CC BY
32
УДК 339.9.012; 339.972; 339.982; 339.986
ГЛОБАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ И ПРОБЛЕМЫ ЧЕРНОМОРСКО-КАСПИЙСКОГО СУБРЕГИОНА ЕВРАЗИИ В СВЕТЕ ГЕОЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
© 2014 г. В.М. Белоусов
Белоусов Виталий Михайлович -доктор экономических наук, профессор, кафедра экономики и регионального менеджмента, Институт по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук Южного федерального университета, ул. Пушкинская, 160, г. Ростов-на-Дону, 344006. E-mail: BelvitaM@gmail.com.
Belousov Vitaliy Mikhaylovich -
Doctor of Economic Sciences, Professor,
Department of Economy
and Regional Management,
The Institute for Retraining
and Professional Development of the Instructors
of the Humanitarian and Social Sciences
of Southern Federal University,
Pushkinskaya St., 160, Rostov-on-Don, 344006.
E-mail: BelvitaM@gmail.com.
Определяются место и роль глобальной безопасности как самой по себе, так и в проекции на Юг России, глокально очерченный как Черноморско-Каспийский субрегион Евразии с его расширением за счет Крыма.
Рассматриваются три варианта геоэкономической безопасности в аспекте войн: Большой войны, Холодной войны и геоэкономической войны, а также их глокализации и проецирования на Юг России, который трактуется ныне в расширенном варианте как ЮФО, СКФО и Крымский федеральный округ.
Ключевые слова: глобальная безопасность, глокализация, геоэкономическая теория, Юг России как геоэкономическое пространство, геоэкономические войны, геополитика.
The article determines the place and role of global security, both by itself and in the projection of the South of Russia, glocally outlined as Black Sea-Caspian sub-region of Eurasia with its expansion due to the Crimea.
The author considers three options in terms of geo-economic security in the aspect of wars: the Great War, the Cold War and geo-economic war, as well as their glocalization and projection to the south of Russia, which is now treated in an extended version as the SFD, North Caucasian Federal District and Federal district of Crimea.
Keywords: global security, glocalization, geo-economic theory, South Russia as geo-economic space, geo-economic war, geopolitics.
Геоэкономика - новая прикладная наука, исследующая поведение государства в конкретной ситуации, формирующая его экономическую стратегию и тактику на международной арене. Этот термин впервые был введен в научный оборот в США в конце 1980-х гг. как направление социальных наук на стыке мировой экономики, экономгеографии, региональной экономики, теории систем управления и политологии [1].
Геоэкономика анализирует действие различных экономических, демографических и экологических факторов в тесной увязке с простран-
ственным положением страны или региона, их природными ресурсами, климатическими условиями. Учет геоэкономических факторов служит основой при определении стратегии страны, отвечающей потребностям ее развития и национально-государственным интересам. Главное в геоэкономической политике - заинтересованность государства в создании условий, позволяющих повысить конкурентоспособность национальной экономики на мировых рынках. Основная тенденция мирового экономического развития состоит в формировании ряда геоэко-
номических полюсов, переходе мировой экономической системы к полицентризму, одним из полюсов которого будет и ведущая (базовая) держава СНГ - Российская Федерация, стратегия развития которой в первые десятилетия XXI в. исходит из ее геополитических и геоэкономических интересов. Они состоят в обеспечении национальной безопасности, создании условий для выхода экономики страны из кризиса и подъема ее на новый уровень, повышении международного престижа страны.
В узком смысле геоэкономика — наука, изучающая внешнюю экономическую политику государств, обусловленную политическими факторами. В широком - изучение взаимодействиия между homo economicus и пространством: влияние пространственных факторов на сферу производства и распределения товаров, использование пространства для развертывания экономической деятельности (специфика локальных экономических систем) [2].
