CC BY
38
Проскурина Д.С., Хохлова М.И., Сафин Н.И.
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕГМЕНТ ИНТЕРНЕТА: ЗАЩИТА ИЛИ ОГРАНИЧЕНИЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА?
Цель: Целью данного исследования выступает проблема существования права граждан на доступ в интернет, а также механизмы его реализации и ограничения. Авторами отмечается, что данное право на сегодняшний момент законодательно закреплено в незначительном ряде государств, однако оно признано производным от права на доступ к информации и обеспечивает первичные права человека. Поднимается проблема практической невозможности определения юрисдикции вопроса о защите прав граждан в интернете каждым отдельным государством.
Методология: При написании работы были использованы формально-юридический, сравнительный методы.
Результаты: На основании анализа мирового опыта авторы приходят к выводу о том, что недавно принятые меры российского государства, выраженные в принятии закона по ограничению интернета, являются преимущественно доказательством того, что Россия выбрала второй подход. Однако факт того, что сегментация российского интернета, предусмотренная в вышеупомянутом законе, влечет серьезные ограничения в реализации целого комплекса прав российских интернет-пользователей, главное из которых - право на свободный доступ к информации, неоспорим, с чем нельзя мириться. Авторы нашли компромиссное решение, выраженное в создании государственной платформы на базе глобальной интернет-сети без ограничения доступа граждан в интернет.
Новизна/оригинальность/ценность: Анализируется мировой опыт регулирования доступа к сети «Интернет». Авторский коллектив выделяет два основных подхода к регулированию мировым сообществом интернет-ресурсов. Первый подход предполагает поддержку государством права на доступ в интернет с учетом риска невозможности гарантии защиты конституционных прав в виртуальной среде. Он используется преимущественно европейскими государствами. Второй же подход предполагает защиту всех основополагающих конституционных прав граждан за счет ограничения их права на доступ в интернет; его продвигают азиатские страны.
Ключевые слова: права граждан, доступ в интернет, интернет-сети, гарантии защиты, конституционные права.
Proskurina D.S., Khokhlova M.I., Safin N.I.
GOVERNMENT INTERNET SEGMENT: PROTECTING OR RESTRICTING HUMAN RIGHTS?
Purpose: The purpose of this study is the problem of the existence of the right of citizens to access the Internet, as well as mechanisms for its implementation and restrictions. The authors note that this right is currently legally enshrined in a small number of states, however, it is recognized as a derivative of the right to access information and provides primary human rights. The problematic question is raised of the practical impossibility of determining the jurisdiction of the decision to protect citizens' rights on the Internet by each individual state.
Methodology: When writing the work, formal legal, comparative methods were used.
Results: Based on an analysis of world experience, the authors conclude that the recently adopted measures of the Russian state, expressed in the adoption of a law to restrict the Internet, are mainly evidence that Russia has chosen the second approach. However, the fact that the segmentation of the Russian Internet, provided for in the aforementioned law, entails serious restrictions on the implementation of a whole range of rights of Russian Internet users, the most important of which is the right to free access to information, it is indisputable, which cannot be put up with. The authors found a compromise solution expressed in the creation of a state platform based on the global Internet network without restricting citizens' access to the Internet.
Novelty/originality/value: The world experience of regulating access to the Internet is analyzed, using which, the author team identifies two main approaches to regulating the Internet community by the world community. The first approach involves state support of the right to access the Internet, taking into account the risk of the impossibility of guaranteeing the protection of constitutional rights in a virtual environment, it is used mainly by European states. The second approach involves the protection of all fundamental constitutional rights of citizens by restricting their right to access the Internet, it is promoted by Asian countries.
Keywords: citizens' rights, Internet access, Internet networks, guarantees of protection, constitutional rights
Повсеместно происходящие процессы глобализации и интеграции, обусловленные требованиями эпохи цифровых технологий, играют важную роль в постановке вопроса о реализации прав и свобод человека и гражданина. «Все люди от природы стремятся к знанию» [1]. Со времен «Мета-
физики» Аристотеля мир подвергся немыслимым изменениям, но это стремление все также сильно.
