CC BY
486
УДК 008:32
С. Н. Артановский Глобализация и де-глобализация
В статье исследуется недавно появившееся в научной литературе понятие «де-глобализации». Выдвигается гипотеза, согласно которой единство античного мира в эпоху расцвета Римской империи можно рассматривать как глобализацию - в пределах географического пространства, известного в античности. Далее речь идет о неудачных попытках глобализации в период, предшествовавший современной глобализации. В заключение рассматривается современная глобализация и силы, ей противостоящие.
Ключевые слова: глобализация, де-глобализация, многополярный мир, глобализация Ойкумены, деглобализация Ойкумены, крестовые походы, нация, национальное государство, де-суверенизация национальных государств, национальная культура, патриотизм, модернизация России, борьба за ресурсы, финансовая пирамида
Sergey N. Artanovsky Globalization and de-globalization
In the article the author analyzes the recently appeared in the scientific literature the notion of «de-globalization». Hypothesis, according to which the unity of the ancient world in the era of the rise of the Roman empire can be considered as globalization, within the limits of the geographical area known in ancient times. Next, it is about the failure of globalization in the period prior to contemporary globalization. Finally, we consider modern globalization and its her opposite strength.
Key words: globalization, de-globalization, multi-polar world, the globalization of the Ecumene, de-globalization of the Ecumene, the crusades, the nation, the nation-state, de-granting sovereignty of nation-states, national culture, patriotism, the modernization of Russia, the struggle for resources, financial pyramid
Мир становится тесным. Глобализация, идущая во все более быстром темпе, создает взаимозависимость стран и народов, которая ведет к международному сотрудничеству, но также к многочисленным противоречиям и конфликтам. Глобализация, которой неотъемлемо присущи унифицирующие тенденции, вызывает сопротивление национально-патриотических сил и государств, суверенитету которых она угрожает. Действие этих национально-государственных сил и наметившееся к настоящему времени ослабление былой мощи государств-спонсоров глобализации ведут к де-глобализации. В этом же направлении действует неудача некоторых глобалистких устремлений, таких как мульти-культурный проект в Европе. Де-глобализация означает приостановку глобализационного процесса, создание больших мировых регионов. Каждый из этих регионов обладает собственным путем развития и в состоянии оградить себя от воздействия внешних сил, пытающихся вмешиваться в его внутренние дела. Эти регионы могут быть великими державами или союзами государств. Поскольку в настоящее время оплотом глобализации являются США и Великобритания, претендующие на роль мировых гегемонов, одним из главных моментов де-
глобализации является отказ от однополярного мира и переход к миру многополярному. Произойдет санация мирового валютного рынка, из него будут изъяты деривативы и другие сомнительные финансовые инструменты, в основном имеющие клеймо «сделано в США». Будет остановлен стремительный поток американской идеологии и американской массовой культуры, который разлился по всему миру и превратил национальные культуры в «модифицированные» гибриды, более неспособные плодоносить. Ведь ни для кого не секрет, что глобализация является в значительной мере американизацией мира.
Понятие де-глобализации появилось недавно в связи со стремлением некоторых держав заменить доллар в своих экономических сношениях с другими государствами другой резервной валютой. В частности, это попытка Китая употреблять вместо доллара юань как резервную валюту в сношениях со странами Юго-Восточной Азии. Но в перспективе этот термин может получить гораздо более широкое значение.
А теперь мы обратимся к истории и начнем с краткого обзора античной истории, при этом постараемся дать читателю некоторый материал для размышлений.
Глобализация является феноменом современной жизни. Обычно подразумевается, что этот процесс будет идти бесконечно, пока весь мир не станет единым целым. Однако здесь можно поставить знак вопроса. Чтобы разобраться в этой проблеме, бросим взгляд на историю - в данном случае, на историю античного мира.
Греческая культура тех времен имела понятие Ойкумены. Это понятие охватывает весь мир, известный древним грекам. Такие представления сохранились и в римскую эпоху.
На протяжении тысячелетий истории Ойкумены имели место культурные контакты между различными народами, населяющими ее. Например, русское слово «хитон» пришло из Древней Греции, туда оно попало из древнееврейского языка. В этот язык оно перешло из стран аккадской цивилизации, первоначально же оно принадлежало народу шумеров, где оно обозначало, в отличие от современного русского, «лен». Однако такого рода контакты и взаимовлияния были редкими и растянутыми во времени. Лишь с образованием Римской империи, особенно в период ее наибольшего могущества, эти контакты стали интенсивными и практически охватили всю Ойкумену. Теперь она включала в себя средиземноморские страны, часть Европы и некоторые страны Ближнего Востока. Практически это был весь мир, известный античному человеку. К нему можно прибавить смутные представления, полученные во время походов Александра Македонского о странах Средней Азии и Индии. Вспомним также, что Римская империя вела торговлю с Китаем, получая оттуда шелк и другие предметы роскоши и расплачиваясь золотом и серебром. Однако о самой этой стране, далеком Китае, римляне знали очень мало. Римское владычество распространялось почти на все страны Ойкумены, другие же были в состоянии войны с ней - (например, Парфянское царство) -или находились под ее влиянием.
