CC BY
0
РЕЧЕВЫЕ ПРАКТИКИ
Speech Practices
DOI 10.54770/20729316-2023-3-287
Н.Н. Кобякова, С.М. Колесникова (Москва)
ГРАДУАЛЬНО-ОЦЕНОЧНЫЕ ТИПЫ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ МОДЕЛЕЙ В РУССКИХ ГОВОРАХ РЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ
Аннотация
На материале фразеологии русских говоров Республики Мордовия рассматриваются градуально-оценочные типы фразеологических моделей. Группа диалектных фразеологизмов с гиперсемой «речь» представлена в виде фразеосемантического поля, имеющего вертикальное и горизонтальное сечение. Дифференциация моделей фразеологизмов осуществляется по семантическому и градуальному-оценочному признакам. В центре исследования находится вертикальное сечение поля, в котором на основе семного анализа выделяются модели, представляющие собой зоны: ядерную, околоядерную и периферийную. Ядро представлено моделями с семой «молчать» (н., язык держать около себя) / «говорить» (н., толкать речь). В околоядерной зоне зафиксированы 30 моделей (н., беседовать, соглашаться, возражать, болтать, ругаться, сплетничать и др.), большая часть которых имеет отрицательную коннотацию (н., кричать, обманывать, злиться). Периферийная зона отражена следующими моделями, содержащими сему признаковости (н., овца забаистая, как оглашенный), обстоятельственности (н., зря не скажешь, не бамши не говоремши) и предметности (н., драная грамота, типун тебе в глотку). Фразеологические единицы, заполняющие данные модели, обладают выраженным градуально-оценочным компонентом, что нашло отражение в выделенных градосемах (н., «громко» - жабу (кадык) драть, «сильно» - доходить до белых волос и др.) Таким образом, авторы приходят к выводу о том, что градуальность позволяет создать метафорический образ, а сема экспрессивности, присутствующая во фразеологических единицах придает выразительность речи.
КлючевыеслОва
Фразеологизм; диалектная фразеология; фразеологические модели; градуально-оценочный тип; семантика.
N.N. Kobyakova, S.M. Kolesnikova (Moscow)
GRADUAL-EVALUATIVE TYPES OF PHRASEOLOGICAL MODELS IN RUSSIAN COLLOQUIALISMS OF THE REPUBLIC OF MORDOVIA
Phraseological models are considered on the basis of the phraseology of the Russian dialects of the Republic of Mordovia. A group of dialect phraseological units with the hyperseme "speech" is represented as a phraseosemantic field having a vertical and horizontal cross section. Differentiation of phraseological units models is carried out according to semantic and gradual-evaluative features. At the center of the study is a vertical cross-section of the field, in which, based on the seminal analysis, models representing zones are distinguished: nuclear, near-nuclear and peripheral. The core is represented by models with the seme "to be silent" (n., to keep the tongue near you) / "to speak" (n., to push speech). There are 30 models (n., to talk, agree, object, chat, swear, gossip, etc.) recorded in the near-nuclear zone, most of which have a negative connotation (n., shout, cheat, get angry). The peripheral zone is reflected by the following models, which contain this trait (n., the sheep is zabaisty), circumstantiality (n., you can't say in vain) and objectivity (n., a torn letter). Phraseological units that fill in these models have a pronounced graded-evaluative component, which is reflected in the selected gradosemes (for example, "loudly" -toad (adam's apple) to tear, "strongly" - to reach white hair, etc.). In this way the authors come to the conclusion that graduality makes it possible to create a metaphorical image, and the seme of expressiveness present in phraseological units gives expressiveness to speech.
Key words
Phraseologism; dialect phraseology; phraseological models; gradual-evaluative type; semantics.
Развитие антропоцентрического направления в лингвистике способствует переносу фокуса внимания ученых на семантические конструкты языковых единиц, отражающие особенности восприятия и понимания тех или иных фрагментов субъективной и объективной реальности. Состав таких конструктов и закономерности распределения внутри них компонентов позволяют детально изучать своеобразие национального языкового сознания, национальной языковой личности в целом. Наибольшим потенциалом здесь обладают конструкты, объединяющие лексические единицы и фразеологизмы, которые аккумулируют коллективный мировоззренческий опыт, репрезентируют специфику развития языковой системы в определенный исторический период, актуализируют характерные для носителей языка поведенческие реакции и социокультурные установки.
