CC BY
155
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Александр КАМКИН
ГЕРМАНИЯ-РОССИЯ: ДОГОВОР О ПОДСТРАХОВКЕ 1887 ГОДА -УПУЩЕННЫЙ МИРНЫЙ ШАНС ИСТОРИИ ЕВРОПЫ
История российско-германских отношений на протяжении столетий знала периоды дипломатических прорывов, прогресса и величайших катастроф, фатальных для всего человечества. Пожалуй, трудно найти два других государства, история которых переплеталась бы так сложно, как история России и Германии. И в ней прослеживается определённая закономерность: положительная динамика российско-германских отношений всегда сопровождалась миром на всём европейском пространстве. Поэтому не будет большим преувеличением сказать, что взаимоотношения между нашими странами носили системообразующий характер для всей Европы.
Хотя история не приемлет сослагательного наклонения, но она содержит бесценный опыт, знание которого может помочь избежать повторения её негативных страниц в будущем. В этом смысле весьма показательным является германо-российский договор о подстраховке 1887 года, который занимает особое место в российской политике Отто фон Бисмарка. Он был последним важным внешнеполитическим договором, заключённым "Железным канцлером" перед своей отставкой, и окончание срока действия этого договора совпало с уходом Бисмарка из большой политики. Сам факт секретности подписания договора также является уникальным, не говоря уже о его содержании и возможностях, которые этот договор давал двум странам и будущему Европы.
© Камкин Александр Константинович - кандидат философских наук, ведущий
научный сотрудник Центра германских исследований Института Европы РАН. E-mail: alexander.kamkin@yahoo.com Ключевые слова: Россия, Германия, Австро-Венгрия, Балканы, российско-германские
отношения, Бисмарк, Вильгельм II, Александр III, Договор о подстраховке.
Европейский "кошмар коалиций "
Сама идея российско-немецкого Договора о подстраховке родилась из сложного переплетения европейских союзов и договоров, которое Бисмарк не случайно называл "кошмаром коалиций". Этот договор призван был по замыслу немецкого канцлера закрыть опасную брешь в его системе союзов, которая возникла еще в 1872 году. Полностью удалось реализовать этот замысел
лишь к 1887 году. Договору о подстраховке предшествовали договоры и соглашения, которые были заключены между Россией, Германией и Австро-Венгрией, начиная с 1873 года. Основным мотивом для заключения этого договора для Бисмарка было опасение возможного франко-российского сближения, которое могло привести к образованию военного союза. Особенно актуальным это опасение стало после того, как в Париже Тьера сменил шовинистически настроенный Мак Магон. По мнению Бисмарка, это несло в себе определённую реваншистскую угрозу, и его задачей было упредить французский кабинет в его возможных попытках сближения с Россией.
Что касается опасного для Пруссии сближения России и Франции, то стоит процитировать одно примечательное высказывание Бисмарка, сделанное им 28 ноября 1870 года: "Весь Восточный вопрос, даже если бы он и привёл к войне, по сравнению с французским вопросом для нас неважен. Одна опасность русско-французского альянса могла бы оправдать прекращение нашей дружбы с Россией"1.
После победы Германии над Францией постоянно существовала угроза возможного реванша со стороны Франции. В этой связи весьма выразительным является отчёт бельгийского посланника в Германии барона Грейндля, написанный им в 1911 году. В нём автор в частности отмечал, что в случае новой франко-германской войны... Франция не удовлетворилась бы возможностью получить в качестве итога войны территории до Рейна: целью стало бы разрушение германского рейха, создание которого, по его словам, отняло у неё её положение гегемона в Европе. По его мнению, со времён Ришелье эта гегемония основывалась всегда на раздорах между немецкими государствами2.
Немецко-российское сближение в то время было вполне реалистичным, поскольку прусский король Вильгельм Первый был благодарен царю-германофилу Александру Второму за дружественную позицию России во время войн за объединение Германии 1864-1871 годов. В свою очередь русский монарх также не забыл благожелательную позицию Пруссии во время Крымской войны 1853-1856 годов, а также декларацию Бисмарка 1863 года в поддержку России во время подавления беспорядков в Польше. Когда в 1853 году разразилась очередная русско-турецкая война, быстро превратившаяся в коалиционную войну великих европейских держав против
1 Generalmajor Dr. Bernhard Schwertfeger: Deutschland und Russland im Wandel der europäischen Bündnisse; Adolf Sponholz Verlag, Hannover, 1939, S. 19.
