CC BY
195
Государственный суверенитет в проекте поправок в Конституцию Российской Федерации
Лойко Евгений Евгеньевич,
магистрант, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации E-mail: loyko@stakr.ru
Барциц Игорь Нязбеевич,
доктор юридических наук, директор Института государственной службы и управления, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации E-mail: bartsits-in@ranepa.ru
Чепрунова Наталья Михайловна,
доктор юридических наук, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации E-mail: chepurnova-nm@ranepa.ru
В данной статье рассматривается актуальная проблема становления и развития государственного суверенитета Российской Федерации и его развития в последние годы, включая последние годы. Дается правовая оценка и анализ конституционности предлагаемых изменений в Конституцию РФ, касающихся изменений в конституционно-правовом понимании суверенитета и роли Конституционного Суда в его толковании. Делается вывод о неопределенности роли предлагаемых поправок в будущем конституционализма в Российской Федерации.
Ключевые слова: суверенитет, Конституция, поправки, дифференциация, Конституционный суд.
Актуальность темы данной работы обусловлена тем, что проблема государственного суверенитета в последнее время вновь приобрела очень значимый характер, что связано как с общественной дискуссией вокруг поправок в Конституцию, так и сложной внешнеполитической обстановкой.
Согласно определению Большого юридического словаря, суверенитет (фр. souverainete - верховная власть) - верховенство и независимость власти. В науке конституционного права различаются несколько видов суверенитета:
1) суверенитет государственный - верховенство власти внутри страны и ее независимость во внешней сфере, т.е. полнота законодательной, исполнительной и судебной власти государства на его территории, исключающая подчинение властям иностранных государств, в т.ч. в сфере международного общения, кроме случаев явно выраженного и добровольного согласия со стороны государства на ограничение своего суверенитета;
2) суверенитет национальный - полновластие нации, ее политическая свобода, обладание реальной возможностью определять характер своей национальной жизни, включая прежде всего способность политически самоопределяться вплоть до образования собственного государства;
3) суверенитет народный - полновластие народа, т.е. обладание социально-экономическими и политическими средствами для реального участия в управлении делами общества и государства. Народный суверенитет является одним из принципов конституционного строя во всех демократических государствах [1].
Первым ученым, предложившим понятие суверенитета и разработавшим его с теоретической точки зрения был Ж. Боден, который предложил первую и до сих пор актуальную его дефиницию как высшей, вечной и неделимой силы, обладающей способностью принимать законы без согласия любого другого [2]. Обладание им одним правителем, группой или целым комплексом граждан определяло общество как монархию, аристократию или демократию. Без него общество вообще не является государством.
Концепция суверенитета Т. Гоббса выглядит схожей с концепцией Ж. Бодена с точки зрения абсолютной власти, неделимости и волюнтаристского взгляда на закон, но ее предпосылки совершенно иные. С точки зрения Т. Гоббса, люди не являются по своей природе социальными и политическими животными: они являются эгоистичными существами, взаимная враждебность которых создала дикое естественное состояние, из которого они были вынуждены бежать, соглашаясь друг
5 -о
сз
<
с другом отказаться от всех своих прав. государю ради безопасности. Таким образом, государь представлял всех граждан отдельно, и в некотором смысле они стали соавторами всех его актов. Они не могли, правда, отказаться от права на самооборону, но все теории прошлого были опровергнуты этой новой и безжалостной доктриной абсолютного суверенитета [3].
Концепция народного суверенитета обоснована И. Альтузием [4] и была направлена против абсолютного суверенитета монарха, получила даль-нейшее развитие и обоснование в работах Ж.-Ж. Руссо [5]. Им установлены два важнейших свойства народного суверенитета - его неделимость и неотчуж-даемость. Ж. де Местр [6] обосновал положение о том, что народный сувере-ни-тет представляет собой не более чем абстракцию. Г.В.Ф. Гегель выдвинул идею о подчинении народного суверенитета государственному [7].
Родиной теории национального суверенитета, как разновидности государственного, стала Франция, где уже в первых конституциях Великой Французской Революции был закреплен принцип национального суверените-та. Сущность его предполагалась в том, что источником и носителем власти является нация как единое и неделимое целое, организованное в государстве.
