Геоэкономическое измерение политического положения государства на мировой арене Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ

УДК 327 (4/9)

А.А. Белякова,

каф. ГМУ и П, ЧитГУ

ГЕОЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОЛОЖЕНИЯ ГОСУДАРСТВА НА МИРОВОЙ АРЕНЕ

Научные интересы: региональная политика как инструмент реализации геоэкономических целей государства.

В статье рассмотрены вопросы образования нового мирового порядка, основанного на переходе международных отношений к стандартам экономического взаимодействия государств в ущерб политическому; выявлены основные факторы данного перехода и его возможные последствия, вытекающие из перевеса влияния на международной арене наднациональных экономических группировок ■

A.A. Belyakova, Chita State University

GEOECONOMIC DIMENSION OF A STATE'S POLITICAL POSITION ON THE WORLD ARENA

The question of a new world order based upon the prevalence of geoeconomic processes over the political ones has been the topic of the given article. Also the problem of unstable equilibrium in the dichotomy of politics and economics and the resulting passage of states' powers to the multinational commercial and regional economic alliances was described ■

* * *

Существующая система интернациональных связей, основанная на межгосударственных отношениях и кодифицированная международным правом, играет на сегодняшний день менее активную роль, чем некоторые вновь появившиеся факторы. Место на мировой арене занимают новые субъекты, чьи очертания не совпадают с государственными границами; и проблема изучения сложной структуры взаимоотношений этих субъектов между собой и субъектами другого плана

требует немедленного рассмотрения. По той причине, что наднациональные объединения, руководствующиеся законами мировой экономики, больше не вписываются в международную политическую систему, изучение их перешло в сферу совершенно новой науки.

В мировой научной литературе этот вопрос начал рассматриваться с конца 80-х гг. XX в., когда Эдвардом Люттваком был введен термин «геоэкономика». Так, по его определению, называется дисциплина, изучающая по-

литику и стратегию, применяемые для повышения конкурентоспособности государств, остающихся основными элементами международной системы в новых условиях [3]. Военная сила утеряла свою традиционную роль, определяющую иерархию государств и составлявшую главный инструмент геополитики. По исчезновении биполярного мира она выполняет лишь остаточную функцию, а основным фактором международного порядка стала экономика.

В России в конце прошлого века множество ученых начали заниматься этим вопросом. И заведующий Лабораторией геоэкономического анализа и проблем социального развития Института Африки РАН А.И. Неклесса провел комплексный анализ сложившейся ситуации. Он считает, что новый утверждающийся на планете порядок все отчетливее проявляет себя как порядок экономический - Pax Economicana [6]. Глобальная экономика становится повсеместно правящей системой. Формула данного изменения может быть описана следующим образом: если раньше мировая экономика была ареной, на которой действовали суверенные государства, то теперь она - достаточно автономный игрок на поле национальных государств.

С геоэкономической точки зрения, согласно идеям А. И. Неклессы, государство является системой-страной, вовлеченной в процесс международной конкуренции. Это соревнование проходит по определенным правилам. Правила бывают не только объективными, то есть вытекающими из собственно экономических законов, но и субъективными, или договорными, то есть подкрепленными многосторонними договорами о свободном товарообмене. Данные правила, которые уже со всей степенью ответственности можно на-

звать законами, нельзя нарушать безнаказанно, не вызывая тем самым жестких ответных мер со стороны других государств, включенных в систему.

Процесс международной конкуренции регулируется тем же сводом правил, которые действуют в системах более низкого уровня - внутри государств, отдельных компаний и т.д. Таким образом, законы и правила микро- и макроэкономики плавно вливаются и в современную геоэкономичсекую систему.

Однако для участия в геоэкономи-ческой конкуренции необходимы важные внутригосударственные предпосылки. В противном случае будь процесс международного экономического соревнования полностью объективным и свободным (идеальным) многие государства в случае «несостоятельности» поплатились бы не только основными ресурсами, но и, возможно, суверенитетом.