2 Schwertfeger, S. 20.
России, Пруссия, правда, так и не заключила столь желаемый Николаем Первым союз с Россией, однако соблюдала вполне благожелательный нейтралитет.
Усилия Бисмарка создать прочный союз трёх европейских держав (России, Австрии и Пруссии) осложнялись российско-австрийскими трениями.
Своего рода предшественником Договора о подстраховке стало соглашение трех императоров от 1873 года. Первое испытание на прочность ему пришлось выдержать уже в 1875 году, когда между Российской и Австро-венгерской империями возникли противоречия по герцеговинскому вопросу. Начиная с лета 1875 года балканский вопрос всё время приводил к дипломатическим конфликтам между Веной и Петербургом. В то время, когда наряду с углубляющимся разложением Османской империи, которую будущий прусский фельдмаршал фон Мольтке весьма точно назвал "больным с берегов Босфора", балканские народы пытались сбросить с себя владычество турецкого султана, Россия и Австрия стремились использовать сложные отношения на Балканском полуострове в свою пользу.
Примером такой напряженности может послужить следующая инициатива царского правительства. В 1875 году Александр Второй по дипломатическим каналам задал вопрос немецкому военному атташе в Петербурге генералу фон Вердеру, будет ли вести себя Германия в случае возможной русско-австрийской войны, вероятность которой в то время рассматривалась всерьез, также, как Россия вела себя в 1870 году в отношении Пруссии. Уклончивый ответ Отто фон Бисмарка, заключавшийся в том, что Германия никогда не потерпит нарушения жизненно важных интересов дружественной ей державы (имелась в виду Австро-Венгрия), привёл к трещине в германо-российских отношениях1.
Окончательно Союз трёх императоров утратил свою внутреннюю прочность в ходе Берлинского конгресса 1878 года. Всё российское общество от императора до простого обывателя сочло, что интересы России, которая в ходе напряжённой войны вырвала победу из рук Турции, не были полностью приняты во внимание прусской дипломатией в лице Бисмарка. Следствием этого стал резкий всплеск антигерманских настроений, которые раздувались прежде всего панславистами, ратующими за полное освобождение южных и западных славян из под гнёта как Турции, так и Австро-Венгрии. Сюда же примешивались и достаточно сложные отношения между российской центральной властью и балтийскими немцами, которые уже напрямую затрагивали прусско-российские отношения. В этой связи необходимо сказать, что итоги Берлинского конгресса глубоко ранили самолюбие самого Александра Второго, что нашло отражение в охлаждении прусско-российских отношений. С его точки зрения, Австро-Венгрия без борьбы получила выгоду
1 Dr. jur. Hans-Jürgen Schlochauer. Der deutsch-russische Rückversicherungsvertrag. Eine historisch-völkerrechtliche Untersuchung. Universitätsverlag von Robert Noske, Leipzig, 1931, S. 9.
от войны и контроль над балканскими провинциями, а Россия же была оставлена Отто фон Бисмарком фактически ни с чем. Такая позиция царя и его министра иностранных дел Горчакова стали основой дальнейшей российской внешней политики.
Параллельно этому Отто фон Бисмарк искал более тесных отношений с Австро-Венгрией, что было реализовано в 1879 в форме германо-австрийского союза. На основе договора с Австро-Венгрией Бисмарк попытался дать второе дыхание союзу трёх императоров, поскольку, по его мнению, сохранение данного союза гарантировало мир в Европе на максимально продолжительный срок. В качестве ответа на германо-австрийский альянс российская дипломатия в свою очередь искала возможности заключения двустороннего российско-германского соглашения. Это было продиктовано беспокойством Петербурга по поводу возможности высадки английского десанта в Дарданеллах и фактической блокады проливов, а также новой коалиции европейских держав, направленной против России.
В конце концов трём европейским монархиям удалось найти некоторое подобие единства. Однако, Россия не оставила полностью идею двустороннего договора. Это стремление основывалось на последних достижениях германской и российской дипломатии. Ещё в 1873 году была подписана германо-российская военная конвенция, которая включала в себя, помимо всего прочего, следующее условие: "В случае нападения на любую из двух держав иной европейской державы вторая обязуется в течение максимально короткого времени поддержать первую двухсоттысячной армией"1.