В XX веке выдвинуты теории суверенитета права М. Краббе и Г. Кельзена [8], концепция правовой связанности суверенитета Л. Дюги [9], инсти-туционализм М. Ориу [10], «реалистическая теория» Г. Моргентау [11].
Проанализировав становление теории суверенитета, можно предложить следующее определение, которым мы и будем пользоваться в дальнейшем: «Суверенитет - это независимость государства во внешних делах и верховенство государственной власти во внутренних делах».
Несмотря на то, что в основных вопросах понимания суверенитета и его разграничении была поставлена точка еще двадцать лет назад, в этом году дискуссии вновь возобновились в связи с широкой общественной дискуссией относительно проекта поправок в Конституцию РФ, который разрабатывается по инициативе Президента РФ В.В. Путина.
Напомним предысторию вопроса. 15 января 2020 года в очередном Послании Федеральному Собранию РФ В.В. Путин выступил с предложением внести существенные изменения в Конституцию. Он предложил такие новеллы как:
1. Приоритет Конституции над требованиями международных договоров и решениями международных органов.
2. Введение понятия «суверенитет должности», который означает то, что члены Госдумы и Совета Федерации, федеральные министры, судьи не мо— гут иметь иностранное гражданство, а также лю-2 бой другой документ, который позволяет проживать постоянно на территории другого государства.
° 3. Требования проживания на территории РФ
1Л _ _
г не менее 25 лет и отсутствия вида на жительство
в другом государстве когда-либо ранее для кандидатов в президенты.
4. Социальные нормы: МРОТ не может быть ниже прожиточного минимума, ежегодная индексация пенсий.
5. Закрепление статуса и роли Госсовета в Конституции РФ.
6. Назначение на должности премьера и вице-премьера Федеральным Собранием РФ.
7. Наделения Совета Федерации полномочиями по представлению президента отрешать от должности судей Конституционного и Верховного судов в отдельных случаях и еще ряд поправок, которые достаточно существенно могут сказаться на политическом строе нашей страны, в том числе в части ее государственного суверенитета.
На данный момент в Государственной Думе данные поправки реализованы в виде Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14.03.2020 № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти», который прошел все стадии согласования в Государственной Думе и Совете Федерации, одобрен регионами и вынесен на всенародное согласование.
Рассмотрим нормы, касающиеся суверенитета, которые имеются в данном законопроекте.
Самой существенной из поправок, которая касается укрепления и расширения государственного суверенитета РФ является поправка о необходимости закрепления в Конституции положения о приоритете российского права над международным.
Эта поправка касается суверенитета государства и государственной власти самостоятельно независимо осуществлять регулирование внутри государства общественных отношений, этот вопрос касается положений статьи 15 Конституции РФ, и предусмотренных принятыми поправками положений о расширении полномочий Конституционного Суда РФ проверять акты надгосу-дарственных органов, подлежащие исполнению на территории Российской Федерации на соответствие Конституции РФ.
Российская Конституция весьма открыта для международного права. В соответствии с ч. 4 ст. 15 общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы; международные договоры имеют приоритет над российскими законами. Эта достаточно прогрессивная с точки зрения международного права позиция, как видится многим, не означает, что в России существует монистическое понимание национального и международного права. Что же касается основных прав, то часть исследователей (а иногда и российский КС) забывают о ч. 1 ст. 17: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией» [12].
После озвучивания этого предложения в профессиональной среде ожидалось, что данная поправка будет внесена в ст. 15 Конституции, согласно которой международные договоры Российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора (ч. 4 данной статьи).
Однако поскольку изменение этой статьи требует созыва Конституционного собрания, весьма сложной и длительной процедуры, то разработчики концепции предпочли воспользоваться механизмом издания Закона РФ о поправке к Конституции Российской Федерации (ст. 136 Конституции). С помощью этого механизма отдельные главы Конституции могут быть изменены лишь изданием нормативного акта. Поэтому идея оформилась в новую редакцию ст. 79 Конституции, которая гласит: Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами Российской Федерации, если это не влечёт за собой ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя РФ. Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров РФ в их истолковании, противоречащем Конституции РФ, не подлежат исполнению в Российской Федерации.
