CC BY
227
97
ББК 63.3(2)53-7 УДК 947
Л.В. Рассказова
ГРАБОВКА - УСАДЬБА УСТИНОВЫХ*
Усадьба в селе Грабово Пензенской области, принадлежавшая известному дворянскому роду Устиновых, является выдающимся архитектурным комплексом эпохи историзма и отражает возрождение усадебного строительства в России в конце XIX - начале XX века. Используя новые документы из семейного архива потомков владельцев усадьбы, живущих в США, архивные материалы и малоизвестные публикации, впервые воссоздаётся история усадьбы и её владельцев
Ключевые слова:
Грабовка, дворец, национализация, Пенза, усадебная культура, Устиновы, Шаховские, эмиграция
Усадьба Грабовка, расположенная недалеко от Пензы1, на левом берегу Суры, представляет интерес по нескольким основаниям. Во-первых, по мнению специалистов, это «выдающийся архитектурный комплекс эпохи историзма»2. Главный усадебный дом - дворец с ренессансно-барочными мотивами в архитектуре - хорошо сохранился. Время создания дворцово-паркового ансамбля - 1890-1900 гг. - отражает характерное для того периода истории России возрождение усадебного строительства. Наконец, усадьба принадлежала Устиновым, одному из известных русских дворянских родов, не пресекшегося и доныне: его представители живут во Франции и США. Недавно побывавшие в Грабовке потомки последнего владельца усадьбы передали семейные документы. Судьба этой ветви рода Устиновых была неизвестна в России.
История места, занимаемого ныне селом Грабово, прослеживается с конца XVII века, когда братья Крабовы (название села - это искажённая фамилия первых его владельцев) в 1678 году получили здесь земли за службу на Пензенской оборонительной линии. Во время кубанского погрома 1717 года3 село было почти уничтожено. Во второй половине XVIII века земли перешли к Аполлону Никифоровичу Колокольцову (1741-1815), председателю Верхнего суда в Пензе, как приданое жены. В 1774 году через село проходили основные силы армии Е.И. Пугачёва. Полагаю, что в это время благоустроенной усадьбы здесь не было. Коло-кольцовы имели значительные владения в Пензенской и Саратовской губерниях, и их семейные гнёзда располагались в других исконно принадлежавших их роду сёлах4. Во всяком случае, колокольцовская усадьба, даже если бы она существовала, никакого отношения к интересующей нас устиновской Грабовке не имеет.
В 1823 году Грабово приобрели Устиновы. Помещичью жизнь они начали традиционно: построили в селе каменный храм в честь Казанской иконы Богоматери с тёплым приделом в память Благовещения Пресвятыя Богородицы5. Спустя сто лет, в 1924 году, губернский инструктор отдела народного образования Б.Н.Гвоздев, посетивший Грабово6, отметил красивый иконостас и очень хоро-
* См. илл. на 4 стр. обложки.
Общество
Terra Humana
98
шую роспись храма, выполненную в 1912 - 1914 годах под наблюдением художника И.П.Степашкина6. Церковь не сохранилась.
Владельцы
Один из срезов культурного текста усадьбы - семейная память, отражение истории её владельцев. Устиновы8 - известнейший дворянский род, представители которого внесли достойный вклад в историю и культуру России, многие из них были потомственными дипломатами. Они владели имениями в восьми российских губерниях (в том числе в Саратовской и Пензенской), домами в Петербурге, Москве, Саратове. Их представители были связаны родственными узами со Столыпиными (неоднократно), потомками пензенского губернатора А.А. Панчу-лидзева, Шаховскими, Волконскими, Олсуфьевыми, Трубецкими, Куракиными и другими известными родами.
В Пензенской области находятся две знаменитые устиновские усадьбы: Беко-во (бывш. Саратовской губ.), родовое гнездо многочисленных Устиновых, и Грабовка, пришедшая в род в 1823 году.
Предок дворян Устиновых, Михаил Андрианович (1754-1838), перешел в дворянство из купеческого сословия. От его пяти сыновей - Александра, Василия, Михаила, Адриана, Григория - пошли пять ветвей рода. С Грабовкой связаны потомки третьего сына Михаила и пятого - Григория.
Григорий Михайлович Устинов (1803-1860), пожалуй, самый беспутный из всего устиновского потомства, имел дочь Лидию (р. 1837) и троих сыновей: Михаила (р.1834), Платона (1840-1917)9 и Григория (1841-1870). Первый сын, отставной гвардии штабс-ротмистр Михаил Михайлович, долго лечился за границей, где имел внебрачных детей: Лидию (р. 1860) и Михаила (1861 - после 1901), которых он взял в Россию и воспитывал в своей семье, женившись в России в 1873 году на Ольге Константиновне Преженцовой10. У него с Ольгой Константиновной 2 мая 1886 года родился сын Николай Михайлович11. Он-то и стал последним владельцем Грабовки12. По семейному преданию, которое сохранила внучка Николая Михайловича Софья Алексеевна Маккензи, её прадед всё свое состояние проиграл в Монте-Карло, в том числе дом на Ривьере, около 20 миллионов и «всё подчистую», как говорили в семье. Сын остался без всякого состояния. Тогда его усыновил владевший Грабовкой Александр Михайлович Устинов (16.07.1843 - 10.02.1912)13.
Грабовский помещик происходил от третьего сына основателя дворянского устиновского рода, Михаила Михайловича (1800-1871). То есть, усыновлённый родственник приходился ему двоюродным племянником. Брак (1875) Александра Михайловича с Натальей Николаевной Мессинг (ум. 1916) был бездетен. В свою очередь, Наталья Николаевна приходилась усыновлённому Николаю Михайловичу троюродной сестрой, так как была дочерью Юлии Адриановны Устиновой (24.02.1830 - 1.04.1908) и внучкой самого знаменитого сына основателя рода - «великолепного Адриана» (1802-1883, по другим сведениям 1885)14.
Николай Михайлович считал Грабовку своим родным домом. Грабовские Устиновы часто ездили за границу, подолгу жили в Пензе, зимы проводили в Петербурге, бывали в Москве. Николай Михайлович поступил в Императорский Александровский лицей. В юности его сбросил конь, он повредил колено и много лечился во Франции - на лечение его возил Александр Михайлович. В 1907 году в возрасте 21 года Н.М.Устинов явлился в Пензе к исполнению воинской повинности и зачислен в ратники ополчения 2-го разряда15. Видимо, болезнь помешала ему
99
Дом Устиновых в Петербурге, на Фонтанке, 27.
