CC BY
200
Г еополитические аспекты евразийской интеграции Журавлёв В. Е.
Журавлёв Виталий Евгеньевич / Zhuravljov Vitalij Evgen 'evich - кандидат социологических наук, доцент,
кафедра политологии и социологии,
Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова, г. Москва
Аннотация: в статье рассматриваются некоторые основные положения геополитической теории. В центре внимания находится применение геополитики к анализу интеграционных процессов. Автор рассматривает складывающиеся форматы интеграции, существующие противоречия и возможности сотрудничества между основными геополитическими игроками в Евразии.
Ключевые слова: геополитика, Евразия, интеграция, Россия, США, Китай, Иран, Индия.
По образному выражению Карла Хаусхофера, геополитика - это географический разум государства [7]. Практическое выражение геополитика получила уже в середине XIX в. в соперничестве Британской и Российской империй в зонах восточной Европы, Балтийского и Черноморского морей, на Кавказе, Центральной Азии, Тибете и Дальнем Востоке. Тогда это получило название Большой Игры. Но хотя мир существенно меняется, слова Хэлфорда Макиндера «кто контролирует Евразию, контролирует весь мир» остаются и сегодня актуальными [8]. По мнению Николаса Спайкмена, приморская область вокруг Евразии представляет большое периферическое морское шоссе мира. Он определил прибрежные зоны как Римленд, в который включил страны Западной Европы, Ближнего Востока, юго-западной Азии, Китай и Дальний Восток. Кто управляет Римлендом - правит Евразией; кто правит Евразией - управляет судьбами мира, полагал Спайкмен [8]. Саул Коэн предложил модель геостратегических и геополитических регионов. Существуют два геостратегических региона: «морской мир» во главе с США и континентальный евразийский мир, ядром которого являются территория бывшего СССР, Восточная Европа и Китай. Между геостратегическими регионами расположены два разделительных пояса: Ближний и Средний Восток, Юго -Восточная Азия. Эти регионы позволяют контролировать стратегические морские пути, обладают огромными запасами сырья, через них проходят сухопутные пути, ведущие в стратегически важные районы Евразии [8].
Геополитические концепты использовали такие известные американские политики и теоретики, как Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский. Анализируя ситуацию в мире, госсекретарь США Киссинджер в работе «Дипломатия» подчёркивал, что в геополитическом отношении Америка представляет собою остров между берегами гигантской Евразии, чьи ресурсы и население в огромной степени превосходят имеющееся у Соединенных Штатов. По Киссинджеру, моральной целью НАТО было предотвращение советского господства над Европой, а геополитической задачей - не допустить, чтобы центры Европы и Азии попали под власть враждебной страны [4].
По Бжезинскому, важнейшей внешнеполитической задачей для США является недопущение появления на политической арене соперника, способного господствовать в Евразии. Это предполагает проведение США на территории бывшего СССР стратегии геополитического плюрализма, главное в которой сохранение Украины как независимого государства и её включение в европейские структуры [1].
Геополитические подходы, наряду с другими, использованы в Теории комплексов региональной безопасности, авторами которой являются Барри Бузан и Оле Вэвер (2003 год). Несмотря на глобализацию, большинство угроз безопасности в международных отношениях по-прежнему имеет территориальный характер, и их степень напрямую зависит от географического расстояния. Отношения взаимозависимости в области безопасности концентрируется в региональных комплексах безопасности. Логика баланса сил заставляет региональных соперников искать внешних союзников и тем самым региональное соперничество сопрягается с уровнем глобальной системы [5].
В действующей редакции Стратегии национальной безопасности США поставлена цель сохранения мирового лидерства. В документе проводится географический анализ политической ситуации, выделяются как важнейшие факторы международных отношений - потенциал Индии, усиление Китая и «агрессивность» России. Согласно Стратегии, США будут углублять отношения с Европейским Союзом, укреплять связи НАТО-ЕС в интересах обеспечения трансатлантической безопасности. Как тихоокеанская держава США совершенствует свои альянсы с Японией, Южной Кореей, Австралией и Филиппинами. В Южной Азии США продолжают сотрудничество с Индией и Пакистаном. В Стратегии также уделено значительное внимание Африке и Латинской Америке [9].