Однако Бисмарк информировал российскую сторону, что Германия не сможет пожертвовать интересами Австрии в пользу России, поскольку, с его точки зрения, дунайская монархия стала бы, как и Франция, непримиримым противником Берлина, и Германия находилась бы в каждодневной зависимости исключительно от России. Бисмарк заявил, что исходя из этого, первостепенной задачей германской политики являлось быть посредником между Россией и Австрией и помогать им сохранять мир2.
Напряжённость и соперничество между Россией и Австрией постоянно угрожали подорвать систему безопасности в Европе, построенную Бисмарком. Подобный дипломатический треугольник выглядел следующим образом. Любое дипломатическое сближение Германии и Австрии вело к тому, что Россия начинала искать любую возможность заключения двустороннего договора с Германией. В свою очередь подобная инициатива Петербурга вела к тому, что Вена начинала точно такую же дипломатическую игру, поскольку видела в германо-российском союзе угрозу своим интересам. Кроме того, постоянно существовала угроза того, что либо Россия, либо Австрия начнут сближение с Францией, что означало бы для Германии угрозу геополитической
1 Generalmajor Dr. Bernhard Schwertfeger. Deutschland und Russland im Wandel der europäischen Bündnisse. Adolf Sponholz Verlag, Hannover, 1939, S. 22.
2 Schlochauer, S. 12.
изоляции. Не случайно Бисмарк в середине 1885 года, во время очередного кризиса на Балканах, когда Россия и Австро-Венгрия стояли на пороге вооружённого столкновения, называл альянс трёх императоров "единственно правильным решением для поддержания мира в центральной Европе"1.
Несмотря на все сложности в отношениях между тремя империями, в 1881 году был заключен договор о Союзе трёх императоров (das Drei-Kaiser-Bündnis). Для России он означал безопасность её интересов на Чёрном море, для Австро-Венгрии - спокойствие за своё положение на Балканах, для Германии -поддержание стратегически важных союзнических отношений. В 1884 году действие договора о Союзе трёх императоров было продлено по инициативе России ещё на три года. Русская дипломатия надеялась получить тем самым более благоприятные условия для реализации своей политики на Балканах, но эти планы шли вразрез планам Австро-Венгрии. Бесконечные кризисы на Балканах создавали постоянную угрозу войны между Россией и Австро-Венгрией из-за Болгарии. В конце концов и император Франц-Иосиф, и царь Александр Третий пришли к мнению, что дальнейшее продолжение действия договора становилось невозможным. Александр Третий более всего желал подписания двустороннего договора с Германией без участия Австро-Венгрии. Бисмарк в создавшейся ситуации прекрасно отдавал себе отчёт в том, что в долгосрочной перспективе ему не удастся удержать под одной крышей две империи со столь различными геополитическими устремлениями. Игнорирование же Германией интересов России неизбежно привело бы к сближению последней с Францией, что было настоящим кошмаром для "Железного канцлера". В таких условиях возникла необходимость двустороннего договора с Россией. Этот секретный договор получил название "Договора о подстраховке" и служил прежде всего обеспечению безопасности тыла Германии на Востоке в случае осложнений в отношениях с Францией. Для России он, в свою очередь, представлял ценность как обеспечение нейтралитета Германии в случае обострения обстановки на Балканах.
Гарант мира в Центральной Европе
Для того, чтобы лучше понять содержание и выгоды договора для обеих сторон, целесообразно привести его основные положения2.
„Статья I.
В том случае, если одна из высоких договаривающихся сторон будет находиться в состоянии войны с третьей державой, вторая сторона будет соблюдать благожелательный нейтралитет и обратит свои усилия на то, чтобы территориально ограничить конфликт. Данное условие не должно находить применения в случае войны против Австрии или Франции, если эта война будет вызвана нападением одной из высоких договаривающихся сторон на одну из этих держав.
1 Schlochauer, S. 13.
2 Цит. по: Schlochauer, S. 82-84.
Статья II.
Германия признаёт исторически обретённые права России на Балканский полуостров, а в особенности право её преимущественного и решающего влияния в Болгарии и Румелии. Оба двора обязываются не допускать изменения территориального status quo вышеупомянутого полуострова без предварительного согласия и противодействовать при необходимости любой попытке нарушить данный status quo или изменить его без их согласия.
Статья III.
Оба двора признают европейский и обоюдно обязывающий характер принципа закрытия проливов Босфор и Дарданеллы, который основан на международном праве, подтверждён конвенциями и сформулирован в заявлении второго уполномоченного от Российской империи на заседании Берлинского конгресса 12 июля (протокол 19).