В свете античных представлений об обитаемой земле Ойкумене, Римская империя периода расцвета и находившиеся под ее влиянием земли были глобальным миром. Римская империя выступала как сверхдержава, оплот античной глобализации. (Но понятия глобализации и имперской мощи - не тождественны.) Конечно, с точки зрения современных географических представлений, она далеко не охватывала весь земной шар. Однако в глазах человека античности она была источником глобализации.
Как известно, постепенно Римская империя стала клониться к упадку, а потом и вовсе распалась. Вместе с ней произошел объективный процесс распада относительного единства
Ойкумены. Когда прекратилось движение римских легионов от центра к периферии империи, прекратилась и ойкуменизация, или то, что мы называем античной глобализацией. Окончательный распад Pax Romana означал полную де-глобализацию. Мечты Александра Македонского и римских императоров о всемирном сверхгосударстве были растоптаны германской кавалерией. В античном сознании также произошла де-глобализация. Многочисленные попытки восстановить империю ни к чему не привели. Византия осталась в стороне от общеевропейских дел. Были сделаны попытки учредить «Священную Римскую империю германской нации», с ней много возились короли в средние века, но она так и осталась фантомом. Однако самое тысячелетнее существование этого фантома указывает на существование потребности в некоей интегративной силе, способной сплотить Европу и известные средневековому человеку земли. В средние века и последующие два столетия глобализация, казалось бы, готова была проклюнуться здесь и там, но интегративные тенденции были слишком слабы. Все же можно указать на некоторые попытки такого рода - например, «динамическую интеграцию» европейских народов в крестовых походах. Крестовые походы, (XI—XIII вв.) продолжавшиеся не одно столетие, были своего рода репетицией колониальных войн и колониальных захватов Нового времени. В 60-е гг. XX столетия произошла деколонизация мира, но колониализм окончательно не исчез, появился неоколониализм, развернувшийся преимущественно в экономическом плане. Однако события конца XX - начала XXI в. показали, что колониализм не отказывается и от применения грубой силы, так же как от объединения сил западных держав в стремлении поработить неевропейские народы. Бомбардировка Югославии в 1999 г., операция против Ирака «Буря в пустыне» в 1991 г., оккупация Ирака в 20032010 гг., наконец, ливийская война в 2011 г. показали, что пыл и беспощадная жестокость крестоносцев не угасли.
В средние века значительной интегрирующей силой была католическая церковь, но ее влияние никогда не распространялось на всю Европу, ни говоря уже о странах других континентов. Реформация означала конец претензии римской курии на общеевропейское господство.
Теперь мы переходим к новой истории, которая начинается в XVI-XVIII вв. Важнейшим событием XVIII столетия было появление новой исторической реальности - нации. Нация есть народ на определенной стадии исторического развития. Нация появилась в недрах абсолютистского государства, которое было решающим
фактором ее становления. Наряду с этим сыграл большую роль общий рынок, который сложился также в рамках этого государства. Немалое значение сыграли и некоторые социальные теории, прежде всего учения Макиавелли, Томаса Гоббса и других мыслителей. Популярным сделало понятие нации Французская революция конца XVIII в. Нация есть дальнейший шаг человеческого общества в сторону от государства, основанного на кровно-родственных отношениях. В древних обществах эти отношения имели преобладающее значение, в феодальном обществе они в большой степени сохраняли свою силу. После переходного периода XVI—XVII вв. в Европе созрели предпосылки для возникновения нации, в которой кровно-родственные отношения почти полностью потеряли свое значение. Правда, родственные кланы остались, но теперь их роль была скромной по сравнению с предшествующими эпохами. Упало и значение религии, источником справедливости стали считать право и социальную философию. Зато возросло влияние государства и культуры.
