CC BY
29
или меньшей степени письменно закреплёнными нормами» [14, с. 5], а М.М. Гухман характеризует ЛЯ как «обработанную форму любого языка, независимо от того, получает ли она реализацию в устной или письменной разновидности» [5, с. 502], в таком случае двусмысленность между понятиями «литературный язык» и «язык художественной литературы» нужно строго разграничить, поскольку ЛЯ, помимо языка художественной литературы, включает в себя язык публицистики, язык государственного управления и науки, разговорную речь, с элементами диалекта, просторечиями и жаргонизмами [5, с. 502-503].
С точки зрения обработанности рассматривает русский ЛЯ А.И. Горшков, определяя его как народный язык в обработанной мастерами форме, однако, учёный обращает внимание на то, что народный язык, как правило, не представляет собой совершенно однородного явления на всей территории своего распространения, а существует как совокупность, единство территориальных диалектов, в таком случае может возникнуть ситуация противопоставления ЛЯ и диалектов (подробнее см.: [15]).
Являясь высшей формой языка, ЛЯ в строгой системе представляет языковые нормы эпохи, в связи с чем В.В. Виноградов рассматривал понятие нормы как центральное в определении национального ЛЯ (подробнее см.: [10]). В целом совершенно справедливо утверждение, что «литературный язык - не язык ли-
Библиографический список
тературы, а средство интеллектуальной деятельности человека, не застывший стандарт, а норма» [3, с. 8]. В.В. Колесов отмечает, что «норма как динамический процесс есть выбор инварианта на основе многих вариантов, выработанных в системе в её развитии» [3, с. 7], то есть норму можно рассматривать как категорию, обусловленную исторически. Отметим, что нормированность является основным признаком на всех этапах развития русского ЛЯ, особенно в переходную эпоху и в период существования оформившегося ЛЯ. То есть «о норме можно говорить не только применительно к синхронии. Норма формируется и в диахронии» [14, с. 5]. Признания динамической природы понятия «литературная норма» и возможности её исторических изменений предполагает комплексный подход к изучению данной категории (подробнее см.: [16, с. 164]).
При выявлении и сопоставлении таких дифференциальных признаков, как обработанность, наддиалектность, селективность, характерных для ЛЯ донационального периода и национального периода, имеются некоторые противоречия в определении русского ЛЯ, а само существование древнерусского ЛЯ поставлено под сомнение. Кроме того, такой исторически выверенный подход к изучению истории русского ЛЯ позволит рассматривать обособленно развитие двух ЛЯ Древней Руси -церковнославянского и русского и их взаимодействие на каждом из этапов специфического развития.
1. Буслаев Ф.И. Преподавание отечественного языка. Москва: Просвещение, 1992.
2. Хабургаев Г.А. Первые столетия славянской письменной культуры. Москва: Издательство МГУ, 1994.
3. Колесов B.B. Древнерусский литературный язык. Ленинград: Издательство Ленингр. ун-та, 1989.
4. Bиноградов B.B. Проблемы литературных языков и закономерностей их образования и развития. Москва: Наука, 1967.
5. Гухман М.М. Литературный язык. Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. Москва: Наука, 1970: 502 - 548.
6. Исаченко A.B. К вопросу о периодизации истории русского языка. Вопросы теории и истории языка. Ленинград: Издательство ЛГУ, 1963: 149 - 158.
7. Лебедева Т.Е. К проблеме определения литературного языка древнейшего периода. Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. 2013; Т. 1; № 4: 107 - 113.
8. Бекасова Е.Н., Москальчук Г.Г., Прокофьева B^. Bекторы интерпретации текста: структуры, смыслы, генезис. Москва: Издательство «Спутник +», 2013.
9. Филин Ф.П. К вопросу о так называемой диалектной основе русского национального языка. Вопросы образования восточнославянских национальных языков. Москва: Наука, 1962: 26 - 35.