Такие страны, как Соединенные Штаты Америки, Япония, Германия, Франция, Соединенное Королевство, Швеция и Китай были не только абсолютно готовы к включению в данный процесс, но выступили и его инициаторами. Россия выглядит достаточно отсталой с точки зрения готовности к гео-экономической борьбе. И в данный момент она нуждается в основном в определении уровня конкурентоспособности «системы-страны» России и способов ее усиления на международной и внутренней арене. Эту точку зрения подтверждают труды известного американского экономиста, гарвардского профессора Майкла Портера, который посвятил свою жизнь изучению явления конкуренции, сначала с экономической точки зрения, а позже перевел это понятие в геополитическую, а потом в своей монографии «Международная конкуренция» - и в геоэкономическую сферу [7].

Российский ученый А.И. Уткин в своем труде «Глобализация: процесс и осмысление» говорит, что многие до сих пор руководствуются имперскими амбициями для определения конкурентоспособности Российской Федерации на международной арене. Однако после того, как мир перестал делиться на два противоположных полюса, а также в результате бурного экономического роста стран Юго-Восточной Азии и стремительного технического прогресса в таких областях, как информация, связь и транспорт, соревнование между государствами переместилось из военностратегической области в область экономическую, что, собственно, и подтверждает идеи А.И. Неклессы.

Согласно имеющимся статистическим данным, став экономическим лидером, США, полтора века закрытые для мировой торговли, изменили свое отношение к рыночной активности на 180 градусов. На протяжении последних 50 лет США возглавили движение за открытие мировых рынков, последовательно борясь за открытость мировой экономики в ходе раундов ГАТТ. Вершиной глобальных интеграционных усилий стало создание в 1994 г. Всемирной торговой организации (ВТО), в которую входят сейчас 124 страны мира.

Авангардом борьбы за ликвидацию препятствий на пути мировой торговли и перемещения капиталов и соответственно самыми активными сторонниками глобализации выступают 40 тыс. транснациональных компаний

(ТНК). Их объединяют между собой специальные соглашения и сотрудничество с одними и теми же инвестиционными фирмами. Сегодня в руках определенных фирм в результате внутрифирменного обмена находится 70 % мировой торговли.

Согласно данным Всемирного

банка, доля филиалов крупнейших мировых транснациональных компаний выросла с 4,5 % мирового валового продукта в 1970 г. до 9 % к 2000 г. В 1987 г. зарубежные прямые капиталовложения развитых стран в развивающиеся составляли 0,4 % ВНП развитых стран. К 2000 г. они составили уже 2% ВНП развитых стран, и эта доля продолжает расти [8].

Сторонниками глобализации выступают чемпионы производства среди транснациональных корпораций. Штаб-квартиры большинства транснациональных корпораций находятся в Соединенных Штатах. Американские компании, пользуясь уникальными геополитическими позициями своей страны, смотрят на мир как на огромное поле приложения своих капиталов. Уже сейчас огромное число американских компаний переместило более половины своих мощностей за границу. Возник новый тип международного бизнеса -совместные исследования и разработки, общее промышленное производство, обмен лицензиями, технологическое сотрудничество, совместные научные исследования. Международные корпорации постоянно умножают свои интеграционные усилия, форсируя процесс взаимопомощи главных владельцев рынка и их слияний. По мере перемещения капиталов этими компаниями через государственные границы колоссальные по объему конгломераты формируют подлинно мировой рынок. Абсолютное большинство этих инвестиций не покидает зону развитых стран, что диктуется законом прибыли: доходы на богатых рынках индустриального Севера значительно выше доходов на развивающемся Юге. Наибольшие прибыли от открытия мировых границ, от глобализации мирового хозяйства получали (и получают) Соединенные Штаты.

