CC BY
286
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ. 2011. № 3
К 300-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ М.В. ЛОМОНОСОВА
ГОДЫ УЧЕБЫ М.В. ЛОМОНОСОВА
В.А. Змеев
(кафедра истории ИППКМГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: [email protected])
В статье предпринята попытка анализа 20-летнего периода жизни и творчества М.В. Ломоносова, связанного с получением начального, специального, высшего и дополнительного образования. Показаны основные эпизоды его обучения и воспитания в семье, а также в учебных заведениях Москвы, Петербурга, Киева, Марбурга и Фрейберга. Особое внимание уделено самостоятельной работе студента Ломоносова, развитию его творческих способностей под влиянием учителей, преподавателей и профессоров.
Ключевые слова: М.В. Ломоносов, начальное обучение, воспитание, специальное и высшее образование, самообразование и творческая деятельность.
В год 300-летия со дня рождения Михаила Васильевича Ломоносова целесообразно проанализировать период его учебы в России и Германии, когда он формировался как ученый и педагог. Для каждого человека годы учебы являются очень важными, сложными и интересными, определяющими дальнейший жизненный путь. Систематическая, напряженная учеба и твердая воля позволили сыну черносошного крестьянина совершить колоссальный рывок и подняться по социальной лестнице необычайно высоко. Он стал выдающимся ученым и педагогом, академиком Императорской Академии наук, получил высокий классный чин и титул потомственного дворянина.
Родился Михаил 8 (19) ноября 1711 г. в деревне Мишанинской на Курострове близ села Холмогоры в доме Луки Леонтьевича Ломоносова, морехода и промышленника, который доводился дядей отцу новорожденного — крестьянину Василию Дорофеевичу Ломоносову. Матерью Михаила была Елена Ивановна Сивкова, дочь умершего дьякона Николаевских Матигор Ивана Сивкова и просвирни Маримьяны. В 1719 г. мать Михаила умерла; воспитанием мальчика занимались родственники Луки Леонтьевича Ломоносова, который был церковным старостой Куростровского прихода. В 1720 г. Василий Дорофеевич Ломоносов отделился от дяди, переехав в собственный дом, куда привел новую жену Федору Михайловну Узкую. Вскоре после смерти Федоры Василий Дорофеевич Ломоносов женился в третий раз на Ирине Семеновне
Корельской [1 : 211 —212]. Отношения с мачехой у Михаила Ломоносова не сложились.
К счастью, мальчик уже умел читать, писать и считать; его первыми учителями были мать Елена Ивановна, сосед Иван Афанасьевич Шубный и куростровский дьячок Семен Никитич Сабельников. Учился М. Ломоносов дома по замечательным книгам: "Арифметике" Леонтия Магницкого, "Грамматике" Мелетия Смотрицкого и "Псалтыри" Симеона Полоцкого. Страсть к чтению раздражала мачеху, которая хотела видеть Михаила работником по дому. У мальчика возникли проблемы в отношениях со сверстниками, которых он обгонял по умственному развитию. Кроме того, Михаил Ломоносов стал часто и с охотой читать "на клиросе и за амвоном", чему способствовал его духовный наставник С.Н. Сабельников. От него юноша узнал, что "для приобретения большого знания и учености требуется знать язык латинский", а обучиться этому можно только Москве, Киеве или Петербурге [2 : 43]. Постепенно у него формировалась мысль о необходимости получения систематического образования. В декабре 1730 г., получив в Холмогорской воеводской конторе паспорт, М.В. Ломоносов с рыбным обозом отправился в Москву для учебы.
Прибыв в Москву в январе 1731 г., молодой помор задумал поступать в Школу математических и навигационных наук, которая находилась в Сухаревой башне. Это первая в России профессиональная школа была призвана обучать молодежь не только "мореходству и инженерству, но и артиллерии и гражданству к пользе". С 1715 г. школа действовала как общеобразовательная, поскольку классы навигации были переведены в Петербург, где на их базе, по указу Петра Великого, организовали Морскую академию. В Москве остались лишь классы арифметики, геометрии и тригонометрии, за что эту школу называли "Цифирной". Руководил школой шотландский профессор А.Д. Фар-варсон, учебной частью математических классов ведал Л.Ф. Магницкий. После двухнедельных размышлений М.В. Ломоносов изменил свои первоначальные планы и решил поступать в Славяно-греко-латинскую академию [3 : 25—37].
