CC BY-NC-ND
136
Виноградов В.А., Кругликова Т.В.
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: ФРАНЦИЯ В ПОИСКАХ НОВОГО ПУТИ РАЗВИТИЯ
Глобализация мировой экономики начинает определять эволюцию систем хозяйствования в составных структурных частях мировой экономики - национальных экономиках отдельных стран, поворот в их экономических стратегиях. В этом основная мысль представленной статьи. В хозяйственной практике Франции указанный поворот проявился в результате новой финансовой и промышленной политики, направленной на приспособление к новым международным требованиям международной конкуренции. Структурирующей осью новой хозяйственной стратегии является создание так называемых полюсов конкурентоспособности, в качестве которых выступают научно-производственные центры новых технологий или научно-производственные кластеры, образующие различные платформы технико-экономической ассоциации промышленности, исследовательской базы, науки и высшей школы.
Ключевые слова: глобализация, новая промышленная политика, полюс конкурентоспособности, научно-производственный кластер, кольбертизм, научно-промышленный центр новых технологий.
На рубеже столетий весь мир столкнулся с очень сложным, интересным явлением - глобализацией. Масштабы, скорость финансово-инвестиционных, миграционных, информационных потоков стали нормой повседневной жизни, не считаться с которыми было невозможно. Глобализация стала вовлекать в сферу своего влияния все новые и новые субъекты международной жизни. С конца 1960-х годов Франция развивалась под знаком интенсивной интеграции в мировое хозяйство. Под влиянием глобализации она стала иной, встал вопрос, каким путем идти дальше. Государство, сохраняя за собой функцию регулирования, хотя и не в прежних размерах, должно было предложить новые формы и решения в области макроэкономической политики.
Значение глобализации для Франции, как и для любой другой страны, стоящей перед лицом столь сложного и многомерного явления, велико. То, с чем столкнулся мир в конце ХХ в., не однонаправленная тенденция, это комплекс составляющих экономического, военного, социального, культурного, политического и геополитического порядка, каждая компонента которого играет в зависимости от субъективных условий большую или меньшую, но очень важную роль.
Сложно однозначно оценить, насколько положительно или отрицательно влияние глобализации на те или иные стороны экономики и жизни общества. Несомненно одно - она привнесла глубокие изменения в жизнь Франции, которые сказались на функциях государства, на его промышленной политике. Какие же изменения произошли в экономике, как менялась позиция государства и какой она может быть в будущем?
1. Воздействие глобализации на национальную экономику
Закономерно, что развитие мирового хозяйства сопровождается появлением новых рынков, производственных структур и систем связи, информационных технологий, транспортных средств и финансовых возможностей. Международная конкуренция становится гораздо более сильным фактором эволюции системы хозяйствования. И в начале 1980-х годов управление экономикой было подчинено необходимости адаптироваться к международной конкуренции и, соответственно, рынкам - европейскому и мировому. В попытках найти оптимальную модель хозяйствования проводится национализация (1981-1982 гг.), а затем приватизация (1986 г. и с небольшими перерывами по настоящее время), которая вписывается в общемировую тенденцию экономического развития.
Кардинальный поворот в экономической стратегии страны связан с деятельностью премьер-министра Ж. Ширака, начавшего приватизацию. Пожалуй, будет справедливым утверждение, что для Франции вопрос о характере собственности является определяющим на протяжении длительного периода ее развития. Именно он обусловил своего рода водораздел между правыми и левыми силами, определил характер экономической модели развития и промышленной политики государства.
К началу 2001 г. во Франции были приватизированы предприятия госсектора стоимостью свыше 240 млрд фр.1, а в 2005 г. число
занятых на предприятиях госсектора составило 914 тыс., или 4,2%, общего числа занятых (до приватизации - 9,5% занятых)2.
Приватизация была настолько значительной, что Европейская комиссия, подводя итог, отмечала: «Монополии находятся под контролем независимых властных структур, а частные предприятия интегрированы в рынок. У государства больше нет слов»3. Иначе говоря, государство сделало все, от него зависящее, для либерализации экономики. Приватизация была важным, но не единственным условием для становления рыночной экономики. Необходимо было также изменить структуру денежно-кредитной и финансовой систем Франции.
Составной частью неолиберальной модели во Франции в 1990-е годы стало развитие биржи - в частности, с точки зрения участия французских предпринимателей и ее открытости иностранным инвесторам. По этому показателю Франция заняла четвертое место в мире после Великобритании, по оценкам специалистов (доля инвестиций нерезидентов в общем объеме инвестиций составляла порядка 30%)4.
Первая модернизация французского финансового сектора, который длительное время являлся ключевой составляющей французского государственного капитализма, проводилась еще в конце 1980 - начале 1990-х годов премьер-министром Л. Фабиусом и тогдашним министром финансов П. Береговуа. Государство разрешило доступ к финансовому рынку инвесторам всех типов - от мелких и средних до крупных.
Эти реформы фундаментально трансформировали структуру французских финансов и подготовили либерализацию кредитной сферы, которая в свою очередь способствовала повышению конкурентоспособности французской промышленности.
Одновременно быстрыми темпами развивался фондовый рынок. Так, большую популярность получила система опционов5, являющихся символом капитализма англосаксонского типа. В промышленности 40 самых важных и прибыльных предприятий имели 34,5 тыс. держателей опционов - 1% общего числа занятых. Сегодня Франция имеет самый высокий уровень распределения прибыли по опционам среди европейских стран и второе место в мире после США. Использование опционов на фондовом рынке Франции становится главным тестом для ответа на вопрос, насколько страна адаптировалась к глобализации.