Относительно полномочий Конституционного Суда РФ и приоритете его решений над решениями ЕСПЧ и других международных судов на территории РФ ст. 125 дополняется пп. «б» п. 5.1 следующего содержания: «Конституционный Суд Российской Федерации в порядке, установленном федеральным конституционным законом, разрешает вопрос о возможности исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, а также о возможности исполнения решения иностранного или международного (межгосударственного) суда, иностранного или международного третейского суда (арбитража), налагающего обязанности на Российскую Федерацию, в случае если это решение противоречит основам публичного правопорядка Российской Федерации».
Рассмотрим историю взаимодействия Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ. До 2009 года между двумя этими судебными органами складывалось достаточно тесное и конструктивное сотрудничество. По вопросу о защите прав человека, РФ в целом признавала над собой юрисдикцию ЕСПЧ, поскольку это прямо прописано в Конвенции о защите прав человека, которую наша страна подписала еще в 1998 г. После этого в целом решения ЕСПЧ хоть и редко, но исполнялись нашими судами, и особых разногласий по этому поводу не было.
Эта позиция нашла отражение в ряде постановлений Верховного Суда РФ: в 2003 году судам была дана рекомендация об учете постановлений ЕСПЧ, которые содержат толкование тех или иных прав человека, являющихся предметом защиты указанной Конвенции, и которые затрагиваются при рассмотрении в данном деле. В постановлении 2013 г. Верховный Суд РФ принял решение об окончательности решений ЕСПЧ в отношении РФ и обязательности их выполнения для судов.
Это Постановление закрепляло прямое действие решений ЕСПЧ на территории РФ. Кроме этого, благодаря им, стал возможным пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Таким образом, формула взаимодействия национального и международного судебного органа была найдена и какое-то время успешно применялась на практике. Однако, в данном Постановлении не нашел отражения вопрос о коллизии соответствия решений ЕСПЧ положениям Конституции РФ, поскольку в своей деятельности ЕСПЧ опирается на Конвенцию о защите прав и свобод человека, не учитывая национальное законодательство. Соответственно, роль и возможности Конституционного Суда РФ при толковании решений ЕСПЧ и их соответствии Конституции РФ осталась не до конца выясненной, что и послужило базисом для появления данной поправки.
В 2013 г. в ЕСПЧ и в Конституционном суде РФ рассматривалось дело «Маркин против России». Заявитель по этому делу считал нарушением своих прав то обстоятельство, что согласно законодательству РФ, он не имел права на отпуск по уходу за ребенком, поскольку являлся мужчиной и проходил военную службу. ЕСПЧ вынес решение в пользу заявителя, отметив дискриминационный элемент, содержащийся в этих положениях российского законодательства, в то время как Конституционный суд не нашел нарушений Конституции в обстоятельствах дела. Это стало первым крупным расхождением между ЕСПЧ и Конституционным судом РФ по одному вопросу, при том, что положения Конституции о правах и свободах человека и Конвенции о защите прав человека, ничем существенным друг от друга не отличаются.
Данную коллизию Конституционный суд РФ решил в Постановлении Конституционного суда от 6 декабря 2013 г. № 27-П. В нем Конституционный суд отметил, что в том случае, если судебный орган, рассматривающий дело, обнаруживает противоречия в интерпретации законодательства РФ между решениями Конституционного суда и ЕСПЧ, он обязан приостановить производство по рассматриваемому делу и для окончательного толкования обратиться в Конституционный суд. Суд отметил, что Конституция является документов высшей юридической силы на территории РФ, а единственным органом, наделенным полномочиями для толкования Конституции, является Конституционный суд, следовательно, если при вынесении решения руководствоваться другими мне-
5 -о
сз
<
ниями, то ставится под сомнение верховенство Конституции РФ на территории РФ [13].
Таким образом, Конституция оказалась, согласно данному Постановлению Конституционного суда, выше международного договора. Отсюда следует вывод, что международный договор должен соответствовать толкованию Конституции Конституционным судом РФ. Кроме того, Конституционный суд в данном случае прямо легитимизировал процедуру, при которой он может рассматривать одно и то же дело дважды: в деле «Маркин против России», которое и послужило поводом для принятия данного постановления, Конституционный суд уже рассматривал дело, после чего и возникли противоречия с решением ЕСПЧ, да и в последующих делах, которые предлагалось рассматривать судам по предложенной процедуре, противоречие между толкованиями не может появиться ниоткуда, кроме рассмотрения дела одновременно в Конституционном суде и ЕСПЧ. Основным выводом, которые сделали суды, был следующий: в случае, если решение ЕСПЧ не прошло «фильтр» Конституционного суда, оно не обязательно к исполнению.
