Глава 7. Время поиска, время реформ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Гл а в а 7

ВРЕМЯ ПОИСКА,

ВРЕМЯ РЕФОРМ

СССР вступает в перестройку. Главным вопросом повестки дня становится реформа системы управления, выбор стратегии развития государства. Научно-экономическое общество меняет название и статус, становясь независимым от системы профсоюзов профессиональным объединением -Всесоюзным экономическим обществом. Проходит Всесоюзный экономический лекторий. ВЭО занимается распространением практики хозрасчета, готовит кадры для работы в новых экономических условиях. Глава правительства - во главе общественной организации. Старт совместных предприятий, развитие деловых коммуникаций и московские \уеекепсГы, издания деловой тематики, профессиональные рекомендации практиков. После распада СССР экономисты Российской федерации учреждают Вольное экономическое общество России.

В ТУПИКЕ

Откуда мы могли знать, как в реальности функционирует рыночная экономика. ? ... В реальности мы даже не знали, как сформировать налоговую систему. Не потому, что тупые или неграмотные. Было совершенно непонятно, как вписать все новые идеи в абсолютно государственную жизнь страны, где даже ботинки ремонтировал госслужащий.

Владимир Иванович Щербаков, вице-президент ВЭО России

Со сменой высшего руководства Советский Союз, сам того еще не подозревая, вступил в полный драматизма завершающий период своей истории. Молодой по кремлевским меркам Михаил Горбачев - энергичный, умеющий и любящий уверенно и красиво говорить, а не просто зачитывать подготовленный референтами текст, возобновивший (через два десятилетия после Хрущева) выходы «в народ» и спонтанное общение с ним - уже одним этим располагал к себе и внушал надежду, что все еще может выправиться. В заявленную им перестройку так хотелось верить. Тем более сверху начались какие-то подвижки, пусть не совсем понятные, осторожные, в чем-то противоречивые, но они уже выглядели таким обнадеживающим контрастом по сравнению с предшествовавшими годами марширования на месте.

Изначальный замысел перестройки вовсе не подразумевал хаос и развал, которые получились на выходе. Цель ставилась вполне благая и разумная: осуществить наконец, пусть и с большим опозданием, то, что не было сделано в 1965 и 1979 годах: привести в соответствие с требованиями жизни систему управления, перевести на хозрасчет предприятия, перестроить механизм материально-технического снабжения, ценообразования, финансирования. Но при главном обязательном условии: любые реформы не должны покушаться ни на коммунистическую идеологию, ни на незыблемость социалистической системы хозяйствования с без-

условным приматом государственной собственности и централизованного государственного управления.

В новые мехи еще раз пытались налить старое вино, поскольку в 1983 году при Ю.В. Андропове ЦК КПСС и Совет министров уже предприняли очередную попытку совместить административно-командную систему с ее централизованным планированием, жесткой вертикалью соподчинения и хозяйственную самостоятельность предприятий. В рамках принятого ими тогда постановления был провозглашен переход к долгосрочным (неизменяемым в течение пятилетки) нормативам, по которым предприятия могли бы оставлять у себя и распоряжаться частью прибыли от результатов своей деятельности. Параллельно надлежало усилить контроль за выполнением ими плана по ассортименту - такой искусственной мерой надеялись добиться сокращения дефицита, ставшего визитной карточкой советской экономики в период «развитого социализма». Впрочем, относительно большей свободой и правами наделялся лишь сравнительно узкий круг производств, подключенных к эксперименту.

Совершенно в русле того постановления пленум ЦК партии уже при Горбачеве (апрель 1985 г.) выдвинул концепцию ускорения социально-экономического развития, отметив, что после принятых в 1983 году решений «неблагоприятные тенденции» преодолеть не удалось. Помимо «ускорения» первые годы перестройки принесли очередной виток борьбы «с нетрудовыми доходами» (1986 г.), создание централизованной структуры по контролю за качеством продукции (госприемка) на предприятиях, не входящих в ВПК (1986 г.). Фактически каждая из этих инициатив имела целью укрепление механизма планирования. Которую в свою очередь объективно расшатывали очередные кампании по сокращению бюрократического аппарата, реорганизации министерств, игры в демократию на производстве (вплоть до наделения «трудовых коллективов» правом избирать себе директора или смещать его).

Нерешительность и слабая увязка между собой верхушечных шагов логически подводили к выводу: никакого четкого плана что, где, как и когда следует предпринимать у отцов

и творцов перестройки не существовало. Инициативы команды Горбачева (впрочем, команда у него в полном смысле этого слова так и не сформировалась вплоть до распада СССР и его отречения) на начальном этапе куда больше реформ несли знакомые признаки кампаний, в чем так поднаторела партийно-государственная бюрократия. По числу принимаемых новых долгосрочных программ с горбачевской эпохой может сравниться разве что новейшая российская история. Однако спустя не слишком продолжительное время после их утверждения часто обнаруживалось, что с остальными узлами и деталями хозяйственного механизма они сопрягаются плохо, ресурсами обеспечены недостаточно, в результате чего вместо ожидаемого эффекта на деле получалось новое распыление сил и средств и умножение «незавершенки». Антиалкогольная кампания еще и подпилила бюджет (наряду с военными расходами и падением цен на нефть), а Горбачеву принесла ироничное народное прозвище «минерального секретаря».

Так или иначе, экономические условия продолжали ухудшаться. Современные расчеты реального, очищенного от инфляции ВВП дают основания полагать, что рост экономики прекратился не в 1990 г., как признавалось официально, а четырьмя годами ранее. Что до реального ВВП на душу населения, то его прирост стал нулевым еще в конце 70-х. Производство топталось на месте, доходы бюджета, в том числе и от внешней торговли, падали, рос бюджетный дефицит, покрываемый печатным станком, что наряду с резким сокращением импорта сделало дефицит повальным и повсеместным.

МОДЕРНИЗАЦИЯ КАК ПРЕДЧУВСТВИЕ

Нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми.

Никколо Макиавелли

«Новая экономическая повестка дня, которая формировалась в 1985 году, позволила нам активно развивать такую форму работы, как научные доклады руководителей секций на пре-

зидиуме Центрального правления, которые всегда проходили в форме свободной, но порой достаточно острой научной дискуссии, - рассказывает Ирина Воронова, в те годы ученый секретарь Научного экономического общества. - Время диктовало необходимость максимально учитывать новые идеи, предложения, с которыми выступали прогрессивно мыслящие ученые-экономисты и практические работники. Важнейшим направлением работы Общества становится пропаганда экономических знаний, что способствовало повышению экономической культуры населения. Фактически в то время Общество организовало всесоюзный экономический лекторий. Ведущие ученые и руководители секций читали лекции о новых формах и методах хозяйствования, что безусловно способствовало не только повышению уровня экономических знаний, но и рождало интерес к экономическим новациям».

Ежегодно в научные командировки от Общества выезжали до двух тысяч человек. По завершении каждой такой командировки ее результаты докладывались и рассматривались на бюро секции, затем на заседаниях президиума Центрального правления и принятые рекомендации направлялись в министерства и ведомства.

В июле 1985 года в Чебоксарах прошла научная конференция «Методические вопросы планирования межотраслевых народнохозяйственных комплексов». Она выработала рекомендации для исследования обозначенной проблемы в низовых звеньях НЭО. В том же году президиум НЭО проанализировал работу Ленинградского областного правления по содействию реализации регионально-отраслевой программы «Интенсификация-90». В 1985-1986 гг. в области были созданы объединенные районные организации НЭО с участием как городских, так и сельских экономистов. Проанализировав их работу, областное правление сформировало программу мероприятий на пятилетку.

«Выбор этого региона для анализа был не случаен, - комментирует В.Н. Красильников. - Для ленинградской экономики с ее многоотраслевой структурой, мелкосерийным и штучным производством, значительной концентрацией

наукоемких и высокотехнологических предприятий проблема интенсификации на основе ускорения научно-технического прогресса имеет особую значимость. Только на этой основе можно обеспечить существенное увеличение вклада ленинградцев в повышение производительности труда и качества выпускаемой продукции».

В Одессе была организована всесоюзная школа молодых экономистов по совершенствованию механизма управления производством. Широкое распространение получили также клубы молодых ученых-экономистов.

Используя новые возможности, НЭО провело всесоюзный смотр первых своих организаций в плановых, статистических и прочих госучреждениях. Комиссия, подводившая итоги этой работы, отметила активное участие «первичек» в Белоруссии, Молдавии, на Украине, а также в Воронежской и Ленинградской областях, Ставропольском крае и Москве.

В 1986 году Общество запустило в печать информационный бюллетень, где освещались наиболее важные события в его деятельности. Так НЭО стало единственной организацией из входящих в ВСНТО с собственным печатным органом. По странному обычаю тех времен бюллетень выпускался под грифом «для служебного пользования», хотя ровным счетом никакой секретной информации не содержал, да и не могла она там появиться. Разве что какие-то темы выступлений и мысли авторов могли показаться крамольными. В первых же выпусках издания были опубликованы доклады руководителя секции «Организация управления экономикой» Г.Х. Попова, председателя Украинского республиканского правления Г.В. Дзися, председателя секции «Планирование народного хозяйства» Ю.В. Яковца, руководителя секции «Экономика транспорта» H.H. Громова. Помещалась информация об опыте первичных организаций, работе клубов молодых экономистов, смотрах и конкурсах, проводимых Обществом. В 1987 году в бюллетене появились постоянные рубрики, переходившие из номера в номер.

В апреле 1986 г. в Ленинграде состоялась представительная конференция по обсуждению путей ускорения социаль-

но-экономического развития социалистического общества, созванная совместно ленинградским правлением НЭО, экономическим факультетом ЛГУ и научным советом АН СССР «Экономические закономерности развития социализма и соревнование двух систем». В октябре 1986 г. совместно с Институтом экономики мировой социалистической системы АН СССР и Высшей школой профсоюзного движения ВЦСПС НЭО провело конференцию по проблеме рационального использования трудовых ресурсов в условиях интенсификации социалистической экономики.

БОРЬБА ЗА РЕФОРМУ УПРАВЛЕНИЯ

Реформа хозяйственного механизма является необходимым условием для того, чтобы в полной, мере использовать преимущества, экономической, системы социализма и. тем самым вывести, советское общество на качественно новые рубежи..

Леонид Иванович Абалкин, член Центрального правления НЭО

Апрельский (1985 г.) Пленум ЦК КПСС сделал верный вывод, что какой бы вопрос ни рассматривался и с какой бы стороны ни подходить к экономике, в конечном счете все упиралось в необходимость серьезного улучшения управления. Справедливости ради следует отметить, что совершенствование методов управления фигурировало в качестве одного из узловых вопросов экономической политики и на протяжении всей брежневской эпохи. Пятилетку за пятилеткой партийные вожди, они же руководители государства, безуспешно пытались разрешить главное противоречие социализма: найти меру сопряжения общественного характера производства и товарности. Ортодоксальная идеология не признавала иных способов управления кроме выполнения партийных решений и директивных планов социалистического строительства. Повседневная же практика, не говоря уже о зарубежных примерах, убеждала, напротив, в преимуществе экономических, рыночных методов.