К максимально востребованным типам семантических конструктов в современных лингвокогнитивных исследованиях относятся семантические группы и семантические поля различной степени сложности. Их рассмотрение постепенно преодолевает границы литературного языка: все чаще лингвисты обращаются к диалектному материалу, региональным языкам (языкам народов России), поскольку они оказывают мощнейшее интерферирующее воздействие на русский языковой континуум и механизмы его функционирования [Колесникова 2022]. Это определяет актуальность и высокую перспективность лингвокогнитивного и градуального моделирования в области лексики и фразеологии в сравнительно-сопоставительном аспекте, где эталоном выступают конструкты литературного языка, отличающиеся большим количеством компонентов, связей между ними, моделей восприятия и отражения действительности, положенных в их основу, тогда как в качестве непосредственного объекта исследования фигурируют семантические конструкты на диалектном материале. Несмотря на ряд работ подобной тематики в области фразеологии [Молч-кова 2016; Никитина 2020; Третьякова 2009; Филоненко 2016; Швелид-зе 2018; и др.], лингвокогнитивное и градуальное моделирование на базе устойчивых выражений русских говоров Республики Мордовии до сих не предпринималось. Специальные работы подобной направленности практически отсутствуют. Данный вопрос требует пристального изучения, поскольку существенно обогащает наши представления о лингвокогнитив-ных моделях идиом русского литературного языка, вскрывает механизмы их образования в русском языковом сознании в целом, а также позволяет выявить их градуально-оценочные типы.
Основные исследования ученых-лингвистов в области фразеологического моделирования [Кунин 1996; Мокиенко 1980] позволяют выделить две взаимодополняющие точки зрения: 1) фразеологические модели: грамматические (сесть в лужу, куры не клюют), семантические (стреляный воробей, собаку съесть), структурно-семантические (стреляный воробей, тертый калач), фразообразовательные (ни гроша ^ Денег ни гроша, да слава хороша, Денег ни гроша, так и выдумка хороша) и стилистические (волею судеб, по случаю) [Кунин 1996, 45] - служат для описания; 2) структурно-семантическое моделирование во фразеологии позволяет выявить модели, которые порождают фразеологические единицы [Мокиенко 1980, 43].
Речевая деятельность вызывает особый интерес у исследователей, так как способность говорить (или молчать) даёт возможность охарактеризовать человека как языковую личность, которая находится в центре антропоцентрических исследований [Баюшкина 2014; Иванова 2010; Киселева 2007].
Семантика обусловливает разноплановые образы языка. Так, фразеологизмы наиболее полно используют образ органического языка: «язык-станок» (вертеться на языке, сорвалось / слетело (слово) с языка) и «действующий язык» (язык хорошо подвешен, проглотить язык, распустить язык) [Демьянков 2000]. Фразеологизмы создают уникальные образы, которые транслируют опыт и знания, накопленные индивидом.
Исследуя фразеологизмы русских говоров Республики Мордовия, нами выделены модели в диалектной фразеологии. Несомненно, фразеологические модели диалектных фразеологизмов отражают национальную специфику и базируются на семантическом и градуально-оценочном принципах.
Диалектные фразеологизмы являются значимым элементом диалектной фразеологической картины мира и, несомненно, нуждаются в системном описании. Однако научные публикации, посвященные данному вопросу, являются немногочисленными. Среди них можно выделить исследование О.В. Баюшкиной, в котором фразеосемантическое поле «Речь» представлено тематическими группами и репрезентантами речевого выражения, поведения и воздействия. На наш взгляд, при данном подходе невозможно исследовать семантические отношения между фразеологическими единицами. Кроме этого, за пределами внимания оказывается градуально-оценочная сторона, занимающая центральное место при построении фразеосемантического поля.
