CC BY
89
УДК - 943.083
ГОНЕНИЯ ПРОТИВ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ В ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ И НАЦИОНАЛ-ЛИБЕРАЛЫ: 1878 ГОД
Ю.Н. Устинова
Обострение социально-экономических проблем Германии позволило социал-демократам заметно активизировать свою деятельность. Ответной реакцией властей на беспорядки стало предложение репрессивных мер -«исключительного закона против социалистов». В статье речь идёт о взглядах национал-либералов по этому животрепещущему вопросу. Им не удалось выработать единой позиции, что углубило раскол в партии, поставив под сомнение её влияние в рейхстаге.
Ключевые слова: социал-демократия, национал-либеральная партия, исключительный закон, социальное законодательство, диктатура
Социальное законодательство в Германской империи появилось благодаря распространению на территорию нового государства действия законов Северогерманского союза. Этим долгое время и ограничивалось реформирование в данной области. Постепенно образовывалась законодательная брешь. Национал-либералы, которые с 1871 г. удерживали большинство парламентских мандатов, выступая с требованием предоставить отдельной личности как можно больше свободы для самоопределения, твёрдо заявляли, что возникающие социальные проблемы общество может решить самостоятельно, без вмешательства государства, посредством принципа естественного отбора. Развернувшаяся после образования империи гонка за приумножение материального благосостояния ещё больше осложнила социальные отношения. Экономический спад 1873 г. ухудшил положение. Рабочий день сократился до 4-5 дней в неделю с выплатой зарплаты на 2/3 [10, 8. 154]. Покупательная способность стремительно падала. По причине банкротства предприятий пополнялась армия безработных. Росло возмущение рабочих. Массовая нищета, беспощадная эксплуатация на фабриках женщин и детей, детство которых проходило здесь же, укрепляли оппозиционный дух подрастающего поколения. В таких условиях было трудно не разбудить недовольство и надежду на изменения существующего положения вещей.
Причина нарастания в стране революционных настроений заключалась в том, что законодательство последних лет не уделяло должного внимания благосостоянию рабочих, интересы которых вызвалась представлять социал-демократическая рабочая партия Германии. Простой и понятный лозунг социал-демократического движения - «Хлеба и свободы!» - способствовал стремительному пополнению рядов партии. «Дд их учений распространяется всё шире...» [2]. Находясь в оппозиции к проводимой правительством политике, держа в напряжении государство и массы, социалисты через общественную агитацию и посредством беспорядков демонстрировали своё несогласие с действующими законами. Они ставили своей задачей подрыв существующих порядков, что не способствовало сплочению государства, поэтому рассматривались правительством как «враги империи». События, произошедшие в стране в мае - июне 1878 г. послужили сигналом к тому, чтобы «правительство прекратило сидеть сложа руки и взяло на себя ответственность за спокойствие и безопасность в Отечестве» [9, 8. 1495].
11 мая было совершено покушение на кайзера империи Вильгельма I. Теперь у канцлера были развязаны руки в борьбе против «красной угрозы». Остудить активность социалистов предполагалось посредством создания либо специального, либо социального законодательства. Но к осознанию неизбежности принятия последнего империя вернётся лишь в середине 80-х гг. XIX в. А пока правительство предпочло наиболее простой путь разработки специальных актов, не затрагивавших основ действующего общеимперского законодательства. Чтобы предотвратить беспорядки, руководство империи задумало ряд репрессивных мер.
23 мая 1878 г. в рейхстаге началась бурная деятельность по обсуждению одобренного союзным советом законопроекта об общественно опасных устремлениях социал-демократии. Уже в первых репликах выступления президента канцелярии Гофманна, озвучившего мнение правительства, чувствовался агрессивный характер будущего законодательства. Решительную позицию докладчика поддержал видный национал-либерал, признанный историк Г. Трейчке, назвавший партию «сектой», что использовала в своих учениях евангелие зависти и ненависти, а социал-демократов - защитниками грубых неотёсанных масс, стремящихся кровавым путём и посредством разрушений прийти к цели [11, 8. 4].