Глобализация совершенно очевидно меняет культуру организации и управления на предприятии. Для французских предприятий это выразилось не только в экспансии на внешние рынки, росте экспорта и товарных излишках начиная с 1992 г., но также в увели-
чении инвестиций французских предприятий за границей, которые возросли до 170 млрд долл. к 2000 году6.
В новых условиях глобальной экономики продолжаются структурные изменения, с той лишь разницей, что раньше этот процесс планировался, стимулировался или замедлялся государством, теперь воздействие государства ограничено. Меняется палитра французской промышленности: появляются новые хозяйственные структуры за счет большого количества слияний, поглощений, купли-продажи компаний, причем этот процесс идет с большим ускорением. Эти совсем не новые методы используются французскими компаниями либо для проникновения и установления контроля за иностранными предприятиями и компаниями, либо для создания благоприятных конкурентных условий для себя в целях роста конкурентоспособности французской продукции.
В итоге политики, проводившейся государством еще с конца 1960-х годов и в особенности с середины 1990-х, французские компании, возглавляемые талантливыми менеджерами, на сегодня в ряду самых высоко котирующихся компаний в мире. Многие французские предприятия основную долю своего делового оборота получают от реализации продукции за рубежом, например, «Мишлен» (85%), «Алькатель» (83%), «Дассо» (82%), «Хеннесси» (81%) (автомобильная, самолетостроительная промышленность и т. д.). Количество слияний, поглощений и приобретений компаний или предприятий, отдельных производств постоянно возрастало и продолжает расти: оборот по таким сделкам в среднем составлял 15 млрд долл. в начале 1990-х годов и превысил 70 млрд долл. в начале 2000-х7.
Эти операции успешно проводили компании «Алькатель» (производство телекоммуникационного оборудования с головной компанией в США); в 2000 г. «Виванди» покупает на 34 млрд долл. акции компании «Сигрэм» (собственность киностудии «Юнивер-сал» и «Полигрэм»), в тот же день Пюблиси приобретает на сумму 4 млрд долл. знаменитую британскую «Саачи энд Саачи». Эти операции осуществляются спустя два месяца после того, как Франс Телеком поглощает, усиливая тем самым свое международное влияние, компанию по производству мобильных телефонов «Оранж» и четыре месяца спустя после приобретения компанией «Кэп Жемини» на сумму в 11 млрд долл. аудиторской компании «Эрнст и Янг», оперирующей в США8.
Особенно большую активность проявила фирма «Рено», продолжая свою стратегическую линию в 1970-80-е годы. В 1999 г. «Рено» приобрела часть акций (36,8%) японской «Нисан». Группы «Пино Прэнтан ла Редут» (ППР) и «Луи Вюйтон Моэ Хеннесси»
(ЛВМН) выступили вместе с целью установления контроля над «Гуччи». «Тоталь Финна» поглотила «Эльф» и стала четвертой в мире нефтяной компанией. «Каррфур», крупнейшая распределительная сеть в Европе, приобретает в собственность компанию «Промодес», являющуюся вторым дистрибьютером продовольствия в мире, и объединяется с американскими компаниями «Оракль» и «Сэрс», чтобы учредить мировой центр покупок по Интернету. Имея свои филиалы в 26 странах, «Каррфур» стал важнейшей распределительной сетью в мире (в Аргентине обогнав «Валь-Маар»)9.
Не только французские компании осуществляли поглощения за границей, не менее активно действовали иностранные инвесторы во Франции. Прямые иностранные инвестиции во Франции достигли рекордного уровня - около 50 млрд долл. в 2000 г.; по этому показателю Франция заняла третье место в мире и второе в Европе после Великобритании, производственные инвестиции росли на 7,2% ежегодно.
Весьма примечательно, что Франция стала страной, открытой для иностранных инвестиций: в апреле 2000 г. Креди коммерсьаль де Франс (ККФ) переходит в собственность британского банка ЖВС. ККФ был первой банковской структурой, перешедшей в собственность иностранного капитала. Ранее Л. Жоспен четко обозначил, что не хотел бы установления контроля над Креди Лионнэ иностранным капиталом или его участия в схватке, которую вели БНП, Сосьете женераль и Париба. Однако в дальнейшем французское правительство разрешило эту беспрецедентную сделку, так как на тот момент 75% акционеров банка уже были иностранными гражданами.
Банк де Франс активно пытался вмешаться в борьбу между БНП, Сосьете женераль и Париба. Это была уникальная возможность для Франции создать грандиозную банковскую структуру на основе этих трех банков. Государство сохраняло до поры до времени нейтралитет, однако в конце противостояния между четырьмя банками оно способствовало достижению того результата, который был желателен: БНП поглотил Париба, но не Сосьете женераль.
Далее, в сентябре 1999 г. министр экономики блокировал покупку «Оранжины» (на сумму 5 млрд фр.) «Кока-колой». Это классический вариант французского демарша перед «американским вызовом». В самом деле, отмечали французские обозреватели, как французы могли позволить купить свое любимое детище компании, «символу глобализации и экономического американизма». Но это на поверхности. На самом деле вмешательство государства было продиктовано соображениями конкуренции между француз-
ской и англосаксонской пищевой промышленностью. В результате сделки с «Кока-колой» 77% продаж осуществлялись бы на внешнем рынке. В октябре 2001 г. «Оранжина» была куплена «Кэдбери-Швепс», тем самым государство сделало шаг назад. Успешная перепокупка группой «Тоталь Финна» компании «Эльф» - еще один пример происшедших изменений.