Что касается государства, оно во все века было основано в той или иной степени на рациональности. В древнем обществе и в средние века эта рациональность была густо замешена на кровно-родственных понятиях и на самой безудержной мифологии. Мифология не исчезла и в нации, но ее значение уменьшилось. На протяжении всей истории нации происходило все более тесное сближение нации и государства. Их объединяло, прежде всего, то обстоятельство, что государство было изначально социальной структурой, народом управлял хаотический конгломерат различных учреждений и обычаев, единство которых с трудом поддерживалось религией и центральной властью. Позже возникает национальное государство. В этом государстве грань между народом и государственно-правовой структурой становится неясной, образуя именно то, что мы называем нацией. Понятие национального государства было разработано в начале XIX столетия Гегелем, который назвал национальное государство высшим этапом развития общества, его наиболее совершенной организацией. В международном плане Гегель считал национальное государство высшим арбитром, выше которого находится лишь Бог. Народ, который живет в рамках этого государства, стали единодушно называть нацией. Несмотря на некоторые попытки покрыть всю Европу сетью одних только мононациональных государств, вскоре выяснилось, что многонациональные государства - не пережиток прошлого, а вполне законная форма существования нации и что эти государства не только не собираются
уходить с исторической сцены, но приобретают все больший вес в мировой политике.
Сегодня историки отмечают, что в формировании нации сыграли большую роль национально-освободительные движения XIX столетия, приведшие в конце концов к распаду некогда могущественных империй. Этот процесс завершился уже в XX столетии.
Велико также влияние на становление нации и национального государства культуры. Нация была определена в конце XIX в. как духовное сообщество. Это был шаг вперед по сравнению с теориями романтиков, отождествлявших нацию с сообществом, основанным на физико-антропологических, а то и расовых признаках. Ядром этого сообщества романтики считали некий народный дух. Большое значение в преодолении этих представлений сыграла брошюра французского философа Эрнеста Жозефа Ренана «Что такое нация?», вышедшая в 1871 г. в Париже1. История идеи нации освещена нами в другой работе.
В последнее время в западной социологии и политологии стала распространенной идея «десуверенизации» современных государств. Национальные государства, согласно этим взглядам, теряют свой суверенитет, который переходит к международным организациям, транснациональным корпорациям и просто нескольким особо мощным державам. Отчасти это верно. Однако, в целом, международные организации приобретают только незначительную часть национального суверенитета, которая предоставляется государствами по доброй воле и может быть по желанию этих государств отнятой у этих организаций. Заметим, между прочим, что лишь международные отраслевые организации, такие как ЮНЕСКО, ФАО, ВОЗ и другие, стали играть конструктивную роль в современном мире, в то время как основные центры ООН - Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности - превратились в площадки для бесконечных споров и порой неблаговидных компромиссов. Что касается транснациональных корпораций, они состоят из союзов национальных олигархий, которые пытаются опереться на те или иные сильные национальные государства. К тому же прочность этих союзов проблематична. Что касается преобладания на международной арене тех или иных сильных государств, с разной степенью успеха пытающихся подчинить себе слабых и умалить их суверенитет, то это давно уже было в истории, и нового здесь мало. Нация и все национальное ввиду своей исторической партикулярности являются силой, противостоящей стандартизации и унификации, которые часто сопровождают глобализацию. Унифицированная культура, ска-
зал в свое время Т. С. Элиот, не является культурой вовсе. Благодаря национальному своеобразию культуры панорама мировой культуры (как собирательное понятие) приобретает красочность и многоцветность, разнообразие оттенков. Разнообразие национальных культур делает возможным их взаимное оплодотворение в ходе межнациональных контактов. Хотя по большей части культурные ценности создаются в лоне национальной культуры, некоторые из них возникают «на этнической границе». Например, французские и английские моралисты XVI-XVIN вв., такие как Монтень, Френсис Бэкон, Ларошфуко и Лабрюйер оказывали большое влияние друг на друга, образуя единое течение европейской мысли своего времени.
Нам хотелось бы дать хотя бы краткое определение того, что мы понимаем под национальным своеобразием культуры. Американская «культурная антропология» много занималась своеобразием этнической культуры малых бесписьменных сообществ, но национальная культура была вне сферы ее интересов. Российская культурология, сформировавшаяся под влиянием американской и в характерном климате национального безразличия современной России, также мало интересуется национальным. У американцев, впрочем, есть немногие исключения, наиболее громким среди них является книга Руфь Бенедикт «Хризантема и меч», в которой автор обосновывает тезис об исконной воинственности японцев (конечно, и об их любви к красоте)2. Опубликованная в США в 1946 г., сразу после окончания Второй мировой войны, эта книга имела большой резонанс среди американской общественности и едва не торпедировала подписание американо-японской Декларации о мире в 1951 г. Национальное своеобразие культуры как совокупность традиции - своего рода пучок этих традиций, образующий неповторимую конфигурацию.