Они совместно будут следить за тем, чтобы Турция не делала исключений из этого правила для какого-либо правительства тем, что передавала бы часть своей территории, образующей данные проливы, для ведения военных операций державе, ведущей военные действия. В случае нарушения или для того, чтобы предотвратить угрозу нарушения, оба двора заявят Турции, что они в подобном случае будут рассматривать её как державу, находящуюся в состоянии войны со стороной, интересы которой были тем самым затронуты, и как лишившуюся гарантий безопасности своего территориального status quo, гарантированного Берлинским трактатом.
Секретный дополнительный протокол
С целью дополнения статей II и III Секретного договора до уровня сегодняшнего дня, оба двора пришли к согласию относительно следующих пунктов:
1.
Германия будет, как и ранее, помогать России в воссоздании в Болгарии упорядоченного и законного правительства. Германия обещает ни в коем случае не давать своего согласия на возвращение принца фон Баттенберга.
2.
В том случае, если Его Величество Император Всероссийский увидит себя поставленным перед необходимостью во имя сохранения прав России взять на себя даже задачу защиты доступа к Чёрному морю, Германия обязуется обеспечить свой благожелательный нейтралитет, а также обеспечить моральную и дипломатическую поддержку действий, которые Его Императорское Величество сочтёт необходимыми для сохранения в своей руке ключа от своей империи"1.
1 Schwertfeger, S. 56.
В чём заключались преимущества Договора о подстраховке для обеих стран? В первую очередь, данный договор гарантировал поддержание мира в Центральной Европе. Гарантией этого мира служили, с точки зрения многих историков, и личные отношения Кайзера Вильгельма I и русского царя Александра Ш. Об этом свидетельствует как визит царя в Берлин поздней осенью 1887 года, так и письмо Вильгельма I от 5 января 1888 года, в котором он между прочим писал: "Все мои помыслы направлены на поддержание мира, не только из-за моего возраста, но и из-за того воздействия, которое на меня оказывает осознание моих обязанностей, которые я несу перед моими подданными... Я убежден, что Вы мыслите также, как и я, и что мы будем в состоянии защитить наши народы от того, чтобы они стали заложниками войны, исход которой, каким бы он ни оказался, был бы на руку лишь врагам всех монархий в Европе"1. Последние слова, которые Кайзер Вильгельм I произнес за несколько дней до своей кончины, последовавшей 9 марта 1888 года, обращаясь к Отто фон Бисмарку, касались поддержания добрососедских отношений с Россией. Эта мысль подтверждается и российскими источниками. Так, заместитель министра иностранных дел Российской империи граф Ламсдорф писал о встрече бывшего российского посланника в Берлине Шувалова с Бисмарком в 1891 году в его поместье во Фридрихсруэ: "По его (Бисмарка - А.К.) словам, он очень сильно сожалеет, что ему не удалось завершить строительство того здания, которое он считал целью своей жизни. Его симпатии к России живы до сих пор. Подобно тому, как и его старый кайзер, он желает, чтобы поддержание этого порядка основывалось на хороших отношениях с нами (Россией)"2.
В статье 1.1 Договора о подстраховке Германия и Россия заверили друг друга в благожелательном нейтралитете на случай нахождения в состоянии войны с третьей державой. В конце XIX века, когда заключался этот договор, понятие "благожелательного нейтралитета" было очень часто употребимым инструментом международного права. В те времена дипломатическое благоприятствование одной или другой участвующей в войне стороне нейтральной державе, если она не оказывала поддержки в ведении боевых действий участникам конфликта, не считались нарушением обязательств по поддержанию нейтралитета3. Статья 1.1, фактически единственная, представлявшая собой удовлетворение интересов Германии в рамках данного договора, выполняла настойчивое желание Бисмарка обеспечить на ближайшие несколько лет нейтралитет России на случай войны с Францией, не связывая одновременно Германию двусторонним союзом с Россией. Вторая часть Статьи I ограничивала, однако, действие её первой части тем, что взаимные обязательства о нейтралитете не наступали в случае нападения Германии на Францию или нападения России на Австро-Венгрию. Но основной идеей Бисмарка было сделать невозможным благодаря этому соглашению возникновение российско-французского альянса и обеспечить нейтралитет России в случае очевидной
1 Schwertfeger, S. 45 - 46.
2 Lamsdorf, S. 27.
3 Schlochauer, S. 24.
французской агрессии. В то время французское правительство как раз осуществляло первые попытки сближения с Россией, что служило тревожным сигналом для германской дипломатии.