Антиглобалисты приводят разумные доводы против глобализации, однако процесс всемирной интеграции остановить уже невозможно. Б. Клинтон, будучи на посту Президента США, в одном из своих выступлений высказывался в данном ключе: «Если мы будем стремиться закрыть нашу экономику, мы лишь нанесем вред самим себе. Протекционизм просто не может быть результатом сознательного выбора, потому что глобализация неостановима» [9].

Глобализацию не остановить, высказываться против нее бесполезно, она все равно будет господствовать на мировой арене экономической эволюции и революции. Более того, тот факт, что странами, больше всего выигравшими в процессе глобализации, являются США, Британия, Канада, Австралия, Скандинавские страны, Исландия, Израиль, Италия, Сингапур, Коста-Рика, Япония, Индия, Южная Корея, Китай, а многие страны остались за горизонтом мирового экономического развития и в данное время играют роль аутсайдеров, руководителей стран-лидеров фактически это мало интересует, поэтому иногда весьма агрессивные выпады антиглобалистов воспринимаются ими не более чем хулиганство либо массовые беспорядки.

Антиглобализм присущ в основном странам третьего мира. Если ранее третий мир полагал, что может осуществлять давление и шантаж по отношению к Западу, пользуясь наличием у себя сырьевых ресурсов и угрожая открытием пути для советского проникновения. Сейчас его значимость становится все меньше и меньше.

По соображениям многих исследователей, говорить о третьем мире уже не имеет смысла. В самом деле, третий мир все сильнее дробится на противоборствующие группы, соперничающие

между собой ради получения как можно большей квоты экономической помощи со стороны Запада.

Благосостояние и безопасность, даже на случай невоенной угрозы, тесно связаны между собой. Если в биполярном мире экономика была «на службе» у вооруженных сил, теперь положение стало прямо противоположным. Военная мощь нужна главным образом для того, чтобы уменьшить политический риск, связанный с инвестициями и торговыми отношениями; установить порядок, законное право и международную стабильность; иными словами, распространить рынок, тяготеющий к глобальности, на регионы, где для этого еще нет соответствующих условий.

Юг все заметнее оттесняется конкуренцией со стороны Восточной Европы и бывших советских республик. Западная помощь направляется преимущественно именно в эти регионы, считающиеся более важными для будущего Европы. Распределяется эта помощь через специально созданный в Европе банк — ЕВКО — Европейский банк реконструкции и развития, независимый от Мирового банка и от Международного валютного фонда, практически контролируемых Вашингтоном. Между тем, Запад не сможет выделить третьему миру большие ресурсы. Вполне вероятно, что теперешний уровень помощи Югу будет снижаться. Это относится и к таким регионам, как страны южного Средиземноморья и Мексика, которые более непосредственно влияют на Европу и на Соединенные Штаты. Фактически ожидается, что вовлечение этих государств в геоэкономический процесс будет происходить на уровне сырьевых и промышленных придатков, при этом у них не будет другого выхода.

Россия же опасается расширения на Восток таких мощных западных ин-

ститутов, как Европейский Союз и, прежде всего, НАТО; подобное расширение свело бы на нет ее влияние в центральновосточной Европе, но она не в состоянии противостоять ему. Россия не выдержала бы новой холодной войны. Россия может выжить только удерживая под контролем свою потенциальную нестабильность. Для этого она нуждается в поддержке и сотрудничестве со стороны Запада, Германии и, в особенности, Соединенных Штатов.