Научное экономическое общество, в частности, секция «Организация управления экономикой», проблематикой хозрасчета начало заниматься еще в 1984 году «Начинать движение к хозрасчету я предлагал с самого простого, -рассказывает руководитель секции Г.Х. Попов. - С того, что касается каждого человека. С оплаты его труда. С создания стимулов к труду. С формирования интереса к результатам работы. С превращения исполнителя в хозяина».

Что под этим подразумевалось? Прежде всего то, что зарплата должна целиком зависеть от самого работника и его труда. Для этого требовалось похоронить все варианты командования ею сверху, когда львиная часть будущего дохода уже назначена и изменению не подлежит, а за итоги работы полагается лишь небольшая доплата. Далее, в оплате труда должна быть полностью упразднена уравниловка - вместе с потолком заработка. Разнице в результатах труда должна соответствовать и разница в вознаграждении за труд. В-третьих, недопустимо, чтобы сфера расходов была организована таким образом, когда важнее становилось не наличие денег, а доступ к их «отовариванию».

По мысли профессора, при таком хозрасчете возникает интерес к росту доходов. Поэтому надо сделать так, чтобы на величину дохода завода максимально мог влиять тот, ради которого работает данное предприятие - потребитель (другой завод, торговля, покупатели). Это влияние можно наиболее полно обеспечить в том случае, когда вопросы о том, что производить, когда и сколько, а также по какой цене, будут решаться путем прямых связей производителей и потребителей. Заказ и цена соглашения - заключительные звенья хозрасчета.

Наиболее полно идеи хозрасчета нового типа были изложены в статье Г.Х. Попова и В.И. Щербакова «Подряд для завода». Однако новые идеи и подходы в экономике пробивали себе дорогу с большим трудом.

Проблематика хозрасчета активно разрабатывалась обществом и в последующие годы. На пленуме Центрального правления в мае 1986 года Гавриил Попов обосновал и дал

КАК ЭТО БЫЛО. Вспоминает В.И. Щербаков

В конце 1984 года вышло постановление ЦК КПСС и Совмина СССР о научно-техническом прогрессе и ускорении развития экономики. Были предложены новые показатели работы предприятий и оценки достигнутых результатов. В их числе стоимостной показатель нормативно-чистой продукции, характеризовавший вновь созданную стоимость. Для каждого вида продукции он рассчитывался на основе нормативов зарплаты и прибыли. Я как практик считал этот показатель не очень пригодным в машиностроении, считал, что он будет ориентировать на сохранение выпуска изделий с большой трудоемкостью, тормозить научно-техниче-ский прогресс.

Для автомобильного производства, на котором я работал, эти показатели вообще не подходили. Я как практик считал их глупостью. Весь мир борется за научно-технический прогресс, за снижение трудоемкости, а у нас базовый показатель построен на росте трудоемкости. Нормативно-чистая продукция не позволяла правильно оценивать ни объем производства, ни его прирост.

Свое возмущение я, понятно, выражал в частных разговорах, а Гавриил Харитонович мне и говорит: давай напишем об этом статью, тем более у насесть, что предложить. Статью написали, она называлась «Подряд для завода». Мы предлагали, чтобы предприятиям устанавливали, какой и сколько продукции нужно сделать, сколько за нее заплатят, а уже на заводе сами решат, сколько людей призвать, какие технологии использовать. Не лезьте к нам внутрь, не мешайте работать.

Статью мы написали в первой половине 1 984 года и отдали ее в газету «Правда», месяцев 8-10 она не выходила. Ее передали в ЦК КПСС, где ее, естественно, положили под сукно, сказав, мало ли какие идиоты критикуют постановление ЦК КПСС. Главный редактор газеты «Правда» ушел в отставку. Его заместителя, Дмитрия Васильевича Валового, Попов, уж не знаю как, уговорил опубликовать первую часть статьи. Вторая же часть вышла почти через год.

В это время Генеральным секретарем ЦК КПСС только что стал М.С. Горбачев. Тогда ЦК КПСС провел совещание с главными редакторами печатных изданий ЦК КПСС, и один из работников ЦК КПСС, державших под сукном нашу статью, включил в доклад секретаря ЦК КПСС Рыжкова тезис, где привел идеи нашей статьи как яркий образец подрыва экономической политики партии. Вот, мол, вместо того, чтобы разъяснить политику партии, газета «Правда» ее дискредитирует, да и еще руками известных людей - один директор по экономике КамАЗа, а второй - крупный ученый. На весь мир-де нас ославили и где? В газете «Правда». Конечно, после такого обвинения из уст секретаря ЦК КПСС немедленно начался «раз-

бор полетов». С Поповым в Москве, со мной в Татарии, в обкоме КПСС. А у меня не все здесь было благополучно.

На КамАЗе я конфликтовал с местными партийными органами, а тут еще это обвинение в подрыве экономической политики партии. Меня вызывают на бюро обкома, где у нас была жесткая дискуссия, я упирал на то, что я свою позицию высказал откровенно на страницах газеты «Правда», а не где-либо еще. И если я что-то не понял в партийных постановлениях, то готов дискутировать, но могу объяснить свою точку зрения любому. Что же мне ответили? Щербаков, видимо, вообще ничего не понимает. В прошлый раз мы с ним тут уже спорили, но бесполезно. Выговоры с занесением у него уже есть, поэтому теперь - предложение исключить из партии. Все сказали «согласны», и у меня тут же отобрали партбилет. В то время исключение из партии - это гражданская смерть. Звоню Гавриилу Харитоновичу, объясняю суть проблемы. Он мне отвечает, что его в МГУ также обсуждают и осуждают, но в науке к дискуссии отношение иное, поэтому ему даже выговор не вынесли. Но горком партии бушует и требует строго его наказать. Партком МГУ тянет, ограничиваясь устным выговором.

Я, уверенный в увольнении с завода, начинаю уже собирать вещи для отъезда, так как меня на должность по номенклатуре утверждает Секретариат ЦК КПСС, а теперь меня из партии исключили.

Спасло то, что генеральным секретарем ЦК КПСС уже был Горбачев. А потом прошел мартовский 1985 года пленум ЦК КПСС, на котором М.С. Горбачев первый раз выступил с идеей перестройки. Я тогда внимательно читал его доклад и увидел, что некоторые абзацы нашей статьи совпали текстуально. Я эти места подчеркнул и позвонил Гавриилу Харитоновичу. Говорю, вот такая история. Он мне говорит: подожди. Созвонился с Аркадием Ивановичем Вольским, помощником Генерального секретаря. Я приехал в Москву к Вольскому, положил на стол две газеты -с нашей статьей и докладом на Пленуме. Говорю, что не понимаю, почему меня исключили из партии. Вольский сказал: оставьте газеты, мы вам позвоним. И я три-четыре дня в гостинице «Россия» ждал звонка, боясь выйти из номера даже в буфет.

Аркадий Иванович зашел к Генеральному секретарю ЦК КПСС с моим делом и все объяснил. Горбачев нажал кнопки телефона и спросил, в чем, собственно, вопрос. С чем отдел ЦК не согласен? Выяснилось, что сам Рыжков статью вообще не читал. Тут же пошла команда в Татарский обком КПСС восстановить меня в партии, вернуть партбилет.

характеристику основных черт хозяйственного механизма принципиально нового типа, в котором централизованные решения определяли бы лишь генеральную линию развития. При этом поиск путей и реализация стратегии должны были составлять прерогативу трудовых коллективов.

«Стратегия уравнительного распределения ресурсов исключает мобилизацию преимуществ наиболее эффективных отраслей или регионов, - обосновывал он свою концепцию. - Такая стратегия заранее отказывается от крупного экономического выигрыша, так как игнорирует участки, где он возможен. В результате «общий котел» становится все меньше, а прибавки - всем поровну - все незначительнее. Причем эти уравнительно распределяемые приросты тем ниже, чем стабильнее становится структура. В итоге она все больше затвердевает».

То, что худо-бедно работало в 1950-х годах в условиях мобилизационной экономики, спустя два десятка лет уже не срабатывало: в мире развернулась научно-техническая революция, кардинально переиначившая соотношение отраслей: звезда некоторых вчерашних фаворитов и столпов экономической мощи и развития на глазах тускнела, в депрессию погружались целые регионы, еще недавно выступавшие локомотивами развития.

Вопросы повышения производительности труда и роль экономической общественности в решении этой задачи обсуждались на нескольких встречах НЭО. В частности, специальная конференция была посвящена внедрению коллективного подряда. Были проведены и конференции по вопросам совершенствования заработной платы, повышения ее стимулирующей роли. Большую работу в этом направлении выполнила научная секция экономики труда и трудовых ресурсов, работавшая в контакте с НИИ труда.

«Решение экономических проблем в большой мере зависит от успешной деятельности хозяйственного механизма, совершенствования управления народным хозяйством, его планирования, - подчеркивал председатель Научно-экономического общества академик Тигран Хачатуров. - Эти задачи

не могут решаться только «наверху», в едином центре. Наука управления и планирования должна стать достоянием всех трудящихся, и в первую очередь непосредственных участников производства. Все большее значение приобретает и правильное использование интересов отдельных коллективов и каждого участника общественного производства. На эти интересы надо опираться во имя дальнейшего развития и совершенствования социалистического производства, всемерно активизируя действие материальных и моральных стимулов».

На эти цели Т.С. Хачатуров и ориентировал деятельность НЭО, секций, первичных организаций: наряду с конференциями, совещаниями поощрять научные исследования, проводить конкурсы, устраивать выставки лучших работ, способствовать их публикации, тем более в собственном информбюллетене.

Знаковой для того времени стала Всесоюзная конференция «Проблемы научной организации управления экономикой», которую Центральное правление НЭО совместно с комитетом по проблемам управления ВСНТО и отделением экономики АН СССР созвало в ноябре 1986 года. В Колонном зале Дома Союзов собрались около тысячи делегатов со всей страны. Готовясь к конференции, секции общества подготовили семь ключевых докладов по заявленной теме: «Теоретические основы перестройки хозяйственного механизма», (Л.И. Абалкин), «Развитие централизованного руководства экономикой» (Н.Я. Петраков и Е.Г.Ясин), «Реализация принципа распределения по труду» (С.С. Шаталин и Г.А. Егиаза-рян), «Развитие организационных структур управления» (Б.З. Мильнер и В.С.Рапопорт), «Развитие территориального управления» (Л.А. Козлов и A.C. Емельянов), «Развитие системы работы с кадрами управления, совершенствования стиля и методов работы аппарата управления (Г.Х. Попов иЕ.К. Смирницкий), «Демократизация управления экономикой» (P.A. Белоусов, H.H. Гриценко, С.И. Шкурко).