Предлагаемый закон запрещал деятельность всех союзов, обществ, собраний и печатных изданий социал-демократического, социалистического или коммунистического направления, имевших целью подрыв существующего государственного или общественного порядка. В случае его нарушения первыми были призваны реагировать контролирующие органы, получившие право роспуска или закрытия указанных организаций. Единственным средством борьбы против действий вершившей репрессии полиции предусматривалась подача жалоб в союзный совет. Члены обществ социалистического толка или им сочувствовавшие подвергались штрафу либо тюремному заключению [10, s. 109-114]. В своём стремлении сокрушить социал-демократию силовыми методами правительство фактически передавало внутреннее управление в государстве в руки полиции. Сроки действия закона не были прописаны.
Поскольку только принудительными мерами невозможно противостоять беспорядкам и надеясь на то, что примирение конфессий позволит сосредоточиться на указанной проблеме, Гофманн предложил сделать ставку на «возрождение» нравственных церковных постулатов, так как «самый глубокий вред, который социал-демократия причиняет народу, приходится на религиозную область» [9, s. 1496]. Учение католической церкви должно было освободить общество от социалистических идей, ставших для многих своеобразной религией. Заявление повергло депутатов в шок, ибо тем самым правительство признало ошибочность проводимой в начале 70-х гг. XIX в. политики «борьбы за культуру». Католическая церковь и клерикалы становились опорой власти против действий социал-демократии, выступая в роли «нравственного противоядия» [9, s. 1501]. Заявляя о неминуемом ужесточении некоторых действующих законов, докладчик не решился призвать к немедленному одобрению обозначенных мер. Выступив инициатором законопроекта, правительство оградило себя от упрёков в недостаточном усердии и безынициативности со стороны различных политических и общественных кругов, переложив ответственность за опасную активность социалистов на парламент.
В рейхстаге позицию национал-либеральной фракции представил лидер партии, талантливый политический деятель Р. Беннигсен, обосновав её следующими положениями. Во-первых, депутат высказал опасение, что согласно рассматриваемому проекту возможно превышение властных полномочий со стороны полиции в ответ на социалистические беспорядки [9, s. 1532]. Главную причину появления нового движения члены партии видели во введении всеобщего избирательного права [10, s. 29], на непременном изменении которого настаивал Трейчке. Суть его предложения состояла в увеличении законодательного срока полномочий рейхстага и установлении возрастного ценза для активного избирателя, что давало возможность исключить «духовно несамостоятельный элемент населения от избирательной урны» [11, s. 7-8].
Во-вторых, причиной социального «терроризма» [9, s. 1513], по мнению национал-либералов, являлся недостаточный авторитет государства в обществе и тех учреждений, которым предстояло выполнять намеченные акции. Искренне поддержав правительство о прекращении прежней религиозной политики с её «всеразрушающим» [9, s. 1508] действием, парламентарии намеревались теснее соединить задачи государства и церкви на благо Отечества. Цель данного законопроекта совпадала с целью закона против иезуитов 1872 г., представлявшим также крайнюю, исключительную меру. Указанный антиклерикальный закон национал-либералы одобрили без долгих колебаний: мнение фракции большинства, удивительным образом, совпало с мнением правительства. Осознав его негативное значение, они не могли одновременно согласиться на проведение новых исключительных мероприятий.
В-третьих, политик считал недопустимым предоставить разбор жалоб союзному совету, так как процесс урегулирования споров должен принадлежать компетенции судов. Беннигсен желал поставить под контроль парламента деятельность верхней палаты посредством изданной им инструкции.
В выступлении отразилось желание увидеть в законопроекте скрытый смысл, партию более волновали связанные с ним возможные «подводные» политические течения. Решительное сопротивление со стороны национал-либералов введению протекционизма, участившееся требование о создании института ответственных министров, отказ Беннигсена возглавить министерство больно сказывались на самолюбии канцлера, который, вероятно, только ожидал момента уязвить и ослабить партию, чтобы продолжить реализацию задуманного. Для фракции, обладавшей большинством мандатов в парламенте и обязанной учитывать мнения всех политических сил, ситуация напоминала замкнутый круг: одобрение закона или его провал могли спровоцировать активные действия со стороны социалистов. Но в первом случае это означало её
отказ от либеральных принципов, пренебрежение гражданскими правами личности, а в последнем - потерю доверия и немилость со стороны Бисмарка.