Для России наибольший интерес представляли статьи II и III. В статье II Германия признавала исторически приобретённые права России на Балканский полуостров, в особенности же правомочие российского влияния в Болгарии и Восточной Румелии. Для России особое значение представлял тот факт, что Бисмарк тем самым не признавал законность антироссийского болгарского правительства, сформированного Баттенбергом. Борьба династий в Болгарии в течение долгого времени была причиной российско-австрийских споров и конфликтов. Подписание Договора о подстраховке положило конец этим спорам в контексте германо-российских отношений. Это означало, что данный договор гарантировал поддержание сформировавшегося Staus Quo.
Но главное в Договоре о подстраховке было сокрыто в секретном протоколе, в котором поднимался вопрос Константинополя и Проливов. Для России в течение долгих десятилетий эта тема была краеугольным камнем всей её восточной политики. Проливы были для Османской империи всегда предметом торга в отношениях с западными державами. Например, в 1809 году Великобритании удалось добиться от Порты обязательства держать проливы закрытыми для прохода военных судов. В соглашении между Великобританией и Турцией было прописано, что это закрытие означало не только запрет на вход кораблей из Средиземного моря, но и распространялось на корабли, находящиеся в Чёрном море. Выйти в Средиземное море они уже не могли. Тем самым английская дипломатия добилась того, что российский Черноморский флот оказывался отрезанным от Средиземноморья.
Россия использовала свои окрепшие после подписания Адрианопольского мирного договора (1827 год) дипломатические позиции, чтобы изменить принцип закрытия Проливов в свою пользу. Турции пришлось взять на себя обязательства не предоставлять доступ в Чёрное море военным судам враждебных России держав в течение того времени, когда эти державы находились в состоянии войны с Россией. Помимо этого, Турции пришлось признать трактовку принципа закрытия Проливов таким образом, что под закрытием понимался только запрет на вход в Чёрное море, а не выход из него. В результате, российский Черноморский флот в любое время мог беспрепятственно выйти в Средиземное море.
В этих соглашениях Великобритания видела угрозу своей гегемонии в Средиземноморье, что позднее стало одной из причин Крымской войны. Согласно условиям Парижского мирного договора 1856 года всё Чёрное море оказывалось демилитаризованным, России запрещалось иметь в этом регионе военный флот. Лишь в 1860-х годах российской дипломатии удалось избавиться от этих унизительных условий.
В этой связи понятно, какое значение для России имело фактическое согласие Германии на занятие Россией Проливов, которое было прописано в секретном протоколе. В Статье II Дополнительного протокола Германия принимала на себя обязательства "благожелательного нейтралитета" на тот случай, если Россия "сочтёт себя вынужденной взять на себя защиту доступа к
Чёрному морю", а также обещала царю "моральную и дипломатическую поддержку мероприятий, которые он бы счёл необходимыми для того, чтобы сохранить в своих руках ключ к своей Империи". Напомним, что Ф.М. Достоевский называл "ключом к нашему дому" (Чёрному морю - А.К.) именно Константинополь. Согласно действовавшему тогда международному праву, эту статью договора можно интерпретировать следующим образом. Россия получала право занять Босфор и Константинополь в том случае, если бы Турция нарушила принципы Проливов, или если бы насильственные действия других держав заставили Россию взять на себя защиту доступа к Чёрному морю; Германия же в этом случае брала на себя обязательство предоставить России благожелательный нейтралитет1.
У российского правительства давно существовала цель взять под контроль Проливы. Славянофилы ставили вопрос даже более радикально. Ф.М. Достоевский писал в "Дневнике писателя": "Константинополь рано или поздно, но должен быть наш". Н.Я. Данилевский в своей книге "Россия и Европа" даже видел Царьград столицей Всеславянского Союза. С точки зрения Realpolitik, из которой всегда исходил Бисмарк, выход к тёплому морю был крайне важным вопросом для российской экономики и одновременно её политического веса в том регионе. Недаром в тексте Договора о подстраховке Проливы назывались не иначе, как "ключ" от Российской империи. Константинополь и Проливы были основной целью для России и в Первой мировой войне.
