CC BY
49
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2011. № 1
ИСТОРИЯ И ЭКОНОМИКА Т.Ю. Кобищанов
ГЕРОЙ СВОЕГО ВРЕМЕНИ: ПРЕДСТАВЛЕННАЯ ЕКАТЕРИНЕ II «ЗАПИСКА О ХАСАН-БЕЕ ЕГИПЕТСКОМ»
В последней трети XVIII столетия Ближний Восток, до тех пор связанный с Россией лишь межцерковными и паломническими контактами, вошел в сферу ее геополитических интересов. В Восточном Средиземноморье появились российские военные и торговые суда, в Сирии и Египте Коллегия иностранных дел открыла дипломатические миссии, а ряд местных лидеров стал налаживать отношения с представителями Екатерины II, обещая России режим наибольшего благоприятствования в своих владениях, вступление в военный союз и даже переход под ее протекторат. Российские дипломаты выдвигали проекты трансконтинентальной торговли через Египет, государственные деятели строили планы отторжения части арабских провинций от Османской империи. Перевод и издание в Санкт-Петербурге и Москве целой серии сочинений о современном положении Ближнего Востока дополнительно возбуждало любопытство российской читающей публики к Арабскому миру, его материальным и культурно-историческим богатствам. В данном контексте большой интерес представляет документ, составленный в российском посольстве в Стамбуле и посвященный мамлюкскому военачальнику Хасан-бею ал-Джиддави.
Ключевые слова: Египет, Хасан-бей ал-Джиддави, мамлюки, Россия и Арабский мир, ближневосточная политика Екатерины II, Я.И. Булгаков.
The Middle East, which was connected with Russia until then only by interchurch and pilgrim contacts, entered into the sphere of its geopolitical interests in the last third of XVIII century. The Russian military and merchant ships appeared in the Eastern Mediterranean, the Board of Foreign Affairs opened diplomatic missions in Syria and Egypt, and some local leaders started to establish relationships with the representatives of Catherine II the Great, promising a favorable regime for Russia, joining military alliance and even becoming a turncoat under the Russian protectorate. The Russians diplomats presented the projects of transcontinental trade via Egypt, statesmen made plans to separate some of Arab provinces from the Ottoman Empire. Translation and publication in St. Petersburg and Moscow of series of works about contemporary situation in the Middle East aroused the curiosity of the Russian reading public to Arab world, its material, cultural and historic heritage. In such context the document comprised by the Russian Embassy in Istanbul, which was dedicated to Hasan-Bey al-Jiddawi, Mamluke commander, has a great value.
Key words: Egypt, Hasan-Bey al-Jiddawi, Mamluks, Russia and Arab world, Near East policy of Catherine II the Great, Yakov I. Bulgakov.
3
Герой, в ком мелко все, лишь для романа годен, Пусть будет он у вас отважен, благороден, Но все ж без слабостей он никому не мил... Герою своему искусно сохраните Черты характера среди любых событий. Его страну и век должны вы изучать: Они на каждого кладут свою печать.
Николя Буало1
Хасан-бей ал-Джиддави, один из самых известных персонажей египетской истории второй половины XVIII в., упоминается в трудах практически всех местных хронистов и посетивших страну иностранных наблюдателей. Наиболее подробное описание перипетий его борьбы за власть, пришедшейся на последние десятилетия мам-люкского владычества в Египте2, содержится в трех произведениях, принадлежащих к различным жанрам. Первое из них достаточно хорошо изучено мировой востоковедной наукой и не нуждается в дополнительных представлениях: это шедевр арабской летописной традиции нового времени, монументальный труд каирского богослова шейха 'Абд ар-Рахмана ал-Джабарти «Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий», переведенный на ряд европейских и, частично, на русский языки3.
Второе произведение не вписывается в классические каноны источниковой литературы. Это роман-эпопея «Анастасиус» Томаса Хоупа (1769-1831), блестящего представителя британского Просвещения, писателя, философа, историка архитектуры и костюма, коллекционера и путешественника. Выходец из семьи осевших в Амстердаме шотландских банкиров Хоуп в 1787 г. отправился в занявшее восемь лет путешествие по Европе и Османской империи. Около года он прожил в Стамбуле, посетил, помимо Греции и Балкан, арабские провинции. Своеобразным итогом путешествия стал «Анастасиус», три тома которого вышли в свет в 1817 г. В течение нескольких недель после публикации роман выдержал три переиздания и был высоко оценен такими корифеями англоязычной литературы того времени, как Вашингтон Ирвин и лорд Байрон. Последний, в частности, заявил,
1 Николя Буало-Депрео (1636-1711) — французский поэт и критик. Его поэма-трактат «Поэтическое искусство» обобщила эстетику классицизма и оказала огромное влияние на всю европейскую литературу и мировоззрение XVIII в.
2 Мамлюки (имевшие рабское прошлое воины преимущественно «тюркского» и «черкесского» происхождения) безраздельно правили Египтом с 1250 по 1517 г. Последовавший за этим почти трехвековой период османо-мамлюкского двоевластия, окончившийся с установлением режима Мухаммада 'Али (1805-1849 гг.) и истреблением остатков мамлюкского корпуса в 1811 г., многие историки называют последней фазой Мамлюкского султаната.
3 Три части хроники были переведены на русский язык Х.И. Кильберг и И.М. Фильштинским.
4
что ради права считаться автором «Анастасиуса» он отказался бы от двух поэм, принесших ему наибольшую славу4. Однако наряду с художественными достоинствами «Анастасиус» обладает немалой ценностью в качестве источника по истории Османской империи второй половины XVIII столетия. По сути, роман-эпопея Хоупа является облеченными в беллетризированную форму воспоминаниями путешественника, сохранившими богатый фактологический материал и точные этнографические наблюдения, подлинные имена и характеристики сотен исторических персонажей.
В то же время фигура ал-Джиддави привлекла внимание еще одного современника: российского посланника в Стамбуле Якова Ивановича Булгакова (1781-1787), приложившего к реляции Екатерине II (1763-1796) от 15/26 ноября 1786 г. написанную на французском языке 10-страничную «Записку о Хасан-бее Египетском». Этот документ ранее не попадал в поле зрения отечественных и зарубежных исследователей. Отличающаяся ярким литературным стилем и написанная под явным влиянием канонов классицизма «Записка» была составлена в самом посольстве на основе «разных сведений», полученных от «человека лично ему [Хасан-бею. — Т.К.] знакомаго»5, причем весьма маловероятно, чтобы это был российский генеральный консул в Александрии барон Конрад Тонус. Я.И. Булгаков не отличался чрезмерной склонностью приписывать себе заслуги подчиненных и обычно, ссылаясь на полученную от Тонуса информацию, не забывал называть его имя, тем более что императрица знала барона лично. Да и сам Тонус в своих донесениях ни разу не упоминал о знакомстве с ал-Джиддави, хотя и уделил его фигуре больше внимания в составленной им аналитической записке о политико-экономическом состоянии провинции, чем всем остальным живым и покойным египетским лидерам6. Скорее всего, информатором посланника был либо один из российских агентов в Египте7, либо отслуживший в этой провинции и вернувшийся в столицу османский чиновник или военный.
