CC BY
35
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И МИРОВОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ НЕРАВЕНСТВО (Реферативный обзор)
В реферируемых статьях рассматривается влияние глобализации на усиление социального неравенства и разделение мировой экономики на "избранных" и аутсайдеров.
Д.Лэндес, профессор Гарвардского университета (США), специалист в области экономической истории, ссылается на свою недавно вышедшую книгу "Богатство и бедность наций", в которой он проанализировал процесс экономического развития и расслоения стран с начала промышленной революции до наших дней. По его мнению, экономическое неравенство стран является наиболее серьезной проблемой, угрожающей всей планете в предстоящие годы. Сегодня в наиболее богатой стране мира Швейцарии уровень жизни в 400 раз превышает уровень жизни в самой бедной стране Мозамбике. 200 лет тому назад соотношение между этими двумя полюсами составляло 5:1 (1, с.134). Конечно, подчеркивает автор, между странами всегда существует и будет существовать естественное неравенство, которое связано с климатическими различиями, географическим положением и - главное - с господствующими в обществе ценностями, уровнем образования и ролью семьи. Хотя многие считают, что глобализация и технический
прогресс носят универсальный характер, в реальности это избирательно проявляющиеся процессы, в которых есть выигравшие и проигравшие. Эта избирательность обусловлена уровнем образования и отношением к труду. В большинстве стран люди работают, чтобы выжить. Однако в странах, где у людей есть желание работать, поскольку они любят труд, результаты получаются гораздо более высокие. Об этом свидетельствует пример стран Юго-Восточной Азии (ЮВА), достигших за последние 20 лет впечатляющих успехов в развитии экономики.
Помимо названных выше факторов на темпы и уровень развития влияют также институциональная структура и политика правительства, о чем, в частности, свидетельствует опыт Китая, который в течение тысячелетия проводил политику "интеллектуальной ксенофобии", что изолировало его от технических нововведений, осуществлявшихся в других странах, и в конечном счете привело к упадку. Институты и культура постоянно эволюционируют, обусловливая чередование периодов подъема и спада экономики отдельных стран. Испания и Португалия значительно обеднели почти на 400 лет после того, как в результате открытия Америки в XVI в. они получили огромные доходы от эксплуатации своих колоний в Америке. Это привело к тому, что они утратили вкус к работе. К тому же они запрещали своим студентам обучаться в университетах протестантских стран.
Как ни парадоксально, продолжает Д.Лэндес, одним из главных факторов, благоприятствовавших экономическому развитию Европы, явилось ее разделение в результате распада Римской
империи. Рост городов, конкуренция между странами и свобода передвижения граждан стали мощными факторами экономического развития. Целые отрасли промышленности и науки были созданы и получили распространение во многих странах благодаря миграции. В целом Европа выиграла от взаимопроникновения и объединения культур, институтов и знаний (1, с.134). Начало первой промышленной революции в Великобритании Д.Лэндес объясняет тем, что в XVIII в. эта страна имела социальную организацию, близкую к идеальной, она первой предоставила своим гражданам основные права, уничтожив препятствия, ограничивавшие доступ к некоторым профессиям. Именно в Великобритании стала развиваться экономика, основанная на удовлетворении потребностей и развитии внутреннего рынка, а не на сбережениях.
Сегодня в мировой экономике первенствуют США, которые сделали ставку на развитие информатики и программного обеспечения, лежащие в основе "новой экономики". Европа тоже обладает такими козырями, как интеллектуальная независимость, способность к творчеству и инициативность, что позволит ей получить немалые выгоды от глобализации. Что касается большинства стран Африки и Латинской Америки, то они не сумели воспользоваться своими возможностями, в том числе огромными запасами сырья, и создать сбалансированную экономику — в основном из-за протекционистской политики. Многие страны Ближнего Востока страдают от религиозных конфликтов, которые поглощают ресурсы. В то же время страны Юго-Восточной
Азии, инвестировав значительные средства в образование, сумели совершить рывок в своем экономическом развитии. Однако сами по себе инвестиции в образование без необходимых институциональных преобразований не могут дать желаемых результатов.
Профессор Гарвардского университета (США) Р.Барро, проанализировав влияние международной торговли на экономическое положение развивающихся стран (РС), пришел к выводу, что она способствует не подъему экономики этих стран, а усилению неравенства в них, поскольку выгоды от расширения внешней торговли получает не все население, а лишь отдельные слои богатых людей. В развитых странах такого эффекта не наблюдается. Когда создавалась североамериканская зона свободной торговли, некоторые эксперты прогнозировали снижение уровня оплаты труда неквалифицированных работников в США под воздействием конкуренции с Мексикой, однако на деле расширение торговли между США и Мексикой привело к ухудшению положения бедных слоев мексиканского населения.