С дореволюционной фотографии из архива семьи Устиновых
закончить обучение в лицее, так как в июне 1909 года Н.М. Устинов «подвергался испытанию зрелости» для получения документа об образовании в Пензенской второй мужской гимназии и «показал нижеследующие познания: отличные по закону Божьему, философской пропедевтике, законоведению, французскому языку; хорошие - по русскому, церковнославянскому языкам и словесности, латинскому языку, математике, математической географии, физике, истории; удовлетворительные по географии с природоведением».
11 мая 1912 года Николай Михайлович и Наталья Николаевна были введены в наследство по завещанию действительного статского советника А.М. Устинова, умершего 10 февраля того же года16. Через четыре года, 26 марта 1916 года потомственному дворянину Н.М. Устинову выдано удостоверение в том, что «к имуществу умершей потомственной дворянки Н.Н. Устиновой действительно единственным наследником является он». А через год в России начались революционные события.
В самом начале мятежного 1917 года, 15 января, Николай Михайлович женился на своей соседке по пензенскому имению, княжне Марии Владимировне Шаховской (4.12.1897 - 28.03.55)17. Она была на 11 лет моложе мужа. Жили они в Петербурге, на Фонтанке, 2718. Несмотря на соседство, дружеские отношения и домашнее знакомство, сватовство Николая Михайловича было воспринято матерью невесты княгиней Марией Анатольевной, урождённой княжной Куракиной (р. 15.05.1865), как мезальянс. Она была дочерью кавалергарда, шталмейстера, князя А.А. Куракина и княгини Елизаветы Михайловны, урождённой Волконской, т.е. представительницей древнейшей русской аристократии19. В молодости княжна М.А. Куракина служила фрейлиной. Отец невесты князь Владимир Алексеевич Шаховской (31.03.1863 - 1918), владелец пензенской усадьбы
Общество
Terra Humana
100
Вазерки, располагавшейся в нескольких верстах от Грабовки, тоже происходил из старинного аристократического рода. Мария Владимировна, его дочь, уже будучи Устиновой, сохраняла память и почитание святых князей Ярославских Давида и Константина и святого князя Смоленского и Ярославского Фёдора. Шаховские считались их потомками, а сами святые князья были Рюриковичи. В семье внучки М.В.Устиновой-Шаховской сохранилась принадлежавшая ей таблица «Родословие святых князей русских из рода Рюрика». С 1895 года В.А. Шаховской - адъютант Великого Князя Николая Николаевича, в феврале 1907 года он вышел в отставку полковником с мундиром20. Погиб В.А.Шаховской в Пятигорске в 1918 году, вместе с генералом Рузским и другими генералами он был расстрелян большевиками.
17 ноября 1917 года, в Петербурге у молодой четы грабовских помещиков родился сын Михаил. Второй сын Владимир родился 5 мая 1919 года, но умер в младенчестве21. Вскоре после этого Н.М. Устинов покинул родину с женой и малолетним сыном, все его остальные дети родились во Франции. Имение Грабовка было национализировано в 1918 году, туда назначили комиссара-управляющего. Сохранились воспоминания, как владельцы уходили из своей усадьбы. Их слуги переодели хозяев в простую одежду и помогли им сбежать незаметно от большевистского комиссара, посадили в поезд. Таким образом, можно предполагать, что уже после Октябрьского переворота и рождения первого сына Устиновы вернулись в Грабовку22, как поступали многие помещики. Они надеялись переждать в провинции столичные беспорядки. Их возврат не вызвал у крестьян никакого протеста. Только начавшийся захват имений большевиками заставил Устиновых уехать в Петроград23, а затем покинуть Россию. Дальнейшая жизнь владельцев Грабовки не связана с усадьбой, существовавшей отдельно от своих хозяев. Однако семейная память о «грабовском рае» сохранялась.
Во Францию Устиновы добирались через Польшу. Сохранился документ, выданный российской дипломатической миссией при польском правительстве по уполномочию Российского правительства. «Объявляется сие всем и каждому, кому о том ведать надлежит, что показатель сего русский подданный Николай Михайлович Устинов, род. 2 мая 1886 г. в гор. Москве, отправляется во Францию. Во свидетельство чего и для свободного проезда дан ему сей паспорт за подписанием начальника дипломатической миссии и с приложением печати миссии. Варшава 5 января 1920 года. Паспорт действителен до 5 апреля 1920 года». В эмиграции у Н.М. и М.В. Устиновых появились сыновья Алексей и Николай. Последний родился в Ницце, хотел стать врачом, но из-за бедности не смог получить образования и в 20 лет покончил с собой. По воспоминаниям, он был хороший, добрый, мягкий человек, лучший из братьев.
Жили на юге, в Грасе и Ницце. Сюда же Николай Михайлович «выписал» из России и свою мать О.К. Устинову-Преженцову. Через некоторое время жена Николая Михайловича Мария Владимировна уехала в Париж, куда к тому времени перебрались её мать и сёстры. Там они все вместе открыли русский чайный ресторан, чтобы прожить. Ресторан посещали многие русские аристократы, Мария Владимировна чувствовала себя в своей прежней русской среде и постепенно отдалялась от мужа. Кроме того, Николай Михайлович «никак не мог устроить им нормальную жизнь», да и характер у него был тяжёлый, властный и гордый. Николай Михайлович в эмиграции никак не мог найти себя, пытался организовать какое-то производство, но ему это не удавалось. Супруги разошлись, и Мария Владимировна второй раз вышла замуж за русского эмигранта, посещавшего их
ресторан. По воспоминаниям внучки, она была очень добрая и мягкая. После развода она взяла к себе только Михаила, старшего сына, он был к ней ближе. Алексей и Николай остались с отцом. Их воспитывала бабушка Ольга Константиновна, а также тётка Николая Михайловича. Бабушка была глубоко верующей женщиной и передала эту веру внукам. Они часто оставались без надзора, так как их воспитательницы были уже стары.