10. Bиноградов B.B. История русского литературного языка. Москва: 1978.
11. Bиноградов B.B. Образование русского национального литературного языка. Вопросы языкознания. 1956, 1: 3 - 25.
12. Типы наддиалектных форм языка. Под редакцией М.М. Гухман. Москва: Наука, 1981.
13. Бекасова Е.Н. Вопросы образования и развития русского литературного языка. Оренбург: Издательство ОГПУ, 2006.
14. Будагов P.A. Литературные языки и языковые стили. Москва: Bысшая школа, 1967.
15. Горшков A.K Теория и история русского литературного языка. Москва: Bысшая школа, 1984.
16. Загоровская ОБ. Языковая норма и норма литературного языка как лингвистические понятия. Известия ВГПУ. 2016, 2: 161 - 165. References
1. Buslaev F.I. Prepodavanie otechestvennogo yazyka. Moskva: Prosveschenie, 1992.
2. Haburgaev G.A. Pervye stoletiya slavyanskojpis'mennojkul'tury. Moskva: Izdatel'stvo MGU, 1994.
3. Kolesov V.V. Drevnerusskij literaturnyjyazyk. Leningrad: Izdatel'stvo Leningr. un-ta, 1989.
4. Vinogradov V.V. Problemy literaturnyh yazykov izakonomernostej ih obrazovaniya irazvitiya. Moskva: Nauka, 1967.
5. Guhman M.M. Literaturnyj yazyk. Obschee yazykoznanie. Formy suschestvovaniya, funkcii, istoriya yazyka. Moskva: Nauka, 1970: 502 - 548.
6. Isachenko A.V. K voprosu o periodizacii istorii russkogo yazyka. Voprosy teoriiiistoriiyazyka. Leningrad: Izdatel'stvo LGU, 1963: 149 - 158.
7. Lebedeva T.E. K probleme opredeleniya literaturnogo yazyka drevnejshego perioda. Vestnik LGU im. A.S. Pushkina. 2013; T. 1; № 4: 107 - 113.
8. Bekasova E.N., Moskal'chuk G.G., Prokof'eva V.Yu. Vektory interpretacii teksta: struktury, smysly, genezis. Moskva: Izdatel'stvo «Sputnik +», 2013.
9. Filin F.P. K voprosu o tak nazyvaemoj dialektnoj osnove russkogo nacional'nogo yazyka. Voprosy obrazovaniya vostochnoslavyanskih nacional'nyh yazykov. Moskva: Nauka, 1962: 26 - 35.
10. Vinogradov V.V. Istoriya russkogo literaturnogo yazyka. Moskva: 1978.
11. Vinogradov V.V. Obrazovanie russkogo nacional'nogo literaturnogo yazyka. Voprosy yazykoznaniya. 1956, 1: 3 - 25.
12. Tipy naddialektnyh form yazyka. Pod redakciej M.M. Guhman. Moskva: Nauka, 1981.
13. Bekasova E.N. Voprosy obrazovaniya i razvitiya russkogo literaturnogo yazyka. Orenburg: Izdatel'stvo OGPU, 2006.
14. Budagov R.A. Literaturnye yazyki iyazykovye stili. Moskva: Vysshaya shkola, 1967.
15. Gorshkov A.I. Teoriya i istoriya russkogo literaturnogo yazyka. Moskva: Vysshaya shkola, 1984.
16. Zagorovskaya O.V. Yazykovaya norma i norma literaturnogo yazyka kak lingvisticheskie ponyatiya. Izvestiya VGPU. 2016, 2: 161 - 165.
Статья поступила в редакцию 21.12.17
УДК 81
Ma Mengfei, postgraduate, Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
THE VERBS ПОДТРУНИВАТЬ, ПОДШУЧИВАТЬ, ПОДСМЕИВАТЬСЯ: A BRIEF SEMANTIC ANALYSIS. The article presents a semantic description of a number of Russian synonymous verbs, indicating the lowest intensity of teasing - подтрунивать, подшучивать, подсмеиваться. A comparative study of these verbs and examination of the action, subject, object, relationship between a subject and a object, help the author come to a conclusion about the specifics of the provision of this semantic field from
other verbs with the meaning of teasing. By means of the comparison between the Russian and Chinese examples the semantic description of the Russian verbs' semantics is given even more details, which also allows getting a general Russian language picture of the use of verbs with an idea of teasing a person.
