CC BY
51Морозов Ю.В}
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПРОЕКТЫ КИТАЯ, РОССИИ И СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
ДЛЯ ЕВРАЗИИ
Ключевые слова: Россия, Китай, США, Центральная Азия, Новый шелковый путь, Один пояс и один путь, Большой Центральная Азия, ШОС, ОДКБ, ЕАЭС.
Keywords: Russia, China, the USA, the Central Asia, the New Silk Way, One Belt - One Way, the Big Central Asia, SCO, CSTO, Eurasian Economic Union.
Экономические концепции Китая для Евразии
Три года тому назад (16 сентября 2013 г.) выступая в Астане, Председатель КНР Си Цзиньпин представил мировому сообществу проект для Евразии - «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП) имеющий стратегическую перспективу2. С точки зрения китайских стратегов перспективность реализации ЭПШП обусловлена складывающимися мировыми тенденциями.
Первая - в условиях XXI века развивающиеся страны постепенно укрепляются в роли основных «драйверов» мировой экономики. Речь в данном случае идет о Китае, России и о других государствах БРИКС, которые становятся постепенно лидерами экономик в Азии, Латинской Америке и Африке. В то время как страны Запада увязли в трясине инициированных ими кризисов на Украине, Ближнем Востоке и Северной Африке и борьбой с миграционными потоками оттуда.
Вторая - появление этих «драйверов» способствует становлению новых центров экономического развития мира. При этом его центр постепенно сдвигается на просторы между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом. Центрально-Азиатский регион (ЦАР) становится мостом, связывающим Европу и Азию, где на постсоветском пространстве Россия является естественным лидером, Китай же претендует на лидерство в азиатском мире и заинтересован в стабильной Евразии, где он стремится развивать экономическое сотрудничество со странами региона.
Третья - активизация регионального сотрудничества является реакцией на смену уходящего миропорядка од-нополярного мира. Неудача американской «сверхдержавности» заставляет другие страны теснее интегрироваться друг с другом. Речь идет не только об укреплении региональных экономических связей, но и о создании новых валютных союзов, чтобы совместными усилиями решить глобальную проблему - гегемонию доллара в мировой экономике. Этому, в частности, способствует недавнее вхождение китайского юаня в число мировых резервных валют.
С учетом этих тенденций Председатель КНР во время своих визитов в 2013 г. в страны Центральной и Юго-Восточной Азии выдвинул инициативу по реализации ЭПШП и «Морского Шелкового пути XXI века» в рамках исполнения единого проекта «Один пояс и один путь». Проект предполагает создание стратегических опорных пунктов для развития внутренних районов государств, участвующих в его реализации, что будет способствовать экономическому преуспеванию стран вдоль «Великого шелкового пути» и содействовать сотрудничеству между цивилизациями. Для этого правительство КНР разработало документ «Прекрасные перспективы и практические действия по совместному созданию экономического пояса Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI века». В нем определено основное содержание международного сотрудничества, которое включает 5 пунктов: политическая координация, взаимосвязь инфраструктуры, бесперебойная торговля, свободное передвижение капитала и укрепление близости между народами3. В перспективе «Один пояс и один путь» свяжет материки Азии, Европы и Африки. С одного конца этого пути будут находиться активные «драйверы» Восточной Азии, с другого - развитые экономики стран Европы, а между ними - обширные территории государств ЦАР со значительным потенциалом экономического развития. Для их сближения планируется создать транспортный мост между Европой и Азией, включающий коридоры экономического сотрудничества «Китай-Монголия-Россия», «Китай - Центральная Азия - Западная Азия» и «Китай-Индокитай». В их основу лягут крупные международные маршруты с опорными точками в ключевых городах и в торгово-экономических и производственных зонах.
Основные наземные маршруты ЭПШП пролягут из Китая через Центральную Азию (ЦА) и Россию до Балтийского моря; через ЦА и Западную Азию до Персидского залива и Средиземного моря; через Юго-Восточную и Юж-
1 Морозов Юрий Васильевич - к.в.н., в.н.с. Института Дальнего Востока и Института США и Канады РАН, профессор Академии военных проблем. E-mail: morozovyury51@yandex.ru.
2 Лукин А.В. Идея «экономического пояса Шелкового пути» и евразийская интеграция // Международная жизнь. - М., 2014. -
№ 7.