Личность Хасан-бея неслучайно столь заинтересовала Булгакова, что он счел возможным фактически составить его curriculum
4 http://www.gutenberg.org/files/30396/30396-h/30396-h.htm (access 21.09.2010).
5 АВПРИ (Архив внешней политики Российской империи), ф. 89 «Сношения России с Турцией», оп. 8, ед. хр. 677. Л. 47 об. Реляция Я.И. Булгакова Екатерине II от 15/26 ноября 1786 г.
6 См.: Кобищанов Т.Ю. Из Петербурга в порт Петра и Павла: первый проект российской трансконтинентальной торговли через Египет // Восхваление: Исааку Моисеевичу Фильштинскому посвящается. М., 2008.
7 Информацию российскому посольству поставляли как проживавшие в Египте европейцы, самым известным среди которых был венецианец Карло Россетти, так и османские подданные, например, сиро-христианский торговец Йусуф Фахр (АВПРИ, ф. 90 «Константинопольская миссия», оп. 1, ед. хр. 1014. Л. 1).
5
vitae и отправить на рассмотрение своей государыне. В июне 1786 г. с целью покарать самовластно правивших Египтом мамлюкских беев в провинцию вторглись значительные османские силы под командованием капудан-паши8 Хасана ал-Джазаирли (1713-1790). Экспедиция капудан-паши, как хорошо понимали и в Стамбуле, и в Санкт-Петербурге, являлась прелюдией к неминуемой войне Османской империи с Россией. Маленький победоносный поход в Египет позволял Порте провести «проверку боем» своей армии и флота; воодушевить и укрепить моральный дух солдат и мирного населения; устрашить потенциальных мятежников; и, возможно, самое главное — пополнить казну поступлениями из крупнейшей и богатейшей провинции, фактически прекратившей платить подати под властью мамлюкских дуумвиров Мурад-бея и Ибрахим-бея (1775-1777; 1778-1786; 1791-1798 гг.). Соответственно, для того, чтобы отсрочить войну с Турцией, российские дипломаты должны были сделать все возможное, чтобы османская армия увязла в долине Нила.
После того, как в августе 1786 г. Мурад-бей и Ибрахим-бей практически без сопротивления оставили Каир, ал-Джиддави рассматривался многими наблюдателями как наиболее сильная фигура в мамлюкской верхушке, объективно заинтересованной в продолжении курса на отторжение Египта от османской державы. «Статься легко может, что сей бей со временем наместит своего господина покойнаго Али бея»9, — писал Я.И. Булгаков Екатерине, намекая на хорошо ей памятный военный союз, во время предыдущей русско-турецкой войны 1768-1774 гг. связавший шейх ал-балада10 'Али-бея ал-Кабира (1760-1766; 1767-1772 гг.) с командованием действовавшей в Средиземноморье российской эскадры11.
Надежды российского посланника питало и то, что ал-Джиддави взлетом своей карьеры был целиком и полностью обязан 'Али-бею. В 1770 г. шейх ал-балад выделил этого грузинского юношу12 из числа своих личных мамлюков и назначил правителем Джидды, где Хасан «прославился своей смелостью и совершил... ряд подвигов, описа-
8 Капудан-паша — командующий османскими военно-морскими силами.
9 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 677. Л. 47 об.
10 Шейх ал-балад (араб. «вождь страны») — титул, начиная с 20-х гг. XVIII в., неофициально присваивавшийся наиболее влиятельному египетскому бею, имевшему статус главы мамлюкской иерархии.
11 Подробнее о совместных действиях в Восточном Средиземноморье российского флота под командованием графа А.Г. Орлова и его ближневосточных союзников см.: Кобищанов Т.Ю. Крест над Бейрутом: российская экспедиция в Восточное Средиземноморье 1769-1773 гг. в восприятии сирийских современников II Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2009. № 1-2.
12 Судя по замечанию Булгакова, оценивавшего в 1786 г. возраст Хасан-бея в 3540 лет (Notices sur Hassan Bey, d'Egypte. АВПРИ, ф. 89 «Сношения России с Турцией», оп. 8, ед. хр. 677. Л. 49), во время экспедиции в Джидду ему было от 19 до 24 лет.
6
ние которых, — писал ал-Джабарти, — заняло бы слишком много места»13. Занятие Джидды в ходе хиджазской кампании 'Али-бея 1770 г. стало первым значимым деянием Хасана и определило его почетное прозвище-лакаб: ал-Джиддави («Джиддиец»).
После гибели 'Али-бея в 1773 г. Хасан-бей вместе со своим ближайшим хушдашем14 Ридван-беем15 попал в опалу. Новый шейх ал-балад Мухаммад Абу-з-Захаб (П^-П^ гг.) лишил их эмирского звания, «оставив не у дел»16. Я.И. Булгаков, явно стремившийся подчеркнуть хорошие отношения, сложившиеся у героя его «Записки» с будущим соправителем Египта, а тогда каиммакамом17 Абу-з-Захаба Ибрахим-беем, подчеркивал, что именно благодаря заступничеству последнего ал-Джиддави отделался ссылкой в портовый г. Рашид (Розетту), «тогда как товарищи его, прочие знатные и достойные [воины]-рабы, почти все были обезглавлены или отравлены»18. Впрочем, это утверждение опровергается тем, что жизнь была сохранена не только Хасану ал-Джиддави, но и практически всем сложившим оружие мамлюкам 'Али-бея. Как бы то ни было, бывший бей Хасан два года прозябал в ссылке, пока не умер Мухаммад Абу-з-Захаб и пришедший к власти Ибрахим-бей не разрешил ему поселиться в Каире19.
В течение последующих двух лет общественно-политическая атмосфера в Египте постепенно ухудшалась. В провинции несли службу османские чиновники во главе с наместником-вали, но основные властные полномочия сосредоточил в своих руках дуумвират мамлюков из «дома» Мухаммад-бея Абу-з-Захаба («мухаммадиты») в лице Мурад-бея и Ибрахим-бея. Дуумвиры постепенно завладевали собственностью других военачальников и просто состоятельных
13 Aл-Джабартu, 'A6ô ар-Рахман. Егинет в нериод экспедиции Бонапарта. Пер. И.М. Фильштинского. М., 1962. С. 429; al-Jabarti, 'Abdal-Rahman. 'Abd al-Rahman al-Jabarti's History of Egypt. 'Aja'ib al-Athar fi 'l-Tarajim wa'l-Akhbar / Ed. by Thomas Philipp and Moshe Perlmann. Stuttgart, 1994. Vol. 3. P. 265.