В середине 1990-х годов Франция вновь столкнулась с требованиями глобализации, но уже в социальной сфере. Дело в том, что многие политики и государственные деятели страны стали настаивать на очевидности связи между глобализацией и безработицей, которая особенно усиливается с вовлечением национальной экономики в мировую экономическую систему (специально сенатской комиссией был подготовлен доклад по данной проблеме - так называемый Доклад Артуи, по имени председателя сенатской комиссии). Главным выводом его являлся следующий: безработица во Франции есть следствие более низкого уровня заработной платы в других странах. Имеется в виду тенденция к делокализации и, в частности, размещение филиалов французских предприятий в странах с более низким уровнем заработной платы.
Об открытости французской экономики говорит также доля внешней торговли в ВНП, которая составляла не более 24,9% в 1962 г., резко возрастала в течение последних тридцати лет: 32,4% в 1972, 45,5 - в 1982, 44 - в 1992, 49% - в 1997 г. соответственно. Франция в настоящее время приблизилась по данному показателю к уровню Германии (49%), Великобритании (57%), почти в два раза опережает США (25%) или Японию (21%).
По поводу влияния Европейского союза на уменьшение барьеров на пути интеграции Франции в рынок французский экономист П. Мессерлин, говоря о процессах, происходящих во Франции как о прогрессивной конверсии, очень точно определяет их как либерализацию по доверенности, но от этого она не становится менее либеральной.
Рынок не может быть полноценным без развитой денежно-кредитной сферы. Жесткий план Ф. Миттерана по урегулированию денежно-кредитной системы Франции был успешным и приостановил инфляцию и падение франка. В конце 1980-х годов инфляция во Франции была ниже, чем в Германии, традиционно имеющей низкий уровень инфляции, даже при том, что процентные ставки оставались на привычно высоком уровне, что отражало состояние страны, которой требовалось еще несколько лет для решения проблем, связанных с интеграцией в мировую экономику.
Политика сильного франка сделала возможным в 1999 г. введение евро и увенчала успехом борьбу французских государственных
деятелей за принятие немецкой модели развития. Единая денежная система, в свою очередь, стала фактором стабилизации франка по отношению к денежной системе других стран - одиннадцати основных партнеров Франции, а это составляет половину ее экспорто-импортных операций.
Сложной проблемой рыночной экономики являются вопросы налогообложения, особенно с глобализацией хозяйственных связей. Вот почему вопросом, наиболее обсуждаемым в условиях государственного капитализма во Франции, была и остается система налогообложения. Это связано еще и с тем, что значительная часть налогов направляется государством в национальное производство. Расходы государства, включая социальные, составляют более половины (54%) ВВП и общая сумма налогов во Франции - 46% ВВП. Францию отличают самые высокие в мире расходы на социальные нужды после Швеции (57,2%).
В этой сфере в последние годы также произошли существенные изменения. Ставку налогообложения начали снижать в 1999 г. В 2000 г. социалисты приняли два закона о налогообложении: они касались снижения подоходного налога, налога на добавленную стоимость, земельного налога - в целом снижение составило 1% ВВП. Снижение НДС с 20,6 до 19,6% обошлось казначейству в 18 млрд фр.
Снижение налоговых ставок продолжалось и далее, пока министр финансов Л. Фабиус не объявил приоритетом финансовой политики налоговую реформу, наиболее радикальную за последние полвека. Представляя свой план, Л. Фабиус заявил, что французская система налогообложения отличается таким распределением богатства нации, которое устанавливает колоссальный структурный разрыв в экономике. Заявления подобного рода отражали новую концепцию налогообложения, которая позволила бы оптимально интегрировать в мировую систему - глобализованную экономику. Новый налоговый план предусматривал дополнительное сокращение суммы взимаемых налогов, в целом на 200 млрд фр. в течение четырех лет с 2001 г.; сокращение косвенных налогов на 70 млрд фр. (в частности, снижение НДС); сокращение на 45 млрд фр. суммы подоходного налога; отмену автомобильных чековых бланков - 13 млрд фр.; снижение от 20 до 30 млрд фр. единого социального налога. Планом отменялся 10-процентный налог на компании, введенный А. Жюпе, и сокращение налога на сверхвысокие доходы с 54 до 52,5% в 2003 г. Если последнее снижение кажется незначительным, то это лишь из стремления к социальной справедливости и правильному структурному распределению. Необходимо помнить, что в первый год своего правления социалисты
подняли этот налог с 60 до 65%, а правые в дальнейшем сокращали его дважды, но не слишком торопились - в 1988 г. до 56,8% и в 1996 г. до 54%. План Л. Фабиуса предполагал в целом сокращение налогового бремени с 45,7% в 1999 г. до 43,7% в 2003 г.
Конечно, поставленная задача по снижению налогов напрямую связана с возвращением к экономическому росту, и предполагаемое снижение - менее радикальная мера, нежели в других европейских странах, например, в Германии. Даже при выполнении плана Л. Фабиуса ставка налогообложения во Франции выше, чем в странах ОЭСР. Общественное мнение в 2000 г. было в пользу увеличения налогообложения прибылей с капитала (57% опрошенных - за, 36% - против), 45% за повышение налогов на опционы (34% - против) и 34% одобрили снижение налогов на сверхбольшие доходы (63% - против).