Key words: semantic field, synonymic line, verbs with meaning of teasing.
Ма Мэнфэй, аспирант, Московский государственный университет, г. Москва, E-mail: [email protected]
ГЛАГОЛЫ ПОДТРУНИВАТЬ, ПОДШУЧИВАТЬ, ПОДСМЕИВАТЬСЯ: КРАТКИЙ СЕМАНТИЧЕСКИМ АНАЛИЗ
Статья посвящена семантическому описанию глаголов синонимического ряда с общей идеей осмеяния, указывающих на наименьшую интенсивность этого действия - подтрунивать, подшучивать, подсмеиваться. На основе сопоставительного анализа, учитывающего такие особенности, как субъект и объект соответствующих действий, а также цели и обстоятельства этих действий, делается вывод об отличиях глаголов, входящих в указанный ряд, от прочих глаголов со значением осмеяния. Проводимое в статье краткое сопоставление данных русского языка с материалом китайского языка помогает получить несколько более рельефное описание семантики трех данных русских глаголов и позволяет лучше рассмотреть соответствующий фрагмент русской наивной картины мира.
Ключевые слова: семантическое поле, синонимический ряд, глаголы со значением осмеяния.
Глаголы со значением осмеяния неоднократно становились объектом научного исследования. Им посвящена, в частности, словарная статья А.В. Санникова в Новом объяснительном словаре синонимов, где описывается синонимический ряд высмеивать, осмеивать, вышучивать, засмеять [1, с. 206] и статья высмеивать [2, с. 498]. В первой из этих работ лексика со значением осмеяния рассматривается в составе следующих синонимических рядов: 1) высмеивать, осмеивать, вышучивать, засмеять; 2) насмехаться, смеяться 2, потешаться, шутить 2, насмешничать; 3) издеваться, измываться, глумиться; 4) посмеяться 2, насмеяться2; 5) подшучивать, подтрунивать. Нужно сказать, что синонимы последнего ряда лишь кратко упоминаются автором (в частности, отмечается, что подшучивать, подтрунивать предполагает меньшую интенсивность действия и мягкую, дружескую манеру речи - см. [1, с. 206]). В настоящей статье предлагается несколько более подробное описание двух данных глаголов и синонимичного им глагола подсмеиваться, в основном выполненное на материале Национального корпуса русского языка (см. сайт www.ruscorpora.ru). Надо заметить, что, хотя глагол подсмеиваться не включается А.В. Санниковым в указанный синонимический ряд, но данные Национального корпуса русского языка свидетельствуют, что он весьма частотен: в настоящий момент на соответствующий запрос выдается 673 вхождения.
Таким образом, данная статья посвящена синонимическому ряду, состоящему из трёх глаголов, указывающих на наименьшую из всех глаголов данного семантического поля интенсивность осмеяния. Предлагаем следующее толкование для слов ряда: подтрунивать [СОВ подтрунить], подшучивать [СОВ подшутить], подсмеиваться [СОВ редк. подсмеяться] 'Считая действия или свойства какого-то человека забавными и относясь с симпатией к этому человеку, говорить о них или о самом этом человеке так, чтобы адресат тоже стал считать их забавными'. Ср. Подтрунивать над братом <над привычкой застегиваться на все пуговицы>; подшучивать над другом <над манерой говорить всем «вы»>; подсмеиваться над соседом <над тем, как тщательно сосед запирает калитку на замок>.
Ряд подтрунивать, подшучивать, подсмеиваться отличается от других глаголов со значением осмеяния по пяти основным признакам.