14 Хушдаш («брат», «побратим») — термин персидского происхождения, нриме-нявшийся для обозначения мамлюков, принадлежавших одному хозяину.
15 Ридван-бей — племянник 'Али-бея Булут Канана—удостоился одного из самых нелестных не крологов в летописи ал-Джабарти. Повествование о его жизненном пути хронист завершает словами, звучащими почти как посмертное проклятие: «Он самовольничал, чиня жестокости, хватал людей, бросая их в тюрьму, отнимал у них состояния. Зло и насилие причинял он и многим беднякам. Так он поступал, пока смерть не положила предел его действиям. Развязкой [явилась] чума, покончившая с его беззакониями, от нее он не ускользнул. Это принесло облегчение людям. Ридван-бей был скверным человеком. Он был белокурым» (Лл-Джабарти, A6ô ар-Рахман. Египет в канун экспедиции Бонапарта (1776-1798). Перевод, предисловие и примечания Х.И. Кильберг. М., 1978; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 364).
16 Aл-Джабартu. Егинет в канун экспедиции Бонапарта. С. 343; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 364.
17 Каиммакам (араб. «замещающий», «местоблюститель»)—здесь, исполняющий обязанности правителя Египта на время его отсутствия.
18 Notices sur Hassan Bey. Л. 49.
19 Ibidem.
7
людей, не останавливаясь перед их высылкой и убийствами, причем особыми бесчинствами отличался Мурад-бей. В последних числах июля 1777 г. Исма'ил-бей ал-Кабир20, один из наиболее известных соратников 'Али-бея, временно отошедший от активной политической деятельности, но не утративший авторитета и влияния, узнал, что ему предстоит стать следующей жертвой, и бежал за пределы Каира. На помощь Исма'ил-бею прибыл амир ал-хадж21 Йусуф-бей, который привел с собой целую плеяду видных мамлюков, недовольных действиями мухаммадитов, в том числе Хасана ал-Джиддави. Обе мамлюкские клики пришли в столкновение, и в результате двухдневных боев мухаммадиты были выбиты из столицы. Исма'ил-бей получил титул шейх ал-балада, не был забыт и ал-Джиддави. 28 июля 1777 г. он был восстановлен в звании бея22 и, как писал летописец, «его положение улучшилось, и он приобрел известность, в то время как раньше пребывал в забвении»23. Но свое возвышение Хасан-бею нужно было еще отработать. 6 августа он в сопровождении трех других мамлюкских эмиров навестил Йусуф-бея и провел в беседе с ним «приятный час на берегу пруда»24. Притупив бдительность Йусуф-бея и его охраны, гости внезапно напали на амир ал-хаджа и зарубили его саблями.
В награду за устранение соперника Исма'ил-бей назначил ал-Джиддави правителем верхнеегипетской провинции Гирга, что ставило его на одно из высших мест в неофициальной мамлюкской иерархии25. Однако для начала Хасан-бею нужно было очистить свои новые владения от укрепившихся там мухаммаддитов26. «После этого, — как сообщается в хронике, — Хасан-бей отправился в
20 «Исма'ил-бей был великим эмиром, — поминал его добрым словом ал-Джабарти, — способным к руководству, очень энергичным, с громким голосом. Он был глубоким человеком, замышлял большие дела, любил людей благочестивых, улемов, был с ними вежлив и отзывчив» (Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 342).
21 Амир ал-хадж (араб. «эмир хаджа») — один из мамлюкских военачальников, возглавлявший караван паломников, ежегодно отправлявшийся из Каира в Мекку для совершения хаджа. В XVIII в. фигура амир ал-хаджа заняла второе по значимости место в неофициальной мамлюкской «табели о рангах».
22 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 343; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. Р. 14.
23 Ал-Джабарти. Египет в период экспедиции Бонапарта. С. 430; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 3. Р. 265.
24 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 41; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 14.
25 Бывший мамлюк 'Али-бея ал-Кабира Ахмад Джаззар-паша ставил должность Джирдже мансаби беги («бея провинции Гирги») на четвертое место в иерархии мамлюкских беев (Cezzar, Ahmed Pasha. Nizamname-i Misir. Edited and translated by Stanford J. Shaw. Ottoman Egypt in the Eighteenth Century. The Nizamname-i Misir of Cezzar Ahmed Pasha. Cambrige/Massachussets, 1962. Р. 28.)
26 Там же. С. 45; Ibid. Vol. 2. P. 18.
8
Верхний Египет, чтобы сразиться со сторонниками Мухаммад-бея, но вскоре изменил Исма'ил-бею и перешел на сторону противника»27. Обстоятельства предательства, по словам российского посланника, выглядели так: «Хасан с большим корпусов бойцов, выйдя навстречу врагу, сумел уверить его, что его намереньем было заключить союз и повернуть оружие против Исмаила, который, утверждал он, по своему высокомерию не способен управлять страной по установившимся принципам, и что в этом он [Хасан-бей. — Т.К.] следует воле Османской Порты, которая убедила его полностью ей покориться. Обе стороны с легкостью достигли согласия»28. В феврале 1778 г. объединенное войско мухаммадитов и ал-Джиддави захватило Каир, вынудив Исма'ил-бея бежать в Сирию.
Причины измены ал-Джиддави объяснялись современниками по-разному. Я.И. Булгаков, стремившийся выставить мамлюкского бея в лучшем свете, оправдывал его тем, что «Исмаил-бей... не питал более к Хасану уважения, которого он заслужил своими услугами, и, дав ему понять о своем намерении от него избавиться, как только представится случай, породил у того чувство недовольства»29. Однако, очевидно, подлинные причины предательства следует искать в характере самого ал-Джиддави, наиболее психологически точное и емкое определение которому дал Томас Хоуп. «Этот Бей. — писал автор «Анастасиуса», — относился к числу тех неудачников, кому, несмотря на высочайшую храбрость, недостает моральной решительности и твердости; своими колебаниями и переменчивостью он терял доверие всех сторон, каждая из которых предпочла бы видеть его своим открытым врагом, нежели мнимым другом. Сколько бы жертв он не приносил ради дела, которому себя посвящал целиком и полностью, их всегда приписывали корыстным интересам; правда, сходившая с его губ, воспринималась как ложь; а его великодушное поведение — как хитрость. Достаточно ему было о чем-то заявить, чтобы этому факту не поверили, а придуманный им план — отвергли. В таком положении, он всегда полагал признательность своих соратников недостаточной, что быстро перерастало в их обвинения в черной неблагодарности; и стоило ему с кем-то объединиться, как он начинал думать о переходе на другую сторону. Самый обычный разговор с ним непременно погружался в тенета притворства и наводящего морок обмана; а жизнь его стала серией интриг и заговоров, которые не принесли ему никакой пользы»30.
27 Ал-Джабарти. Египет в период экспедиции Бонапарта. С. 430; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 3. P. 265.