Налоговый план правительства прежде всего мотивировался потребностями конкурентоспособности Франции в Европейском союзе и мире, когда различия в ставках налогообложения могут привести к бегству капитала из страны. Это действительно проблема для Франции. Вопрос стоит так: будут ли завышенные налоги ослаблять конкурентоспособность Франции. Снижение 19992000 гг. в какой-то мере отвечало решению проблемы. Последовавшая налоговая программа Ж. Ширака вела к снижению подоходного налога на сверхбольшие доходы до 33% начиная с 2001 к 2007 г.
Однако Франция не во всем шла навстречу потребностям международной интеграции. Наиболее ярко выраженным исключением может служить отношение правительства (и левых, и правых) к решению социальных вопросов.
Остановимся на политике в области занятости. Предложение снизить количество часов в рабочей неделе с 39 до 35 без сокращения заработной платы было ключевым в предвыборной программе социалистов в 1997 г. и способствовало успеху на выборах. По мнению авторов программы, такое сокращение позволяло создать миллион рабочих мест и снизило бы уровень безработицы на 12%.
С точки зрения правительства, главными задачами сокращения рабочего времени были снижение уровня безработицы, конкурентоспособность, улучшение условий труда и достижение известного равновесия между карьерным ростом и уровнем жизни персонала. Политика сокращения рабочего времени критиковалась в англосаксонских странах, а также либерально настроенными политиками, экономистами, движениями во Франции (например, Ассоциацией французских служащих, Движением французских предприятий).
Применение практики сокращения рабочего времени на самом деле весьма продуманный шаг, ибо он показывает, что Франция
пытается учитывать влияние глобализации, даже когда изыскивает возможности защиты существующих социальных традиций и установления согласия с левыми силами. В действительности 35-часовая рабочая неделя - показатель возросшей гибкости, эластичности в решении социальных вопросов и с определенной точки зрения сокращение рабочего времени снижает издержки на рабочую силу. Замена на короткую неделю обязывает служащих к заключению новых контрактов и часто с уменьшением заработной платы. Закон к тому же закрепляет 35-часовую неделю в среднем в течение года, а это дает возможность предпринимателю менять продолжительность рабочей недели в зависимости от сезонного спроса, что сокращает затраты на оплату дополнительных часов. Например, служащие компании «Самсонит» работали 42 часа летом, когда спрос на продукцию фирмы был высок, и 32 часа зимой. То же самое на «Каррфур». В результате в 2000 г. было создано более 500 тыс. рабочих мест и уровень безработицы снизился до 8,7%, к концу 2005 г. составил 9,6%, 2007 г. - 8,6%.
Необходимым условием жизнедеятельности в условиях глобализации общества становится качество и скорость развития новых технологий и в особенности новых систем связи и информации. Развитие информационных технологий позволило французским компаниям не только получать необходимую информацию, но и сократить издержки на связь и транспортные расходы, что способствовало экономическому развитию.
Однако прошло как минимум несколько лет, пока Франция стала активной участницей информационного сообщества. Об этом свидетельствуют и статистические данные использования персональных компьютеров и Интернета. В 1998 г. только 16% предприятий (для сравнения - в Великобритании и Германии 20-25%) имели компьютеры, 500 тыс. предприятий были подключены к Интернету (4 млн - в Великобритании, 40 млн - в США).
Существует множество приемлемых объяснений такого отставания Франции: более низкие возможности в связи с применением в Интернете английского языка; привычка рассчитывать на централизованное получение информации от государства; и, наконец, существование системы Минитель, которая в 2000 г. использовалась 5,5 млн предприятий Франции, объем ежегодно используемой связи составлял 85 млн часов. Франция быстро наверстала упущенное: только за январь 1998 г. 540 тыс. резидентов были подключены к Интернету с объемом пользования в 4 млн час. С января 2000 г. в течение года число абонентов Интернета увеличилось более чем на 3 млн и соответственно было использовано 25,3 млн час., с апреля 2001 г. число абонентов достигло 6 млн. Итак, адаптация к
глобализации в той или иной степени произошла, развитие экономики и общества продолжалось, необходимо было определить функции и роль государства в новой обстановке.
Глобализация поставила французских государственных деятелей перед необходимостью принять новую модель, где государству отводится, мы не скажем, что незначительная, но принципиально иная, роль: отныне государство - координатор и арбитр. Смириться с утратой полувекового существования сильных рычагов государственной власти непросто для Франции, так как в большой степени это связано с тем значением, которое в течение длительного времени играло государство в социально-экономической и политической жизни страны. Как отнеслось общество к глобализации и какие коррективы внесло государство в свою политику? Просто ли это было и как это происходило?
2. «Новый мир» и отношение к нему во Франции
Глобализированный мир по сути стал новым миром, без привычных и дорогих миллионам граждан понятий и норм, и в нем следовало научиться жить. Глобализация рассматривалась французами как некое зло, наносящее урон культуре и сельскому хозяйству, торговле и промышленности, развитию личности и демократии, национальной независимости и историческим традициям. По данным опроса общественного мнения в конце 1990-х годов, 72% опрошенных относились к глобализации с недоверием; 65% рассматривали ее как главную причину углубления социального неравенства; 56% считали, что она наносит вред личности; 55% полагали, что глобализация ставит под удар французские предприятия и занятость.