Этот подход нашел закрепление еще в двух решениях Конституционного суда, которые относятся к 2016 и 2017 гг.
Суть дела «Анчугов и Гладков против России», в котором в ЕСПЧ рассматривались жалобы С. Ан-чугова и В. Гладкова, которые были отправлены в него еще в 2004-2005 гг., заключалась в том, что они, отбывая наказание в местах лишения свободы, не имели возможности участия в выборах, что они посчитали существенным нарушением их конституционных прав и свобод. ЕСПЧ в своем решение удовлетворил жалобу С. Анчугова и В. Гладкова, отметив недопустимость подобных ограничений. Конституционный суд РФ не согласился с ЕСПЧ, в связи с чем жалоба была оставлена судом без внимания [14].
В другом деле после вынесения ЕСПЧ решения, обязывающего Россию выплатить бывшим акционерам ЮКОСа 1,8 млрд евро, Конституционный суд в январе 2017 г. разрешил России не исполнять данное решение. Суд указал, что решения ЕСПЧ не могут входить в противоречие с положениями Конституции РФ, гарантирующими права и свободы граждан, а также выявленным конституционным смыслом иных российских законов. Национальная специфика прав человека закреплена в Конституции РФ и актах Конституционного суда. При этом речь не идёт, конечно, о сомнениях во всеобщем характере прав человека и необходимости их ограниченного «суверенного» толкования. Дело, скорее, в том, что формальный и универсальный подход ЕСПЧ к истолкованию Конвенции о защите прав человека и основных — свобод в «деле ЮКОСа» влечёт удовлетворение 2 интересов одной группы лиц за счёт ущемления
прав и интересов граждан РФ. ° Более детально данный тезис был расписан в за-г ключении МГЮА им. Кутафина по данному делу.
Так, правоведы указали, что Россия как суверенное государство в порядке исключения - когда нормы, решения институтов Совета Европы в конкретном случае могут служить подрыву основополагающих конституционных принципов, общественных представлений о социальной, общественной справедливости (принципа верховенства справедливого закона) на основе сложившихся у российского народа духовных и моральных ценностей - вправе не исполнять соответствующие нормы или решения институтов Совета Европы [15].
Вот так в российской правовой практике появилась концепция «конституционной идентичности», которую судья КС Г.А. Гаджиев охарактеризовал как «найденный Россией способ защиты от выходящей за пределы разумной наднационализации в области прав человека» [16].
Трудно не согласиться с тезисом председателя Конституционного суда В.Д. Зорькина, комментирующего неизбежность использования данной концепции ввиду того, что глобализация несёт для разных стран различные риски [17]. Отсюда возникает естественное желание противопоставить стихийным процессам социокультурной глобализации понимание собственной специфики, не поддающейся универсализации. На уровне массового сознания это проявляется в стремлении сформулировать свою религиозную, национальную или региональную (например, европейскую) идентичность.
Иными словами, сегодня перед каждым государством и его населением стоит серьезный вопрос, поставленный глобализацией, готово ли оно пожертвовать своей идентичностью и традициями ради универсальных гарантий прав человека? При этом в 2019 году Россия, согласно данным Комитета министров Совета Европы, продолжает оставаться лидером по числу неисполненных решений: их 1585. Сумма присуждённых по делам против России компенсаций, которые должны выплатить российские власти, в минувшем году составила 13,115 млн евро, лидерство по этому показателю Россия уступила только Албании, которой предстояло выплатить 13,453 млн евро [18].
Но, ещё раз читая комментируемую поправку, мы приходим к выводу, что Россия сделала выбор в пользу национальных интересов и суверенитета, что в целом соответствует текущей политике. Поэтому данную поправку можно отнести исключительно к фиксирующей сложившееся положение вещей.
Если рассматривать вопрос о соответствии данной поправки ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, то можно сказать, что она вполне ей соответствует по букве: ведь договоры имеют приоритет над законами, но не над Конституцией. Кроме того, речь в поправке идет не об отказе от примата международного права, а о проверке требований международных договоров требованиям Конституции.