Из «Фразеологического словаря русских говоров Республики Мордовия» Р.В. Семенковой методом сплошной выборки отобраны около 200 фразеологических единиц и представлены в виде фразеосемантического поля с гиперсемой «речь». Поле имеет горизонтальное и вертикальное членение. Данные фразеологизмы обладают выраженным градуально-оценочным компонентом, что нашло отражение в оппозитивной структуре моделей «молчать» - «говорить». В настоящей работе представлено только вертикальное сечение поля с разделением на зоны: ядерную, околоядерную, периферийную. Ядерная зона представлена фразеологизмами, в которых архисема «речь» занимает центральное положение и которые не имеют дополнительных (коннотативных, дифференциальных, потенциальных) сем. Околоядерную зону заполняют фразеологизмы, в которых кроме семы «речь» содержатся дифференциальные семы. И, наконец, в периферийной зоне сосредоточены фразеологизмы с семой обстоятельственности, признаковости и предметности, в которых сема «речь» выступает в роли гипосемы. Данная структура поля включает модели, дифференцированные по семантическому и градуально-оценочному принципу:
1. Ядерная зона представлена моделью с семой «молчать»: не отдавать голос «не подавать голос» [Семенкова 2007, 161], язык держать около себя «молчать, не говорить лишнего» [Семенкова 2007, 65] и
Периферийная зона включает модели:
- с семой обстоятельственности: не бамши не говоремши «молча, ни слова не говоря» [Семенкова 2007, 23];
- с семой признаковости: ни песен ни басен «о молчаливом, неразговорчивом человеке» [Семенкова 2007, 24], как варёный «малоподвижный, молчаливый» [Семенкова 2007, 32], как оглашенный «молчаливый, неразговорчивый» [Семенкова 2007, 154];
2. Ядерная зона представлена моделью с семой «говорить»: толкать речь «говорить, высказываться» [Семенкова 2007, 251].
Околоядерная зона включает градационный ряд моделей с тонкими качественно-характеризующими семантическими отличиями:
- сема «беседовать»: сыта не наговориться «долго и охотно с кем-либо беседовать» [Семенкова 2007, 247]);
- сема «клясться» (ср.: души не убить «поклясться в истинности чего-либо» [Семенкова 2007, 257]).
В периферийной зоне выделена модель с семой предметности: гла-зыньки лопни «клятвенное заверение в правдивости сказанного» [Семенкова 2007, 52], истинный Христос «клятвенное заверение в истинности сказанного» [Семенкова 2007, 265] и другие;
- сема «советовать»: дать совету «посоветовать» [Семенкова 2007, 233];
- сема «соглашаться»: давать (дать) слово «узнавать о согласии девушки выйти замуж» [Семенкова 2007, 61].
В периферийной зоне выделена модель с семой предметности: враг с ним (с тобой) «выражение вынужденного согласия» [Семенкова 2007, 43];
- сема «сделать речь понятнее»: выплюнуть мочало изо рта «постараться говорить внятно, понятно» [Семенкова 2007, 48];
- сема «бояться говорить правду»: шептать в кулак «бояться высказывать правду в глаза» [Семенкова 2007, 273];
- сема «возражать»: выговорить не давать «2. Решительно отказываться следовать чьим-либо советам, наставлениям; резко возражать» [Семенкова 2007, 61].
Сопоставляя значения фразеологизмов, репрезентирующих семантическую модель «возражать», можно отметить наличие у идиомы выговорить не давать (2) семы экспрессивности («решительно»), что указывает на актуализацию его градуальных связей с другими компонентами группы. В целом сема экспрессивности и градуальные отношения между устойчивыми выражениями органичны для данной разновидности языковых единиц ввиду их структурно-смысловой специфики и прагматики.
В периферийной зоне находится модель с семой обстоятельственно-сти, представленная фразеологизмом зря не скажешь «трудно возразить» [Семенкова 2007, 225] и модель с семой предметности, нашедшая отражение в идиоме ну дать атай! «восклицание, выражающее несогласие» [Семенкова 2007, 22]. Если в первом фразеологизме дифференцируется сема экспрессивности («трудно»), то во втором - эмотивности («восклицание»), что подчеркивает богатство коннотативных оттенков фразеологической семантики;
- сема «болтать»: алала (алалу)разводить «заниматься пустыми разговорами, болтать» [Семенкова 2007, 22], весь плеш переесть «надоесть постоянными разговорами об одном и том же» [Семенкова 2007, 169], похлопать языками «поболтать, поговорить» [Семенкова 2007, 189], травить баланду «вести пустые разговоры, болтать» [Семенкова 2007, 252] и другие.