Проект «Экономический пояс Шелкового пути и морской Шелковый путь XXI века». Госкомитет по делам развития и реформ, МИД и министерство коммерции КНР. Издано Госсоветом КНР в марте 2015 г.
ную Азию к Индийскому океану. Экономические коридоры «Китай-Пакистан» и «Бангладеш-Китай-Индия-Мьянма» также будут связаны с проектом «Один пояс и один путь». А морские направления планируется развивать из портов Китая через Южно-Китайское море до Индийского океана и Тихого океана, через Северный Ледовитый океан до Европы. На этих акваториях будут созданы безопасные маршруты с узловыми точками в важнейших портах.
Укрепление многостороннего взаимодействия Китай планирует за счет использования преимуществ таких механизмов, как ШОС, Китай-АСЕАН, АТЭС, Форум «Азия-Европа», Диалог по сотрудничеству в Азии и ряда других международных организаций с участием Китая. Реализуя проект по возрождению «Шелкового пути» Пекин старается перенести экономический центр мира в сторону Азии, где Китай является основным «драйвером».
Евразийская интеграция: взгляд из России
Китайские инициативы в рамках проекта «Один пояс и один путь» воспринимаются в России с интересом. Тем не менее, Москва в своих проектах предпочитает использовать термин «евразийская интеграция» и старается сохранить традиционное влияние в одном из важных регионов Евразии - ЦА, для чего у неё есть основания.
Во-первых, существующая политическая система большинства государств ЦА гораздо ближе к российской, чем какой-либо другой - зачастую в республиках ЦА копируют различные институты и элементы законодательства РФ. При этом подход стран ЦА к проектам, касающимся их судьбы, весьма прагматичен. Он варьирует от страны к стране, но в целом можно констатировать, что в республиках ЦА готовы поддержать проект любой стороны, если он выразится в финансовых и иных инвестициях, и не будет подрывать основы существующего строя. Поэтому они не особо поощряют западные программы «гуманитарного содействия развитию общества» и всячески поддерживают российские проекты, направленные на развитие их экономик. Это касается и магистрали ЭПШП протяженностью более 12 тыс. км, которая позволит государствам ЦА выйти к Балтийскому морю и обеспечить развитие узловых участков на своей территории. Москва также играет положительную роль в поддержании баланса сил в регионе1.
Во-вторых, стандартом на железных дорогах России и стран ЦА является колея 1520 мм. Она шире, чем колея 1435 мм, распространённая в Китае, США и Европе2. В свое время это было сделано с целью обеспечения стабильности пути при его эксплуатации и повышения скорости поездов без модернизации подвижного состава, а также - для затруднения противнику снабжения войск в случае их вторжения в Россию. Единство стандартов колеи на железных дорогах России и ЦА облегчает перевозку тяжелых грузов на большие расстояния без существенной задержки на перевалочных станциях.
И, наконец, в-третьих, стратегические интересы России и Китая в ЦА не противоречат друг другу и близки по вопросам безопасности границ, борьбы с терроризмом, поддержания региональной стабильности и политического взаимодействия, направленного на ограничение присутствия США в регионе, противодействие курсу на «демократические реформы», ведущему к «цветным революциям». Пекин признает интересы РФ в ЦА, что увязывает его политику в регионе с сотрудничеством с Москвой.
Евразийскую интеграцию и укрепление в ней своей роли Москва планирует посредством использования таких многосторонних механизмов, как ЕАЭС, ШОС, ОДКБ, и ряда других организаций, где Россия играет одну из ключевых ролей. К этому следует добавить, что 8 мая 2015 г. главы РФ и КНР подписали совместное заявление по сопряжению ЭПШП и ЕАЭС. Это позволяет Москве с одной стороны - облегчить решение застарелой проблемы российских дорог и развития инфраструктуры страны, с другой - укрепить российско-китайское сотрудничество на Евразийском континенте. Для этого был создан рабочий механизм по состыковке ЭПШП с ЕАЭС и подписан меморандум между РФ и КНР о строительстве высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва - Казань - Пекин, сопряженной с БАМом и Трансибом3. По территории РФ также пройдет автодорога «Китай - Западная Европа». Запуск этой платной трассы запланирован на 2019 г., стоимость российского отрезка пути составит около 6 млрд. долл.4. Реализация этих проектов может стать ключевым драйвером роста не только для экономики России, но и для стран Центрально-Азиатского региона.