В середине января 1731 г. Михаил Ломоносов подал прошение о зачислении его в академию ("Спасские школы") на казенное содержание, назвав себя сыном холмогорского дворянина. По Указу Святейшего Синода от 7 июня 1728 г. предписывалось отчислять из академии "помещиковых людей и крестьянских детей... и впредь таковых не принимать" [4 : 23]. Это привело к сокращению числа учеников, что заставило руководство академии менее строго контролировать социальное положение поступавших. К моменту зачисления Ломоносова в академию в ней обучались 259 учеников, среди которых были: 3 дворянских сына, 95 детей духовенства, 79 солдатских сыновей и представители
6 ВМУ, педагогическое образование, № 3
других сословий. После подачи документов М. Ломоносов был приглашен на беседу к ректору Славяно-греко-латинской академии, профессору-богослову Герману Копцевичу, который определил его учеником младшего класса.
В рассматриваемый исторический период полный срок обучения в академии составлял 8 лет, но его выдерживали только очень упорные молодые люди. Большинство учеников оканчивали лишь четыре низших класса, некоторые проходили еще два средних класса, а в двух высших (богословских) классах обучалось от 3 до 10 человек. Согласно Духовному Регламенту 1721 г., учащиеся низших и средних классов именовались "учениками", а посещавшие высшие классы академии ("Философии" и "Богословия") — "студентами" [5 : 50—57]. Ученики низших и средних классов получали в день по 3, а студенты старших — по 4 копейки, что позволяло вести весьма скромный образ жизни. Ученики-москвичи проживали дома с родителями, а остальные, как правило, снимали углы в городских квартирах, либо жили у родственников и знакомых. Выезд из Москвы допускался в исключительных случаях по разрешению префекта академии. Учебная литература и одежда учащимся выдавались бесплатно.
Занятия по расписанию ежедневно проводили 6—7 преподавателей и два проповедника, а ректор академии и префект осуществляли надзор за поведением и успеваемостью учащихся. Обучение велось круглый год по семестрам или триместрам, в зависимости от класса и усвоения молодежью программного материала. В низших классах детей экзаменовали устным опросом, ученики средних классов писали сочинения, а в старших классах экзамены проводились в форме диспутов по заранее объявленным темам. "Рекреации" (каникулы) разрешались только успевающим учащимся с 15 июля по 31 августа. После окончания академии выпускники получали свидетельства, которые давали право поступать на государственную службу. Наиболее благочестивые выпускники академии посвящали свою жизнь пастырскому служению.
Ученик М. Ломоносов с января до конца марта 1731 г. учился в низшем классе академии "фара", затем, после сдачи экзаменов, до 1 июля — в классе "инфима". С сентября по декабрь он учился в третьем низшем классе "грамматика", после чего был переведен в четвертый класс — "синтаксима". В четырех низших классах Ломоносов изучал славянскую грамматику, латинский язык, историю, географию, арифметику и катехизис. Эти предметы ему преподавали И. Лещинский, Т. Постников и другие учителя академии. В первой половине 1732 г. он окончил класс "синтаксима", т.е. четыре класса низшей школы академии Михаил Ломоносов успешно освоил за полтора года. В низших классах академии для ученика Ломоносова главным предметом был латинский язык, которого он ранее не изучал. 19-летний крепкий помор вынужден был со-
вместно обучаться с детьми. "Школьники, малые ребята, кричат и перстом указывают: смотри-де, какой болван лет в двадцать пришел латыни учиться", — вспоминал позже великий русский ученый [6 : 479].
Биографы М.В. Ломоносова отмечали, что во время учебы в академии он испытывал одиночество, страдал от отсутствия близких ему людей. Сложившийся молодой человек с опытом трудовой жизни, являясь учеником младших классов, постоянно находился в окружении детей 8—12 лет, с которыми у него не могло быть ничего общего. В те времена отношения учащихся с преподавателями академии носили сугубо официальный характер. Неформальные отношения у Михаила Ломоносова складывались с дворовыми людьми по месту его жительства, которые свое свободное время проводили обычно в нетрезвом виде. Взрослый ученик находил отдушину в постоянном чтении книг в библиотеке академии, а также в посещении московских православных храмов.
В сентябре 1731 г. истек срок действия паспорта, полученного на родине, и с этого времени М.В. Ломоносов стал считаться в "бегах". Подушный налог за него платил отец, а с 1741 г., после его смерти, — крестьяне Куростровской волости из общей мирской суммы. Через земляков-поморов, бывавших в Москве, Василий Дорофеевич Ломоносов настаивал на возвращении сына домой, чтобы завести хозяйство и семью. Но уговоры отца и земляков не могли поколебать решение Михаила Ломоносова продолжать учебу. О предполагаемой смерти отца он узнал в Петербурге от холмогорских артельщиков. Они сообщили, что В.Д. Ломоносов отправился на рыбную ловлю осенью 1740 г., но с тех пор не возвратился, потому и полагали о случившемся несчастье [2 : 56].