Глобализацию первоначально восприняли, прежде всего, как американский натиск на страну, угрозу национальной независимости. Недоумение и неприятие вызывали резкие и непредсказуемые изменения в коммерческих, человеческих, культурных и технологических отношениях. Во французской литературе в 1990-е годы часто встречались выражения «мир - это не товар», «иностранная диктатура», газеты выходили с заголовками «Глобализация: контратака», «Глобализация: да или нет», «Другая глобализация». Газета «Монд» опубликовала 3500 статей по поводу глобализации за один год («Нью-Йорк Таймс» - 1067 за тот же период). За время предвыборной кампании в 1995 г. Жак Ширак произнес не менее 163 речей о глобализации. Число упоминаний о Франции в связи с глобализацией в европейской прессе растет: в 1990 г. -
одно, 16 - в 1995, 384 - в 1999, 451 - в 2000 г. Интеллигенция, политологи и экономисты, представители различных общественных организаций - все приняли участие в дебатах о глобализации, ее последствиях, информатизации культуры, американизации самой сущности французской жизни, которая ставит под вопрос сложившийся образ Франции в мире.
Ничего удивительного, что в стране, где так привыкли к особым отношениям между государством и гражданами, все известные политические деятели в своих программах и заявлениях сочли необходимым высказать свою позицию по поводу глобализации. Многие считали необходимым ввести комплекс мер, с тем чтобы регулировать ее воздействие на Францию.
Так, Л. Жоспен и Ж. Ширак настаивали на необходимости разработки концепции, альтернативной теории дерегулирования, которая означает полную либерализацию экономики (свободный рынок товаров, услуг, денежно-валютный рынок, рынок труда). Даже продолжая осуществлять либерализацию и приватизацию экономики, Ж. Ширак и Л. Жоспен не забывали о государстве как символе национальной идеи для миллионов французов. Однако французское руководство идею либерализма принимало не до конца. Так, Л. Жоспен никогда не переставал говорить о необходимости «обуздать рыночные силы и бороться против эксцессов либерализма». Ж. Ширак после избрания президентом в 1995 г., в своей программе подчеркивал роль государства, особенно в сфере социальной защиты и помощи наиболее нуждающимся слоям населения. Руководство страны стремилось не допустить социально-экономического хаоса, защитить страну от натиска неконтролируемого рынка.
Ж.Ширак был одним из сторонников международного соглашения об управлении глобализацией, ее геополитическими тенденциями. Он настаивал на необходимости защитить и сохранить уникальную роль Франции в мире как международного арбитра, страны с высоким уровнем промышленного и интеллектуального развития, противопоставить силу и разум господству США, главному носителю глобализации. Наконец, практически все руководители страны были заинтересованы в тех мерах, которые необходимо принять, чтобы защитить от глобализации культуру и личность.
Между тем глобализация, явившись продолжением интернационализации на новом витке спирали развития, уже пустила глубокие корни во Франции. С конца 1960 - начала 1970-х годов происходило подстраивание национальной экономики под новые правила международных отношений, и как следствие перемены в социально-экономической жизни стали явлением объективным и постоянным. Страна находилась постоянно в процессе изменений, особенно быс-
трых и масштабных в последние двадцать лет, охватывающих самые различные сферы жизни. Происходят глубокие изменения структурного характера в экономике, обществе и политической жизни, и часто изменения весьма положительные. Парадокс в том, что если Франция и сопротивлялась глобализации (больше на уровне сознания), реально на уровне экономики она к ней адаптировалась.
За последние двадцать лет французская экономика радикально изменилась. Адаптация Франции к экономической глобализации, как это ни странно на первый взгляд, проявилась и в стабильном экономическом росте - 3%, это наилучший результат, достигнутый Францией за последние десять лет. Бюджетный дефицит снизился до 2%. Это позволило сократить разрыв между суммой внешнего долга и ВНП до 60%, а также уровень банковского процента по краткосрочным кредитам до 2,9% и долгосрочным, соответственно, до 4,6% - ставки самые низкие в истории страны.
Рынок капиталов, стимулируемый притоком инвестиций из-за рубежа, вырос на 51% в 1999 г. и поддерживался в таком состоянии в 2000 г., в то время как на всех европейских и американских биржах произошел обвал. Инфляция практически отсутствовала. Итак, переход к либеральной модели экономики принес свои положительные результаты.
Франция вступила в новый век, имея экономические позиции, наиболее выгодные за последние тридцать лет. Однако адаптация Франции к новым международным требованиям не произошла бы так быстро и в целом успешно, если бы в течение почти сорока лет не проводилась целенаправленная государственная промышленная политика создания сильной индустриальной страны и усиления конкурентоспособности промышленности. Более того, устойчивое положение Франции в новых условиях - закономерное следствие государственной промышленной политики: страна оказалась экономически готова занять подобающее ей место в изменившейся мировой экономике.
В новых условиях разрабатывалась и новая промышленная политика, соответствующая постиндустриальной экономике и обществу знания. Именно так экономику Франции определил известный политический деятель М. Камдессю10.
3. Государство в современной Франции
Сегодняшняя глобализация в мире определяется не только качественно, но и количественно: ежеквартально осуществляется международный финансовый оборот в размере 1,5 млрд долл.; прямые зарубежные инвестиции составляют более 1 трлн долл.;
международные валютные операции исчисляются в объеме 7 трлн долл. Происходит реорганизация, реструктуризация в промышленности и сфере услуг в очень больших размерах - на сумму около 1 трлн долл. произведено слияний и поглощений! В мире насчитывается 63 тыс. транснациональные компании и 690 тыс. их заграничных филиалов; 3 млн человек ежедневно пересекают границы в поисках найма; в 2000 г. более 100 млрд минут составила международная телефонная связь; зарегистрировано свыше 250 млн абонентов Интернета11.