Однако следует отметить, что общественная дискуссия вокруг этого предложения до сих пор не утихает.
Так к.ю.н., адвокат, ведущий юрист юридической компании «Пепеляев Групп» К.А. Сасов указывает, что: «Конституционный Суд согласился с конституционным закреплением его права решать возможность исполнения Российской Федерацией межгосударственных органов, принятых на основе международных договоров Российской Федерации. Суд объяснил непротиворечие этой поправки ч. 4 ст. 15 Конституции РФ тем, что поправка закрепляет не отказ от исполнения решения от договора и основанного на нем решения, а лишь способ такого исполнения, который бы не противоречил Конституции РФ, имеющей высшую юридическую силу. Такое объяснения ложно, так как опирается на две ложных посылки. Возражения следующие: 1) возможность исполнения не тождественно способу исполнения, 2) согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ нормы международного права и международного договора РФ имеют верховенство над Конституцией РФ» [19].
Кроме того, отмечается, что Конституционный Суд поддержал дополнительные требования к высшим должностным лицам, связанные с их возрастом, гражданством, постоянным местом проживания, обладанием зарубежными счетами (но не недвижимости, иными активами и распространением этих требований на членов семей) как защищающими суверенитет РФ. Между тем, ни один из приведенных критериев не может обеспечить устойчивую политико-правовую связь чиновника с государством и исключить предательство интересов родины. Изменения очевидно нацелены на недопущение политической конкуренции (прежде всего - со стороны оппонентов, вынужденно покинувших страну), что снижает свободу выбора и качество управления, учитывающего иностранный опыт кандидата на государственную должность. Поправки не только покушаются на ст. 32 Конституции РФ, но и не учитывают российский исторический опыт, когда в правлении государством активно и успешно участвовали бывшие иностранцы (от Рюрика до Екатерины).
Среди других поправок, касающихся суверенитета, предлагается добавить в Основной закон запрет на все действия, связанные с отчуждением территорий России, равно как и призывы к отчуждению. Запрет этот распространяется не только на граждан России, но и на граждан других стран, находящихся на территории России. Это очень существенное конституционное уточнение. В случае принятия данной нормы попытки, оспаривать, например, принадлежность Крыма России будут расцениваться как покушение на государственный суверенитет нашей страны.
Среди предложений, вызвавших широкий общественный резонанс, можно также отметить упоминание русских как государствообразующе-го народа, что вызывает обоснованные опасения со стороны национальных меньшинств.
Вместе с тем, если ознакомиться с текстами предлагаемых поправок в ст. ст. 68-69, то они гласят буквально следующее:
«Статья 68
1. Государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации.
2. Республики вправе устанавливать свои государственные языки. В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком Российской Федерации.
3. Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития.
Таким образом, если оценивать предлагаемые поправки к Конституции, касающиеся государственного суверенитета, с точки зрения конституционного права, можно отметить их неоднозначность - с одной стороны, законодатель достаточно корректно учел предложения Президента, но, с другой, нельзя не отметить спешку, с которой они вносятся, что приводит к определенной непоследовательности - так поправка об оценивании Конституционным Судом международных решений наиболее очевидным образом должна вноситься в ст. 15 Конституции РФ, но из-за отмеченного ускоренного темпа внесения поправок Конституционное Собрание не будет созвано, что, в конечном итоге, создает определенные противоречия в трактовке положений Конституции и способно привести к некоторым проблемам в будущем.
Литература
1. Большой юридический словарь / Составители: А.Я. Сухарев, В.Е. Крутских, А.Я. Сухарева. -М.: 2003. - 571 с.
2. Боден Ж. Метод легкого познания истории. Перевод, статья, примечания М.С. Бобковой. Ответственные редакторы: В.И. Уколова, Н.А. Хачатурян. - М.: Издательство «Наука», 2000
3. Гоббс Т. Философские основания учения о гражданине. - М.-Минск: АСТ, Харвест, 2001. - С. 158
4. Альтузий И. Политика [Электронный ресурс] / Режим доступа: https://royallib.com/book/altuziy_ iogann/politika.html
5. Руссо, Жан Жак. Сочинения: [Пер. с фр.] / Жан-Жак Руссо. - Калининград: Янтар. сказ, 2001. - 414 с. Альтузий И. Политика [Электронный ресурс] / Режим доступа: https://royallib. com/book/altuziyjogann/politika.html
6. Местр, Ж. М. де (1753-1821). Рассуждения о Франции [Текст] / Жозеф де Местр. - Москва: Росспэн, 1997. - 215 с.