Национал-либералы выдвинули ряд поправок, которые, однако, не меняли сущности проекта [9, s. 1526-1527]. Доктор Гнейст предложил продлить действие законопроекта до следующей сессии, тем самым одобрив временную диктатуру в империи. Отвергая насильственные меры, парламентарии единодушно требовали убрать из закона уголовные наказания. Это придавало ему предупреждающий, профилактический, а не уголовный характер.
Принципиальным противником предложения правительства выступил блестящий полемист, сторонник радикальных взглядов в партии Э. Ласкер. Существенное отличие позиции политика от взглядов Беннигсена заключалось в отрицании в категорической форме вводимой диктатуры, так как с принятием законопроекта о создании правого государства и «либерального эдема» в империи можно было забыть. «Суть правового государства истощается не в строгих формах, восходящих к штрафам, конфискациям и судебным приговорам; правовое государство должно стремиться к созиданию, сохраняя стабильность даже при угрожающем положении...» [10, s. 355].
Для Ласкера, с одной стороны, статьи закона выглядели «драконовскими», крайне жестокими; с другой стороны, их непродуманные и составленные в спешке положения исключали возможность его исполнения, не соответствовали нормам права [9, s. 1540]. Депутат подверг основательной критике запрет для печати определённой партии, указав на необходимость издавать универсальные законы, затрагивавшие все слои населения, а не классовые [6^. 23], направленные против отдельных общественных групп. Для занимавших более решительную позицию членов партии являлось недопустимым использование законодательных актов в политических целях: из-за эластичности формулировок под неугодную категорию могли попасть, например, представители национальных меньшинств.
После трёх дней бурных прений в рейхстаге генеральные дебаты решили отложить до следующей сессии, отодвинув их до сентября-октября. Казалось, политическое напряжение спало. Но 2 июня произошло второе покушение на кайзера. Немецкая социал-демократическая пресса отмечала, что «.не стоит этот поступок рассматривать как низость отдельного человека,...это счёт за существующий порядок общественного устройства» [9, s. 1520], который уже семь лет создавали национал-либералы. Представлявшая мнение правительства дисциплинированная официозная пресса всю вину за события этого дня возложила на царивший в рейхстаге дух фракции парламентского большинства, её доктринёрство [9, s. 1521] - нежелание пересмотреть идейные принципы исходя из реальных обстоятельств, так как именно отказ нижней палаты принять проект в мае активизировал деятельность социалистов. Так, правительственные силы упрекали партию в неуступчивости, нерешительности, слепом следовании теориям либерализма; общественные круги критиковали её за действовавшую систему законодательства, из которого выпала социальная сфера, оставив вне закона гарантии и свободы личности, гражданина. Для Бисмарка единственно верным способом добиться сговорчивости рейхстага был его роспуск, что и произошло в июне 1878 г. Эта мера преследовала целью прозондировать настроения в обществе, а главное избрать парламент, готовый одобрить задуманный правительством исключительный закон.
Предвыборная кампания партии представляла «борьбу во тьме» [8]: против кого она выступала? Был ли это Бисмарк, которому её неуступчивость препятствовала в осуществлении планов; или коллеги по рейхстагу? Но больше всего единству национал-либералов угрожали внутрипартийные разногласия. В середине 70-х гг. принятие общего решения осложнялось появлением противоборствующих течений. В спорных с прогрессистами и консерваторами округах национал-либералы не теряли надежды на победу, поскольку часть более решительных членов занимала позицию близкую к прогрессистам, а умеренное, лояльно относившееся в грядущим переменам крыло, тянулось к консервативным кругам. Постепенно нараставшие противоречия стали комментировать в иностранной прессе. Здесь утверждали, что в партии всегда существовали и до сих пор существуют два направления: одно, представителем которого был Ласкер, считало главной задачей следование идеям либерализма, другое же - ставило выше всего практическую политику. Выразителями интересов последнего являлись Трейчке и Гнейст [1, с. 771].