Сборник этих работ был издан за месяц до начала форума, таким образом приобщив к обсуждению максимальное число специалистов - как из числа делегатов, так и не приехавших

в Москву. Сокращенные варианты докладов были также заранее опубликованы в еженедельнике ЦК КПСС «Экономическая газета», который выступил четвертым соорганизатором конференции.

Итоги дискуссии продемонстрировали отсутствие единой позиции, одинаковой интерпретации перестройки и ее целей как в научной среде, так и среди партийно-государственного руководства. Официально декларируемые установки на демократизацию управления и расширение самостоятельности предприятий (хозяйствующих субъектов по нынешней терминологии) толковались двояко: с упором либо на внедрение в командно-административную систему рыночного саморегулирования как предпосылки децентрализации и демократизации управления; либо на текущий ремонт системы, но без радикального усиления рыночного начала.

На конференции возобладало мнение, что главное содержание реформы управления должна составлять перестройка ценообразования, финансово-кредитного механизма, материально-технического снабжения. Участники согласились, что радикальную реформу нельзя провести одномоментно, ее реализация потребует нескольких этапов. По итогам конференции была выпущена монография «Научная организация управления экономикой», куда вошли переработанные доклады и конкретные рекомендации по существу обсуждавшихся вопросов.

«Не называя в открытую будущую систему рыночной -на это слово было наложено табу, участники конференции в ходе острой дискуссии выработали научную программу трансформации плановой экономики, замены административно-командных методов управления экономическими регуляторами - нормативами, рычагами и стимулами,» - резюмирует В.Н. Красильников.

Критическому анализу перестроечные процессы были подвергнуты два года спустя в ходе научно-практического симпозиума «Комплексная перестройка системы управления общественным производством: результаты и проблемы». Именно там Гавриил Попов представил свои «Десять тезисов о втором

этапе перестройки». Он обозначил два пути перехода к системе экономического управления: революционный (решительный, быстрый, глубокий, с активным участием трудящихся) и аппаратный (где скорость изменений определяется способностью аппарата приспособиться к новым условиям).

«Анализ показывает, что за революционно-демократический вариант перестройки выступают руководители высокого уровня, большинство творческой интеллигенции и меньшинство хозяйственных руководителей и трудящихся, - отмечал в своем анализе Г.Х. Попов, комплементарно преумножая степень радикализма властей предержащих. - Аппарат, большая часть хозяйственных руководителей и меньшинство трудящихся выступают за аппаратный вариант перестройки. И имеется значительное большинство среди трудящихся, которое занимает нейтральную, выжидательную позицию. В целом сторонники революционно-демократической, быстрой, решительно меняющей ситуацию в экономике перестройки находятся в меньшинстве».

Июньский (1987 г.) Пленум ЦК и последовавшая за ним сессия Верховного Совета СССР констатировали необходимость радикальной реформы управления экономикой. Рамки этой реформы Михаил Горбачев обозначил своей синтетической формулой «больше демократии, больше социализма». В своих излюбленных округлых выражениях расшифровывал ее творец перестройки как обеспечение «человеку труда положения подлинного хозяина и на своем рабочем месте, и в коллективе, и в обществе в целом». Вслед за чем шли рассуждения о расширении прав предприятий, усилении их ответственности, увязке доходов с конечными результатами, развитии самоуправления на производстве. Решения пленума многим казались осуществлением мечты, хотя отмечалась и их половинчатость. Считалось, однако, что общее направление взято правильное, а дальше в процессе развития шаг за шагом будут развязываться противоречия, заложенные в этих решениях в силу того, что не все можно сделать сразу.

«Сейчас эти решения выглядят двусмысленными и разрушительными, - указывает член правления ВЭО России Евге-

ний Ясин. - Двусмысленность проистекает из желания совместить несовместимое, изменить реальность декларацией благих пожеланий. С одной стороны, основные идеи как бы продолжают те же течения мысли советских экономистов, которые выдавались и в 1965-м, и в 1979-м, и в 1983-м, хотя уже можно было извлечь уроки из попыток воплощения этих идей на практике. Госзаказы, экономические нормативы, прямые хозяйственные связи - все это уже было хорошо известно. Одновременно - почти те же планирование, снабжение, ценообразование. Но, с другой стороны, расширение самостоятельности и прав предприятий шло гораздо дальше. Предпринималась попытка как-то гарантировать эти права, и можно было предвидеть, что предприятия, особенно кто посмелей, не преминут этими правами воспользоваться, разрушая стройную систему иерархического управления».

Особо разрушительным оказалось положение о выборности руководителей, вообще о производственной демократии. Ее предлагали взамен политической демократии, о которой заговорили только через год.

Процессы, которые пошли в советской экономике после партийного пленума 1987 г., практика выполнения его решений вылились в начало демонтажа планово-распределительной системы и в разрушение управления экономикой как таковой. «Радикальная реформа управления» призвана была решить острейшие проблемы экономики, находившейся в предкризисном состоянии. Однако скоро стало ясно, что она этих проблем не только не решает, но и во многом усугубляет. Для кризисной ситуации нужны были гораздо более решительные шаги и понимание того, что они вызовут не немедленное улучшение обстановки, а на первых порах существенное ее ухудшение.

«Мы сами себя загнали в угол, - комментировал будущий академик РАН и член правления ВЭО России, а тогда доктор экономических наук профессор Николай Шмелев. - В неизбежном, неотвратимом выборе между религией и экономической рациональностью мы все еще продолжаем выбирать религию, жертвуя ради нее будущим страны».

ПОРА ОПРЕДЕЛЯТЬСЯ

Научный прогноз отличается от гадания на кофейной, гуще тем, что ■последнее иногда, сбывается.

Александр Иванович Анчишкин, советский экономист, академик АН СССР

Если рассматривать внешние, имиджевые атрибуты перестройки, то пик ее «революционно-романтического» этапа пришелся, несомненно, на годы с 1986 по 1988: многое из совсем еще недавно невозможного оказывалось возможным, запрещенное - разрешенным, недосягаемое - близким. В экономике узаконивается частное предпринимательство (в форме кооперативов), начинают создаваться совместные предприятия с зарубежными компаниями. В международной политике объявлено «новое мышление» и ориентир на «общечеловеческие ценности» - курс на отказ от классового подхода в дипломатии и улучшение отношений с Западом. Закончилось глушение передач западных радиостанций на СССР, М.С. Горбачев прекратил политическую ссылку академика А.Д. Сахарова, советское гражданство возвращалось лишенным его и высланным из страны диссидентам, началась реорганизация творческих союзов, театров, СМИ.

Часть населения охвачена эйфорией от долгожданных перемен и невиданной по советским меркам свободы. Казалось, нужно лишь найти правильное приложение для вновь разбуженного энтузиазма, и страна наконец попадет в давно обещанное светлое будущее. Вместе с тем, в СССР постепенно нарастает неустойчивость: продолжает ухудшаться экономическое положение, появляются сепаратистские настроения в республиках, вспыхивают первые межнациональные конфликты.

В январе 1987 года пленум ЦК КПСС поставил вопрос о крупномасштабной реформе экономики. Горбачев провозгласил новую стратегию перестройки - развитие «демократизации и гласности» и выдвинул лозунг «нового экономического мышления» и сформулировал политический заказ эко-

номической науке: поднять на должный уровень теоретическое объяснение сложившейся ситуации, чтобы в управлении преодолеть консерватизм и инерцию мышления, в экономике

- опасность нарастания кризисных явлений, а в самой науке -схематизм и схоластическое теоретизирование.

Установка на «творческий подход» и «освобождение от догм» отразилась также в постановлении правительства «О журнале «Коммунист»», сделавшем акцент на необходимости дискуссии, обновления и «обогащения марксизма-ленинизма». Власти открыли шлюз, санкционировав непривычно открытое обсуждение советской истории и разрешив дискуссию о проблемах «развитого социализма». В застегнутом вчера еще на все идеологические пуговицы партийном журнале в год очередного юбилея большевистской революции начали регулярно появляться статьи в совершенно неюбилейной стилистике. К слову, с 1987 по 1990 год должность редактора и заведующего отделом экономической политики в журнале занимал Егор Гайдар.

Если «стало можно» в «Коммунисте», что уж говорить о других печатных изданиях. Уже первая половина 1987 года ознаменовалась стремительным взлетом экономической публицистики. Страна читала и обсуждала статьи В. Селюнина и Г. Ханина «Лукавая цифра», Г. Попова «Новое назначение», Н. Шмелева «Авансы и долги».

«Состояние нашей экономики не удовлетворяет никого,

- указывал тогда Николай Шмелев. - Два ее центральных, встроенных, так сказать, дефекта - монополия производителя в условиях всеобщего дефицита и незаинтересованность предприятий в научно-техническом прогрессе - ясны, наверное, всем. Но как избавиться от этих дефектов, что делать, и не в теории, а на практике, - уверен, нет сегодня таких мудрецов ни наверху, ни внизу, кто решился бы утверждать, что им известен полностью пригодный для жизни рецепт. Вопросов у нас у всех сейчас гораздо больше, чем ответов на них. И нам ещё много надо говорить, спорить, предлагать и отвергать, прежде чем мы всем миром нащупаем эти столь необходимые нам ответы».

РЕФОРМИРОВАНИЕ НЕРЕФОРМИРУЕМОГО

Кто не прибегает к новым средствам, ■пусть ожидает новых болезней., потому что время - величайший мастер нововведений,

Фрэнсис Бэкон

Начало осязаемым реформам в рамках подтвержденного социалистического выбора положил в 1987 году Закон о предприятии (объединении), предусматривавший расширение прав хозяйствующих субъектов и их ответственность, увязывавший доходя с конечными результатами, вводивший самоуправление на производстве. Основные положения закона сводились к следующему: план, спускаемый предприятию «сверху», более не включал подробных директивных показателей - только контрольные цифры, обязательный госзаказ, долговременные нормативы и лимиты. Вводился полный хозрасчет: все расходы покрываются из собственных доходов, чистая прибыль после расчетов с бюджетом, банками и вышестоящей организацией вместе с фондом оплаты труда образуют хозрасчетный доход коллектива. Трудовые коллективы объявлялись полноправными хозяевами предприятий, остававшихся, однако, в государственной собственности, и могли выбирать руководителей предприятий, объединений, производств, цехов, участков и даже бригад. Правда, избранные руководители должны были утверждаться вышестоящим органом.