Поражает огромная сила воли и страсть к учебе нашего великого соотечественника. Вот что писал позже об этом периоде жизни сам М.В. Ломоносов: "Обучаясь в Спасских школах, имел я со всех сторон отвращающие от наук пресильные стремления, которые в тогдашние лета почти непреодолимую силу имели. С одной стороны, отец, никогда детей кроме меня не имея, говорил, что я, будучи один, его оставил, оставил все довольство (по тамошнему состоянию), которое он для меня кровавым потом нажил и которое после его смерти чужие расхитят. С другой стороны, несказанная бедность: имея один алтын в день жалованья, нельзя было иметь на пропитание в день больше как на денежку хлеба и на денежку квасу, а прочее на бумагу, на обувь и другие нужды. Таким образом жил я пять лет и наук не оставил" [2 : 56].
В 1732/1733 учебном году ученик М. Ломоносов упорно занимался в первом среднем классе "пиитика", где занятия по латинской и русской поэзии вел преподаватель Ф. Кветницкий. С нового учебного года Ломоносов начал заниматься во втором среднем классе "риторика" у выпускника академии преподавателя П. Крайского. На освоение про-
граммы этого класса ушло два года, поскольку летом 1733 г. ученик Ломоносов совершил непродолжительную поездку в Киево-Могилянс-кую академию. Он надеялся найти здесь возможность углубленно изучить философию, физику и математику. По свидетельству писателя В. Аскоченского, "к ректору Академии Амвросию Дубневичу препровожден был, при отношении киевского генерал-губернатора Леонтьева, Михайло Ломоносов, которому высочайше позволено было здесь продолжать науки, начатые им в Московском Заиконоспасском училище" [7]. Очень скоро Ломоносов понял, что в Киево-Могилянской академии он не получит нужных знаний. В конце 1733 г. он вернулся в Москву и продолжил учебу в академии.
В 1734 г. Михаил Ломоносов предпринял неудачную попытку стать священником Оренбургской экспедиции И.К. Кириллова. Работа в экспедиции могла бы изменить статус ученика и помочь достичь материального благополучия. Прибывший в Москву в июне 1734 г. по служебным делам руководитель этой экспедиции обер-секретарь Сената И.К. Кириллов долго беседовал с Ломоносовым и выразил удовлетворение уровнем подготовки школьника. Однако Ломоносов, узнав, что в Камер-коллегии будут проверять его показания о происхождении, сказал правду о своих родителях. В связи с этим академию попросили заменить Ломоносова другим учеником. Этот инцидент остался без последствий для Михаила из-за его блестящих успехов в учебе и доброжелательного отношения к нему ректора академии Стефана Калиновс-кого.
Класс "риторика" М. Ломоносов окончил в июле 1735 г., после чего его перевели в первый высший класс "философия", где он изучал логику, физику и метафизику. Важно отметить, что при поступлении в философский класс все студенты Славяно-греко-латинской академии приносили присягу на верность царю [8 : 224]. Студенты высшего класса ежедневно по 3 часа слушали лекции, а остальное время занимались науками самостоятельно. Ломоносову не удалось перейти во второй высший класс академии "богословие", поскольку в ноябре 1735 г. по сенатскому указу он в составе 12 лучших учеников и студентов был отправлен в Петербургскую Академию наук для продолжения образования. В этой группе были также Алексей Барсов, Дмитрий и Яков Виноградовы, Иван Голубцов, Михаил Коврин, Василий Лебедев, Яков Несмеянов, Никита Попов, Симеон Старков, Александр Чадов и Про-кофий Шишкарев.
Предполагалось, что все 12 учащихся Славяно-греко-латинской академии будут зачислены в Академический университет, но после проведенного профессором Г.З. Байером экзамена, они были определены в гимназию Академии наук, ввиду недостаточного знания латыни и немецкого языка. Новоиспеченных гимназистов (будущих студентов)
разместили в общежитии академии и передали под начало молодого адъюнкта математики В.Е. Адодурова. Он разработал для москвичей программу ускоренной подготовки к слушанию университетских лекций, включавшую занятия по истории, географии, математике, латинскому и немецкому языкам. К сожалению, намеченные занятия проводились нерегулярно, а материально-бытовое обеспечение новых гимназистов не позволяло им сосредоточиться на учебе. "Спасские школьники" неоднократно обращались к академическому начальству с просьбой о выдаче положенных им денег и одежды, об улучшении условий проживания. Однако должные меры не принимались, что вызывало естественный протест молодежи.
М.В. Ломоносов вместе с другими московскими учениками приступил к занятиям с января 1736 г., но вскоре был разочарован организацией учебного процесса. Университет и гимназия считались учебными подразделениями Петербургской Академии наук, но не имели самостоятельного бюджета. За период с 1726 по 1733 г. в Академическом университете обучалось всего лишь 38 студентов, из которых только 7 человек были русскими [9]. К 1736 г. из Академии наук уехали многие зарубежные ученые, работавшие в ней по контрактам. По этой причине лекции студентам читались редко и только на иностранных языках, в основном на латыни. Фактически студенты использовались как помощники академиков в их научной работе. Материальное положение и бытовые условия жизни студентов были тяжелыми.