«Сырые» элементы культуры разбросаны по всему земному шару, но созревают они в лоне этнических и национальных культур. Там они приобретают определенность и взаимосвязанность, которые у каждого народа особенные. Например, многие фонемы встречаются в различных языках, но каждый национальный язык объединяет их в своеобразное целое. У всех народов мира были и есть керамические изделия по крайней мере там, где их производить позволяет наличие природного сырья, но каждый народ наносил на эту керамику особый рисунок. Это было уже в древнейшие времена. По характеру этого рисунка археологи определяют культуру древних племен. Несравненно богаче культура современных народов, но, несмотря
на межкультурные влияния, особенности искусства, да и не только его, продолжают оставаться национально-своеобразными.
Мы рассмотрим один эпизод из истории русской культуры. В XVIII в. начинается история новой русской музыки. Мы не говорим о той, которая и до этого была в стенах монастырей и церквей или на народных гуляньях. Старую русскую музыку нам редко приходится слышать, она трудна для нашего восприятия. Та музыка, которую мы знаем и любим, впервые была создана итальянцами, как теми, которые жили и работали в России, так и теми, кто у себя на родине обучал приезжих русских музыкантов. Были, конечно, среди этих творцов музыкальной традиции и русские. Но как иностранцы, так и русские с самого начала искали национальный музыкальный стиль. Для этого они обращались к русской истории, так в 1815 г., вскоре после победы над Наполеоном, К. Кавос написал и поставил оперу «Иван Сусанин»3, а в 1836 г. он дирижировал оперой Глинки на эту же тему. Историки русской музыки отмечают благородство К. Кавоса, который помог Глинке преодолеть бюрократические рогатки при постановке его оперы, хотя автором одноименного произведения еще раньше стал сам Кавос. Опера Глинки имела большой успех, она была воспринята русским обществом, как официальным, так и широкой публикой как достижение национального значения. С тех пор она снова и снова появляется в репертуаре русского театра. В советское время она была поставлена на сцене Большого театра лишь в 1939 г., когда был преодолен большевистский национальный нигилизм 20-х гг., за два года до начала Великой Отечественной войны. Но либретто было частично переписано, появилось новое название - «Иван Сусанин». Была пущена в оборот версия, что на репетициях оперы Глинки она называлась «Иван Сусанин», и лишь под давлением некоей высокопоставленной особы, возможно, самого Николая I, название было изменено. Во времена Глинки царь был символом народа и Отечества, мы же думаем иначе. В нашем представлении Иван Сусанин отдал жизнь за Отчизну. Если бы речь шла о малозначительном историческом событии, следовало бы придерживаться оригинальной версии названия, но подвиг Ивана Сусанина - не только конкретно-историческое событие, но великий национальный символ. Самоотверженные подвиги совершали многие русские люди, а точнее, россияне (вспомним Багратиона) на протяжении многовековой истории нашей страны, но о многих из них в книгах упоминается вскользь. Но эти благородные дела как бы незримо вошли в историю Ивана Сусанина, отчего повествова-
ние сделалось особенно ярким и запоминающимся. И мы хотели бы слышать его звучание так, как это сегодня привычно для нашего слуха. Неслучайно на взлете патриотического чувства после Победы опера «Иван Сусанин» ставилась в Большом театре как премьера каждого театрального сезона, она сделалась как бы визитной карточкой театра. В 1988 г. в Москве были сделаны попытки поставить ее под прежним названием. Еще раньше, в 50-х гг. XX в. «Жизнь за Царя» была поставлена за границей эмигрантами под старым названием и со старым текстом. На наш взгляд, можно так, а можно и по-новому.
История Ивана Сусанина имела место в исключительных обстоятельствах и была насыщена редким моральным смыслом. Это и сделало ее почвой для возникновения национальной культурной традиции, об одной из сторон которой мы только что рассказали. Так возникли многие национальные традиции, некоторые из них связанные с именем легендарного или полулегендарного «культурного героя», например, Моисея, или Гомера, или апостола Андрея Первозванного, а иногда «проказника», что было хорошо описано американскими этнографами на примере некоторых индейских племен. В других случаях имеются ссылки на наших предков, которые испокон веков знали имена русских богатырей и других фольклорных персонажей. Но богатыри сделались популярными в особенности в XX в. в связи с картинами Виктора Васнецова. Так продолжилась традиция, насыщенная патриотическим содержанием. Патриотизм есть тоже древнейшая традиция, он возник в доисторические времена, он одного корня со словом «свой», «находящийся на одной территории». Современную форму он принял в более поздние времена, он то усиливался в сменявших друг друга исторических сообществах, то ослабевал под влиянием исторических неудач и малодушия правителей. Сегодня он, как и в 20-х гг., не в моде в нашей стране. Но, как он вернулся в 30-х гг., он вернется и снова, ибо без него народ обречен.