28 Notices sur Hassan Bey. Л. 49 об.-50.
29 Ibid. Л. 49 об.
30 Hope Th. Anastasius. L., 2008. P. 133.
9
Мало выгоды ал-Джиддави принес и союз с Мурад-беем и Ибрахим-беем. Xотя Я.И. Булгаков утверждал, что основанное на разделении власти и доходов «доброе согласие между вождями длилось на протяжении пяти месяцев к полному удовлетворению всего государства»31, очевидно, что отношения в лагере победителей с самого начала были весьма напряженными32. Xасан-бей и мамлюки его «дома» «стремились взять верх над мухаммадитами, подчеркивая каждый раз, какую услугу они им оказали и что мухаммадиты им обязаны своим возвращением в Каир»33. «Они начали вести себя высокомерно... — писал впоследствии ал-Джабарти, — жаждали полностью захватить власть в свои руки, ожидая для этого лишь удобного случая»34. Мурад-бей, Ибрахим-бей и их сторонники даже боялись ночевать в своих домах, уезжая по вечерам за пределы столицы35.
Случай, по словам российского посланника, представился, когда ал-Джиддави узнал, что Мурад-бей собирается «обложить новыми чрезвычайными податями купцов и селян, дав тем самым Xасану повод выступить против него со всей присущей ему врожденной резкостью и силой»36. Однако, похоже, что информатор Булгакова имел в виду лишь планы Xасан-бея, поскольку египетские источники сходятся на том, что междоусобная резня началась столь быстро, что у сторон не было времени ни искать благовидный предлог, ни апеллировать к общественному мнению37. В «Записке о Xасан-бее» совершенно точно указывается, что конфликт вспыхнул в субботу, — это было 13 июня 1778 г., — «когда беи по обычаю развлекались на прелестных равнинах [вокруг] Каира»38. В этот день во время просмотра экзерциции мамлюков на плацу Марма ан-Нушшаб под Старым Каиром, Мурад-бей и его свита внезапно расправились с одним из хушдашей ал-Джиддави 'Абд ар-Рахман-беем39. В результате, как подытожил Томас Xоуп, «игры прекратились, начался бой»40.
31 Notices sur Hassan Bey. Л. 50.
32 Al-Khashshab, Isma'il ibn Sa'ad. Khulasat ma yurad min akhbar al-amir Murad (A Short Manuscript History of the Mamluk Amir Murad Bey). Annotated and Translated by Hamza A. Badr & Daniel Crecelius. Cairo, 1992. P. 18.
33 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 58; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 32.
34 Ал-Джабарти. Египет в период экспедиции Бонапарта. С. 430; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 3. P. 265.
35 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 77; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 47.
36 Notices sur Hassan Bey. Л. 50 об.
37 Al-Khashshab. Khulasat ma yurad. P. 19; Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 77; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 47.
38 Notices sur Hassan Bey. Л. 50 об.
39 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 77; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 47.
40 Hope Th. Anastasius. L., 2008. P. 133.
10
Ал-Джиддави «со своими приближенными и единомышленниками»41 укрепился в своем дворце в каирском квартале ад-Даудийя, перегородив окружающие улицы баррикадами. «Рынки и лавки закрылись. С обеих сторон на улицах и в переулках шла стрельба из ружей, карабинов и пушек. Одни и те то наступали, то отступали. В некоторых домах пробивались бреши, нанося им большой ущерб — их грабили и сжигали; происходили и убийства»42. К исходу следующего дня превосходство мухаммадитов стало очевидным. Булгаков объясняет поражение Хасан-бея тем, что его противникам удалось «собрать вокруг себя каирскую чернь»43, но хроника не дает тому подтверждения. Столкновение двух фракций оставалось исключительно их внутренним делом, и горожане не считали нужным вмешиваться в мамлюкскую междоусобицу. Значительное число сторонников Хасан-бея, включая нескольких известных эмиров, погибли, ему же самому с небольшим отрядом удалось вырваться из города, но лишь для того, чтобы столкнуться с союзным мухаммадитам бедуинским племенем Бали.
В отличие от Булгакова, который лаконично констатировал, что «Хасан, брошенный соратниками, пытался инкогнито укрываться в окрестностях Каира»44, Ал-Джабарти не жалел красок, описывая, вероятно, самый страшный день в жизни ал-Джиддави: «Бедуины напали на них [Хасан-бея и Ридван-бея. — Т.К.], яростно пустившись в погоню. Ридван-бею удалось ускользнуть. Что же касается Хасан-бея ал-Джиддави, то бедуины не переставали его преследовать, пока не отрезали от него всю его свиту. Шейх бедуинов Са'д Сахсах, скакал за ним, крича: "Куда же ты направляешься, чертов сын?" Затем Ратима, шейх [бедуинского племени. — Т.К.] Бали, набросил свой аркан на лошадь Хасан-бея, вынудив ее прыгнуть со своим всадником в канаву для замачивания хлопка. Хасан-бея заставили спешиться, схватили его, обезоружили, раздели донага и связали руки за спиной. Ратима залепил ему подзатыльник, и они поволокли его за собой босиком. Бедуины послали весть эмирам в Каир, чтобы известить о его поимке»45.
41 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 58; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 32.
42 Там же. С. 59; Ibid. Vol. 2. P. 32.
43 Notices sur Hassan Bey. Л. 50 об.
44 Notices sur Hassan Bey. Л. 50 об. Еще более скуп на слова был каирский богослов Исма'ил ал-Хашшаб, ограничившийся следующей фразой: «Долго разъяснять, но, короче говоря, схватили они [«мухаммадиты». — Т.К.] Хасан-бея ал-Джиддави и отправили в Суэц, откуда он должен был отправиться в изгнание в Джидду» (Al-Khashshab. Khulasat ma yurad. P. 19).
45 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 59-60; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 33.
11
Против ожидания Ибрахим-бей и Мурад-бей обошлись со своим поверженным противником весьма милостиво, предоставив ему одежду, деньги и право выбора места проживания в Каире. Соратники ал-Джиддави были либо перебиты, либо бежали из столицы, и в качестве убежища бей выбрал дом известного богослова, почтенного шейха Ахмада ад-Даманхури (1690191-1778), который, по справедливой оценке Булгакова, «всеми Вельможами, равно как и народом почитался человеком безупречным и чуть ли не святым»46. Очевидно, вожди мухаммадитов рассчитывали привлечь разгромленного Xасан-бея к себе на службу, используя его авторитет, выдающиеся организаторские способности и боевые качества. Но не все мухаммадиты согласились со своими лидерами. Группа мамлюков, чьи товарищи погибли в бою с войсками ал-Джиддави, окружила дом, где поселился поверженный бей, и потребовала его выдачи. «Охваченный страхом Xасан-бей поднялся на крышу, перепрыгнул на другую, с нее — на следующую»47, пока «с обнаженной саблей в руке не спрыгнул с плоской крыши дома и оказался в переулке. По дороге он натолкнулся на солдата, убил его, захватил его коня и ускакал на нем. Солдаты, стремясь поймать его, бросились в погоню и начали окружать со всех сторон, но ему, то сражаясь с ними, то спасаясь от них бегством, удалось добраться до дома обещавшего ему безопасность Ибрахим-бея»48. Xозяина дома ал-Джиддави «застал сидящим за беседой с Мурад-беем и попросил защитить его. [Ибрахим-бей] дал ему приют и гарантировал безопасность. Он прожил в его доме пять дней и был словно помешанный из-за пережитого, так как часто стоял перед лицом смерти»49.
