CC BY
2
Научная статья УДК 316.3
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.12.17
Государственная организация: субъектный социальный «конструкт» или реальный социальный объект?
Дмитрий Евгеньевич Бученков
Независимый исследователь, Москва, Россия, buchenkow@inbox.ru
Аннотация. В статье критикуется точка зрения о том, что «государственная организация существует лишь в головах людей». Автор считает, что оно реализуется через государственную должность - элементарную, неделимую единицу государства, играющую формализованную социальную роль. Последняя существует объективно, государственная же должность объективна, а значит, и государственная организация - тоже. Точка зрения «существовать объективно» - это не интерсубъективная конструкция, ведущая к антиреализму (коллективный солипсизм). В статье анализируются следующие точки зрения на природу социальных ролей: Р. Линтона, согласно которому они представляют собой «надличностное объективное явление»; Т. Парсонса, считающего, что «социальная роль - методологическая конструкция»; П. Бергера и Т. Лукмана, для которых рассматриваемая категория - «институциональное явление»; Я. Морено, отмечавшего, что «социальные роли существуют в психике». Автор обосновывает точку зрения о том, что государственная организация есть реальный социальный объект, а не интерсубъективный «социальный конструкт».
Ключевые слова: государственная организация, социальные роли, социальные статусы, должность государственной организации, социальные институты, объективизм, субъективизм, реализм, антиреализм, коллективный солипсизм, материально-вещественное, материально-невещественное, бюрократия Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Бученков Д.Е. Государственная организация: субъектный социальный «конструкт» или реальный социальный объект? // Теория и практика общественного развития. 2023. № 12. С. 148-156. https://doi.org/10.24158/tipor.2023.12.17.
Original article
State Organization: A Subjective Social "Construct" or a Real Social Object? Dmitry E. Buchenkov
Independent Researcher, Moscow, Russia, buchenkow@inbox.ru
Abstract. The author criticizes the opinion that "the state organization exists only in the minds of people". The author believes that the state official is an elementary, indivisible unit of the state. The state official is a formalized social role. The social roles exist objectively, the state official exists objectively, and hence the state organization exists objectively. At the same time, the point of view "to exist objectively" is not an intersubjective construction, otherwise we will come to the anti-realism (the collective solipsism). The author analyzes the following points of view on the nature of social roles: Ralph Linton: "social roles are a transpersonal objective phenomenon"; Talcott Parsons: "the social role is a methodological construction"; Berger P. and Lukman T.: "social roles are an institutional phenomenon"; J. Moreno: "social roles exist in the psyche". The author substantiates the point of view that a state organization is a real social object, and not an intersubjective "social construct".
Keywords: state organization, state official, social roles, social statuses, social institutions, objectivism, subjectivism, realism, anti-realism, collective solipsism, material-substance, material-nonsubstance, bureaucracy Funding: Independent work.
For citation: Buchenkov, D.E. (2023) State Organization: A Subjective Social "Construct" or a Real Social Object? Theory and Practice of Social Development. (12), 148-156. Available from: doi: 10.24158/tipor.2023.12.17 (In Russian).
Введение. Мы имеем сегодня господствующую в гуманитарных науках точку зрения, согласно которой «всё вокруг - социальные конструкты, а социальная реальность сконструирована группами людей». Исходя из этого утверждения получается, что в общественной жизни мы имеем дело не с реально существующими явлениями и объектами, а с чем-то субъективным, находящимся исключительно в сознании людей.
Эта точка зрения распространяется академическими средствами, и ее можно найти в рекомендованных учебниках по теории научного познания: так, «парадигмальным объектом гуманитарной науки является текст», - утверждает академический учебник «Философия науки»1.
1 Философия науки / под ред. И.А. Липкина. М., 2023. 512 с. © Бученков Д. Е., 2023
Поскольку предметом нашего изучения является государственная организация, этатизм, антиэтатизм, то однажды мы задались вопросом: а действительно ли государство является «социальным конструктом» в том смысле, в котором сегодня употребляют этот термин? Государственная организация, конечно же, является результатом исторической деятельности людей, но действительно ли оно - абсолютно ментальный объект?
Государственная организация включает в себя как материально-вещественные элементы (территория, здания госучреждений, кабинет чиновника, дубинка полицейского и пр.), так и материально-невещественные элементы (власть, законодательство, административные отношения, политическая идеология, документооборот и пр.) (Бученков, 2020). И если объективное, фактическое существование административных зданий, госучреждений, кабинетов и прочее оспаривать вряд ли кто решится, то вот объективное существование таких неосязаемых явлений, как власть, иерархические отношения, социальные статусы и подобное, оспорить вполне легко, заявив что-то вроде: «Они, конечно, существуют, но существуют субъективно - лишь в головах людей». Исходя из этого, вполне резонно поставить вопрос: «Существует ли государственная организация объективно?».