Мария Владимировна умерла 28 марта 1955 года по Франции. Её похоронили на кладбище Saint Jean de Pin [?] в Париже. В письме к сыну Алексею о её кончине Николай Михайлович писал: «С ней уходит последняя связь с жизнью счастливой, уходит эпоха моего детства, юности. <...> Какой-то смерч унёс всё это в бездну, и осталось одно только горе и отчаяние. Да будет воля Господня. <. ..> Обременённый семьёй с бедными немощными моими старухами, с плохим здоровьем, в чужой негостеприимной стране, что мог я сделать без денег, без поддержки. Миша скоро, наверное, покинет Францию, и я останусь совсем одиноким. Ведь у меня нет здесь ни одного родственника, ни знакомого»24.
Николай Михайлович в 1959 году переехал в США25 и жил в семье своего сына, Алексея Николаевича, затем его поместили в дом престарелых, так как жили тесно и бедно, а у Николая Михайловича стал развиваться склероз: ему было уже 86 лет. Там его навещали по воскресеньям. «Когда он со мною вспоминал Россию, -пишет его внучка, - он больше говорил о деревне, чем о Москве и Петербурге, и мне кажется, Пенза была ему важней. Поэтому он не называл себя москвичом, хотя каждый год подолгу бывал в Москве и Петербурге и учился там».
Николай Михайлович не любил говорить о Франции и не любил французов. Ни с кем из них не поддерживал контактов, кроме своей невестки-француженки, которую тоже недолюбливал и жалел, что у его сына жена не русская. Во Франции он дружил с Аркадием Столыпиным, оба были монархисты. Ещё в России Аркадий приезжал к Николаю Михайловичу в гости в Грабовку, затем они встречались в Европе, Аркадий жил в Швейцарии. «Эмигранты той волны всегда хотели вернуться домой, жили “на чемоданах”, не считали себя ни французами, ни американцами, хотя иногда должны были принимать гражданство», - пишет о деде С.А. Маккензи. Об этой, весьма характерной для русской эмиграции стратегии выживания писала Н.Н. Берберова: «Независимо от того, сколько лет человек жил в западном мире, у одних была потребность брать всё, что можно от этого мира, у других же была стена, отделявшая их от него. Они привезли сюда свой собственный, лично-семейный, складной и портативный нержавеющий железный занавес и повесили его между собой и западным миром. Они иногда скрывали его, иногда выставляли напоказ, но чаще всего просто жили за ним, не любопытствуя, что находится вокруг, по принципу “у нас в Пензе лучше”. Во Франции таких было немного, а какие были, в основу жизни на Западе часто клали компромисс: в Пензе было лучше, а теперь волей-неволей приходится менять свои интересы и вкусы и меняться самим - увы!»26. А ведь Н.М. Устинов в юности часто бывал во Франции, эта страна была не совсем незнакомой, но осталась совершенно чужой. По свидетельству внучки, дед всегда был непримирим к большевикам и считал, что на родине произошла страшная трагедия и ошибка. Он очень жалел русских людей в России и говорил: «Ужасы, которые последовали в России после большевистской революции, должны остаться в памяти ради того, чтобы не повторить их или не заразить другие страны, а не ради мести». Так он воспитывал сыновей, а те - своих детей. Николай Михайлович умер в 1973 или 1974 году.
101
Общество
Terra Humana
102
Старший сын последних владельцев Грабовки Михаил Николаевич (19171957), живший с матерью в Париже, учился сначала в иезуитском пансионе, а затем в кадетском корпусе в Версале. Женился Михаил на француженке (она умерла в начале 2007 года), у них родилось двое детей: Эрик и Флоренс. Мария Владимировна, их бабушка, «души в них не чаяла», была с ними до самой своей смерти, тем более, что их отец ушёл из семьи. Михаил Николаевич любил бокс и карточную игру. Второй его женой стала португальская графиня Кортез [?], с которой он обвенчался по православному обычаю. Новая жена сына очень нравилась его родителям, полагаю, прежде всего, потому что перешла в православие. У них родился сын Михаил, в будущем профессор Сорбонны, его крестили в православной церкви. Маленькому Михаилу бабушка успела подарить «книжечку про дом Шаховских в Петербурге» на русском языке. Он не может её прочесть, так как не знает языка, но хранит до сих пор. Михаил Николаевич умер от рака крови в 1957 году. Его сын во время болезни отца воспитывался у португальских родственников и в Париж вернулся уже после смерти Михаила Николаевича. Дети М.Н. Устинова постепенно становились французами. Ныне у Флоренс «очень приятная семья», две дочки и два внука. Сорбоннский профессор Михаил Михайлович женат и имеет двух дочерей 1995 и 1993 годов рождения.
Второй сын грабовского помещика Николая Михайловича Устинова Алексей Николаевич родился 29 января 1921 года на юге Франции в Грасе. Учился, как и его старший брат, в Кадетском корпусе императора Николая II. Сохранилось удостоверение, выданное в Версале 3 сентября 1940 года: «Настоящим удостоверяю, что предъявитель сего, Алексей Устинов состоял воспитанником вверенного мне корпуса с 1933-го по 1937-ой год и при выходе из корпуса был переведён в 1-ый (7-й класс). Во время пребывания в корпусе Алексей Устинов всегда был отличного поведения».
А.Н. Устинов стал инженером, женился на француженке Денизе Симоне Ам-рейн (Amrhein) 7 декабря 1947 года. На их свадебной фотографии запечатлены Мария Владимировна и Николай Михайлович Устиновы и сестра Марии Владимировны Елизавета Шаховская, старший брат Алексея Николаевича Михаил. В начале 1950-х годов семья А.Н. Устинова перебралась в США. Около тридцати последних лет он был чтецом при храме Св. кн. Владимира в Майами (Флорида). 14 марта 1996 года Алексей Николаевич награждён Грамотой Председателя Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей в благодарность за многолетнюю усердную помощь «чтением и пением на клиросе Свято-Владимирского храма». Умер А.Н. Устинов в Великую пятницу 2006 года.
У Алексея Николаевича и Денизы (она жива до сих пор) родилось двое детей: Михаил и Софья. Михаил воевал во Вьетнаме, ныне живёт недалеко от сестры, одинок и психически нездоров.