Геополитический порядок в мире и Евразии в настоящее время активно подвергается политической трансформации. 5 октября 2015 года подписано Соглашение по Транстихоокеанскому партнерству между 12 странами: США; Япония; Малайзия; Вьетнам; Сингапур; Бруней; Австралия; Новая Зеландия; Канада; Мексика; Чили и Перу. Этот новый экономический союз производит 40 % мирового ВВП. В рамках объединения акцент направлен на защиту интеллектуальной собственности, в том числе авторских и патентных прав, а также товарных знаков и стандартов, что позволяет экономически и юридически тесно связать участников объединения и создать непреодолимые препятствия для сотрудничества с теми
государствами, которые оказались вне партнёрства. В стратегическом отношении это означает, прежде всего, экономическую изоляцию Китая.
Параллельно идёт работа над Трансатлантическим проектом, предусматривающим создание зоны свободной торговли между США и Европой. Объем ВВП двух объединений в случае полноценного создания превысит 50 % от мирового ВВП.
Если посмотреть с военно-политической точки зрения на новую Большую игру в Евразии, то расширение НАТО привело его непосредственно к границам России. НАТО установило системы вооружений в шести странах Центральной и Восточной Европы (Польша, Румыния, Болгария, Эстония, Латвия, Литва), что представляет собой вторжение в бывшие сферы влияния России. По оценке американских военных, Россия, Китай и Иран представляют опасность для международной безопасности и стабильности и являются более опасными, чем «Исламское государство». Кризис на Украине, который начался в ноябре 2013 года с политических споров относительно Соглашения об ассоциации с Европейским Союзом, привёл к государственному перевороту в Киеве и гражданской войне на юго-востоке Украины, названному в экспертных кругах «войной по доверенности» между США и Россией. Это говорит о возрастании угрозы национальной безопасности России со стороны НАТО.
В условиях агрессивных установок со стороны англосаксонского мира, интеграция евразийского пространства становится жизненно необходимой для его успешного политического, социального и культурного развития. Это осознали и начали формулировать представители русской белой эмиграции в 20 -30 годы XX века - Н. С. Трубецкой, П. Н. Савицкий, Г. В. и А. В. Флоровские, Л. П. Карсавин, П. П. Сувчинский и др.
В конце 60-70-х годах XX в. идеология евразийцев преобразовалась в неоевразийство, что было связано, прежде всего, с концепцией евразийской пассионарности Льва Гумилёва. По мнению Гумилева, великороссы представляют особый этнос, сложившийся под воздействием пассионарного толчка, вызванного космическими факторами и особенностями природного ландшафта на основе тюркско-славянского взаимодействия. Тесный союз «леса» и «степи» предопределил сущность российской цивилизации, культуры и стереотипов поведения великороссов [2].
Российский философ Вадим Цымбурский в геополитической работе «Остров Россия» (1994 год) и других говорит о существовании цивилизационных платформ и «лимитрофов». Понятие «Остров России» предполагает замыкание России на своей цивилизационной платформе и её освоении. Цымбурский выдвинул также концепцию полуторополярного мира, в котором господство глобального центра с европейскими сателлитами ограничивается наличием региональных центров. Россия должна быть привержена полутораполярному раскладу как временному явлению. В текущей ситуации Россия не может брать на себя глобальной ответственности, но лишь ответственность за себя и за тех, кто, отождествляет себя с ней. В то же время в масштабе евроазиатского Великого Лимитрофа Россия не вправе спокойно смотреть на то, как евроатлантистские силовые структуры возьмут под свой контроль кавказский и центрально-азиатский сектора. Она обязана идти на сближение с Китаем и Ираном. Трем державам необходимо согласовать свои позиции по режиму безопасности в центральноазиатском и околокаспийском пространстве. Стратегическое соглашение должно сопровождаться масштабным геоэкономическим, прежде всего транспортным сотрудничеством. Речь идёт о товарных потоках со стороны Тихого и Индийского океанов в Западную Евро-Азию. На другом краю Великого Лимитрофа, выходящем к Средиземному морю, Цимбурский обращает особое внимание на роль Турции [6].