Повсеместный доступ к информации, предоставляемый данной сетью ее пользователям, в эпоху инновационных технологий не ограничивается рамками одного государства, он абсолютен.
Таким образом, поднимается проблема прав граждан в интернете, сущность которой двойственна. С одной стороны, доступ в интернет является важнейшим путем обеспечения права на информацию, однако, с другой - отсутствие ограничений для деятельности в условиях глобальной сети создает условия, при которых иные права и свободы человека и гражданина не могут быть гарантированы.
На сегодняшний момент в мировом сообществе превалируют два пути решения упомянутой проблемы. Первый - проведение в жизнь наиболее полной возможности реализации информационных прав с учетом риска невозможности обеспечения гарантии защиты иных прав граждан в интернете. Второй - установление ограничения объема информационных прав граждан за счет ограничения доступа в интернет для ликвидации рисков, связанных с гарантией государством декларированных прав. Такие меры могут выражаться как в полном ограничении доступа в интернет, так и в ограничении доступа к конкретным его ресурсам.
До сегодняшнего времени в России не существовало четкой разработанной правовой политики в отношении данного вопроса, однако одной из мер к ее становлению стало принятие закона, предполагающего возможность ограничения российским государством доступа граждан к глобальной сети «Интернет». Таким образом, представляется необходимым анализ мирового опыта по решению вышеизложенной проблемы для определения целей российского законодателя и анализа выбранного пути ее решения, а также соответствия внедряемого средства поставленной цели.
Мировое сообщество в своем большинстве поддерживает первый подход, отстаивая право на доступ в интернет и способствуя его реализации, минимизируя какие-либо ограничения в отношении глобальной сети. Например, Декларацией независимости киберпространства [4] провозглашен следующий принцип: «Киберпро-странство - это так называемый terra nullius, к которому исторически созданные социальные регу-лятивы и законы не имеют никакого отношения и в рамках которого они будут воссозданы заново».
На данный момент, по мнению ряда ученых, право на доступ в интернет основано на двух международных документах: Международном пакте о гражданских и политических правах [3] и Всеобщей декларации прав человека [4]. Как считают исследователи, эти источники предоставляют широкий спектр способов защиты данного пра-
ва [5]. Данная концепция опирается главным образом на возможности по применению мер убеждения и принуждения мировым сообществом в вопросах, касающихся охраны права граждан в интернете.
Также можно говорить о фактическом провозглашении права на доступ в интернет в докладе Франка Ла Рю. Специальный докладчик ООН по вопросу о поощрении и защите права на свободу мнений и их свободное выражение определил право на доступ в интернет как неотъемлемое право человека [6]. Данное право понимается им как вспомогательное или производное от права на доступ к информации, оно обеспечивает первичные права [7]. Аналогичные производные права определяются как права человека и закрепляются во Всеобщей декларации прав человека [8].
Западноевропейские демократические государства, а именно Франция и Греция, уже создали конституционные положения, направленные на защиту доступа к интернету. В соответствии с данными положениями правительства этих государств должны придерживаться двух взаимообусловленных принципов в проведении политики в отношении данного вопроса. В первую очередь, необходимо воздерживаться от любых ограничений интернета для граждан, которые уже являются пользователями глобальной сети, во вторую -необходимо поощрять рост инфраструктуры, обеспечивающей доступ людей к сети, иначе говоря, государству следует способствовать расширению самой возможности доступа граждан ко всемирной сети.
Более того, французские власти уверены, что развитие пользования интернетом - национальный приоритет, в силу чего они стараются максимально облегчить доступ к сети для подрастающего поколения, для чего осуществляют внедрение централизованных фильтров. Надо заметить, что в данном случае фильтрация выступает не ограничителем, а путем расширения доступа к интернету для молодого поколения. Фильтрация осуществляется на основании двух «черных списков» интернет-ресурсов: первый включает порнографические ресурсы и содержит около 400000 сомнительных сайтов; второй состоит из расистских и антисемитских ресурсов.
