CC BY
1304
319
УДК 130.2 : 82
А. А. Пушкина
Готический роман
и зарождение неоготического направления в культуре
В статье рассматривается неоготическое направление в культуре и искусстве. Автор анализирует неоготическую литературу, ее генезис, жанровые особенности, эстетические характеристики, влияние на современную культуру.
The article is devoted to the Neo-Gothic style in culture and art. The author analyzes Neo-Gothic literature: its genesis, genre features, aesthetic characteristics, influence on a modern culture.
Ключевые слова: готический роман, готический рассказ, средневековый, страх, ужас, возвышенное, замок, хронотоп, сверхъестественное, фольклор, неомиф, архетип, три волны неоготики.
Key words: Gothic novel, Gothic story, medieval, fear, horror, the sublime, the castle, chronotope, supernatural, folklore, neo-myth, archetype, three waves of the Neo-Gothic.
Явление неоготики существует уже более двухсот лет. Его зарождение связано с появлением готического романа в Англии в конце XVIII в., в переломный момент осмысления человеком его места в мире и формирования новых социальных ценностей. Осознание нереализуемости гуманистических идеалов эпохи Просвещения приводит к кризису рационализма в философии и классицизма как художественного стиля.
На первом этапе формирования неоготики наблюдается связь литературных тенденций с архитектурными. Появление «Замка Отранто» Горация Уолпола, ставшего основоположником жанра, (1764) приходится на период зарождения неоготического направления в архитектуре. Местом действия произведения является средневековый готический замок, что было созвучно увлечению автора данным стилем. Заметим, что популярность литературы такого типа способствует распространению архитектурной неоготики в Европе.
В противовес литературным произведениям классицизма, объектом художественного познания которых была современность, готический роман и формирующийся в тот же период романтизм черпают свое вдохновение в культуре эпохи Средневековья, отвергаемые в
© Пушкина А. А., 2015
320
эпоху Просвещения, воспринимавшую готику как нечто мракобесное, реакционное, устаревшее. Сам термин Gothic story, впервые употребленный Горацием Уолполом в подзаголовке к «Замку Отранто», скорее, использовался в значении «средневековый». Автор пишет в предисловии ко второму изданию: «В этом произведении была сделана попытка соединить черты средневекового и современного романов» [3, с. 34].
Кроме того, словом gothic, восходящим к племенам готов, в эпоху Просвещения называли всю «варварскую» средневековую культуру, пришедшую на смену уничтоженной «эталонной» классической античности. Произошедшая смена ориентиров искусства того периода связана с более глобальным процессом. Как отмечает Франциска Фур-тай во вступлении к своей работе «Ars et Schola. Теория изобразительного искусства в Средние века», «на рубеже XVIII-XIX веков, с вхождением в европейскую цивилизацию машины, началась смена метакультурной парадигмы с античной на средневековую» [8, с. 3]. Во второй половине XVIII в. в Англии восприятие своего исторического прошлого претерпело глобальное изменение. Осознается эстетическая ценность культуры Средневековья, а во многом благодаря готическому роману понимание готики меняется с восприятия ее как варварского искусства на символ религиозного мистицизма, связи человека с потусторонним миром.
И романтизм, и готический роман совершили поворот к историческому прошлому, что совсем не было свойственно литературе эпохи Просвещения. Только если романтизм в средневековой литературе и фольклоре интересовали героические характеры их действующих лиц, то готический роман - мистические легенды, предания и поверья, связанные со сверхъестественными силами. Оба направления характеризуются созданием ярких образов и ситуаций, не укладывающихся в обыденное течение жизни. Тем не менее, романтизм и готический роман пошли каждый своим путем, так как их интересовали разные аспекты человеческого бытия. Таким образом, готический роман не остался переходным явлением к романтизму от литературы эпохи Просвещения. Это особый жанр, существующий до сих пор.