В. А. Дергачев экстраполировал собранные данные и спрогнозировал возможный сценарий развития мировой системы. Три геоэкономических полюса G7 — Соединенные Штаты, Европа и Япония, - судя по всему, призваны господствовать в мировой экономике в ближайшие двадцать лет. Наиболее вероятный сценарий развития сотрудничества этого союза с внешним миром -это продолжение политики сотрудничества под эгидой ВТО (World Trade Organization). Последняя следит за соблюдением норм, надежно обеспечивающих свободную конкуренцию и открытость рынков. Таким образом, возникает глобальная экономическая система, основанная на сотрудничестве и уважении оговоренных между собой правил. Подобный сценарий является наиболее благоприятным для мирового экономического роста. Это единственный сценарий, который обеспечил бы наличие ресурсов, а возможно, и способствовал бы развитию; во всяком случае, он смягчил бы наиболее острые проблемы Востока и Юга. Иначе огромные ресурсы оказались бы поглощенными в геоэкономическом соперничестве трех полюсов промышленно развитого мира. Не исключено, что в этой связи определятся условия для новой NAFTA, на сей раз уже трансатлантической (North Atlantic Free Trade Area) [2], что

укрепило бы евроамериканское сотрудничество и оказало бы серьезную поддержку НАТО. Это было бы самым благоприятным исходом с точки зрения Европы и Соединенных Штатов. Такой сценарий гарантировал бы не только развитие, но и поддержание равновесия внутри Европы.

В конце XX в. идея геоэкономики тесно связана с развитием региональных экономических организаций (зон свободной торговли, таможенных союзов и т.д.). В качестве примера можно привести европейское строительство; Североамериканскую ассоциацию свободной торговли, (NAFTA); МЕРКО-СУР, Ассоциацию стран Юго-Восточной Азии (ASEAN). Можно предположить, что в XXI в. мир будет состоять целиком из региональных экономических блоков.

Хотя все эти пространства вписываются в логику формирования крупных рынков, каждое из них отличается от всех остальных. Например, Европейский союз, опирающийся на интегрированное пространство, имеет две характерные черты: общую торговую политику в отношении внешнего мира и общую политическую цель.

Однако кризис государственности не сулит положительных результатов, по мнению ведущих политиков и политологов. Российские политики опасаются отдаления государства от своей сути и политической сущности. Этот вопрос был описан Франсуа Моро-Дефаржем в его труде «Введение в геополитику»: «так называемое «регион-государство» знаменует разрыв связей между политикой и экономикой. С одной стороны, растет число регионов, чье единство обеспечивается совместным процветанием; они начинают играть все более заметную самостоятельную роль в рамках мировой экономики. С другой сто-

роны, государство продолжает существовать, несмотря на утрату значительной части своих функций» [4].

Такой подход вызывает, как минимум, два вопроса:

1) чем выше уровень развития этих «естественных» экономических регионов, тем в большей степени они должны брать на себя заботу об удовлетворении коллективных потребностей населения. Как можно решать все эти проблемы без политических структур? Более того, существуют ли действительно зоны процветания, где все одинаково богаты и где не возникает проблем неравенства и солидарности?

2) государство представляет собой механизм солидарности. О какой стабильности и добрососедстве может идти речь, если мир будет представлять собой сочетание зон концентрации богатства и зон экономического застоя?

В соответствии с положениями геополитики, сформулированными английским ученым Маккиндером и немецким теоретиком К. Хаусхофером, гарантией могущества государства является контроль над элементами, обладающими большой массой (территорией, людьми, сырьевыми ресурсами) [5]. Понятия «мощь» и «безопасность» неразрывно связаны между собой. Обладать мощью - значит располагать как можно большим количеством разнообразных ресурсов, в этом плане идея может быть отождествлена с идеей конкурентоспособности. Опыт периода противостояния сверхдержав подтверждает этот вывод.

Со своей стороны, геоэкономика стремится отождествлять могущество с контролем над международными сетями (торговые пути, каналы передачи информации или изображения). При этом могуществом обладает тот, кто занимает стратегическое положение в между-

народной сети или в совокупности международных сетей и может максимально использовать свои преимущества. В отличие от военно-политической мощи, геоэкономическая мощь позволяет добиваться решения проблем более мягкими средствами.