В периферийной зоне выделена модель с семой предметности, выраженная фразеологизмом всяка бяка «вздор, чепуха» [Семенкова 2007, 31] и модель с семой признаковости, представленная идиомами как за язык
подвешенный «3. Болтливый (человек)» [Семенкова 2007, 176], овца за-баистая «о болтливом человеке» [Семенкова 2007, 80], язык как помело «об очень болтливом человеке» [Семенкова 2007, 277]. Значение последнего фразеологизма содержит градосему «очень», что указывает на выражение значения меры и степени репрезентантами модели «субъект речевой деятельности»;
- сема «говорить неправильно»: бороновать задом наперед «выговаривать, произносить слова неправильно, искаженно» [Семенкова 2007, 28], как борона боронить «выговаривать, произносить слова неправильно, искаженно» [Семенкова 2007, 28] и другие;
- сема «говорить несвязно»: двух сословий связать не смочь «несвязно говорить или молчать» [Семенкова 2007, 235];
- сема «заставлять себя упрашивать»: гнуться как сдобный пряник «жеманиться, заставлять себя упрашивать» [Семенкова 2007, 221];
- сема «злиться / сердиться»: как с дубу хлыстать «говорить зло, грубо» [Семенкова 2007, 263], козлом подняться «сильно рассердиться, разгневаться» [Семенкова 2007, 177] (сема экспрессивности «сильно») и другие.
В периферийной зоне выделена модель с семой признаковости, представленная фразеологизмом как окшанка «о грубой женщине» [Семенкова 2007, 157] и модель с семой предметности, выраженная фразеологизмами провалиться в преисподнюю (триисподнюю) «пожелание недоброго кому-либо» [Семенкова 2007, 193], типун тебе в глотку «недоброе пожелание тому, кто говорит что-либо неприятное» [Семенкова 2007, 250] и другие;
- сема «кричать»: жабу (кадык) драть «громко кричать, орать» [Семенкова 2007, 77], как баба рязанская кричать «Громко кричать, браниться» [Семенкова 2007, 23], урево нести «1. Громко кричать, плакать» [Се-менкова 2007, 259] и другие. В значениях всех идиом присутствует сема экспрессивности «громко».
В периферийной зоне зафиксирована модель с семой признаково-сти, отраженная во фразеологизме шинованная глотка «о человеке с очень громким голосом» [Семенкова 2007, 52] (сема экспрессивности «очень»);
- сема «обманывать / хитрить»: байки сказывать «сочинять, выдумывать, обманывать» [Семенкова 2007, 23], как вошь на гребешке вертеться «3. Хитрить, лукавить, не давать прямого ответа» [Семенкова 2007, 43] и другие;
- сема «не давать говорить»: глотку переедать «не давать говорить кому-либо; грубя, заставлять молчать» [Семенкова 2007, 169];
- сема «не одобрять»: прийти с пенями «выразить кому-либо недовольство, неодобрение» [Семенкова 2007, 191].