На первых порах готический роман сохранял нравоучительный характер литературы эпохи Просвещения, однако не с позиции исключительно общественных моральных ценностей. В нем появился мотив высшего правосудия и возмездия за счет вмешательства потусторонних сил. Унаследовал он и резкое противопоставление героев положительных отрицательным. Предмет жанра был настолько нов для литературы той эпохи и настолько шел вразрез с идеалами эпохи
321
Просвещения, что автор первого готического романа, Гораций Уол-полл, побоялся издать «Замок Отранто» под своим именем. В предисловии к первому изданию он написал: «Предлагаемое читателю сочинение было найдено в библиотеке, принадлежащей католической семье старинного происхождения, на севере Англии. Оно было напечатано готическим шрифтом в Неаполе в 1529 году» [3, с. 29]. Однако после успеха произведения, которое не только вызвало восторг читательской аудитории, но и породило множество последователей, Гораций Уолполл в предисловии ко второму изданию принес извинения за сокрытие своего авторства, объяснив это неверием в свои силы и новизной предпринятого труда.
Автор первого официального готического романа не только дал ему название, но и сформулировал его основные жанровые особенности. В предисловии к первому изданию, давая характеристику произведению, якобы написанному в средние века, он отмечает наличие старинных суеверий, чудес, призраков, колдовских чар, вещих снов и прочих сверхъестественных явлений. Эти элементы становятся неотъемлемой частью жанра. Таким образом, он вводит прием исторической стилизации, характерный для многих произведений литературы неоготики. Особо важны и следующие замечания Горация Уолполла: «Каждый эпизод толкает повествование к развязке», «Ужас - главное орудие автора -ни на мгновение не дает рассказу стать вялым; притом ужасу так часто противопоставляется сострадание, что душу читателя попеременно захватывает то одно, то другое из этих могучих чувств» [3, с. 31].
На формирование эстетики жанра оказало значительное влияние «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» Эдмунда Берка, вышедшее в 1757 г. В данной работе Берк утверждает:
«Все, что каким-либо образом устроено так, что возбуждает идеи неудовольствия и опасности, другими словами, все, что в какой-либо степени является ужасным или связано с предметами, внушающими ужас или подобие ужаса, является источником возвышенного; то есть вызывает самую сильную эмоцию, которую душа способна испытывать» [2, с. 77].
Наличие сверхъестественного и ужасного, вызывающих чувство страха, становится основополагающей чертой готического романа. Говард Лавкрафт в своем исследовании «Сверхъестественный ужас в литературе» писал:
«Страх - самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх - страх неведомого. Вряд ли кто-нибудь из психологов будет это оспаривать, и в качестве общепризнанного факта сие должно на все времена утвердить подлинность и достоинство таинственного, ужасного повествования как литературной формы» [7].
322
Кроме устрашающего объекта, в неоготической литературе важное место занимает сам способ нагнетания страха. Как отмечал Монтегю Родс Джеймс, английский писатель, классик жанра, получивший известность как автор «историй с привидением»:
«Меня часто просили сформулировать свои взгляды по поводу рассказов о привидениях и повестей о прочих чудесных таинственных и сверхъестественных предметах... Так вот: собираясь состряпать рассказ о призраках, не следует забывать о двух важнейших ингредиентах, каковыми, на мой взгляд, является атмосфера и искусное нагнетание напряжения» [4, с. 5].
Важным элементом создания атмосферы страха в неоготической литературе является место действия. Чаще всего, особенно в ранних готических романах, это замок. По ходу развития жанра также наиболее частым местом действия становятся монастырь, собор, кладбище, небольшое поселение, готический особняк, дом и даже квартира. Но это в любом случае, безусловно, замкнутое пространство, так или иначе выражающее собой заключение героя в рамках фатума, во власти сверхъестественных сил. Само место действия характеризуется мрачной, нагнетающей ужас обстановкой: запутанные коридоры, тайные ходы, темные подвалы, лестницы, старинные предметы, картины, книги, оккультная символика, склепы, разрытые могилы. Зачастую это сопровождается странными звуками, неожиданными порывами ветра, пугающей игрой светотени, появлением «демонических» животных, например, черного кота, ворона, волка или летучей мыши.
