ГЕНЕЗИС СИСТЕМЫ ТЮРЕМНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ В XVIII ВЕКЕ НА ТЕРРИТОРИИ ДОНСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 340.5

DOI: 10.18522/2313-6138-2022-9-3-5

Небратенко Геннадий Геннадиевич,

профессор кафедры теории и истории государства и права, юридический факультет, Южный федеральный университет, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Максима Горького, д. 88; профессор кафедры уголовного права и процесса, Таганрогский институт управления и экономики, 347900, г. Таганрог, ул. Петровская, д. 45, email: gennady@nebratenko.ru

Бондаренко Инна Александровна,

аспирант юридического факультета, Таганрогский институт управления и экономики, 347900, г. Таганрог, ул. Петровская, д. 45, етаШ innuchi@mail.ru

Nebratenko, Gennady G.,

Professor, Department of Theory and History of State and Law, Law Faculty, Southern Federal University, 88 M. Gorky Str., Rostov-on-Don, 344002, Russian Federation; Professor, Department of Criminal Law and Procedure, Taganrog Institute of Management and Economics, 45 Petrovskaya Str., Taganrog, 347900, Russian Federation, email: gennady@nebratenko.ru

Bondarenko, Inna A.,

PhD-Student, Law Faculty, Taganrog Institute of Management and Economics, 45 Petrovskaya Str., Taganrog, 347900, Russian Federation, email: innuchi@mail.ru

ГЕНЕЗИС СИСТЕМЫ ТЮРЕМНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ В XVIII ВЕКЕ НА ТЕРРИТОРИИ

ДОНСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА

♦

THE GENESIS OF PRISON INSTITUTIONS IN THE 18th CENTURY ON THE TERRITORY OF THE DON COSSACK HOST

АННОТАЦИЯ. В настоящей статье рассматриваются основные теоретико-исторические вопросы, связанные с содержанием терминов «острог», «тюрьма», «тюремный замок», «изба», «войсковой двор», «сыскное начальство». Авторы рассматривают проблему формирования пенитенциарной системы на Дону в XVIII веке, которая в тот период находилась на стадии зарождения, хотя уже функционировали отдельные тюремные учреждения в ряде районов Донского казачьего войска. Поэтому объектом внимания в статье являются правоотношения в сфере генезиса пенитенциарной системы, а предметом - терминологическая энциклопедия права и ее практическое использование на территории Донского казачьего войска.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: острог; тюрьма; тюремный замок; областная тюрьма; Донское казачье войско; российские тюремные учреждения; войсковой двор; сыскное начальство.

ОБРАЗЕЦ ЦИТИРОВАНИЯ:

Небратенко, Г. Г. Генезис системы тюремных учреждений в XVIII веке на территории Донского казачьего войска [Текст] / Г. Г. Небратенко, И. А. Бондаренко // Вестник Юридического факультета Южного федерального университета. - 2022. - Т. 9, № 3. - С. 3742. - Б01: 10.18522/2313-6138-2022-9-3-5.

ABSTRACT. The article focuses on the main theoretical and historical issues related to the content of the terms «prison», «prison castle», «hut», «troop yard», «criminal investigation authorities». The authors examine the problem of formation of the penitentiary system in the Don Region in the 18th century, which was at the nascent stage at that time, although separate prison institutions were already in operation in a number of districts of the Don Cossack Host.

Therefore, the object of the article is legal relations in the field of the genesis of the penitentiary system, and the subject is the terminological encyclopedia of the law and its practical application on the territory of the Don Cossack Host.

KEYWORDS: prison (ostrog); prison castle; regional prison; Don Cossack Host; Russian prison institutions; troop yard; criminal investigation authorities.

FOR CITATION:

Nebratenko, G. G. THe Genesis of Prison Institutions in the 18th Century on the Territory of the Don Cossack Host [Text] / G. G. Nebratenko, I. A. Bondarenko. Bulletin of the Law Faculty, SFEDU. - 2022. - Vol. 9, No. 3. -P. 37-42 (in Russian). - DOI: 10.18522/2313-6138-20229-3-5.

© Г. Г. Небратенко, И. А. Бондаренко, 2022

Тюремные учреждения исторически являются составной частью органов исполнительной власти, и организация их работы совершенствуется параллельно с реорганизацией публичной власти [3, с. 174]. Историко-правовой опыт показывает, что юрисдикция и ведомственная принадлежность пенитенциарных учреждений периодически менялись, что становилось причиной определенных изменений непосредственно в процессе исполнения наказания в виде лишения свободы. Это умозаключение апробируется в истории государства и права России, в том числе в части, касающейся Донского края.

