CC BY
58
УДК 943.08
ГРАЖДАНСИЕ ПРАВА И СВОБОДЫ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ ПАРТИИ «ЦЕНТР» В 1871 ГОДУ
О. В. Ольховская
В статье характеризуются первые шаги партии «Центр» в общегерманском рейхстаге по защите гражданских прав и свобод.
Ключевые слова: партия «Центр», католики, Бисмарк, рейхстаг.
Основание империи привело к изменениям в отношениях между конфессиями. Место старой католической императорской власти Габсбургов занял протестантский дом Гогенцоллернов. Католики в новой империи оказались в меньшинстве. Они, в основном, концентрировались в Мюнстере, Падеборне, Кельне, Трире, Аахене, которые были присоединены к прусскому государству. После образования единой Германии в качестве средства сохранения религиозного мира католики видели конституционность государства. Еще в предвыборном обращении, опубликованном в «Кельнской народной газете» в январе 1871 г., была обозначена принципиальная позиция католиков: «Органическое образование и развитие имперской конституции на основе конституций членов империи должно стать заданием немецкого рейхстага [1, S. 154]». То есть, фактически никаких новых, ранее не гарантированных основными законами немецких государств, требований прав и свобод не выдвигалось. Католики выступали за сохранение статуса-кво по отношению к церкви. Это не отвечало планам Бисмарка, который добивался подчинения церкви государству. Между тем, либералы и прогрессисты, выступающие за развитие конституционных гарантий прав и свобод, видели этот процесс, сугубо в рамках светского государства. И совершенно логично, так же как и канцлер, стремились четко определить границу внутренней свободы церкви в новой империи. Сложилась ситуация, когда «Центр», в программном требовании которого говорилось о гражданских и религиозных свободах, вынужден был делать упор на защите прав и свобод для церкви.
Католическая партия вынесла на рассмотрение рейхстага проект, который предусматривал перенос в имперскую конституцию ряда статей прусской конституции. Речь шла свободе вероисповеданий, о самостоятельном управлении религиозных обществ, о предоставлении им права иметь свои учреждения и фонды, о свободе печати (ст. № 12, 13, 14, 15, 16, 18) [2, С. 549]: «Основные права испытаны в Пруссии двадцатилетним опытом; они оказались приемлемыми как интересам страны, так и правительства. Не может даже идти речи о том, чтобы сформулировать их заново. Гарантирующие свободу прессы, церковную и религиозную свободу статьи прусской конституции необходимо включить в их прежнем виде в имперскую конституцию [3, S. 106]».
Конституционная инициатива католиков вызвала оживленные прения в парламенте. Либерал Трейчке, подобно Райхеншпергеру, апеллировал к прусскому опыту: «К сожалению, я не могу присоединиться к похвале, которую господин депутат Райхеншпергер воздает конституции Пруссии. Я вижу в ней только отпечаток господствующего тогда дилетантского политического образования. ... Теперь у нас есть два десятилетия конституционного опыта, пренебречь которым было бы как минимум неразумно [3, S.108-109]». Виндтхорст в поддержку своего соратника заметил, что «правильное и разумное использование параграфов 12 и 15 прусской конституции вызвало в Пруссии большое успокоение.. В статье 15-ой прусской конституции была сформулирована достигнутая в ходе столетней истории идеальная формула взаимоотношения церкви и государства [3, S. 120]».
Выражая мнение либерально мыслящей части населения, Трейчке обращал внимания на то, что права и свободы понимаются «Центром» в крайне урезанном виде: «Немецкая нация достаточно образована, чтобы понимать, что эти шесть бедных статей - это не основные права, а попытка католической церкви гарантировать себе независимое положение по отношению к государству [3, S.119]». Отчасти с этим можно согласиться. Как отмечает немецкий историк Томас Ниппердей, на момент образования империи для католиков более важным был не вопрос конституции и общественной политики, а проблема отношения государства и церкви [4, S.47]. Тем более она имела приоритет для депутатов «Центра», как представителей интересов католической части населения страны.
В ответ Виндтхорст на выпад либералов вынужден был заметить: «Трейчке указывает на то, что в проекте конституции нет предложения «наука и ее учения свободны». На это я могу ответить только одно: ничто не запрещает вам выступить в рейхстаге с инициативой и парламентским
большинством принять такое положение [3, S. 109]».
