CC BY
33
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 81.373-11
С. Н. Бредихин
ГЕРМЕНЕВТИКО-НОЭМАТИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ЗВУКОВОГО СОСТАВА ЛЕКСЕМ
В статье рассматриваются возможности ноэматической структурации звуковых комплексов в рамках фоносемантики и постулируется их прямая зависимость от лингво-культурного кода разноструктурных языков, а также дается описание отдельных квантов глу-
бинного ноэматического содержания фонем на примере русской лингвокультуры.
Ключевые слова: ноэматическая иерархия, фоносемантика, константы смысло-порождения, психолингвистика, функциональный смысл.
S. N. Bredikhin
HERMENEUTIC-NOEMATIC DEPENDENCY OF LEXEME SOUND COMPOSITION
The article deals with potentialities of noematic structuring of sound complexes within the frame of phonosemantics; it claims their direct dependence on linguoculture code of hetero-structured languages. The article describes certain
В данной статье мы попытаемся немного приблизиться к пониманию теории ноэматической обоснованности звуковой формы слова. В настоящее время её в аспекте простой психологической обусловленности звуковой формы семантическими особенностями разделяют некоторые учёные (А. Б. Михалёв), пропагандируя при этом её универсальность и рассматривая в рамках фоносемантического поля. Другие же считают её недостаточно обоснованной либо опирающейся на факты лишь одного языка или одной языковой семьи. По нашему мнению, неверной является как одна, так и другая точка зрения.
Заметим, что мы не претендуем на заведомо априорную теоретичность данной модели, а лишь представляем её как одну из гипотез, пытающихся объяснить некоторые закономерности в области взаимоотношений и взаимосвязей звуковой формы и внутреннего содержания (в нашем случае именно смысла лексемы, как первичной по отношению к значению категории в порождаемой тексто-
quanta of underlying noematic phoneme content with the reference to Russian linguoculture.
Key words: noematic hierarchy, phonosemantics, sensederivation constants, psycholinguistics, functional sense.
вой реальности). А так как мы не постулируем эту модель как теорию, то предполагаем дальнейшую разработку и проверку её на различных феноменах языковой действительности.
Однако проверку следует осуществлять на материале одного или нескольких близкородственных языков по причине обусловленности смыслопорождения некоторыми константами, среди которых и константы фоновых знаний, ситуативности, субъективности и т. д., которые, безусловно, относятся к сфере лингвокультурного и несут на себе печать восприятия внешними факторами (менталитетом; условиями территориальности и временной ограниченности существования языковой общности, в которой и развиваются сугубо конкретные инварианты восприятия тех или иных звуков и звуковых сочетаний).
По традиции назовём феномен приписывания некоторых скрытых обертонов смысла (вполне возможно осуществляемый подсознательно на уровне только ноэматической рефлексии) «моделью структурной семантики слова», однако на наш взгляд это не пол-
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ностью соответствует действительности ведь термин «схема действования по структурированию ноэматической иерархии» гораздо более полно отражает суть процесса.
Структурная ноэматика звуковой формы, как и морфологического этимологического переразложения, обнаруживается в глубинных структурах языковой системы.