Мир вовлечен в гигантскую сеть экономических, финансовых, научно-технологических, социальных, политических отношений. Это связывает страны в единый организм, открывает границы официальные, финансовые, производственные, технологические, социальные и политические. Все без исключения государства становятся в большей или меньшей степени уязвимыми и открытыми внешнему влиянию. Глобализацию как общемировую объективную тенденцию развития остановить или запретить нельзя, ее необходимо признать, принять и на этом основании выстраивать уже иную политику.
Для Франции настали времена, когда традиционная политика должна быть пересмотрена с учетом новых и прочно вошедших в жизнь тенденций. Встал вопрос, как можно изменить промышленную политику Франции, учитывая новые обстоятельства. Как ее обновить, придать особый импульс экономике, согласовывая с объективными тенденциями и в то же время не поступаясь национальными интересами?
Главными приоритетами, вариантами промышленной политики Франции как страны постиндустриальной экономики могут быть:
- развитие комплекса новых технологий на основе активной инновационной, инвестиционной политики;
- создание международно ориентированных технополисов;
- совершенствование общества знания, а следовательно, качественно иной уровень подготовки кадров;
- конструктивное сотрудничество национальных и наднациональных организаций по всем вышеперечисленным и с ними связанным проблемам.
Характеристикой периода в силу сложности и масштабности задач является, с одной стороны, ограничение прямого вмешательства государства в экономику, а с другой - усиление институциональной регулирующей функции государства12. Отныне государство - главный координатор деятельности любого рода, государство - центральное звено, вокруг которого группируются
все хозяйствующие субъекты, государство - по-прежнему гарант развития науки, исследований, образования и промышленности.
«Коньком» современной индустрии Франции являются машиностроение и авиационно-космическое производство. Французские производители в этой сфере пользуются широким признанием. Авиационная промышленность Франции занимает ведущие позиции в западноевропейском авиастроении, успешно конкурируя с США. На экспорт поступает около половины продукции французских авиационных заводов. Что же касается космической техники, то Франция - признанный лидер. Ее называют космическим локомотивом Европы.
Но это одна сторона медали. Другая - невысокая конкурентоспособность французской промышленности в целом, а следовательно, что-то недоучтено, недоработано в промышленной политике государства и необходимы существенные коррективы. Во многих странах стратегия инноваций и центров развития производства и конкуренции взаимодополняют друг друга. Она принята различными европейскими (Германией, Испанией, Италией, Венгрией), скандинавскими, азиатскими (Кореей, Японией) странами и по сути означает синергию науки, технологии и производства - это адекватный, но предсказуемый ответ на процессы, происходящие в мировой экономике.
Однако Франция отстает в этом движении, которое получило развитие в индустриальных странах еще в 1990-е годы. Во Франции конец ХХ века был отмечен многочисленными экспериментами и в сфере инновационной политики, и в области создания территориальных научно-промышленных комплексов, однако все они носили фрагментарный характер и только в начале XXI в. получили оформление на уровне национальной промышленной политики.
На данном этапе для развития конкурентоспособной индустриальной базы промышленная политика должна стать научно-промышленной. Тем самым она получит дополнительное уточнение, продиктованное временем и прежде всего закономерностями постиндустриального государства.
В начале XXI в. Франция развивала все известные в мире научные и технологические направления, что было бы невозможно без активной инновационной политики. В постиндустриальном обществе инновации играют ключевую роль в развитии экономики и обеспечивают длительный коммерческий эффект. Изменения в модели развития, когда важнейшим фактором роста производства становятся инновации, предполагают способность хозяйственных субъектов к их постоянному восприятию. Изменить промышленную структуру страны - такой представлялась первоочередная
задача промышленной политики на рубеже веков. В этой связи Президент Франции Ж. Ширак в письме к генеральному директору компании «Сэн-Гобэн» Ж.-Л. Беффа, подчеркивает « ...особую значимость и объективную необходимость пересмотра целей и действий в промышленной политике как в национальном, так и в международном плане.». По мнению Ж. Ширака, особо важно внедрение инноваций, с тем чтобы не допустить отставания отдельных секторов и отраслей будущего, таких как информационные технологии, биотехнологии, нанотехнологии, охрана окружающей среды, энергетика и производство новейших материалов высокотехнологичных отраслей13. Такая политика призвана способствовать как росту конкурентоспособности французской экономики, так и созданию новых рабочих мест в промышленности и сфере услуг.
США и Япония демонстрируют эффективную политику поддержки высоких технологий. США финансируют НИОКР на предприятиях с помощью венчурных фирм, в основном в оборонном комплексе, существенная часть их научно-исследовательских разработок впоследствии направляется в гражданские отрасли. Иначе говоря, практика «очесов» (использование разработок оборонной промышленности в гражданской сфере), на основе которой ускоренно развивалась американская промышленность, по-прежнему сохраняется. Японское правительство предоставляет очень существенные средства университетам, в меньшей мере поддерживает НИОКР на предприятиях, но при этом играет очень важную роль в координации инновационной политики предприятий.
Во Франции, как предполагается, обновление промышленной политики должно пойти в направлении усиления стимулирующей, координирующей функции государства. Ж. Ширак, выступая 30 августа 2005 г. в Реймсе, особо подчеркнул, что речь идет о мерах, вызванных глобализацией, необходимостью создания новых рабочих мест, и об обязательном проведении инновационной политики, так как это наилучшая защита от размывания промышленной базы страны. Новая промышленная политика - это новый договор согласия между нацией, предприятиями и исследователями в пользу инновационной политики. Новые полюсы производства -лучшее свидетельство стремления различных участников воспроизводственного процесса трудиться вместе, и это самое важное14. Ж.-Ф. Довэн, один из представителей проекта СТ Микроэлектро-никс, отмечает: «. государственная власть как бы авансирует дальнейший процесс»15.