В периферийной зоне зафиксирована модель с семой предметности, представленная фразеологизмом в голове чёрт семишник искал «кто-либо не в состоянии разумно рассуждать, действовать, говорить» [Семенкова 2007, 268]; и модель с семой признаковости: как пыль «вспыльчивый, раздражительный» [Семенкова 2007, 200], с горячего поля «вспыльчивый, раздражительный» [Семенкова 2007, 180];
- сема «обижаться / обидеться»: пеню (пень) пригонять «обижаться, укорять кого-либо» [Семенкова 2007, 190], убить из поганого ружья «сильно обидеться, возненавидеть» [Семенкова 2007, 257] (сема экспрессивности «сильно»);
- сема «отказаться от согласия»: [пойти] попятку «отказаться от прежнего решения, уже данного согласия» [Семенкова 2007, 185];
- сема «выражать несогласие»: на даваться на подлад «не поддаваться уговорам, не соглашаться» [Семенкова 2007, 177], ставить на своём «упрямо не соглашаться с чем-либо, быть своенравным» [Семенкова 2007, 238] (сема экспрессивности «упрямо»), упереться на своём «настоять на своем, заупрямиться» [Семенкова 2007, 220] (сема экспрессивности «упрямо»);
- сема «предостеречь»: скорони бог «выражение предостережения о нежелательности, недопустимости чего-либо» [Семенкова 2007, 227];
- сема «причитать»: волюшку вопить «громко причитать перед свадьбой, оплакивая девичью волю (о невесте)» [Семенкова 2007, 42] (сема экспрессивности «громко»), красу отдавать «причитать перед свадьбой» [Семенкова 2007, 161];
- сема «просить»: ходить на подчин «обращаться к кому-либо с униженной, покорной просьбой» [Семенкова 2007, 178];
- сема «ругать / ругаться»: въемки ругаться «ссорить, ругаться, не уступая друг другу» [Семенкова 2007, 46], дать перу «наказать, поругать» [Семенкова 2007, 169], доходить до белых волос «сильно ругаться, ссориться» [Семенкова 2007, 69] (сема экспрессивности «сильно»), разгон устраивать «ругать кого-либо» [Семенкова 2007, 203], разинуть курятник (лукошко) «1. Начать кричать, ругаться» [Семенкова 2007, 203], спасу не давать «ругаться, браниться» [Семенкова 2007, 235] и другие.
В периферийной зоне выделена модель с семой признаковости: стоит кобеля буланого «скандальный, бранчливый» [Семенкова 2007, 240] и модель с семой предметности: драная грамота «распри, ссоры» [Семенкова 2007, 58], обрывистое слово «грубое, резкое замечание; окрик» [Се-менкова 2007, 229];
- сема «сказать необдуманно»: сморозить чёрт знает что «сказать что-либо необдуманно, некстати или в шутку» [Семенкова 2007, 231], сморозить чуду «сказать что-либо необдуманно, некстати или в шутку» [Семенкова 2007, 231];
- сема «сплетничать»: как в колокол ударить «1. Начать сплетничать» [Семенкова 2007, 258], косточки промыть (промывать) «сплетничать о ком-то, обсудить (обсуждать) кого-либо» [Семенкова 2007, 195], сплётки лясничать (сплетать) «сплетничать» [Семенкова 2007, 236], ударить звон «2. Начать обсуждать кого-либо, сплетничать» [Семенкова 2007, 258], чесать языком «сплетничать, обсуждать кого-либо» [Семенкова 2007, 269].
В периферийной зоне выделена модель с семой предметности, представленная фразеологизмами сарафанное радиво «О людях, сообщающих известия, ничем не подтвержденные» [Семенкова 2007, 217], слух прослы-шался «стало известно по слухам, рассказам» [Семенкова 2007, 197];
- сема «удивить»: как в колокол ударить «2. Крайне удивить, ошеломить неожиданным известием» [Семенкова 2007, 258] (сема экспрессивности «крайне»);
- сема «упрекать»: ставить в плохое поведенье «упрекать, не одобрять» [Семенкова 2007, 238];
- сема «хвастаться»: треплется как шебол (шубный лоскут) «о том, кто любит хвастаться» [Семенкова 2007, 272].
Для говорящего (языковой личности) актуально выражение качественно-оценочной (градуальной) стороны высказывания, так как именно она создает метафорический образ и придает речи выразительность (ср., завести песню, хоть Суру с Волгой пой). Значения большей части фразеологизмов содержат градуальную сему (меры и степени [Колесникова, 2018]) и сему экспрессивности, в результате чего передаются градуальные отношения с другими компонентами поля. Сема экспрессивности присутствует и в названиях семантических моделей фразеологизмов («сказать необдуманно»).
Таким образом, выделение моделей диалектных фразеологизмов на примере фразеосемантического поля позволяет определить качественную оценку речевой деятельности (или её отсутствия) языковой личностью. Среди градуально-оценочных типов выделены следующие градосемы: «очень» (н., язык как помело), «решительно» (н., выговорить не давать (2), «трудно» (н., зря не скажешь), «сильно» (н., козлом подняться), «громко» (н., как баба рязанская кричать), «упрямо» (н., ставить на своем), «крайне» (н., как в колокол ударить (2), которые характеризуются экспрессивностью и эмотивностью.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баюшкина О.В. Диалектные фразеологические единицы, характеризующие особенности речевой деятельности (на материале фразеологического словаря русских говоров Республики Мордовия) // Огарев-Online, 2014. URL: https://jour-nal.mrsu.ru/wp-content/uploads/2014/03/Bayushkina-statya2.pdf (дата обращения: 08.04.2023).