Трудные условия сближения
У германо-российского сближения, которое должен был укрепить Договор о подстраховке, имелось немало проблем. Это были проблемы экономического характера, в частности тарифные конфликты в международной торговле, которые возникали из-за конкуренции немецких и российских компаний. Ещё большую опасность представляли собой панславистские и пангерманистские настроения в обеих странах, которые находили сильный отклик в прессе. Движение панславистов, которые выступали за объединение всех славянских народов в одном государстве или союзе государств, по своей сути было либеральным и антимонархическим, поэтому панслависты не пользовались особой поддержкой у Александра II и его сына Александра III. Здоровой альтернативой движению панславистов было национально-автократическое правление Александра III с его миролюбивой внешней политикой. Что касается пангерманистов, то основной темой их антирусской пропаганды было положение немцев в российских прибалтийских провинциях в контексте их русификации2. Все эти конфликты, находившие отражение в прессе двух стран, не способствовали конструктивным отношениям Германии и России.
В сфере экономики сотрудничество двух империй осложнялось, как уже было сказано, разницей в торговой и таможенной политике. Так, в 1887 году
1 Schlochauer, S. 38.
2 Reinhard Wittram. Bismarck und Russland. In: Deutsch-russische Beziehungen von Bismarck bis zur Gegenwart. W. Kohlhammer Verlag, Stuttgart, 1964. S. 32.
германским правительством были существенно повышены таможенные тарифы на российское зерно. Прусский министр сельского хозяйства барон Роберт Луциус фон Балльхаузен считал это действие "направленной против России мерой,... которую всегда можно было отменить и использовать её тем самым в качестве объекта торга"1.
Аналогичная ситуация существовала и на рынке капитала. После отмены крепостного права и других важных хозяйственных реформ 1860-1870-х годов бурно развивающейся российской экономике был нужен капитал, который в то время можно было найти только на внешних рынках. Крупнейшим внешним инвестором в российскую экономику была Германия, почти все линии железных дорог и большое количество промышленных предприятий были построены при участии немецкого капитала. Подобная ситуация была выгодной для обеих сторон. В 1870-1880 годах Германия ещё не располагала колониями, на развитие которых требовались значительные финансовые затраты. В тогдашней немецкой экономике наблюдался переизбыток капитала, который пошёл в Россию и успешно там работал. Экспорт немецкого капитала создал своего рода связующее звено между Россией и Германией, служил базой для политических отношений двух стран и препятствовал тем самым сближению России и Франции. Можно даже сказать, что экспорт капитала в Россию, проводимый немецкими банками, прекрасно вписывался в бисмарковскую политику коалиций и долгое время поддерживался "Железным канцлером". В результате усилий с обеих сторон казалось возможным длительное сохранение мира в Европе.
Однако к 1890 году ситуация изменилась. Экономическое развитие, осуществляемое с помощью немецких займов, сделало из России экономического конкурента Германии. Прусские юнкеры добились повышения таможенных тарифов, а новый начальник прусского генерального штаба генерал фон Вальдерзее был уверен, что война между Россией и Германией неизбежна. Молодой кайзер Вильгельм II принял эту точку зрения как аксиому. Более того, незадолго до своей отставки в 1890 году Бисмарк издал распоряжение немецким банкам о запрете капитальных ссуд под российские ценные бумаги.2 Поначалу в Берлине считали, что была одержана крупная победа, но следствием принятия этого решения стало то, что место немецких банков быстро заняли французские кредитные институты, что послужило первым шагом на пути франко-российского сближения. О внешнеэкономической политике Бисмарка в последние годы его нахождения в должности Рейхсканцлера и министра торговли существует следующее мнение: "Своим запретом на ссуды и таможенной политикой Бисмарк фактически похоронил собственную политическую систему и свою собственную реальную политику. Он нанес удар в спину своим важнейшим союзникам в России, пронемецки настроенным землевладельцам и
1 Sigrid Wegner - Korfes. Otto von Bismarck und Russland. Des Reichskanzlers Russlandpolitik und sein realpolitisches Erbe in der Interpretation bürgerlicher Politiker (1918-1945). Dietz Verlag, Berlin, 1990, S. 134.
2 Sigrid Wegner - Korfes, S. 139.
придворным кругам. и отвратил их от Германии".1 Долгосрочные политические интересы оказались принесёнными в жертву кратковременным интересам внешней торговли.