Российский посланник, пересказывая Екатерине II общую канву этого «невероятного события»50, включая закончившуюся в гареме51 Ибрахим-бея бешеную скачку ал-Джиддави через весь
46 Notices sur Hassan Bey. Л. 50 об.-51.
47 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 60; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 33-34.
48 Ал-Джабарти. Египет в период экспедиции Бонапарта. С. 431; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 3. P. 265.
49 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 60; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 34. Богатое художественное воображение Томаса Xоупа слило две пережитые ал-Джиддави погони в одну, в которой движимый отчаянием мамлюк прорывался, преследуемый врагами, через кипящий жизнью восточный мегаполис (Hope Th. Anastasius. P. 133-135).
50 Notices sur Hassan Bey. Л. 50 об.-51.
51 Томас Xоуп также завершает побег ал-Джиддави в гареме Ибрахим-бея, подчеркивая, что именно жена последнего, она же — сестра 'Али-бея Булут Капана и вдова Мухаммад-бея Абу-з-Захаба, заступилась за человека, бывшего мамлюком ее брата и хушдашем ее первого мужа (Hope Th. Anastasius. P. 135). Весьма показательно, что, когда в 1787 г. расклад сил в Египте изменился, и уже бывшему управляющему делами Мурад-бея Xасану Катходе ал-Джарбан пришлось искать убежища в гареме
12
Каир, существенно сместил акценты. Согласно версии Булгакова, Хасан был вынужден бежать из дома ад-Даманхури, чтобы не подвергать опасностям «доброго старца», твердо отказывавшегося выдать гостя «неистовому» Мурад-бею. Не удалось последнему вытребовать ал-Джиддави и из дворца Ибрахим-бея, который также «со всем религиозным рвением соблюдал законы гостеприимства»52 и разрешил своему соправителю навестить поверженного бея лишь «после клятвенного заверения, что тот не оскорбит его ни словом, ни действием»53. В результате, встреча трех беев прошла достаточно мирно: Мурад лишь упрекнул Хасана, «сказав, что только по своему властолюбию тот очутился, в таком положении»54.
Лидеры мухаммадитов вновь оказались перед дилеммой: продолжать оказывать ал-Джиддави обещанное покровительство, либо выдать его своим мамлюкам, жаждущим отомстить за погибших товарищей. Вероятно, несмотря на утверждение Я.И. Булгакова, что дуумвиры сочли Хасан-бея «побежденным, но не сломленным»55, он производил впечатление психологически абсолютно подавленного человека, иначе трудно объяснить, почему Ибрахим-бей и Мурад-бей согласились отпустить его из Каира. Местом ссылки для ал-Джиддави была определена Джидда, куда он и был отправлен 24 июня 1778 г. через Суэц. Томас Хоуп подчеркивал, что, по сути, эта милость была приглашением на казнь, поскольку жители аравийского города хорошо помнили правление Хасан-бея, и эти воспоминания не сулили ему ничего хорошего56. Чтобы ал-Джиддави не растерзали по дороге, до порта его перевозили «под усиленным эскортом»57 в закрытом паланкине. Однако, оказавшись в море, Хасан-бей сумел захватить корабль и под угрозой смерти58 заставил капитана изменить курс на верхнеегипетский порт Кусайр59. Разжившись деньгами у нескольких торговавших там каирских купцов (Булгаков не преминул упомянуть, что деньги потом были возвращены60), ал-Джиддави совершил переход через пустыню в Верхний Египет, где собрал под своим
ал-Джиддави, то последний, узнав об этом, хладнокровно сдал просившего у него защиты мамлюка преследователям, сказав: «Если он в моем доме, то возьмите его» (Aл-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 235).
52 Notices sur Hassan Bey. Л. 51 об.
53 Там же.
54 Там же.
55 Там же.
56 Hope Th. Anastasius. L., 2008. P. 135.
57 Notices sur Hassan Bey. Л. 51 об.
58 Булгаков полагал, что капитана Хасан-бею пришлось убить (Notices sur Hassan Bey. Л. 52).
59 Aл-Джабартu. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 60; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 34.
60 Notices sur Hassan Bey. Л. 52.
13
началом сохранивших ему верность «родственников, хушдашей и мамлюков»61, превратив Са'ид62 в свою вотчину. «Он оставался там в одиночестве и спокойствии, — описывал Булгаков пасторальную жизнь своего героя, — занимаясь торговлей и сельским хозяйством, что принесло ему огромные богатства»63.
Ал-Джиддави ясно понимал, что остатки его разгромленного «дома» не смогут противостоять дуумвирам, когда те решат совершить поход в Верхний Египет. Беглому бею срочно нужна была защита. Военный альянс с могущественным бедуинским племенным объединением ал-Xаввара64 Xасан-бей укрепил браком с дочерью «их главного шейха, которая, — как писал российский посланник, — родила ему сына, ставшего своему отцу залогом, что у него всегда будет мощная группа сторонников в местности, неприступной для любой армии»65. Весьма радушно ал-Джиддави в начале 1781 г. принял Исма'ил-бея. Последний, направленный, как сообщал Я.И. Булгаков, «с хатишерифом66 от Верховного владыки [османского султана] к африканским арабам Верхнего Египта, где он должен был ждать приказов Порты»67, и проделавший долгий и опасный путь через Ливию и пески Сахары68, также не был склонен ворошить прошлое и попрекать своего бывшего подчиненного совершенным предательством. «С той поры, — говорилось в 'Записке о Xасан-бее Египетском", — превосходное согласие царило между Xасаном и Исмаил-беями, они время от времени встречались, их ряды усиливались друзьями и соратниками, бежавшими из Каира и присоединявшимися к ним, что дало им возможность противостоять различным попыткам каирских беев уничтожить их»69. Объединенный отряд засевших в Верхнем Египте беев, по свидетельству французского энциклопедиста Вольнея (К.-Ф. Шасбефа), вырос к 1783 г. до 500 мамлюков, половина которых, впрочем, перебежала на сторону Мурад-бея, узнав о приближении его войск70. Эта экс-
61 Ал-Джабарти. Египет в период экспедиции Бонапарта. С. 431; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 3. P. 265.