Под «существовать объективно» мы понимаем следующее: общественные явления есть независимо от личностного сознания и выступают для него как внешнее, то есть надындивидуальное явление. Однако опасность подобного утверждения - это капкан коллективного солипсизма. То есть социальные статусы, социальные роли, государственная организация и прочее существуют лишь потому, что «ты» и «я» считаем, что они существуют. Это первая проблема.
Вторая проблема: как мы можем обосновать, что «государственная организация существует объективно», если ее в целом невозможно «охватить» единым эмпирическим взглядом? Увидеть как таковую? Для рассмотрения этого нам придется подойти к предмету рассуждения с другой стороны.
Должность: элементарная единица государственной организации. Какова элементарная, самая простейшая и далее неделимая единица государства? Это - государственная должность. Почему именно должность, а не единичный акт приказа-подчинения или что-то еще? Потому что действуют внутри государственной организации люди, а не приказы-подчинения или какие-то неодушевленные предметы, и без действий этих людей социальные институты не существуют.
Но что такое государственная должность с социологической точки зрения? Это особый тип социальных ролей (статусное место индивида в системе общественных взаимодействий с определенным набором прав и обязанностей), причем формализованных. То есть должность государственной организации - это формализованная социальная роль.
Таким образом, если «социальная роль» существует объективно, то и должность государственной организации, да и сама государственная организация - тоже.
При этом формальный статус государственной должности не должен вводить в заблуждение, и мы не сможем сказать о ней ничего существенного, если просто прочитаем штатное расписание госучреждения. «Столкнувшись» с государственной должностью как с социальным явлением, мы увидим в ней такие же признаки, которые обнаруживаем в социальных ролях. А именно: а) интерсубъективный характер; б) актуализацию в действии; в) невещественную сущность; г) связь со статусом; д) институциональный характер и пр.
Утверждение о том, что какая-то должность государственной организации «существует объективно» (например, государственная должность - начальник департамента транспорта), как минимум означает три момента.
Первое - государственная должность заметна стороннему наблюдателю. В процессе социального взаимодействия наблюдается и интерпретируется разное поведение у индивидов. Даже этнографы, наблюдая за жизнью затерянных племен, могут эмпирически выделять разные типы поведения у его вождей и рядовых членов, не зная местного языка.
Второе - участники отношений осознают различия в статусах и могут заявлять об этом при опросе.
И третье - человек, занимающий государственную должность, действует не лично от себя, а от лица формализованной социальной группы коллег (департамент транспорта, городской суд, районная прокуратура и пр.). То есть фактически он находится не в государственной организации вообще, а в рамках своего трудового коллектива - таких же чиновников, как и он. Государственная организация представляет собой «ячеистую» структуру, иерархически выстроенную в систему формализованных социальных групп государственных служащих.
Не претендуя на всеохватность вопроса о социальных ролях (интересующиеся могут ознакомиться с публикациями 1950-60-х гг., когда к социальным ролям в европейской науке был определенный интерес (Barton, 1965; Biddle, 1961; Goffman, 1959; Gronau, 1965; Moment, 1963; Popitz, 1967; Rocheblave-Spenle, 1962; Simon, 1942; While, 1963)), выделим следующие точки зрения:
1. «Социальные роли - это надличностное, объективное явление» (Р. Линтон).
2. «Социальные роли - это методологическая конструкция» (Т. Парсонс).
3. «Социальные роли - это институциональное явление» (П. Бергер, Т. Лукман).
4. «Социальные роли - это явления психики» (Я. Морено).
Что же касается мнения о том, что они «предопределены биологически», то отдельно подобную точку зрения мы не будем рассматривать, поскольку очевидно, что биологически предопределенные социальные роли (мать, отец, сын, дочь, муж, жена) - это лишь одна из разновидностей, и многие из них, особенно такие формализованные, как государственные должности, не могут быть объяснены исходя из биологических предпосылок.
Не будем мы касаться также и вопроса о «гендерных ролях», поскольку считаем их разновидностью социальных, которые - в силу специфики поставленного нами вопроса о государственных должностях - не следует выделять отдельно.