Американские концепции и программы в Центрально-Азиатском регионе
Иной характер имеет деятельность Соединенных Штатов в этом регионе. Им выгодна дезинтеграция евразийского пространства за счет поддержки сепаратистских движений и провоцирования внутренних конфликтов (все это можно наблюдать на Украине, где при поддержке США был осуществлен госпереворот). Это позволяет Вашингтону усиливать свое влияние на ситуацию в регионе и теснее сплачивать государства Евразии вокруг НАТО, где США доминируют.
Если же говорить о ЦА и примыкающем к ней Прикаспию, то здесь Соединенными Штатами, прежде всего, движут экономические интересы, ибо этот регион обладает стратегическими ресурсами - нефтью, газом и ураном. Так, доказанные запасы нефти в ЦА составляют около 27 млрд. т (второе место после запасов в Персидском заливе).
1 Евразийский союз. - ЬИр://гихре11ги/ТС
2 Железнодорожная колея в разных странах. - http://www.bygeo.ru/materialy/karty/713-zheleznodorozhnaya-koleya-v-raznyx-stranax.html
3 http://moscowbeijing.ru/ru/ru-analytics/ru-infrastructure/kogda-i-kak-okupitsya-zheleznaya-doroga-moskva-kazan-pekin
4 Зозуля В. Шелковый путь - поворот на Россию. - Москва; Пекин, 2016. - С. 12-13.
Из них материковые запасы - 8,5 млрд. т, а запасы газа оцениваются в 5,5 трлн. куб. м1. В акватории Каспийского моря оценки запасов нефти колеблются от 2,3-4,5 млрд. т до 5,4 млрд. т. Прогнозные запасы - от 16 млрд. до 32 млрд. т2. Эти запасы почти в 2 раза превышают ресурсы Северного моря и примерно равны запасам Северной Америки, т.е. сопоставимы с ресурсами крупнейших нефтеносных районов мира3. В условиях возрастающего значения ядерного фактора, как гаранта от силового давления, особое значение региону придает наличие запасов урана. На Казахстан приходится почти 25% мировых запасов урана, крупные урановые месторождения есть в Узбекистане, Таджикистане и Киргизии.
И, наконец, расположение ЦАР на стыке евроазиатских транспортных магистралей является важным фактором не только его экономической, но и стратегической значимости, что особенно привлекает США. Местоположение ЦА, являющейся сердцевиной Евразии, позволяет контролировать практически все его области и влиять на их безопасность. Наиболее ярким примером американского влияния на региональную безопасность стала война в Афганистане. Под прикрытием лозунга «глобальной борьбы с международным терроризмом» Вашингтон начал активно действовать в направлении проникновения в данный регион и укрепления своего влияния на все стороны развития расположенных в нем стран, чтобы обеспечить там реализацию собственных планов. Для этого Вашингтоном были разработаны различные теоретические концепции.
Так, в 2005 г. была разработана концепция «Новый шелковый путь» которая тесно связана с концепцией «Большой Центральной Азии» (БЦА), которая активно используется Центральным Командованием ВС США. Обе концепции связаны с именем главы Института Центральной Азии и Кавказа при Университете Дж. Хопкинса Ф. Старра. В журнале «Foreign Affairs» за июль-август 2005 г. он высказался за создание «Партнерства по сотрудничеству и развитию БЦА» -регионального форума по осуществлению серии программ под эгидой США. Их суть сводится к развитию государства ЦА и ИРА, но без участия РФ, КНР и Ирана.
Цель форума - содействовать превращению Афганистана и региона в целом в зону государств с рыночной экономикой, светскими и открытыми системами государственного управления, поддерживающих позитивные отношения с Вашингтоном4. Активное участие Пентагона в этом проекте дает основание полагать, что он направлен на военно-стратегическое объединение ЦА и Афганистана под эгидой США. Со временем планируется вовлечение в БЦА и других государств.