62 Са'ид — общее название верхнеегипетских провинций.
63 Notices sur Hassan Bey. Л. 52.
64 Ал^аввара (ал^уввара) — бедуинское племя, кочевавшее между Асьютом и Асуаном. Шейхи этого племени из рода Xумам в середине XVIII в. осуществляли контроль над значительной частью Верхнего Египта.
65 «Notices sur Hassan Bey». Л. 53.
66Хатти-шарифом именовался султанский указ, лично составленный или скорректированный верховным османским правителем.
67 «Notices sur Hassan Bey». Л. 52 об.
68 Crecelius D. Egypt in the eighteenth century II The Cambrige History of Egypt. Vol. 2. Modern Egypt from 1517 to the End of the Twenteeth Century I Ed. by M.W. Daly. Cambridge, 1998. P. 83.
69 Notices sur Hassan Bey. Л. 52 об.
70 Volney. Voyage en Syrie et en Egypte. 3 éd., 1799 Œuvres. Tome troisième. P., 1998. P. 113).
14
педиция, как и предыдущие походы «мухаммадитов», датируемые сентябрем 1779 — маем 1780 гг. и январем-июлем 1781 г. 71, окончилась безрезультатно: при поддержке дружественных бедуинских племен Хасан-бею и Исма'ил-бею удалось укрыться в труднодоступных районах Са'ида.
Союз с Исма'ил-беем придал действиям ал-Джиддави необходимый элемент легитимности. Из изгнанника и политического неудачника он превратился в верного вассала султана, облеченного важной миссией. Как сообщал Я.И. Булгаков, Портой «именно в это время было принято решение покончить со всеми беями-рабами»72, организовав «второе завоевание Египта» экспедиционным корпусом османских войск под общим командованием адмирала Хасан-паши ал-Джазаирли. Исма'ил-бей и Хасан-бей должны были поддержать османскую экспедицию ударом из Верхнего Египта, зажав дуумвиров в клещи.
При этом для российского посольства в Стамбуле не было секретом, что план Порты состоял в установлении в провинции прямого османского правления и полном истреблении мамлюкских беев вне зависимости от их принадлежности к одной из соперничавших клик73. Возможно, это стало известно и Исма'ил-бею и Хасан-бею. На данное обстоятельство намекал Я.И. Булгаков, говоря, что после вторжения в июне 1786 г. в Египет двух османских армий, ал-Джиддави, «хорошо знакомый с хитроумными политическими замыслами Порты»74, отказался выступить на помощь «под предлогом, что, оставаясь на прежнем месте, он не даст ускользнуть загнанным и обложенным со всех сторон беям»75.
Однако в скором времени, осознав свою неспособность самостоятельно наладить эффективное управление этой крупнейшей по численности населения провинцией, турецкая администрация решила восстановить прежнюю систему османо-мамлюкского двоевластия, «учредив новых беев с ограниченным и умеренным каждому доходом, дабы [египетский] паша имел довольную силу для содержания беев в своей зависимости»76. В исполнение этого плана Хасан-паша ал-Джазаирли, стремясь привлечь на свою сторону часть египетской военной элиты и не допустить объединения враждующих мамлюкских «домов»-конкурентов, объявил в октябре 1786 г. о передаче титула шейх ал-балада Исма'ил-бею. Ал-Джиддави же
71 Al Al-Khashshab. Khulasat ma yurad. P. 20-21.
72 Notices sur Hassan Bey. Л. 52 об.
73 АВПРИ, ф. 89, он. 8, т. 1, ед. хр. 674, л. 23. «Записка Константинопольских произшествий и новостей» за вторую половину июля 1786 г.
74 Notices sur Hassan Bey. Л. 53.
75 Ibid. Л. 53.
76 АВПРИ, ф. 89, он. 8, т. 1, ед. хр. 674, л. 31 об.-32. Донесение Булгакова Екатерине II от 15/26 августа 1786 г.
15
достался второй по значимости в мамлюкской иерархии пост главы паломнического каравана амир ал-хаджа77.
Возможно, если бы информация об этом событии дошла до российского посольства в Стамбуле раньше конца ноября, «Записка о Xасан-бее Египетском» не была бы составлена и отправлена в Санкт-Петербург. Ал-Джиддави интересовал Я.И. Булгакова именно как независимый лидер, который «оставаясь в местности неподвластной паше, вице-королю Египта, имеет все возможности отрезать поставки продовольствия в [каирскую] цитадель и тем самым заставить народ призвать его в Каир»78. Судя по всему, этот вывод посланник сделал, опираясь на корреспонденцию барона Тонуса, который в июле 1786 г. докладывал, что засевший в Верхнем Египте ал-Джиддави «лишил столицу, население которой огромно, поставок зерна из своей провинции, овладел частью прибыльной торговли кофе, принудив тем самым двух каирских беев к ежегодному росту издержек, породившему ужасающие поборы и растраты»79.
В незашифрованном письме Я.И. Булгаков не мог изложить свой план открыто, однако рассыпанные им в финальном абзаце намеки вполне прозрачны. Российский дипломат еще раз напомнил, что ал-Джиддави «прошел школу своего знаменитого господина Али-бея80», на протяжении трех лет открыто проводившего независимую политику и воевавшего с султанскими войсками. Этот факт, равно как и расписанные в «Записке» «гений и характер» Xасан-бея позволяли посланнику «строить относительно него самые смелые предположения»81, т.е. надеяться заключить с ним военно-политический союз. Булгаков указывал на то, что через красномор-ский порт Кусайр Xасан-бей может беспрепятственно «получать оружие и войска из Европы, откуда через три дня пути они могут присоединиться к нему в Кена82, а оттуда по Нилу беспрепятственно достичь Каира»83. Опытный царедворец знал, на каких струнках сыграть, чтобы ускорить принятие своей государыней решения, и указал, что России следует поторапливаться устанавливать прямые сношения с ал-Джиддави, поскольку «англичане при посредничестве различных эмиссаров постоянно поддерживают с ним дружеские связи и потворствуют его намерениям»84.
77 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 206; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 216.
78 Notices sur Hassan Bey. Л. 53.
79 Mémoire sur le Commerce de l'Egypte, considéré dans son rapport politique avec le Gouvernement Actuel. АВПРИ, ф. 90, оп. 1, ед. хр. 1002. Л. 140 об.
80 Notices sur Hassan Bey. Л. 53.
81 Ibidem.
82 Кена (Кина) — город в Верхнем Египте к юго-востоку от Джирджи (Гирги).