Ральф Линтон: «Социальные роли - надличностное объективное явление». Социальная роль (а значит, и должность государственной организации) интерсубъективна, то есть она существует хотя бы потому, что другие индивиды разделяют точку о том, что у данного индивида в рамках данного институционального взаимодействия такая-то роль: «начальник - подчиненный», «охранник - заключенный», «полицейский - задержанный», «судья - подсудимый» и пр. Также очевидно, что социальная роль не может существовать без действий индивида. Если люди не взаимодействуют друг с другом в рамках их социальных ролей, то фактически эти социальные роли перестают существовать.
Ральф Линтон в книге, опубликованной еще в 1936 г., фактически заявил, что хотя социальные роли и не существуют без индивидуумов, одновременно с этим они независимы, в том смысле что «имеют самостоятельную функцию по отношению к индивиду» (Linton, 1936: 100). То есть индивиды не изобретают каждый раз социальные роли (хотя исторически для многих из них это возможно), а лишь осваивают уже существующие в процессе социализации. С точки зрения Р. Линтона, последние обладают определенной надличностной автономностью.
Но позиция исследователя по поводу социальных ролей является недосказанной. Если в обществе существуют некие заранее созданные «схемы» (социальные роли), которые индивид лишь должен освоить в процессе интеграции в общество, то неизбежно оказывается, что «объективность» социальных ролей заключается всего лишь в том, что «ты» и «я» считаем, что они есть.
Где существуют социальные роли? В некоей «сфере духа»? В общественном сознании? Парят, как «метафизические сущности» в некой реальности? Объективность социальных ролей оказывается проблематичной. Ведь ясно, что: а) ни одну социальную роль невозможно увидеть как таковую; б) она является абсолютно невещественной, то есть не содержит в себе ни миллиграмма какого-либо физического вещества.
Отсюда мы возвращаемся на исходную позицию: социальная роль субъективна и существует только как представление в сознании людей.
Чтобы выбраться из капкана коллективного солипсизма, мы должны ввести понятие «физическая реальность» - окружающая природа, космос, в котором и существует человеческое общество, во-первых. Во-вторых, необходимо отдельно заострить внимание на том, что социальные роли проявляют себя объективно - в наблюдаемых действиях индивидов.
Если мы гипотетически введем стороннего наблюдателя, способного анализировать, но никак не включенного в отношения человеческого общества, то он сможет зафиксировать социальные явления (роли, статусы и пр.) эмпирическим путем из-за разных типов поведения индивидов.
Разные социологи/философы называют сферу, в которой существуют социальные роли, по-разному: «общественным сознанием» (Тугариров, 1988), «коллективными представлениями» (Дюркгейм, 1995), «символическим универсумом» (Бергер, Лукман, 1995) и пр.
Социальные роли, государственные должности закреплены одновременно в индивидуальном и общественном сознании (в данном случае под последним мы понимаем совокупность всех субъективных сознаний и взаимодействие между ними). Социальные роли не лежат там, как некий «груз», - «информация» - это то, что постоянно находится в обращении. С точки зрения Р. Линтона, социальная роль - динамический аспект статуса, то есть некий набор прав и обязанностей индивида, который постоянно актуализируется во взаимодействии (Linton, 1936: 100).
Сложность того, чтобы «ухватить» должность государственной организации, состоит в том, что она, как и все социальные роли, подвижна и невещественна.
Таким образом, недостаточно сказать, что «государственная должность существует объективно потому, что не зависит от воли и желания отдельного индивида и выступает как нечто внешнее по отношению к нему». Подобное утверждение есть только полшага в направлении реализма, поскольку оно оставляет открытым ответ на вопрос, существуют ли социальные роли как интерсубъективные «коллективные мнения» или они выходят за рамки только «мы»-субъектных представлений?
Первооткрыватель социальных ролей Ральф Линтон был «стихийным реалистом» и двигался в верном направлении. Однако, сообщая, что социальные роли - это самостоятельные и внешние по отношению к индивидам социальные объекты, он не раскрыл вопрос о том, какова их природа. От утверждения о «внешности» социальных ролей мы можем прийти как к реализму, так и к «феноменологической социологии», основывающейся на методологии Эдмунда Гуссерля (об этом чуть ниже) и не выходящей за рамки интерсубъективной модели.
Толкотт Парсонс: «Социальная роль - методологическая конструкция». Суть подхода американского социолога Т. Парсонса к сути социальных ролей сводится к следующему. Мы не можем с уверенностью сказать, существуют или не существуют социальные роли (и многие другие социальные явления) в том смысле, как существует физический мир вокруг. Но мы можем говорить о них, скорее, как о некой методологической конструкции, которую придумывают исследователи общества для того, чтобы облегчить описание и объяснение социальных явлений. Эти «изобретения» являются средством описания и, как циркуль, накладываются на реальность, а потому говорить об их объективности или необъективности проблематично.