Это соответствует замыслам США, связанным с реализацией более крупного геополитического и экономического проекта - «Большим Ближним Востоком», включающий в себя регионы Ближнего и Среднего Востока, Кавказ и бассейн Каспийского моря. Иначе говоря, - пространство, которое охватывает области, богатые ресурсами и удобные для их транзита коммуникационные коридоры. По сути, американские стратеги планируют установить через Афганистан более тесные связи государств ЦА с Индией и Пакистаном с тем, чтобы ослабить их ориентацию на Москву и Пекин5.
О влиянии этих идей на Белый дом говорит то, что в октябре 2005 г. госсекретарь США К. Райс реорганизовала южно-азиатский отдел Госдепартамента, передав ему вопросы пяти центрально-азиатских государств. В апреле 2006 г. на слушаниях по политике США в ЦА в Комитете по международным делам Палаты представителей Конгресса помощник госсекретаря Р.Баучер, опираясь на идеи Ф. Старра, пошел гораздо дальше, доведя их до откровенного идеологического прикрытия продвижения американского влияния в регионе. В своем докладе он ясно дал понять, что не считает Россию и Китай ведущими игроками по установлению связи между Центральной и Южной Азией. Вашингтону также важно «увести» нефть ЦА и с китайского направления - в сторону рынка, контролируемого биржами в Нью-Йорке, Лондоне, Токио и Сингапуре6. Эти и другие обоснования изоляции России и Китая приводятся в труде «Стратегия Шелкового пути: XXI век»7. А на практике - нефть из Казахстана поставляется на Запад в обход России по нефтепроводам «Европа - Кавказ - Азия» и «Баку-Тбилиси-Джейхан», являющиеся элементами американского «Нового Шелкового пути».
Придавая геополитическую завершенность перечисленным процессам, госсекретарь США К. Райс в свое время обсуждала с президентами Афганистана, Пакистана, Казахстана, Киргизии и Таджикистана возможность создания региональной организации, которая ориентировалась бы на США и стала бы противовесом ШОС. В рамках реализации этого проекта США выделили странам региона 1,4 млн. долл. для «облегчения таможенных процедур»8. Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан были приглашены США к участию в программе НАТО «Партнерство ради мира», Вашингтон также пообещал им ежегодно увеличивать финансирование сотрудничества в военной области. В её рамках американцами ведется работа в таких областях, как подготовка кадров, техническое содействие реализации про-
1 Jarbussynova Madina B. Central Asia: Threats and Challenges // Conference on Central Asia, Global Terrorism and Asia-Pacific
Security. 2009.
2
Якубовский В.Б. Геоэкономическое значение Центрально-азиатского региона. Проблемы становления Шанхайской организации сотрудничества и взаимодействия России и Китая в Центральной Азии. - М.: ИДВ РАН, 2005. - С.109.
3 Иванов Э.М. Экономические отношения России со странами Центральной Азии / Российский Институт стратегических исследований. - М., 2006. - 127 с.
4 Starr Fr.S. A Partnership for Central Asia // Foreign Affairs. 2005. - July/August. - http://www.cfr.org/publication/8937/partner ship_for_central_asia.html
5 Морозов Ю.В. Стратегия Запада в Центрально-Азиатском регионе в начале XXI века. - М.: ИДВ РАН, 2016. —376 с.
6 Оценка современной политической ситуации в России. - http://www.dumaem.ru/index.php?iq=st_show&pr_id=3&rm_id= 2&tm_id=5&st_id=928&lid=0&
7 Парамонов В. Геополитика и Центральная Азия. - http://www.irex.ru/press/pub/polemika/05/par/
8 Быков П. Большая Игра обязательно закончится. - http://archive.expert.ru/expert/05/05-40-86
граммы «Каспийский страж» и т.д. Особое внимание уделяется подготовке батальонов по стандартам НАТО, военные контингенты из республик ЦА совместно со странами альянса несли службу в ИРА и Ираке.
Однако реализация идей БЦА столкнулась с серьезными трудностями, так как во многом эти идеи были основаны на перспективе быстрой стабилизации ситуации в Афганистане и готовились после того, как президент Дж.Буш-мл. объявил в 2004 г. о победе над терроризмом. Но по мере осложнения ситуации в ИРА в последующие годы о многих американских планах и программах пришлось забыть.