Декларировалось право предприятий самим продавать продукцию и приобретать материальные ресурсы, а фонды выделялись (но не гарантировались!) только под обязательный госзаказ. Разрешались договорные цены «на продукцию производственно-технического назначения, изготавливаемую по разовым и индивидуальным заказам, новую впервые осваиваемую продукцию». Предприятия-экспортеры получали право создавать фонд валютных отчислений от валютной выручки, импортировать за его счет продукцию для технического перевооружения и реконструкции.

Из книги B.C. Павлова

«ВЕРЮ В РОССИЮ»

Начну с июньского пленума ЦК КПСС 1987 года, который был посвящен экономическим вопросам и стал, на мой взгляд, поворотным пунктом в бурной истории перестройки: после него, вопреки ожиданиям и даже здравым решениям, принятым на нем, дела в стране быстро покатились под гору.

К подготовке Пленума приступили еще в начале осени 1 986 года, когда ЦК сформировал специальную группу по разработке концепции нового хозяйственного механизма, который обеспечил бы постепенный переход к рынку. Разумеется, само слово «рынок» поначалу звучало лишь в устном, так сказать, фольклорном варианте, зато понятие «товарно-денежные отношения» сразу и прочно, в полном объеме вошло в текст готовившихся документов.

По традиции такого рода группы «мозгового штурма» составлялись в основном из работников ЦК. Но нередко привлекались и люди со стороны - специалисты различных отраслей. В тот раз группу подбирал первый заместитель заведующего отделом плановых и финансовых органов ЦК КПСС Можин, который счел нужным пригласить и меня. Короче говоря, раздался звонок председателю Госплана Байбанову, и я временно переселился из здания Госплана в центре Москвы в Волынское, на одну из загородных дач ЦК КПСС.

В Волынском оборудовали один из кабинетов Горбачева, куда он периодически приезжал, чтобы ознакомиться с вариантами своего будущего доклада. Горбачева потому негласно и называли в Волынском «заказчиком», так как нашей главной работой было написание доклада для генерального секретаря ЦК КПСС и проектов решений Пленума. Здесь же был и кабинет члена Политбюро Яковлева. Он с согласия Горбачева взял в свои руки общетеоретическую часть подготовки к Пленуму, став официальным представителем «заказчика».

За мной были закреплены три крупные темы - финансы, кредит и деньги. Убежден, что именно они являются важнейшими и коренными в плане перехода к рынку.

Хочу особо подчеркнуть, что в то время в правительственных и партийных кругах не только никто не заикался о ликвидации плановой системы управления как таковой, но столь дикой, нелепой идеи и в мыслях ни у кого не было. Речь шла совсем о другом: вместо планирования штук, метров и тонн включить чисто денежный механизм рынка. Вместо полунасильственного соединения рабочей силы со средствами производства, показавшего свою экономическую неэффективность в эпоху НТР, задействовать интерес человека, который самостоятельно должен искать место и способы приложения своих сил в строгой и стройной взаимоувязке личных, коллективных и общегосударственных интересов.

Во главу угла должен быть поставлен именно личный интерес. Предполагалось, что сфера государственного регулирования экономики, во-пер-вых, перестанет быть всеобъемлющей, а во-вторых, само это регулирование будет вестись в рамках товарно-денежных отношений при помощи экономических, стоимостных рычагов управления.

Мы работали в Волынском над важнейшими теоретическими вопросами, решение которых могло широко открыть двери научно-техническому прогрессу. Как нужно изменить соотношение экономических прав Центра и регионов, отраслей и территорий, министерств и предприятий, наконец, предприятия и отдельно взятого рабочего? Уже в то время мы открыто говорили, что следует конституционно ввести понятие частной собственности в силу того, что формы собственности и рыночные отношения тесно связаны между собой. При плановой экономике - в ее старом понимании - сфера удовлетворения потребностей через прямую оплату труда оставалась очень узкой. Почти заоблачными вершинами ее были машина и дача. Но становилось ясно, что наиболее активные слои общества в условиях НТР не смогут, да и не захотят довольствоваться такой перспективой.

В частности, я настаивал на том, чтобы дать людям гораздо больше возможностей удовлетворять свои потребности не через уравнительные общественные фонды потребления, а через более дифференцированную оплату их труда. Из этого вытекало, что люди должны получить право на честно заработанные деньги приобретать не только имущество, но и средства производства. Более того, создавать, если они того хотят и могут, свое частное дело.

Но при этом подчеркивалась важнейшая, принципиальнейшая мысль, которой я твердо придерживаюсь и сегодня: частная собственность должна была вырастать и расширяться как бы параллельно государственной, быть дополнением к ней! Это в полной мере относилось и к аграрной сфере: конечно, я всей душой был за фермерство, однако не противопоставлял его колхозам и совхозам.

Такой подход закладывал основы нового и очень перспективного сектора экономики - в дополнение к сектору государственному. Естественно, возникновение предпринимательства влекло за собой обязательные, объективно необходимые законодательные и прочие нововведения, но включение этой дополнительной тяги значительно усилило бы нашу экономику. Ведь не приходилось сомневаться в том, что новый сектор займет особенно прочные позиции в тех именно сферах, где явно недорабатывало государство. Прежде всего, в сфере торговли и услуг, в легкой промышленности, в передовых ресурсосберегающих отраслях, тесно связанных с научно-техническим прогрессом. Здесь новый сектор путем конкуренции быстро вытеснил бы нерентабельные госпредприятия.

В результате еще в декабре 1 986 года в Волынском, в одном из вариантов доклада Горбачева было прямо и откровенно написано о том, что страна нуждается в законодательном закреплении права частной собственности на средства производства.

Вот так мыслилось мне введение частной собственности и виделось развитие предпринимательства в стране в 1 986 году. Повторяю снова и снова - в дополнение к государственному сектору.

В Волынском колоссальные споры разгорелись вокруг так называемой проблемы нормативов. Проблемы отнюдь не новой, я бы сказал, традиционной, однако в ту пору особенно злободневной.

А злободневность этой, казалось бы, чисто экономической проблемы заключалась именно в том, что она напрямую затрагивала самый болевой перестроечный вопрос. Да, да, тот самый - вопрос о власти! Но, повторяю, именно он был лично для Горбачева в тот момент первоочередным. И отнюдь не случайно пленум по экономическим вопросам, который планировали на декабрь 1 986 года и к которому, как говорится, в пене гнали в Волынском окончательный вариант горбачевского доклада, вдруг заменили январским пленумом 1 987 года, где речь пошла о политической реформе.

Спор о нормативах должен был ответить на коренной вопрос перестройки: к какому рынку мы стремимся? К рынку, где хозяйничать станут министерства, ведомства, а также местные органы, подпираемые обкомами партии? Или же мы хотим идти к рынку предприятий-производителей? Уже сама постановка вопроса свидетельствует, что за проблемой нормативов явственно проглядывал вопрос власти.

Суть дела заключалась в следующем. На всей территории СССР налог с оборота, в том числе акциз на водку, собирали одинаково. Налогообложение для всех союзных и автономных республик, для всех краев и областей было единым. Однако доля средств, оставляемых Центром каждой территории, была различной, устанавливалась индивидуально. Некоторым оставляли все сто процентов собранных налогов, а, например, России и Украине только 50 и 60 процентов. Такой же порядок распространялся и на каждое отдельно взятое предприятие, которому ежегодно «спускали» индивидуальный норматив, административно определяя часть прибыли, оставляемую в его распоряжении.

В итоге возникал антагонизм между Центром и территориями, с одной стороны, и между отраслевыми министерствами и предприятиями -с другой. Роль индивидуального норматива сводилась к тому, кто сколько выпросит. Все нижестоящие выступали в роли просителей, а вышестоящие - в роли распределителей средств. Но нетрудно понять, что реальной властью обладают именно те, кто делит, а не те, кто получает. Вдобавок принципы дележки бесконечно далеки от рыночных понятий экономической обоснованности. На первый план здесь всегда выступают интересы «делителей», а не производителей, не потребителей. Не говорю уже о том, что такой механизм, к сожалению, десятилетиями являлся источником обогащения некоторых нечистоплотных министерских чиновников. Парадоксально - взятка выступала здесь в качестве гаранта коллективных интересов. Ведь от размера норматива зависело благополучие предприятия в целом, а особенно так называемого соцкультбыта, и, в частности, строительства жилья для рабочих.

Переход к рыночным отношениям был немыслим без слома этой системы. Пока из Центра, - а значит под прямым воздействием партийных органов - будут устанавливать индивидуальные нормативы эффективности для территорий и предприятий, нельзя и думать о товарно-денежных отношениях. Это, разумеется, понимали все. Но старые порядки отступали медленно, их сторонники оказывали мощное сопротивление.

Я с самого начала решительно выступал за единый норматив для всех территорий и предприятий, устанавливаемый сроком на пять лет. Но большинство специалистов, в том числе министр финансов Гостев, предлагали временное, половинчатое решение, настаивая на так называемых групповых нормативах. Это была официальная точка зрения, отражавшая интересы «делителей». Так как по сути своей групповой норматив является тем же индивидуальным, только более усредненным. Принципиальных изменений в планирование он не вносил, оставляя широкое поле для волюнтаристских чиновничьих маневров.

Дополняли Закон 11 постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР, которые определяли изменения в деятельности основных органов хозяйственного управления: намечалась реформа цен, под которой понимался ее единовременный пересмотр с целью устранения накопившихся диспропорций, были определены первые шаги к созданию двухуровневой банковской системы. Наконец, впервые за 60 лет в докладе председателя совета министров Н.И. Рыжкова на сессии Верховного Совета в положительном духе прозвучало слово «рынок».

По инициативе нынешнего вице-президента ВЭО России В.И.Щербакова эксперимент перехода на полный хозрасчет и самоокупаемость был запущен на Камском автозаводе. «Существовало общее политическое понимание, что надо что-то менять, чтобы всем было хорошо, - говорит Щербаков. - Но по вопросам конкретики - как и что менять - было огромное количество взаимоисключающих позиций. Даже уже принятые законы в жизни работали совершенно иначе, чем задумывались».

Действительно, задуманные реформы характеризовались непоследовательностью и половинчатостью. В ходе преобразований не произошло реформирования кредитной, ценовой политики, централизованной системы снабжения. Тем не менее - в соответствии ли с волей авторов или независимо от

нее - перестройка способствовала формированию многоукладное™ в экономике. В 1988 году были приняты законы о кооперации и об индивидуальной трудовой деятельности (ИТД). По новым законам открывалась возможность для частной деятельности более чем в 30 видах производства товаров и услуг, создание кооперативов и совместных предприятий с зарубежными партнерами. После 60-летнего перерыва в СССР была восстановлена в правах частная собственность на средства производства. Поначалу робко, потом все более широко и массово начиналось возрождение предпринимательства как легального вида деятельности: к весне 1991 г. более 7 млн человек были трудоустроены в кооперативном секторе и еще 1 млн занимались индивидуальной трудовой деятельностью. Обратной стороной этого процесса стала легализация теневой экономики.