Несмотря на негативные эффекты глобализации, ее позитивные последствия, по мнению Р.Барро, все-таки преобладают, даже в бедных странах. Он не согласен с теми, кто считает глобализацию рынков капитала главной причиной финансового кризиса 1997-1998 гг. Такой причиной явилась политика властей, которые гарантировали стабильность обменных курсов своих валют, позволявшую предприятиям брать взаймы огромные средства в иностранной валюте, что и привело к кризису. Автор выступает за тесную привязку
валют латиноамериканских стран к доллару США и даже за использование последнего в качестве валюты в ряде стран, в частности в Мексике и Аргентине. Так, для Аргентины достаточно 15 млрд. долл., которые можно было бы перевести из США в обмен на помещение в федеральной резервной системе (ФРС) облигаций аргентинского казначейства. Однако эта проблема носит не технический, а исключительно политический характер. ФРС весьма сдержанно относится к этой идее, поскольку не хочет, чтобы ее кредитно-денежная политика в той или иной мере зависела от экономического и финансового положения в "долларизированных" странах.
В опубликованном под эгидой МОТ исследовании П.Сталкера, посвященном влиянию глобализации на международные потоки мигрантов, отмечается, что международная миграция населения не новое явление: в период до 1850 г. из Африки в Америку были перевезены более 30 млн. человек, которые использовались на самых тяжелых работах. В 1846-1939 гг. Европу покинули 59 млн. человек, переселившихся в Америку, Австралию, Новую Зеландию и Южную Африку.
Главным фактором, побуждающим людей уезжать за границу, автор считает различия в уровнях жизни и оплаты труда. Так, в 1995 г. среднечасовая оплата труда в обрабатывающей промышленности Индии и Китая составляла (в долл. США) 0,25, Таиланде - 0,46, России - 0,60, Венгрии - 1,7, Польше -2,09, тогда как в Великобритании -13,72, Канаде - 16,03, США - 17,2, Франции - 19,34, Японии - 23,66 и Германии - 31,88 (3, с.4). Одним из пока-
зателей, характеризующих уровень жизни, является среднедушевой доход: соотношение этих показателей между США и Мексикой равно 6:1, а между Германией и Польшей - 11:1 (3, с.6).
Немалую роль в интенсификации миграционных потоков играют и такие факторы, как снижение цен на транспортные и коммуникационные услуги. Так, в 1930-1996 гг. стоимость трехминутного телефонного разговора между Лондоном и Нью-Йорком снизилась с 300 до 1 долл. Все это привело к тому, что за 20 лет (1970-1990) численность стран эмиграции возросла с 29 до 55, стран иммиграции - с 39 до 67, а стран, являющихся одновременно странами миграции и иммиграции, — с 4 до 15 (3, с.5-6). В последние годы наблюдается быстрый рост численности нелегальных мигрантов, что привело к созданию настоящей "индустрии", которая за определенное вознаграждение помогает им получать визы и находить работу за границей. В 1993 г. в странах Европы от 15 до 30% иммигрантов пользовались услугами подобных агентств, получающих немалые доходы от их перемещения за границу. Например, переход границ восточноевропейских стран или границы между Испанией и Марокко обходится каждому человеку в среднем в 500 долл., а переезд нелегального мигранта из Китая в США стоит не менее 30 тыс. долл. Общие обороты "индустрии" перемещения нелегальных мигрантов оцениваются в 5—7 млрд. долл. в год (3, с.6). К этому следует добавить доходы, получаемые производителями фальшивых паспортов и других документов. В Бангкоке, являющемся ведущим центром изготовления фальшивых японс-
ких или корейских паспортов для китайских мигрантов, каждый такой документ стоит не менее 2 тыс. долл. Современные мигранты, как правило, концентрируются в отдельных отраслях экономики принимающих стран: в США - в сельском хозяйстве, в Бельгии и Нидерландах - в добыче минерального сырья, в Дании и Германии — в обрабатывающей промышленности, во Франции и Люксембурге - в строительстве, в Великобритании - в сфере услуг.