15 июня 1878 г. состоялось собрание национал-либеральной партии, посвящённое разработке предвыборных лозунгов. Одним из ключевых вопросов повестки дня стало отношение в партии к рассматриваемому закону. Мнения участников встречи разделились. Ласкеру его не позволяло одобрить очевидное ущемление гражданских свобод и угроза становления государства на путь диктатуры. Трейчке и Гнейст, взгляды которых представил в рейхстаге Беннигсен, были готовы поступиться
вышеуказанными положениями. В результате многочасовых переговоров выработали приемлемое для противоположных сторон решение: требовать от правительства гарантии исполнения закона [9, 8. 197]. Избирательную программу национал-либералов, обнародованную 16 июня, немецкие газеты назвали более чем «спокойной» [8]. Она не содержала принципиально новых положений. В деле законотворчества партия продолжала придерживаться свободного регулирования отношений. Это правило распространялось и на социальную сферу, так как указанный закон, как отмечалось в программе, не мог претендовать на полное исцеление общества от социальной болезни. Но, тем не менее, партия выразила готовность по первой просьбе предоставить правительству самые широкие полномочия, желая продолжить с ним сотрудничество [12, 8. 201-203].
Итоги выборов показали существенное сокращение парламентского влияния национал-либералов и спад их популярности у народа. «Правительство может признать себя торжествующим над своими вчерашними друзьями и нынешними противниками - национал-либералами» [3]. Теперь новый рейхстаг мог одобрить закон либо при помощи коалиции их и консерваторов, либо союза консерваторов и клерикалов. Исход кампании поставил под сомнение целесообразность, практичность действующего законодательства.
Парламентские прения возобновились 16 сентября. Политические страсти кипели в полную силу. Настроение в рейхстаге не изменилось: из уст депутатов лилась безжалостная критика, постоянно указывая на изъяны в законе. Тогда 17 сентября состоялась «закулисная» беседа канц лера с Беннигсеном о поведении национал-либералов, где Бисмарк намекнул о возможном повторном роспуске рейхстага [4]. Дабы избежать парламентского кризиса и сохранить авторитет в рейхстаге в начале октября, до генеральных дебатов, состоялось очередное обсуждение закона внутри фракции [7]. На основе хрупкого согласия было решено вотировать проект.
Оппозиция засыпала национал-либералов упрёками, что согласившись на предложение правительства, они перечеркнут свое прошлое, настоящее и будущее. «Если национал-либеральная партия предпримет попытку сохранить своё влияние в парламенте, соревнуясь за любовь имперского канцлера с консерваторами, то она это сделает. Эта борьба напоминает соперничество двух дам за благосклонность господина, которые, чтобы понравиться, пускают в ход все возможные средства, и господин выбирает ту, которая моложе.» [10, 8. 122]. С момента образования империи изменились экономические и внешнеполитические условия развития государства, а национал-либералы, уповая на политические успехи и свою популярность, это проигнорировали. Свободная консервативная партия, образовавшаяся накануне парламентских выборов 1877 г., уже выглядела достойным соперником. Её предвыборная программа была составлена с учётом реальных обстоятельств; консерваторы старались предугадать веяния грядущих перемен. Предложения были понятны и главное - актуальны, в отличие от национал-либеральных, обещания которых уже 10 лет оставались неизменными. Если в начале 70-х гг. фракция парламентского большинства защищала свободу индивидуума от произвола полиции, то теперь, по мнению консерваторов, её целью должна стать защита государства против злоупотреблений этой свободой [10, 8. 133].
Учитывая нараставшее напряжение в рейхстаге, в конце дебатов было озвучено официальное мнение правительства. Речь произнёс сам Бисмарк [10, 8. 129]. Не лавируя, не заискивая перед партиями, он озвучил своё пожелание: оказать поддержку тем силам, которые пойдут с ним бок о бок в достижении определённых практических целей. Торжественно обещая лояльно исполнять закон, «железный канцлер» выразил надежду, что удастся заручиться согласием национал-либеральной и консервативных фракций, от которых он ожидал его принятия.
