CC BY
92
УДК 8РФ ББК 83.3
А.М. Сулейманов
ГЕНЕЗИС ОБРАЗА ГЛУПцА,
героя юмористических СКАЗОК
В статье доказывается принципиальное различие между героем волшебных и юмористических сказок под именем Таз («Плешивый»): если в первых унизительным прозвищем обозначается младший брат (хотя по своим физическим и умственным данным он его не заслуживает), то в юмористических сказках данное прозвище выступает синонимом глупца, что вполне соответствует интеллектуальному уровню героя.
Ключевые слова: Таз, глупец, юмористическая сказка, волшебная сказка, мифологические представления, типологическая общность, манкуртство.
A.M. Suleymanov GENESIS OF THE OF THE FOOL IMAGE,
the hero of humorous FOLKTALES
The fundamental difference between the hero of fairy and humorous tales under the name of Taz ("Bald") is proved: if the first designated derogatory nickname of a younger brother (although in their physical and mental data he doesn't deserve it), humorous tales this nickname is synonymous of a fool, which is consistent with the intellectual level of the hero.
Key words: Taz, stupid, humorous tale, fairy tale, mythological ideas, typological commonality, mankurt.
У башкир, как и у многих других народов, бытует ряд сюжетов юмористических бытовых сказок о глупцах. Так, глупец, будучи по своей натуре добрым, сердобольным, оставляет голубям ложки, чтобы они могли пить воду; замазывает трещину земли, представляя ее засохшими губами умершей матери [12, № 36]; одевает пень, приняв его за раздетую и замерзающую старуху [12, № 40], и т.п.
В башкирских юмористических и волшебных сказках обозначения Таз («плешивый») и глупец употребляются как тождественные. Но если в юмористических повествованиях герой его носит «заслуженно», так как действительно является безволосым и паршивым, все делает наоборот, говорит невпопад и т.д., то в волшебных сказках это прозвище носит оскорбительный характер. Тазом (Плешивым) и глупцом старшие братья называют младшего, хотя он в интеллектуальном отношении он намного превосходит их (причина унижения младшего брата, очевидно, связана с системой ми-
нората, при которой наследником имущества отца считается младший сын) [6, № 7, 8, 56]. Однако такие исследователи, как Ф.А. Алиева, В.П. Аникин, У.С. Конкка, Д.А. Яшин, не усматривают принципиальной разницы между «ироническим удачником» волшебной сказки и глупцом юмористической сказки, утверждая, что второй тип глупца является результатом эволюции первого.
Иногда к юмористическим сказкам о глупцах относят все сказки, где героя зовут дураком, глупцом или плешивцем. Видимо, поэтому некоторые исследователи (см. [2; 25; 30]) включают в состав юмористических сказок о глупцах и ряд сказок о хитрецах (шутах, хитром работнике-силаче типа «Богатырский щелчок» и т.д.). Несмотря на очевидную хитрость поступков героя в сказках с типом сюжета АТ 1535 (Дорогая кожа), АТ 1537 (Мертвое тело), варианты которых широко известны у многих народов [9, № 37; 16, с. 107-109 и др.; 17, с. 292-294 и др.; 19, с. 248-254; 23, с. 133-142; 28, № 74; 29,
ф &
о
с. 108-114; 31, с. 224-229], Н.М. Ведерникова [15] и Д.А. Яшин [35] также относят его к числу глупцов. В своем подходе они опираются на работу Е.М. Мелетинского, который первым отнес к юмористическим сказки о хитром человеке и глупом черте, о договоре, службе и «мертвом теле», о продаже коня, навоз которого будто бы превращается в золото, плетки, которая якобы оживляет мертвого [21, с. 222, 239]. Не составляют исключения и башкирские сказки о хитреце Алда-ре (АТ 1539 и др.) [8, № 129; 11, № 160].
Иногда встречаются контаминации сказок о глупцах с мотивами и сюжетами, характерными для сказок о хитрецах. Некоторые исследователи не учитывают возможность такой контаминации и доказывают закономерность бытования героя одной и той же сказки в двух ипостасях - глупца и хитреца. При этом авторы ограничивают обзор одним либо двумя-тремя примерами национальных сказок [2, с. 110-112; 3, с. 193; 27, с. 113; 30, с. 107-108].