Готический роман имеет особый хронотоп. Именно он помогает, учитывая разношерстность литературных творений, относимых к неоготике, причислить то или иное произведение к данному жанру. Как писал М. М. Бахтин,
«Существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе, мы будем называть хронотопом (что значит в дословном переводе - “времяпространство”)... Хронотоп в литературе имеет существенное жанровое значение. Можно прямо сказать, что жанр и жанровые разновидности определяются именно хронотопом...» [1].
Замкнутость и мрачность места действия является отражением и других пластов пространства в готическом романе - сюжетного и психологического. Иногда герой по сюжету буквально заточен в месте действия, но всегда находятся во власти рока, сверхъестественных сил и зачастую преследующего его прошлого. Движение пространства происходит за счет его сворачивания: от открытого в замкнутое, с постепенным усилением. Это и буквальный приезд, например, в замок с дальнейшим все большим погружением в его потайные закоулки и мрачные тайны, и движение сюжета, подобное захлопывающейся ловушке, в которой постепенно всецело оказывается герой.
323
Интересно, что герой находится в плену не только пространства, но и времени. Прошлое в готическом романе вливается в настоящее и определяет будущее. Прошлое просачивается через все три пласта пространства литературного произведения. В первую очередь, через место действия. Как отметил М. М. Бахтин,
«К концу XVIII века в Англии слагается и закрепляется в так называемом "готическом", или "черном", романе новая территория свершения романных событий - "зaмок" (впервые в этом значении у Горация Уолпола - “Замок Отранто“, затем у Радклиф, Льюиса и др.). Замок насыщен временем, притом историческим в узком смысле слова, то есть временем исторического прошлого. Замок - место жизни властелинов феодальной эпохи (следовательно, и исторических фигур прошлого), в нем отложились в зримой форме следы веков и поколений в различных частях его строения, в обстановке, в оружии, в галерее портретов предков, в фамильных архивах, в специфических человеческих отношениях династического преемства, передачи наследственных прав. Наконец, легенды и предания оживляют воспоминаниями прошедших событий все уголки замка и его окрестностей» [1].
Прошлое всегда вливается в настоящее через пространство литературного произведения. Например, через сюжетно-психологическое содержание, если фабула связана с какой-либо историей из прошлого героя или его семьи. Или если давние события, повлекшие за собой происходящее, не имеют прямого отношения к главному действующему лицу, но оно было вовлечено тем или иным образом: приехав к другу, приобретя предмет «с историей», вступив в контакт с духом, призраком или древним демоническим существом и т. д.
Эта размытость временного пространства наряду с контрастным вторжением зловещих сверхъестественных сил в привычную действительность персонажей усиливает ощущение погружения в пугающую таинственную ирреальность, засасывающую все глубже как героя так и читателя.
Выход первого готического романа «Замок Отранто» Горация Уо-лполла и его шумный успех породили как множество не самых удачных подражаний, так и достойных продолжателей жанра, обогативших его. Случился настоящий «готический бум», в течение века с момента зарождения жанра неоготическая литература была наиболее читаемой книгопечатной продукцией как в Англии, так и в Европе. С. Т. Джоши отмечает:
«И все же не всегда понимают, что после того, как в рождество 1764 г. "Замок Отранто" Хораса Уолпола вышел из типографии на Строберри-хилл, в литературе не произошло немедленной чудесной перемены. Хотя "Старый английский барон" Клары Рив (1777) был прямым подражанием (а на деле
324
упреком) роману Уолпола, понадобился дополнительный импульс германского романтизма, чтобы запустить "готическое" движение в литературе в 1790-х гг.» [5].
Именно в конце XVIII - начале XIX в. складывается так называемая классическая школа готического романа. После упомянутой Клары Рив стоит отметить Софию Ли, которая своим романом «Убежище, или Повесть иных времен», вышедшем в 1785 г., оказала влияние на творчество значимой фигуры в развитии жанра - Анны Радклиф, автора произведений «Сицилийский романс», «Лесной романс», «Удольфские тайны». Такие исследователи готического романа, как Эдит Биркхэд и Девендра Варма, относят творчество Радклиф к так называемой школе напряжения и необъяснимой тревоги. Можно сказать, что именно Анна Радклиф повлияла на развитие литературного саспенса. Говард Лавкрафт характеризует её литературное наследие следующим образом:
«К известным готическим атрибутам, любимым предшественниками, миссис Радклифф добавила очевидное и почти гениальное ощущение чего-то неземного в пейзаж и события; каждая деталь обстановки и сюжета участвует в искусном создании ощущения безмерного ужаса, который она имела целью внушить читателям» [7].