Осознать точку зрения Т. Парсонса по вопросу об объективности социальных явлений вообще и социальной роли в частности можно через трактовку понятия «социальный факт», которое он дает в первой части своего фундаментального труда «О структуре социального действия». Факты, которые являются предметом пристального изучения исследователя, уже изначально включены в определенную систему представлений и «извлекаются» из реальности под определенным углом. Ученый не имеет дела с «чистой реальностью» как таковой, с «чистыми фактами», уже сразу, изначально речь идет об определенной «рамке», которая накладывается на реальность. Ни одно явление не является фактом, как считает Т. Парсонс, поскольку факт - это уже изначально сформированный «инструмент» подхода к реальности (Parsons, 1949: 41-42).
Подобная точка зрения является продолжением подхода М. Вебера (его теории «идеальных типов»), который сводит вопрос об исследовании социальной реальности к дискуссии о методологии: капитализм, феодализм и другие социально-исторические явления не существуют реально, это «всего лишь» методологические конструкции, которые изобретает исследователь для облегчения описания реальности (Вебер, 1990).
Мы не можем согласиться с тем, что социальные роли и статусы - это «всего лишь» методологические конструкции, и «на самом деле» их объективно не существует. Явления, когда индивиды имеют определенные права и обязанности, из которых следуют определенные типы поведения (социальные роли) и место в системе социальной дифференциации (социальные статусы), существуют независимо от того, каким термином мы их обозначаем, во-первых. Во-вторых, они эмпирически наблюдаемы через поведение индивидов.
Можно, конечно, сказать, что отмеченные нами типы поведения (родителей и детей, начальника и подчиненного и пр.) являются лишь изначально «подогнанными», сконструированными фактами в указанном выше смысле. Но эмпирически «подогнанные» факты все же существуют в окружающем мире, исследователь выделяет их для себя как наиболее важные, поскольку физически не может иметь дело с бесконечным множеством фактов. «Методологические конструкции» - это не нечто произвольно придуманное, а способ отражения окружающего мира.
Отталкиваясь от верного тезиса о том, что, конечно же, исследователь выделяет для себя отдельные явления реальности, исходя из заранее определенных задач исследования, такая позиция приводит нас к абсурдному утверждению, что мы имеем дело не с реальностью, а с задачами исследования, его программой, матрицей, научной теорией и тому подобным.
Мнение о том, что «социальная роль - это методологическая конструкция, которую люди придумали, чтобы было проще объяснять общество», является бессодержательным. Обвинение в стиле «социальная роль такова, потому что существуют определенные задачи исследования» является пустым. В такой позиции отсутствует различение реально имеющих место типов поведения индивидов, которые подпадают под понятие социальная роль и инструмента описания, мысленной модели «социальная роль». Она отсылает нас к современной разновидности субъективного идеализма, суть которого состоит в том, что человек имеет дело не с реальностью, а со знакосимволами, которыми он данную реальность обозначает; какова же она на самом деле, он никогда не узнает (Деррида, 2000: 318).
П. Бергер и Т. Лукман:«Социальные роли - институциональное явление». По мнению П. Бергера и Т. Лукмана, социальная роль не является самостоятельным явлением, это часть общественного института. В процессе социального взаимодействия одно и то же повторяющееся поведение типизируется, становится привычным, «естественным» (в терминологии указанных исследователей - «хабитуализируется») и воспринимается как неотъемлемая часть социального порядка (Бергер, Лукман, 1995: 120-126).
С данной точкой зрения следует согласиться, но с одной важной оговоркой. Мнение о том, что социальные роли (и социальные явления вообще) в большей степени не субъективно-психическое, а объективно-социальное явление, мы полностью разделяем по причинам, уже указанным выше (то есть тот факт, что они эмпирически наблюдаемы и преобразуют окружающую физическую реальность).
Однако в позиции П. Бергера и Т. Лукмана есть определенный изъян. С их точки зрения, вполне достаточно, что другие индивиды также воспринимают социальный объект как существующий независимо от них. В известной книге «Социальное конструирование реальности» исследователи вслед за Э. Дюркгеймом (Дюркгейм, 1995: 7-8) фактически утверждают, что вполне достаточно того, что социальные явления выступают как внешние по отношению к конкретному индивиду и могут быть исследованы именно в таком качестве.