И.Рамонэ, редактор французского ежемесячника "Монд дипломатик", именует глобализацию "второй капиталистической революцией". Глобализация проникает во все уголки планеты, игнорируя проблемы государственного суверенитета и специфики политических режимов. Мир переживает новую эпоху завоеваний, как это было когда-то в период колонизации. Но если прежде главными действующими лицами выступали государства, то сегодня завоевателями мира являются частные предприятия, конгломераты и финан-сово-промышленные группы. Никогда еще хозяева планеты не были столь малочисленны и столь могущественны. Они являются выходцами из стран "триады" - США, Японии и ЕС, причем половина из них происходит из США. Глобализация направлена на завоевание не стран или территорий, а рынков и богатств. Это завоевание сопровождается масштабными разрушениями целых отраслей промышленности и экономики отдельных регионов, а также такими социальными явлениями, как массовая безработица, неполная занятость, уязвимость, социальное отчуждение. В мире насчитывается 1 млрд. безработных и частично заня-
тых, в том числе в странах Западной Европы - 50 млн. Сверхэксплуатации подвергаются женщины и дети: в мире вынуждены работать 300 млн. детей.
Глобализация означает также поистине планетарное разграбление ресурсов. ТНК и промышленные группы хищнически относятся к эксплуатации природных богатств, являющихся достоянием человечества. Распространяется экономическая и финансовая преступность. По имеющимся оценкам, через банки ежегодно проходит более 1 трлн. долл., что равняется трети совокупного ВНП человечества. Превращение в объекты торговли "слов и вещей, тел и умов, природы и культуры" вызывает усиление неравенства. В то время как мировое производство продовольствия способно удовлетворить потребность в нем на 110%, ежегодно от голода продолжают умирать 30 млн. человек и более 800 млн. постоянно недоедают. Если в 1960 г. доходы 20% самого богатого населения мира превышали доходы 20% самого бедного населения в 30 раз, то сегодня этот разрыв достиг уже 82 раз. Из 6 млрд. жителей Земли только 500 млн. живут в достатке, остальные 5,54 млрд. испытывают нужду (4, с.1).
Уровень концентрации капитала и экономической мощи значительно возрос за последние 20 лет в основном под влиянием технологической революции в сфере информатики. XXI век начинается с "приватизации генома человека", что наряду с другими открытиями открывает новые перспективы для экспансии капитализма. "Приватизация всего, что так или иначе касается жизни и природы, создает условия для возникновения более сильной абсолютной
власти, чем та, которая когда-либо имела место в истории" (4, с.1). Государственные и традиционные социальные структуры разрушаются практически во всех развивающихся странах. Целые регионы оказываются неуправляемыми, поскольку в них царят варварство или законы, навязываемые мародерами. Усиливается опасность организованной преступности, мафиозных сетей, финансовых спекуляций, широкомасштабной коррупции, новых эпидемий (СПИДа, вируса Эбола и др.), ухудшения окружающей среды, религиозного и этнического фанатизма, распространения ядерного оружия и т.д. Главным идеологическим оправданием наступления на демократию и гражданские свободы служит, по мнению И.Рамонэ, новый "опиум для народа" - пропаганда "глобальной культуры". Все эти быстрые и резкие изменения дестабилизируют политическое управление мировым развитием, тем более что действительная власть в современном мире принадлежит не тем, кто официально стоит у власти.
С точки зрения динамики капитала, пишет французский экономист Ф.Клер-мон, конец XX в. характеризуется тем же, что и его начало, т.е. высоким уровнем концентрации. В 1913 г. немецкий промышленник В.Ратенау писал, что "триста человек, лично знакомых между собой, управляют экономической судьбой Европы" (5, с. 19). Сегодня можно говорить уже не о трех сотнях, а о полутора сотнях лиц, управляющих крупнейшими компаниями мира (мега-фирмами), действующими в главных сферах экономики - в промышленности, торговле, агроиндустрии и финансах. Выходцы из пяти ведущих стран
(США, Японии, Германии, Великобритании и Франции) составляют 90% членов правлений двухсот крупнейших компаний мира. В 1998 г. обороты этих компаний равнялись 7592 млрд. долл., или 26,3% мирового ВВП (28654 млрд.), а совокупные прибыли - 345,7 млрд. (5, с. 19).
