CC BY
39
Фейса МИХАЙЛО
Генетична база руского язика
Початок 2011. рока линґвистичну русинисти-
ку означує публикованє моноґрафиї «Русинский
язык Сербии и Хорватии в свете языковых контактов: линґвоґенетический аспект / Руски язик Сербиї и Гор-ватскей у швеце язичних контактох: лингвогенетични
аспект». Слово о докторскей дисертациї, хтору 2008. року автор др Вячеслав Владимирович Чарский одбранєл на Филолоґийним факултету Московского универзитета Ломоносов.
Монографию, хтора обя-вена на русийским язику, творя пейц поглавя: 1. проблем ґенези южнорусинского язика и драги його розри-шеня; 2. теория и методолоґия виглєдованя южнорусинского язика у швеце ґенетичней контактолоґиї; 3. медзиязична релевантносц и линґвоґенеза южнорусинского язика; 4. ареална релевантносц и ґенеза южнорусинского язика; 5. знукаязична восточнословацка релевантносц и локализация диялектней бази южнорусинского язика. Як обачиц др Чарский, руски язик наволує южнорусинским, подрозумю-юци при тим и язик Руснацох у Сербиї / Войводини и язик Руснацох у Горватскей вєдно.
На початку моноґрафиї Чарский спатра потерашнї попатрунки на место руского язика у фамелиї славянских язикох. Констатує насам-предз же уж сто роки тирва розправа о тим же, цо наш язик. Єдни гваря же вон окремни диялект українского язика зоз численима сло-вацкима, польскима або сербскима пожичками. Други на становиску
РУСКИ язик
СЕРБИЇ И ГОРВАТСКЕЙ
У ШВЕЦЕ
ЯЗИЧНИХ
КОНТАКТОХ
ЛИНҐВОҐЕНЕТИЧНИ АСПЕКТ
же то реґионални микроязик на основи українского язика. Значна за-ступеносц и становиска же руски язик самостойни славянски язик, по походзеню восточнославянски идиом, хтори, понеже формовани на польско-словацко-українскей тромеджи, ма характеристики шиц-ких трох язикох источасно. При тим ше бере до огляду и моцни уплїв сербско-горватского язичного стредку, у хторим Руснаци жию прейг два и пол вика, язичия, хторе базоване на русийскей и церковносла-вянскей основи и по двацети-трицети роки 20. вика функционовало при Руснацох Бачки и Срима як своєфайтови литературни язик и українского стандардного язика, хтори ше дзепоєдни намагаю пре-глашиц и за литературни язик шицких Руснацох / Русинох. Українски линґвисти и историчаре (Гнатюк, Дзендзеливский, Мельник) и їх нашлїдователє, медзи хторима и Костельник и Кочиш, твердза же, без огляду же українски язик иншаки славянски язик, руски / южнорусински язик лєм його диялект або реґионална вариянта. Линґвисти, хтори свидоми окремносци руского / южнорусинского язика (Рамач, Дули-ченко, Удвари, Бирнбаум, Фейса) визначую його уникалну природу, бе-шедуюци же слово о сплєту восточнославянских, заходнославянских, та и южнославянских елементох, хтори походзи зоз териториї Карпатского ареалу. Словацки линґвисти и векшина линґвистох зоз Заходу и Русиї (Пастрнек, Тихи, Штолц, Бидвел, Лант, Ґуставсон, Шваґровски, Скорвид) тримаю же руски язик диялект словацкого, прецизуюци при тим же вон нє здабе анї на стандардни словацки язик, алє на восточ-нословацку бешеду Шариша и Земплина. Шицки скорейши, на на-ведзени способ ґруповани спатраня, по авторови, у сущносци анї нє формовани на основи детальних анализох, прето же їх заступнїки, з єдного боку, визначую гевти язични зявеня, хтори потвердзую їх теорию, а, з другого боку, иґнорую гевти зявеня, хтори им завадзаю. Нїхто з тих линґвистох детально нє преучовал базу руского язика же би на таки способ виведол заключеня о ґенези руского язика. Чарский. мож повесц, рушел по шлїдуюцих становискох Гавриїла Надя и Александра Дуличенка. Надь своєчасово писал: «Док ше народни бешеди населєньох коло рички Ондави нє випитаю, нє вишлїдза, и док ше нє увидзи же у келєй мири тоти бешеди зос своїма язичнима прикметами идентични з нашу керестурску и коцурску бешеду, нє будзе ше годно, лєм на основи нашей народней бешеди, повесц нїч цо би одвитовало правди о походзеню нашого руского рускокерестурского и коцурского жительства», а Дуличенко: «У ґенеалоґийней класификациї шицких славянских язикох затераз руски язик треба положиц медзи восточнославянски и заходнославянски язики. Таке становиско треба завжац покля нє буду виглєдани и детально преучени и восточнославянски и заходнославянски риси руского язика».