В соответствии с положениями геополитики, сформулированными X. Макиндером, Р. Челленом и К. Хаусхофером, гарантией могущества государства является контроль над элементами, обладающими большой массой (техникой, людьми, сырьевыми ресурсами... ) [3, c. 3 - 4]. Понятия «мощь» и «безопасность» неразрывно связаны между собой. Обладать мощью — значит располагать как можно большим количеством разнообразных ресурсов.
Современная геоэкономика стремится отождествлять могущество с контролем над международными сетями. Могущество проистекает из способности создавать международные сети (торговые пути, каналы передачи информации, кластеры), использовать их, извлекать из них прибыль. Этим качеством обладает тот, кто занимает стратегическое положение в международной сети или в совокупности международных сетей и обладает талантом максимально использовать свои преимущества. Если политическая и военная мощь позволяет навязать свою волю, угрожать и наносить удары, то мощь, которую дает контроль над международными сетями, позволяет оказывать давление, склонять на свою сторону, проникать в лагерь противника. В отличие от военно-политической мощи, геоэкономическая дает возможность добиваться решения проблем более мягкими средствами.
С конца XX в. идея геоэкономики тесно связана также с развитием региональных экономических организаций (зон свободной торговли, таможенных союзов и т.д.), т.е. с гло-кализацией.
Глокализация - региональный аспект развития глобальных процессов, тесно связанный с понятием «глобализация» [4]. Глобальные и локальные тенденции в конечном счете взаимодополняемы и взаимопроникают друг в друга, хотя в конкретных ситуациях могут прийти в столкновение. Глокализация - это диалектический процесс взаимодействия локального и глобального, это не только смещение глобальных процессов на уровень локальных (т.е. их локализация, например, формирование отдельных национальных стандартов по международному образцу), но и выход локальных процессов на глобальный уровень (их глобализация, т.е. превращение в глобальные процессы). Модели глокализации разрабатываются, опираясь на сетевые формы самоорганизации и трансграничную коммуникацию.
В свете геоэкономической теории могут быть выявлены такие аспекты безопасности, как холодная война [5], большая война [6], геоэкономические войны [7]. Кратко рассмотрим их основные положения.
С.М. Рогов говорит о том, что «повторение холодной войны как глобального противоборства двух сверхдержав невозможно» (по причине отсутствия второй сверхдержавы. - В.Б.), но поскольку после Беловежской пущи Москва оказалась в роли «продолжения» Советского Союза, в Вашингтоне возобладало представление о России как авторитарном, неоимпериалистическом государстве, отказывающемся признавать американские «правила игры», то, «видимо, можно говорить о двух сценариях: холодный мир и холодная война». Суть первого, по Рогову, - сдерживание России, санкции и, в первую очередь, экономические (читай: геоэкономические. - В.Б.) с подключением стран ЕС, усилением работ по ПРО, укреплением военных баз, окольцовывающих Россию (прежде всего, в Румынии, Турции и Прибалтике. - В.Б.); стратегии диверсификации поступления в Европу топливно-энергетических ресурсов за счет американского сланцевого газа и, возможно, иранских ресурсов, расширения НАТО (Грузия, Украина).
С точки зрения С.М. Рогова, для перехода холодного мира в холодную войну «новая стратегия сдерживания может быть провозглашена после президентских выборов 2016 года в случае победы Хиллари Клинтон, считающейся лидирующим претендентом и кандидатом от Республиканской партии» (еще один кандидат от которой - Митт Ромни в 2012 г. объявил Россию геополитическим врагом Америки номер один. - В.Б.).
Теперь рассмотрим идею «большой войны». По мнению Ш. Султанова, она в обозримом будущем неизбежна - сегодня это уже банальность (! - В.Б.). Все больше и больше странных цифр и фактологических совпадений, прикладных сценариев и прогнозных моделей свидетельствуют о приближении этого в высшей степени неприятного явления [6].
Сделаем попытку обобщить вызовы и угрозы, свидетельствующие о вероятности новой Мировой войны.