Территория Донского казачьего войска, представлявшего собой самобытный регион, который в отличие от губерний Российской империи управлялся по «особым правилам», представляет собой отдельный интерес, в том числе при изучении процесса создания и становления системы донских тюрем. Первое упоминание о регулярном (постоянно действующем) пенитенциарном учреждении в Донском крае, известное авторам настоящей статьи, датировано 1768 годом, когда по указу Правительствующего Сената военным инженером А. И. Ригельманом составлены «Ведомость и географическое описание крепости Святого Дмитрия Ростовского с принадлежащими и прикосновенными к ней местами», где отдельной графой отмечено «наличие среди зданий публичного и партикулярного строения деревянного острога, расположенного внутри крепости» [6, с. 13]. Впрочем, совсем недавно научной общественности стало известно о существовании собственной «каторги» и «тюремного острога» в Азовской крепости на рубеже ХУ11-ХУШ столетий, причем труд каторжан использовался также при строительстве Троицкой крепости (Таганрога), а в 1730 г. - крепости Святой Анны, остатки которой сохранились в Аксайском районе Ростовской области [4, с. 195].

Научное исследование состояния тюрем в XVIII в. на территории Донского казачьего войска сопряжено с определенными трудностями, связанными, прежде всего, с источниковедческой ограниченностью. В Донском крае «тюремному заключению» как важнейшему виду наказания длительное время уделялось недостаточное внимание, а следовательно, места лишения свободы и заключения под стражу не

получали соответствующего организационно-правового внимания и развития с учетом того, что правоотношения на Дону во многом регулировались на основе обычного права, не приемлющего длительного гуманного ограничения свободы. Поэтому к наиболее распространенным наказаниям относились общественное порицание; церковное покаяние; денежный штраф; телесные наказания и смертная казнь, получавшая особенно широкое распространение [5, с. 45].

Заключение в острог или тюрьму, располагавшуюся при «сыскном начальстве» (аналог районного отдела полиции), рассматривалось в первую очередь как мера предварительного задержания обвиняемых до суда, а уже в дальнейшем как самостоятельный вид наказания. Такой подход ослаблял внимание регионального правительства к местам лишения свободы [1, с. 245]. Современники XVIII в. мало интересовались проблематикой тюрем и острогов, поэтому вопрос функционального состояния мест заключения под стражу и отбывания наказания освещается в официальных документах того периода слабо, оставляя пространство для «местной инициативы». В то же время в отечественной историко-правовой науке, затрагивающей обозначенный период времени, более подробно рассматривается социально-бытовое обустройство тюрем, а также обеспечение режима внутри пенитенциарных учреждений. Впрочем, для проведения организационно-правового анализа работы «донских тюрем» необходимо более подробно остановиться на профессиональной терминологии, касающейся «тюремного дела», чтобы досконально понимать эмпирическую сущность исследуемых событий и фактов.

В фондах Государственного архива Ростовской области проблематика становления и развития пенитенциарной системы Дона преимущественно освещается с использованием категорий «войсковой острог», «тюрьма» или «тюремный замок» [2, с. 6]. Кроме того, архитектура «донских тюрем» XVIII столетия повторяет тип устройства российских острогов значительно более раннего времени. Так, из сделанного в 1702 г. городничим Борисом Лопухиным (пришедшим на смену Исааку Кнопу) описания тюрьмы Азовской крепости следует, что на ее территории, огороженной деревян-

ным забором, располагались небольшие деревянные строения - избы, при этом встречаются указания на то, что они могут находиться «под одной общей крышей» [8, с. 3].

Ученые-правоведы Д. В. Краинский и М. Н. Гернет, касаясь в своих работах проблем этимологии «тюремного дела», сходились во мнении, что «изба» не всегда являлась обособленным строением, а так могли называться обычные помещения, то есть отдельные камеры или комнаты для содержания арестантов. Поэтому не исключено, что и на территории Донского казачьего войска используемое в официальном обиходе слово «изба» обозначало отдельные камеры в тюрьмах, а также помещения для расположения караула. В пользу данного толкования говорит ведомственная переписка, датированная 1759-1800 гг., касающаяся размещения и дальнейшей работы «Бузулукского сыскного начальства» (ныне Алексеевский район Волгоградской области. - Г. Н., И. Б.), в которой отдельно решается вопрос о размещении «избы» на территории поселения, которая использовалась для размещения самого сыскного начальства, а также для содержания арестантов.