Софья Алексеевна родилась 26 июля 1953 года, крещена 13 сентября в русской православной церкви. Её детство «прошло на коленях у дедушки» Николая Михайловича. От него же она выучилась русскому языку, до приезда Николая Михайловича она говорила только по-французски. От дедушки в семье осталось очень много книг на русском языке, большей частью духовного содержания. Софья Алексеевна вышла замуж за шотландца Кеннета Маккензи. Первоначально католик, он из любви к невесте выучил русский язык, принял православие в 1972 году, окрещён Даниилом. Наверное, около этого времени они поженились. Софья Алексеевна предпочитает называть себя матушкой Софьей. Отец Даниил рукоположен в священники РПЦЗ в 1989 году и ныне служит настоятелем храма Св. князя Владимира в Майами
(штат Флорида, США). У четы Маккензи семеро детей: Мария (р. 1975), историк, у неё есть сын Иона (4 года); Николай (р. 1977), работает в рекламной фирме, женат; Сергей (р. 1979), медик (неполное высшее медицинское образование, типа нашего фельдшера), у него есть сын Ной; Татьяна (р. 1981) и Ольга (р. 1984), обе будущие медсёстры, Владимир (р. 1988), учится, Елена (р. 1995), школьница. Кроме Николая все живут вместе родителями. В этой семье знают русский язык и с большой симпатией относятся к России, хотя никто из них в ней не был до 2007 года.
С двоюродным братом, профессором Сорбонны М.М. Устиновым, они изредка обмениваются новостями. Софья Алексеевна знает об артисте и режиссёре Питере (Ионовиче) Устинове, но отношений они не поддерживали, так как он был очень знаменит, а они - «простые люди».
Ни Николай Михайлович, ни Алексей Николаевич не смогли приехать в Россию, хотя всю жизнь мечтали увидеть её и родную Грабовку. Долгое время американские потомки Устиновых не знали, сохранилась ли усадьба, первые сведения о ней нашли в интернете. По изображению Софья Алексеевна узнала дедовский грабовский дворец, так как у Николая Михайловича хранились фотографии его усадьбы. В первом письме в Россию Софья Алексеевна написала: «Мы чувствуем перед отцом обязанность, не забыть его мечту». 5 июня 2007 года семья отца Даниила посетила Пензу и дедовскую усадьбу. Дворец их дождался.
103
Усадьба
Я не располагаю сведениями, была ли в Грабовке помещичья усадьба до 1890 годов. Создаётся впечатление, что «основным» имением, родовым гнездом, передаваемым по наследству, оставалось Беково, роскошная усадьба с двумя дворцами. Один, выстроенный в стиле классицизма, не сохранился; от второго, романтического, осталась «готическая башня» с пристроенными и перестроенными двумя крыльями.
Видимо, какое-то время в Грабовке существовало хозяйство без благоустроенной усадьбы. Недалеко от этого села при Пыркинской лесной даче, где А.М. Устинову принадлежало более 5000 десятин земли, был винокуренный завод, занимавший одно из первых мест в губернии по выкурке спирта. Здесь Александр Михайлович построил каменный дом под железной крышей. Кстати, на этом заводе начинал свою деятельность винокуром Э.Ф. Мейергольд, отец знаменитого реформатора сцены, позже основавший в Пензе собственное винокуренное производство27.
Известно также, что в 1916 году, в год смерти владелицы Грабовки Н.Н. Устиновой, её приёмный сын Николай Михайлович жил в своём имении при с. Пыр-кине, перешедшем к нему по завещанию А.М.Устинова. Это могло быть вызвано необходимостью присмотра за производством и сохранностью лесов, или какими-либо особыми отношениями с мачехой после смерти приёмного отца.
В 1896 году было открыто движение по железнодорожной ветке Пенза-Руза-евка, и завод был перенесён в Грабово, ближе к дороге. Александровский спиртзавод № 14 существует до сих пор. Кроме него у А.М. Устинова в Грабове имелось более 2,5 тысяч десятин земли, появились крахмальный и кирпичный заводы, водяная мельница. Вероятно, тогда же возникает мысль о строительстве усадьбы в Грабове. На это решение мог повлиять и выход Александра Михайловича в отставку с дипломатической службы, проходившей за границей.
Для уточнения времени строительства усадьбы в Грабове важно иметь в виду, что в списке выдающихся хозяйств России, составленном в 1899 году, упоминает-
Общество
Terra Humana
104
ся только экономия при с. Пыркине с тонкорунным овцеводством, принадлежащая А.М. Устинову28. Грабовка там не значится. В знаменитом издании «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества»29, вышедшем в 1902 году (сведения собирались раньше), упоминается только железнодорожная станция Грабовка и пристань. И.Ф. Кошко, губернатор Пензы в 1907-1910 годах, описывает грабовский дом как «новый». Памятная книжка Пензенской губернии на 1911 год уже характеризует Грабовку как «одну из лучших сельскохозяйственных экономий губернии д.с.с. А.М. Устинова с прекрасной оранжереей и роскошной барской усадьбой»30.
Грабовка являет собой образец усадьбы, создаваемой на новых экономических основаниях, обеспечивающих усадебную жизнь за счёт успешного сельскохозяйственного производства и предприятий обрабатывающей промышленности. Прошёл уже достаточный срок после «ошеломления» дворян-землевладельцев отменой крепостного права. Значительная часть дворянства, а вслед за ним и купечество, чиновничество, интеллигенция опять потянулись к земле. К тому же в Грабовской усадьбе отразилось новое понимание загородной жизни, более близкое к европейскому образцу, прежде всего, по уровню комфорта и пластическому архитектурному образу. Историк усадеб М.В. Нащокина пишет об «элитарной блестяще образованной петербургской среде», в которой благодаря постоянным связям с западной Европой и личной осведомлённости об архитектурных новинках сформировались архитектурные пристрастия, тяготевшие к европейской моде». Это обусловило «преобладание стилизаций западноевропейских стилей - романтики, готики, особенно английской, французского и итальянского ренессанса, рококо и т.д.», в отличие от Подмосковья, «в большей степени тяготевшего к национальной традиции»31.
К началу двадцатого века, как нам уже известно, грабовская ветвь Устиновых принадлежала к петербургскому дворянству. Здесь был собственный дом, в котором проводили зимы. Устиновы - потомственные дипломаты. Сам Александр Михайлович окончил Петербургский университет, служил секретарём русской миссии в Брюсселе. По свидетельству И.Ф. Кошко, хорошо знавшего грабовских Устиновых, они в молодости часто и подолгу жили за границей.
