CC BY
508
УДК 82.0
ББК 83.3 (4 Вел)
Н 27
Б. Р. Напцок
«Г отические» образы в трагедии У. Шекспира «Макбет»
(Рецензирована)
Аннотация.
Целью статьи явилось исследование «готических», или инфернальных, образов трех ведьм («Three Witches») и их повелительницы Гекаты в «Макбете» У. Шекспира. Задачи исследования - определить место и роль сверхъестественных образов в сюжетном развитии трагедии; рассмотреть их поэтику и семантику; проанализировать «готический» антураж и фантастические фон в произведении. «Готические» образы ведьм олицетворяют пророчества злой судьбы, страсти Макбета и утверждают существование законов, не доступных пониманию человека.
Ключевые слова:
«Готические», инфернальные образы, Макбет, ведьмы, вещуньи, Геката, пророчества, сцены, «готический антураж», Зло, сверхъестественные силы.
В трагедии «Макбет» (1606) У. Шекспира отражены события политического переворота XI века, связанного с узурпацией престола шотландским таном Макбетом.
На примере Макбета представлено крушение и моральное падение титанической личности. Шекспир показывает, как героизм идет рука об руку с преступлением и происходит кризис и переоценка человеческих ценностей.
В сюжетном развитии трагедии особое место занимают инфернальные образы ведьм. “Three Witches” - три ведьмы - изображены в «Макбете», с одной стороны, так, как представляли себе их люди шекспировской эпохи, т.е. как женщины, вступившие в союз с нечистой силой ради обретения сверхъестественных способностей. С другой стороны, в тексте шекспировской трагедии они несколько раз называются “the weird sisters” - «вещие сестры», «вещуньи», что позволяет в них видеть олицетворение норн - трех женских божеств из скандинавской мифологии, определяющих судьбу людей при рождении.
Объективная реальность ведьм в «Макбете» бесспорна и потому, что Шекспир показывает их в начале трагедии отдельно, до появления других действующих лиц. В существовании ведьм вряд ли сомневалось более двух-трех зрителей «Глобуса», включая самых образованных.
Трудно сказать, верил ли сам Шекспир в ведьм. Об этом ничего не известно. Но мы знаем, что великий трагик писал для зрителей своего времени, которые верили в то, что злодеям помогают силы дьявола, соблазняющего человека, и видели, как «ведьм» сжигали на кострах.
Упоминание о вещуньях Шекспир нашел в «Хрониках» Холиншеда. Кроме того, как установили комментаторы, Шекспир использовал два сочинения, противоположные по своему направлению. «трактат Реджинальда Скота «Разоблачение колдовства» (1584), в котором с научной добросовестностью опровергались суеверия, и сочинение короля Джеймса «Демонология» (1597), где автор доказывал реальность ведьм и колдунов, возражая Реджинальду Скоту» [1. 176].
Появление трех ведьм происходит в первой сцене. Одетые в серые лохмотья, с длинными распущенными волосами, с бородами (по народному представлению), они, сбившись в тесный круг, отдельными фразами пытаются рассказать о своих похождениях.
Шекспир придерживается всех известных представлений о ведьмах, касающихся не только их внешнего облика, но и поведения. Так, они произносят слова трохеем - особым ритмом магических существ. Ведьмы упоминают о «коте», «жабе», подразумевая под ними нечистых духов, живущих под видом этих животных.
Сцена заканчивается фразой, произнесенной тремя ведьмами хором.
“Fair is foul, and foul is fair.
Hover through the fog and filthy air” [2. 37].
«Зло есть добро, добро есть зло.
Летим, вскочив на помело!» [3. 235].
Эта первая многозначительная сентенция ведьм обычно переводится как «добро есть зло, зло есть добро» или «грань меж добром и злом, сотрись». Однако у Шекспира оба эпитета многозначны. "fair" означает «прекрасный», «добрый», «честный», «справедливый», «ясный», «светлый» и несколько других оттенков, выражающих положительное начало в жизни и в людях; противоположное „foul" может значить «безобразный», «дурной», «бесчестный» или «подлый», «несправедливый», «мрачный», «грязный». Эти определения всегда противостоят друг другу, но в словах ведьм выражены относительность моральных оценок, возможность перехода одних качеств в другие, признание их неразрывной связи в природе. Это своего рода девиз ведьм.