Особенности образа глупца в юмористических сказках и круг типичных для них сюжетов более четко определили В.Я. Пропп и Ю.И. Юдин. Первый относит к этой группе сказки на сюжеты типа АТ 1643 (Дурак и береза), 1681 (Дурак делает покупки), 1696 (Набитый дурак) и 1540 + 1540А" (Вороватый мужик) [24, № 402, 400, 403-404, 391], а также ряд анекдотов на следующие сюжеты: АТ 1600 (Дурак-убийца), 1642 (Хорошая торговля), 1643 (Дурак и береза), 1658 (Разбойники под деревом), 1675 (Ученый бычок), 1313А (Глупец принимает всерьез предсказание смерти), АА*1710 (Мужик готовит чай) и т.д. [33].
Как и когда сложился образ глупца, героя юмористических сказок, и как складывались его «взаимоотношения» с «ироническим удачником», героем волшебных сказок? Исследователи по-разному подходят к решению этого вопроса. Е.М. Мелетинский неоднократно высказывал предположение, что образ глупца юмористических сказок первичен по отношению к образу «иронического удачника» волшебных сказок. Анекдотические (сатирические и юмористиче-
ские) сказки «о глупцах в значительной степени представляют собой комическую реакцию на мифологические представления первобытного фольклора» [21, с. 217]. Начало этой «комической реакции» связано, как считает он, с деяниями культурных героев. Неудачные подражания отрицательного героя серьезным и важным деяниям культурного героя превратили его в комического глупца, увязали с анимистическими воззрениями. При этом ученый имеет в виду «критически переосмысленные мифологические, анимистические, тотемистические, ша-манистские представления» [21, с. 237].
Ю.И. Юдин поступки глупца также связывает с анимистическим и тотемистическим мировоззрением героя. Однако в его высказываниях нет речи о «критическом переосмыслении» этого мировоззрения. В.П. Аникин сюжеты юмористических сказок о глупцах выводит из волшебных сказок о младшем сыне, «низком» герое [3, с. 156]. У.С. Конкка в основном поддерживает его концепцию [20, с. 129-130], а Е.Д. Турсунов связывает образ глупца с представлениями предков тюрко-монгольских народов о поведении обитателей мира мертвых, которые «смыкаются с представлениями о глупости обитателей потустороннего мира» [30, с. 148]. Генезис конкретно образа глупца он выводит из образа черта (шайтана). Когда речь идет о юмористических сказках о глупцах, мы имеем в виду не вообще сказки с присутствием глупца, а те, в которых он является главным действующим лицом. Е.М. Турсунов же ссылается на сказки, в которых глупый черт выступает антагонистом хитреца. Таким образом, генезис образа глупца юмористических сказок Е.М. Ме-летинский, В.П. Аникин, У.С. Конкка, Е.Д. Турсунов и их последователи возводят лишь к какому-то одному источнику.
Мы тоже полагаем, что поступки глупца во многом объясняются анимистическими и тотемистическими представлениями наших далеких предков, но критически переосмысленными. Это подтверждают многочисленные примеры из фольклора, верований самых разных народов, из которых очевидно,
что в разных концах света люди представляли ветер (вихрь, буран) как живое существо, стремились повлиять на него и даже управлять им. «Когда якут отправляется в дорогу в жаркое время года, он берет камень, покрывает его внутренностями животного, обматывает его волосами, произнося при этом заклинания. Камень привязывает к шесту и начинает махать им: это должно вызвать свежий ветерок» [34, с. 107]. Башкиры имели обычай бросать в центр вихря палку, нож или что-нибудь острое, при этом три раза проговаривали: «Тьфу, мэлгун (Проклятый)!», полагая, что это пляшет убыр (вампир). Когда надо было просеять зерно, посушить сено или прохладиться в жару, вызывали ветер протяжным свистом (из полевых записей автора). Так же поступают и коми. Приглашая ветер, они свистят и проговаривают: «Тэлэ, тэлэ, почьд кулы!» [32, с. 18]. Киргизы, встречая вихрь, плюют три раза: «Тьфу, тьфу, тьфу!» [30, с. 173].