Усадьба расположена в северной возвышенной части села. Главный дом построен на склоне, занятом парком, тянувшимся до реки Суры. С запада к дому примыкал хозяйственный двор, а северную часть территории занимал фруктовый сад. К настоящему времени сохранился главный дом с остатками парка.
Дом-дворец сразу вызывает ассоциации с европейскими резиденциями. Двухэтажное здание сгруппировано из разных по высоте объемов, вокруг монументальной, выделенной по высоте центральной части. Глаз с удовольствием останавливается на знакомых по европейской архитектуре элементах: ризалите в центре западного фасада с балконом и портиком, фигурном фронтоне, фоном которому служит высокая шатровая кровля. Геометрия углов центрального объёма уравновешивается круглыми двухэтажными башнями со сферическими куполами, размещенными на углах боковых частей дома (в них располагались чугунные винтовые лестницы, одна из которых сохранилась). Восточный фасад, обращённый к парку, отличается богатой пластикой. Строгой симметрии центра с ризалитами по бокам, решенного в классицистических формах, здесь противостоит асимметрия разноэтажных боковых крыльев, объединяющих живописно расположенные объемы с различными крышами. Пятигранная одноэтажная угловая башенка контрастирует с плоскостью стены, на первом этаже северного
двухэтажного крыла выступает граненый эркер, покрытый шатром. Представляется, что дворец вобрал в себя все наиболее любимые детали виденных владельцами Грабовки замков, особняков, резиденций. Ничего подобного этому дворцу в округе не существовало, несмотря на то, что по соседству находились имения Араповых, Шаховских, не уступавших Устиновым в богатстве и знатности.
При этом планировка дома была рациональна: первый этаж сформирован парадными и деловыми помещениями, удобно связанными с вестибюлем главного входа и лестницей на второй этаж. В южном крыле дома находится большой зал с хорами, имевший выход на балконы и в парк. Жилые помещения занимали второй этаж, планировка которого основана на коридорной системе. Сохранилась богатая внутренняя отделка помещений: плафоны, лепные потолки и стены, чугунная лестница. Вход в подвал был из двухэтажной башни; здесь по сторонам длинного коридора располагались сводчатые хозяйственные помещения.
Одновременно с усадебным домом, к востоку от него, закладывался парк в виде террас на северо-восточном склоне. Центром композиции является пруд. На территории парка сохранились посадки декоративного кустарника и несколько 150-летних лип. С севера к парку примыкал фруктовый сад, ограниченный еловыми посадками.
Побывавший в 1924 году в Грабовке Б.Н. Гвоздев фиксирует в парке ныне не сохранившиеся могильные памятники Ю.А. Мессинг (1908), тёщи хозяина усадьбы, и самого А.М. Устинова (1912). Могила жены хозяина Н.Н.Устиновой не сохранилась. Другие же захоронения, не относящиеся к устиновскому роду, находились в ограде не сохранившейся церкви. Примеры захоронения владельцев именно в усадьбах - не редкость, как в России, так и в Европе32.
Стиль жизни Грабовки вполне соответствовал архитектурному образу комфортабельного европейского особняка. Не сохранилось сведений о каких-либо коллекциях и художественных пристрастиях владельцев, кроме библиотеки, перешедшей по наследству от «великолепного Адриана» и вряд ли составлявшей духовную потребность последних владельцев имения.
Яркой особенностью быта усадьбы можно считать выраженное соответствие личному опыту и представлениям о европейской частной жизни. Это поддерживалось и родством с премьером Столыпиным, и статусом губернаторских посещений.
Я думаю, что своим расцветом усадьба обязана деятельности её хозяйки Н.Н. Устиновой. В начале ХХ века Наталья Николаевна постоянно жила в новой усадьбе, ненадолго выезжая в Петербург и Москву, в основном по делам конного завода и беговой конюшни, ей принадлежавших. Н.Н.Устинова была в имении и в пору массовых поджогов и разграблений 1904-1906 годов. Тогда, благодаря чётко организованной охране, усадьба осталась цела. Её муж Александр Михайлович подолгу живал во Франции и Италии, куда возил на лечение усыновлённого Николая Михайловича.
В записках пензенского губернатора приводится подробное описание грабов-ской усадьбы 1907-1910 годов. «Я несколько раз бывал у неё и всегда чувствовал себя в её доме как-то особенно хорошо. Наталья Николаевна, женщина большого ума, была чрезвычайно интересной собеседницей и держала себя просто и приветливо. Грабовский дом и обширный, доходящий до реки Суры парк, прекрасно содержанный, были одно великолепие. Дом был новый, очень красивый с внешнего фасада и богато обставлен внутри33. <...> Как-то раз мы были приглашены всей семьёй на именины к Наталье Николаевне. Собралось там довольно мно-
105
Общество
Terra Humana
106
гочисленное общество, и, между прочим, ближайшие соседи Устиновой князь и княгиня Шаховские со своими дочерьми-подростками34. <...> После парадного обеда Наталья Николаевна сделала сюрприз своим гостям. А.А. Столыпин написал небольшую пьесу на злобу дня: “Гимназисты-анархисты”. Он назвал эту шутку “вздором в трёх действиях”, и она была разыграна местной молодёжью на специально для этого устроенной сцене. Содержание было очень забавно, и любители разыграли её довольно недурно. Режиссировал сам Александр Аркадьевич. После этого представления устроились танцы, а когда стемнело, в парке зажгли иллюминацию. Праздник вышел очень удачным и оживлённым. Вернулись мы в Пензу поздно ночью»35. По свидетельству И.Ф. Кошко, известный публицист «Нового времени» и брат премьера-реформатора Александр Аркадьевич Столыпин, женатый на сестре владелицы Грабовки Ольге Николаевне Мессинг, два или три лета провёл с семьёй в имении родственников.