Также следует упомянуть неудачный опыт Великобритании в сфере нормативного регулирования отношений граждан в интернет-пространстве с помощью Закона DRIPA. Данный закон предполагал расширение компетенции правоохранительных органов путем внедрения полномочий по осуществлению правоохранительной деятель-
EURASIAN
> 2 (45) 2020 <
ADVOCACY
ности в интернете. Введение соответствующих положений закона в действие повлекло лишь многочисленные нарушения конституционных прав граждан, что подтвердил Европейский суд Справедливости, в силу чего в 2016 году закон утратил силу. Данный прецедент - яркий пример того, как попытки внедрения правового регулирования в интернет-среду приводят к многочисленным правовым проблемам на уровне национальной правовой системы, в частности, к нарушениям прав граждан.
Анализ европейского опыта регулирования доступа граждан в интернет показывает, что страны Евросоюза пытаются создать условия для безопасного использования интернет-ресурсов, вводя минимально необходимые ограничения и отдавая на откуп гражданам выбор, использовать или нет ту или иную информацию.
Второй подход к регулированию доступа в интернет на данный момент присущ странам Азии. Для него характерно проведение в жизнь ограничения права на информацию как способ охраны граждан от негативного влияния всемирной сети. Ограничение интернета национальными рамками позволяет гарантировать защиту прав граждан в условиях отсутствия юрисдикционных границ.
Китайское правительство для поддержания стабильности в своей стране избрало путь «создания мощных правовых заслонов деструктивным интернет-технологиям, которые содержат некие специфические подходы и оценки, характерные для законотворчества и традиций восточных народов» [10].
Данное решение также можно рассматривать как меру защиты от внешних вмешательств в дела государства и предотвращения потенциальных попыток свержения существующего режима. Первый шаг был сделан еще в 1994 г., когда были приняты Правила регулирования с целью обеспечить безопасность компьютерных и информационных систем. Министерство государственной безопасности получило особые полномочия, в том числе по блокировке любых ресурсов, в которых информация идет вразрез с государственной политикой. К таковым относятся «материалы, вредящие репутации государства». Однако критерии «вредности» китайское законодательство не определяет [11].
Еще одна мера, направленная на гарантию защиты прав граждан, - обязанность провайдеров интернет-услуг учитывать всю информацию о пользователях и их действиях в условиях полной идентификации личности гражданина в сети [11].
Наиболее радикальным вариантом регулирования доступа в интернет-пространство можно назвать опыт, реализуемый в Северной Корее, где доступ к глобальным ресурсам интернета имеет лишь незначительная группа государственных служащих (на 2013 г. количество IP, выходящих в сеть, оценивалось в 1200). Для остального 24-миллионного населения Северной Кореи существует возможность пользоваться лишь национальной компьютерной сетью Кванмён, в которой представлены преимущественно сайты государственных учреждений, а также подвергнутая специальной цензуре познавательная и справочная информация [12].
Таким образом, мы полагаем, что в странах Азии можно говорить о большем вмешательстве государства в регулирование доступа граждан в интернет. Это может объясняться как более традиционными, нежели в европейских странах, ментально-архетипическими характеристиками сознания большей части общества, так и попытками государства оградить граждан от возможности их вступления в отношения, в рамках которых гарантия защиты прав станет невозможной из-за отсутствия разграничения юрисдикции в глобальной сети.
На основании описанных моделей решения проблемы реализации и защиты прав граждан в интернете необходимо провести анализ мер российского законодателя в целях определения выбранного им подхода. Также требуется анализ целесообразности и эффективности внедряемых средств решения поставленной проблемы.
С 2016 года в российском публичном дискурсе появились идеи о независимом национальном сегменте интернета, который работает путем дублирования корневых сервисов DNS. Одной из основных целей создания данного сегмента является защита «рунета» от внешнего отключения «враждебно действующими лицами», обеспечение его суверенности и стабильности. Тем самым Россия стремится установить контроль над «киберпро-странством с национальными границами» [13].
Так, 1 мая 2019 года Президентом РФ был подписан Закон «О внесении изменений в Федеральный закон «О связи» и Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» [16]. В народе указанный акт быстро был переименован в «Закон о суверенном интернете».
Согласно данному акту построение суверенного интернет-пространства должно проходить с использованием национальных стандартов и технологий, более того, законодатель пришел к
выводу, что наиболее полное обеспечение национальной безопасности возможно лишь при условии использования национальных технических систем.