2. Демьянков В.З. Семантические роли и образы языка // Язык о языке: сборник статей / под ред. Н.Д. Арутюновой. Москва: Языки русской культуры, 2000. С. 193-270.
3. Иванова Е.В. Речевая деятельность, речевая культура и культура речи. К определению понятий // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2010. Т. 12. № 3. С. 633-637.
4. Киселева С.В. Языковая система и речевая деятельность // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2007. Т. 8. № 34. С. 43-51.
5. Колесникова C.М. Уровни взаимодействия русского языка с языками народов России // Русский язык: образование, наука, культура: материалы Международной научно-методической сессии. Москва: МПГУ, 2022. С. 20-26.
6. Колесникова С.М. Градуальность в системе русского языка. Москва: Флинта, 2018. 232 с.
7. Кунин А.В. Английская фразеология. Москва: Высшая школа, 1996. 381 с.
8. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. Москва: Высшая школа, 1980. 205 с.
9. Молчкова Л.В. Фразеологические модели: единичные ряды или система? // Вестник Международного института рынка. 2016. № 1. С. 126-129.
10. Никитина Т.Г. Структурно-семантическое моделирование в сфере фразеологии: сорокалетний опыт и перспективы // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика. 2020. Т. 11. № 2. С. 175-197.
11. Семенкова Р.В. Фразеологический словарь русских говоров Республики Мордовия. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 2007. 330 с.
12. Третьякова И.Ю. Аспекты моделирования современной фразеологии // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2009. Т. 15. № 4. С. 200-203.
13. Филоненко Т.М. Мотивационные модели фразеологизмов, образно выражающих синкретичное значение в русском языке // Современные проблемы социально-гуманитарных наук. 2016. № 2. С. 98-101.
14. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. Москва: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. 272 с.
15. Швелидзе Н.Б. Фразеологические модели глагольных фразеологизмов со значением «трудиться» // Вестник Пятигорского государственного университета. 2018. № 1. С. 42-45.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Bayushkina O.V. Dialektnyye frazeologicheskiye edinitsy, kharakterizuyushchi-ye osobennosti rechevoy deyatel'nosti (na materiale frazeologicheskogo slovarya russki-kh govorov Respubliki Mordoviya) [Dialectal Phraseological Units Characterizing the Features of Speech Activity (Based on the Material of the Phraseological Dictionary of Russian Dialects of the Republic of Mordovia)]. Ogarev-Online, 2014, no. 8. Available at: https://journal.mrsu.ru/wp-content/uploads/2014/03/Bayushkina-statya2.pdf (accessed 08.04.23). (In Russian).
2. Ivanova E.V. Rechevaya deyatel'nost', rechevaya kul'tura i kul'tura rechi. K opre-deleniyu ponyatiy [Speech Activity, Speech Culture and Speech Culture. To the Definition of Concepts]. Izvestiya Samarskogo nauchnogo tsentra Rossiyskoy akademii nauk, 2010, vol. 12, no. 3, pp. 633-637. (In Russian).
3. Kiseleva S.V. Yazykovaya sistema i rechevaya deyatel'nost' [Language System and Speech Activity]. Izvestiya Rossiyskogo gosudarstvennogopedagogicheskogo univer-siteta im. A.I. Gertsena, 2007, vol. 8, no. 34, pp. 43-51. (In Russian).
4. Molchkova L.V. Frazeologicheskiye modeli: edinichnyye ryady ili sistema? [Phraseological Models: Single Series or System?] Vestnik Mezhdunarodnogo instituta rynka, 2016, no. 1, pp. 126-129. (In Russian).
5. Nikitina T.G. Strukturno-semanticheskoye modelirovaniye v sfere frazeo-logii: sorokaletniy opyt i perspektivy [Structural and Semantic Modeling in the Field
of Phraseology: Forty Years of Experience and Prospects]. Vestnik Rossiyskogo universi-teta druzhby narodov. Seriya: Teoriya yazyka. Semiotika. Semantika, 2020, vol. 11, no. 2, pp. 175-197. (In Russian).