20 марта 1890 первый германский Рейхсканцлер ушёл в отставку. Смещение Бисмарка произошло в критический момент, когда истекал срок действия Договора о подстраховке, который был заключен на три года, как раз до 1890 года. Вопрос будущего российско-немецких отношений вызывал большую обеспокоенность в Петербурге. Для российских дипломатов связь между Германией и Россией также была крайне важна. Однако новый кабинет министров во главе с Лео фон Каприви не разделял подобного мнения. В Петербурге Бисмарка в течение многих лет воспринимали как политика, который гарантировал мир и добрососедские отношения между двумя государствами, таким образом, его фигура была системообразующей в германо-российских отношениях. Помимо этого отставка Бисмарка была также связана и с отрицательным отношениям молодого кайзера и его советников к российской политике Бисмарка. Новый же рейхсканцлер фон Каприви в этом отношении был неприятным сюрпризом для российской дипломатии.
Ситуация усугублялась ещё тем, что в 1890 году требовалась пролонгация Договора о подстраховке. Отказ нового кабинета в Берлине подписать данный договор на следующие три года означал полный разворот во внешней политике Германии. Данный дипломатический манёвр был фактически первым серьёзным внешнеполитическим актом нового кабинета, его своеобразным дебютом. Так получилось, что свой дебют кабинет фон Каприви был вынужден осуществить именно в сфере налаживания, а точнее разрыва отношений с Россией. По мнению многих историков, эти решения "принимались в спешке и крайне поверхностно"2.
После отставки Бисмарка бремя принятия внешнеполитических решений перешло к группе чиновников и дипломатов, которые ещё с 1887 года (времени подписания Договора о подстраховке) проявляли оппозиционное отношение к российской политике Бисмарка. В эту группу входили представители генерального штаба, деятели Национал-либеральной партии. С их точки зрения, Германии требовалось сближение с Англией, главным соперником и противником России, поскольку, как они полагали, в будущем война между Германией и Россией была неизбежна.
Подобная позиция противников Бисмарка в Министерстве иностранных дел относительно пролонгации Договора о подстраховке была сформулирована буквально несколько недель спустя после отставки "Железного канцлера". Она включала в себя следующие аргументы:
- Данный секретный договор приносил выгоду исключительно России, он укреплял царя в мысли о том, что Германская империя зависит от благожелательности России. Тем самым германская политика становилась де-факто зависимой от политики Петербурга, фактически инструментом в руках российского министра иностранных дел.
1 Sigrid Wegner - Korfes, S. 143.
2 Sigrid Wegner - Korfes, S. 159.
- Россия планировала в ближайшем будущем при помощи и при дипломатической поддержке Германии развязать по крайней мере одну локальную войну, поэтому существование Договора о подстраховке лишь усиливало опасность войны в Европе.
- Царское правительство могло в любой момент раскрыть факт существования Договора и секретного дополнительного соглашения между Берлином и Петербургом и тем самым нанести непоправимый вред репутации германской дипломатии1.
Правительство фон Каприви исходило из того, что для Германии война на два фронта была неизбежна, поскольку, с его точки зрения, альянс России и Франции был уже свершившимся фактом. Подобная точка зрения была крайне преждевременной и выражала не столько прогноз, сколько желание её авторов. Исходя из этого, для правительства "нового курса" на первое место во внешнеполитической иерархии выходил союз с Австро-Венгрией. Именно поэтому фон Каприви считал Договор о подстраховке лишь помехой, которую как можно скорее требовалось устранить.
Реакция России на отказ Берлина продлить срок действия Договора была прогнозируема. Российский министр иностранных дел Гирс, многолетний друг Бисмарка, был совершенно не готов к такому повороту событий и по воспоминаниям современников просто шокирован этим известием. Он справедливо опасался возможной изоляции России аналогично той, в какой страна оказалась в годы Крымской войны. При этом Гирс был категорическим противником российско-французского альянса. Он любой ценой желал сохранить связь с Берлином. Германский посланник в Москве фон Швейниц писал Каприви, что для этого Гирс даже не требовал нового договора. Достаточным был бы просто обмен нотами или даже переписка между Вильгельмом II и Александром Ш.
Но история уже двигалась в ином направлении. Первого июля 1890 года правительством фон Каприви было подписано соглашение с Англией, спустя несколько месяцев заключены новые торговые договоры с Австро-Венгрией, Италией и Швейцарией. Эти страны получили преимущественные условия в товарообороте с Германией. Россия оказывалась изолированной также и в сфере внешней торговли.