Понимая, что глубокие и прочные научные знания в таких условиях получить сложно, студент Ломоносов стал искать другие возможности продолжения своего образования. Он случайно узнал, что президент Академии наук барон И.А. Корф готовит к оправке в Германию небольшую группу лучших выпускников гимназии для обучения естественным наукам. Михаил Ломоносов обратился с просьбой направить его на учебу за границу.
Недостаток денег заставил академическое руководство сократить численность направляемой в Германию группы до трех человек. В нее были включены: выпускник академической гимназии Густав Ульрих Рейзер, сын советника Берг-коллегии, а также лучшие "Спасские школьники" — Дмитрий Иванович Виноградов, "попович из Суздаля", и Михайло Ломоносов, "крестьянский сын из Архангелогородской губернии, Двиницкого уезда, Куростровской волости" [4 : 32]. Всем им присвоили звание студентов Академического университета, и они начали подготовку к предстоящей длительной командировке. Следует заметить, что звание академического студента давало XIV классный чин по Табели о рангах и право на личное дворянство. Решение о направлении студентов в Германию было утверждено Кабинетом министров 13 марта 1736 г.
23 сентября 1736 г. студенты Петербургского Академического университета М.В. Ломоносов, Д.И. Виноградов и Г.У. Райзер отплыли на пассажирском судне из Кронштадта в Травемюнде (Германия). До пункта назначения молодые люди добирались через Гамбург, Ниенбург, Мин-ден, Рительи и Кассель, истратив на дорогу изрядные средства. 3 ноября российские студенты прибыли в Марбург, а через две недели были зачислены в местный университет для учебы. Молодежь поселилась на частных квартирах у местных жителей; М.В. Ломоносов снял комнату в доме вдовы Е.Е. Цильх, которая проживала вместе с 16-летней дочерью Елизаветой и 17-летним сыном Иоганном. Покойный хозяин дома Генрих Цильх был уважаемым в Марбурге человеком — пивоваром по профессии, членом городской думы и церковным старостой. Хозяйка дома и ее дети доброжелательно относились к русскому квартиранту, создавали необходимые условия для его учебы в университете и научной работы. 6 июня 1740 г. Елизавета-Христина Цильх стала женой Михаила Ломоносова [10 : 162].
Марбургский университет был одним из первых протестантских вузов Европы. В 1527 г. его основал гессенский ландграф Филипп Великодушный как государственное учебное заведение для поддержки и распространения учения Мартина Лютера. Позднее университет получил кальвинистскую ориентацию, а в начале XVIII в. превратился в светское учебное заведение, характерное для Нового времени. В 1730-е гг. Марбургский университет состоял из четырех "коллегий" (факультетов), занимавших несколько зданий. Например, философский и медицинский факультеты помещались в здании бывшего францисканского монастыря, где были еще библиотека и комнаты для студентов. В отдельном доме находилась студенческая столовая. Традиционно в университете обучались студенты из многих европейских стран.
17 ноября 1736 г. М.В. Ломоносов, Д.И. Виноградов и Г.У. Райзер были записаны в университетскую книгу в качестве студентов медицинского факультета [11]. Студентов из России отдали под опеку ученого-натуралиста Христиана фон Вольфа, который преподавал им механику, гидравлику, "аэрометрию" и "подземную географию". Однако сначала российским студентам пришлось изучать немецкий язык; лишь с января 1737 г. они приступили к систематическим занятиям по специальным предметам высшей школы. Студенты из России в первом полугодии обучались по программе, составленной в Петербурге профессорами Академии наук медиком Иоганном Амманом и физиком Георгом Крафтом. В эту программу были включены разделы по математике, теоретической механике, теоретической химии и другим предметам. Основные теоретические курсы нашим студентам читали: Х. Вольф (механика) и Ю. Дуйзинг (химия) [12 : 46—47]. С осени 1737 г. молодые
люди начали слушать лекции и участвовать в практических занятиях по предметам своих специализаций.