За розлику од велїх предходних виглєдованьох автор у своїм виглєдованю анализує конкретни лингвистични материял без даяких политичних симпатийох и спекулацийох. Вон нє вицагує приклади зоз словнїка або граматики же би потвердзел свойо априорне становиско, алє крочай по крочай, жимней глави, преучує характеристики и зявеня руского язика, хтори би могли помочи же би ше ришел фамозни проблем генези руского язика. Чарски наглашує же за таке виглєдованє од велького значеня нєобходне розликовац поняца: походзенє народа и походзенє язика, жридлову диялектну базу язика и стандардни литературни идиом, историю карпаторусинского язика пред селїдбу наших предкох на юг и историю руского язика Сербиї и Горватскей, синхронию и дияхронию.
Чарски одруцел традицийне поровнованє руского язика зоз стан-дардним словацким, польским и українским язиком. Вон конструовал оригинални контактологийни метод преучованя идиома нєодредзеного походзеня у дотику зоз зроднима язиками и диялектами истей групи, хтори углавним виробени на основи студийох америцких лингвистох Томасона и Кауфмана, русийских Иванова, Русакова, Беликова, Бернштайна и сербского контактолога Айдуковича. Автор, хасную-ци углавним историйну студию Жироша, перше одредзує зоз хторо-го ше простора Руснаци преселєли до Бачки. Насампредз то валали зоз околїска словацкого Требишова на юго-восточней часци бувшого австро-угорского комитата Земплин, алє ше на тим месце спомина и околїско словацкого Прешова и валалох на сиверу Мадярскей, хтори були населєни з истих предїлох.
При преучованю податкох Чарский приходзи до логичного заключе-ня же у формованю руского язика найвироятнєйше могли участвовац и шаришски и земплински диялекти словацкого и карпаторусинского язика, хтори у восточней Словацкей виками дзеля исту територию. Материял за виучованє восточнословацких бешедох Шариша и Зем-плина Чарский находзи, медзи иншима, у роботох Штолца, Паулиния, «Атласу словацкого язиа» (1968-1981), як и у восточночнословацко-словацким словаре Галаги (2002); материял за виучованє карпатору-синских бешедох — у атласах Штибера (1956-1964), Лати (1991) и у уж спомнутим «Атласу словацкого язика», як и роботох Ґеровского (1914) и Ванька(2000).
У корпусу монографиї автор винїмно детально поровнує фонетику, лексику, морфологию, деривацию словох и синтаксу дотичних диялектох и бешедох, и кажде язичне зявенє одредзує як релевант-не або нєрелевантне. Кед же даєдна характеристика руского язика заєднїцка и зоз словацкима и зоз карпаторусинскима диялектами Шариша и Земплина, вец вона нєрелевантна, односно нєзначна за
одредзованє походзеня руского язика. Наприклад: фиксирана на-глашка на предостатнїм складу, законченє инструментала множини прикметнїкох -има, законченє першей особи множини презента -ме, формованє перфекта, потенцияла итд.; вкупно єст 18 нєрелевантни характеристики. Кед же одредзене зявенє руского язика заєднїцке з лєм єдним зоз карпатских идиомох, восточнословацким або карпа-торусинским Шариша и Земплина, вец воно релевантне, односно указує на походзенє руского язика. Замерковани и характеристики хтори упут'юю на восточнословацки диялект у цалосци: то рефлекси праславянского *ç и праславянских групох *tj и *dj, як и формованє императива и законченє -ом у дативу множини шицких меновнїкох итд.; вкупно 30 характеристики. Руски язик лєм зоз даєдну з восточнословацких бешедох Шариша и Земплина, а вшелїяк и зоз бешедами околїска Требишова, повязую шлїдуюци характеристики: рефлекси праславянского *ъ, законченє генитива шицких меновнїкох -ох, закон-ченя -о и -у у дативу и локативу меновнїкох хлопского и стреднього рода, законченє -м формох першей особи єднини презента, законченє -о у номинативу множини присвойних прикметнїкох. Вкупно 8 характеристики повязую руски язик лєм зоз восточнословацкима бешедами околїска Требишова (напр. рефлекси праславянских вокалох *o > o и *e > e, i, a, o, и, пременка s > s и z > z, инфинитиви на -чиц и т. д.). Источасно 2 характеристики указую лєм на шаришски бешеди Прешова (форми помоцного дїєслова буц и формованє дїєсловного прикметнїка роботного).