В то же время иерархия, предлагаемая геоэкономикой, кажется довольно неопределенной, многовариантной. В качестве примера можно привести небольшой город-государство Сингапур, имеющий чрезвычайно выгодное географическое положение и располагающий великолепной инфраструктурой для организации международных обменов. Но, с другой стороны, Сингапур очень уязвим. Своей ситуацией он напоминает торговые центры Европы -Венецию, Амстердам, находящиеся под властью государств [4].

Проблемы взаимозависимости политики и экономики сложно разрешить на данном этапе. Однако в них ощущается перевес в пользу экономического измерения мировых процессов. Мир стал более глобальным и взаимозависимым. Глобализация и взаимозависимость вовсе не означают подтверждения прогнозов, выдвинутых Фрэнсисом Фукуямой в его «Конце истории», где он выносит достаточно пессимистический прогноз развитию современного мирового сообщества.

В итоге проведенного исследования можно сказать, что глобализация объясняется тем, что территориальные границы государств в значительной степени утеряли свой экономический смысл, произошла детерриторизация и дематериализация богатства, а либерализация мировой торговли, понижение тарифных барьеров и сокращение ограничений на движение капитала лишили национально-территориальные государства части их полномочий по контролю

за экономикой, то есть части их суверенитета в экономической области. Однако это не означает каких-то необратимых негативных последствий для мирового сообщества. В первую очередь не стоит опасаться того, что государство исчерпало себя как политический и экономический субъект. Развитие роли государства и государственности идет в полностью закономерном порядке, ведь государство сохраняется в своих политических границах до тех пор, пока ему это выгодно. На следующем этапе оно эволюционирует и развивается в другой тип взаимоотношений. И во-вторых, нецелесообразно полагать, что политика теряет свою научную сущность, поскольку политика - это искусство не только управления государством, но и способность вести меж- и надгосударственные контакты.

А возникновение такой науки, как геоэкономика, ни в коем случае не ведет к нивелированию норм политики и экономики самих по себе. Изучение возможностей государства участвовать в геоэкономической конкуренции ведет к углубленному анализу целого ряда областей, требующему единого подхода. В перечень изучаемых дисциплин входят политические и финансовые науки, государственное право, международное частное право, экономическая география, международные экономические системы, стратегические исследования, международные отношения, экономическая политика и трудовое право. Кроме того, геоэкономический подход подразумевает пересмотр геополитических проблем.

Политика необходима сейчас и будет необходима позже, чтоб сгладить возможные негативные последствия геоэкономической конкуренции внутри государства. А как и все, что связано с человеком, экономика сохранит свой пространственный аспект. Ускорение экономических потоков, а также глобальность экономики не означают конца географии и политики, а скорее, новую геополитику, гораздо более мобильную, чем раньше, чья суть, являющаяся также условием выживания государства, заключается в умении адаптироваться к международной технико-экономической конкуренции.

ЛИТЕРАТУРА

1. Porter M.E. The competitive Advantage of Nation / M.E. Porter. - N.Y. - 1990.

2. Дергачев В. А. Геоэкономика: современная геополитика / В.А. Дергачев. - К: ВИ-РА-Р, 2002. - 212 с.

3. Жана К. Геоэкономика / К. Жана, П. Савона. - М.: Ad Marginem, 1997. - 208 c.

4. Моро-Дефарж, Ф. Введение в геополитику / Ф. Моро-Дефарж //http://www.democ-racy.ru/library/misk/introduction_in_geopolitic s/page6. html

5. Нартов Н.А. Геополитика / Н.А. Нартов.

- М.: ЮНИТИ. - 2002. - 186 с.

6. Неклесса А.И. Pax oeconomicana: гэо-экономическая система мироустройс-ва/А.И.Неклесса//http://www.archipelag.ru/au thors/neklessa/

7. Портер М.И. Международная конкуренция / М.И. Портер. - М., 1994.

8. Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление / А.И. Уткин. - М.: Логос, 2002.

- 116 с.

9. Там же. С. 143.