Основным направлением регулирования свободы в интернет-сети является фильтрация контента, которая реализуется еще с 2012 года, а именно после принятия Ф3-139, установившего специальный реестр доменных имен, URL-адресов и сетевых адресов веб-сайтов в интернете, содержащих информацию, запрещенную законом (Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 28.07.2012 № 139-Ф3). Анализируемый закон продолжает описываемую линию регулирования, предоставляя Роскомнад-зору еще большие возможности по блокировке интернет-контента в обход провайдеров.
Предусмотренная в законе возможность отключения «рунета» от всемирной сети, усиленной фильтрации информации, передаваемой посредством интернета, блокирования информации, реализуемая, как отмечалось, во благо сохранения национальной безопасности и гарантии прав и свобод граждан, влечет за собой, на наш взгляд, серьезные ограничения в реализации целого комплекса прав российских интернет-пользователей, главное из которых - право на свободный доступ к информации (Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ (ред. от 03.04.2020) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»).
Очевидно, государство стремится не столько регулировать доступ к информации в полном объеме, сколько ограничить возможность ее получения, а также контролировать источники получения информации. Тем самым внедряемая законодателем мера порождает коллизию между правом гражданина на доступ к информации и ограничениями, связанными с возможностью реализации данного права.
Фактически представляется бесспорным факт выбора российским государством азиатской модели решения проблемы, предполагающей установление ограничения объема реализации информационных прав граждан в целях предотвращения рисков и угроз, порождаемых интернет-пространством. Однако, на наш взгляд, правовая государственность, к которой стремится Российская Федерация, не может быть реализована до тех пор, пока государство не реализует принцип открытости информационного пространства
и не обеспечит право граждан на доступ к информации в полном объёме, одновременно приняв меры по пресечению очевидных угроз и рисков. Поэтому существует объективная необходимость создания компромисса между двумя категоричными подходами к решению проблемы.
Мы полагаем, что альтернативным вариантом, отвечающим всем вышеупомянутым целям российского законодателя, может быть создание государственной платформы на базе интернета без ограничения доступа граждан к всеобщей сети. Государственная интернет-платформа могла бы стать инструментом обеспечения полной информационной безопасности государства, включающим в себя данные, носящие конфиденциальный характер и обеспечивающие стабильное функционирования государственной власти, при этом никоим образом не уничижающим и не противоречащим конституционным правам граждан. Прототипом данной системы может явиться военный сегмент интернета РФ, который призван обеспечить безопасность и стабильность в военной сфере. Данный сегмент зиждется на принципах, по которым работает всемирная сеть, однако доступ к нему имеют лишь уполномоченные единицы, которым, в свою очередь, также доступен доступ в глобальную сеть. Преимуществом подобной адаптации является ее защищённость от внешних угроз и сегментация в рамках национальных границ. Вместе с тем она не требует создания каких-либо ограничений доступа к глобальной сети, так как существует автономно от нее, однако базируется на тех же принципах. Таким образом, охрана информации может осуществляется без ущерба доступа в интернет. Очевидно, что такой пример сегментации интернета вызывает необходимость комплексного анализа для резюмирования возможности применимости этой системы в гражданской сфере [17].
Проведенный анализ демонстрирует неоднозначность и сложность целей, в связи с которыми становится необходимым ограничение доступа к интернету. Существующие тенденции глобализации требуют новых подходов, которые исключают радикальные меры, способствующие изоляции, если государство стремится к мировому сотрудничеству по развитию современных технологий и регулированию отношений в интернете. К тому же изоляция лишает интернет своей главной черты - глобальности, обуславливающей необходимую на сегодняшний день социально-экономическую и научно-техническую интеграцию общества. В то же время незащищенность информационного пространства государства указывает
EURASIAN
2 (45) 2020
ADVOCACY
на необходимость развития мер по предупреждению и минимизации угроз и рисков, обусловленных интернет-средой. В подобных условиях необходимы меры, которые будут отвечать потребностям общества. В рамках вопроса о регулировании интернета очевидно, что российское общество в своем большинстве вовсе не согласно с тем, что предлагаемые изменения носят необходимый характер [18]. В связи с этим требуется выработать иные пути обеспечения как информационной безопасности, так и прав граждан. Нахождение же этих путей сопряжено с очевидной необходимостью использования инновационных походов при разработке моделей регулирования интернет-среды.