В одних сюжетах юмористических сказок о глупцах героем выступает Таз-Плешивый или зять-неудачник, в других - коллектив глупцов, что требует прояснения. Тазом называют человека без волос, с паршой. В.Я. Пропп писал, что «волосы считались местонахождением души или магической силы. Потерять волосы означало потерять силу» [26, с. 41]. Ительмены, жители Камчатки, как отмечает С.П. Крашенинников, верили, что длинные волосы сына Кутху-ворона, первопредка ительменов, Балакинга имеют магическую силу: ими «он производит ветер» [4, с. 366].
Обратимся к башкирскому материалу и другим тюркским источникам. В новеллистической сказке «Турахан, Янебахан и Ерэнсэ-сэсэн» [8, № 1; 11, № 1] волосы на груди бывалого охотника преподносятся как знак мужественности, богатырства. Не случайно, герой богатырской сказки «Акъял-батыр» рождается «с длинными как грива, покрывающими спину до лопаток белыми волосами» [5, № 8]. Аналогичные примеры можем найти в других сказках, легендах и эпосах. Так святого из общетюркского эпоса об Идиге (Иду-кае) зовут Баба-Тукты-Шашты-Азиз (по
казахской версии) или Баба-Тукляс -«Дед-Старец - покрытый волосами» («Волосатый Азиз») [13, с. 68, 306; 14, с. 120, 150-151, 311]. В тувинской богатырской сказке Хангавай отрезает у побежденного им богатыря Ерсары-моге косу, чтобы забрать его силу [30, с. 175-176]. Отсюда становится понятным, почему алтайцы, монголы и китайцы-мужчины раньше носили косу. Коса в данном случае имела значение силы.
Волосы считались местонахождением души и магической силы не только у мужчин, но и у женщин. В эпических поэмах-кубаирах, а также в богатырских сказках башкир стоит батыру схватить руками косы красавицы-богатырши, или девушки, умеющей обернуться птицей, как она сразу признает себя побежденной. Так добиваются руки дочери подводного царства герои башкирских героических эпосов-кубаиров «Акбузат», «Заятуляк и Хыухылу» [10, с. 140-146, 181-183], а также герой богатырской сказки «Санай-батыр» [7, № 32].
У башкир, татар и других тюркских народов бытует выражение Сэсе о^он -акылы кы^ка («Волосы длинны - ум короток»). Обычно оно понимается буквально: длинные волосы являются признаком скудости ума. Раньше эту идиому применяли для унижения женщин. Но легенда, которую довелось записать от тюркских народов Н.Ф. Катанову, видному тюркологу прошлого века, проливает свет на истинное ее значение. «Когда только был сотворен мир, был один человек, имевший пять голов, десять глаз и один рост, была у него жена, имевшая волосы длиною в 1,5 аршина. Весь ум женщины заключался в волосах. Муж однажды отрезал волосы своей жене, и с тех пор женщина имеет короткий ум» [18, с. 6 (524)]. Можно считать, что в приведенной идиоме опущено противопоставление («Хоть волосы и длинные - ум короток»). В пользу сказанного приведем еще один пример. В эпическом кубаире «Идукай и Мурадым» Ынйыкай, дочь Туктамыш-хана, по наущению Янбая испортила отношения между Идукаем и его сыном. Позже, раскаявшись, она обращается к Мурадыму такими словами: Сэсем о^он
о
со ГО ¡£ О
О ф
т ^
I-
о
о
к
о ^
ф
!_
(О ^
с
Е
го
со
го
Ю О
О ^
со ф
X
ф
Sb о
булhа ла, AhbrnbiM юй^ым, Мора^ым! Тэхет есен талашкан Агам Янбай hY^eH9, Алйот-ландым, Мора^ым! [13, с. 140] - Несмотря на то, что волосы мои длинны, потеряла я свой ясный разум, Мурадым! По причине наущения Янбая, брата моего, совершила я глупый поступок, Мурадым! (Подстрочный перевод автора статьи.)
Таким образом, волосы, по древним поверьям самых разных народов, служат признаком не только силы физической, но и магической, поэтому лишение волос и власти над ними означало в том числе лишение могущества ума. Отсюда становится понятным, почему плешивый приравнивается к дураку, а слова дурак, глупец употребляются как синонимы обозначений Таз-Плешивый или Паршивец. Недаром у башкир говорят: «Тештэн hyH та^щ иде ауа» - «После полудня плешивый теряет ясность ума».