Для российского геополитика Александра Дугина миссия России состоит в противостоянии атлантизму. После распада двуполярного мира, - отмечает Дугин, - Европа обретает новое значение. У современной Европы есть две геополитических идентичности. Первая Европа это атлантистская Европа. Её авангардом выступает Англия и страны Восточной Европы, недавно вступившие в европейские структуры. Это американско-атлантистский полюс, Европа однополярного мира, для которого Атлантический океан сближение, а не граница. Другая Европа континентальная, которая связана с франко-германским союзом, и которая исходит из принципа другой альтернативной архитектуры мира, где Атлантический океан является границей. Франко-германский союз является основной осью этой Европы. Союз с континентальной Европой, по мнению Дугина, выгоден современной России, это позитивное направление мировой политики. Что касается европейскиго атлантизма, то это механизм трансляции американских интересов [3].
В таких непростых геополитических и экономических условиях для России, тем не менее, характерно стремление проводить независимую внешнюю политику. Это предполагает развитие экономической и политической интеграции на пространстве СНГ, расширение политических, деловых и гуманитарных связей со странами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и БРИКС.
Постсоветское пространство представляет собой совокупность государств, объединенных сопредельной территорией, историческим прошлым, гуманитарными и экономическими связями. Жизнь показала практическую значимость геополитических закономерностей. Выстраивание глобальной мировой системы предполагает ранжирование государств на группы по определённым характеристикам, таким как экономика, политическое влияние, качество жизни населения и т. д. В выигрыше окажутся те государства, которые смогут сформировать наиболее конкурентоспособную региональную группу. Задача каждого государства заключается, с одной стороны, в том, чтобы войти в наиболее перспективное для своего развития
интеграционное объединение, а с другой стороны - содействовать его успешному формированию и развитию. Очевидно, что интеграция постсоветского пространства является важнейшей внешнеполитической и внешнеэкономической задачей России, и имеются достаточные основания, чтобы превратить его в сплоченное цивилизационное сообщество.
Начало интеграции имеет экономические мотивы. В январе 2015 года начал функционировать Евразийский экономический союз (ЕАЭС) - региональная организация в составе России, Казахстана, Беларуси и Армении. В августе 2015 года к ЕАЭС присоединилась Киргизия. В обозримом будущем может присоединиться Таджикистан. При примате экономической составляющей интеграции ясно, что ЕАЭС создаёт на постсоветском пространстве новый геополитический центр силы. Вокруг России возникает новая геополитическая реальность с особой, отвечающей исторической и культурной специфике региона моделью развития.
Ещё более масштабным и перспективным на евразийском пространстве является проект Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). В ШОС входят восемь стран - Индия, Китай, Казахстан, Киргизия, Пакистан, Россия, Таджикистан, Узбекистан. Статус наблюдателей имеют Афганистан, Белоруссия, Иран, Монголия. Заявку на вступление подавал также Тегеран. Статус партнеров по диалогу имеют Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал, Турция, Шри-Ланка. ШОС позиционирует себя как региональная организация, которая выстраивает свою политику на позициях поддержания безопасности в Центральной Азии и остальном мире. ШОС это геополитический союз в самом широком смысле. В Стратегии развития ШОС определены приоритеты деятельности организации до 2025 года: от развития торгово-экономического взаимодействия до обеспечения региональной стабильности и своевременного реагирования на конфликты и кризисные ситуации. Особое внимание в рамках ШОС уделено растущей активности исламского фундаментализма на её южных рубежах.
Обратим внимание, что американская экономическая и политическая экспансия в Евразию и возрастающая угроза со стороны исламских радикалов на практике способствуют региональной консолидации Евразии.