Во-первых, во всем мире в последние годы начался бурный рост военных расходов, вновь стала ускоряться гонка вооружений. А поскольку глобальная экономическая ситуация сегодня остается, мягко говоря, напряженной, то сразу возникает параллель с 30 гг. XX в., когда только форсированная подготовка к «большой войне» позволила преодолеть драматический кризис 1929 - 1933 гг. [6]. Есть опасения втягивания России в гонку вооружений, тем более что уже сейчас оборонные статьи расходов в консолидированном бюджете страны превышают расходы на образование, здравоохранение и культуру вместе взятые. При этом расходы Америки на оборону соотносятся со всем ВВП России.
Во-вторых, по экспоненте обостряется конкуренция за доступ к природным ресурсам, начиная от урановых и нефтегазовых месторождений и кончая природными запасами пресной воды и пахотными землями. И все чаще и чаще такая борьба принимает ожесточенный, силовой характер: «если ты умрешь завтра, то тогда я умру послезавтра» [6].
В-третьих, если подключить к данному перечню позицию Ф. Лукьянова, председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике, то он пишет: «Прививка мировых войн, похоже, больше не действует. Идея о том, что границы могут быть перечерчены, не вызывает ужаса, который возникал еще лет 25 назад» [8].
Изменения границ считалось табу, чреватым повторением катастрофы 1914 г. (распад трех империй. - В.Б.), а потом - 1939 года (возникновение социалистического лагеря как следствие Второй мировой войны. - В.Б.). После распада СССР и Югославии, после получения независимости ряда африканских стран (20 стран только в 1960 г. - В.Б.) мир, действительно, получил практику не-незыблемости границ.
В настоящее время даже беглый перечень «пересмотров» или претензий на это все дальше и больше умаляет роль Хельсинского заключительного акта 1975 г., провозгласившего незыблемость послевоенных границ в Европе. А число претензий по границам весьма впечатляет: Косово и Сербия, Россия и Крым, Украина и ее Юго-восток, Молдавия и Приднестровье, Венеция и Италия, Баски (Баскония) и Испания, Ирландия и Англия, Арктический шельф, Нагорный Карабах, Грузия и Абхазия с Южной Осетией, Северный Кипр и Турция, Курды и Иран и т.д. И это только в Европе.
Впечатляет и наличие военных баз США по периметру России, появление вблизи российских границ «горячих точек», а также фактов «Цветных революций», Сирийского противостояния.
Обостряется цивилизационный кризис, проблемы консьюмеризма, перенаселения, миграции, экологического загрязнения, угрозы смены климата, нехватки пресной воды и природных катаклизмов (цунами и катастрофа на японской АЭС в Фукусиме, авария на платформе Deepwater Horizon в Мексиканском заливе при разработке месторождения, проводимого британской нефтегазовой компанией British Petroleum (BP), вулканическая и сейсмическая активность. Все это выливается в борьбу за выживание государств и этносов.
Теперь рассмотрим вопрос о проигранных геоэкономических войнах, к которым, безусловно, относится и поражение России в «холодной» (Третьей Мировой) войне (распад СССР и др.).
Как пишет В.А. Дергачев, «... противостояние сверхдержав, их мирное сосуществование и соревнование, достигшие высшего накала в 60-е гг., дало человечеству выход в космос, атомную энергетику и компьютерные технологии. По окончании "холодной войны" и фи-
лософских рассуждений об особой евразийской цивилизации на огромном пространстве от Балтики до Тихого океана продолжилось разрушение многомерного коммуникационного пространства. В реальном географическом пространстве произошло экономическое отдаление России, Украины и Белоруссии от Объединенной Европы. Хартленд проиграл Первую мировую геоэкономическую войну. В этом нет ничего особенного. История пишется чередой побед и поражений. Порой проигравшая страна с достоинством возрождалась в другом геополитическом пространстве. Трагическая особенность поражения Советского Союза в том, что расколотый Хартленд бросился в объятья Запада. Стратегия "бомжей", пытавшихся обменять политическую лояльность на западный капитал и технологии, усилила раскол многомерного коммуникационного пространства и привела к новым поражениям в многочисленных региональных и локальных геоэкономических войнах, в том числе и между проигравшими» [7, с. 287].