6. Tret'yakova I.Yu. Aspekty modelirovaniya sovremennoy frazeologii [Aspects of Modeling Modern Phraseology]. Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N.A. Nekrasova, 2009, vol. 15, no. 4, pp. 200-203. (In Russian).
7. Filonenko T.M. Motivatsionnyye modeli frazeologizmov, obrazno vyrazhayush-chikh sinkretichnoye znacheniye v russkom yazyke [Motivational Models of Phraseological Units Figuratively Expressing Syncretic Meaning in the Russian Language]. Sovremennyye problemy sotsial'no-gumanitarnykh nauk, 2016, no. 2, pp. 98-101. (In Russian).
8. Shvelidze N.B. Frazeologicheskiye modeli glagol'nykh frazeologizmov so znacheniyem "trudit'sya" [Phraseological Models of Verbal Phraseological Units with the Meaning "To Work"] Vestnik Pyatigorskogo gosudarstvennogo universiteta, 2018, no. 1, pp. 42-45. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
9. Dem'yankov V.Z. Semanticheskiye roli i obrazy yazyka [Semantic Roles and Images of Language]. Arutyunova N.D. (ed.). Yazyk o yazyke: sbornik statey [Language about Language: Collection of Articles]. Moscow, Yazyki russkoy kul'tury Publ., 2000, pp. 193-270. (In Russian).
10. Kolesnikova S.M. Urovni vzaimodeystviya russkogo yazyka s yazykami narodov Rossii [Levels of Interaction of the Russian Language with the Languages of the Peoples of Russia]. Russkiy yazyk: obrazovaniye, nauka, kul'tura: materialy Mezhdun-arodnoy nauchno-metodicheskoy sessii [Russian Language: Education, Science, Culture: Materials of the International Scientific and Methodological Session]. Moscow, Moscow Pedagogical State University Publ., 2022, pp. 20-26. (In Russian).
(Monographs)
11. Kolesnikova S.M. Gradual'nost' v sisteme russkogo yazyka [Graduality in the System of the Russian Language]. Moscow, Flinta Publ., 2018. 232 p.
12. Kunin A.V. Angliyskaya frazeologiya [English Phraseology]. Moscow, Vysshaya shkola Publ., 1996. 381 p. (In Russian).
13. Mokiyenko V.M. Slavyanskaya frazeologiya [Slavic Phraseology]. Moscow, Vysshaya shkola Publ., 1980. 205 p. (In Russian).
14. Shanskiy N.M. Frazeologiya sovremennogo russkogo yazyka [Phraseology of the Modern Russian Language]. Moscow, Knizhnyy dom "LIBROKOM", 2010. 272 p. (In Russian).
Н.Н. Кобякова, С.М. Колесникова (Москва) | Градуально-оценочные типы фразеологических моделей... Колесникова Светлана Михайловна,
Московский педагогический государственный университет. Доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русского языка Института филологии МПГУ. Научные интересы: семантика, грамматика, функционирование языковых единиц разных уровней языка и многоаспектное их описание. E-mail: asya28@list.ru ORCID ID: 0000-0002-8640-097
Кобякова Наталья Николаевна, МБОУ «Школа № 16» г. Сарова.
Учитель русского языка и литературы. Научные интересы:
лингвокультурология, фразеология, диалектная фразеология,
метод моделирования.
E-mail: Gorina-natasha91@mail.ru
ORCID ID: 0009-0005-9116-9999
Svetlana M. Kolesnikova,
Moscow Pedagogical State University.
Doctor of Philology, Professor, Head of the Department
of Russian Language, Institute of Philology, Moscow State University.
Research interests: semantics, grammar, functioning of language units
of different levels of the language and their multidimensional description.
E-mail: asya28@list.ru
ORCID ID: 0000-0002-8640-097
Natalia N. Kobyakova,
Municipal budgetary educational institution "School no. 16" of the city of Sarov.
Teacher of Russian language and literature.
Research interests: linguoculturology, phraseology, dialect phraseology,
modeling method.
E-mail: Gorina-natasha91@mail.ru
ORCID ID: 0009-0005-9116-9999