Совокупная биржевая капитализация акций 50 крупнейших компаний мира составила в 1999 г. 6 822,5 млрд. долл. В последние годы среднегодовые темпы роста оборотов 200 мегафирм превышали темпы роста стран ОЭСР и остальных 150 стран: в 1992-1995 гг. эти темпы составляли соответственно 10,3%; 6,4 и 5,2%, а в 1995-1998 гг. - 4,4; 3,3 и 2,3%. С теоретической точки зрения объем накопления капитала представляет собой сумму сбережений и инвестиций, однако на практике, подчеркивает Ф.Клермон, "аппетиты гигантских хищников" удовлетворяются в основном за счет увеличения задолженности. В 1997-1999 гг. совокупный мировой долг (частных лиц, предприятий и государств) возрос с 33,1 трлн. до 37,1 трлн. долл. Ежегодные темпы его роста составили 6,2%, или в три раза выше темпов роста мирового ВВП. Гигантский и постоянно растущий мировой долг представляет собой "вулкан, который может начать извергаться в любой момент". Таким образом, проводя политику снижения издержек, увеличения объема добавленной стоимости и т.д., которая приводит к уничтожению сотен тысяч рабочих мест, фирмы-гиганты играют с огнем.
В статье Т. Фабра отмечается, что, по оценке ООН, состояние трех самых богатых людей планеты превышает совокупный ВВП 48 самых бедных
стран, в которых проживает 600 млн. человек (6, с.58). По другим оценкам, состояние самого богатого человека в мире — владельца компании "Майкрософт" Билла Гейтса - превышает ВВП наименее развитых стран. Разрыв в уровне развития между странами Севера и Юга продолжает быстро расширяться. На долю 20% самых богатых стран приходится 86% мирового ВВП и 82% мирового экспорта; в них проживает 93% пользователей Интернета (6, с.58). За последнее десятилетие в 55 развивающихся странах (в основном африканских) показатель душевого дохода снизился, в том числе, например, на Мадагаскаре на 50% по сравнению с1970 г. По данным Всемирного банка, численность тех, кто живет менее чем на 1 долл. в день, увеличилась с 1,2 млрд. человек в 1987 г. до 1,5 млрд. в настоящее время. Если нынешняя тенденция сохранится, их численность возрастет к 2015 г. до 1,9 млрд. человек (6, с.58).
Однако за этими средними данными скрывается еще более серьезный факт, заключающийся в том, что внутри категории наиболее бедных стран также наблюдается раскол: некоторым из них удается добиться немалых успехов и улучшить свое экономическое положение, тогда как другие продолжают оставаться в состоянии слаборазвитос-ти. Пока ни одному экономисту, продолжает автор, не удалось объяснить, почему одни страны попадают в "поток глобализации", тогда как другие оказываются исключенными из этого процесса. Ряд специалистов пытаются объяснить это тем, что некоторые страны обречены на слаборазвитость из-за неспособности вести самостоятельные
исследования. Об этом писал, в частности, американский экономист Дж.Сакс, отмечавший не только концентрацию НИОКР в развитых странах, но и то, что такие исследования в основном направлены на решение проблем самих развитых стран, например, проблемы борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями, а не с малярией (что актуально для развивающихся стран). Расходы на НИОКР одной только американской компании "Монсанто", ведущей разработку проблем генетических изменений, в два раза превышают все мировые государственные расходы на НИОКР, касающиеся проблем тропического сельского хозяйства (6, с.59).
Некоторым развивающимся странам удалось извлечь немалые выгоды из открытости своей экономики. Так, Южная Корея, уступавшая в 60-х годах по уровню своего развития Кот д'Иву-ар, находится сегодня на 11-м месте в мире по уровню душевого дохода, который в 11 раз превышает соответствующий показатель африканских стран (3, с.59). Это объясняется тем, что стране удалось привлечь иностранные капиталы для финансирования промышленного развития. В 1998 г. иностранные инвестиции в Азиатско- Тихоокеанском регионе составили 85 млрд. долл. против 8,3 млрд. для всего африканского континента. Африка получает меньше иностранных капиталов, чем один Сингапур. Зарубежные инвестиции ТНК концентрируются в небольшом числе развивающихся стран (Китай, Бразилия, Мексика и др.). Некоторые показатели, характеризующие разрыв между 20% самых богатых и 20% самых бедных стран мира, представлены в следующей таблице (с.213):
Таблица
РАЗРЫВ МЕЖДУ БОГАТЫМИ И БЕДНЫМИ СТРАНАМИ
(ДАННЫЕ ЗА 1997 Г.)