Следующее появление трех ведьм в «Макбете» происходит в третьей сцене. Сначала они рассказывают друг другу о своих проделках в мире людей. Затем при звуке барабана, предваряющего выход полководцев, ведьмы сбегают со склона холма, начинают водить хоровод и петь хором.
С противоположной стороны сцены появляются Макбет и Банко и, поднявшись на вершину холма, останавливаются.
Первые слова, произнесенные Макбетом, перекликаются c сентенцией ведьм из первой сцены. После кровавого сражения, в котором Макбет одержал победу, он говорит. «Такого дурного и прекрасного дня я еще не видел»/ “so foul and fair a day I have not seen”/. Это совпадение породило вывод исследователей. ведьмы в трагедии воплощают внутренние побуждения героя, способствуют началу и продолжению его преступлений [4].
Заметив ведьм, Банко спокойно обращается к ним. В его интонации сквозит даже несколько презрительное отношение к странным созданиям, смешанное со скрытой насмешкой над собственным расстроенным воображением.
«:.. .Кто это?
Как жалок вид их и как дик наряд!
Они так отличаются от прочих
Жильцов земли, и все же они на ней!» [3. 247].
В это время Макбет, рассматривая ведьм, требует, чтобы они заговорили. Каждая из трех ведьм говорит Макбету по одному предсказанию. Первая предсказывает титул гламисского тана, вторая - титул кавдорского тана, а третья - королевский трон.
Макбет потрясен предсказаниями ведьм, которые прояснили его скрытые честолюбивые замыслы. Банко проявляет к загадочным существам интерес исследователя. обращает внимание на их странный наряд и внешность, спрашивает, живые ли они, могут ли они предсказать, какое из «семян времени» будет расти, какое -погибнет.
Последнее пророчество ведьм о том, что Банко станет прародителем королей, имеет для Макбета важное значение. В то время как Банко и это известие воспринимает с недоверием, Макбет, услышав его, требует от ведьм дальнейших разъяснений. Логика не позволяет ему верить в осуществимость пророчеств, но, с другой стороны, они совпадают с честолюбивой мечтой, которая уже раньше зрела в его мыслях. Эта мечта толкает Макбета на то, чтобы он поверил ведьмам и воспринял их как своих союзников.
Банко, которого не очень взволновала таинственная встреча, хочет объяснить появление ведьм как своего рода мираж, как следствие нездорового состояния мозга. Но Макбет не слышит своего друга Банко. Не глядя на него, почти в сторону, он произносит. «Твои потомки будут королями» [3. 249].
Восприятие предсказаний вещих сестер двумя героями настолько различно, что становится понятен авторский замысел. внешние злые силы порабощают тех людей, кто в
себе уже носит семена зла. Едва услышав пророчества ведьм, Макбет уже строит злокозненные планы уничтожения соперников. На этом кончается первый этап раскрытия образа Макбета.
Второй этап начинается позже, в той же сцене, когда Росс объявляет Макбету о том, что король Дункан возвел его в звание тана Кавдора. Даже рассудительный Банко удивлен тем, что дьявол может говорить правду. Сам же Макбет воспринимает предсказание ведьм как две правды, предвещающие ему обладание шотландским престолом.
В дальнейшем зритель поймет, что в словах Макбета заключена трагическая ирония. Очевидно, что сам Макбет не иронизирует. Он действительно видит две конкретные правды. одна из них - то, что Макбет должен стать таном Кавдорским, - уже воплотилась в реальность, другая - предсказание о том, что ему суждено стать королем, -еще ждет своего осуществления.
Макбет занимает выжидательную позицию, рассчитывая на то, что судьба отдаст ему шотландский трон. У него еще до конца не созрело решение встать на путь преступлений во имя захвата короны.
Какова же роль ведьм в первых двух сценах трагедии «Макбет»?
Художественная реальность ведьм определяется тем, что они являются концентратом, воплощением всего того дурного, преступного, что скрывалось в окружавших Макбета людях. Это имеет существенное значение в концепции произведения. Ведь «Макбет» - трагедия не только о внутренней борьбе, тщеславных желаниях и кризисе человека, но и о темных внешних влияниях, которые овладевают человеком. В этом смысле, как мы уже отмечали, ведьмы - судьба Макбета.