Студент Ломоносов слушал курсы теоретической физики и логики у магистра Христиана Вольфа, а также занимался французским языком и рисованием с другими преподавателями за отдельную плату, что привело к большому перерасходу выделенных Академией наук средств. Например, учителя танцев и фехтования за свои уроки взимали плату, равную стоимости дров на всю зиму. Обычный рабочий день Михаила Ломоносова был весьма насыщенным, что видно из его рапорта в Академию наук от 15 октября 1737 г. С 9 до 10 утра он занимался экспериментальной физикой, с 10 до 11 — рисованием, с 11 до 12 — теоретической физикой. Затем был перерыв на обед и короткий отдых. Пополудни с 3 до 4 часов студент Ломоносов изучал метафизику, а с 4 до 5 — логику. На вечернее время он оставлял занятия по французскому языку, фехтованию, танцам и самостоятельную работу по теории русского стихосложения. К этому стоит добавить чтение книг, которые покупались в большом количестве. 26 сентября 1737 г. М.В. Ломоносов отправил в Петербург финансовый отчет, согласно которому на книги он израсходовал 60 талеров.
Во второй половине 1737/1738 учебного года М.Ломоносов продолжал слушать лекции Х.Вольфа по гидравлике, аэрометрии и подземной географии, а также самостоятельно изучал теорию стихосложения и упражнялся в переводах античных авторов. 15 октября 1738 г. студент Ломоносов направил в Петербург свое первое контрольное сочинение ("специмент") на тему "Образчик знания физики: о превращении твердого тела в жидкое, зависящем от движения предсуществую-щей жидкости"1. В январе 1739 г. он закончил слушать лекции у Х. Вольфа, но продолжал занятия по математике, физике и философии.
Вскоре наш герой отправил в Петербург свой первый научный труд под названием "Диссертация физическая о различии смешанных тел, состоящем в сцеплении корпускул, которую, упражнения ради, написал Михаил Ломоносов, математики и философии студент в 1739 года марте месяце"2. До конца 1738/1739 учебного года Ломоносов и его товарищи продолжали писать отчеты о своей учебе в форме диссертаций по профильным дисциплинам и отправляли их в Петербургскую Академию наук.
В конце курса обучения Х. Вольф подписал русскому студенту аттестат, в котором сказано следующее: "Молодой человек с прекрасными
1 "Specimen physicum de transmutatione corporis solidi in fluidum a motu fluidi praeexi-stentis dependente".
2 "Dissertatio physica de corporum mixtorum differentia, quae in cohaesione corpusculo-rum consistit. Quam exercitii gratia conscripsit Michael Lomonossoff Matheseos et Philosophiae Studiosus, Anno 1739 Mense Martio".
способностями Михаил Ломоносов со времени своего прибытия в Мар-бург прилежно посещал мои лекции математики и философии, преимущественно же физики, и с особенною любовью старался приобретать основательные познания, нисколько не сомневаюсь, что если он с таким же прилежанием будет продолжать свои занятия, то со временем, по возвращении в отечество может принести пользу государству, чего от души и желаю" [13 : 122]. Подобный аттестат студенту М. Ломоносову дал и другой его преподаватель Ю. Дуйзинг.
Перед отъездом из Марбурга у российских студентов возникли финансовые затруднения, связанные с необходимостью выплаты долгов. Для проживания в этом городе требовались средства, которые превышали выделенные Петербургской Академией наук. Значительные деньги шли на покупку книг, чем особенно увлекался Михаил Ломоносов. В списке приобретенных им книг значилось 58 названий, в том числе труды Бехера, Бургаве, Вольфа, Шталя, сочинения мыслителей Вергилия, Марциала, Овидия, Сенеки, Цицерона и др. Студент Ломоносов покупал произведения писателей и поэтов Иоганна Гюнтера, Эразма Роттердамского и др. Общий долг М.В. Ломоносова достигал 437 рублей, что превышало размер его годовой стипендии. Получив письменные гарантии от Петербургской Академии наук, Христиан Вольф взял на себя все расчеты с кредиторами российских студентов.
В июле 1739 г. выпускники Марбургского университета выехали во Фрейберг для продолжения своего образования. Их путь пролегал через Херстфельд, Готу, Наумбург, Вейсенфельс и Лейпциг. 25 июля российские студенты прибыли к берграту (горному советнику) Иоганну Фридриху Генкелю. Он был уроженцем Саксонии, получившим образование на медицинском факультете Йенского университета. С 1711 г. И.Ф. Генкель занимался медицинской практикой сначала в Дрездене, а затем во Фрейберге. Наряду с врачебной деятельностью, он изучил минералогию и горное дело, овладел маркшейдерским и пробирным искусством, занимался химическими исследованиями. Ему принадлежат несколько работ по минералогии, металлургии и горному делу, которые получили высокую оценку специалистов. В 1726 г. Генкель был избран членом Берлинской Академии наук, а через два года — членом Общества естествоиспытателей королевской Академии "Леопольдина". В 1733 г. Генкель при поддержке правительства открыл во Фрейберге лабораторию для обучения студентов "металлургической химии" и минералогии [14 : 163]. В эту лабораторию приезжали ученики со всей Германии и многих стран Европы. Кроме И. Генкеля, в лаборатории занятия проводили: А. Байер (маркшейдерское дело), И.Керн (горное машиноведение и черчение), И. Клотч (пробирное дело) и др.