В прения включился депутат Бланкенбург: «Суть спора заключается не в этом жалком ассортименте основных прав, а в том, что вы хотите перенести статьи 12 и 15 прусской конституции на имперское законодательство [3, S.121]». Таким образом, при обсуждении проекта основного закона камнем преткновения стал вопрос о степени самостоятельности церкви по отношению к государству. Далее лидер консерваторов продолжал: «Неоднократно в ходе дебатов нам предлагали обратить свое внимание на наших католических собратьев, на их права. Но прежде всего мы должны заботиться о том, чтобы не допустить переноса вопросов религиозной сферы на политическую'. И мы к этому готовы.... А господам из католической фракции не поможет то, что их самоназвание «Центр» - мир знает их как клерикалов [3, S.121-122]». Бланкенбург неожиданно агрессивно выступили против соратников Виндтхорста: «Господа из «Центра» для империи предлагают германско-христианский фундамент, который можно было бы принять, если бы не римский венец на вершине строения [3, S.122]».
Еще прямолинейнее обрушились на «Центр» национал-либералы, в частности, Трейчке, который изобличал немецких католических иерархов как «врагов империи»: «Ради
конфессионального мира ни одному немецкому епископу нельзя давать возможность стать мятежником против своего же правительства. Я побывал на юге Германии и знаю, что властолюбивые стремления части католического духовенства тесно переплелись с сущностью католической церкви [3, S.109]».
На фоне парламентских дебатов в стране в проправительственной и либеральной прессе началась массовая истерия о наступлении воинствующего католического духовенства. Эту тему поддержала и иностранная печать, которая утверждала, что «клерикалы боролись за основные права только для доставления католической церкви полной независимости от государства, то есть имели в виду только интересы католицизма [5]». Соратники Виндтхорста безуспешно пытались защищаться от подобных нападок: «Вы ошибаетесь, если думаете, что речь в этом вопросе идет только о церковном интересе, и в частности интересе католической церкви. . В действительности, принятие соответствующих статей в имперскую конституцию будет способствовать интересам немецкой империи, а именно ее укреплению. Это поможет избежать обострений тех противоположностей, которыми на протяжении столетий проникнуты взаимоотношения церкви и государства [3, S.107]». Пытаясь снять обвинения, лидер католической фракции делал акцент на поликонфессиональном характере проекта конституции: «Доказательством того, что мы не заботимся исключительно о собственных интересах, а требуем для всех и каждого одинаковых прав, свобод и справедливости, служит то, что от принятия наших принципов в отношении свободы церковных организаций евангелическая церковь только бы выиграла [3, S.119]». То есть, католики требовали того же, что и прогрессисты, и либералы, а именно, закрепленных в конституции прав и свобод для всех граждан империи. Но борясь за свободы, прогрессисты преследовали, прежде всего, цель освобождения Германии от религиозного дурмана, для них залогом либерального правового государства являлось подчиненное положение церкви, государство светского начала. Выступая за самостоятельность церкви как организации, будь то католическая или евангелическая, в своих внутренних делах «Центр» импонировал и консерваторам, которые, как правило, были верными протестантами. Но консерваторы, будучи пруссаками, в тоже время ратовали за ослабление позиций католиков и главенство лютеранства в новой империи.
Лидер «Центра» правильно определил курс правительства на ущемление прав католической церкви и некое покровительство по отношению к евангелической. Виндтхорст расценил действия соратников Трейчке и Ласкера, как противоречащие либеральным принципам: «Для себя они хотят свободы и власти, для других - кабалу! [3, S.119]». Казалось бы, что национал-либералам и «Центру» в ходе обсуждения проекта конституции логичнее объединиться, так как представители католической фракции, кроме требования самостоятельности для религиозных обществ, не забывали и о других основных правах: «Мы хотим свободы, свободы для каждого класса, для представителя любой социальной группы; мы хотим свободы для развития умственных и материальных интересов и стремлений. Словом, без каких-либо предупреждений для всех мы хотим свободы, гарантированной справедливым и нравственным законодательством [3, S. 127]». Фактически члены католической фракции выступали с декларацией прав и свобод для всех граждан империи, независимо от их политической или религиозной принадлежности. Однако на фоне спора о включении в имперскую конституцию статей о свободе вероисповеданий, самостоятельном управлении религиозными обществами из прусского основного закона выглядело в глазах некатолической общественности как попытка римской церкви обеспечить себе выгодные позиции. И только потом, спустя несколько лет, когда правительство внесло на рассмотрение рейхстага исключительный закон о социалистах,
избиратели, да и другие партии убедились, что «Центр» последовательно выступал за политические свободы и права для всех граждан империи, а не только за религиозную свободу курии.