Участники объединения БРИКС в составе Бразилии, России, Китая и ЮАР занимают более чем 25 % суши, имеют свыше 40 % населения и производят 27 % мирового ВВП. Создание автономных от Запада транснациональных экономических проектов, таких как Банк развития БРИКС, ведёт к постепенному вытеснению западной экономической элиты с ведущих мировых позиций. Хотя основные задачи БРИКС связаны с развитием экономического сотрудничества, на встречах высших должностных лиц стран-участниц БРИКС обсуждают самые разные мировые и региональные проблемы: финансовые, научно -технические, культурные, политические. Есть основания предполагать, что с течением времени экономическое влияние стран БРИКС будет всё в большей степени дополняться политическим взаимодействием.
Таким образом, новые институциональные образования - ЕАЭС, ШОС, БРИКС и другие интеграционные структуры - объективно представляют собой зарождающийся в Евразии новый геополитический порядок, который, с одной стороны, является логически самодостаточным, а с другой стороны - параллельным и альтернативным американскому геополитическому порядку. В основе евразийского геополитического формата выкристаллизовывается блок Китай, Россия, Индия, Иран.
Китай и Россия это две соседние крупные страны, космические державы с мощным ракетно-ядерным потенциалом, постоянные члены Совета Безопасности ООН, которые пользуются большим политическим влиянием в мире. Китайская экономика занимает второе место после США. Китай, по словам председателя КНР Си Цзиньпина, имеет мечту великого обновления, которая откроет новые возможности для других стран и внесет значительный вклад в дело всеобщего развития.
Индия по количеству населения и своему экономическому развитию претендует на роль ведущей державы в Южной и Юго-Восточной Азии. Большое значение для геополитики Индии имеет Индийский океан. США предпринимают активные попытки втянуть Индию в зону своего геополитического влияния и использовать в качестве противовеса Китаю.
Иран обладает выгодным местоположением и большим запасом углеводородов. Эта страна имеет доступ к открытым морям и является перекрёстком восток-запад и север-юг для идущего из Центральной Азии торгового потока. Считается, что безопасность на Ближнем Востоке, в Северной Африке, Центральной Азии и на Кавказе в значительной степени зависит от дальнейшего укрепления союза Пекин-Москва-Тегеран.
Отметим, что существуют исторически сложившиеся определённые противоречия между Пакистаном, Китаем и Индией, но именно переговорная площадка и осознание общих целей в рамках ШОС способны институализировать формат безопасности в рамках Тегеран - Пекин - Москва - Исламабад - Нью-Дели.
В основе евразийской интеграции, помимо политического, географического и цивилизационного аспектов, с подачи Китая лежит идея Нового Великого Шёлкового пути. Он должен ослабить трансатлантические и транстихоокеанские проекты американской экономической гегемонии и замкнуть часть евразийских ресурсов и рынков сбыта на Китай. Экономический пояс предполагает обширное инфраструктурное строительство на территории Евразии для транспортного коридора от Тихого океана до Атлантического океана. Предполагается также формирование морского Шелкового пути между Китаем, Западной Африкой и Европой. Сухопутный и морской Шёлковые пути должны быть надёжно защищены системами региональной и межрегиональной безопасности. Проект Шёлкового пути охватывает страны
Африки, Центральной, Южной, Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и Европы. Все заинтересованные государства могут войти в его «круг друзей».
Интересно, что европейские государства, в отличие от США, проявили заинтересованность в сотрудничестве с Китаем. Так, Великобритания подала заявку на вступление в Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, который был создан в ноябре 2014 года по инициативе Китая для финансирования инфраструктурных проектов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китайская сторона, в свою очередь, заявила о заинтересованности в британских капиталах и технологиях при строительстве Шёлкового пути. Для Китая важно, что многие государства, расположенные вдоль Шёлкового пути, ранее были британскими колониями и сегодня используют аналогичные английским финансовые и судебные системы. Китай подал официальную заявку на участие в Европейском банке реконструкции и развития, что также свидетельствует о растущих связях европейских стран и Китая, в том числе в рамках Шелкового пути.
Следует упомянуть о двух государствах, которые напрямую пока не задействованы в евразийской интеграции, но чья роль в этом процессе может быть весьма существенной. Речь идёт о Турции и Афганистане.