Обучение трех студентов из России академик Генкель начал с обзорных лекций по минералогии и металлургии. Эти лекции дополня-
лись практическими занятиями при посещении местных рудников и металлургических заводов. Ломоносов и его товарищи познакомились с устройством рудников, способами крепления сводов шахт, подъемными машинами. Позднее в своей книге "Первые основания металлургии, или рудных дел" русский ученый использовал теоретические знания и практический опыт, приобретенные во Фрейберге. К сожалению, во время посещения рудников и шахт практические занятия не подкреплялись должными научными пояснениями производственных процессов. Впоследствии М.В. Ломоносов отмечал, что И.Ф. Генкель "презирал всю разумную философию" [6 : 428]. В значительной степени это объяснялось тем, что европейское естествознание XVIII в. было пронизано метафизическим пониманием природы. Химия и минералогия находились в плену средневековых представлений, схоластики и наивной эмпирии.
И.Ф. Генкель поселил учеников из России в своем доме и потребовал строго соблюдать его требования. Вскоре студенты были размещены по другим квартирам, поскольку не могли мириться с мелочной требовательностью своего наставника. Учитывая проблемы с перерасходом денег в Марбурге, во Фрейберге все было продумано до мелочей. На первое время И. Генкель выдал каждому молодому человеку только по 10 талеров. Во время обучения в химической лаборатории И. Генкеля студенты испытывали постоянные финансовые затруднения, так как их годовое содержание Академия наук сократила в два раза. У М. Ломоносова почти не было наличных денег, что его сильно раздражало и заставляло влезать в долги [15 : 28]. Назревал конфликт с И. Генкелем.
Однако суть конфликта ученика с учителем заключалась в недостатке получаемых знаний и практических навыков по изучаемой специальности. Поводом для разрыва отношений послужило унизительное для Ломоносова задание Генкеля: растирать в пробирках ядовитые химические вещества, что обычно делали лаборанты. Видимо, учитель этим заданием хотел "сбить спесь" с требовательного ученика за его бесконечные вопросы по химии и горному делу, за открытое недовольство примитивной учебной программой. Отказавшись выполнять требования Генкеля, Ломоносов в резкой форме высказал учителю претензии по организации занятий. Затем русский студент в середине декабря 1739 г. на два дня покинул химическую лабораторию. Вернувшись, он написал извинительное письмо учителю, в котором искал примирения. И. Генкель извинения М. Ломоносова не принял и написал обстоятельное письмо в Петербургскую Академию наук, в котором изложил свое видение конфликта с учеником. К своему письму он приложил извинительное письмо Ломоносова.
В конце 1750-х гг. в записке о необходимости преобразования Академии наук М.В. Ломоносов объяснил главную причину своего острого
конфликта с И.Ф.Генкелем. "Как они в Фрейберге горным делам учились, и советник Генкель не получил наперед шестисот рублев обещанных, половины своей из них платы; также и им, студентам, весьма скудно деньги и то через него, Генкеля, присылались, которые он у себя стал удерживать и, не надеясь от Академии себе награждения, по прошествии десяти месяцев, при окончании химического курса совсем оным студентам отказал в деньгах", — писал М.В. Ломоносов [6 : 38].
В улаживании этого конфликта активное участие принимал профессор элоквенции Готлиб Фридрих Вильгельм Юнкер, работавший в Петербургской Академии наук, но находившийся в это время в научной командировке в Германии. Профессор Юнкер познакомился с Ломоносовым еще в Петербурге; он неоднократно использовал студента для перевода писем и отчетов на русский язык. Разница в социальном положении и возрасте (8 лет) не мешала профессору и студенту в творческом общении, поскольку их роднила страсть к поэзии. Г. Юнкер, безусловно, положительно влиял на развитие литературного таланта М. Ломоносова. В период активного творческого общения с немецким поэтом Михаил Васильевич написал такие замечательные произведения, как "Ода на взятие Хотина" и "Письмо о правилах российского стихотворчества". В декабре 1739 г. профессор Юнкер увез эти работы в Петербург. После его отъезда из Фрейберга И. Генкель ужесточил требования к российским студентам.
Несмотря на конфликт, занятия И. Генкеля со студентами продолжались, и М. Ломоносов их посещал, стараясь наладить отношения с учителем. Однако И. Генкель на примирение не шел, продолжая при каждом удобном случае унижать М. Ломоносова в присутствии Д. Виноградова, Г. Райзера и молодых немецких студентов. Кроме того, Ломоносову приходилось регулярно обращаться к Генкелю за деньгами на личные нужды, выслушивая при этом нотации учителя за неумение ученика экономно жить. Весной 1740 г. неприязнь между Ломоносовым и Генкелем достигла критической точки; их примирение стало невозможным. Все предложения русского студента усложнить программу обучения в химической лаборатории не находили понимания у немецкого учителя. Занятия Генкеля шли по накатанной колее, что не удовлетворяло Ломоносова. Его особенно возмущало, что Генкель за свои занятия с саксонских учеников брал денег в 10 раз меньше, чем с российских студентов.