Наиболее яркие и показательные характерологические признаки отдельных языков можно привести последовательным списком:
- прежде всего это сам принцип формирования композитов в широком смысле этого слова, что только подтверждает постулат о самостоятельной ноэматической структуре каждого из морфологических элементов подобного сложного слова или его синтагмы;
- особый статус некоторых сочетаний звуков, несущих формообразующий потенциал, в структуре полнозначных лексем - использование определенных сочетаний фонем для передачи морфологических значений и особых обертонов в зависимости от семантики формоизменяемой лексемы (ещё нагляднее это прослеживается на материале языков агглютинативного строя);
- безусловным доказательством будет служить и явление преломления (Brechung) или аблаута в германских, как современных, так и древних, языках с сохранением основного набора иерархически структурированных ноэм и последовательным изменением периферийных ноэм для включения новых смысловых обертонов. При этом подобный процесс и в языках другой структуры не является случайным, например, в славянских языках (бог -боже, рог - рожок), замена звукового состава происходит в случае сближенной ноэматики фонологического состава;
- приписывание конкретного набора семантических характеристик и более расширенного ноэматического набора определенным звуковым комплексам (в основном, служебным лексемам - предлогам, частицам и т. п.), имеющим признак традиционализма, данные сочетания фонем не случайно получают именно такое ноэматическое наполнение, оно актуализируется в речи и закрепляется в языке по принципу аналогии с таковыми же наборами аффиксальных смыслов, например, OK, in, on -в английском; в, на, за - в русском и т. д.;
- явление дихотомии языковых единиц, здесь прежде всего нас интересует дихо-
томия на фонетическом уровне, так называемые звуки с примарной смыслоопределяющей единичной оппозицией, например по глухости/звонкости д-т, ж-ш, или передне-/заднея-зычности а-я, ы-и и т. д. При допущении зву-косемантики и имманентном потенциальном содержании ноэмной структуры в звуке существование подобных пар вполне логично объясняется сходством их ноэмного состава, ведь в речи они могут часто замещаться без четкого разграничения и потерь в смысловой иерархии, что происходит как в результате индивидуальных особенностей произношения, так и в результате минимальных различий в языковых системах родственных языков, например: пиво - в украинском прочтении п'ыво;
- явления присвоения и утилизации фоновых знаний чуждой лингвокультуры, переосмысление и повторная актуализация ноэм при заимствовании лексем с изменением фонетической структуры слова, в котором проявляются не только давление языкового строя принимающей лингвокультуры, но и уточняются фоновые знания об объективной реальности. Модификация и трансформация заимствования не только ассимилируется в новом синтаксисе, но и связывается с эт-носпецифическим пониманием характерологических признаков называемого феномена в контексте исторического развития, появляются новые обертона и ноэмы концептуализации в структуре лексемы. Например, мать -Mutter - Mother. В немецком Mutter проявляет, по отношению к слову «мать» в славянской лингвокультуре, качество более «активной регламентации взаимоотношений» в семье (функция словообразующего суффикса с ноэ-матикой некоего активного деятеля мужского рода ег - несмотря на то, что в данном случае ег не является суффиксом). В то время как английское Mother реализует в рамках отношений регламентации ноэму установления связей с сохранением традиционалистских родовых отношений. Подобная модификация и ноэматическая адаптация исконного индоевропейского корня (mBtr) подчеркивает различные свойства менталитета и традиций в конкретных лингвокультурах, ведь «лишь ядерная зона ноэм-доминант и ноэм-лингво-культурных-основ отвечает за выведение значения в узуальном употреблении конструкта, периферийные же области чаще всего не участвуют в образовании значения и представля-
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ют и представляют собой сферу творимости, а не закрепления» [1].
Таким образом, мы сталкиваемся с одним из интереснейших явлений, ранее не описанных, что открывает новые возможности для исследования - лингвокультурной концепцией смыслопостроения и смыслопорождения, начиная с мельчайших единиц («звукобукв») далее переходя к слову - фразовому единству -и наконец, к тексту (дискурсу). «Адаптация как ноэматическая/семантическая, так и морфологическая», а в нашем случае наряду с ней и фонетическая, «заимствованных понятий в системе рефлексивной реальности принимающей лингвокультуры и системе принимающего языка является многоплановым процессом, имеющим развернутую поэтапную структуру, охватывающую как процесс внешней адаптации морфемной структуры, а соответственно и включение заимствованного слова в систему грамматических категорий принимающего языка, так и внутренние адаптивные механизмы, происходящие в соответствии с моделями трансформации суперструктуры смысла» [1];
- именно этноспецифическое лингво-культурное наполнение ноэматической структуры позволяет одному и тому же звуковому комплексу выражать в разноструктурных языках иногда абсолютно противоположный смысл, с закрепленным в языке конкретным значением, приведем расхожий пример фо-нокомплекса яма в русском языке и lii(-^S) -yama. Данный полиморфизм присущ глубинной ноэматической структуре звука и является базой структурных семантических различий;
- другим феноменом, говорящим в пользу ноэмного наполнения звукового состава лексических единиц языка, является контекстная зависимость или константа ситуативности употребления той или иной речевой единицы, ведь в каждом речевом акте проявляется именно функциональный смысл, например в сочетаниях grbner Wein (зеленое вино) и grbnes Ц1 (зеленое масло (хим.) Lein^-Braunstein-BleiglAtte-Gemisch zur Asphaltlackherstellung) именно определяемые существительные по сути образуют функциональное поле и определяют ноэматиче-ское ядерное наполнение структуры смысла компонента g^n. Очевидно, что ноэматика звукокомплексов должна иметь только функционально обусловленную контекстуальную природу.