Патриотизм - это любовь к своей Родине, гордость ее достижениями и нередко сожаления о ее несовершенстве. Словарное определение Родины как страны, в которой человек родился, неточно и неполно. Родина - это наша страна, в которую мы вложили наш труд, все, на что были способны. Это наше «родное гнездо», наш «крепкий дом», «поле богатырское», на котором наш соотечественник может проявить свои силы и свои таланты. Родина - это страна, которую мы полюбили, как любят собственное творение. Появившись на свет, человек оказывается перед лицом Родины как данности, ему кажется, что
ее ландшафты, вся она - естественное, но это не так, Родина - пережитое в историческом опыте народа, ставшее более чем наполовину явлением культуры, это культурно-исторический феномен.
Значение Родины в деле противостояния отрицательным последствиям глобализации трудно переоценить. Хотя Родина - это преобразованная земля, на которой живет народ, она имеет и духовное значение. Иван Ильин считал, что страна становится Родиной вполне только в результате ее отождествления с Божественным предметом. Так это или нет, спорить не будем, но Родина есть нечто большее, чем люди и территория.
Мы коснулись здесь религиозной проблемы. Этнические религии замкнуты пространством расселения своего народа, но возникшие позже мировые религии с самого начала несли в себе глобалисткий потенциал. Это относится и к поздней греко-римской философии. Еще в Риме философ школы стоиков Сенека сказал: «Все, если взглянуть на изначальное происхож-денье, ведут род от богов»4:
У всех людей, что римляне, что греки,
Есть общий прародитель - это Бог!5
Однако, несмотря на большую миссионерскую деятельность и протяженное географическое распространение, все мировые религии в ходе истории довольно быстро приобрели «национальные квартиры», подчас в нескольких странах. В каждой стране они тесно сблизились с обычаями и менталитетом народов, населявших эти страны, и при защите Отечества эти народы, выступая друг против друга, апеллировали к одному и тому же Богу. Так, скептики уже давно обратили внимания на то, что во время франко-германских войн в Новое время французы и немцы искали помощи у одного и того же божества. И сейчас многие религии, в особенности раздробившиеся на различные конфессии, носят национальный характер. Это, в частности, относится и к православию. Русское православие сделалось по существу национальной религией, всегда стремившейся это подчеркнуть и пытавшееся много веков подряд отгородиться от католицизма, которого оно рассматривало -и не без основания - проводником западного влияния в России. Католические храмы в России никому не мешают, но римская курия всегда претендовала на всемирное влияние, опасаясь этого, Русская православная церковь осталась при юлианском календаре, да, кстати, и при староболгарском языке как языке богослужения. Ислам оказался связанным в некоторых государ-
ствах с фундаменталистами, которые пытаются использовать его в анти-глобалистких целях. Но это опасное направление, грозящее подорвать международное сотрудничество, исламский фундаментализм продолжает отрицательно влиять на отношения между народами многонациональных государств, в частности, вредно его действие на Северном Кавказе. В перспективе и при определенных обстоятельствах он может поставить под угрозу единство Российской Федерации.
В силу своего консерватизма религия ищет опоры у Власти и в широких слоях народа. В этом смысле она является фактором контрглобализации. Но это плохой союзник для тех, кто мечтает соединить защиту национальной идентичности с мировыми культурными горизонтами и равноправным международным сотрудничеством.
Теперь вернемся к мировой политике.
Как уже было сказано, ось Вашингтон-Лондон сегодня является мировым гегемоном; она присвоила себе право говорить от имени мирового сообщества, хотя на самом деле это всего лишь «атлантический клуб» держав. Это ведет к диктату сильных государств по отношению к более слабым, искажению международного права, к разговорам о «государствах-изгоях» -это отвратительный термин, применяемый к странам и народам, не желающим подчиниться «атлантическому протекторату», и унижающий эти народы. Современная Россия не оказывает должного дипломатического противодействия этим глобалистким тенденциям, чаще всего ограничиваясь ни к чему не обязывающими «заявлениями Министерства иностранных дел», как это было весной-летом 2011 г. в связи с со-блытиями в Ливии.