На этом фоне в 2009 г. была выдвинута уточненная концепция «Нового шелкового пути». В статье, написанной Ф. Старром совместно с А. Качинсом, они вновь провозгласили необходимость для Афганистана стать «круговой развязкой на Новом шелковом пути от Индии до Юго-Восточной Азии, с шоссе и железными дорогами, ведущими на север, юг, восток и запад». В качестве примера можно привести строительство кольцевой дороги в ИРА протяженностью 3362 км, которая использовалась для решения военных задач, включая вывод войск западной коалиции из Афганистана1 .
Идея «Нового шелкового пути» в последней интерпретации несколько смягчена: роль Китая и России не исключается, но основным по-прежнему признается направление на Южную и Юго-Восточную Азию. А акцент на строительстве дорог, свидетельствует о том, что американская стратегия в Афганистане рассматривает эту страну, прежде всего, как «транзитный коридор». Для этого была создана «Северная распределительная сеть» - транспортная инфраструктура в северном (через Узбекистан, Казахстан, и Таджикистан) и северо-западном (через Туркменистан) направлениях. Тем не менее, большинство экспертов считают идеи Ф.Старра нереализуемыми в связи со сложной обстановкой в Афганистане.
В целом, анализируя подходы уходящей администрации Б. Обамы к политике в ЦА, можно выделить четыре момента.
Первый - политика Вашингтона по-прежнему нацелена на формирование БЦА, а также на вовлечение стран региона в сферу своего влияния. В ее рамках американская администрация рассматривает ЦА как объект расширения «зоны ответственности», которая охватывает «дугу нестабильности» (Афганистан, Иран, Пакистан) и ряд других государств региона.
Второй - решения, принимаемые Б. Обамой на этом направлении, починены сохранению военного присутствия в ИРА, в качестве стратегического плацдарма по отношению к Ирану и КНР и решения афгано-пакистанских проблем. Это обусловливает увеличение помощи Афганистану и Пакистану в подготовке их армий и сил безопасности и совместные действия против талибов и сил ИГИЛ. 5,5 тысяч военнослужащих США будут находиться в ИРА и после 2016 г.
Третий - присутствие США в Афганистане существенно сокращается, поэтому курс Вашингтона в регионе будет формироваться в контексте ограничений ассигнования на оборону и решения новых геополитических задач. 9 февраля 2016 г. Минобороны США опубликовало проект оборонного бюджета на 2017 год. В нем есть несколько особенностей: в 2017 г. оборонный бюджет составит 583 млрд. долл. (сокращение на 1,9%). При этом будут увеличены расходы на военные действия за рубежом; проект перечисляет пять угроз для Соединенных Штатов: со стороны России, Китая, КНДР, Ирана и ИГИЛ. В нем особо отмечается, что основная угроза будет исходить от Китая и России. В связи с этим особое значение придается бюджету на исследования, связанные с новой военной стратегией США -Third Offset, цель которых — получить военное и технологическое преимущество над Россией и Китаем в долгосрочной перспективе2.
И четвертый - ряд кризисов последнего времени, разразившихся в других регионах мира, вытесняет Центральную Азию из американской повестки дня. Кампания против «Исламского государства» в Сирии и Ираке, кризис на Украине, гражданские войны в Йемене и Ливии, вступление в действие ядерного соглашения с Ираном и противостояние усиливающемуся напору Китая превосходят по своему значению события в Центрально-Азиатском регионе. Поэтому значение Центральной Азии для американских интересов постепенно уменьшается3.
В перспективе в этом регионе Вашингтон будет использовать имеющиеся рычаги влияния, и делать упор на политику «мягкой силы» и «стратегии непрямых действий». Приоритетным направлением будет сотрудничество с Казахстаном и Узбекистаном. Следует ожидать, что новая администрация США усилит свое «наступление» на государства ЦА и попытки выдавить оттуда Россию и Китай. Эта преемственность вытекает из поддержки, выраженной Б. Обамой разработанному администрацией Дж. Буша плану БЦА4.