«Великие индустриальные программы» послевоенных лет как раз и осуществляли эти функции. Именно в результате такой политики были созданы авиа- и ракетостроение, гражданская атомная
энергетика, электроника. В основе промышленной политики тех лет лежала триединая формула сотрудничества: государственные НИОКР - государственные предприятия - государственное управление. Сегодня такая политика неприемлема после осуществления приватизации и принятой модели открытой экономики, подчиненной правилам функционирования европейского сообщества.
Новая промышленная политика направлена на продвижение государством долгосрочных программ развития высокотехнологичных отраслей промышленности, повышения конкурентоспособности французской продукции и фундаментальных исследований.
При этом предполагается партнерство частных предприятий и государственной власти, которая, осуществляя половину расходов на НИОКР в форме субвенций и кредитов, выполняет одновременно координирующую роль в этом процессе. Партнерство между частнопредпринимательским сектором и государственной властью позволяет с наибольшей выгодой использовать информацию о состоянии, потребностях и перспективности предприятий. Частичное государственное финансирование снижает проектные риски. Этому способствует также тщательный отбор и экспертиза тех или иных проектов. Такой подход отвечает задачам эффективной промышленной политики.
Государственное регулирование осуществляется на основе программ, получивших название мобилизационных, ставящих принципиально иные задачи и иначе организационно оформленных. Это программы сроком от пяти до десяти лет, финансируемые государством в размере от 30 до 150 млн евро, их цель - развитие комплекса техникоемких отраслей. Они отличаются от послевоенных программ XX века, в частности, схемой взаимодействия между частными и государственными участниками. В принципе курс на развитие промышленных инноваций мог бы стать общим для стран Европейского сообщества в случае согласования межгосударственной промышленной политики.
Инновационная политика должна была быть дополнена развитием центров роста. Межминистерский комитет развития территорий (Comité interministériel a Tamenagement et au développement des territories - CIADT) 13 декабря 2002 г. наметил изменения в определении новой промышленной политики и продвижении французской модели создания конкурентоспособных центров.
Эта модель - плод длительного процесса, инициированного государством и многочисленными исследованиями, докладами, отчетами по данной проблеме, которые свидетельствовали как о большом интересе к ней, так и необходимости изменений французской модели, сочетавшей в себе, по мнению некоторых французских
специалистов, «глобалистские замашки и государственный волюн-таризм»16.
Создаваемые центры должны были отвечать следующим характеристикам:
- участие в процессе глобализации;
- наличие инновационных возможностей и в перспективе создание синергии между исследовательскими центрами, университетами, предприятиями;
- высококвалифицированное управление и постановка ясных и четких задач перед предприятиями;
- поддержка государства, которое только помогает в решении задач, но не является абсолютным управляющим.
Это ни в малейшей степени не кольбертизм, но в известной мере оригинальный возврат к практике государственной поддержки объединенных партнерскими соглашениями предприятий и различных институтов в выполнении целевых задач.
Создание таких центров не является «подгонкой» под решаемые задачи предприятий и институтов, объединенных проектом и территориальной принадлежностью, оно основывается на определении общих целей и разработке совместных инновационных проектов. Это позволяет осуществлять разнонаправленные инвестиции с учетом инновационных рисков, которые им присущи. Одновременно это и способ сокращения издержек, которые несла бы одна структурная единица, в отличие от их объединения. Это практика перекладывания затрат с малоэффективных на высокоэффективные предприятия и производства за счет расчета издержек по группе предприятий и организаций и ведения консолидированного баланса. Это совместные энергообеспечение, единая инфраструктура, политика модернизации и реорганизации, общий персонал, определенный технико-технологический уровень, общая маркетинговая, экспортная, рекламная политика и т. д. Своеобразие такого курса в том, что создается общность научных, исследовательских, промышленных и др. структур, которая в перспективе могла бы разрушить искусственные границы между отдельными секторами экономики и территориями.
Новая промышленная политика носит наступательный характер, не ограничиваясь только проблемой снижения издержек. Создание научно-промышленных центров новых технологий должно привести к внедрению различных платформ технико-экономической ассоциации промышленности, исследовательской базы, науки и высшей школы. Специализация, которая должна произойти в ходе этого процесса, является гарантией их экономической эффективности.
В этом смысле роль каждого участника новой промышленной политики (государства, государственных структур, предприятий, исследовательских институтов, университетов, европейских фондов, агентств) ясно определена основными источниками финансирования. Частный сектор обеспечивает способность конкурировать на внешних рынках, в то время как государственные структуры отвечают за управление и участвуют в комитетах по координации деятельности и финансированию. Так осуществляется «комбинация на едином географическом пространстве предприятий, центров подготовки кадров, государственных или частных исследовательских подразделений на основе совместных инновационных проектов. Такое партнерство организуется в единой рыночной, технологической и научной области, с тем чтобы обеспечить успешность на внешних рынках»17.
Для каждого центра общей является цель - достичь на основе межпроизводственного сотрудничества высокого и необходимого уровня научного, технологического и промышленного развития в значительном европейском рыночном сегменте, а в дальнейшем - и мировом.
Новая стратегия государства должна стать структурирующей осью развития и промышленности, и инноваций. Почему?