Весь послеперестроечный период внешняя политика Российского государства основывалась на двух началах: во-первых, на традиционной для России и, по-видимому, неискоренимой любви к «нашим Западным партнерам»; во-вторых, на осознании того непреложного факта, которое приходит время от времени в голову наших руководителей, что Запад решительно не разделяет этой любви. Все же в президентство В. В. Путина пропагандировалась идея многополярного мира. После перехода В. В. Путина «на другую работу» этот тезис исчез из официальной фразеологии. Вместо него появилась «перезагрузка» советско-американских отношений - не давшая реальных плодов. Однако она отражала признание Кремлем первенствующей роли США в современном мире. В то же время российская дипломатия решительно противится попыткам США разместить прямо около границ России
«европейское ПРО». Наряду с попытками сближения с НАТО, российское руководство не прекращало контактов с ШОС и БРИК, ныне, в связи с вступлением ЮАР в эту группу, БРЮКИ. Росли также экономические связи с Китаем. Причины неустойчивости российской внешней политики заключаются, на наш взгляд, в следующем. России абсолютно необходима модернизация, но средств для нее у нас нет, они расхищены жадными олигархами, переправлены в офшоры, вложены в зарубежную недвижимость. Для российского бизнеса с его сырьевой ориентацией инновации не требуются. В этих условиях остается прибегнуть к иностранной помощи. Ее могут предоставить только богатые страны. Иными словами, западные страны. Но готовы ли они это сделать?
Есть веские основания предположить, что они к этому не склонны. И вот почему. Политический климат в России неустойчив. Бюрократизм забрался во все поры российской жизни, чиновничество некомпетентно и неповоротливо, коррупция приняла чудовищные размеры. Западным дельцам следует подумать, можно ли вкладывать деньги в экономику такой страны. Но, может быть, они могут вынести в Россию часть своего производства, сделать из нашей страны «сборочный цех», как это произошло в Китае? Но россияне - не китайцы, за последние десятилетия они отвыкли работать с утра до вечера за гроши. Так, рабочие заводов Форда во Всеволожске устроили забастовку, требуя, чтобы им платили, как в Америке. Но тогда какой же смысл американским капиталистам выносить производство в Россию, им же нужна дешевая рабочая сила. Правда, и при советской власти платили мало, но тогда были квартиры, предоставлявшиеся бесплатно, бесплатные путевки в дома отдыха и санатории, бесплатные образование и медицина. Этого компания Форда, естественно, предоставить своим рабочим в России не в состоянии.
Остается одно. Россия должна поставлять на Запад сырье, нефть и газ, железную руду и редкие металлы - что она и делает. Но и тут не все гладко. Российские нефтяные и газовые концерны, монополизировавшие отечественный рынок, стремятся сделать то же самое с рынком западным. Это встречает сопротивление со стороны европейских концернов. Возникает новый повод отторжения нашей страны от европейских дел. Но все это еще полбеды. Хуже всего то, что Запад глубоко не доверяет России. «Русского медведя» изрядно высекли в 90-е гг., но известны его живучесть и способность восстанавливать свои силы после самых убийственных передряг. Западу нужна слабая
Россия, снабжать ее высокими технологиями для него опасно. Неслучайно так называемая поправка Джексона-Веника, принятая в незапамятные времена Конгрессом США, до сих пор не отменена, несмотря на то, что обстоятельства ее породившие, давно ушли в историю6. Россия терпима только с минимальными вооруженными силами, ракетами старого поколения, разрушенным оборонно-промышленным комплексом. Судите сами, уважаемый читатель, будет ли Запад обременять себя модернизацией нашей все еще необъятной страны, создавая тем самым для себя новые угрозы (мнимые - Россия никому не угрожает).
Ну, а что, если бы все-таки дали нам вожделенные займы? Как дали их американцы Европе по плану Маршалла после Второй мировой войны? Деньги, которые закабалили Европу, сделав ее сателлитом США. Что было бы, если бы мы тогда примкнули к плану Маршалла? От России отрезали бы нефтеносные районы, превратив их в «независимые государства» с американскими военными базами, как в Косово.
Модернизацию можно сделать только самостоятельно, не путем копирования американских образцов в Сколково, а методом всенародной стройки. Ее может осуществить только народ, который гордится своим прошлым и верит в свое будущее, который готов защищать свои суверенные права. Но сегодня российское общество далеко от такого состояния.
Все же можно предположить, что Россия, надо надеяться, скоро вернется к концепции многополярного мира. Не будем гадать, но со всей силой подчеркнем наше убеждение в том, что это единственно приемлемый для России подход к внешней политике. Он отражает решимость как России, так и нескольких крупных неевропейских государств, противостоять геге-монистским претензиям США и их подручных -глобалистов на «мировое руководство», как выразился еще в 40-х гг. президент Трумэн. Тезис о многополярном мире - бесценный резервуар силы для контр-глобализма.