7. Гегель, Г.В.Ф. (1770-1831). Введение в историю философии [Текст]; Лекции по эстетике; Наука логики; Философия природы / Гегель. -Москва: Э, 2019. - 558 с.
5 -а
сз
<
CM 1Л
8. Кельзен Г. Чистое учение о праве и аналитическая юриспруденция. Перев. с англ. А.А. Кра-евского // Российский ежегодник теории права. № 2. 2009. СПб., 2011. C. 432-453
9. Дюги Л. Общество, личность и государство: Социальное право, индивидуальное право и преобразование государства: лекции, прочитанные в Высшей школе социальных наук в Париже: сб. / пер. А. Бэтт; предисл. Э. Бернштейна. СПб., 2008.
10. Бешо-Головко К.М. Ориу: междисциплинарный подход на службе динамичной концепции права // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. № 6. С. 14-22.
11. Моргентау Г. Политические отношения между нациями: борьба за власть и мир //Теория международных отношений: Хрестоматия / Сост., науч. ред. и коммент. П.А. Цыганкова. - М.: Гардарики, 2002. С. 72-88.
12. Marochkin S. Yu. The Operation of International Law in the Russian Legal System, 2019. P. 75, 83, 116
13. Постановление Конституционного Суда РФ от 06.12.2013 №7-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 11 и пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Ленинградского окружного военного суда» // СЗ РФ. - 2013. - N50. - Ст. 6670.
14. Постановление Конституционного Суда РФ от 19.04.2016 Ж2-П «По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации» // Официальный интернет-портал правовой информации http:// www.pravo.gov.ru
15. Калиниченко П.А. К вопросу о коллизии между постановлениями ЕСПЧ и Конституцией России в свете позиции Конституционного Суда РФ // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 2 (63). URL: https:// cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-kollizii-mezhdu-postanovleniyami-espch-i-konstitutsiey-rossii-v-svete-pozitsii-konstitutsionnogo-suda-rf (дата обращения: 19.03.2020).
16. Гаджиев К.А. Конституционная идентичность и права человека в России // http://www.ksrf. ru/ru/News/Documents/report_%D0%93%D0% B0%D0%B4%D0%B6%D0%B8%D0%B5%D0 %B2%20_2016.pdf
17. Гриб В. Интервью с Председателем Конституционного Суда Российской Федерации Валерием Дмитриевичем Зорькиным // Юрист. 2018. N12. С. 4-18.
18. Отчет о деятельности Европейского суда по правам человека // https://www.echr.coe.int/ Documents/Annual_report_2019_ENG.pdf
19. Сасов К.А. Правовой анализ Заключения Конституционного Суда РФ № 1-З от 16 марта 2020 г. / https://zakon.ru/ blog/2020/03/19/p ravovoj_analiz_za klyuchen iya_ konstitucionnogo_suda_rf_1-z_ot_16_ marta_2020_g
STATE SOVEREIGNTY IN THE DRAFT AMENDMENTS TO THE CONSTITUTION OF THE RUSSIAN FEDERATION
Loiko E.E., Bartsits I.N., Chepurnova N.
Russian Academy of national economy and public administration under the President of the Russian Federation
This article deals with the actual problem of the formation and development of the state sovereignty of the Russian Federation and its development in recent years, including recent years. The author gives a legal assessment and analysis of the constitutionality of the proposed amendments to the Constitution of the Russian Federation concerning changes in the constitutional and legal understanding of sovereignty and the role of the constitutional Court in its interpretation. It is concluded that the role of the proposed amendments in the future of constitutionalism in the Russian Federation is uncertain.
Keywords: sovereignty, Constitution, amendment, differentiation, Constitutional court.
