CC BY
47
сбора статистического материала, методы его научной обработки. Земско-статистические обследования крестьянских хозяйств стали основным источником сравнительно полных и достоверных сведений об экономическом положении народного хозяйства страны.
1. Анцьферов А.Н. Курс элементарной статистики: пособие к лекциям: в 2 ч. Харьков: Типография Б. Бенгис, 1910. Ч. 1.
2. Гозулов А .И. История отечественной статистики М.: Госстатиздат, 1957.
3. Ленин В.И. Новые хозяйственные движения в кресть-янской жизни // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 1 - 66.
4. Плошко Б.Г., Елисеева И.И. История статистики М.: Финансы и статистика, 1990.
5. Свавицкий Н.А. Земкие подворные переписи М.: Госстатиздат, 1961.
УДК 94(47)
ГРАФ ФЕДОР АЛЕКСАНДРОВИЧ МЕДЕМ И РУССКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ СТУДЕНЧЕСКИЙ СОЮЗ г. МЮНХЕНА
Граф Федор Александрович Медем родился 25 июля (7 августа) 1902 г в имении Александрия Хвалынского уезда Саратовской губернии в семье графа Александра Оттоновича Медема и Марии Федоровны (урожденной Чертковой). 6 августа ребенка крестили в Богоявленском храме соседнего села Черный Затон [3]. Детство Феди проходило в основном в усадьбе родителей. Иногда вместе с ними он выезжал в Москву на отдых в Крым или за границу
В 1912 г Федор был определен на учебу в престижную пятую московскую (Медведниковскую) гимназию. Его товарищами были Константин Трубецкой, Владимир Голицын, Иван Толстой, Николай Лермонтов и др. [4, с. 663].
После Февральской революции Федор оказался дома - в Александрии, а после Октябрьской - переехал вместе с родными в Хвалынск, где продолжил обучение в местной мужской гимназии.
Советская власть в Хвалынске установилась лишь в январе 1918 г. Однако в ночь с 14 на 15 июля 1918 г город был занят чехословацким корпусом [9, с. 97]. Но через два месяца «белочехи» оставили Хвалынск, осаждаемый красноармейцам. Вместе с ними сначала в Сызрань, затем Самару а дальше - в Омск бежал и 16-летний Федор. Там он встретил родственников Лопухиных, которые взяли его под свою опеку, там же посещал гимназию.
В феврале 1920 г Федор перебрался в Харбин, где осенью выдержал экзамен на аттестат зрелости. В феврале 1921 г, сопровождая родственницу Лопухиных Е.П. Писареву он прибыл в Париж, где в течение нескольких недель жил у ее друга - бывшего председателя Временного правительства России ГЕ. Львова [6]. В Париже Ф.А. Медем связался с родственниками из Германии и ожидал возможность перебраться к ним.
В марте 1921 г из Германии Федору пришел долгожданный ответ от деда графа Оттона Людвиговича Медема, бывшего Новгородского губернатора, сенатора, члена Государственного Совета: «... Вследствие усердных ходатайств моей сестры и ее личного хождения к начальствам Тебе разрешили, наконец, проживать в Мюнхене без срока как «Ое^сИ ВаКе».
. Здесь опасаются наплыва русских из-за большевизма и его пропаганды и поэтому советую тебе при предъявлении русского паспорта сказать, что Ты «Ое^сИ ВаКе», то есть русский подданный, из прибалтийских губерний и едешь к деду и его сестре в Мюнхен, где у нее собственный свой дом». Далее Оттон Людвигович сообщил о возможном решении проблемы дальнейшего обучения внука в Мюнхенском Техническом университете, где «принимают вольнослушающих на всех факультетах или в студенты окончивших в России или других государствах Европы среднее учебное заведение: гимназию или реальное училище». Далее Оттон Людвигович сообщал: «Зимний семестр кончается 14 марта, летний начинается 1 мая или 15 апреля. Как только приедешь сюда, надо будет подать прошение о приеме на факультет, разрешение дается министром просвещения (Баварским) иностранцам, но мне говорили, что препятствий не будет. Программу я тебе передам здесь, т.к. мы надеемся Тебя скоро поцеловать» [8].
А.В. Наумов,
аспирант кафедры отечественной истории в новейшее время, Саратовский государственный университет
Переживая за судьбу России, Оттон Людвигович до конца своих дней сохранил ее подданство и даже состоял членом Баварского русского монархического объединения. В общественное движение эмигрантов включился и его внук Федор, переехавший к деду в марте. В апреле 1921 г он поступил учиться на сельскохозяйственный факультет мюнхенского Политехникума, где вскоре влился в национальное студенческое движение.
В январе 1924 г в Мюнхене при непосредственном участии Ф.А. Медема был организован национальный студенческий союз, объединивший всего 20 человек. Войдя в состав правления новообразованного союза, Федер занял в нем должность секретаря. Сохранившиеся документы свидетельствуют об активном участии графа Медема в Мюнхенской организации - обязывала занимаемая им должность. Например, именно ему, как секретарю, правление поручило «снестись» с Центральными студенческими организациями и специально с ОРЭСО на предмет вступления союза в общее Студенческое объединение.