Однако в таком определении общества мы «всеми лапами» опять попадаем в капкан коллективного солипсизма. Если «общество есть интерсубъективная конструкция» (Бергер, Лукман, 1995: 101), то легко прийти к мысли, что социальные институты существуют лишь потому, что индивиды считают, что они существуют. Конечно, П. Бергер и Т. Лукман делают важное замечание о том, что социальная реальность «объективно существует» лишь потому, что индивиды постоянно совершают социальные взаимодействия и этим актуализируют ее (Бергер, Лукман, 1995: 124-125), однако проблемным моментом такого типа реализма является отсутствие какого-либо внимания к физической реальности.
Ясно же, что социальная реальность, разумеется, созданная самими людьми в реальном в мире, существует внутри природы-космоса (физической реальности) и, несмотря на то, что на протяжении всего своего существования человек всячески старается эту физическую реальность «очеловечивать» - путем как преобразования средствами труда, так и «населения» ее духами/демонами и другими существами, - она, тем не менее, нависает над ним как нечто совершенно непонятное и пугающее своими бесконечными космическими размерами.
Наконец, слабое место интерсубъективных определений рассматриваемого феномена нам видится в том, что легко заявить следующее: если социальная реальность существует только потому, что «ты» и «я» ее воспринимаем как само собой разумеющееся, то и физическая - тоже. Но от этого всего один шаг до отрицания существования реальности вообще.
Авторы книги «Социальное конструирование реальности» сознательно отказываются говорить что-либо о физической реальности вообще, отмечая, что имеют дело только «с непосредственной, само собой разумеющейся социальной реальностью» (Бергер, Лукман, 1995: 37-38).
Указанный изъян с неизбежностью следует из философской, феноменологической позиции Э. Гуссерля, на которой прочно стоят П. Бергер и Т. Лукман. Немецкий философ не отрицал существования физической реальности, но в силу специфики сформулированного им феноменологического метода она просто не учитывается, не берется в расчет как нечто «методологически лишнее». Э. Гуссерля всегда интересовал не окружающий мир, а представления о нем, поскольку этот окружающий мир никогда не дан взору непосредственно и непрерывно, а человек имеет дело со знанием о нем «у себя в голове» (Гуссерль, 2005: 249).
Эта феноменологическая позиция, кстати, странным образом сближается с позитивистской позицией Т. Парсонса. Несмотря на то, что философ «стартует» от точки «мы исследуем факты», а Э. Гуссерль (и П. Бергер и Т. Лукман вслед за ним) - от того, что феноменология - это метод исследования знания о мире. Фактически они пересекаются на призрачном перекрестке, где дует сильный ветер антиреализма.
Если мы движемся не от ощущений к формированию понятий (как базовый принцип), не стоим на убеждении, что явления культуры есть отражение окружающей действительности, а само человечество - часть Вселенной, и наши рассуждения находятся в пространстве суждений о «движении от вторичных к изначальным смыслам вещей», то такого рода реализм оказывается иллюзорным.
Якоб Морено:«Социальные роли существуют в психике». Позиция, согласно которой социальные роли существуют в психике человека, сама по себе также не отрицает существования реальности, это просто выносится за скобки. Рассуждения здесь строятся примерно таким образом: «Совершенно неважно, является ли социальная реальность автономной интерсубъективной конструкцией или продолжением физической реальности. Наш предмет - психика человека, которая не очень понятно, как существует, но в ней формируются социальные роли».
Ничего «криминального», противоречащего точке зрения о том, что «физическая реальность существует и существует независимо от нас» в данном утверждении вроде бы нет. Однако такая позиция является половинчатой, не проясняющей все до конца. Потому что если мы зададим себе вопрос, каким образом социальные роли формируются в психике, то мы неизбежно должны будем ответить: это происходит не только в процессе взаимодействия с другими людьми, но и в результате преобразования субъектами окружающей их физической реальности.
Якоб Морено рассматривал социальные роли в контексте формирования личности. В его понимании у одного и того же индивида они могут быть психодраматическими (наиболее масштабные виды ролей), социальными и психосоматическими (то есть зависящими от тела) (Moreno, Moreno, 1944). Социальные роли формируются в процессе игры, «опробывания», осознания себя индивидом в процессе становления личности.
Якоб Морено считал, что социальные роли - это более глубокие психолого-субъективные явления, чем просто наборы индивидуальных прав и обязанностей. «Если оставить в стороне (...) лежащую на поверхности ролевую структуру («роли» рабочего ... «роли» капиталиста), <то> межиндивидуальная и социодинамическая структура включенных в действие масс остается неизвестной», - писал он (Морено, 2001).