Гораздо более перспективно для нас искать экономического и гуманитарного сближения с Китаем, Индией, Бразилией, ЮАР и другими странами вне Североатлантического пакта. Они испытывают проблемы, сходные с теми, которые существуют в России. Они не преисполнены чувства своего превосходства и нашей российской неполноценности, как «атлантический клуб». Впрочем, похоже, что и в некоторых странах Европы, в Германии и Франции назревают перемены. Поживем - увидим. Международные аналитики отмечают сейчас глубокую неопределенность относительно будущего, и мы разделяем их мнение.
Остается сказать еще об одном вопросе, который тесным образом связан с глобализацией и контр-глобализацией. Это право нации на владение своими природными ресурсами.
В предшествующие XX веку столетия это право никем не оспаривалось, считаясь само собой разумеющимся, если речь шла о суверенной стране. Ныне положение изменилось. Пошли разговоры об интернационализации природных ресурсов земного шара. Ресурсов, мол, становится все меньше, потребность в них растет, ибо увеличивается население планеты. Эти соображения чаще всего прикрывают аппетиты транснациональных монополий, базирующихся в сильных государствах. Бывают и редкие случаи, когда такие мнения высказываются людьми доброй воли, но страдающими наивным прекраснодушием. На деле право нации на свои ресурсы имеет объективные основания. Природные ресурсы - это часть страны, принадлежащей народу, который на ней живет, который ее обустроил, сделал ее прекрасной и одарил своей любовью. Иными словами, природные ресурсы принадлежат Родине как единству народа и территории, на которой он поселился и которую он освоил. Поэтому сегодня мы должны всеми силами защищать наше право на ресурсы. Другой вопрос, что глобальное международное сотрудничество требует и сотрудничества в области эксплуатации природных ресурсов. Биосфера едина, и это означает, что необходима координация национально-государственных усилий в ее освоении. Могут заключаться и в действительности заключаются соглашения о межгосударственном использовании некоторых природных ресурсов. Так, нефтяные богатства российского арктического шельфа принадлежат России, но приходится только сожалеть, что чьими-то происками в западном сообществе было сорвано соглашение между Роснефтью и БИПИ о совместной разработке нефтяных запасов принадлежащего России арктического шельфа.
Теперь мы подходим к концу нашего повествования.
Сверхдержава пытается диктовать свои условия игры менее сильным странам. Американский капитализм в годы, последовавшие за окончанием Второй мировой войны, создал спекулятивную экономику, в которую были втянуты миллионы американцев. Начиная с осени 2008 г., а, может быть, с более ранней поры, доллар начал слабеть, доверие к нему и к гособлигациям США стало падать, между тем его ценность определяется только этим доверием. В остальном доллар не более чем бумага.
По мнению некоторых аналитиков, финансовая пирамида скоро рухнет, но радоваться этому нам не приходится. Ее обломки разлетятся
по всему свету, нас они заденут особенно остро. У нас еще есть время принять некоторые меры предосторожности.
В сентябре 1945 г. взрыв американской атомной бомбы и грибовидное облако над Хиросимой и Нагасаки поведали миру о начале новой эры в истории человечества, эры глобализации. Соединенные Штаты вышли на авансцену мировой политики. Правда, поначалу им не удалось втянуть в сферу своего влияния Советский Союз - его они сломили в 1990-м. Исчезла «империя зла», появилась «ось зла», состоящая из Ирака, Сирии, Ирана, «государств-изгоев» (отвратительный термин, прикрывающий желание унизить и уничтожить суверенные государства).
Затем американская армия вторглась в Ирак. Американская армия - армия нового типа, в ней ничего не осталось от народного ополчения, следы которого сохранялись еще в мобилизационных армиях первой половины XX в. Это армия наемников, в высшей степени боеспособная, жестокая, не щадящая ни своей жизни, ни чужой. Это войско наподобие римских преторианцев, доблесть и беспощадность которых немеркнущим воспоминанием вошли в историю.
В настоящее время эта армия стоит в 120 странах мира, военный бюджет США равен всем военным бюджетам стран мира, вместе взятым. Что может противостоять такой мощи?!