83 Notices sur Hassan Bey. Л. 53.
84 Ibidem.
16
Доклад Я.И. Булгакова следует воспринимать в контексте предпринимавшихся Коллегией иностранных дел попыток в канун русско-турецкой войны 1787-1791 гг. очертить вектор российской политики на Ближнем Востоке. Оживлению торговых и внешнеполитических связей России с арабскими провинциями Османской империи должно было способствовать и учреждение в 1785-1786 гг. российских консульств в Александрии и Сайде, а также вице-консульств в Дамаске85 и Бейруте86. За несколько месяцев до написания «Записки о Хасан-бее Египетском», в июле 1786 г. генеральный консул в Александрии барон Тонус направил Булгакову документ, озаглавленный: «Записка о торговле Египта, рассматриваемой в политической связи с современным состоянием его управления». Планы Тонуса простирались далеко за пределы того, чтобы превратить Египет в рынок сбыта российских товаров и их транзита в Индию. «Страна пирамид» виделась дипломату как перевалочный пункт, где могли бы встречаться и обмениваться грузами российские суда, приходящие из Балтики, Черного моря и Тихого океана. Объединить морским путем империю, раскинувшуюся на огромных просторах от Прибалтики до Аляски, избавить ее подданных от необходимости проделывать «губительный для любого человека путь в 11 000 сухопутных верст»87 через Сибирь и Дальний Восток, превратить Россию в мировую морскую державу и познакомить «южную Азию с флагом, который... не был там виден»,88 — такова была конечная цель «прожекта» барона Тонуса. Включение Египта в сферу влияния России, помимо его превращения в центр российской трансконтинентальной торговли, имело и вполне определенные военно-стратегические перспективы. Стамбул лишался своей крупнейшей и богатейшей провинции, а Санкт-Петербург, в случае частичного перебазирования в Восточное Средиземноморье кораблей Балтийского флота89, получал там базу для починки судов, снабжения экипажей и войск водой и продовольствием, а, возможно, и для проведения сухопутных операций.
Превознося своего протеже и расписывая, — вполне в рамках традиции классицизма, — его высокие личные моральные и боевые качества, автор «Записки о Хасан-бее» весьма критически оцени-
85 Дамасское вице-консульство так и не начало функционировать, столкнувшись с сопротивлением местных мусульманских богословов- 'улама, категорически не желавших видеть флаг христианской державы, развевающимся над окутанным исламской святостью городом.
86 АВПРИ, ф. 90, оп. 1, ед. хр. 973. Лл. 52 об., 56 об.
87 Mémoire sur le Commerce de l'Egypte. Л. 142 об.
88 Там же. Л. 143.
89 В ходе русско-турецкой войны 1768-1774 гг. российское командование перебросило из Балтийского в Средиземное море пять военно-морских эскадр.
17
2 ВМУ, востоковедение, № 1
вал сложившуюся систему османо-мамлюкского двоевластия в Египте, особенно в той форме, в которую она мутировала к концу XVIII столетия. Я.И. Булгаков называл мамлюкскую структуру правления «чудовищным государственным устройством»90, опираясь, в частности, на мнение Тонуса, за несколько месяцев до того отмечавшего, что «одна из прекраснейших провинций Османской империи»91 доведена «до самого плачевного состояния» «деспотическим самовластием» 'Али-бея и его преемников92.
В то же время, в отличие, скажем, от части османского истеблишмента, либо чуть позднее — от Наполеона Бонапарта и французской Директории, видевших выход в ликвидации мамлюкского корпуса как такового и в установлении в провинции системы прямого правления, российские дипломаты осознавали неспособность своей державы ни самостоятельно захватить берега Нила, ни эффективно управлять ими без опоры на местных лидеров. И сам посланник Булгаков, и его подчиненные рассматривали события современной им истории Египта через призму борьбы двух «партий»: «сторонников Али и Абу-дааба»93. «Именно из этого разделения власти и проистекают все беды, от которых страдает Египет», — писал в своей «Записке» барон Тонус94. Соответственно закрепиться в этой провинции Россия могла только, оперевшись на одну из конкурирующих фракций. В поисках возможного союзника взор Я.И. Булгакова сперва обратился на Xасан-бея ал-Джиддави, а после того как последний перешел на сторону Порты, барон Тонус начал переговоры с Мурад-беем и Ибрахим-беем. Находившиеся в отчаянном положении дуумвиры легко дали консулу обещание предоставить России режим наибольшего благоприятствования в случае своего возвращения к власти95.
Однако дальнейшие события египетской истории позволили «мухаммадитам» вернуть себе провинцию и без прямой помощи России. Летом 1787 г. нехватка сил на русско-турецком фронте вынудила османское правительство отозвать корпус Xасан-паши ал-Джазаирли из Египта. Уходя, турки оставили у власти мамлюк-ский триумвират в составе Исма'ил-бея, Xасан-бея ал-Джиддави и Ридван-бея. Страшная эпидемия чумы унесла в апреле 1791 г. жизни соправителей Xасан-бея, фактически сделав его властителем
90 Notices sur Hassan Bey. Л. 52 об.
91 Mémoire sur le Commerce de l'Egypte. Л. 140.
92 Там же.
93 Под «сторонниками Али» Я.И. Булгаков подразумевал мамлюков из «дома» 'Али-бея ал-Кабира, а «Абу-дааба» — бывших личных мамлюков Мухаммад-бея Абу-з-Захаба, т.е. «мухаммадитов». Notices sur Hassan Bey. Л. 52 об.
94 Mémoire sur le Commerce de l'Egypte. Л. 140 об.
95 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 977. Л. 2-3.
18
большей части страны. Этот уникальный шанс был им упущен. Как пишет ал-Джабарти, «ал-Джиддави, оставшись в живых... начал держать себя со своими эмирами высокомерно, глупо и злобно. Это заставило их возненавидеть благополучную жизнь под его началом. Ему изменили те, которые раньше были ему верны, и он вынужден был бежать вместе со своими приближенными из Каира. Ему пришлось согласиться на это унижение и позор»96. 27 июля 1791 г. Мурад-бей и Ибрахим-бей триумфально вернулись в египетскую столицу, а ал-Джиддави «поселился в Верхнем Египте, как прежде»97. Второе выдворение из столицы было куда тяжелее первого. В октябре 1792 г. Хасан-бея и еще трех бежавших в Са'ид беев посетил британский путешественник Уильям Джордж Браун. Ал-Джиддави имел под своим началом около 30 мамлюков, свита остальных беев не превышала 8-10 «воинов-рабов», и жили все они в «бедности и большой печали»98.
Французское вторжение в Египет в 1798-1801 гг. вызволило Хасан-бея из прозябания и позволило в полной мере продемонстрировать свою отвагу и военный талант. Его имя упоминается в целом ряде военных операций против интервентов. «Он отважно сражался, — воздает ему должное египетский хронист, — и проявлял смелость в священной войне, свидетельствовать о чем могут турки, египтяне и французы»99, подтвердив свою репутацию «одного из известнейших своей храбростью людей»100. Боевая слава привлекала под знамена ал-Джиддави многих мамлюков из соперничающих «домов». В марте 1800 г. Хасан-бей привел на соединение с османскими войсками отряд в полторы тысячи сабель, что было вполне сопоставимо с военными силами Мурад-бея и Ибрахим-бея, начитывавшими в то время соответственно 1 тыс. 600 и 4 тыс. мамлюков101.