Фактически такая форма организации производства, НИОКР и конкуренции отвечает на три принципиальных вопроса:
- увеличить потенциал экономического роста, сохраняя высокие позиции на мировом рынке, экономическое и социальное равновесие;
- более эффективно бороться с дезиндустриализацией с помощью как существующих производственных мощностей, так и с привлечением новых;
- поддерживать французские технологии на высоком уровне.
Необходимость продвигать новую модель роста вытекает из существующего положения вещей. Никакое промышленное предприятие, никакая научно-исследовательская структура в настоящих условиях сами по себе нежизнеспособны, а их объединение - это реальная сила. Центры форсированного развития науки, технологии и производства способствуют мобилизации всех ресурсов и оптимальному использованию редких или дорогостоящих источников сырья. Такие центры создаются на основе одного или нескольких проектов исследований и развития, задачей которых является выстраивание наиболее короткой распределительной сети, ускорение исследовательского процесса и внедрения новых технологий, а в конечном итоге - улучшение работы всей цепочки от стадии исследования до опытного производства, апробации, за-
пуска новой продукции в серию и сбыта. В новой стратегии значительная работа приходится на долю государственных научно-исследовательских центров.
Новой промышленной политике содействовали многие факторы, но важнейшим из них была поддержка избранного курса многими партиями, сопричастность к его реализации самых различных экономических, научно-исследовательских, технологических субъектов. На основе серьезного анализа выверялись качество нового партнерства, управления, сосуществования производственного и технологического блока и конечный экономический результат.
Конечно, с развитием полюсов конкурентоспособности сильно изменится карта промышленности Франции. Создание новых научно-промышленных кластеров означает переход Франции в наступление, и это ответ Франции на требования глобализации.
Примечания
1 Le Monde. P., 2000. 29 dec. P. 18.
2 L4economie française 2007. P.: La Découverte, 2006. P. 65.
3 Ibid. P. 24.
4 Ibid. P. 69, 70.
5 Производные ценные бумаги (в соответствии с законодательством, варрант и опцион). Варрант удостоверяет право держателя на покупку ценных бумаг, которые впервые выпускаются эмитентом варрантов, опцион удостоверяет право его держателя на покупку (опцион на покупку) или продажу (опцион на продажу) ценных бумаг (базисного актива), которые были выпущены эмитентом опциона или третьими лицами до опционной операции. Варранты и опционы могут выпускаться в качестве именных ценных бумаг или ценных бумаг на предъявителя.
6 Wall Street Journal. L., 2000. 24 nov. A15. P. 12-14.
7 Le Monde. P., 2000. 1 janv. P. 17.
8 Ibid.
9 New York Times. 1999. 5 dec. Sec. 3. P. 7.
10 Le sursaut. Vers une nouvelle croissance pour la France. P.: Doc. Fr., 2004.
11 Ibid.
12 Vers une nouvelle croissance pour la France. P.: Doc. Fr., 2004. P. 75-111.
13 Pour une n ouvelle politique industrielle. Р., 2005. P. 5.
14 Ibid. Р. 112.
15 Ibid. Р. 112-115.
16 Etudes de la Documentation francaise. P., 2005. Р. 63.
17 Ibid. Р. 64.
Литература
Виноградов В.А. Экономические преобразования во Франции на рубеже веков. М.: Наука, 2006.
Виноградов В.А., Веселовский С.Я. Приватизация в глобальном контексте / Отв. ред.
Т.В. Черноморова. М.: ИНИОН РАН, 1998. Государственная собственность в странах Западной Европы / Отв. ред. Е.Л. Хмельницкая. М.: Издательство АН СССР, 1961. Приватизация. Глобальные тенденции и национальные особенности / Под общ. ред. В.А. Виноградова // Ин-т науч. информ. по общественным наукам РАН. М.: Наука, 2006.
Франция в поисках новых путей / Под ред. Ю.И. Рубинского. М.: Весь мир, 2007;
BandtJ. de. Attention a la strategie // Monde des débats. P., 1994. Mars. P. 2-3. Blanc Ch. Moderniser les enterprises publiques // Debat. P., 1995. № 85. P. 120-135. Desindustrialisation, delocalisations. P.: Doc. Fr., 2005. Droit social. P., 1974. № 6. P. 1-46.
E^eJ.-F. La France dans la nouvelle economie mondiale. P.: PUF, 2003. Economie francaise 2007. P.: Editions La Decouverte, 2006.
Europe: L4imperative de cooperation et de conquete industrielle // Commissariat general du Plan. P.:. Economica, 1997. Experience Francaise de privatization. Dossier documentaire. P.: Institut international
d4alministration publique, 1997. La France industrielle en question. P.: Doc. Fr., 2006. La politique economique et ses instruments. P.: Doc. Fr., 2004. Les nationalisations 1982. P.: Economica, 1982.
Les nationalisations // Revue economique. 1983. № 3. Mai. P. 429-655.
Les poles de competitivite. P.: Doc. Fr., 2005.
Les services publics a4 Theure de la competitivite. P.: Doc. Fr., 2004.
Problemes econ. P., 1975. № 1435. P. 1-12.
Pour une nouvele politique industrielle. P.: Doc. Fr, 2005.
Revue economique. P., 1996. № 3. P. 1309-1332.
Revue politique et parlementaire. P., 1983. № 902. P.1-31.
Vers une nouvelle croissance pour la France // Groupe de travail preside par Michel Camdessus. P.: Doc. Fr., 2004.