Почему же юмористические сказки о глупцах смеются над Плешивым-дурачком? С позиций современной морали, смеяться над физическими, умственными недостатками человека неэтично. Однако у сказки свои законы. По свидетельству Н.Ф. Катанова, у киргизов и казахов бытовало поверье, по которому Таз-Плешивый считался другом злого духа - вихря, ходящего по дворам и причиняющего людям зло. Когда вихрь удаляется от юрты, то киргизы смеются и плюют ему вслед, говоря: «Иди в юрту Плешивого, иди в юрту друга!» [18, с. 7 (525)]. Как пишет Е.Д. Турсунов, у казахских детишек и в наши дни существует обычай, когда дует ветер и от него образуется завихрение, кричать: «Таздьщ ушне кет!» -«Убирайся в дом плешивого!» [30, с. 173].
Однако не всякое этнографическое явление находит свое прямое отражение в сказке. Как нам кажется, последние примеры относятся к числу таковых. Во всяком случае в юмористических сказках о глупцах ни Таз-Плешивый, ни типологически сходный с ним Иванушка-дурачок не проявляют свою связь с потусторонними силами, ни злыми, ни добрыми. Что касается героя волшебных сказок, тоже называемого старшими братьями дураком, плешивым, то он, действительно, «получает поддержку волшебных (а имен-
но добрых волшебных. - А. С.) сил и достигает сказочной цели» [21, с. 215]. Так же утверждали Е.Д. Турсунов [30, с. 177] и М.Х. Мингажетдинов [22, с. 10]. Однако им, как нам кажется, не удалось четко аргументировать свой тезис, разграничить Таза юмористической сказки и Таза волшебной.
Мы полагаем, что внедрение прозвища Таз в сказки, в частности в сказки тюрко-монгольских народов, связано с таким явлением социальной несправедливости, как манкуртство. В обиходе башкир слово манкурт (или манкорот) до сих пор употребляется как ругательное. Здесь имеется в виду человек, который слишком забывчив, без памяти.
Исторически манкурты - это люди, насильно обреченные на стирание памяти о своем прошлом, близких и родителях, истории своего рода (об этом подробно рассказано в романе Ч. Айтматова «Буранный полустанок» [1, с. 42]). Отголоски манкуртства сохранились и поныне в сказках и обрядах. У башкир во время свадьбы ради шутки «угрожают» скупым на подарки сватам надеть на их головы сычуг только что освежеванного барана. Примечательно, что сычуг по-башкирски «тазгарын» (букв. «плешивый желудок»), что напоминает о его былом предназначении: тазгарын надевали тем, кто был плешив или кто считался (или становился) Плешивым.
Уместно упомянуть об одной дунганской сказке, где говорится: «Некогда жили три брата. Старший и средний были богатыми, а младший - бедняк. На голове он носил шапку, сделанную из бараньего желудка, а поэтому все его называли "плешивый"» [21, с. 214]. В башкирской сказке «Алдар-куся», записи которой хранятся в Научном архиве Уфимского научного центра РАН (фонд 3, оп. 21/6, с. 136-140) и фольклорном фонде кафедры башкирской литературы и фольклора Башкирского государственного университета (ед. хр. 171, с. 25-29), хитрец Алдар, вызываясь вылечить плешивого пастуха, надевает на него свеженький и тепленький желудок (сычуг) барана, а после этого уводит его стадо. Эпизод, сходный с приведенным, имеется и
в казахской сказке о хитром Алдар-косе [30, с. 72]. Почему Алдар, прежде чем увести стадо, заставляет пастуха надеть на голову сычуг? Видимо, первоначальный смысл этого действия заключался в том, что этим достигалась потеря жертвой контроля над своей памятью. А позже оно получило комическое содержание.
Конечно, лысая голова человека и без надевания сычуга напоминала голову манкурта. Мы полагаем, что внешнее сходство и стало причиной для возникновения ассоциации, т.е. приравнивание человека, «не помнящего своего
прошлого», к плешивому постепенно переходило в сказку. В результате такой «ассоциативной процедуры» сказочный глупец, как и сын-манкурт Найман-Ана из романа Ч. Айтматова «Буранный полустанок» («И дольше века длится день»), убивший свою не узнанную (принятую за зверя) мать, и стал называться плешив-цем. Так, прозвище Таз - «Плешивый» (или «Плешивец») в значении «глупец», «дурак» возникло гораздо позже, чем тип, обозначаемый им. Видимо, поэтому не всегда сказочный глупец может называться Плешивцем (Плешивым).