США, определенно считая Россию побежденной страной, полагают, что она должна идти в фарватере политики американских и НАТОвских стратегов. Об этом было сказано и в речи Российского Президента, названной «Мюнхенской» (2007 г. - В.Б.) и в речи 18 марта 2014 г., произнесенной при подписании документов о вхождении Крыма в состав Российской Федерации, которую уместно было бы назвать «Крымской»:
«Наши западные партнеры во главе с Соединенными Штатами предпочитают в своей практической политике руководствоваться не международном правом, а правом сильного. Они уверовали в свою избранность и исключительность, в то, что им позволено решать судьбы мира, что правы могут быть всегда только они... Чтобы придать агрессии видимость законности, выбивают нужные резолюции из международных организаций, а если по каким-то причинам этого не получается, вовсе игнорируют и Совет Безопасности ООН, и ООН в целом.» [9].
Россия как одна из крупнейших держав стремится противостоять западному давлению. Особенно замечательно это проявилось в Крыму. Однако, когда проходит счастливое ощущение восторжествовавшей справедливости, посетившее, кроме русских крымчан, еще и большое число россиян, в том числе и авто-
ра этих строк, бывшего старшину Черноморского флота, наступает время оценок.
Да, нашим государством одержана огромная геополитическая победа: сохранен Крым как новый субъект федерации, Севастополь как важнейшая военно-морская база, что в совокупности закрывает южную и юго-западную как акваторию, так и территорию страны от угроз и давления НАТО.
Однако геополитическая победа ставит Россию перед геоэкономическими вызовами. Так, по подсчетам одних, само мероприятие по вхождению Крыма обошлось в 1 млрд дол., а по мнению А. Кудрина, на освоение и модернизацию крымского хозяйства необходимо 50 млрд дол., что сопоставимо с расходами на олимпиаду в Сочи. Сюда, по нашей оценке, войдут и модернизация курортов, и социальные мероприятия по пенсиям, зарплатам и пособиям, и строительство моста через Керченский пролив, и модернизация коммуникаций на полуострове (ставшего как бы островом), и решение проблем с электроэнергией и питьевой водой. Две последние позиции особенно остры и затратны.
Трудно подсчитать, какие расходы ожидают Россию из-за санкций. И это при том, что ее правительство не может предложить новую модель развития, а надежда на модернизацию и преодоление коррупции весьма призрачна. Без этого геоэкономическое (мирохозяйственное) положение России может быть угрожающим, или, во всяком случае, - напряженным. Очевидно, в стране необходимо реализовать мобилизационную модель развития, предлагаемую рядом академических ученых, патриотических управленцев, национально-ориентированной элитой.
Думается, что региональную геоэкономическую безопасность целесообразно рассматривать как проекцию концепции национальной безопасности Российской Федерации на региональный уровень в плане обеспечения защиты жизненно важных интересов региона. Безопасность определяется как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз или, в соответствии с более общей формулировкой, как состояние защищенности человека и окружающей среды от чрезмерной опасности.
Экономическая безопасность региона - это такое равновесное состояние экономики и ин-
ститутов власти, которое характеризуется устойчивостью, стабильностью и поступательностью развития и при котором обеспечивается гарантированная защита национальных интересов, социальной направленности политики даже при неблагоприятных условиях развития внутренних и внешних процессов.
Основными направлениями исследования проблем безопасности региона в самом общем виде должны стать объекты безопасности и защиты; субъекты опасностей и угроз; характеристики, особенности возникновения и распространения опасностей и угроз; предполагаемый ущерб; цели, задачи и режимы функционирования системы обеспечения безопасности.