Следующим значимым произведением, расширившим границы готического романа, является «Монах» (1796) Мэтью Льюиса, проникнутый жутким ужасом, приправленный появлением ожившего трупа, каббалистическим ритуалом, насилием, противоречащим моральным устоям. Это настоящий разгул сил зла, а видения не объясняются каким-либо естественным способом. Произведение «Мельмот Скиталец» (1820) Ч. Р. Мэтьюрина, воссоздавшее «байроническую» личность, интересно, прежде всего, использованием рамочной композиции. Собственно прием истории в истории часто встречается в неоготической литературе, что неразрывно связано со смешением времени, свойственным хронотопу жанра.
Безусловно, ярчайшим творением того же периода является «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818) Мэри Шелли, соединивший устремления неоготики и романтизма. Уникальность данного произведения (поистине бессмертного) в том, что оно ввело в литературу новые образно-художественные архетипы, широко использующися в дальнейшем, прототипы которых уходят корнями в мифологию и легенды. Речь идет о сотворенном чудовище и «безумном ученом». Внешний облик чудовища и мотив ожившей мертвой плоти отсылают к популярнейшему персонажу в современном его представлении - зомби. Ну и, наконец, «Франкенштейн, или современный Прометей» вводит в неоготическую литературу фигуру монстра.
325
В жанре неоготической литературы и под её влиянием творили великие писатели XIX в. и рубежа XIX-XX вв., такие как: Роберт Льюис Стивенсон, Генри Джеймс, Джозеф Шеридан Ле Фаню, Уилки Коллинз, Монтегю Родс Джеймс, Теофиль Готье, Артур Мэйчен, Эдвард Бульвер-Литтон, Вальтер Скотт, Чарльз Диккенс, Эрнст Теодор Амадей Гофман, Джордж Гордон Байрон, Артур Конан Дойл, Проспер Мериме, Виктор Гюго, Ги де Моппасан, Эдгар Аллан По, Оскар Уальд, Амброз Бирс.
В 1815 г. выходит в свет произведение Эрнеста Теодора Амадея Гофмана «Элексиры сатаны», написанное под влиянием готического романа, в частности, имеющее сюжетную близость с «Монахом» Мэтью Льюиса, разрабатывающее популярную для литературы романтизма тему Доппельгенгера. Позже темный двойник появляется и в рассказе классика неоготики Эдгара По «Вильям Вильсон» (1839). Но, безусловно, главным популяризатором данной темы, обеспечившим её успех вплоть до современности, особенно за счет множества экранизаций, стала повесть Роберта Льюиса Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», опубликованная в 1886 г.
Конец XIX в. ознаменован появлением такого знакового готического романа, как «Дракула» (1897) Брэма Стокера, утвердившего в неоготической литературе вампирскую тематику, популярность которой не ослабевает по сей день. Безусловно, данная тема разрабатывалась в литературе и ранее: в поэзии романтизма, в таких
произведениях, как «Вампир» (1819) Джона Уильяма Полидори, «Огаст Дарвелл» (1819) Джорджа Гордона Байрона, «Вампиризм» (1821) Эрнста Теодора Амадея Гофмана, «Любовь мертвой красавицы» (1836) Теофиля Готье, «Кармилла» (1871) Шеридана Ле Фаню. Тем не менее именно популярность «Дракулы» Брэма Стокера сделала вампирскую линию одной из заглавных в литературе и кинематографе неоготики, создав неомиф во главе с бессмертным персонажем графом Дракулой.