Структурная ноэматика в семантическом пространстве лексем дает возможность понимания внутреннего наполнения атрибутики именуемого феномена «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и птиц небесных, и привел к человеку... И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым...» [2, с. 19; 20].
Приведём некоторые варианты ноэматической интерпретации звукового состава в частности русского алфавита.
Значение букв алфавита и соответствующих им звукокомплексов, по Галине Николаевне Ивановой-Лукьяновой с некоторой переработкой: А - всё, объединять, общий. Б - нести, большой, великий. В - вести, наполнение, веяние, полный. Г - путь, идти. Д - делать, деяние.
Е - длительность, длиться, протяжённый. Ё - сжатость, настороженность, проникать. Ж - излучение, излучать.
3 - здоровый, хороший, истинный, звонкий. И - конкретика, локализовать, ограниченный. Й - точка.
К - индивидуальность. Л - любовь.
М - рождение - смерть. Н - наличие.
О - развитие, совершенствование в ограниченной области.
П - пауза, споткнуться. Р - огонь, развиваться, твёрдый. С - плавность, спокойствие. Т - твёрдость, крепость, жёсткость, сила, опора. У - тревога, всепроникаемость, беззащитность, открытость.
Ф - вспышка, раздражение, недовольство. Х - эго.
Ц - чёткость, отрывистость.
4 - энергия, наполненность. Ш - осторожность.
Щ - обострённость.
Ъ - подчёркивание, обострение, усиление. Ы - пространство, наполнение. Ь - приземлённость. Э - владение, собственность. Ю - движение, темперамент. Я - отдача, излучение [4, с. 139].
Приведённые глубинные значения фонем русского языка - это всего лишь видение, субъективное ощущение. Данные глубинные ноэмы в иерархической структуре многомерного смысла лексемы как целого требуют различения ядра и периферии, устойчивости и постоянной творимости их элементов.
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
У каждого конкретного индивидуума для звуков и их графических соответствий могут возникать свои собственные ноэмы и ассоциативные комплексы. В этом наше психологическое (и физиологическое) своеобразие, в этом проявляются константы интенциальности, фоновых знаний, модальности и субъективности.
На основе глубинных значений звуко-комплексов может быть проведена диагностика психического и интеллектуального состояния, и в рамках ассоциативных комплексов, и в аспекте частотности употребления звуков, но это уже удел психологов в их совместной работе с психолингвистами.
Подчеркнём ещё раз, что вибрационные основы фонетики языка в рамках возможностей построения ноэматических структур взаимосвязаны с психологическим образом нации, народности. Также интересен момент отличия озвучивания букв в зависимости от их
сочетания и даже их непроизношения. Предположительно, что генотипу человека должен соответствовать определённый набор вибраций (в том числе и голосовых), гармонизирующий его структуры отсюда и очевидная психофизическая зависимость звукоформантов и ноэматических характеристик того или иного комплекса ведь по меткому изречению В. фон Гумбольдта, «каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка» [3, с. 80]. Некоторые отклонения и выход за рамки гипотетического оптимального равновесия обуславливаются различными объективными экстралингвистическими (географическими, социальными) и внутриязыковыми (тип языка, нормированность системы, традициональность) факторами.
Литература
1. Бредихин С. Н., Сидоренко С. Г. Ноэматическая и семантическая адаптация английских заимствований в современном русском языке // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 1. [Электронный ресурс]. URL: http://science-education.ru/121-17525 (Дата обращения: 12.08.2015).
2. Ветхий завет. Бытие. [Электронный ресурс]. URL: http://www.darkmag.ru/vethii_zavet.htm (Дата обращения: 12.08.2015).
3. Гумбольдт Вильгельм фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.
4. Иванова-Лукьянова Г. Н. О восприятии звуков // Развитие фонетики современного русского языка. М.: Наука, 1966.
5. Михалёв А. Б. Семантическая производность индоевропейских звукоизобразительных корней // Вестник ПГЛУ. 2012. № 1.
6. Mikhalyov A. B. Phonosemantic Space as a Language Universal // 12-th World Congress of Applied Linguistics. AILA. Tokyo, 1999.