Из текстов Я. Морено напрямую не следует утверждения, что социальные роли существуют в психике (психиках), однако это явно обнаруживается из его концепций - «социометрии» и «психодрамы». Я. Морено - стихийный «субъективист», но его крайне повышенное внимание к психологии малых групп важно для нас вот чем: государственная организация по своей социальной сути представляет собой иерархию малых социальных групп, которые в свою очередь объединяются в большие формализованные группы чиновников.
Зададим себе вопрос в контексте нашей темы: каким образом должность государственной организации существует в психике? С одной стороны, подчиненные и граждане вообще знают, что данный индивид занимает, например, должность генерального прокурора. То есть эта должность существует в «психиках», в представлениях окружающих индивида людей, они знают его должность и соглашаются с ней.
С другой стороны, сам индивид также знает свою должность и ведет себя в соответствии с обусловленной ею формализованной ролью. Должность государственной организации отчасти существует в психике индивида как представление о его собственном статусе, обязанностях и правах в рамках не только должностной иерархии, но и данного общества вообще (особенно если предполагается публичность). Должность государственной организации (как и любая другая некратковременная социальная роль) становится частью личности человека.
Но здесь, чтобы не увязнуть в «капкане» интерсубъективной модели («государственная должность индивида существует лишь потому, что окружающие индивиды "согласны" с тем, что он занимает эту должность»), необходимо учесть следующее.
Поведение индивида является наблюдаемым. Оно может быть разным в зависимости от того, какую должность в государственной организации он занимает. Но последнее - это не само поведение. Оттого что мы можем наблюдать поведение индивида, оно не сливается с государственной должностью, которая выступает и моделью, и типом поведения индивида, а также являет собой набор субъективно и коллективно осознаваемых прав и обязанностей индивида, поскольку должность неизбежно свидетельствует и об уровне статуса.
Конечно, можно сказать, что «с точки зрения физической реальности» совершенно не имеет значения, является ли данный индивид президентом РФ или он работает мелким служащим государственного департамента. Тем не менее, всматриваясь в общество «с точки зрения физической реальности», мы неизбежно обнаружим разные типы поведения людей; увидим, что отдельные индивиды посредством своих решений могут по-разному влиять на группы других, преобразующих окружающую физическую реальность. Например, решение высшего должностного лица государственной организации выделить средства на космическую программу по освоению Луны оказывает значительно больше воздействия на окружающую физическую реальность, чем решение начальника районного отдела внутренних дел (РОВД) оставить задержанного на 24 часа в отделении.
Таким образом, первое умозаключение сформулировать нетрудно: если поведение должностных лиц государственной организации является эмпирически наблюдаемым и отличным от поведения других лиц, то должность государственной организации существует объективно.
Второе умозаключение: если решения должностных лиц государственной организации оказывают воздействие на поведение групп людей таким образом, что эти группы преобразуют окружающую физическую реальность, то должность государственной организации существует объективно.
И третье. Если должность государственной организации существует объективно, то и государственная организация существует объективно - как иерархически выстроенная система этих должностей, как материально-вещественный и материально-невещественный объект одновременно.
Если же утверждать, что государственная должность «существует в психике и только в психике», то получается, что все социальные явления объективно не существуют. Такое утверждение легко позволит нам отмахнуться от реальности социальных отношений, и мы приходим к
точке зрения социального психолога Чарльза Кули, который считал, что «непосредственная социальная действительность есть личное представление (...). Общество как таковое - это связь между личными представлениями» (Кули, 2000).
Социальная реальность - это институты, роли, отношения, но это также и физически существующие вещественные предметы - автодороги, мосты, здания, аэродромы, города и пр. Социальная реальность существует на стыке субъективного и объективного как совокупность материально-вещественных и материально-невещественных элементов. Автомобильные дороги, города, коммуникации, созданные человеком, наличествуют объективно как социальная реальность и как часть физической. Социальные роли, институты и им подобные неосязаемые общественные явления, также созданные человеком, составляют социальную реальность, существуют объективно и таким образом становятся частью и физической реальности. Социальная реальность, конечно же, невозможна без интерсубъективных конструкций, но она не сводится к ним и только к ним. Начинаем с утверждения, что «в социальной реальности не существует смыслов, свободных от экзистенциальных коннотаций» (Белокобыльский, Левицкий, 2018), а заканчиваем коллективным солипсизмом.
Должность государственной организации - это исторически особый тип социального поведения, основная характеристика которого состоит в том, что: а) участники таких отношений действуют не лично от себя, а от лица социальной группы; б) они должны иметь «технико»-форма-лизованные признаки. Если социальные роли внутри малых групп носят личноокрашенный характер, то для осуществления отношений в государственной организации (или с ее представителями) участники должны выступать как «заявитель», «истец», «ответчик», «подозреваемый», «обвиняемый», «подсудимый», «налогоплательщик» и так далее.