Выполнив желание Бисмарка, парламентарии обеспечили необходимое большинство, тем самым приняв крайнюю временную меру, отказавшись от целенаправленного реформирования законодательства. Перевес составил 72 голоса [10, 8. 387]. Без существенных поправок закон против общественно опасных устремлений социал-демократии вступил в силу 21 октября 1878 г. со сроком действия на 2,5 года. Трейчке вспоминал, что после завершения дебатов и итогового голосования «глухое, безнадёжное согласие наблюдалось в рейхстаге; вообще говорили о моральном разложении нашей внутренней политики» [11, 8. 10].
Политический союз национал-либералов и канцлера, действовавший около 10 лет на благо Отечества, не выдержал проверки на прочность. Вновь поддержав правительство, партия доказала, что искренне хочет с ним сотрудничать и отказывается от положения оппозиции, проявляя склонность к консерватизму. Это решение подписало приговор внутрипартийному единству. Главная причина появления разногласий заключалась в различном восприятии реальности её членами. Сторонники позиции Ласкера желали строго следовать постулатам либерализма в достижении поставленной цели, не придавая должного значения изменению внешних обстоятельств.
Поддержавшие взгляды Беннигсена и Трейчке, напротив, стремились подстроиться под эти условия. И каждое течение считало свою позицию верной, что порождало новые споры. Итоги выборов 1878 г. показали, что дальнейшее развитие внутриполитических отношений на основе их свободного регулирования являлось нецелесообразным. А вотирование закона против социалистов поставило точку в прогрессивном развитии имперского законодательства, ознаменовав возврат к свойственному Германии XIX в. консерватизму.
The worsening of the social-economic problems of Germany allowed the Social Democrats to substantially increase their activities. The responsive reaction of the authorities to the riots was the proposal of retaliatory measures - "the exceptional Anti-Socialists law". The article is about the views of the national-liberals on this vital issue. They failed to develop a unified position and it deepened the split in the party, calling in question their influence in the Reichstag.
The key words: Social-Democracy, the National Liberal Party, an exceptional law, social law, dictatorship
Список литературы
1. Корреспонденция изБерлина // Вестник Европы. 1878. Кн. 8. 883 c.
2. Московские ведомости. 1878. Май 7.
3. Московскиеведомости. 1878. Июль 26.
4. Московские ведомости. 1878. Сентябрь 17.
5. Bähr O. an Ötker F., 1506.1878 // Im Neuen Reich 1871-1890: Eine politische Briefe aus dem Nachlaß liberaler Parteiführer. Bd. II. Deutscher Liberalismus im Zeitalter Bismarcks. Osnabrück: Biblio-Verlag, 1970. 511 s.
6. Lasker E. Gegen das Sozialistengesetz. München: Buchhandlung National-Verein, 1878. 38 s.
7. Nationalzeitung. 1878. Oktober 4.
8. Norddeutsche Allgemeine Zeitung. 1878. Juni 23.
9. Stenographische Berichte über Verhandlungen des Reichstags. Bd. 52. Berlin: Verlag der Buchdruckerei der „Norddeutschen Allgemeinem Zeitung", 1878. 1793 s.
10.Stenographische Berichte über Verhandlungen des Reichstags. Bd. 55. Berlin: Verlag der Buchdruckerei der „Norddeutschen Allgemeinem Zeitung", 1879. 424 s.
11. Treitschke H. Der Sozialismus und der Meuchelmord. Berlin: Druck und Verlag von G. Reimer, 1878. 13
s.
12. Wahlaufruf der Nationalliberalen Partei // Im Neuen Reich 1871-1890: Eine politische Briefe aus dem Nachlaß liberaler Parteiführer. Bd. II. Deutscher Liberalismus im Zeitalter Bismarcks. Osnabrück: Biblio-Verlag, 1970. 511 s.
Об авторе
Устинова Ю.Н. - апирант Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, gumvest.bgu@yandex.ru