Несмотря на все издержки, недолгое пребывание студента Ломоносова в Саксонии способствовало его становлению как ученого. Больше по книгам и научным статьям, чем на скучных лекциях И. Генкеля, он основательно освоил минералогию, горное дело и металлургию. М.Ломоносов бывал на заводах и обогатительных фабриках Фрейберга, спускался в рудники, изучал расположение и устройство шахт, систему
креплений, вентиляции, конструкции горнодобывающего оборудования и многое другое, что пригодилось в будущем. Русский специалист обратил внимание на тяжелые условия труда саксонских горняков. Здесь М. Ломоносов занялся проблемами кристаллографии, достигнув значительных результатов. В итоге горный советник Генкель вынужден был признать, что "Ломоносов оказал порядочные успехи в усвоении как в теории, так и на практике химии, преимущественно в металлургической и в особенности пробирного искусства ... в познании руд, рудных жил, а также земель, камней, солей и вод и приобрел большую сноровку в механике" [16 : 29].
В начале мая 1740 г. М.В. Ломоносов решил прекратить занятия в химической лаборатории И.Ф. Генкеля и покинуть Фрейберг. Студент Ломоносов отправился в Лейпциг, где надеялся встретиться с послом России в Саксонии бароном Г.К. Кайзерлингом и попросить его содействия для возвращения на родину. Не встретив российского посла в Лейпциге, Ломоносов переехал к своей семье в Марбург, где некоторое время жил в доме тещи. Затем он искал другие возможности вернуться в Петербург, но тщетно. В свою очередь И. Генкель послал в Петербургскую Академию наук письмо, в котором представил поведение М. Ломоносова в негативном свете, называя его поступок "побегом".
Получив тенденциозное послание И. Генкеля, Академическая канцелярия направила в Дрезден российскому посланнику Г. Кайзерлингу письмо с просьбой найти М. Ломоносова и помочь ему возвратиться в Петербург. Эпопея возвращения М.В. Ломоносова на родину длилась целый год; порой он находился в затруднительном положении. Однако твердый характер, любовь к науке и природный патриотизм позволили ему справиться с трудностями. Этот сложный и опасный период жизни Ломоносова подробно описан в книге Е.Н. Лебедева [17 : 99—105]. Однако судьба М.В. Ломоносову благоволила, после долгих мытарств, 8 июня 1741 г., русский ученый оказался в Петербурге.
М.В. Ломоносов незамедлительно явился к советнику Академической канцелярии И.Д. Шумахеру с отчетом о своей зарубежной командировке. После смерти 17 октября 1740 г. императрицы Анны Иоанновны политическая ситуация в Петербурге была неустойчивой, поэтому фактический руководитель Академии наук Шумахер не решился затевать расследование обстоятельств досрочного возвращения студента Ломоносова из Германии. Он принял русского ученого достаточно любезно и распорядился создать ему необходимые условия для завершения образования в Академии наук. Студенту Ломоносову выделили служебную квартиру на Васильевском острове столицы и выплатили подъемное пособие в размере 50 рублей. Одну из комнат трехкомнатной квартиры Ломоносова занимал приставленный к нему служитель. В одном доме с Михаилом Ломоносовым пятикомнатную
квартиру занимал академический профессор естественной истории Иоганн Амман.
Студент Ломоносов был прикомандирован к профессору Амману, "дабы оный доктор обучал его естественной истории, а наипаче минералам, или что до оной науки касается". Такая формулировка приказа Академической канцелярии не отражала истинное положение вещей. 34-летний немецкий профессор-ботаник разбирался в минералогии не более М.В. Ломоносова, который несколько лет изучал эту науку под руководством известных специалистов. Шумахеру нужно было формально завершить обучение академического студента Ломоносова и присвоить ему ученую степень. Фактически до конца 1741 г. Михаил Ломоносов помогал Иоганну Амману составлять каталог минералогического собрания Кунсткамеры, который ранее готовил профессор И.Г. Гмелин. В декабре 1741 г. профессор Амман неожиданно умер, поэтому завершать работу над каталогом минералов пришлось студенту Ломоносову.
