CC BY
22
Structure of the hermeneutical act: gnoseological aspect
ЧЕЛОВЕК И ЕГО ПОТРЕБНОСТИ / HUMAN & NEEDS
УДК 16
DOI: 10.24411/2413-693^2019-10108
Герменевтический опыт: к специфике понимания языковых выражений
МАМЕДОВ Азер Агабала оглы
РГАУ-МСХА имени К.А. Тимирязева, Москва, Российская Федерация; кандидат философских наук, доцент, [email protected]
Аннотация. В статье анализируется герменевтический опыт, важную роль в котором играет триада: текст, контекст, подтекст. Задача контекста - предметно-смысловая адаптация текста, погружение высказываний в зону содержательной релевантности, обеспечивающей унификацию фраз, входящих в законченные сообщения. С содержательной точки зрения контекст оплодотворяет понимание «понимания» идеей целого. Автор подчеркивает созидательный, а не регистрирующий характер понимания, проистекающий из формообразующего символического связывания идеи с вещью: чувственно-действительное, образ как таковой, служит непосредственным возвещением и зримостью идеи, придающей ему смысловую определенность.
Ключевые слова: язык, значение, смысл, понимание, текст, контекст, подтекст
Для цитирования: Мамедов А.А. Герменевтический опыт: к специфике понимания языковых выражений // Сервис Plus. 2019. Т.13. №1. С. 54-57. DOI: 10.24411/2413-693X-2019-10108.
Статья поступила в редакцию: 24.02.2019.
Статья принята к публикации: 24.03.2019.
Structure of the hermeneutical act: gnoseological aspect
Azer A. MAMEDOV
Russian State Agrarian University - Moscow Timiryazev Agricultural Academy, Moscow, Russian Federation; Cand. Sc. (Philosophy), Associate Prof., [email protected]
Abstract. In the article, the author analyzes hermeneutical experience in which a triad (text, context, implication) plays an important role. A problem of a context is substantial-sense adaptation of the text, immersion of statements in a zone of the substantial relevance providing unification of the phrases entering the finished messages. From the substantial point of view, the context impregnates understanding of "understanding" by the idea of whole. The author emphasizes the creative, but not registering nature of understanding resulting from form-building symbolical linking of the idea with a thing: sensual and valid, image per se, serves as direct announcement and visibility of the idea giving it semantic definiteness.
SERVICE plus
SCIENTIFIC JOURNAL
Герменевтический опыт: к специфике понимания языковых выражений
Keywords: language, hermeneutics, significance, sense, understanding, text, context, implication
For citation: Mamedov, A. A. (2019). Structure of the hermeneutical act: gnoseological aspect. Service plus, 13(1), 54-57. (In Russ.). DOI: 10.24411/2413-693X-2019-10108.
Submitted: 2019/02/24. Accepted: 2019/03/24.
В духе Витгенштейна Гадамер утверждает, что язык определяет границы, способ понимания мира, в котором мы живем. Идеалом научности для Гадамера является понимание в его однократной и исторической конкретности [1, с. 45]. При этом мыслитель подчеркивает, что никакого собственного метода гуманитарных наук не существует, ибо средства науки универсальны; понимание суть характерная черта научного познания. Художник, создающий образ, не является его признанным интерпретатором - он выступает как собственный читатель [1, с. 241]. Герменевтика, как считает Гадамер, должна исходить из того, что тот, кто хочет понять, соотнесен с самим делом, обретающим голос вместе с историческим преданием, и связан или вступает в соприкосновение с той традицией, которую несет нам предание. Каждая эпоха понимает дошедший до нас текст по-своему, поскольку он принадлежит целостности исторического предания. Но при этом, как считает Гадамер, временной барьер вовсе не следует преодолевать. Эта дистанция полностью непреодолима, ибо «подлинный смысл текста или художественного произведения никогда не может быть исчерпан полностью; приближение к нему - бесконечный процесс [1, с. 353]. Перевод текста, как бы ни глубоко ни вжился и ни вчувствовался переводчик в своего автора, есть не восстановление того душевного состояния, в котором находился когда-то пишущий, но воспроизведение самого текста, руководствующееся пониманием смысла, сказанного в этом тексте. Текст предстает здесь перед читателем в новом свете, в свете другого языка. Поэтому полная реконструкция прошлого невозможна, и всегда интерпретатор формирует новый смысл.
Сравнивая перевод с оригиналом, Гадамер отмечает, что всякий перевод примитивнее оригинала, и переводчик осознает дистанцию, отделяющую его от оригинала. В этом смысле всякий переводчик есть интерпретатор. Оценивая роль языка в процессе понимания, Гадамер подчеркивает, что язык выступает универсальной средой, в которой осуществляется само понимание, способом которого является истолкование.