Подводя итоги американской политики в регионе, можно сказать, что на ближайшую и среднесрочную перспективу цели США в отношении стран ЦА вполне конкретны. Они включают удержание их в орбите американской региональной и глобальной стратегии через экономическое, военно-политическое, идеологическое и культурно-гуманитарное влияние. При этом Вашингтону крайне нежелательно усиление в регионе других держав, в частности России и Китая. Поэтому он будет стремиться реализовать в регионе комплекс первостепенных задач, в том числе, в экономической сфере - получение доступа к энергоресурсам ЦА и прилежащим районам их добычи и контроль маршрутов их поставки на мировые рынки; создание условий для организации, при необходимости, сырьевой блокады Китая; обеспечение контроля над стратегическими запасами урановой руды. В военно-политической сфере - сохранение военно-
1 Нессар О. Афганистан: от экономики войны к экономике добрососедства. - http://afghanistan.ru/doc/22371.html
2 Ватанабэ Ёсикадзу. Военная конкуренция США, России и Китая. - http://inosmi.ru/military/20160229/235569386.html
3 Румер Е., Сокольский Р., Стронски П. Политика США в Центральной Азии 3.0. - http://inosmi.ru/politic/20160321/23579 3015.html
4 Морозов Ю.В. Американская политика и стратегия в локальной войне в Афганистане и их влияние на региональную безопасность. - М.: ИСК РАН, 2015. - 200 с.
го присутствия в ИРА с целью удержания плацдарма для возможного вмешательства в дела Пакистана и Ирана, сдерживания Китая и оказания давления на Россию; обеспечение возможности оперативного реагирования на ситуацию в странах ЦА. В идеологической сфере - подталкивание процессов демократизации в странах ЦА по западному образцу и поощрение их властей в строительстве государств по модели союзной США Турции.
В ходе решения этих задач Вашингтон осуществляет меры, направленные на постепенный вывод стран региона из-под влияния Пекина и Москвы; поэтапное включение государств Азии в торгово-экономические союзы, находящиеся под американским контролем, а также вовлечение их в более активное сотрудничество с НАТО. Это обусловливает появление новых, либо сохранение существующих проблем для КНР, препятствующих реализации их интеграционных проектов в Евразии.
Проблемы, препятствующие реализации проектов Китая и России в Евразии
Американские концепции в Евразии создают для Китая препятствия на пути осуществления его интеграционных проектов. Базовым в данном случае является китайско-американское «соперничество-партнерство». В США уже не отрицают тот факт, что американо-китайское сотрудничество постепенно сходит на «нет» из-за существования ряда других серьезных проблем: Тайвань, Тибет, Северная Корея, права человека, рост военной мощи КНР и т.д.
Китай в свою очередь озабочен созданием США системы ПРО в Тихом океане, эмбарго на поставки «чувствительных» технологий, громадным дисбалансом в торговле1. Кроме того, из-за политики, проводимой Вашингтоном в Афганистане, обозначилась реальная угроза того, что террористы и сепаратисты начнут проникать из ИРА в КНР, что негативно повлияет на безопасность в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, где планируется прокладка маршрутов ЭПШП. Также Вашингтон препятствовал участию Пекина в «Соглашении о Транстихоокеанском партнерстве» в АТР, которое было подписано в Атланте в 2015 г. 12 странами, включая Канаду (!)2. Китай не фигурирует и в другом американской проекте - «Трансатлантическом союзе». На Ближнем Востоке основной экспорт нефтересурсов в Китай идет по Персидскому заливу, который находится под контролем ВМС США. Блокада этого маршрута может поставить Пекин в зависимость от Вашингтона в принятии решений по реализации проекта «Один пояс и один путь». Увеличение военной мощи Южной Кореи, наличие военной базы США в Японии и процесс милитаризации этой страны также вызывают озабоченности китайских стратегов.
В свою очередь, если КНР попытается решить территориальные проблемы в Южно-Китайском море и присоединить Тайвань силовым путем, это усилит опасения соседних стран и США. В этой связи их отношения с Китаем будут развиваться по формуле: сосуществование, сотрудничество, соперничество и, в крайнем случае, регулируемая конфронтация3. Все это сказывается на прокладке маршрутов из портов Китая в южную акваторию Тихого океана.