References
1. Large legal dictionary / Compiled by A. Ya. Sukharev, V. Ye. Krutskikh, A. Ya. Sukharev. - M.: 2003. - 571 p.
2. Boden J. The method of easy cognition of history. Translation, article, notes by M.S. Bobkovoy. Responsible editors: V.I. Ukolova, N.A. Khachaturian. - M.: Publishing House "Science", 2000
3. Hobbes T. Philosophical foundations of the doctrine of the citizen. - M.-Minsk: AST, Harvest, 2001. - S. 158
4. Altuziy I. Politics [Electronic resource] / Access mode: https:// royallib.com/book/altuziy_iogann/politika.html
5. Russo, Jean-Jacques. Works: [Transl. from fr.] / Jean-Jacques Rousseau. - Kaliningrad: Amber. Tale, 2001. - 414 p. Altuz-iy I. Politics [Electronic resource] / Access mode: https://royallib. com/book/altuziy_iogann/politika.html
6. Mestre, J. M. de (1753-1821). Reasoning about France [Text] / Joseph de Mestre. - Moscow: Rosspan, 1997. - 215 p.
7. Hegel, G.V.F. (1770-1831). Introduction to the history of philosophy [Text]; Lectures on aesthetics; Science of logic; Philosophy of nature / Hegel. - Moscow: E, 2019. - 558 p.
8. Kelsen G. Pure doctrine of law and analytical jurisprudence. Perev. from English A.A. Kraevsky // Russian Yearbook of the Theory of Law. No. 2. 2009. SPb., 2011. C. 432-453
9. Dugi L. Society, personality and state: Social law, individual law and the transformation of the state: lectures given at the Higher School of Social Sciences in Paris: collection of books. / per. A. Batt; foreword E. Bernstein. SPb., 2008.
10. Besho-Golovko K.M. Oriu: an interdisciplinary approach in the service of a dynamic concept of law // Comparative Constitutional Review. 2008. No. 6. P. 14-22.
11. Morgenthau G. Political relations between nations: the struggle for power and peace // Theory of international relations: anthology / Comp., Scientific. ed. and comment. P.A. Tsygankova. - M .: Gardariki, 2002. S. 72-88.
12. Marochkin S. Yu. The Operation of International Law in the Russian Legal System, 2019.P. 75, 83, 116
13. Decision of the Constitutional Court of the Russian Federation of December 6, 2013 N27-P "On the case of checking the constitutionality of the provisions of Article 11 and paragraphs 3 and 4 of part four of Article 392 of the Civil Procedure Code of the Russian Federation in connection with the request of the Presidium of the Leningrad District Military Court" // SZ RF - 2013. -N50. - Art. 6670.
14. The decision of the Constitutional Court of the Russian Federation of April 19, 2016 N12-P "In the case of resolving the issue of the possibility of enforcement in accordance with the Constitution of the Russian Federation of the judgment of the European
Court of Human Rights of July 4, 2013 in the case of" Anchugov and Gladkov v. Russia connection with the request of the Ministry of Justice of the Russian Federation "// Official Internet portal of legal information http://www.pravo.gov.ru
15. Kalinichenko P.A. On the conflict between the decisions of the ECHR and the Constitution of Russia in the light of the position of the Constitutional Court of the Russian Federation // Actual problems of Russian law. 2016. No2 (63). URL: https://cyberlen-inka.ru/article/n/k-voprosu-o-kollizii-mezhdu-postanovleniyami-espch-i-konstitutsiey-rossii-v-svete-pozitsii-konstitutsionnogo-suda-rf (accessed: 19.03 .2020).
16. Gadzhiev K.A. Constitutional identity and human rights in Russia // http://www.ksrf.ru/en/News/Documents/report_%D0%93
%D0%B0%D0%B4%D0%B6%D0%B8%D0%B5% D0% B2% 20_2016.pdf
17. Mushroom V. Interview with the Chairman of the Constitutional Court of the Russian Federation Valery Dmitrievich Zorkin // Lawyer. 2018.N12. S. 4-18.
18. Report on the activities of the European Court of Human Rights // https://www.echr.coe.int/Documents/Annual_report_2019_ ENG.pdf
19. Sasov K.A. Legal analysis of the Conclusion of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 1-Z dated March 16, 2020 / https://zakon.ru/blog/2020/03/19/pravovoj_analiz_zakly-ucheniya_konstitucionnogo_suda_rf_1 -z_ot_16_marta_2020_g