Библиографический список
1. Айтматов, Ч. Буранный полустанок (И дольше века длится день) [Текст] / Ч. Айтматов. - М.: Худож. лит., 1981. - 112 с.
2. Алиева, Ф.А. Дагестанская народная сказка: О сюжетике бытовых сказок [Текст] / Ф.А. Алиева. - Махачкала: Дагкнигоиздат, 1983. - 128 с.
3. Аникин, В.П. К зависимости стиля от образности (общетеоретические аспекты) [Текст] / В.П. Аникин // Фольклор: Поэтическая система. - М.: Наука, 1977. - С. 144-160.
4. Анисимов, А.Ф. Об истинном и иллюзорном в первичных воззрениях на природу [Текст] / А.Ф. Анисимов // Вопросы истории религии и атеизма. - М.: Наука, 1958. - С. 363-378.
5. Башкирские богатырские сказки [Текст] / сост. Л.Г. Бараг, Н.Т. Зарипов. - Уфа: Башкнигоиз-дат, 1981. - 336 с.
6. Башкирское народное творчество: сказки: в 5 кн. Кн. 2 [Текст] / отв. ред. Н.Т. Зарипов. - Уфа: Башкнигоиздат, 1976. - 376 с.
7. Башкирское народное творчество: сказки: в 5 кн. Кн. 3 [Текст] / отв. ред. Г.Б. Хусаинов. - Уфа: Башкнигоиздат, 1978. - 352 с.
8. Башкирское народное творчество: сказки: в 5 кн. Кн. 4 [Текст] / коммент. Л.Г Барага и А.М. Су-лейманова. - Уфа: Башкнигоиздат, 1981. - 398 с.
9. Башкирское народное творчество: сказки: в 5 кн. Кн. 5 [Текст] / отв. ред. Н.Т. Зарипов. - Уфа: Башкнигоиздат, 1983. - 390 с.
10. Башкирское народное творчество / отв. ред. Н.Т. Зарипов. - Уфа: Башкнигоиздат, 1987. - Т. I: Эпос [Текст]. - 544 с.
11. Башкирское народное творчество / сост. А.М. Сулейманов; отв. ред. Л.Г Бараг. - Уфа: Башкнигоиздат, 1990. - Т. 5: Бытовые сказки [Текст]. - 496 с.
12. Башкирское народное творчество / сост. А.М. Сулейманов; отв. ред. Л.Г Бараг. - Уфа: Башкнигоиздат, 1992. - Т. 6.: Шуточные сказки и кулямасы [Текст]. - 464 с.
13. Башкирское народное творчество [Текст] / отв. ред. З.Г. Ураксин. - Уфа: Башкнигоиздат, 2000. - Т. 5: Исторический эпос. - 392 с.
14. Башкирское народное творчество / отв. ред. Р.Т. Бикбаев. - Уфа: Китап, 2006. - Т. 8: Эпос: иртэки и эпические кубаиры [Текст]. - 492 с.
15. Ведерникова, Н.М. Русская народная сказка [Текст] / Н.М. Ведерникова. - М.: Наука, 1975. - 135 с.
16. Диковины Аму: Каракалпакские народные сказки [Текст] / сост. М. Шевердин. - Нукус: Ка-ракалпакстан, 1968. - 295 с.
17. Казахские сказки [Текст]. - Алма-Ата: Казахгослитиздат, 1959. - 360 с.
18. Катанов, Н.Ф. Среди тюркских племен [Текст] Н.Ф. Катанов // Известия Имп. Рус. Географического Общества. - 1893. - Т. XXIX. - С. 519-541.
19. Киргизские народные сказки [Текст] / лит. пер. К. Эшмамабетова и Д. Брудного. - Фрунзе: Мектеп, 1965. - 132 с.
и
о ф
т
I-
о
о
к
о ^
ф
(О ^
с
>
ЕЕ
го
со
го
Ю О
О ^
со ф
X
20. Конкка, У.С. Карельские сатирические сказки [Текст] / У.С. Конкка. - Л.: Наука, 1965. - 152 с.