На этом фоне «разворот в Азию», который провозгласила Москва после введения санкций, не идет дальше деклараций. У правительства РФ нет достаточного финансового обеспечения планов опережающего развития Дальнего Востока и для прокладки транспортного маршрута ЭПШП - из Китая на европейские рынки. Тем не менее, Москва хотела бы, чтобы Китай проложил большую часть «Шелкового пути» по территории России. Однако Пекин анализирует и маршруты выхода в Европу в обход России (через Казахстан, Турцию, Азербайджан и Грузию). Это совпадает с планами Евросоюза, который также рассматривает возможности выхода в ЦА не через Россию, а через Турцию и Кавказ для реализации там своих экономических планов.
Прибалтийские страны соревнуются между собой и с Россией за возможность стать для Китая логистическим центром, имеющим выход к Балтийскому морю4. Они рассчитывают заместить российские порты своими морскими гаванями для грузов ЭПШП. Пока что выигрывает в борьбе за «шелковый» грузопоток Литва: были подписаны соглашения между китайской корпорацией China Merchants Group (CMG) и Клайпедской свободной экономической зоной, а также с Клайпедским портом. CMG планирует построить в Клайпеде логистический парк, а также инвестировать средства в порт и стать управляющим одного из его терминалов. В конце 2015 г. бизнес-делегация из Китая посетила Латвию, где директор CMG Ху Женг сообщил о планах Китая инвестировать в литовские порты после анализа их возможностей. Эстония также видит свои порты частью «Шёлкового пути», ибо они по сравнению с Литвой обладают более модернизированной инфраструктурой. В таких условиях российские порты, конкурирующие за грузы с прибалтийскими гаванями, рискуют остаться на периферии ЭПШП. Однако, транзит грузов в Европу через прибалтийские государства, обладающие «суррогатной суверенностью», несёт высокие риски для Китая. По словам А. Карпова «если им скажут перекрыть транзит — они его перекроют»5.
Белоруссия тоже претендует на роль хаба на пути грузов из КНР в Европу. Для этого Минск активно укрепляет сотрудничество с Литвой и Латвией. Хотя ещё в 2012 г. президент Белоруссии А. Лукашенко заявил о намерении перенаправить грузопотоки с Прибалтики на порты Ленинградской области и Калининграда, но это был всего лишь политический ход. Такой подход белорусскому бизнесу диктует прагматизм и нынешняя тарифная политика РЖД: везти груз из Белоруссии до Прибалтики ближе, чем до российских морских гаваней, а, следовательно - дешевле. А когда
1 Холбрук Р. Проблемы американо-китайских отношений // The Wall Street Journal. - http://inosmi.ru/world/20050531/ 219983.html
2 Яту Чун. Китай и ТРР // Китай. 2015. - № 11. - С. 28.
3 Морозов Ю.В. Перспективы стратегии России в Северо-Восточной Азии в XXI веке // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. - М., 2013. - № 21. - С. 34-45.
4 http://regnum.ru/news/economy/2049222.html?utm_source=infox.sg
5 Итоги 2015: Россия убивает порты Прибалтики, а Белоруссия и Китай — спасают. ИА REGNUM от 6 января 2016.
Москва закрыла зону свободной торговли с Украиной, Минск такую зону сохранил, обеспечивая приток в Россию украинских товаров. Наконец, Беларусь отказала России в размещении авиабазы. Все это прямо противоречит выполнению положений Договора о Союзном государстве России и Белоруссии, где в Статьях 2 и 17 сказано, что «целями Союзного государства являются проведение согласованной внешней политики... и единой торговой и таможенной политики в отношении третьих стран., совместное использование военной инфраструктуры.»1.
Для России сохраняются и другие межгосударственные проблемы, препятствующие реализации её интеграционных проектов в Евразии. Самые опасные и затратные - с Украиной, которая желает участвовать в реализации ЭПШП, и чьи основные транспортные коридоры обращены к Европе. Однако финансовый дефолт Украины не позволит реализовать эту идею в ближайшем будущем. Плюс к этому Россия начала реконструкцию и строительство железнодорожных путей в обход территории Украины2.
У России есть и другие конфликты. С Болгарией - по поводу отказа от строительства по дну Черного моря газопровода «Южный поток», с Румынией - из-за вступления этой страны в НАТО, с Молдавией - по поводу Приднестровья. Фактически заморожены отношения со странами Балтии, Польшей и Великобританией. Вялотекущими, но представляющими реальную опасность для интеграционных проектов Москвы, являются торговые отношения с партнерами по ЕАЭС - Казахстаном и Белоруссией.