Кампания, начатая Бисмарком в подконтрольных ему газетах для того, чтобы объяснить общественности опасность "нового курса", игнорировалась и замалчивалась. Дело дошло до того, что кайзер издал специальный циркуляр, в котором говорилось, что мнение старого канцлера следует воспринимать исключительно как его личное и не имеющее никакого отношения к официальному политическому курсу нового правительства.
В феврале 1891 года Бисмарк предупредил в газетах „Hamburger Nachrichten" и мюнхенской „Allgemeine Zeitung" об опасности разрыва между Берлином и Петербургом. Он подчёркивал, что программа перевооружения российской армии была направлена в первую очередь на овладение Проливами, а не нападение на Германию или Австро-Венгрию. По мнению Бисмарка, Германия
1 Sigrid Wegner - Korfes, S. 159 - 160.
была бы неуязвима, если бы она поддерживала добрососедские отношения с Россией. Однако, его голос совсем не брался во внимание в Берлине. Фон Каприви заявил в официальной прессе, что подобная позиция старого канцлера обусловлена "его прогрессирующим старческим слабоумием"1.
Последствия такой политики не заставили себя долго ждать. С 23 июля по 8 августа 1891 года французская эскадра была с визитом в Кронштадте. Спустя пару месяцев ответный визит во Францию совершила русская эскадра. Одновременно французские банки активно занимали места в России, освободившиеся после ухода оттуда немецкого капитала. 27 августа 1891 года был подписан секретный российско-французский договор. Тем самым
определились векторы развития предвоенных коалиций в Европе.
* * *
Система союзов Бисмарка долгое время помогала сохранять шаткое равновесие в Европе. Какими бы глубинными ни были противоречия между отдельными участниками союзов, они сглаживались сложной системой договоров и соглашений. Новое правительство в Берлине желало упростить эту политическую систему, причём не без нажима активно развивающейся немецкой военной промышленности. Но в результате она оказалась напрочь разрушенной. Отказ от подписания Договора о подстраховке означал тем самым удар по наследию Бисмарка. В этой связи можно согласиться с мнением исследователя российской политики Бисмарка С. Вегнер-Корфес: "Спешно принятое решение немецкого правительства не продлевать действие Договора о подстраховке привело к обострению международного положения в Европе и дало стимул милитаристским силам во всех государствах. Поэтому это решение следует охарактеризовать как основополагающую ошибку немецкой внешней политики, оно внесло существенный вклад в то, что царская внешняя политика начиная с 1891 года была вынужденно ориентирована преимущественно на политический, военный и финансовый союз с французской республикой"2.
Подобное фатальное решение Берлина оказалось первым шагом на пути политического отчуждения России и Германии, что в конечном итоге привело наши страны к Первой мировой войне. В этом контексте Договор о подстраховке по праву можно считать одним из важнейших документов эпохи Бисмарка.
Отказ нового берлинского кабинета от продолжения курса на добрососедские отношения с Россией вопреки настойчивому стремлению к этому Петербурга положил начало курсу на взаимное отчуждение двух государств, что выразилось в их скором участии во враждебных друг другу коалициях. Таким образом, можно говорить о том, что события августа 1914 года были предопределены отставкой Бисмарка и отказом кабинета фон Каприви от политики добрососедства. Сараевский выстрел был, конечно, не причиной, а лишь поводом к войне. Первая мировая война, став одной из величайших катастроф в истории
1 Sigrid Wegner - Korfes, S. 167.
2 Sigrid Wegner - Korfes, S. 163.
Европы, наглядно показала, какие итоги может иметь нахождение России и Германии по разные стороны фронта. Без Первой мировой войны развитие наших государств и всей Европы шло бы совсем иным путём, без ужасов войны, без версальского унижения Германии, что послужило одной из причин появления на политической сцене Адольфа Гитлера. Вторая мировая война была логическим следствием Первой мировой, нерешённых противоречий в перекройке Европы после 1919 гола. И опять же, добрососедские отношения России и Германии могли стать сдерживающим фактором, основой мирного развития Европы, но шанс был упущен.
В настоящее время народы наших стран, как нам представляется, наконец осознали необходимость и выгоду добрососедских отношений. Залогом их развития сегодня являются интенсивые экономические, культурные, политические контакты, личные отношения лидеров двух стран. Таким образом, политическое наследие Бисмарка продолжает оставаться крайне актуальным.