Пристатейный библиографический список
1. Аристотель. Метафизика: перев. с греч. П.Д. Пер-вова, В.В. Розанова / Институт философии, теологи и истории св. Фомы. М., 2006. С. 28.
2. Barlow J.P. Declaration of Independence of Cyberspace, 1996.
3. International Covenant on Civil and Political Rights (entered into force 23 March 1976) 999 UNTS 171 (ICCPR).
4. Universal Declaration of Human Rights, UNGA Res 217A (III), UN Doc A/810 (1948) 71.
5. Jason M. Tenenbaum. 'Is There a Protected Right to Access the Internet? // International Journal of Constitutional Law Blog, 6 June 2014 [Электронный ресурс]. URL: http://www.iconnectblog.com/2014/06/is-there-a-protected-right-to-access-the-Internet.
6. Frank La Rue, Report of the Special Rapporteur on the Promotion and Protection of the Right to Freedom of Opinion and Expression (16 May 2011), UN Doc A/ HRC/17/27.
7. Kay Mathiesen. The Human Right to Internet Access: A Philosophical Defense // International Review of Information Ethics. 2012. Vol. 18. С. 13.
8. Human Right and Internet Access A philosophical investigation Dissertation. [Электронный ресурс]. URL: https://vk.com/away.php?utf=1&to=https%3A%2F%2Fds pace.library.uu.nl%2Fbitstream%2Fhandle%2F1874%2F33 4446%2Fwang.pdf%3Fsequence%3D1/.
9. Зарубежный опыт нормативно-правового регулирования деятельности операторов связи в области сбора и хранения данных пользователей телекоммуникационных услуг [Электронный ресурс]. URL: https:// internetinstitute.ru/wp-content/uploads/2017/07/Telecom-Data-Retention-Leg.pdf.
10. Специфика правового регулирования сети интернет в Китайской народной республике [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ spetsifika-pravovogo-regulirovaniya-seti-internet-v-kitayskoy-narodnoy-respublike.
11. Ф^ЛЙЙШН^Л^ШЖС^.
(Чжунхуа жэньминь гунхэго гоуюань синчжэн фагуй хуэйбянь). Сборник административных актов Государственного совета КНР. Жэньминь чубаньшэ, 2002-2010. На кит. яз.
12. Федоров Р.Ю., Клименко О.А., Бабушкин А.Г. Проблемы управления развитием национальных сегментов веб-пространства // Концепт. 2014. № 11 (ноябрь) [Электронный ресурс]. URL: http://ekoncept. ru/2014/14303.htm.
13. Stadnik I. Sovereign RUnet: What Does it Mean? Internet Governance Project, Georgia Institute of Technology. 2009. С. 1-14.
14. Sovereign RUnet: What Does it Mean? [Электронный ресурс]. URL: https://www.researchgate.net/ publication/331047925_Sovereign_RUnet_What_Does_it_ Mean/citations/.
15. Куликова А.В. О фрагментации интернета: старые вопросы и новые вызовы // Индекс безопасности. 2015. С. 118 [Электронный ресурс]. URL: https://elibrary. ru/item.asp?id=27382693.
16. Sovereign RUnet: What Does it Mean? [Электронный ресурс]. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/608767-7.
17. BBC. Зачем российским военным секретный интернет [Электронный ресурс]. URL: https://www.bbc. com/russian/features-37830416.
18. Не защита, а надзор: что россияне думают о «суверенном» интернете [Электронный ресурс]. URL: https://iom.anketolog.ru/2019/03/18/izolyaciya-interneta.
References (transliterated)
1. Aristotel". Metafizika: perev. s grech. P.D. Pervova, V.V. Rozanova / Institut filosofii, teologi i istorii sv. Fomy". M., 2006. S. 28.