В то же время в официальных документах, обнаруженных в Государственном архиве Ростовской области, не выдерживается четко «профессиональная этимология», при этом встречающиеся слова «тюрьма» или «изба» все-таки обозначали места содержания под стражей, а реже - учреждения для отбывания наказания. На территории Донского казачьего войска тюрьмы, как правило, по своему функционалу представляли аналоги современных изоляторов временного содержания, а также немногочисленные «исправительно-трудовые колонии» для исполнения наказания в виде лишения свободы в отношении осужденных, совершивших не особо тяжкие преступления и соответственно приговоренных к краткосрочному лишению свободы. «Длительные сроки» отбывались осужденными казаками на «бессменной воинской службе» или на «государственной каторге», но не на Дону. В дальнейшем в этимологическом обиходе появляются новые термины, и к концу XVIII в. появляются такие из них, как «тюремный замок», «острог», «войсковая тюрьма», которые, как показывает практика, были синонимами и обозначали планируемый в тот период к строительству

острог (тюремный замок) в городе Черкасске (с 1805 г. - Новочеркасске. - Г. Н., И. Б.).

Изначально под словом «острог» понимали стены из врытых глубоко в землю и заостренных сверху бревен, защищавшие от «несанкционированных проникновений». Именно такими стенами-острогами стали окружать тюрьмы, на которые распространилось название «острогов». Данная этимологическая практика была характерна для всей Российской империи и была применена при проектировании «войскового острога», выстроенного в 1811 г. в Новочеркасске [7, с. 116]. Впрочем, деревянные строения в нижнедонском климате показали себя недолговечными, и их стали менять на каменные - с оборудованными наблюдательными пунктами (башнями) на углах. После этого тюрьма по внешнему виду стала напоминать «замок», отсюда и появилось словосочетание «тюремный замок». Таким образом, на территории Донского казачьего войска к концу XVIII - началу XX вв. терминами «острог», «тюремный замок», «войсковая тюрьма» обозначали учреждение для лишения свободы, построенное позднее и выполнявшее еще одну важную роль «следственного изолятора», а также «пересыльной тюрьмы» и отчасти служившее для нужд отбывания наказания преступников, осужденных к наказанию в виде лишения свободы на длительные сроки [7, с. 104].

Между тем на практике помещение представителей казачьего сословия в пенитенциарные учреждения обуславливалось, как правило, необходимостью пресечения возможности уклоняться от суда и производящихся в отношении них следственных действий, либо для отбывания наложенного наказания, а также в целях краткосрочного содержания, являющегося частью этапирования осужденного к основному месту отбытия наказания. Однако, как уже указывалось ранее, лишение свободы в виде самостоятельного наказания не было повсеместно распространено, так как наиболее действенной карательной мерой в тот период времени оставалась смертная казнь либо публично исполняемые телесные наказания. По обычному праву донских казаков считалось целесообразным назначение внеочередной мобилизации на военную службу как меры наказания, заменявшей лишение свободы.

Разбираясь в нюансах тюремной терминологии изучаемого периода, при выявлении отличий в использовании того или иного понятия применительно к рассматриваемой проблематике непременно выясняется форма и особенности самого исполнения наказания, имеющего непосредственное отношение к истории тюремных учреждений. Особенности обустройства тюремных учреждений отчасти характеризуют саму организацию исполнения наказания в виде лишения свободы. Так, например, выясняется, что изначально при содержании в местах лишения свободы на территории Донского казачьего войска не было разделения по половому признаку, поэтому совместно содержались мужчины и женщины, при этом не выделялось особых условий для несовершеннолетних, они находились под стражей на общих основаниях.

Помимо этого, следует отметить, что на «тюремном дворе» совместно содержались заключенные разных сословий и чинов: рядовые и заслуженные казаки, дворяне и крестьяне, солдаты и полковые капралы. Поэтому становится очевидным, что изначально не существовало четкого разделения по типам и видам пенитенциарных учреждений. Целенаправленно не выделялось и не создавалось мест лишения свободы, имеющих специализированное направление работы, например, лечебные тюремные учреждения либо исправительные колонии для несовершеннолетних. Кроме того, в XVIII веке не предусматривалось раздельного содержания мужчин и женщин, а при взятии под стражу мужчины в случае его осуждения вместе с ним по этапу следовала и супруга с детьми.