Описанный очевидцем приём по случаю именин хозяйки имеет все признаки усадебного праздника, традиции которого закладывались ещё в конце XVIII века. В начале XIX века этот тип семейного праздника был распространён в среде высшего общества, постепенно «спускаясь» в провинцию, но, не утрачивая качеств просвещённости и интеллигентности. Это было торжество, устраиваемое не для всех, а только для «своих», для семейного круга, в нём все были одновременно и гостями, и участниками. Последование праздника (сценарий) тоже было традиционным: приезд гостей, прогулка по парку, осмотр дома, парадный обед, театральное представление, бал, иллюминация в парке и фейерверк. В грабовс-ком празднике сохранена и ещё одна русская традиция: «угощение» усадьбой. В XIX веке принято было угощать не только обедом, но всей усадьбой, а особенно удовольствиями и развлечениями, красотой дома, парка, возможностью приятного проведения времени в ней и проч36.
Любимым детищем хозяйки имения был конный завод, основанный в 1893 году37. Завод славился своими производителями. Сохранились воспоминания о нём А.П.Кузнецова38, ранней весной 1903 года побывавшего в Грабовке. Эти мемуары интересны ещё и тем, что принадлежит человеку совсем из другой среды, и приезд его в усадьбу был вызван делом, а не приглашением приятно провести время. Александру Петровичу, представителю знаменитого в Пензе купеческого семейства, владевшего торговым домом, в то время было 19 лет, он только ещё начинал своё коннозаводское дело. Целью визита была просьба о случке с устинов-ским знаменитым жеребцом-производителем. Он долго не знал, как обратиться к светской даме с такой просьбой, как говорить с ней. Оказалось - очень легко, просто и доброжелательно. Истинный аристократизм Н.Н. Устиновой сказался в том, что и юного конского охотника из купцов она приняла столь же радушно и заинтересованно, как губернатора и модного публициста.
Распорядок в загородном доме был вполне городской. Приехавшему очень рано Кузнецову пришлось пройти сначала в «конюховскую». Около десяти часов его принял управляющий заводом, живший в отдельном домике рядом с конюшней, стены которого были украшены портретами устиновских лошадей. «Громадная каменная конюшня» поразила юного коннозаводчика образцовой чистотой, порядком и обустройством: большой запряжной зал в середине, «налево из зала ставочное и тренировочное отделение, направо маточное и сзади обширный, светлый манеж, станки большие, светлые, коридоры широкие. Всё это мне <...> показалось грандиозным». Сама Наталья Николаевна пришла в конюшню, и в манеже началась выводка. Затем хозяйка пригласила в свой дом, где посетитель
был совершенно «очарован любезным приёмом, интересным мне разговором (всё время завтрака было проведено в разговоре исключительно о лошади)». Наталья Николаевна не только согласилась на просьбу, но и сама предложила наблюдение за лошадью Кузнецова в своей конюшне39.
В одном из документов40 мне встретилась опись каретного сарая имения Устиновых в Грабове: сани обитые, кресло-сани, дровни, ландо, карета на полном ходу, коляски с фонарями, фаэтон на резиновом ходу, дроги рессорные, шарабан на резиновом ходу, сани парные городские, коляски без фартуков, дроги полевые рессорные, дроги на ремнях, тележка рессорная, кабриолет, дрожки с плетеным сиденьем, сани троечные. Вспоминается «Евгений Онегин»: «Соседи съехались в возках, в кибитках, в бричках и в санях»41. За этими полузабытыми ныне словами встаёт безвозвратно ушедшая материальная культура русского хозяйства и усадебного быта.
В декабре 1917 года часть крестьян сёл Чертково, Грабово, Анзыбей42 пытались грабить имение Устинова, а другая часть не давала это делать, предлагая дождаться солдат с фронта, чтобы делить по справедливости43. В декабре 1918 в Грабово стоит 5-й кавалерийский полк 5-й Пензенской стрелковой дивизии44. В полк выдана «на прокат» из грабовского дворца венская мебель. Солдаты заняли все удобные помещения, в том числе и дворец, где находились еще не убранные «по причине громоздкости» вазы, статуи и проч. Комиссар-управляющий предоставил полку хозяйственные постройки для размещения, но командир не принял это во внимание. Стали растаскивать и ломать мебель, а во дворце устраивать нары для солдат. 17 января 1919 года управляющий национализированным имением Челноков сообщает: «Библиотека состоит приблизительно из 1000 томов иностранной литературы. Кроме того, имеется масса ценных вещей, статуй, картин, мебель [sic! - Л.Р.], зеркал. Кроме того, имеется здесь спальная комната, ключи от которой находятся в Губземотделе. Все вещи [собранные в этой комнате - Л.Р.] ценны в особенности для музеев. Так, например, имеется картина Росси, которую будто бы оценивал Устинов в 100 тысяч руб., бронзовые статуи. Хорошо бы все эти вещи отсюда забрать. Для этого нужно испросить разрешения у Губземотдела»45. Разрешение на вывоз библиотеки в Пензу было получено 18 января. «Картина Росси» (пейзаж) еще и в июле 1924 года находилась в бывшей спальне грабовского дворца, ее там видел Б.Н.Гвоздев. Дальнейшие ее следы теряются, в музей она не поступала и в списках взятых на учет памятников искусства и старины не упоминается.
Сотрудники Пензенского уездного отдела народного образования (УОНО) основную часть коллекции - иностранные книги, около 1,5 тысяч томов - вывезли в Пензу46. Русские издания, около 300 томов журналов и современной беллетристики «без определенного подбора» (Мережковский, Куприн), опечатали в усадьбе вместе с другим имуществом владельцев. Через несколько месяцев литературу, в конце концов, передали Чертковской библиотеке. Часть книг, видимо, монархического и религиозного содержания, красноармейцы уничтожили на месте, о чём был составлен акт47. В настоящее время экземпляры из устиновской библиотеки хранятся в иностранном отделе областной библиотеки им. М.Ю. Лермонтова. Их отличают красные владельческие экслибрисы и овальные штампы с надписью «А.М. Устинова. Грабовка»48.
Б.Н. Гвоздев в 1924 году зафиксировал жалкие остатки когда-то богатейшей обстановки в сельскохозяйственной школе, разместившейся в главном доме усадьбы: китайская ваза, несколько картин, разбитые статуэтки, в библиотеке ещё осталось
107
Общество
Terra Humana
108
около 500 иностранных книг, фотографии неизвестных мужчин и женщин. Значительное количество вещей было заперто в спальне, а затем поступило в распоряжение Губпрофобр. Дальнейшее местонахождение их не установлено49.