Экономисты занялись пропагандой решений партийных форумов и параллельно - распространением базовых экономических знаний: читали лекции, организовывали семинары для руководителей предприятий и работников среднего звена, выступали с докладами на отраслевых конференциях, писали в газеты, публиковали статьи в профильных журналах. Ежегодно в научные командировки по линии НЭО выезжали до 2 тысяч специалистов.

«Мне в те годы приходилось много ездить, читать лекции по линии системы экономического образования руководящих кадров, - вспоминает Гавриил Попов. - Хотя название было «экономическое», удалось наполнить это образование изучением курсов управления. Тогда же мы написали и первые советские учебники для высшего звена руководящих кадров - по управлению и труду руководителя».

К тому же периоду относятся первые различной степени радикальности попытки разработать программу перестройки, которые, правда, далеко не продвинулись все по той же банальной причине: никто не знал, что уже можно, а чего еще нельзя. Академик Леонид Абалкин настаивал, что в первую очередь следует определиться в главном вопросе: дозволяются ли какие-либо еще формы собственности, кроме государственной, на средства производства, землю, ресурсы. Акаде-

мик Абел Аганбегян утверждал: начинать следует с создания оптового рынка, пусть сами заводы, а не Госснаб, реализуют свою продукцию. Академик Станислав Шаталин и большая группа его учеников придерживались мнения, что надо дать свободу предприятиям, дать всем маленький план и пусть произведенное сверх плана продают кому хотят по договорным ценам. Член-корреспондент РАН Павел Бунич и с ним большое количество директоров, образовавших Ассоциацию предпринимателей и арендаторов, утверждали: только частник, а не государство может быть эффективным собственником. Следует все - предприятия, землю, жилье - приватизировать, а для начала сдать в аренду трудовым коллективам. Профессор Гавриил Попов придерживался самой революционной и открытой точки зрения: требуется не просто перестройка, а кардинальная тотальная ломка административно-командной системы и построение абсолютно новой, создаваемой на основе смешанной собственности экономико-финансовой системы управления. Начинать же нужно с создания основ демократии, иначе вообще ничего не получится.

ОБЩЕСТВО УХОДИТ ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ

То был период, когда <... > механизм перестройки пробуксовывал. Она вырождалась в пустопорожнюю говорильню, ■после выданных народу авансов Горбачеву надо было заняться прозой жизни.. Однако на. фоне праздничного ореола, созданного вокруг него на Западе, эта перспектива потеряла ■привлекательность. Тем более она неизбежно сопрягалась с такими, конкретными мерами., как комплексная реформа, ценообразова ния, на которой, настаивали, в тот момент многие финансисты и. экономисты.

Валентин Сергеевич Павлов, председатель ВЭО (1987-1991)

Раскручивавшийся маховик перестройки и сшибки мнений послужили фоном, на котором в декабре 1987 года в Колонном Зале Дома союзов собрался II съезд НЭО, ознамено-

вавшийся возвращением Общества к изначальной аббревиатуре - ВЭО, но пока еще не «вольным», а «всесоюзным». Еще весной стало ясно, что академик Тигран Хачатуров, возглавлявший Общество с момента его воссоздания, в силу возраста (81 год), и состояния здоровья не станет переизбираться на пост председателя. Нужна была новая кандидатура.

«Многие думали (и я разделял это мнение), что на Старой площади предпочтение отдадут академику А.Г. Аганбегяну, -вспоминает В.Н. Красильников,- Он был известным ученым-экономистом, советником М.С. Горбачева. К тому же Абел Гезович хорошо знал особенности работы Научно-экономического общества: будучи директором Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР, входил в оргбюро по подготовке учредительного съезда НЭО, а затем возглавлял Новосибирское отделение Общества. Но выбор был неожиданным: преемником академика Т.С. Хачатурова был рекомендован Валентин Сергеевич Павлов. Мне он был известен как крупный специалист в сфере денежного обращения, финансов и кредита, ответственный работник Госплана и Минфина, а незадолго до нашего пленума возглавивший Государственный комитет по ценам и ценообразованию СССР».

Первый же его вопрос еще не в качестве председателя, а только кандидата в председатели, озадачил многих: почему Общество, называясь экономическим, к реальной, практической экономике имеет лишь косвенное отношение? Дело в том, что НЭО тогда как бы являлось слугой двух господ -с одной стороны, ЦК профсоюза работников госучреждений, с другой - Всесоюзного совета научно-технических обществ (ВСНТО). Наряду с экономистами, работавшими в планово-финансовой и банковской областях, в Общество входили экономисты-преподаватели вузов и работники НИИ Отделения экономики АН ССР. Павлов справедливо заметил, что такой принцип устройства оставляет за бортом основную массу экономистов промышленных предприятий, транспортных организаций, колхозов и совхозов. По его убеждению, НЭО не должно было превращаться в «отдел

Тигран Сергеевич Хачатуров

(1906-1989)

Председатель Центрального правления Научно-экономического общества (1982-1987), академик Академии наук СССР (1966).

В 1928 году окончил статистическое отделение общественных наук Московского государственного университета, в 1943 г. был избран членом-кор-респондентом Академии наук ССС^ в 1966 году стал академиком.

С 1930 года на преподавательской работе; в 1945-1949 годах - директор Института комплексных транспортных проблем - головной институт министерства путей сообщения СССР С 1957 года - председатель научного совета по проблеме «Экономическая эффективность основных фондов, капитальных вложений и новой техники» АН СССР Занимался вопросами теории социалистического воспроизводства, экономической эффективности капитальных вложений, экономики капитального строительства и транспорта, размещения производительных сил в современном ему Советском Союзе. Создал ряд научных направлений.

В 1958 году ТС. Хачатуров был назначен членом редколлегии журнала «Вестник АН СССР», в том же году вошел в состав Государственной экспертной комиссии Госплана СССР В 1971 году Тигран Сергеевич стал профессором МГУ им. Ломоносова, с 1976 г. возглавлял лабораторию прогнозирования, в 1987 году стал заведующим кафедрой экономики природопользования. С середины 1970-х гг. являлся заместителем академика - секретаря Отделения экономики АН ССС^ членом Совета Академии наук по международному сотрудничеству в области общественных наук. Т.С. Хачатуров избирался почетным членом Венгерской академии наук, почетным доктором Экономической академии О. Ланге во Вроцлаве (Польша) и иностранным членом Польской академии наук.

ТС. Хачатуров - автор более 600 книг и статей. Первый этап его научного творчества (примерно 20 лет) в основном был посвящён экономике железнодорожного транспорта и путей сообщения. Его первой большой публикацией стала книга «Размещение транспорта в капиталистических странах и в СССР» (1939 г.). Завершающим этапом этой многолетней работы стал фундаментальный труд «Экономика транспорта» (1959 г.), в котором, по выражению академика Л. И. Абалкина, «были заложены основы и решены ключевые вопросы этой весьма важной подотрасли экономической науки».

В последующие годы внимание ученого привлекли исследования в области экономической эффективности. Под его руководством были созданы ныне действующие методики определения экономической эффективности капитальных вложений и новой техники. В последние годы жизни Тигран Сергеевич много внимания уделял разработке экономических основ системы рационального природопользования, написал труд «Экономика природопользования» (1 987).

В 1981 году Т.С. Хачатуров вместе с профессорами экономического факультета МГУ им. Ломоносова ГХ. Поповым, А.Д. Шереметом и другими видными учеными-экономистами обратился в ЦК КПСС с предложением о создании в СССР единой общественной организации экономистов с отделениями во всех регионах страны. Эта идея была поддержана. В декабре 1982 года в СССР было создано Науч-но-экономическое общество, и Тигран Сергеевич Хачатуров был избран его председателем. Спустя пять лет он был вынужден уйти в отставку по состоянию здоровья. В 1987 году на съезде Общества был единодушно избран почетным членом НЭО.

Валентин Сергеевич Павлов

(1937-2003)

Председатель Центрального правления Всесоюзного экономического общества (1987-1989), с 1989 по 1991 - президент Всесоюзного экономического общества (ВЭО), экономист, видный советский государственный деятель. С 1989 по 1990 гг. -министр финансов СССР, с января 1991-премьер-министр Советского Союза (первый и единственный в истории).

Валентин Павлов родился в Москве, в 1958 году окончил Московский финансовый институт (ныне Финансовый университет при правительстве РФ) по специальности экономист по денежному обращению, финансам и кредиту.

B.C. Павлов многие годы работал в системе управления экономикой СССР занимал в разное время ответственные и ключевые посты в органах государственного управления. В 1979-1985 гг. был начальником Отдела финансов, себестоимости и цен, член Коллегии и член Госплана СССР; в 1986 году получил назначение на должность первого заместителя министра финансов, в 1986-1989 годах возглавлял Государственный комитет по ценам и ценообразованию CCCF; затем стал министром финансов, а спустя два года - премьер-министром СССР и членом Президентского совета и Совета по безопасности СССР

B.C. Павлов принимал активное участие в разработке государственных решений, определивших основные направления эволюционного построения рыночной экономики в СССР Получил широкую известность как разработчик и организатор реформы оптовых и закупочных цен (1 988), создания вертикально интегрированных самостоятельных налоговых инспекций, пенсионного фонда (1987-1989), разделения единого государственного бюджета СССР на два - текущий и бюджет развития (1990),

первого в истории страны соглашения правительства СССР и ВЦСПС (профсоюзов) о политике в вопросах оплаты труда и занятости (1 991).

Наряду с практической работой активно занимался научно-исследо-вательской и общественной деятельностью: доктор экономических наук (1 981), действительный член (академик) Международной академии менеджмента (1998).

В июле 1987 года Валентин Сергеевич Павлов был избран председателем Центрального правления НЭО, преобразованного в декабре того же года во Всесоюзное экономическое общество. На организационном пленуме правления ВЭО избран его президентом и оставался на этом посту до 1991 года.

С 1987 по 1991 г. B.C. Павлов являлся сопредседателем Московского клуба, организатором и первым председателем правления газетно-из-дательского консорциума «Деловой мир». Валентин Сергеевич - автор многих книг, учебников и публикаций по проблемам экономики и общественной жизни.

В августе 1991 года B.C. Павлов вошел в состав ГКЧП СССР, а после провала августовского путча был арестован. В январе 1 993 года - амнистирован. В последующие годы занимался предпринимательской деятельностью и работал в крупных банковских структурах. Являлся президентом коммерческих банков «Рублевский» и «Часпромбанк», главным финансовым советником Промстройбанка РФ, генеральным директором ООО «Доверие». При Международном союзе экономистов возглавлял Институт исследований и содействия развитию экономики регионов.

B.C. Павлов скончался 30 марта 2003 года. Церемония похорон была организована ВЭО России.