Уже 5 февраля, не зная адреса ОРЭСО и не будучи знакомым ни с одним из его руководителей, Федор через Берлинских знакомых написал и отправил первое письмо начальнику информационного отдела ОРЭСО В.И. Власьеву.
14 февраля начальником информационного отдела ОРЭСО был отправлен ответ в Мюнхен, содержащий в себе письмо и Труды II съезда Русского эмигрантского студенчества и Информационные бюллетени ОРЭСО, в которых были сведения о структуре и деятельности организации, а также об условиях вступления в нее.
Дополнительным пунктом в письме был выделен вопрос о деятельности объединения: «Правление ОРЭСО оказывало и оказывает помощь студенческим организациям деньгами (организациям, находящимся в неблагоприятных условиях), высылкою учебников, возбуждением ходатайств перед правительствами и общественными организациями об облегчении правового академического и материального положения русских студентов - эмигрантов в соответствующих странах.
Хлопочет о принятии на стипендии русских студентов в тех странах, где стипендии установлены Правительством. Сейчас Правление ОРЭСО хлопочет пред Правительством Чехо-Словакии о принятии на стипендии для 150 студентов, прибывших без виз в Прагу. Какие возможности кроются в будущем, в смысле помощи нуждающимся студентам, трудно сказать. У нас есть надежда на благополучный результат поездки проф. Ломшакова в Америку, где, возможно, будут собраны деньги для установления стипендии для русских студентов - эмигрантов в Европе, сейчас трудно определить результаты хлопот в этом направлении.».
Более месяца из Мюнхена не было новостей, и 24 марта Власьев написал Медему, чтобы тот не отказал «в любезности сообщить» о получении письма с пакетом документов и разъяснениями [2].
«Мюнхенское молчание» скорее всего было обусловлено редактированием устава объединения. Дело в том, что все организации, желающие войти в ОРЭСО, были обязаны принять так называемый «нормальный устав», выработанный пражской конференцией. Непринятие «нормального устава» срывало любые переговоры о членстве в организации, поэтому практически все уставы студенческих организаций одинаковы - различия
лишь в деталях [1, с. 14]. С редакцией Мюнхенского устава действительно были некоторые трудности, например в некоторых пунктах слова, производные от «националистический», заменялись более лояльными формулировками - производными от «патриотический» и т.д.
Через несколько дней в Прагу пришло письмо от Федора Медема с прошением принять Русский национальный студенческий союз Мюнхена в ОРЭСО. К письму прилагался выработанный устав, а также просьба о предоставлении союзу голоса на предстоящей конференции (4 - 19 апреля 1924 г. на ней была принята последняя редакция устава ОРЭСО).
Согласно выработанному уставу Мюнхенской организации целью его создания была защита правовых и материальных интересов своих членов и объединение их на национальной и культурной основе. Для этого союз мог устраивать собеседования, доклады, лекции, вечера, издавать журнал, открыть библиотеку, читальню и т.д. Во своей деятельности союз руководствовался духом русского патриотизма, однако не преследовал политических целей и не допускал в своей среде партийно-политической борьбы.
Члены союза разделялись на почетных, действительных и соревнователей. В почетные члены избирались общим собранием лица, оказавшие союзу особые услуги. Они пользовались всеми правами действительных членов, за исключением права решающего голоса. Действительными членами союза могли быть все учащиеся в студенческих высших учебных заведениях, признающие себя русскими. В состав союза принимались учащиеся сельскохозяйственной академии в Вейенш-тефане. Членами-соревнователями могли быть лица, окончившие после 1910 г. среднее учебное заведение. Последние несли все обязанности и пользовались всеми правами действительных членов, за исключением права решающего голоса.
На крайне консервативный характер воззрений мюнхенского студенчества из России указывает тот факт, что в союз не принимались евреи, лица, принадлежавшие к коммунистической или одной из социалистических партий, лица, состоящие в других студенческих организациях, цели которых шли вразрез с целями союза.
Во главе союза стояло правление из трех членов и двух кандидатов, избираемых общим собранием, созываемым в начале каждого семестра или по мере надобности и работоспособном при наличии 2/3 действительных членов. При отсутствии кворума правление имело право (но не позже, чем через неделю) созвать вторичное собрание, действительное при всяком ко -личестве присутствующих.
Общее собрание производило выборы членов правления и ревизионной комиссии, утверждало отчеты правления и ревизионной комиссии, решало все текущие вопросы, изменяло устав, исключало членов из союза и закрывало его.
Выборы членов правления осуществлялись в начале каждого семестра. Состояло оно из председателя, казначея, заменяющего председателя в его отсутствие, и секретаря. Председатель избирался общим собранием, остальные должности распределялись между собой избранными членами правления. Правление руководило всей деятельностью союза.
Председатель правления представлял союз во всех случаях и вел все заседания правления, а также все
общие собрания, за исключением семестровых, председатель которых избирается общим собранием.