Ныне на территории усадьбы располагается психоневрологический интернат. Дворец отреставрирован, часть парка перед главным домом приведена в порядок, но перепланирована. Однако мне представляется, что судьба усадьбы неопределённа. Требования к современной организации лечебного процесса подразумевают совсем другие условия проживания и лечения постояльцев интерната. Дворцовые интерьеры, двусветный зал с хорами, многочисленные гостиные для приёмов и усадебных праздников стоят невостребованными.
История Грабовки, типичная для многих усадеб, подтверждает далеко не реализованный в начале ХХ века потенциал русской усадебной жизни. Усадьба по-прежнему формировала «особый, характерный для дворян в целом способ координации жизненного пространства»50, во многом определивший судьбу её владельцев и за границей. Последний владелец Грабовки Н.М. Устинов успел передать двум последующим поколениям (сыну и внучке) не только знания об усадьбе (фотографии, документы), но и отношение к ней как к материальной ипостаси семейной памяти. Это одно из воплощений усадебного культурного текста. Два поколения семьи Устиновых выросли не только без усадьбы, но и без России (сейчас вступают в жизнь третье и четвёртое поколения). Тем не менее, они сохранили русский язык, православную веру. В другом ответвлении этого рода, с которым не жил носитель усадебной культуры («усадебного сознания»), не сохранены ни русский язык, ни память об усадьбе.
О значении фактора веры в сохранении семейной памяти пишет С.А. Маккензи: «Мы все росли, твёрдо зная, кто мы такие, какие у нас предки. Зарубежная церковь стала нашей семейной церковью, как большая семья. Нас воспитывали в полном сознании своего долга по возможности ясно излагать западному миру наши убеждения и объяснять, что произошло с Россией». Таким образом, сформировавшийся под влиянием православия концепт «Вера=Родина», обусловил для этой семьи сохранение памяти и стал своего рода замещением концепта «Усадьба=Родина» в сознании потомков.
В начале ХХ века усадьба несла в себе мощный импульс новых культурных оснований и смыслов, но он был грубо оборван в 1917 году. Ныне происходит воссоединение сохранённых фрагментов культурного текста русской дворянской усадьбы.
1 Усадьба находится в с. Грабово Бессоновского района Пензенской области, в 20 км от областного центра. В роду Устиновых, по свидетельству внучки последнего владельца усадьбы С.А. Маккензи, усадьба всегда именовалась Грабовкой. Также она называется в документах конца XIX - начала XX веков.
2 Нащокина М.В., Заварюхина Д. Хроника ОИРУ// Русская усадьба: сб. ОИРУ -Вып. 11(27). - М., 2005. - С. 765.
3 Полубояров М.С. Грабово// Пензенская энциклопедия. - М., 2001. - С. 129. Кубанский погром - вооружённое вторжение на территорию края ногайцев, черкесов, адыгов и др., в ходе которого было разорено огромное количество населённых пунктов и захвачено до 18 тыс. пленных.
4 В «Повести о рождении моём, происхождении и всей жизни<...>. 1764-1800» (Пг, 1916, с.286-287) кн. И.М.Долгорукий под 1794 годом пишет о А.Н. Колокольцове, весною приезжавшем в своё село рядом с Вазерками. Хотя само село не называется, весьма вероятно, что речь идёт о Грабове, однако нет достаточных оснований полагать, что здесь была усадьба, а не просто «гостевой» дом для наездов хозяина.
5 Попов А.В. Церкви, причты и приходы Пензенской епархии. - Пенза, 1896. - С. 178.
6 Гвоздев Б.Н. Поездка в Вазерки и Грабово. Машинопись из фондов ПОКМ, 1924 г.. -С. 5-6.
7 Степашкин Иван Петрович закончил Пензенское художественное училище и Академию художеств (1914), «мастер крепкой академической выучки». После революции 1917 года преподавал на подготовительном отделении Саратовского художественного училища. После Великой Отечественной войны - в Ленинграде, преподаватель Высшего художественно-промышленного училища им. В.И. Мухиной (ВХПУ) и Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина (ЛИЖСА). (См.: Водонос Е.И. Саратовское художественное училище в первое послереволюционное пятилетие (1918 - 1922) // Материалы 6-х Боголюбовских чтений/ Саратовский художественный музей им. А.Н. Радищева. - Саратов, 1997).
8 Далее излагаются сведения из публикаций: Устиновы // Пензенская энциклопедия. Указ. изд. - С. 637; Максимов Е.К. Усадьба Устиновых в Беково // Дворянские усадьбы Саратовской губернии. - Саратов, 1998; Семеновы В.Н. и Н.Н. Саратов дворянский. - Саратов, 2004 - с поправками, дополнениями и новыми материалами из переписки автора с С.А. Маккензи 2007-2008 годов (архив автора).
8 Внуком Платона был известный английский артист и режиссёр Питер (Ионович) Устинов (1921- 28.03.2004).
10 Так пишется фамилия во всех официальных семейных документах. В книге В.Н. и Н.Н. Семеновых «Саратов дворянский» (Саратов, 2004, с.128) она упоминается как О.К. Пресенцова.
11 7 мая 1886 года Н.М.Устинов был крещён во Власиевской церкви на Староконюшенной в Москве. Воспреемниками были ротмистр Николай Константинович Преженцов (дед младенца) и вдова графиня Александра Васильевна Толстая.
12 Здесь и далее сведения о последнем владельце Грабовки и его потомках я привожу на основании любезно переданных мне копий семейных документов, писем и бесед с С.А. Маккензи, урождённой Устиновой, внучкой Николая Михайловича. История этой ветви Устиновых публикуется впервые.
13 Сохранилось решение петербургского окружного суда по делу о прошении д.с.с. А.М. Устинова и жены его об усыновлении малолетнего дворянина Н.М. Устинова. Однако из-за плохого качества копии невозможно установить дату документа.
14 Вторая внучка великолепного Адриана, дочь Ю.А. и Н.И. Мессинг и сестра Н.Н. Устиновой вышла замуж за Александра Аркадьевича Столыпина, публициста, сотрудника «Нового времени», родного брата Петра Аркадьевича, реформатора России.
15 Об этом есть свидетельство, подписанное пензенским нотариусом Б.К. Гулем, отцом писателя-эмигранта Романа Гуля (1896-1986), автора исторических повествований «Ледяной поход», «Красные маршалы», мемуаров «Я унёс Россию» и проч.