профсоюзов» или «инженерный клуб», поэтому он сразу сориентировал Общество на расширение сферы деятельности в сторону практики.

II съезд НЭО открылся 10 декабря 1987 года. 303 делегата представляли на нем около 540 тысяч экономистов, научных и практических работников, объединенных в 14 республиканских (РСФСР по советской традиции оставалась в организационном плане «забытой» республикой, считалось, что для нее хватит и общесоюзного руководства, коли оно так или иначе базируется в Москве), 133 краевых и областных отделения.

Отчетный доклад Центрального правления НЭО, с которым выступал Валентин Павлов, был составлен в духе декларированных целей перестройки. «Решение задач, связанных с перестройкой управления народным хозяйством, - говорилось в нем, - требует кардинального повышения уровня экономической работы во всех звеньях общественного производства, максимального использования накопленного потенциала многомиллионного отряда советских экономистов».

Новый председатель Общества подхватил свойственный тому времени наступательно-критический тон: «В политическом докладе XXVII съезду партии, с которым выступил М.С. Горбачев, и в других документах была подвергнута резкой критике экономическая наука, деятельность экономических учреждений, состояние всей экономической работы в народном хозяйстве. Подчеркнуто, что в этом одна из причин замедления темпов роста нашего развития, невыполнения планов перехода на интенсивные методы хозяйствования, повышения эффективности производства и качества работ. Я думаю, это в полной мере относится и к деятельности нашего Общества, объединяющего полмиллиона активистов, экономистов, действующих, работающих на ответственных участках экономического фронта». К недостаткам работы B.C. Павлов отнес узость спектра предложений для внедрения в хозяйственную практику; отсутствие контроля за реализацией уже принятых предложений; отсутствие налаженной системы распространения передового опыта; самоограничение деятельности организаций НЭО органами

госуправления, что отсекало основную массу экономистов в организациях и на предприятиях.

Валентин Сергеевич подчеркивал: наступило время «экономического перевооружения» советской экономики и деятельности кадров Научно-экономического общества. Покинув нишу научно-технических обществ и выйдя из-под опеки профсоюзов, экономисты сами вступили на тернистый путь хозрасчетной деятельности.

По-настоящему «взорвало» съезд эмоциональное выступление председателя секции «Организация управления экономикой» Г.Х. Попова. Чтобы определить перспективы НЭО, ответить на вопрос о его будущем, надо понять суть второго этапа перестройки, в который страна вступает, отметил он. «Перед нами, как мне кажется, все явственнее выступает вариант перестройки, который я называю аппаратным», -констатировал Гавриил Попов.

Он привел пример: при фиксированных ценах на продукцию сельского хозяйства Агропром списывает убытки на десятки миллионов рублей, его задолженность перед государством выросла уже до сотен миллионов при том, что в снабжении продуктами даже Москвы и Ленинграда наблюдается полная неразбериха, вагоны с продуктами многие сутки ожидают разгрузки, на овощебазы работы ежегодно отвлекаются с основной работы сотни тысяч человек, а между тем аппарат Агропрома продолжает расти. Теперь ведомство пробивает повышение цен на продукцию села. Понятно, что оно станет не столько возмещением издержек, сколько компенсацией потерь по вине непрофессионализма самого Агропрома, не стимулом к росту эффективности, а своеобразным отпущением грехов плохо работающей системе. Схожая аппаратная «перестройка» реализуется и в министерствах, которые с переводом предприятий на новые методы работы вообще оказались не у дел.

«Аппаратный вариант тем и опасен, - резюмировал Г.Х. Попов, - что он не просто повышает цену в меру необходимости, но и пытается при этом оправдать автора ситуации, в которой мы сейчас находимся».

Из воспоминаний В.Н. Красильникова

Важнейшим документом для деятельности ВЭО в 1988 году стало Постановление СМ СССР, принятое б ноября. Оно называлось «Вопросы Всесоюзного экономического общества». История появления этого постановления такова.

С 1987 года Общество в порядке экспериментов и в инициативном порядке существенно активизировало свою работу по нескольким направлениям:

• это хоздоговорная работа по заказам предприятий и организаций страны;

• это расширение наших международных контактов с коллегами-эконо-мистами из социалистических стран;

• это подготовка аналитических материалов для центральных экономических ведомств страны.

После съезда общества, который прошел в декабре 1987 года, мы с B.C. Павловым пришли к заключению, что, поскольку теперь Общество становится самостоятельным, необходимо ввести работу Общества в правовое поле, т.е. прописать права и обязанности Общества по аналогии с другими общественными организациями и творческими союзами, а для этого нужно постановление.

Подготовка постановления СМ СССР - это достаточно сложный процесс. Сначала проект, который мы подготовили, рассматривали юридические службы аппарата СМ СССР Далее началась процедура согласования постановления со всеми министерствами и ведомствами страны. Это работа требовала больших усилий с нашей стороны. Наконец все необходимые подписи - согласование на 1 -й экземпляр проекта постановления получены, и вопрос выносится на заседание СМ СССР

Началось обсуждение проекта постановления. Выступает один из министров и говорит, какое-такое экономическое общество, зачем им такие права, да еще и право открыть валютный счет и т.п. Я тогда решил, что вся наша напряженная работа в корзину. И в этот момент на заседание приходит заместитель председателя Совета Министров СССР, курирующий социальные вопросы, - А.П. Бирюкова. Она долгое время работала секретарем ВЦСПС и мы с ней встречались. Спрашивает, что обсуждают. Ей говорят: вопрос о Всесоюзном экономическом обществе. «Так это просто замечательная организация, - говорит А. П. Бирюкова,- которая так активно работает, ведет такую большую работу по экономическому просвещению населения. Общество - это очень достойная общественная организация».

И вот это выступление сняло всю критику в адрес Общества. Все высказались "за", в том числе и наш критик.

Постановление СМ СССР открывало широкие возможности по активизации нашей работы. Многое из того, что мы уже начали делать, теперь было официально разрешено, особенно это касалось нашей хоздоговорной деятельности. Кроме того, мы получили разрешение на расширение

наших международных контактов, разрешение вступать в международные организации, деятельность которых связана с профильной деятельностью Общества. Общество получило право открыть свой валютный счёт. Такое разрешение давали в то время очень редко.

И еще один очень важный момент.

Я считаю, что постановление СМ СССР шло в русле общей линии на демократизацию общества, которую выдвинул Михаил Горбачев. Идея демократизации общества, озвученная в феврале 1 986 года, получила дополнительные импульсы в январе 1987 года и после партконференции 1 988 года. С моей точки зрения, это была очень важная и своевременная мера, которая позволяла более активно вовлекать общественные организации в экономическую жизнь страны. Демократизация открывала широкие возможности для деятельности общественных организаций, снимала многие бюрократические барьеры, которые позволяли им действовать более энергично и шире привлекать в свою орбиту активных и прогрессивно мыслящих специалистов и профессионалов. А процесс демократизации можно проиллюстрировать на примере нашего Общества. После постановления СМ СССР в декабре один из активнейших членов Общества, руководитель секции «Организация управления», главный редактор журнала «Вопросы экономики» профессор ГХ. Попов был избран народным депутатом СССР по квоте общественных организаций.

С этих позиций подошел выступающий и к деятельности Научно-экономического общества, предложив выбирать для разработки силами НЭО те проблемы, которыми мало занимаются директивные органы или которые встречают сопротивление во властных инстанциях, а также смелее браться за альтернативные варианты принимаемых документов, таких как, например, положение о государственном промышленном объединении. «Сегодня ситуация изменилась и запретных тем не осталось, - констатировал он. - Любая тема - платное жилье, выбор ректора, поиск форм защиты потребителя от производителя, отказ от изживших себя форм поощрения руководителей - может быть темой для исследования Обществом».

В итоге съезд определил следующие основные направления будущей работы: выявление, анализ и отбор перспективных предложений по проблемам экономики управления; подготовка крупных социально-экономических проектов по важнейшим направлениям развития народного хозяйства;

помощь в центре и на местах в работе по перестройке хозяйственного механизма; повышение общего научно-экономического уровня работы всех звеньев управления. И конечно же - знаковое решение - съезд вернул Обществу историческую аббревиатуру ВЭО, пусть и в новой расшифровке «Всесоюзное экономическое общество».

Этот его новый самостоятельный статус был через год закреплен в специальном постановлении совета министров СССР, прописавшем права и обязанности ВЭО по аналогии с другими общественными организациями и творческими союзами.

НАВЕДЕНИЕ МОСТОВ

Если. ничего не менять, если не менять радикально, то лучших условий не будет. Ситуация будет меняться к худшему, если ничего не делать, если стоять на месте, если просто переминаться с ноги, на ногу, как мы это успешно делали, последнее время.

Леонид Иванович Абалкин

Одним из важнейших направлений работы Общества с 1988 года стало развитие международных контактов. Эта деятельность выстраивалась по двум направлениям. Во-первых, сотрудничество с коллегами из так называемых «стран народной демократии» - Венгрии, Польши, ГДР, Чехословакии, Болгарии, Кубы. Пришло время совместных конференций, семинаров, симпозиумов, обмена научной литературой по актуальным вопросам экономических реформ. Во-вторых, было «прорублено окно в Европу»: на растущей волне интереса к происходящим в СССР переменам в Брюсселе, Париже, Мадриде была организована серия семинаров на темы экономической перестройки, инвестирования в СССР и т.д. Для их западных участников появлялась уникальная возможность выйти на действующих лиц советской перестройки - высокопоставленных правительственных чиновников, руководителей экономической и промышленной политики,

проанализировать актуальные вопросы заключения сделок в СССР для предпринимателей-иностранцев.

Уровень участников с обеих сторон был достаточно высок. Советский список включал председателя Общества, министра финансов B.C. Павлова, министра труда В.И. Щербакова, мэра Москвы Г.Х.Попова, академиков Л.И. Абалкина, А.Г. Агенбегяна, С.С. Шаталина; западный - членов Европар-ламента и высокопоставленных функционеров Еврокомис-сии, министров, банкиров, руководителей компаний.

Успех коллоквиумов и семинаров с западными экономистами и представителями деловых кругов позволил в ноябре 1990 году провести первый «Московский уикенд», собравший весьма представительную аудиторию. Приветствуя собравшихся, Валентин Павлов говорил: «Наша задача организовывать неформальные контакты, единое понимание проблемы, которую нам предстоит решать, причем решать ее придется не один день и не один год».