Умер ал-Джиддави в 1801 г., по уверению мусульманского летописца, «со словами исповедания веры на устах и Всепрощающий и Милосердный Господь даровал ему отпущение всех грехов»102. Судя по хронике ал-Джабарти, помимо вероломства и «лицемерия»103
96 Ал-Джабарти. Египет в период экспедиции Бонапарта. С. 431; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 3. P. 266.
97 Там же. С. 431; Ibid. P. 266.
98 Browne W.G. Nouveau voyage dans la Haute et Basse Egypte, la Syrie, le Dar-Four. Paris, 1806. Vol.1. P. 207-208.
99 Ал-Джабарти. Египет в период экспедиции Бонапарта. С. 432; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 3. P. 266.
100 Там же. С. 429; Ibid. P. 265.
101 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 915, л. 60 об.-61.
102 Ал-Джабарти. Египет в период экспедиции Бонапарта. С. 432; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 3. P. 266..
103 Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 343; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 364.
19
Аллах должен был простить Хасан-бею также грехи алчности и жестокости104.
Судьба Хасана ал-Джиддави, с одной стороны, необычайно яркая и полная драматичных поворотов, с другой, — вполне типичная для представителя этой «касты» воинов-рабов, символична во всех отношениях. В период наиболее острой фазы поразившего Османскую державу структурного кризиса, когда Египет, подобно многим другим крупнейшим провинциям империи вышел из-под контроля Высокой Порты, непрерывная борьба за власть в среде военной элиты превращалась в отчаянную борьбу за выживание. Естественный отбор давал шансы сохранить жизнь и подобраться к кормилу власти наиболее храбрым, жестоким и вероломным египетским военачальникам. Хасан-бей ал-Джиддави обладал всеми этими качествами, но, чтобы удержать достигнутое, ему не хватило ни ума и расчетливости, ни харизмы и умения проявлять щедрость к соратникам, чем отличались его конкуренты из клана «мухаммадитов».
В то же время и мамлюкские беи, и сама Египетская провинция привлекали все большее внимание западных держав, разворачивающих свою торговую, дипломатическую, миссионерскую и военную активность на Ближнем Востоке. Всего несколько десятилетий отделяли эпоху последних мамлюкских эмиров от времени, когда очередной захвативший власть в Египте военачальник, албанец Мухаммад 'Али (1805-1849 гг.), чуть не займет Стамбул, а при европейских дворах будет обсуждаться «восточный вопрос» об участи Османской империи — «больного человека Европы»105, как ее назвал внук Екатерины II император Николай I (1825-1855 гг.). Россия, — первое европейское государство, которое в новое время перенесло боевые действия в Восточное Средиземноморье и даже в 1773-1774 гг. ненадолго оккупировало небольшую часть Сирии, — в 1785-1787 гг. примерялась к возможности, если не колониального захвата ближневосточных портов, то, по крайней мере, к приведению к власти в регионе лояльно настроенных лидеров. И в этом свете нарисованный Я.И. Булгаковым образ Хасан-бея Египетского представляет не меньший интерес, чем подлинная судьба Хасан-бея ал-Джиддави.
104 В перечне событий за апрель 1788 г. ал-Джабарти приводит трагическую историю грека-христианина, мастера золотых дел, на которого пало какое-то подозрение. По приказу Хасан-бея ювелира схватили и подвергли многодневным пыткам, пока он не умер. Бедняге выкололи глаза, вырвали зубы и отрезали нос. Тем временем ал-Джиддави конфисковал в свою пользу все находившиеся в лавке драгоценности, ювелирные изделия и даже вещи, принадлежавшие другим людям (Ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. С. 258-259; al-Jabarti. History of Egypt. Vol. 2. P. 261).
105 Зайончиковский А.М. Восточная война 1853-1856. СПб., 2002. С. 338-339.
20
Список литературы
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 89/8 «Сношения России с Турцией».
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 90/1 «Константинопольская миссия». Mémoire sur le Commerce de l'Egypte, considéré dans son rapport politique avec le
Gouvernement Actuel. АВПРИ, ф. 90, оп. 1, ед. хр. 1002. Л. 140-144 об. Notices sur Hassan Bey, d'Egypte. АВПРИ, ф. 89 «Сношения России с Турцией»,
оп. 8, ед. хр. 677. Л. 49-53 об. Ал-Джабарти, Абд ар-Рахман. Египет в канун экспедиции Бонапарта (17761798) / Перевод, предисловие и примечания Х.И. Кильберг. М., 1978. Ал-Джабарти, Абд ар-Рахман. Египет в период экспедиции Бонапарта / Пер.
И.М. Фильштинского. М., 1962. Зайончиковский А.М. Восточная война 1853-1856. СПб., 2002. Кобищанов Т.Ю. Из Петербурга в порт Петра и Павла: первый проект российской трансконтинентальной торговли через Египет // Восхваление: Исааку Моисеевичу Фильштинскому посвящается. М., 2008. Кобищанов Т.Ю. Крест над Бейрутом: российская экспедиция в Восточное Средиземноморье 1769-1773 гг. в восприятии сирийских современников // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2009. № 1-2. Browne W.G. Nouveau voyage dans la Haute et Basse Egypte, la Syrie, le Dar-Four. Paris, 1806.
Cezzar Ahmed Pasha. Nizamname-i Misir. Edited and translated by Stanford J. Shaw. Ottoman Egypt in the Eighteenth Century. The Nizamname-i Misir of Cezzar Ahmed Pasha. Cambrige/Massachussets, 1962. Crecelius D. Egypt in the eighteenth century // The Cambrige History of Egypt. Vol. 2. Modern Egypt from 1517 to the End of the Twenteeth Century / Ed. by M.W. Daly. Cambridge, 1998. al-Jabarti, 'Abd al-Rahman. 'Abd al-Rahman al-Jabarti's History of Egypt. 'Aja'ib al-Athar fi'l-Tarajim wa'l-Akhbar / Ed. by Thomas Philipp and Moshe Perlmann. Stuttgart, 1994. Vol. 2-3. Hope Th. Anastasius. L., 2008.
Al-Khashshab, Isma'il ibn Sa'ad. Khulasat ma yurad min akhbar al-amir Murad (A Short Manuscript History of the Mamluk Amir Murad Bey). Annotated and Translated by Hamza A. Badr & Daniel Crecelius. Cairo, 1992. Volney. Voyage en Syrie et en Egypte. 3 éd., 1799 Œuvres. Tome troisième. Paris, 1998).
http://www.gutenberg.org/files/30396/30396-h/30396-h.htm
Сведения об авторе: Кобищанов Тарас Юрьевич, канд. ист. наук, доц. кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