Взаимодействие между чиновником и гражданином происходит как между должностным лицом и определенным набором информации, где в качестве источников последней выступает документ, содержащий данные о конкретном объекте (удостоверение личности, протокол задержания, тома уголовного дела и так далее). Фактически отношения сводятся к взаимодействию не между личностями, а между двумя (или более) элементами, в которых индивиды «овеществляются». Происходит взаимодействие не с человеком, а с документом (удостоверением личности, протоколом, справкой, выпиской, копией из реестра и пр.). Поэтому государственная должность -важный элемент государственной организации как системы. Это элемент, «считывающий» информацию и принимающий решение в соответствии с этим. Появление государственной должности (а вместе с ней и государства) принципиально меняет систему взаимодействия внутри сообщества, которая носит информационно-технологический, внеличностный характер.
Выводы. Мы обосновали, что государственная организация существует объективно, поясняя при этом, что под «существовать объективно» мы понимаем не только то, что она выступает как нечто внешнее по отношению к индивидуальному сознанию, но и то, что она одновременно состоит из двух динамических частей - объективных (физических, вещно-материальных) и субъективных (невещественных, идеальных), направленных также одновременно как на физически-субъектную, так и на субъектно-идеальную части реальности. Государственная организация - социальный объект. Однако следует избегать соблазна и ставить знак равенства между социальными и физическими объектами.
Джон Сёрл - современный американский философ-реалист - утверждает, что принципиальное отличие между социальными и грубо-физическими объектами состоит в том, что первые содержат в себе «функции», которыми они обладают только потому, что человек им приписывает подобные свойства (Searle, 1995). Например, каменная стена, построенная на границе между государствами, кроме чисто физических свойств, получает виртуальное - начинает осознаваться как юридическая граница между двумя странами. Камни, из которых она состоит, подобным значением не обладают и приобретают обозначенное «свойство» исключительно в рамках взаимоотношений людей. Социальный объект, по Дж. Сёрлу, - это просто регулярно совершающийся социальный акт (Searle, 1995: 36), и это умозаключение - фактически шаг назад, откидывающий нас в теорию социального действия.
Джон Сёрл, вероятно, существуя в окружении философских антиреалистов, крайне робко и осторожно защищал философский реализм в своей книге «Конструкция социальной реальности». Он указывал, что любой социальный объект, являясь неосязаемым, основывается на грубо-вещном фундаменте. Например, деньги - на «кусочках бумаги», брак между мужчиной и женщиной - на физически осязаемых и взаимно сексуально привлекательных телах и т. п. (Searle, 1995).
То же самое следует сказать о социальных ролях и государственной организации в целом с одной только важной оговоркой. «Грубо-вещный фундамент» - это не какое-то неловкое недоразумение, с которым необходимо как-то мириться, рассуждая о социальных объектах. Это обязательная и неотъемлемая составляющая социальной реальности, специфика которой в том и заключается, что она существует на стыке субъективного и объективного, материально-вещного и материально-идеального (идеально-невещественного).
Список источников:
Белокобыльский А.В., Левицкий В.С. Социальная реальность. Институции интерсубъективности // Вопросы философии. 2018. № 10. С. 77-89. https://doi.org/10.31857/S004287440001538-6.
Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995. 323 с.
Бученков Д.Е. Материально или идеально государство? // Философия и общество. 2020. № 4 (97). С. 25-46.
Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. 804 с.
Гуссерль Э. Избранные работы. М., 2005. 464 с.
Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000. 511 с.
Дюркгейм Э. Социология, ее метод и назначение. М., 1995. 352 с.
Кули Ч. Человеческая природа и социальный порядок. М., 2000. 320 с.
Морено Я.Л. Социометрия. Экспериментальный метод и наука об обществе. М., 2001. 383 с.
Тугаринов В.П. Избранные философские труды. Л., 1988. 344 с.
Barton M. Roles an Introduction to the Study of Social Relations. L., 1965. 224 р.
Biddle B.J. The Present Status of Role Theory. Columbia, 1961. 468 p.
Goffman E. The Presentation of Self in Everyday Life. N. Y., 1959. 255 p.
Gronau H. Die Soziologische Rollenanalye als Betriebsorganisatorisches und Berufspadagodisches Instrument. Stutgard, 1965. 135 s. (на нем. яз.)