Располагались пенитенциарные учреждения при различных присутственных местах, как например, при сыскных начальствах или станичных избах, в которых предусматривались отдельные подвальные помещения для осуществления «ареста». Сами тюрьмы располагали не только помещением для содержания арестованных, но и специальными комнатами для хранения необходимых для того времени принадлежностей, использовавшихся в тот период времени в целях обеспечения исполнения наказания в виде лишения свободы. В качестве дополнительных мер, ограничивающих свободу передвижения, к преступникам применялись заковывание в длинные цепи, использовавши-

еся при их конвоировании в составе группы, а также «персональные» кандалы, ошейники. Специальные места для хранения соответствующих средств оборудовались на территории «тюремного двора».

В работе пенитенциарных учреждений широко использовались колодки, цепи и иные орудия отягощения тюремного быта «сидельцев» или их конвоирования. На протяжении всего дореформенного периода активно и повсеместно использовались «рогатки» и «стулья», вызывавшие недоумение у представителей общественности. Из-за жестокости их воздействия на человека такие факты вошли в доклад представителя «Лондонского попечительного общества о тюрьмах» Вальтера Вен-нинга, изложившего замечания по порядку содержания осужденных в тюрьмах Российской империи. Поэтому в постреформенный период наметились определенные тенденции гуманизации содержания под стражей, практика которой стала распространяться по территории всей Российской империи.

В то же время суровые условия нахождения под стражей и отбывания наказаний в отрицательном смысле сказывались на работе сотрудников «тюремного ведомства», вынужденных по долгу службы заниматься применением не вполне гуманных средств на практике. Наравне с другими помещениями при каждом пенитенциарном учреждении располагались караульные помещения, из особенностей обустройства которых можно сделать вывод о немногочисленном штате конвоиров и тюремных надзирателей по отношению к общему количеству арестантов.

Исходя из осуществляемой кадровой политики, сложившейся на территории Войска Донского, в штат «караульной службы» набирались представители казачьего сословия: рядовые, а также отставные урядники, не пригодные по возрасту и здоровью к отправлению полковой службы. Такой подход к отбору кандидатов на трудоустройство в пенитенциарные учреждения объяснялся спецификой самой службы, считавшейся внутренней, к которой привлекались «отставные казаки». Касательно состава спецконтингента, особый интерес вызывает то, что немалую часть лиц, находившихся в местах лишения свободы, расположенных на территории Донского края, составляли ино-

странные граждане: пленные шведы, поляки, турки и татары. Возможно, поскольку тюремные учреждения не разделялись по видам, поэтому тюремные дворы, предназначенные для отбывания наказания в виде лишения свободы, одновременно с этим фактически выполняли функции пересыльных тюрем и транзитных пунктов на пути к основному месту отбывания наказания, например, для каторжных и ссыльных заключенных.

Между тем территория Нижнего Дона исторически стала одной из первых, где в Российском государстве было осуществлено обустройство пунктов для исполнения каторжной работы, куда ссылались преступники, осужденные за совершение преступлений различной степени тяжести (за коррупционные правонарушения, кражи, поджоги, дезертирство, оскорбление государя). Из памятников права рассматриваемой эпохи также можно усмотреть особенности терминологии, использующейся для обозначения ссылки на каторгу. Однако в противовес тюремной этимологии, касающейся пенитенциарных учреждений в целом, где можно выделить особенности используемой терминологии, наказание в виде каторги на Дону, в отличие от Сибири и Дальнего Востока, не получало распространения, в XVIII столетии и в более поздний период не использовалось. Хотя в начале XVIII в. под «принудительной ссылкой на житье» подразумевались именно «каторжные работы», «поселение», однако выделить различия между ними в настоящее время не представляется возможным по причине того, что в сохранившихся источниках данные термины зачастую упоминаются как равнозначные.

Преимущественно территориальное расположение каторжных пунктов на юге Донского края обусловлено необходимостью активного освоения его территории в XVIII столетии. Обеспечение содержания «невольников», осужденных на каторгу, поручалось местному «военно-морскому начальству», действовавшему наравне с иными органами власти, в том числе начальниками тюрем, на территории которых размещались каторжные. Надзор за осужденными осуществлялся караульными командами, в состав которых входили и донские казаки. Такая «дробность в управлении» представляла собой естественное явление для того периода

времени, когда ветви власти еще не были поделены, особенно на донской территории, находящейся в составе Российской империи на особом положении. Кроме того, среди каторжан нередко находились и подследственные арестанты, и условия содержания различных категорий «сидельцев» были для них одинаковыми.