21. Мелетинский, Е.М. Герой волшебной сказки: Происхождение образа [Текст] / Е.М. Мелетин-ский. - М.: Изд-во вост. лит., 1958. - 264 с.
22. Минhажетдинов, М.Х. Бытовые сказки [Текст] / М.Х. Минhажетдинов // Агидель. - 1981. -№ 12.- С. 115-118.
23. Монгольские сказки [Текст] / пер. М. Игебаевой. - Уфа: Башкир. кн. изд-во., 1981. - 160 с.
24. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева: в 3 т. [Текст] / Л.Г. Бараг, Н.В. Новиков. - М.: Наука, 1986. - Т. III. - 496 с.
25. Обидов, Д. Таджикские бытовые сатирические сказки [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Д. Обидов. - Душанбе, 1971. - 20 с.
26. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки [Текст] / В.Я. Пропп. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. - 365 с.
27. Тарасенкова, Е.Ф. Жанровое своеобразие русских народных сатирических сказок [Текст] / Е.Ф. Тарасенкова // Русский фольклор. - М.: Наука, 1957. - Т. 2. - С. 62-84.
28. Татарское народное творчество: Сказки [Текст] / сост. Л.Ш. Жамалетдинов. - Казан: Тату-низдат, 1981. - 360 с.
29. Туркменские народные сказки [Текст] / сост. Б. Велиев. - Ашгабат: Ылым, 1986. - 216 с.
30. Турсунов, Е.Д. Генезис казахской бытовой сказки [Текст] / Е.Д. Турсунов. - Алма-Ата: Наука, 1973. - 216 с.
31. Узбекские народные сказки [Текст] / сост. И. Рогов. - Ташкент: Ёш Гвардия,1980. - 352 с.
32. Фольклор народа коми [Текст] / общ. ред. И.Н. Новикова. - Архангельск: Огиз-Архоблгиз, 1938. - Т. I: Предания, сказки. - 226 с.
33. Юдин, Ю.И. Русская народная бытовая сказка и история [Текст] / Ю.И. Юдин // Русский фольклор. - Л., 1976. - Т. XVI. - С. 153-172.
34. Фрэзер, Д.Д. Золотая ветвь [Текст] / Д.Д. Фрэзер. - М.: Атеист, 1928. - Вып. I. - 197 с.
35. Яшин, Д.А. Удмуртская народная сказка [Текст] / Д.А. Яшин. - Ижевск: Удмуртия, 1965. - 135 с.
References
1. Aitmatov Ch.A. Buran stop (The Day Lasts More Than a Hundred Years)._M.: Hudozh. lteratora, 1981. P. 112. [in Russian].
2. Alievа F.A. Dagestan folk tale: On the plot structure of household tales._Makhachkala: Dagknigoizdat, 1983. P. 128. [in Russian].
3. Anikin V.P. By depending on Ше styte of imagery: General theoretical aspects. Folklore: Poetic System. M.: Nauka, 1977. P. 144-160. [in Russian].
4. Anisimov A.F. tr^ state of beliefs About Ше nature with Ше illusory. Problems history of the Czech Republic the religion of atheists._M.: Nauka, 1958. P. 363-378. [in Russian].
5. Bashkir heroic tales. Resp. ed. L.G. Barag, N.T Zaripov. Ufa: Bashknigoizdat, 1981. P. 336. [in Russian].
6. Bashkir folk art: a Tales. B. 2. Ed. by N.T Zaripov. Ufa: Bashknigoizdat, 1976. P. 376. [in Bashkir. lang.].
7. Bashkir folk art: a Tales. B. 3. Ed. by G.B. Khusainov. Ufa: Bashknigoizdat, 1978. P. 352. [in Bashkir. lang.].
8. Bashkir folk art: fairy Tales. B. 4. Comments. L.G. Barag and A.M. Suteimanov, S.A. Galin. Ufa: Bashknigoizdat, 1981. P. 398 [in Bashkir. lang.].