Для анализа и прогнозирования угроз безопасности региона, принятия обоснованных решений при планировании и разработке организационных мероприятий, для осуществления практических действий по недопущению и предотвращению угроз безопасности, по смягчению и ликвидации последствий реализовавшихся угроз и, в целом, для осуществления процесса управления безопасностью региона необходимо проведение большого объема научно-исследовательских и информационно-аналитических работ. Все это прямо относится к трем федеральным округам, пространственно характеризующимся как Юг России.
Рассматривая современный глокальный порядок Юга России, следует отметить, что он занимает важное геостратегическое положение. Регион стал узлом острых международных противоречий и полем борьбы за влияние на него. Здесь «перекрещиваются» интересы США, Англии, Турции, Ирана, государств арабского мира, Украины и Казахстана.
К особенностям политико-географического положения Черноморско-Каспийского пространства Юга России относится его расположение на этническом перекрестке, в зоне непосредственных контактов двух крупнейших мировых цивилизаций - мусульманской и христианской, в пределах и вблизи одного из самых напряженных регионов мира с множеством «горячих точек», в числе которых теперь и Крымский узел.
В геополитическом плане Россия оказалась способной защищать свои интересы быстрым маневром и силой исторической легитимности. Она продемонстрировала независимость
своей внешней политики и смогла ограничить влияние США, Запада и вышеперечисленных соседей Черноморско-Каспийского субрегиона не только на Южном Кавказе, но и в зоне Крыма и Каспия. Кроме того, смогла усилить относительный контроль за альтернативными трубопроводами, которые идут из зоны Каспия к Черному морю и в Турцию. После победы России ранее над Грузией, а теперь и в Крыму, еще больше усилилось стремление США и стран Запада ослабить влияние Москвы на геополитику в Причерноморье, на Южном Кавказе и Каспии.
Параллельно крымской операции разворачивается информационная и дипломатическая война, в которой мощь противостоящего информационного потока остается широкой и интенсивной, в том числе и внутри страны. Что касается внутриполитического плана, то Россия больше не может восприниматься как управляемое извне государство. Действия российского политического и военного руководства одобряет большинство россиян, которые уверены, что Вооруженные Силы способны защищать страну в случае реальной угрозы. В международном плане Россия укрепила собственный вес как «... самостоятельный, активный участник международной жизни. У нее, как и у других стран, есть национальные интересы, которые нужно учитывать и уважать.» [9].
Приобретя пространство, Россия приобрела и мощь в соответствии с законами геоэкономики. Теперь перед ней стоят огромные многолетние и одновременно текущие задачи геоэкономического позиционирования.
Литература
1. Неклесса А.И. Геоэкономическая формула мироустройства // Развитие и экономика. 2013. № 7. С. 112.
2. См.: Суюнбаев М. Геоэкономика. URL: http:// www.pr.kg/articles/n0199/06-geo.htm (дата обращения: 29.03.2014).
3. См.: ДугинА.Г. Геополитика. М., 2011.
4. Травина Е.М. Этнокультурные и конфессиональные конфликты в современном мире. СПб., 2007. 256 с.
5. Рогов С.М. Ждет ли Россию новая холодная война с Западом // Независимая газета. 2014. 25 марта.
6. Султанов Ш. Si vis pacem para bellum // Завтра. 2012. № 22.
7. Дергачев В.А. Геоэкономика (современная геополитика): учебник для вузов. Гл. 12. Проигранные геоэкономические войны. Киев, 2012.
8. Лукьянов Ф. Границы не догма? // Российская газета. 2014. 5 февр.
Поступила в редакцию
9. Сайт Президента РФ. Обращение Президента РФ к депутатам ГД, членам СФ, руководителям регионов России и представителям гражданского общества от 18.03.2014 г. URL: http://www.krsmlin.ruy news/20603 (дата обращения: 31.03.2014).
4 апреля 2014 г.