Во-первых, как уже было сказано и как отмечалось и в указанной выше работе [1], ряд подтрунивать предполагает наименьшую из всех глаголов соответствующей семантики интенсивность действия. Ср.: слегка подтрунивать <подшучивать>; чуть-чуть подсмеиваться при невозможности, например Вовсю подтрунивать <подшучивать, подсмеиваться> и сомнительности *А он как начал подтрунивать <подшучивать, подсмеиваться>! Это связано с тем, что приставка под-в составе данных глаголов передает значение 'в незначительной степени', и это значение отчетливо ощущается говорящими.
С данной особенностью связано и второе отличие глагола подтрунивать и его синонимов от прочих глаголов со значением осмеяния - различаются цели действия. Только глаголы описываемого ряда указывают на действия, производимые исключительно с целью получить удовольствие, но не вызвать обиду у того, над кем смеется субъект, или нанести этому человеку иной моральный ущерб; ср. беззлобно подтрунивать <подшучи-
вать, подсмеиваться>: Привычка всегда с любовью подтрунивать над женой помогала им скрашивать одиночество (В. Горбачев); Брат в свою очередь тоже нежно любил сестру, но, как старший брат, позволял себе мягко подшучивать (С. Вышенков); Здесь никто не унижал и не оскорблял его, над ним подсмеивались добродушно, без вражды (А. Анненская).
Встречающиеся в Национальном корпусе русского языка употребления типа Мальчик озлобленно подшучивает над стариком, мол, одни и те же пирожки с самого утра, они не могут быть свежими (А. Иличевский) - кажутся не вполне правильными с точки зрения современной нормы (или, может быть, авторскими).
Эта особенность связана с тем, что объект глагола подтрунивать и его синонимов включен в личную сферу говорящего (Термин «личная сфера говорящего», введенный в лингвистический оборот Ю.Д. Апресяном, обозначает ментальное пространство, куда «входит говорящий и все, что ему близко физически, морально, эмоционально или интеллектуально» (Апресян, 1987: с 645 - 646) - и в этом состоит третье отличие трех описываемых глаголов от прочих глаголов данного семантического поля. Субъект этих действий, особенно подтрунивать и подшучивать, дружески или нежно относится к тому, над кем смеется - объектом высмеивания может быть, в частности, близкий человек, с которым субъект находится в очень хороших отношениях. Ср: Я мог подтрунивать над моей молоденькой и наивненькой Аней, но штука в том, что я её любил и, любя, поддакивал (В. Маканин); С обычным своим добродушием отец подшучивает над племянником - старым холостяком, уговаривает его жениться... (И. С. Соколов-Микитов. Очерки); Несмотря на то, что многие, в особенности из молодых, позволяли себе подсмеиваться над стариком, все без исключения уважали и почитали его. (А. Нильский).
Ещё одно, четвёртое, отличие состоит в том, что подтрунивать и его синонимы допускают отсутствие посторонней аудитории. Ср. Он любил подсмеиваться над ней, особенно когда они оставались наедине: Они могли говорить, могли молчать, могли беззлобно подтрунивать друг над другом - в любом случае, им было хорошо вдвоем (А. Орлов); Так они и ехали вдвоем на одной лошади - весело переговариваясь, подшучивая друг над другом, изредка обмениваясь беззлобными оплеухами и несильными тычками. (М. Кликин).
Наконец, пятое отличие таково: синонимы ряда, как правило, не могут указывать на действия, совершаемые в отсутствие объекта осмеяния. Ср. сомнительное: ??Подтрунивать подшучивать, подсмеиваться> за спиной <за глаза>.
В Национальном корпусе и за его пределами находится некоторое количество примеров — как из современных авторов, так и из авторов XIX в, - на первый взгляд, опровергающих это утверждение. Однако все они кажутся находящимися за пределами или почти за пределами нормы современного литературного языка. Элеонора знала, что за глаза девочки подтрунивают над ней, считая «не от мира сего» (М. Воронова); После свадьбы Хальву казалось, что все ярлы подтрунивают над ним - за глаза, конечно, но он думал об этом (В. Потёмкин); Майк не без оснований полагал, что его «коллеги» из семерки подтрунивают над ним за спиной (В. Лягоскин); Немало подшучивали москвичи за глаза над этой затеей петербургского