Но могущество США заключается не только и не столько в военной силе, сколько в творческом потенциале американского народа. Пионеры из стран Запада приехали в XVIII в. в необжитую страну, полную воинственными племенами. Американский фермер той эпохи держал в одной руке лопату, в другой - ружье. Он и создал фундамент нынешнего американского могущества. Потом возникла промышленность, как нигде передовая. Но на рубеже XIX-XX вв. в Америку приехала новая волна иммигрантов, тоже людей смелых и предприимчивых, но других, не похожих на старых анг-ло-саксов, расположившихся в Новой Англии, в Филадельфии, в Бостоне. Их скоро заклеймили иронической кличкой ВАСП, что по-английски значит «оса». Постепенно их оттеснили на задний план. У них поубавилось власти, влияния и денег. Новые пришельцы приехали во вполне обжитую страну, и вскоре завладели ею. Они образовали диаспоры по принципу национальности страны своего происхождения. Это совпало с эпохой, в которую промышленный капитализм уступил первенствующую роль капитализму финансовому. Вскоре началось строительство финансовых пирамид, в которое были втянуты миллионы американцев. Одним из главных
орудий финансовых спекуляций стала ипотека: каждый американец должен иметь собственный дом. Так сложилось нынешнее положение, при котором сегодня в Америке безраздельно правит властная элита, состоящая из банкиров и топ-менеджеров, в большинстве своем принадлежащих к этническим диаспорам и руководимых ими.
Протестовал ли кто-нибудь против такой ситуации? Конечно, Генри Форд, Уолт Дисней, Чарльз Линдберг. Генри Форд принципиально не брал займы у банков. Он был слишком талантлив и, главное, «попал в струю» со своими автомобилями и тракторами. С ним ничего не могли сделать, однако его преемников включили в общую кредитную систему. Молодой Дисней осмелился говорить, что думал. Потом он поумнел, и ему простили грехи молодости. Чарльз Линдберг, знаменитый летчик, первым совершивший беспосадочный перелет через Атлантический океан из США в Европу, подвергся гонениям во время начавшейся вскоре войны за то, что, будучи в Европе, летал не туда, куда нужно, останавливался в Берлине как знаменитость и к тому же скандинавской крови, был принят нацистской верхушкой. А летал он туда даже не один раз. Убили его малолетнего сына, чтобы замести следы, осудили невинного человека. Правда, по окончанию войны вернули ему звание полковника и награды. Позже американский социолог Райт Миллс долго жил на опальной Кубе и написал правдивую книгу об американской властвующей элите. Ему обошлось. А вот Бобби Фишер серьезно пострадал - за то только, что поехал в Белград играть в шахматы в неподходящее время. Санкции. Ах, как сейчас любят в США это слово, сколько стран испытали его на себе, скольким миллионам простого народа они причинили массу неприятностей, в то время как властители продолжали жить в своих дворцах.
Фараоны строили пирамиды для вечной жизни. Американские денежные магнаты строят пирамиды ради корысти и чувственных утех. Человечество придаст проклятию международных спекулянтов и мошенников. Фараонам обеспечена вечная жизнь, если не в египетском Царстве мертвых, то в памяти благодарного человечества.
Произойдет ли де-глобализация? Или новый претендент на мировую гегемонию (например, Китай) займет это место, и мир будет по-прежнему однополярным? Россия должна использовать свое положение евразийского моста между Западом и Востоком и помешать такому развитию событий. Многополярный мир должен стать из концепции действительностью. Россия должна быть арбитром этого процесса.
Это создаст предпосылкидля подлинной деглобализации. Эра наций вновь засияет на мировом горизонте в сочетании с международным равноправием и справедливостью.
Примечания
1 Ренан Э. Ж. Что такое нация?: речь, произнес. Эрнестом Ренаном в большом амфитеатре Сорбонны 11 марта 1882 г. / пер. А. Стадлина. Тифлис: Кавказ, 1882. 43 с.
2 Бенедикт Р. Хризантема и меч = The Chrysanthemum and the sword: модели японской культуры / пер. с англ. Н. М. Селиверстова; под ред. А. В. Говорунова. 2-е изд., стер. СПб.: Наука, 2007. 357 с.
3 Шаховской А. А. Иван Сусанин: опера: в 2 д. СПб.: Тип. Император. театра, 1815. 50 с. В конце посвящения авт.:
кн. Александр Шаховской. В части тиража на шмуцтит.: Иван Суссанин. Анекдотическая опера. Музыка капельмейстера г. Кавоса. Кавос Катерино Альбертович (1775-1840); Шаховской Александр Александрович (1777-1846).
4 Сенека Луций Анней. Нравственные письма. Письмо XLIV (О происхождении) / пер. С. А. Ошерова. М.: Наука, 1977. С. 121.
5 Сенека Луций Анней. Нравственные письма. Письмо XLIV (О происхождении) / пер. А. Красного // Самиздат: журн.: сервер соврем. лит. при б-ке М. Мошкова. иИ_: ЬіНр:// samlib.ru (дата обращения 01.09.2011).
6 Поправка 1974 г. конгрессменов Генри Джексона и Чарльза Вэника к Закону о торговле США, ограничивающая торговлю со странами социалистического блока, препятствующими эмиграции своих граждан. Сохраняет действие в отношении России.