И ещё одна проблема - реализацию проекта ЭПШП по территории РФ предлагается осуществлять за счет внутренних ресурсов России, а также Китая. Однако понижение цен на энергоносители, санкции и общая экономическая конфронтация, внесли изменения в инвестиционную политику РФ и привели к обесцениванию рубля. Экономические показатели страны за 2015 г. снизились в среднем на 4%, доходы населения вдвое больше — на 8-10%. При этом экономическая политика РФ по-прежнему плотно привязывает рубль к цене на нефть, которая постоянно падает. Одновременно растет инфляция, в 2015 г. она утроилась по сравнению с 2012 г., достигнув 15,5%3.
И на этом фоне РФ регулярно реструктурирует свои зарубежные кредиты. Всего за годы своей государственности Россия простила должникам около 140 млрд. долл. - сумму, которая 3-4 раза покрыла бы дефицит бюджета страны в 2015-2016 гг. и превышает все трансферты российским регионам с 2000 по 2015 г.4 Часто такое списание долгов часто случается не к месту. Так, РФ простила долг вполне обеспеченному Вьетнаму (9,5 млрд. долл.), где пришлось расстаться с военной базой в Камрани. Ливии (4,6 млрд. долл.) с ее внушительными запасами нефти - незадолго до убийства М. Каддафи; богатому нефтью Ираку (12 млрд. долл.) - после того, как там воцарился прозападный режим. Между тем денег, прощенных этим странам, с лихвой бы хватило на все российские проекты евразийской интеграции. При таком подходе РФ к кредитам зарубежным странам возникает закономерное опасение, что планы Москвы по интеграции в Евразию и состыковки ЕАЭС с ЭПШП могут остаться на бумаге.
Тем не менее, выход есть. Для решения существующих проблем с китайскими и центрально-азиатскими партнерами по проекту ЭПШП идеальной площадкой могла бы стать ШОС. Специфика центрально-азиатского измерения ШОС заключается в том, что эти государства в отношениях с Россией и Китаем одновременно выступают субъектами политики в сферах экономики, безопасности, и объектами российско-китайских инициатив. Подобный объектно-субъектный характер отношений обусловлен, с одной стороны, независимым статусом государств ЦА, имеющих право на независимую политику, с другой - разностью экономического и политического потенциала этих государств по сравнению с Россией и Китаем. Их экономическое превосходство позволяет Пекину во взаимодействии с Москвой инициировать в регионе проекты, особенно с учетом того, что в настоящее время в рамках ШОС слабо продвигается многостороннее экономическое сотрудничество. Развивая это сотрудничество в рамках ЭПШП, российско-китайские отношения в Евразии получат новый импульс, а совмещение механизмов взаимодействия ШОС и ЭПШП даст возможность использования китайских ресурсов для развития государств ЦА и России. В связи с этим представляется, что программа создания «экономического пояса Шелкового пути» могла бы стать катализатором многостороннего экономического сотрудничества государств ШОС и проводиться под эгидой этой организации, при координации со схожими программами других международных институтов, таких как ПРООН и ЮНЕСКО.
И последнее - как показывает анализ складывающаяся ситуация в Евразии - у России, по существу, нет надежных стратегических партнеров. В такой ситуации наша страна оказывалась неоднократно, но каждый раз с достоинством выходила из этого положения. Опыт последнего времени, помноженный на исторический опыт доказывает, что только сильные и боеспособные Армия и Военно-Морской Флот России способны обеспечить мирное развитие нашей страны и избавить от внешнего вмешательства в её интеграционные планы в Евразии. Ибо в мире по-прежнему считаются только с сильным в военном и экономическом отношении государством.
1 Договор о создании Союзного государства РФ и РБ от 8 декабря 1999 года. - http://www.soyuz.by/about/docs/dogovor5/
2 «Шелковый путь» в обход колючей Украины. Pravda.Ru от 06.01.2015
3 Аганбегян Абел. Густой навар. Кто больше пострадал в кризис - население или бизнес? // Аргументы и Факты. - М., 2016. -№ 6, 10 февраля.
4 Трегубова Е. Прощённые миллиарды // Аргументы и Факты. - М., 2104. - № 30, 4 марта.