2. Barlow J.P. Declaration of Independence of Cyberspace, 1996.
3. International Covenant on Civil and Political Rights (entered into force 23 March 1976) 999 UNTS 171 (ICCPR).
4. Universal Declaration of Human Rights, UNGA Res 217A (III), UN Doc A/810 (1948) 71.
5. Jason M. Tenenbaum. 'Is There a Protected Right to Access the Internet? // International Journal of Constitutional Law Blog, 6 June 2014 [E"lektronny"j resurs]. URL: http://www.iconnectblog.com/2014/06/is-there-a-protect-ed-right-to-access-the-Internet.
6. Frank La Rue, Report of the Special Rapporteur on the Promotion and Protection of the Right to Freedom of Opinion and Expression (16 May 2011), UN Doc A/ HRC/17/27.
7. Kay Mathiesen. The Human Right to Internet Access: A Philosophical Defense // International Review of Information Ethics. 2012. Vol. 18. S. 13.
8. Human Right and Internet Access A philosophical investigation Dissertation. [E"lektronny"j resurs]. URL: https://vk.com/away.php?utf=1&to=https%3A%2F%2Fds pace.library.uu.nl%2Fbitstream%2Fhandle%2F1874%2F33 4446%2Fwang.pdf%3Fsequence%3D1/.
9. Zarubezhny"j opy"t normativno-pravovogo regu-lirovaniya deyatel"nosti operatorov svyazi v oblasti sbora i xraneniya danny"x pol"zovatelej telekommunikacionny"x uslug [E"lektronny"j resurs]. URL: https://internetinstitute. ru/wp-content/uploads/2017/07/Telecom-Data-Retention-Leg.pdf.
10. Specifika pravovogo regulirovaniya seti internet v Kitajskoj narodnoj respublike [E"lektronny"j resurs]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/spetsifika-pravovogo-
ЕВРАЗИЙСКАЯ ■ > 2 (45) 2020 АДВОКАТУРА
regulirovaniya-seti-internet-v-kitayskoy-narodnoy-re-spublike.
11. ^AK&flfflffl&Kfi^a&JDfi. ASftMi
(Chzhunxua zhe'n'min" gunxe'go gouyuan" sinchzhe'n faguj xue'jbyan"). Sbornik administrativny'x aktov Gosu-darstvennogo soveta KNR. Zhe'n'min" chuban'she", 20022010. Na kit. yaz.
12. Fedorov R.Yu., Klimenko O.A., Babushkin A.G. Pro-blemy" upravleniya razvitiem nacionakny'x segmentov veb-prostranstva // Koncept. 2014. № 11 (noyabr") [E'lek-tronny'j resurs]. URL: http://ekoncept.ru/2014/14303.htm.
13. Stadnik I. Sovereign RUnet: What Does it Mean? Internet Governance Project, Georgia Institute of Technology. 2009. S. 1-14.
14. Sovereign RUnet: What Does it Mean? [E'lektronny'j resurs]. URL: https://www.researchgate.net/publication/
331047925_Sovereign_RUnet_What_Does_it_Mean/ citations/.
15. Kulikova A.V. O fragmentacii interneta: stary'e vo-prosy" i novy'e vy'zovy" // Indeks bezopasnosti. 2015. S. 118 [E'lektronny'j resurs]. URL: https://elibrary.ru/item. asp?id=27382693.
16. Sovereign RUnet: What Does it Mean? [E'lektronny'j resurs]. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/608767-7.
17. BBC. Zachem rossijskim voenny'm sekretny'j internet [E'lektronny'j resurs]. URL: https://www.bbc.com/rus-sian/features-37830416.
18. Ne zashhita, a nadzor: chto rossiyane dumayut o «suverennom» internete [E'lektronny'j resurs]. URL: https://iom.anketolog.ru/2019/03/18/izolyaciya-interneta.
Ы-ь
Монография доступна для скачивания в режиме свободного доступа
на сайтах интернет-проекта «Голос адвоката» (https://golosadvokata.ru/opinions/ragulin) и
журнала «Евразийская адвокатура» (http://www.eurasian-advocacy.ru/PDF/TRAKTAT_RAGULIN.pdf).
Ig»
I
А.В. Рагулин
ТРАКТАТ об Обращении 32-х, принципах, дискриминации и демократии в российской адвокатуре
монография
Защита прав адвокатов от произвола
адвокатского чиновничества
Москва, 2019
г*