Задачу герменевта Гадамер видел в том, чтобы
во всей полноте выявить механизмы формирования своего опыта, которыми наделяет его традиция. Это реализуется через практику работы с текстами, через соотнесение их содержания с опытом «современности». Гадамер это называет диалогом, который рождает новый смысл — этап жизни традиции и самого текста. Таким образом, немецкий мыслитель придает герменевтике универсальный характер, видя ее задачу не в том, чтобы разработать метод понимания (что имело место у Дильтея), но в том, чтобы прояснить природу этого понимания, условия, при которых оно совершается. Га-дамер отстаивает тезис об определенной самостоятельности смысла текста по отношению к его творцу: обыкновенно в тексте «сказывается» многое из того, чего непосредственно не имел в виду автор. «Понимание может выходить за пределы субъективного замысла автора, более того, оно часто выходит за эти рамки.
Касаясь вопроса герменевтического опыта, Га-дамер отмечает, что он имеет дело с преданием. Мыслитель исходит из того, что сущность предания вер-бальна; она имеет языковой характер. В предании прошлое и настоящее сосуществуют, и в этом смысле предание становится частью нашего собственного мира [1, с. 454].
Гадамер подчеркивал, что «герменевтически воспитанное сознание должно быть с самого начала восприимчиво к инаковости текста» [4, с. 321], обеспечивающей полноту понимания, для которой важную роль играет триада: текст, подтекст и контекст. Понимание фиксирует целое через часть, текст через контекст, что позволяет квалифицировать его как важную составляющую герменевтического процесса. Подтекст представляет собой некое общее положение, которое предварительно определяет, уточняет ранее реализованные определения. Специфика подтекста такова, что его невозможно «доказать», а можно лишь «принять» исходя из предварительно заявленных позиций, идей, мыслительных конструкций. Собственно, принимаешь индуктивистскую платформу «Все лебеди белые», -разделяешь платформу эмпиризма в стиле Ф. Бэкона;
Structure of the hermeneutical act: gnoseological aspect
не принимаешь, - не разделяешь.
Задача контекста совершенно другая - тактическая: обсуждение темы «Петров - хороший студент» крепится на предпосылочной информации о том, что Петров - «вообще студент». В отличие от контекста, подтекст решает стратегическую задачу: обсуждение темы «Петров - хороший студент» крепится на предпо-сылочной информации о том, что такое быть студентом и когда студенчество в принципе бывает хорошим.
Отсюда подчеркиваем важную функцию подтекста как генератора синтетического знания, активно производящую инстанцию всевозможных намеков, подразумеваний, скрытностей и т.д.
Если обратимся к примерам, то увидим, что, например, контекст средневековой культуры достаточно прост, с дихотомией добра и зла. В контексте культуры эпохи Возрождения подобная дихотомия отсутствует. Контекст Просвещения рассматривает человека с точки зрения долга, разума, романтизма же - через идеал личной, гражданской свободы.
Итак, важно подчеркнуть: подобно контексту, подтекст есть не только языковое, но и коммуникативное образование, представляющее собой некоего центра скрытых смыслов и значимостей.
В широком понимании герменевтическая процедура представляет собой особый способ понимания, заключающийся в установке смыслов языковым выражениям, приписывании значения неоднозначно фиксируемым идеям, многозначным, многосмысловым выражениям, символам, знакам. Совершенствование техники истолкования символических форм предполагает процедуру истолкования - искусства перевода (трансляции) символически представленных мыслей с одного - неопределенного, неясного - языка на другой язык, способ представления мыслей которого определен, ясен. Эта задача предполагает знание правил логической семантики и культурологии, заключающийся, в частности, в обеспечении истолкования аутентичности авторских текстов, значений, смыслов в соответствии с обстоятельствами той или иной исторической эпохи.
На деле, что очевидно, и в логике, и в культурологии не существует предпосылок выполнения данных руководящих правил. Свойство аутентичности истинностных значений подрывается привнесением дополнительных смыслов вследствие автономной трактовки явлений (текстов) с их ориентацией не на подлинные, а собственные доминанты, что приводит к многозначности смыслов и значений. В гносеологическом плане идеал понимания состоит либо в непосредственном схватывании предмета в русле эмпиризма, либо в
опосредованной созерцательной интеллектуальности. Но само созерцание представляет собой не только (или даже не столько) рецептивный, но и (сколько) продуктивный процесс. Оно есть симультанное восприятие -переживание и вещи, и идеи, - представление воплощения идеи в вещи и выражения вещи через идею. Здесь подчеркивается созидательная природа понимания, его многомерность, которая задается всем арсеналом языкового опыта - дискурсивного и недискурсивного. Понимание в этом плане устремлено не на очевидное, а на смыслонесущее.