Московский уикенд стал доверительным общением без докладов, откровенным обменом мнениями, открытым диалогом «не под протокол» о процессах, происходящих в СССР, причем не только в экономике, Академик Л.И. Абалкин, на тот момент входивший в правительство в ранге вице-премьера, представил участникам реальную, без ретуши картину состояния советской экономики. «Мы реалисты и трезво смотрим на ситуацию, в которой находимся, и на возможность радикальных перемен. Трудности проистекают из стартовых условий, из того, с какой исходной позиции мы начинаем движение к рынку», - начал он свой анализ. И далее выделил узловые проблемы: реформы начались в условиях углубляющегося кризиса, высокомонополизированной экономики с гипертрофированно высоким удельным весом ВПК и добывающей промышленности и отсутствием рыночных структур, в условиях совершенной неподготовленности большинства населения к условиям рынка и, наконец, в условиях политической нестабильности.

Со своей стороны, академик С.С. Шаталин, также адресуясь к западным участникам, счел необходимым дополнитель-

Проект "Золотая голубка" Из воспоминаний В.Н. Красильникова

Не все проекты, которые инициировало общество, были реализованы. Одним из таких нереализованных проектов стал интересный проект "Золотая голубка".

После присуждения президенту СССР М.С. Горбачеву Нобелевской премии мира к нам обратился один бизнесмен из Австралии с предложением осуществить проект, который был назван "Золотая голубка". Это был сувенирный набор из трех золотых медалей разного достоинства, на одной стороне каждой из монет - голубь мира, на оборотной стороне - портрет М.С. Горбачева, который должен был быть реализован за рубежом.

B.C. Павлов очень заинтересовался этим проектом, и мы начали работать над его реализацией. Сначала согласовали все параметры проекта с Минфином СССР и Госхраном.

После этого я с заместителем Министра финансов СССР В.А. Раевским летал в Австралию, чтобы уточнить ряд технических и экономических вопросов, которые возникали в ходе его осуществления.

Когда проект был уже в высокой степени готовности, B.C. Павлов поехал в Англию и согласовал проект с крупнейшим издателем и бизнесменом Робертом Максвеллом.

После того как проект был проработан, все документы по нему были представлены в СМ СССР Проект приносил стране весомую валютную сумму - 13 млн долларов. Но 1 млн долларов Общество просило оставить себе, т.к. были затрачены значительные средства на стадии проработки проекта. Председатель СМ СССР Н.И. Рыжков с нами не согласился и сказал, что надо все 13 млн долларов отдать в бюджет страны. Уже позже, знакомясь со статистикой, сколько валюты выделялось по отдельным отраслям народного хозяйства, узнал, что в то время на всю медицину в стране давали только 300 тысяч долларов, а наш проект приносил в бюджет в 40 раз больше.

но расставить акценты: «Мы не попрошайки, мы богатая страна. Поменяв свою экономическую систему, мы можем много добиться. Но сейчас, а конкретной обстановке нам нужна не просто помощь Запада, хотя и помощь нужна, но крупномасштабное сотрудничество, поскольку, как мне кажется, не только Советскому Союзу выгодно сотрудничать с Западом, но и Западу тоже экономически выгодно сотрудничать с нашим Союзом».

Сложно сказать, насколько сам академик, член Президентского совета СССР и госкомиссии по экономической

реформе, руководитель группы по разработке программы «500 дней» верил, что его аргументы найдут не просто сочувственный, но практический отклик. В тот непродолжительный период, когда СССР и все советское стали в мире необычайно популярны, а мир стал необычайно приветлив к советским представителям, их охотно приглашали на разного рода «круглые столы» и телемосты, им не скупились на сочувственные слова и добрые советы. Вот с деньгами было хуже: денег давали чем дальше, тем все меньше и все труднее. С инвестициями же было совсем туго: никто не хотел рисковать вкладываться в кризисную страну с совершенно непонятными перспективами.

Как принято говорить: это бизнес, ничего личного.

НЕОСУЩЕСТВЛЕННАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ

Мы готовы дать реалистические и рассчитанные на успех рекомендации.

Леонид Иванович Абалкин

В 1988 году официальная статистика последний раз зафиксировала некоторый рост экономики, хотя множество признаков указывало при этом, что неблагополучие усиливается. С 1988 года начался общий кризис в сельскохозяйственном производстве, а затем и в промышленности. Бюджетный дефицит продолжал расти на фоне катастрофически упавших нефтяных цен, искусственной плотины на пути «водочных денег» и неподъемных в тех обстоятельствах расходов на оборону. В партии и в правящей элите нарастал конфликт между сторонниками либеральной и консервативной программ реформ. Сам лидер партии и государства М. С. Горбачев подвергался критике как слева, так и справа, и его решения не отличались последовательностью: заявка на переход к рыночным отношениям спокойно сочеталась у него с клятвами верности классикам марксизма и социалистическим ценностям.

В том же 1988 году в июне, выступая на XIX партконференции и вызвав шквал критики со стороны традиционного партхозактива, член Центрального правления ВЭО и в недалеком будущем зам. председателя Совета министров Леонид Абалкин обошелся без экивоков: «Радикального перелома в экономике не произошло и из состояния застоя она не вышла, темпы роста национального дохода в последние годы оказались ниже показателей предыдущей пятилетки, состояние потребительского рынка ухудшается, базовая идея текущей пятилетки об одновременном обеспечении количественного роста и качественных преобразований нереальна».

Шел поиск рецептов. Идеология реформы тогда исходила из того, чтобы, сохраняя единство централизма и самоуправления на местах, изменить балансировку системы управления, сместить центр ее тяжести в сторону базисных звеньев производства - объединений, предприятий. В июле 1989 года в составе союзного правительства была учреждена Государственная комиссия по экономической реформе (ГКЭР) во главе с академиком Л.И. Абалкиным. На нее была возложена задача разработать концепцию радикальной экономической реформы, ее первоочередные и долговременные меры. В ГКЭР были собраны ведущие специалисты, хорошо знающие практические запросы жизни и приверженные идеям радикального обновления хозяйственного механизма. Многие из небольшого по численности коллектива (менее 40 сотрудников) стали в последующие годы министрами и их замами, руководителями департаментов, банкирами. К работе над документом были привлечены и многие участники Всесоюзного экономического общества.

Разработку концепции ГКЭР завершила практически в два месяца. Конкретный и деловой документ состоял из четырех разделов: цели и ключевые положения реформы, альтернативы на переходный период, основные элементы хозяйственного механизма переходного периода, этапы реформы. К нему был приложен и «сетевой график», опре-

деливший последовательность решения задач на период до 1995 года. Профессор РЭУ им. Г.В. Плеханова A.B. Орлов так охарактеризовал подготовленный проект: «Этот уникальный документ можно сравнить с обоснованием экономической реформы, проводимой в начале XX века С. Витте. К сожалению, замыслу радикальной экономической реформы не суждено было воплотиться. Нынешнюю социально-экономическую систему можно назвать панибратским капитализмом».

Сокращенный вариант концепции был предварительно опубликован в «Экономической газете», а в развернутом виде ее представил академик Абалкин в своем докладе на организованной ВЭО научно-практической конференции «Радикальная экономическая реформа: первоочередные и долговременные меры». Она проходила 13-15 ноября 1989 года в Колонном зале Дома союзов в Москве и в полной мере отразила разногласия в подходах. Показательно, что на конференцию был вынесен вопрос о радикальной экономической реформе, а не просто реформе системы управления. Без обновления всей совокупности отношений собственности реформа к поставленным целям не приведет, на этом и был построен доклад Л. Абалкина. Предлагалось отказаться от постулата, согласно которому государственная собственность есть высшая ее форма, и перейти к равноправному сосуществованию наряду с ней отношений собственности, выстроенных на кооперативных, акционерных и иных хозяйственных началах. Что неизбежно вело и к столь же радикальному преобразованию политической системы.

Впервые были сформулированы и приняты положения о необходимости замены сложившейся экономической системы СССР. Современный рынок не может появиться по приказу или указу. «Требуется серьезная работа по созданию его инфраструктуры, изменению в системе мотивации», - говорил Л.И. Абалкин. Переход же к рынку предлагался поэтапный: в 1992 году долю продукции производственно-технического назначения, реализуемой

через рыночные связи, предусматривалось увеличить до 30-35%, а в 1995 году - до 65-75%. Основная часть рыночных связей, обслуживающих устойчивые потоки (например, руда - металл, энергия - магистральный транспорт), должна была устанавливаться напрямую, минуя посреднические структуры. Случись так, российская экономика не страдала бы сегодня от огромных (по мировым масштабам) посреднических издержек.

На конференции официальная концепция реформы столкнулась с жесткой левой оппозицией. Ее представители, например, гендиректор НПО «Светлана» Г.С. Хижа и профессор A.A. Сергеев утверждали, что дополнительные права для новых форм хозяйствования (кооперативов, арендных коллективов) ущемляют интересы крупных государственных предприятий, на которых работает основная масса трудящихся. Показательны результаты анкетирования, проведенного среди самих участников конференции. На вопрос, насколько реалистична предложенная программа, положительно ответили 62% опрошенных, из них 12% - «безусловно да» и 50% - «скорее да, чем нет». Треть дала отрицательный ответ («безусловно нет» - 6% и «скорее нет, чем за» - 27%). Наиболее скептично восприняли предложенную программу работники вузов, в то время как меньше всех сомневались в ее реалистичности работники предприятий.

Через десять лет после описываемых событий директор Института экономики РАН академик Абалкин скажет: «Если смотреть на вещи реально, если не упрощать проблему, то нетрудно прийти к выводу, что на формирование новых отношений собственности, их экономического содержания требуются десятки лет. Если, разумеется, не сводить дело к формальной стороне, к перемене названий и к юридическим нормам». Сегодня в России нет ни новых отношений собственности, ни современного рынка. Их еще предстоит создать и развернуть лицом к человеку, сделать так, чтобы выигрыш от реформ получили не 5-7 процентов населения, а его подавляющая часть».

СНОВА ВОЛЬНОЕ

Вольное экономическое общество России, возникшее еще в XVIII веке, уже тогда явилось прообразом гражданского общества, которое мы в нашей, стране до сих пор строгш. ВЭО России являлось и. является мощнейшим инструментом влияния интеллектуальной. элиты на формирование экономической ■политики, в государстве. Это трибуна, которая позволяет сформулировать ■цели, развития государства и средства, их достижения.

Юрий Васильевич Якутии, вице-президент ВЭО России, научный руководитель ИД «Экономическая газета»

В 1989 году новое правительство СССР возглавил Н.И. Рыжков, а в состав кабинета министров вошли 20 докторов и кандидатов наук, 8 академиков и членов-корреспондентов АН СССР. Ориентированное на проведение экономических реформ и новые принципы управления (число отраслевых министерств сократилось почти на 40%), правительство Рыжкова выдвинуло концепцию перехода к регулируемой рыночной экономике, разработанную «комиссией Абалкина». Было предложено, оставаясь в пределах социалистического выбора, освободиться от оков командной экономики. Общественному союзу экономистов предстояло сыграть одну из ключевых ролей в адаптации рыночных механизмов к реалиям плановой экономики.