Работая над каталогом, М. Ломоносов параллельно написал оригинальный труд под названием "Рассуждение о катоптрико-диоптри-ческом зажигательном инструменте"3, в котором предложил свою конструкцию солнечной печи. Еще в Германии он написал научную работу "Физико-химические размышления о соответствии серебра и ртути". В августе 1741 г. два этих труда как диссертации были представлены в Академию наук на отзыв профессору Г.П. Крафту. На заседании Академической конференции 24 августа 1741 г. диссертации М.В. Ломоносова, а также Д.И. Виноградова, Г.У. Райзера и Г.Н. Теплова начали зачитывать. Их дальнейшее обсуждение проводилось на нескольких заседаниях шестью академиками и завершилось лишь к 13 ноября. Несмотря на положительные отзывы по всем диссертациям, академики высказывали пожелания подвергнуть студентов экзаменам, и только после этого выдать им свидетельства о завершении обучения в Петербургской Академии наук.
Поскольку М. Ломоносов привез из Марбурга аттестаты от Х. Вольфа и Ю. Дуйзинга, а Академическая канцелярия получила из Фрейберга положительный отзыв И. Генкеля о знаниях ученика, то у И. Шумахера были основания принять положительное решение на основании документов. 28 января 1742 г. Академическая конференция приняла резолюцию о выдаче М.В. Ломоносову свидетельства о завершении обучения. Вскоре он был назначен на должность адъюнкта физического класса Академии наук с окладом 360 рублей в год. С этого момента начался новый, полный драматизма и борьбы период жизни М.В. Ломоносова, но неизменной осталась его тяга к самообразованию.
Таким образом, в январе 1742 г. завершилось формальное образование Михаила Васильевича Ломоносова, продолжавшееся более 20
3 "СоттеМагю de м^итеМо сашйсо сакрпсо^юрМсо".
лет. Начиналось оно в форме самообразования, продолжалось в различных отечественных и зарубежных учебных заведениях, а затем до конца жизни осуществлялось посредством ежедневного чтения самой разнообразной литературы. Став адъюнктом Петербургской Академии наук, М.В. Ломоносов развернул многогранную научную и учебную работу, подготовив плеяду талантливых учеников. Лучшие из них, А.А. Барсов и Н.Н. Поповский, стали профессорами Императорского Московского университета. Они успешно развивали и приумножали научно-педагогические традиции выдающегося русского ученого-энциклопедиста.
Список литературы
1. Российский государственный архив древних актов. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 10. Л. 124—125; Морозов А.А. Родина Ломоносовых. Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1975. 478 с.
2. М.В. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1962. 232 с.
3. Сычев-Михайлов М.В. Из истории русской школы и педагогики XVIII века. М.: АПН РСФСР, 1960. 431 с.
4. Летопись жизни и творчества М.В. Ломоносова. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1961. 435 с.
5. Духовный Регламент. 4-е изд. М.: Синод, 1897. 196 с.
6. Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 10. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1957. 620 с.
7. Аскоченский В. Киев с древнейшим его училищем Академиею. Киев, 1856. Ч. 1 — 370 с.; Ч. 2-567 с.
8. Смирнов С.К. История Московской Славяно-греко-латинской академии. М., 1855. 428 с.
9. История Академии наук СССР. Т. 1. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1958. 483 с.
10. Сухомлинов М.И. Ломоносов — студент Марбургского университета // Русский вестник. 1861. №1. С. 162.
11. Андреев А.Ю. Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века. М.: Знак, 2005. 432 с.
12. Павлова Т.Е., Федоров А.С. Михаил Васильевич Ломоносов. Жизнь и творчество. М.: Наука, 1980. 279 с.
13. Шубинский В.И. Ломоносов: Всероссийский человек. М.: Молодая гвардия, 2010. 480 с.
14. Печнер Г. Русские студенты во Фрейберге / Вопросы истории естествознания и техники. Вып. 12. 1962. С. 163.
15. Меншуткин Б.Н. Михаил Васильевич Ломоносов: Жизнеописание. М.: Вузовская книга, 2009. 140 с.
16. Белявский М.Т. ...Все испытал и все проник. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. 224 с.
17. Лебедев Е.Н. Ломоносов, 1711-1765. М.: Дрофа, 2009. 588 с. YEARS OF M.V. LOMONOSOV'S STUDY
V.A. Zmeev
The article attempts to analyze the 20-year life and work of M.V. Lomonosov associated with the primary, special, higher and further education. Shows the basic episodes of his education and upbringing in the family, and also in educational institutions in Moscow, St. Petersburg, Kiev, Marburg and Freiberg. Special attention paid to self work of student Lomonosov, the development of his creative talents by influence of teachers, lecturers and professors.
Key words: M. V. Lomonosov, primary training, education, special and higher education, self-education and creative activities.
Сведения об авторе
Змеев Владимир Алексеевич — доктор исторических наук, профессор кафедры истории ИППК МГУ имени М.В. Ломоносова. Тел. (495) 939-33-56; e-mail: [email protected]