В акте третьем, сцене пятой «Макбета» снова появляются три ведьмы. Они встречаются со своей повелительницей - Гекатой. Она недовольна своими ведьмами, потому что они все еще не смогли полностью завладеть душой Макбета. Для этой цели она собирается прибегнуть к помощи космических сил. В своей речи она говорит о связи колдовских чар с таинственными явлениями природы, о предстоящем «великом деле». схватить «каплю» из глубин мироздания, «висящую на роге луны», до того, как она упадет на землю, чтобы с помощью магии превратить эти пары в «искусственные видения», способные заставить Макбета презирать судьбу и смерть, забыть мудрость, милосердие и страх. В этих словах Гекаты заключено объяснение причины успеха колдовства -помрачение разума человека.
«Всю ночь я буду напролет
Готовить роковой исход» [3. 264].
Кульминацией инфернальной, или «готической», темы в «Макбете» является сцена первая акта IV. В этой сцене присутствуют не только сверхъестественные образы, но и воссоздается определенный «готический» антураж. Так, подробно описывается состав адского зелья, которое варится в котле, помещенном в «яме Ахерона». В него входит жаба, которая тридцать один день и столько же ночей источала яд, шерсть летучей мыши, лапка лягушки, язык собаки, палец младенца, рожденного шлюхой в канаве и задушенного в момент рождения, чешуя дракона, зуб волка и многие другие предметы, неприятные или опасные для людей. Эти подробности, безусловно, усиливали страх и отвращение у зрителей, сохранивших веру в существование потустороннего мира.
Окончательная гибель Макбета еще только замышляется ведьмами, когда он появляется в их владениях и просит любой ценой предсказать ему судьбу. Завершается это заклинание труднопереводимой метафорой, в которой воплощена гибель мироздания. «...пусть сокровище зародышей природы превратится в беспорядочную смесь до тех пор, пока само разрушение истомится до изнеможения» (‘though the treasure |Of nature's germens tumble all together | Even till destruction sicken”) [2. 72].
В монологе Макбета гибель «зародышей» всего сущего ассоциируется с гибелью человечности в его душе. Он готов знать будущее даже ценой гибели мироздания. После свидания с ведьмами Макбет лишается остатков человечности и угрызений совести.
В «готической» фантастике речей Гекаты и «вещих сестер» выражена мысль о существовании во внешнем для человека мире каких-то еще не познанных законов, влияющих на его внутренние побуждения. Ужасающие атрибуты колдовства: котел, зелье, заклинания, двусмысленные предсказания, отвратительные предметы, символизирующие мерзкое и преступное начало в жизни, - все это создает мрачную нравственно-психологическую атмосферу, воздействует на Макбета в моменты крайнего напряжения, когда необходимо принять решение, определяющее его дальнейшую судьбу.
Таким образом, четыре сцены «Макбета» имеют самостоятельное значение. С одной стороны, ведьмы служат олицетворением страстей Макбета. Источник Зла, ставший движущей пружиной трагедии, нужно видеть не в коварных пророчествах «вещих сестер», а в душе самого героя. Ведьмы облекают в отчетливую словесную форму замыслы Макбета, которые, возможно, ранее были еще недостаточно ясны для героя. Встреча Макбета с ведьмами служит толчком, помогающим герою перейти из сферы честолюбивых мечтаний к активным действиям.
С другой стороны, показаны темные образы ведьм, являющихся реальными существами и одновременно потусторонними силами, персонифицирующими Зло, Ведьмы в трагедии - это исчадия ада не переносном, а в прямом смысле. Они преследуют цель -подчинить Макбета своей воле. Двусмысленные советы, которые они ему дают, толкают его на путь искушения. Пройдя путь от «невинности к проклятью», Макбет, желавший возвыситься, низринут со своих высот в бездну душевных мук. Ведьмы хотели не превратить Добро в Зло, а стереть грань между ними. Они толкают Макбета на путь се углубляющегося разрыва с человечеством. Вместе с тем, противоборство Добра и Зла не является сюжетом трагедии. В центре «Макбета» - противостояние не абстракций, а людей, борьба не за душу человека, а за королевский престол.
Примечания:
1. Комарова В.П. Метафоры и аллегории в произведениях У. Шекспира. Л., 1989.
2. Шекспир У. Две трагедии («Гамлет», «Макбет»): на англ. яз. / сост. А.Т. Парфенов.
М., 1985.
3. Шекспир В. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 1. Гамлет; Макбет; Король Лир:
Трагедии. М., 2001.