Linton R. The Stady of Man. N. Y., 1936. 503 р.
Moment D.Z. Role Development and Interpersonal Competence. An Experimental Study of Role Performances in ProblemSolving Groups. Boston, 1963. 346 р.
Moreno J.L., Moreno F.B. Spontaneity Theory of Child Development // Sociometry. 1944. Vol. 7, iss. 2. P. 89-128. https://doi.org/10.2307/2785405.
Parsons T. The Structure of Social Action. Illinoice, 1949. 817 р.
Popitz H. Der Begriff der Sozialen Rolle als Element der Soziologischen Theorie. Tubingen, 1967. 164 s. (на нем. яз.) Rocheblave-Spenle A.-M. La Notion de Role en Psychologie Sociale. P., 1962. 435 р. (на фр. яз.) Searle J.R. The Construction of Social Reality. N. Y., 1995. 241 р.
Simon H. Administrative Behavior: A Study of Decision-Making Processes in Administrative Organization. L., 1942. 260 р. While H.C. An Anatomy of Kinship, Mathematical Models for Structures of Cumulated Roles. N. Y., 1963. 180 р.
References:
Barton, M. (1965) Roles an Introduction to the Study of Social Relations. London. 224 р.
Berger, P. & Lukman, T. (1995) Sotsial'noe konstruirovanie real'nosti [Social construction of reality]. Moscow. 323 р. (In Russian). Biddle, B. J. (1961) The Present Status of Role Theory. Columbia. 468 p.
Buchenkov, D. E. (2020) Material'no ili ideal'no gosudarstvo? [Is the state material or ideal?]. Filosofiya i obshchestvo. (4 (97)), 25-46. (In Russian).
Derrida, Zh. (2000) O grammatologii [About grammatology]. Moscow. 511 р. (In Russian).
Dyurkgeim, E. (1995) Sotsiologiya, ee metod i naznachenie [Sociology, its method and purpose]. Moscow. 352 р. (In Russian). Goffman, E. (1959) The Presentation of Self in Everyday Life. New York. 255 p.
Gronau, H. (1965) Die Soziologische Rollenanalye als Betriebsorganisatorisches und Berufspadagodisches Instrument. Stutgard. 135 s. (In German)
Gusserl', E. (2005) Izbrannye raboty [Selected works]. Moscow. 464 р. (In Russian).
Kuli, Ch. (2000) Chelovecheskaya priroda i sotsial'nyi poryadok [Human nature and social order]. Moscow. 320 р. (In Russian). Levytskyy, V. S. & Bilokobylskyi, O. V. (2018) Social Reality. Institutions of Intersubjectivity. Voprosy Filosofii. (10), 77-89. Available from: doi:10.31857/S004287440001538-6. (In Russian). Linton, R. (1936) The Stady of Man. New York. 503 р.
Moment, D. Z. (1963) Role Development and Interpersonal Competence. An Experimental Study of Role Performances in Problem-Solving Groups. Boston. 346 р.
Moreno, J. L. & Moreno, F. B. (1944) Spontaneity Theory of Child Development. Sociometry. 7 (2), 89-128. Available from: doi:10.2307/2785405.
Moreno, Ya. L. (2001) Sotsiometriya. Eksperimental'nyi metod i nauka ob obshchestve [Sociometry. Experimental method and the science of society]. Moscow. 383 р. (In Russian).
Parsons, T. (1949) The Structure of Social Action. Illinoice. 817 р.
Popitz, H. (1967) Der Begriff der Sozialen Rolle als Element der Soziologischen Theorie. Tubingen. 164 s. (In German) Rocheblave-Spenle, A.-M. (1962) La Notion de Role en Psychologie Sociale. Paris. 435 р. (In French) Searle, J. R. (1995) The Construction of Social Reality. New York. 241 р.
Simon, H. (1942) Administrative Behavior: A Study of Decision-Making Processes in Administrative Organization. London. 260 р. Tugarinov, V. P. (1988) Izbrannye filosofskie trudy [Selected philosophical works]. Leningrad. 344 р. (In Russian). Veber, M. (1990) Izbrannye proizvedeniya [Selected works]. Moscow. 804 p. (In Russian).
While, H. C. (1963) An Anatomy of Kinship, Mathematical Models for Structures of Cumulated Roles. New York. 180 р.
Информация об авторе Д.Е. Бученков - независимый исследователь, кандидат политических наук, Москва, Россия. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=791795
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author D.E. Buchenkov - Independent researcher, PhD in Political Science, Moscow, Russia. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=791795
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 25.10.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 08.12.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 26.12.2023.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