16 Вдове достались имение при с. Липовке и с. Ульяновке Мокшанского уезда Пензенской губ. и усадьба с постройками в Пензе на ул. Казанской, а усыновлённому Николаю Михайловичу - имения в Пензенской губ. при с. Богородском Грабово тож и дер. Михай-ловке Пензенского уезда, в Мокшанском уезде при с. Пыркине и дер. Елани и две лесные дачи. Однако имения, завещанные Николаю Михайловичу, должны были находиться у Натальи Николаевны в пожизненном владении.
17 В брачном сертификате, выданном в Париже 28 октября 1959 года для представления в консульство США, указано, что брак был заключён 15.01.1917 в Озерках. Озерки - известное дачное место под Петербургом, знакомое и Шаховским, и Устиновым. Но может быть, это искажённое название пензенского имения невесты Вазерки?
18 Этот дом был унаследован ещё тёщей Николая Михайловича - Марией Анатольевной, урождённой княжной Куракиной, от Гурьевых (по женской линии). Сведения С.А. Маккензи.
19 Список биографий кавалергардов. Т. 4. 1826-1908 / Сост. С.А.Панчулидзев. Репринтное издание. - М., 2008. - С. 354.
20 У вазерских помещиков было шесть детей: Софья (р. 9.09.1892), Владимир (4.04.1894 - 6.02.1898), Елизавета (р. 9.11.1896), Мария (р. 4.12.1897), Татьяна (р.9.05.1899), Оксана (р. 13.01.1902). Подробнее: Список биографий кавалергардов. Т. 4. 1826-1908, указ. изд. - С. 354.
21 Воспреемниками были потомственная дворянка Ольга Константиновна Устинова (бабушка младенца) и потомственный дворянин Иван Аркадьевич Воронцов-Вельяминов.
109
Общество
Terra Humana
110
22 Речь идёт о возврате именно после Октябрьского переворота, так как в период между Февральской и Октябрьской революциями комиссара в имении не было.
23 29 июня 1918 г. 2-ой Пензенский общегубернский съезд Советов крестьянских депутатов принял «Временную инструкцию по проведению основного закона о социализации земли», утвержденную 19 апреля 1918 г. Пензенским общегубернским съездом крестьян. В параграфе 1 Общих положений её записано: «В целях закрепления завоеваний трудового народа зем.отделы Советов должны немедленно выселить на основании закона о социализации земли <...> всех бывших помещиков».
24 Письмо Н.М.Устинова к сыну А.Н. Устинову из Парижа от 31.03.1955. Архив автора.
25 В октябре 1959 г. Н.М. Устиновым взят документ для предъявления в консульство США.
26 Берберова Н.Н. Курсив мой// Октябрь. - 1991, № 9. - С. 198-199.
27 Белохвостиков Е.П. Из истории «Александровского»// Он же. Странички пензенской истории. Ч.2. - Пенза, 2008. - С. 145-147. Есть ошибки в генеалогии Устиновых и родственных связях Устиновых и Столыпиных.
28 Вся Россия: Русская книга промышленности, торговли, сельского хозяйства и администрации. Торгово-промышленный адрес-календарь Российской империи. Т. 2. - Изд. А.С. Суворина, 1899. - Стб. 368-369.(Выдающие хозяйства России в IV Справочном отделе).
29 Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей / Под ред. В.П. Семёнова. Т. 2. - СПб., 1902. - С. 351.
30 Памятная книжка Пензенской губернии на 1911 год. - Пенза, 1911.
31 Нащокина М.В. Русская усадьба Серебряного века. - М., 2007. - С. 122-123.
32 См. подробнее: Дмитриева Е.Е., Купцова О.Н.. Жизнь усадебного мифа: утраченный и обретённый рай. М., 2008. - С. 185-186.
33 В архиве С.А.Маккензи сохранилась фотография парадного зала с большим, во всю высоту ниши (на уровне дверного проёма) парадным портретом императрицы Марии Феодоровны, матери последнего императора, в массивной, видимо, дубовой раме.
34 Видимо, это Софья (род. 9.09.1892), Елизавета (род. 9.11.1896) и, возможно, Мария (род. 4.12.1897), будущая жена усыновлённого мужем Натальи Николаевны Николая Михайловича Устинова, которого, впрочем, тогда не было в Грабовке.
35 Кошко И.Ф. Воспоминания губернатора. Новгород. Самара. Пенза. 1905-1914. - Пг., 1916. - С. 178-179.
36 См. подробнее: Дмитриева Е.Е., Купцова О.П. Жизнь усадебного мифа: утраченный и обретённый рай. Указ. изд.. - С. 203-207.
37 ГАПО, ф. 160, оп.1, д. 20, 108 (б/паг).
38 Кузнецов А.П. Мои воспоминания о моей рысистой охоте // Земство: Архив провинциальной истории России. - Пенза, 1996. - Вып. 1. - С. 135-197.
39 Там же, с.154-156.
40 ГАПО, ф. р-309, оп.1, д. 192, л. 276.
41 Пушкин А.С. Евгений Онегин, (глава 5, строфа 25). Кстати, в книге Ю.М.Лотмана «’’Евгений Онегин”. Комментарий» эти строки не прокомментированы.
42 Село Анзыбей ныне входит в черту села Грабово.
43 ГАПО, ф. р-309, оп.1, д. 188 (б/паг.).
44 ГАПО, ф. р-309, оп.1, дд. 186, 656 (б/паг.).
45 ГАПО, ф. р-309, оп.1, д. 656, л. 11.
46 Курмаев М.В.Книжная культура Среднего Поволжья (конец XVIII - начало ХХ вв.). - Самара, 2008. - С. 494.
47 ГАПО, ф. р-82, оп. 1, д.148, лл.2, 12-12 об.
48 Курмаев М.В. Книжная культура Среднего Поволжья (конец XVIII - начало ХХ вв.), указ. изд.. - С. 494.
49 Гвоздев Б.Н. Поездка в Вазерки и Грабово. Машинопись из фондов ПОКМ, 1924 г., С. 5-6.
50 Чуйкина С.А. Реконфигурация социальных практик. Семья поместных дворян в дои послереволюционной России (1870-1930-е гг.) // Социс. - 2000. № 1. - С. 83.