Категории стран Доля в мировом ВВП (в %) Доля в мировом экспорте (в %) Доля в прямых инвестициях (в%) Доля пользователей Интернета (в %)
20% наиболее богатых стран 86 82 68 93,3
60% — промежуточные страны 33 17 31 6,5
20% наиболее бедных стран 1 1 1 0,2
Странам, оставшимся на обочине международного потока капиталов, не удалось преодолеть свою исторически сложившуюся специализацию на производстве сырьевых продуктов для экспорта. Это еще более усугубляет их положение, поскольку за последние 20 лет уровень цен на сырье относительно цен на промышленную продукцию снизился на 45%. Таким образом, старый вывод об ухудшении условий торговли для развивающихся стран остается актуальным.
Многие экономисты указывают на недостаточный объем внутренних инвестиций в наименее развитых странах. Если "азиатские драконы" инвестировали 33-34% ВВП, то страны Африки южнее Сахары - 16-17%. Азиатским странам удалось мобилизовать значительный объем внутренних сбережений, которые практически отсутствуют в странах Африки. Однако все эти объяснения, по мнению Т.Фабра, недостаточны для того, чтобы понять действительные причины экономического отставания наименее развитых разви-
вающихся стран, поскольку эти причины носят не экономический, а социально-политический и культурный характер. Политически страны Африки южнее Сахары находятся в огне. За последние 20 лет в 28 африканских странах происходили вооруженные столкновения, часто связанные с этническими конфликтами, возникающими в рамках национальных границ, установленных некогда колониальными державами. Кто же рискнет инвестировать свои капиталы в столь беспокойные регионы?
Одним из парадоксов является то, что, вопреки широко распространенному мнению, в бедных странах иностранные предприниматели могут получать значительные прибыли. По расчетам ЮНКТАД, рентабельность частных инвестиций в странах Африки достигала в 90-х годах 29%, что гораздо больше, чем в некоторых странах с переходной экономикой. Однако подобный "джекпот" означает, что риск вложений в этом регионе очень велик. Напротив, как только уровень рентабельности
снизится, это будет свидетельствовать о стабилизации обстановки в регионе. Среди факторов сохранения экономической отсталости развивающихся стран исследователи выделяют коррупцию, отсутствие предпринимательского духа в культуре многих африканских стран, стремление находиться под опекой государства и даже "агрессивную солидарность". Последняя заключается в том, что предприниматель, добившийся успеха, обязательно должен делиться с членами своего сообщества. Подобная финансовая порука тормозит развитие предпринимательства в странах Африки.
В заключение автор подчеркивает, что богатые страны несут ответственность за состояние наименее развитых стран. Со времени окончания холодной войны оказание помощи утратило для них геополитический интерес, и потому ее масштабы значительно сократились - с 61 млрд. долл. в 1988 г. до 48 млрд. в 1998 г. (6, с.60). Пытаясь оправдать это сокращение, политические деятели Запада указывают на расхищение помощи и на ее незначительное влияние на экономический рост стран-получателей. По некоторым оценкам, только 7% средств, получаемых в форме помощи, используется для развития человеческого капитала (образования, здравоохранения и т.д.). Чтобы переломить эту тенденцию, некоторые экономисты (например, уже упоминавшийся Дж.Сакс) выступают за осуществление трансферта научно-технических знаний и технологии в наиболее бедные
развивающиеся страны. В частности, предлагается создать международный государственный фонд, который стимулировал бы крупные фармацевтические и химические компании развивать НИОКР по проблемам, жизненно важным для развивающихся стран. Некоторые промышленные компании уже проявили к этой инициативе определенный интерес. Хотя скептики могут оценить эти меры как благое пожелание, их все-таки следует рассмотреть, тем более что новых идей катастрофически не хватает.
Л.А.Зубченко
Список литературы
1. Landes D. Il у a aussi des perdants de la mondialisation // Expansion. - P., 2000. — № 617. - P.133-135.
2. Barro R. Le commerce mondial créé l'inégalité sociale // Expansion. - P., 2000. — № 617. - P.138-139.
3. Stalker P. Travailleurs sans frontières // Travail. - Genevè, 2000. - № 34. - P.4-7.
4. Ramonet I. L'an 2000 // Monde diplomatique. - P., 1999. - A.46, № 549. - Pl.
5. Clairmonte F.E La puissance des véritables maitres du monde: Ces firmes geantes qui se jouent des Etats // Monde diplomatique. - P., 1999. - A.46, № 549. - P. 19.
6. Fabre T. Elus ou exclus: Comment la mondialisation coupe le monde en deux // Expansion. - P., 2000. - № 612. - P.58-60.