Говоря о неоготической литературе XIX в., важно отметить следующую тенденцию ее развития. Она изначально существовала в виде романа или повести. Тем не менее, именно в XIX в. появились многочисленные рассказы, сохраняющие жанровые и эстетические особенности готического романа, ставшие крайне популярными. Многие классики литературы данного периода пробовали себя в жанре готического рассказа1. В связи с этим широкое распространение в XIX-
1 «Готический роман», «готический рассказ», а также «готический кинематограф» являются устойчивыми понятиями по отношению к рассматриваемому направлению в искусстве и культуре, хотя, безусловно, речь идет о неоготических произведениях.
326
XX вв. получили различные сборники и антологии, положившие начало недорогим книгам карманного формата. Одним из первых принято считать сборник рассказов Анны Лемойн «Дикие розы» (1806). Важную роль в распространении и систематизации неоготической литературы сыграл Монтегю Саммерс (1880-1948), увлекавшийся ее коллекционированием. В 1931 г. он издал свою первую антологию готических рассказов «Сверхъестественный однотомник», которая переиздается по сей день. Она включает в себя таких авторов, как Уильям Уилки Коллинз, Шеридан Ле Фаню, Амелия Эдвардс или Брэм Стокер, и менее известных писателей.
Особое место в развитии неоготической литературы занимает творчество Эдгара Аллана По, подтвердившее, что ужасное особо эффектно работает в произведениях малого объема. Э. А. По удалось закрепить рассматриваемый жанр в стране, не имеющей возможности опираться на свое средневековое прошлое. Как подметил С. Т. Джоши, «именно Эдгар Аллан По (1809-1849) впервые решил эту проблему: не столько перенеся место действия своих рассказов в Старый Свет, сколько создав тщательно описанные, но предельно туманные края "где-то там", что позволило сместить фокус с географии на человеческий разум» [5]. И в связи с этим в его творчестве произошло переосмысление категории ужасного в виде смещения фокуса ужаса от внешнего к внутреннему. Это вовсе не означает отсутствия готического антуража или сверхъестественных сил в произведениях Эдгара По, но речь идет об особом акценте на психологическое состояния героя, действительность которого подобна кошмарному сну, в котором границы реальности и безумия размыты. Это основа линии психологического ужаса, которая в дальнейшем будет развиваться в литературе и кинематографе. Творчество Эдгара Аллана По в значительной степени оказало влияние и на таких видных представителей неоготической литературы XX в., как Роберт Блох, Говард Лавкрафт, Стивен Кинг, Питер Страуб.
Эстетика готического романа получила своё отражение в творчестве писателей XX в., таких как Ганц Гейнц Эверс, Густав Майринк и Франц Кафка. Неоготическое влияние испытывала и русская литература. Можно отметить, что к этому жанру обращались такие писатели, как Александр Бестужев-Марлинский, Евгений Баратынский, Владимир Одоевский, Михаил Лермонтов, Александр Пушкин, Антоний Погорельский, Алексей Толстой, Михаил Загоскин, Николай Гоголь, Александр Куприн, Федор Сологуб, Леонид Андреев, Константин Бальмонт, Николай Гумилев, Михаил Кузьмин, Зинаида Гиппиус.
327
Неоготическая литература, возникнув на рубеже XVIII-XIX вв., получила быстрое распространение и устойчиво существовала на протяжении двух последующих столетий, не являясь главенствующим жанром, но имея постоянную читательскую аудиторию. Усиление неоготической тематики в культуре на стыке XIX-XX вв. связано с ранним кинематографом, в котором появились многочисленные экранизации литературных произведений неоготики, обретших таким образом новую популярность.
Почему же новый вид искусства (кинематограф) заинтересовался эстетикой готического романа? Научно познаваемый и технически осваиваемый мир преподносит новые сюрпризы. В процессе развития капиталистического общества появляется конвейерное производство, нарастает процесс отчуждения. Человек превращается в деталь машинного механизма, сам становится товаром, в результате этого люди становятся чуждыми миру, в котором живут. Мир предстает перед человеком иррациональным и пугающим. Происходит разочарование в научно-техническом прогрессе, который изобрел новые способы убивать, продемонстрированные уже в Первой мировой войне, и, соответственно, способствовал появлению новых страхов. Искусство и философия того времени отражают тревожное состояние человечества, заново переосмысливающего человеческую жизнь и бытие. На первый план в философии, по мере разочарования в идеалах, выступают иррационалистические концепции, которыми оперировал рационализм, не способный помочь человеку познать сущность своего бытия в иррациональном мире. К середине XIX в. люди убедились в том, что прогресс науки и техники сам по себе не ведет к реализации вековых идей человечества.