Задачи ВЭО и пути их решения обсуждались на пленумах Центрального правления в 1989 году. В частности, IV пленум, проходивший в Киеве, рассмотрел проект «Общих принципов перестройки руководства экономической и социальной сферой в республиках, расширения их самоуправления и самофинансирования», объявил экономическую дискуссию по этой проблеме с подведением ее итогов на всесоюзной конференции год спустя.

Научные дискуссии в регионах рассматривали и другие вопросы социально-экономического развития страны. Сре-

Гавриил Харитонович Попов

(31 октября 1936 г.)

Президент Вольного экономического общества России (1992-2016), председатель Сената ВЭО России, президент Международного союза экономистов, российский экономист, политик, первый мэр Москвы (1991-1992), советник мэра Москвы Сергея Собянина (с 2011 г.), президент Международного университета в Москве (1991-2015), д.э.н., профессор, академик РАЕН.

Родился в Москве, в семье мариупольских греков, с золотой медалью окончил школу. С юности мечтал стать экономистом, вдохновленный трудом И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Высшее образование получил на экономическом факультете МГУ, далее- аспирантура, преподавательская деятельность - и статус профессора в родном вузе.

В середине 1970-х гг. в составе группы специалистов, которую генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев именовал «социал-демо-кратами», разрабатывал план реформы экономики для партийного руководства. Выдвигал свою концепцию «развитого социализма», близкую к китайской модели. Позднее много писал и говорил о «командно-административной системе» и ее недочетах - этот термин в перестройку был подхвачен многими демократами.

В 1 986 году Попов получил Ломоносовскую премию, денежную часть которой передал на восстановление Соловецкого монастыря. С началом перестройки активно публиковал статьи о необходимости социально-экономических реформ в стране. Теоретические знания решил применить на практике, был избран народным депу-

татом СССР от Союза научных и инженерных обществ, затем стал одним из сопредседателей созданной демократической оппозицией Межрегиональной депутатской группы (другими сопредседателями были Борис Ельцин, Андрей Сахаров и др.).

В марте 1 990 года Попов был избран депутатом Московского совета народных депутатов, в котором большинство мандатов получили представители демократического движения, далее - председателем этого органа и, наконец, в 1991 году - первым мэром Москвы. В годы его правления был введен бесплатный проезд для пенсионеров в городском транспорте, бесплатные завтраки для младших школьников. Были ликвидированы ларьки и киоски, установленные без разрешения. В столице были снесены памятники Дзержинскому, Свердлову, Калинину, переименованы станции метро, улицы и площади. Попов провел в столице реформу, разделив ее на округа, во главе которых стояли назначаемые мэром префекты.

Параллельно Гавриил Харитонович активно участвовал в процессе воссоздания Вольного экономического общества, он был членом его президиума и руководителем секции «Управление общественным производством» еще с 80-х годов, а в 1991 г. возглавил ВЭО. В этом же году Попов ярко заявил о себе и как о политике - он занял резкую позицию по отношению к ГКЧП и принял активное участие в том, чтобы планы путчистов сорвались.

Его амбиции не ограничивались рамками столицы. В своем монументальном труде «Что делать?» он высказывал мысли о неспособности пришедших к власти демократов управ-

лять страной без аппарата чиновников, о необходимости предоставить автономиям возможность выйти из состава СССР о пересмотре государственной собственности, о дефедера-лизации и десоветизации.

Гавриил Попов выступал ярым сторонником процесса приватизации жилья и торговли, но высказывался против приватизации стратегически важных промышленных предприятий. Жестко критиковал политику «шоковой терапии», проводимую в стране Егором Гайдаром, говорил, что «народно-демократическое» реформирование российской экономики должно происходить постепенно. Именно из-за разногласий в экономических взглядах с Ельциным и Гайдаром был отправлен в отставку с поста мэра в июне 1 992 года.

В последующие годы выступал с критикой политики власти, призывал предоставить независимость Чечне, выступал с предложениями реформ, разработанных при участии Международного союза экономистов.

В 2009 г. раскритиковал антикризисную стратегию российского правительства, а в 2010 г., после того, как Президент России Дмитрий Медведев отправил в отставку Лужкова с поста московского мэра «в связи с утратой доверия», своим приказом зачислил бывшего столичного главу на работу в Международный университет на должность декана факультета управления крупными городами.

В январе 2010 года в день годовщины смерти Егора Гайдара в соавторстве с Лужковым выступил с резонансной статьей, в которой, в частности, говорилось, что «реализация гайдаровских принципов организа-

ции экономики привела к тому, что мы отброшены на 35 лет назад».

Попов выступает за создание Мирового правительства, роспуск ООН и формирование её на новой основе. Он считает, что должна существовать мировая денежная единица, а все ядерное оружие, ядерная энергетика, ракетно-космическая техника и «все богатства недр» планеты, прежде всего - запасы углеводородного сырья, должны быть переданы из-под национального контроля в мировой. Также он ратует за установление жестких нормативов рождаемости с учётом уровня производительности и размеров накопленного каждой страной богатства: «нельзя, чтобы быстрее всех плодились нищие». И говорит о необходимости генетического контроля еще на стадии зародыша и тем самым об «очистке генофонда человечества». Попов считает, что новая цивилизация формируется через комплекс воспитательных мер по выработке нового «человеческого материала», которому будут чужды религиозная, этническая, культурная и другие характеристики, вызывающие несовместимость. Автор концепции предупреждает, что «страны, которые не примут глобальную перспективу, должны исключаться из мирового сообщества».

Гавриил Харитонович приветствовал движение «Захвати Уолл-стрит» (акцию американцев против преступлений финансовой элиты) и признался, что у него появилась надежда.

26 сентября 2011 года Гавриил Попов назначен советником мэра Москвы С.С. Собянина с формулировкой: «На общественных началах на срок полномочий мэра Москвы».

ди прочих состоялись научно-практическая конференции «Перестройка хозяйственного механизма в сфере культуры, досуга и туризма» в Ставропольском крае, «Экономические проблемы обновления основных фондов в топливно-энергетическом комплексе» и «Проблемы управления развитием городов на современном этапе» в Москве, «Проблемы экономического анализа хозяйственной деятельности в условиях экономической реформы» в Одессе.

Между тем, жизнь диктовала необходимость внести серьезные коррективы в программу Общества, еще в больших изменениях нуждался Устав ВЭО. В этих целях было решено созвать внеочередной съезд. Второй (внеочередной) съезд Всесоюзного экономического общества открылся 19 декабря 1990 года. По сложившейся уже традиции - в Колонном зале Дома союзов в Москве.

Председатель ВЭО B.C. Павлов отметил, что с началом перестройки структуры Общества стали приспосабливаться к новым условиям. На базе отдельных научных секций стали создаваться профессиональные ассоциации, позволяющие усилить методическое руководство тем или иным направлением работы: появились Ассоциация бухгалтеров, Ассоциация финансовых и банковских работников, Ассоциация статистиков, Ассоциация по международному бизнесу и другие.

В новой редакции устава, указал, в частности, B.C. Павлов, во-первых, дается определение ВЭО как союза, объединяющего членов Общества по их профессиональным интересам либо непосредственно, либо через профессиональные, территориальные и общественные формирования. Во-вторых, переход к рынку предполагает взаимоувязанную работу центра и регионов, а демократизация жизни позволяет повысить статус республиканских организаций, расширить их права и возможности, избавить от ненужного вмешательства центра в их внутренние дела.

Делегат А.Г. Щипанцев, представлявший первичную организацию ВЭО в Госплане, раскритиковал центральное правление за работу в отрыве от рядовых членов ВЭО: при принятии крупных хозяйственных решений основная мас-

са экономистов не задействована. Например, посетовал он, группа академика Аганбегяна разработала 120 альтернативных проектов, а кто их рассматривал? Только сам Аганбегян. Потому что в руководстве ВЭО собрались люди, выступающие в двух ролях - как ученые и как чиновники. В этом двойственном положении они не могут защищать точку зрения общественности.

Дискуссия о чиновниках вновь разгорелась вокруг вопроса «кто должен быть высшим должностным лицом Общества - председатель Центрального правления или президент?» После долгих дебатов постановили: лидером ВЭО будет президент, работающий на общественных началах и наделенный большим объемом власти, чем был у председателя правления. Избирать президента может только съезд ВЭО.

За президентский пост спорили на съезде Г.А. Явлинский и B.C. Павлов. Голосование не оставило первому никаких шансов: против переизбрания Павлова выступили всего 2 депутата.

К первоочередным задачам Общества новоизбранный президент отнес разработку концепции перестройки управления экономикой; обсуждение форм и методов внедрения арендного подряда; экономическое регулирование территориального развития; создание зон свободного предпринимательства и ряд других.

Страну тем временем захлестнул вихрь революционных событий. Решение М.С. Горбачева вперед экономической перестройки провести в государстве политическую реформу привело к эпохальным и одновременно драматичным для СССР последствиям. Развал союзного государства создал сложную ситуацию и для Экономического общества. В определенной степени она отражала общее положение дел в стране: после обретения суверенитета и провозглашения независимости бывших союзных республик только лишь в Российской Федерации не оказалось национальной (республиканской) организации экономистов. В августе 1991года ВЭО лишилось своего президента: B.C. Павлов, как член ГКЧП, был арестован и оказался в следственном изоляторе «Матросская тишина».

Жизнь Общества, однако, продолжалась. На пленуме в сентябре 1991 года обязанности президента ВЭО до очередного съезда возложили на члена президиума, профессора Гавриила Харитоновича Попова, в то время занимавшего пост мэра Москвы. Тогда же было принято решение готовить новый съезд. Ко всему прочему грядущий форум становился еще и учредительным: он должен был объявить о создании российского республиканского общества.

В качестве рабочего названия было выбрано «Российское экономическое общество», но на самом съезде 9 января 1992 года Г.Х. Попов поставил на голосование возвращение исторического названия - «Вольное экономическое общество России» (ВЭО России). Обращаясь к съезду с приветственной речью уже в качестве президента ВЭО России, он еще раз подчеркнул важность двух основополагающих принципов деятельности организации с самого момента ее основания в 1765 году: независимости, с одной стороны, и сотрудничества ученых и экономистов-практиков, их совместной деятельности во благо государства - с другой. Эффективность сочетания этих базовых основ проверена предшествующим опытом деятельности ВЭО.

«При демократическом правительстве и при линии, уже соответствующей тому, что мы хотим, то есть движению к рынку, остается огромное поле деятельности для экономической общественности, для того, чтобы отстаивать подходы, правильно подсказывать правительству, участвовать в нормальном демократическом процессе, - сказал, обращаясь к съезду, Г.Х. Попов. - Организация, которую мы создаем, в духе ее исторических традиций должна в этих процессах активно участвовать».

ь