Кандидаты могли присутствовать на заседаниях правления с правом совещательного голоса, замещать отсутствующих на заседании членов правления с правом решающего голоса и вступать в состав правления в случае выбытия его членов в порядке количества пода-ных за них голосов.
В конце каждого семестра ревизионная комиссия проверяла денежную отчетность правления и представляла свое заключение семестровому общему со -бранию. Состояла она из трех членов, избираемых из своей среды.
Закрытие союза осуществлялось решением общего собрания, по постановлению правления или по письменному заявлению двух третей действительных членов союза. Для этого избиралась ликвидационная комиссия, полномочия которой, равно как и назначение оставшихся сумм и прочей собственности союза, определялись общим собранием.
28 марта Федору Медему пришел ответ из Праги, в котором сообщалось, что 27 марта правление ОРЭСО постановило включить Мюнхенский союз в Объединение условно - до принятия им так называемого «нормального устава».
В письме также говорилось о предоставлении мюнхенскому союзу на предстоящей конференции ввиду его малочисленности только права совещательного голоса и о том, что передоверие голосов не допускается. Таким образом, предложение Ф. Медема не было удов -летворено: правление ОРЭСО выразило готовность выслушать на конференции сообщение представителя о положении эмигрантского студенчества в Мюнхене [2. Л .117-123].
К сожалению, этим сведения о деятельности Мюнхенской организации и участии в ней Ф.А. Медема ограничиваются. Несмотря на скромный объем исследуемых источников они все же дают представление о механизме вступления «самодеятельных» студенческих организаций в ОРЭСО и о роли Ф.А. Медема в ее работе. Мюнхенская студенческая организация была мала и играла незначительную роль, но само ее существование показывает нам, насколько сильно было стремле-
ние людей к сохранению культурных и национальных ценностей вне Родины.
О том, сколько просуществовал Мюнхенский союз и удалось ли ему окончательно войти в ОРЭСО, сведений нет.
Судьба Федора Александровича после окончания Политехникума летом 1925 г., сложилась довольно удачно. Как и его отец, он стал отличным специалистом по сельскому хозяйству С 1928 г. до начала марта 1945 г, т.е. до наступления Красной Армии, он был сначала служащим, а затем управляющим в имении Бисмарков Вар-зин в Померании. Позднее работал по специальности в Баварии.
Его возвращение в Россию было невозможным. В 1938 г. он женился на М. Руперти - дочери московских купцов немецкого происхождения, эмигрировавших в Германию еще в годы Первой мировой войны. У них родились три дочери и сын.
На протяжении всей жизни Федор не забывал своей родины. В эмиграции он общался и дружил со многими известными представителями Русского зарубежья. Среди них - философы И.А. Ильин, Ф.А. Степун, богослов и литературовед Н.С. Арсеньев и др. В библиотеке Федора сохранились книги с их автографами [5].
Ф.А. Медем скончался в баварском городе Ландсхут в 1986 г.
1. Бирюкова К.В. Российские студенческие союзы в Центральной и Восточной Европе в 1920 - 1930- е гг М., 2004. С.105.
2. Государственный архив Российской федерации (ГАРФ). Ф.Р 5837. Оп.1. Д.107.Л.135; 132-132 об.; 136.
3. Государственный архив Саратовской области (ГАСО). Ф.19. Оп.1. Д. 2581. Л.7.
4. Голицын С.М. Записки уцелевшего. М., 1990. С. 663.
5. Кириченко-Медем А.А. Предки и потомки. Черновики в не разобранном архиве Хвалынского художественно-мемориального музея им. К.С. Петрова-Водкина.
6. Медем Ф.А. Автобиографическая записка для семейного архива Е.М. Перцовой. 1970-е гг. // Копия в архиве автора.
7. Медем Ф.А. Воспоминания. Машинопись. 1970-е гг.
8. Письмо О.Л. Медема внуку Ф.А. Медему от 10 марта 1921 года. Мюнхен-Париж // Копия в архиве автора.
9. Терехин С.В. Годы огневые. Саратов, 1967.
УДК 94(470)
КРЕСТЬЯНСКИЕ ПРОМЫСЛЫ И ЗЕМСТВА ПОВОЛЖЬЯ И УРАЛА на рубеже XIX - ХХ веков
В последние десятилетия исследователи большое внимание уделяют особенностям создания и развития земского самоуправления. Земства сыграли значительную роль в культурно-хозяйственной и политической жизни России, активно занимались решением местных проблем и достигли заметных результатов.
Интерес представляет многоаспектный анализ форм и методов хо -зяйственной деятельности земств, особенно в области крестьянских про -мыслов, имевших значительное распространение. Изучение крестьянских промыслов призвано помочь наиболее полно представить сложную и многообразную социально-экономическую историю крестьянства конца XIX - начала ХХ столетия. Региональное исследование позволяет выявить как общие закономерности и конкретно-исторические особенности
М.С. Низамова,
кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-политических дисциплин, Набережночелнинский филиал Казанс7<ого института экономики управления и права