Неудивительно, что кинематограф заинтересовался иррациональностью, мистицизмом, ощущением других граней человеческого существования, ориентиром на осмысление вечных, а не преходящих ценностей. Неоготическая литература, впитавшая в себя фольклор о сверхъестественном, с издревле присущим человечеству страхом неведомого пришлась как нельзя кстати в тревожный период потрясений и потерянности. На протяжении XX в. появляются самые культовые фильмы в жанре хоррор, черпавшие вдохновение в литературе неоготики и до сих пор оказывающие влияние на современные тенденции в искусстве.
Неоготика, безусловно, получила свое развитие и в современной литературе. Однако в наше время связь между литературными произведениями и кинематографом стала более тесной: практически любой книжный хит незамедлительно экранизируется, и, наоборот, успешная
328
постановка пробуждает интерес читателя к первоисточнику. При этом надо отметить, что новые фильмы являются популяризатором не только литературной основы, но и интереса к жанру в целом. В огромном количестве переиздаются и становятся популярными классические произведения неоготической литературы, новую актуальность получают шедевры кинематографа ужасов. Вновь популярны антологии готических рассказов писателей разных стран, а также пересказы фольклора о сверхъестественном. Так, например, только на российском книжном рынке за последние 10 лет в издательстве «Азбука» вышли: «Зеленые призраки», «Страх» - французские готические рассказы; «Карета призрак», «Дом с призраками» - английские готические рассказы; «Отель с привидениями», «Потерянная комната и другие истории о привидениях», «Клуб привидений», «Гость Дракулы и другие истории о вампирах» - готические рассказы разных стран; «Чертов крест» - испанская мистическая проза; «Глаза мертвецов», «Корабль призраков» - ирландские рассказы о призраках; «Белое привидение» - русская готическая проза, Владимир Даль «Упырь: страшные легенды, предания и сказки», Сабин Бэринг-Гулд «Книга оборотней». В издательстве «Эксмо» вышли сборники «Готический роман», «Готический рассказ», «Английская повесть о вампирах», «Готическая проза Серебряного века». Особо надо отметить сборник «Готический роман», так как он содержит романы-основоположники: «Замок Отранто» Горация Уолпола, «Итальянец, или тайна одной исповеди» Анны Радклиф, «Аббатство кошмаров» Томаса Пикока. Среди книг, посвященных фольклору о сверхъестественных существах, стоит отметить переиздание книги Монтегю Саммерса «Вампиры в верованиях и легендах» («Центрполиграф», 2010). Вышло множество антологий, объединяющих современных зарубежных авторов: «Вампиры», «Оборотни», «Ужасы» (издательство «Азбука»), «Дьявольские балы» («АСТ»). Стали появляться и сборники отечественных писателей современности: «Самая страшная книга 2014», «Самая страшная книга 2015» («АСТ»).
Тем не менее, основными творцами современной реальности человека являются телевидение, кинематограф и Интернет. Именно они стали важным фактором смешения архетипа дня и архетипа ночи в современной культуре и породили такой феномен, как «сон с открытыми глазами». С одной стороны, свет экранов расширил границы дня. С другой стороны, увеличилось время пребывания человека в иллюзорной реальности, которая не только является неотъемлемой частью жизни, но и стала неотделима от нее. Кинематограф называют снами человечества, а сны, как известно, снятся ночью. К тому же
329
нельзя забывать, что сам кинематограф - искусство, по определению, ночное, рожденное из мрака зала и искусственного света. Стивен Кинг в своем исследовании «Пляска смерти» подметил, что если фильмы - это сны массовой культуры, то фильмы ужасов - ее кошмары [6].