9. Bashkir folk art: fairy Tales. B. 5. Ed. by N.T Zaripov. Ufa: Bashknigoizdat, 1983. P. 390. [in Bashkir. lang.].
10. Bashkir folk art. Ed. by N.T Zaripov. Ufa: Bashknigoizdat, 1987. V. I: Epic. P. 544. [in Russian].
11. Bashkir folk art: Household tales. Ed. by L.G. Barag. Ufa: Bashknigoizdat, 1990. V. 5. P. 496. [in Russian].
12. Bashkir folk art: Comic tales and kulamasy. Ed. by L.G. Barag. Ufa: Bashknigoizdat, 1992. V. 6. P. 464. [in Russian].
13. Bashkir folk art: History epic. Ed. by Z.G. Uraksin. Ufa: Bashknigoizdat, 2000. V. 5. P. 392. [in Bashkir. lang.].
14. Bashkir folk art: epic irtake and kubary. Ed. by R.T. Bikbaev. Ufa: Kitap, 2006. V. 8. P. 492. [in Bashkir. lang.].
15. Vedernikova N.M. Russian folk tale. M.: Nauka , 1975. P. 135. [in Russian].
16. Dikovina Amus: the Karakalpak folk tales. Nukus: Karakalpakstan, 1968. P. 295. [in Russian].
17. The Kazakh tales. Alma-Ata: Kazakhgoslitizdat, 1959. P. 360. [in Russian].
18. Katanov N.F. Also among the Turkic peoples. IRO. Vol. XXIX. P. 23. [in Russian].
19. TheKyrgyz national tales. Frunze: Mektep, 1965. P. 132. [in Russian].
20. Konkka U.S. The Karelian satirical tales. Leningrad: Nauka, 1965. P. 152. [in Russian].
21. Meletinsky E.M. Fairy tale warrior: the Origin of education. M.: Izdat. vost. lit., 1958. P. 264. [in Russian].
22. Minguetdinov M.Kh. The Life story. AgiM. 1981. No 12. P. 115-118. [in Bashkir. lang.].
23. Mongolian tale. Trans. M. Idelbaev. Ufa: Bashkir. kn. izd-vo., 1981. P. 160. [in Russian].
24. Russian Fairy Tales of A.N. Afanasyev. Collect. of 3 vols. M.: Nauka, 1986. V. 3. P. 496. [in Russian].
25. Obidov D. Tajik household satirical tales. Author's abstract. Dis. ... cand. of sciences (Philology). Dushanbe, 1971. P. 20. [in Russian].
26. Propp V.Y. The historical roots of the fairy tale. Leningrad: Izd-vo LGU, 1986. P. 365. [in Russian].
27. Tarasenkova E.F. Genre originality of Russian folk tales satirical. Russian folklore. M.: Nauka, 1957. V. 2. P. 62-84. [in Russian].
28. Tatar folk art:fairy tales. B. 3. Kazan: Tatunizdat, 1981. P. 360. [in Tatar. lang.].
29. Turkmen folk tales. Ashgabat: Ylym, 1986. P. 216. [in Turkmen].
30. Tursunov E.D. Genesis of Kazakh household tales. Alma-Ata: Nauka, 1973. P. 216. [in Russian].
31. Uzbek folk tales: Stories, tales. Tashkent: Esh Gvardiya, 1980. P. 352. [in Russian].
32. Folklore of the Komi people. Ed. by I.N. Novikov. Arkhangelsk: Ogiz - Arkhoblgiz, 1938. V. I. P. 226. [in Russian].
33. Yudin Yu.I. Russian folk tale household and history. Russian folklore. Leningrad: Nauka, 1976. V. XVI. P. 153-172. [in Russian].
34. Fraser D.D. The Golden bough. M.: Ateist, 1928. Iss. I. P. 197. [in Russian].
35. Yashin D.A. Udmurtianfolk tale. Izhevsk: Udmurtiya, 1965. P. 135. [in Russian].
Сведения об авторе:
Сулейманов Ахмет Мухаметвалеевич,
доктор филологических наук, профессор,
кафедра башкирской
литературы и культуры,
Башкирский государственный
педагогический университет
им. М. Акмуллы,
г. Уфа, Российская Федерация.
Е-тай: [email protected]
Information about the author: Suleymanov Akhmet Mukhametvalievich,
Doctor of Sciences (Philology), Academic Title of Professor, Department of Bashkir Literature and Culture,
M. Akmullah Bashkir State Pedagogical
University,
Ufa, Russia.
E-mail: [email protected]