Таким образом в историко-правовом плане вторая половина XVIII в. для органов пенитенциарной системы, дислоцируемых в Приазовье и на Нижнем Дону, являлась периодом их зарождения, поскольку законодательно еще не были определены правовое положение и организационная структура учреждений «тюремного ведомства». Впрочем, наблюдавшийся в тот период процесс их формирования, а равно использование терминов, обозначавших те или иные «места заключения», являлись частью тенденции становления пенитенциарной системы Российской империи, но на территории Донского казачьего войска она развивалась несколько обособленно, что, конечно, актуализирует настоящую научную статью. Вторая половина XVIII в. стала периодом генезиса системы регулярных тюремных учреждений Войска Донского, которые в силу специфики правового положения местного населения, в лице в данном случае чиновников «тюремного ведомства» и спецконтингента, обладали уникальной практикой своего дальнейшего развития. По этой причине процесс становления и формирования тюремного ведомства на Дону требует проведения самостоятельного, более тщательного научного исследования.

Литература

1. Гернет, М. Н. История царской тюрьмы [Текст] : в 5 т. / М. Н. Гернет. - Москва : Юриздат, 1951. - Т. 1. - 487 с.

2. Государственный архив Ростовской области [Текст]. - Ф. 494. - Оп. 1. - Д. 53. - Л. 1-6.

3. Кашуба, Ю. А. Уголовно-исполнительная политика Российской Федерации: новые вызовы [Текст] / Ю. А. Кашуба, Ф. В. Грушин // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. -2017. - № 4. - С. 147-152.

4. Небратенко, Г. Г. Мартиролог донской полиции и жандармерии [Текст] : учебно-практическое пособие / Г. Г. Небратенко ; в 2 ч. - Ростов-на-Дону : ФГКОУ ВО РЮИ МВД России, 2021. - Ч. 2. - 556 с.

5. Небратенко, Г. Г. Преступление и наказание в обычном праве донских казаков [Текст] / Г. Г. Небратенко. - Ростов-на-Дону : ОАО «Ростовкнига», 2015. - 200 с.

6. Ригельман, А. И. Ведомость и географическое описание крепости Святого Дмитрий Ростовского с принадлежащими и прикосновенными к ней местами, сочиненное по указу Правительствующего Сената [Текст] / А. И. Ригельман. - Ростов-на-Дону : Типография товарищества на вере «Ашхатанк», 1918.

7. Сборник Областного войска Донского Статистического Комитета [Текст]. - Новочеркасск : Донская Типография «Новочеркасскъ», 1915. - Вып. 13.

8. Столетие Военного министерства, 18021902 [Текст] / гл. ред. Д. А. Скалон. - Санкт-Петербург : Тип. Т-ва М. О. Вольф, 1902-1914. - 238 с.

References

1. Gernet, M. N. History of the Tsar's prison [Text] : in 5 vols. / M. N. Gernet. - Moscow : Yurizdat Publ., 1951. -Vol. 1. - 487 p. [in Russian].

2. State Archive of the Rostov Oblast [Text]. - F. 494. -Op. 1. - F. 53. - L. 1-6 [in Russian].

3. Kashuba, Yu. A. Penal policy of the Russian Federation: new challenges [Text] / Yu. A. Kashuba, F. V. Grushin // Legal Science and Practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod

Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. -2017. - № 4. - P. 147-152 [in Russian].

4. Nebratenko, G. G. Martyrology of the Don police and gendarmerie: a practical training manual: in 2 parts / G. G. Nebratenko. - Rostov-on-Don : Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2021. - Part 2. -556 p. [in Russian].

5. Nebratenko, G. G. Crime and punishment in the customary law of the Don Cossacks [Text] / G. G. Nebratenko. - Rostov-on-Don : Publishing house of JSC "Rostovkniga", 2015. - 200 p. [in Russian].

6. Rigelman, A. I. Bulletin and geographical description of the fortress of St. Dmitry Rostovsky with the places belonging to and touching it, composed by decree of the Governing Senate [Text] / A. I. Rigelman. - Rostov-on-Don : Printing house of the partnership on faith "Ashkhatank", 1918 [in Russian].

7. Collection of the Regional Army of the Don Statistical Committee [Text]. - Novocherkassk : Don Printing House "Novocherkassk", 1915. - Issue 13 [in Russian].

8. Century of military ministries, 1802-1902 [Text] / Editor-in-chief D. A. Skalon. - St. Petersburg : Printing house of the partnership of M. O. Wolf, 1902-1914. - 238 p. [in Russian].

Поступила в редакцию 26.06.2022 Received June 26, 2022