Готический роман определил, в первую очередь, становление ки-нохоррора, который по ходу своего развития пополнялся новыми страхами, создавая разные поджанры. Персонажи и сюжеты неоготики оказали значительное влияние и на другие кинематографические жанры. Можно сделать следующие выводы о соотношении эстетики готического романа с современным кинематографом:
• за счет категории ужаса, возникшей как отличительная черта именно в этом литературном жанре, готический роман явился прародителем всех современных фильмов ужасов. Под этим подразумевается как готический хоррор («Дракула» Френсиса Форд Копполы, «Сонная лощина» и «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит» Тима Бертона, «Девятые врата» Романа Полански), так и фильмы ужасов про монстров, смешавшиеся с научной фантастикой («Нечто», «Челюсти», «Поворот не туда», «Хищники»), детективом (слэшер, джалло). Сюда же относятся фильмы, которые продолжают заложенную еще немецкими экспрессионистами линию страха через атмо-сферность, ощущение ночного кошмара. Сложность их идентификации в том, что в некоторых фильмах присутствуют сверхъестественные силы, другие же ближе к психологическому ужасу (картины Дэвида Линча от «Твин Пикса» до «Внутренней империи», «Антихрист» Ларса Фон Триера, «Жилец» Романа Полански);
• своей эстетикой готический роман повлиял на весь готический кинематограф. Под этим подразумеваются как фильмы, сохранившие категорию ужаса, так и те, которые просто использовали эстетику, сюжеты, персонажей готического романа: готическая сказка («Эдвард Руки-ножницы» Тима Бертона, «Братья Гримм» Терри Гиллиама), готическая комедия («Семейка Адамс», «Бал вампиров» Полански), готическая мелодрама («Сумерки»), темное фэнтези и другие разновидности;
• архетипы готического романа вошли в кинематограф других жанров, не основанных ни на категории ужасного, ни на готической эстетике. Так, например, в фильме Эдгара Райта «Зомби по имени Шон» нет страха, но его нельзя отнести даже к жанру готической комедии, так как он не имеет атмосферы, свойственной неоготике, а только использует сюжет и архетип (живого мертвеца).
330
Неоготический тренд в современной культуре нашел выражение и в виртуальной реальности компьютерных игр, и в таком явлении, как субкультура готов, в дизайне одежды и аксессуаров, в музыке, комиксах, мультфильмах и аниме. Но, безусловно, это произошло под влиянием литературы, а также кинематографа, который явился ее популяризатором.
Таким образом, мифология готического романа, основанная на древнем фольклоре о сверхъестественном, сопричастном категории ужасного, через кинематограф вошла в современную культуру и стала ее неотъемлемой частью. В связи с этим можно говорить об устойчивом существовании такого явления в культуре, как неоготика, на протяжении двух веков и по сей день.
Список литературы
1. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М. Вопр.
литературы и эстетики. - М., 1975. [Электронный ресурс]. - URL:
http://philologos.narod.ru/bakhtin/hronotop/hronmain.html (дата обращения: 10.03.2015).
2. Берк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного / пер. с англ. Е. С. Лагутина; общ. ред., вступ. ст. и коммент. В. В. Мееровского. - М.: Искусство, 1979.
3. Готический роман: Замок Отранто. Итальянец. Аббатство кошмаров: Повести, роман. - М.: Эксмо, 2008.
4. Джеймс М. Р Из предисловия к сборнику «Призраки и чудеса: Избранные рассказы ужасов. От Даниеля Дефо до Элджернона Блэквуда» // Клуб привидений: Рассказы. - СПб.: Азбука-классика, 2007.
5. Джоши С. Т. Г. Ф. Лавкрафт: Жизнь [Электронный ресурс]. - URL: http://samlib.rn/f/fazilowa_m_w/joshi3.shtml (дата обращения: 17.03.2015).
6. Кинг С. Пляска смерти. - М.: АСТ, 2003.
7. Лавкрафт Г. Сверхъестественный ужас в литературе [Электронный ресурс]. - URL:
http://lib.ru/INOFANT/LAWKRAFT/sverhestestvennyj_uzhas_v_literature.txt (дата обращения: 15.03.2015).
8. Фуртай Ф. ARS ET SCHOLA. Теория изобразительного искусства в Средние века. - СПб.: ЭЙДОС, 2010.