Турцию следует рассматривать как активного геополитического игрока. Страну омывают четыре моря: Чёрное, Средиземное, Эгейское и Мраморное. Анкара господствует над проливами в Черное море, и её позиция в рамках НАТО по черноморским вопросам имеет ключевое значение. Турция тесно связана с Южным Кавказом, Ближним Востоком, Центральной Азией и Балканами.
Афганистан расположен между Южной и Центральной Азией - с одной стороны, и Ближним Востоком -с другой, что позволяет ему играть важную геополитическую роль. С точки зрения евразийской интеграции Афганистан имеет и негативную характеристику вследствие исходящей с его территории угрозы для региональной безопасности. В 2001 году в Афганистане началась операция «Несокрушимая свобода», проводимая войсками Международных сил содействия безопасности (МССБ), основу которых составляют военнослужащие США. Постепенное свёртывание операции привело к тому, что на территориях, перешедших под ответственность афганских силовых структур, выросла активность радикального движения «Талибан», что привело к потере контроля Кабулом над отдаленными провинциями. Следует отметить, что в Афганистане производится примерно 90 % всего героина. Четверть часть его идет по «северному маршруту» в Центральную Азию и далее в Россию и Европу.
Подводя итоги вышесказанному, можно сделать следующие выводы. Мировые процессы сегодня в значительной степени определяются геополитическими факторами. Геополитические подходы повсеместно используются для достижения стратегических целей во внешней политике. С позиции геополитики интеграция евразийского пространства становится жизненно необходимой для его успешного политического, социального и культурного развития. Геополитический порядок в мире и Евразии в настоящее время активно подвергается трансформации. В мире происходит конкуренция двух мировых геополитических проектов - американского и китайского, каждый из которых рассматривает Евразию в качестве ключевого элемента. В Евразии США осуществляют стратегию «геополитического плюрализма», которая заключается, в том числе, в попытке обеспечить доминирование в АТР, в осуществлении шагов по геоэкономической изоляции Китая, в противодействии интеграции постсоветского пространства. Китайский проект Шёлкового пути имеет не только евразийский экономический, но и мировой геополитический характер. Новые институциональные образования, такие как ЕАЭС, ШОС и БРИКС объективно представляют собой зарождающийся в Евразии новый геополитический порядок, который с одной стороны является логически самодостаточным, а с другой - параллельным и альтернативным американскому геополитическому порядку. В основе евразийского геополитического формата выкристаллизовывается блок Китай, Россия, Индия, Иран. Россия имеет собственный регион влияния - постсоветское пространство. Наличие у России территорий, расположенных на восточной оконечности Евразии, делают её также и восточноазиатским актором. Интеграция постсоветского пространства является важнейшей внешнеполитической и внешнеэкономической задачей России. Россия не может брать на себя глобальной ответственности, но имеются достаточные основания для того, чтобы вокруг неё возникла новая геополитическая реальность с отвечающей специфике региона цивилизационной моделью развития.
Литература
1. Бжезинский Збигнев. Великая шахматная доска. (Господство Америки и его геостратегические императивы) М.: Междунар. отношения, 1998. 121 с.
2. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Астрель, АСТ, 2004. 656 с.
3. Дугин А. Г. Социология геополитических процессов. Лекционный курс. - Москва: Международное «Евразийское Движение», 2010. 356 с.
4. Киссинджер Генри. Дипломатия: М.: Ладомир. 1997. 848 с.
5. Лукин А. Л. Теория комплексов региональной безопасности и Восточная Азия // Ойкумена. Регионоведческие исследования 2011. № 2, с. 7-19.
6. Цымбурский В. Л. Остров Россия (Перспективы российской геополитики). - Полис. Политические исследования. 1993. № 5.
7. Хаусхофер Карл. О геополитике, Издательство: Мысль 2001. 426 с.
8. Классика геополитики, XX в.: Сб. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. 731 С.
9. Стратегия национальной безопасности США («The White House», США) Электронный ресурс. URL http://inosmi.ru/op_ed/20150213/226255885.htm [Дата обращения 5.10. 2015 г.].