Таким образом, в ходе обсуждении проекта конституции, подготовленного Райхеншпергером, партия католиков показала себя более либеральной, чем сами национал-либералы. Последние сознательно пошли на нарушение принципов ради компромисса с правительством. При этом либералы искренне надеялись, что подчиненное положение церкви по отношению к государству, станет хорошим фундаментом для будущего государства свобод и просвещения. В первом же рейхстаге национал-либералы показали себя сторонниками прагматизма, которые ради собственной политической выгоды (а именно стабильного положения в правительстве) готовы были частично пожертвовать принципами, оправдывая это политической необходимостью или временным характером своих действий.
Партия социал-демократов окрестила дебаты об имперской конституции обычной профанацией, где вместо «предметного обсуждения принятия или непринятия основных прав» депутаты занимались «спорами о религиозных вещах [3, S .129]».
В вопросе о предоставлении свободы во внутренних делах церкви партия прогресса видела некий регресс, отход назад к средневековью. Ее идеалом было исключительно светское государство. Отсюда - идеи подчиненности церкви государству, светского образования и гражданского брака. Такая позиция прогрессистов и национал-либералов отвечала политическим целям Бисмарка.
К моменту голосования «Центру» не удалось заручиться поддержкой ни одной из партий: 4 апреля парламентское большинство (223 против 59 голосов) отклонило предложение о внесении параграфов о церковной свободе в имперскую конституцию.
По мнению немецкого историка Георга Франца [6, S.197], спор вокруг основного права стал прологом к началу культуркампфа. С эти нельзя не согласиться. Так, немецкие католики, посчитав себя обделенными в правах, почувствовали необходимость в решительном отстаивании своих интересов в евангелической империи. Это придало импульс действиям по сплочению и образованию единого католического лагеря в Германии. Вместе с тем первые же заседания рейхстага показали, что партия «Центр» обладает собственным видением внутренней политики империи, которое по ряду вопросов являлось диаметрально противоположным намерениям Бисмарка. Канцлер убедился, что католическая фракция может стать серьезной помехой в рейхстаге для осуществления его планов по созданию жестко централизованного унитарного государства: «Для меня направление нашей политики определялось не вероисповедной целью, а лишь стремлением возможно прочнее закрепить единство, завоеванное на поле брани [7, C.120]».
The article reveals the first steps of the Centre Party in all-german Reichstag to protection of civil rights and freedoms. The key words: the Centre Party, catholics, Bismarck, Reichstag.
Список литературы
1. Lepper H. Volk, Kirche und Vaterland. Wahlaufrufe, Satzungen und Statuten des Zentrums 18701933. Eine Quellensammlung zur Geschichte insbesondere der Rheinischen und Westfalischen Zentrumspartei. Dusseldorf, 1998.
2. Конституции и законодательные акты буржуазных государств XVII-XIX вв. Англия, США, Франция, Италия, Германия. Сборник документов. // Под ред. проф. П.Н.Галанзы. М,1957.
3. S.B.R. Legislaturperiode 1. Session 1. Bd. 1., B., 1871.
4. Nipperdey T. Religion im Umbruch: Deutschland 1870-1918. Munchen. 1988.
5. Вестник Европы, № 5, май 1871 г.
6. Franz G. Kulturkampf: Staat und katholische Kirche in Mitteleuropa von der Sakularisation bis zum Abschluss des preuBischen Kulturkampfes. Munchen, 1954.
7. Бисмарк О. Мысли и воспоминания. Т. 2. М., 1940.
Об авторе
Ольховская О.В. - аспирант Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского
CIVIL RIGHTS AND FREEDOMS IN THE POLITICAL PRACTICE OF THE CENTRE PARTY IN 1871.
O.V.OLCHOVSKAYA.