Основным смыслонесущим стрежнем эпохи античности выступает качественный взгляд на мир, который носит созерцательный характер; средневековья -теоцентризм религиозного сознания и телеологизм; Нового времени - механицизм; Новейшего времени - ор-ганицизм и аксиологизм; всей классической культуры -локализм и объективизм; неклассической и постнеклас-сической культуры - глобализм и индивидуализм.
Мышление Homo symbolicum всегда и везде ассоциативно, а значит, метафорично, неалгоритмично. Человек мыслит творчески, т.е. синтетично; глубинным инструментом заявления и проявления его творческой сути является метафора. Таким образом, можно сказать, что все вовлекаемые в духовный опыт предметные отношения Homo symbolicum опосредствует знаковыми отношениями, которые в свою очередь опосредствуются смысловыми отношениями. Смысл - только и исключительно он дифференцирует способы обозначения вещей именами.
С другой стороны, отношение имени к предмету - собственно его значение - в символической (знаковой) ситуации задается через смысл. Смысловое опосредствование отношения «имя - объект» (референт имени, денотат) предопределяет перспективу нетривиальных автоморфных знаковых преобразований, позволяя переводить тавтологии типа «а = а» (известное выражение Г. Фреге - «Вечерняя звезда есть Вечерняя звезда») в квазитавтологии - утверждения типа «а = в» («Вечерняя звезда есть Утренняя звезда»).
Равенство в первом случае («а = а») - малоинформативно, в то время как во втором случае оно («а=в») более информативно. «Причина, по которой утверждение «Вечерняя звезда - это Утренняя звезда», - говорит Сёрл, - может нести в себе больше фактической информации, чем утверждение «Вечерняя звезда - это Вечерняя звезда», при том, что референт у используемых... имен один и тот же, заключается в том, что у языковых выражений «Вечерняя звезда» и «Утренняя звезда» разные смыслы, и
SERVICE plus
SCIENTIFIC JOURNAL
Герменевтический опыт: к специфике понимания языковых выражений
утверждение тождества «Вечерняя звезда - это Утренняя звезда» передает информацию о том, что один и тот же объект обладает разными признаками, определяемыми разными смыслами этих двух выражений» [3, с.8]. Отсюда следует, что понимание как гносеологический феномен распознавания смыслов начинается с идентификации - не самоотождествления себя с иным лицом, - а с экспликации смыслового контента явления (культурного, персонального проявления, текста (как в случае примера Г. Фреге «Вечерняя звезда есть тело, освещаемое Солнцем») [4, с.234].
Резюмируя сказанное, отметим, что языкозна-
ние не касается вопроса онтологического статуса объектов имен, а обращает внимание на то, какие компоненты языковой деятельности способны иметь идентифицирующие функции. Полагаем, что их имеют понятия, обозначающие конкретные объекты (имена, именные группы), формирующиеся по иерархии типа «быть», т.е. отображающие отношения включения. Понятия, относящиеся к качествам, действиям (прилагательные, глаголы - предикативные слова), формирующиеся по иерархии типа «иметь», т.е. отображающие отношения пересечения, подобными способностями не обладают.
Литература
1. Гадамер Х-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. - М.: Прогресс, 1988.
2. Ильин В.В., Мамедов А.А., Бирюкова Е.А., Мюлляринен Е.А., Платонов В.В. Структура герменевтического
акта: гносеологический аспект//Сервис plus. 2017. Т. 11. № 2. С. 102-110.
3. Сёрл Дж. Р. Введение // Философия языка. - М., 2004.
4. Фреге Г. Логика и логическая семантика. - М.: Аспект пресс, 2000.
5. Шиповская Л.П., Мамедов А.А. Философия: Классический курс лекций для самостоятельной подготовки к экзаменам и поступлению в аспирантуру. - М.: ЛЕНАНД, 2015.
6. Шлейермахер Ф. Герменевтика. - СПб: 2004.
References
1. Gadamer H-G., Truth and method. Fundamentals of philosophical hermeneutics. Moscow: Progress, 1988. (In Russ.).
2. Ilin V.V., Mamedov A.A., Biryukova E.A., Myullyarinen E.A., Platonov V.V., Structure of the hermeneutical act: gnoseological aspect. Servis plus, no. 2, vol. 11, 2017, pp. 102-110. (In Russ.).
3. Searle George. R., Introduction. Philosophy of language. Moscow: 2004. (In Russ.).
4. Frege G., Logic and logical semantics. Moscow: Aspekt press, 2000. (In Russ.).
5. Shipovskaya L.P., Mamedov A.A., Philosophy: Classic course of lectures for self-preparation for exams and admission to graduate school. Moscow: LENAND, 2015. (In Russ.).
6. Schleiermacher F., Hermeneutics. St. Petersburg: 2004. (In Russ.).