За автора представя нєобчековани резултат виглєдованя податок же на системним уровню руского язика нєт анї єдней релевантней характеристики, хтора би го повязовала лєм зоз карпаторусинскима диялек-тами; характеристики, хтори руски язик повязую зоз карпаторусинскима диялектами источасно го повязую и зоз восточнословацкима диялектами. Карпаторусинске походзенє утвердзене лєм за даскельо слова и синтагми, як цо дїдо, mema, мачоха, лїви, лїтни, цалов драгов, пойсц свойом драгом, до оч, з хторих велї застарени слова, регионални або ридши вариянти, як цо клусти, медведжи, зноровиц ше, коляци вовчок и дзепоєдни други; вкупно коло трицец слова и синтагми.
У своєй студиї, на основи винєшеного, Чарски приходзи до за-ключеня же диялект або бешеда, хтори база руского язика Бачки и Срима, то восточнословацки диялект околїска Требишова, хтори, у чаше формованя, пред приселєньом стредком 18. вику, контактовал зоз шаришским восточнословацким диялектом околїска Прешова. Шлїди присуства карпаторусинских елементох минимални. Углавним ше роби о даскелїх словох зоз карпаторусинскима рефлексами або за-конченями, цо може шведочиц або о тим же предки бачко-сримских
Руснацох прешли на восточнословацки ещи пред початком селїдби, або же приселєнци, хтори бешедовали по карпаторусински, були швидко асимиловани и прешли на восточнословацки, або вообще нє бешедовали карпаторусински прето же руснацки або руски идентитет у восточней Словацкей од вше та по стредок 20. вику мали шицки припаднїки грекокатолїцкей, рускей церкви без огляду на диялект / бешеду, хтору хасновали.
Резултати, до хторих дошол московски виглєдователь, нательо прешвечлїви и очиглядни же будуци виглєдованя на тоту тему, кед же вообще буду мац смисла, могли би дзепоєдни податки лєм прецизовац або додац даскельо нови приклади, алє резултати науково фундираней студиї вшелїяк сущно нє вименя.
Чи вец руски диялект словацкого? Гей, одвитує автор, алє, додава, то анї нє цалком точне. Основу руского язика творя восточнословацки бешеди Требишова и Прешова, хтори ше розликую од стандардного словацкого язика, хтори ше базує на стреднєсловацким диялекту. У цеку 260 рокох функционованя у Бачки и Сриму руски язик превжал велї елементи зоз сербского и горватского язика, язичия, з хторим ше Руснаци служели, покля Костельник нє кодификовал стандардни язик и українского язика, на хтори ше у 20. вику операло значне число лингвистох и литератох, думаюци же ше операю на матични язик.
Чи ше руски язик у генеалогийней класификациї славянских язикох находзи медзи заходнима и восточнима язиками. Гей, алє анї то нє цалком точне. Тота традицийна дефиниция барз абстрактна и нє бере до огляду числени розлики и подобносци медзи шицкима славянски-ма язиками, диялектами и бешедами, хтори, у ствари, скоро шицки мишани. Єст у руским язику и заходнославянски риси, хторих єст и у польским и у словацким, єст и восточнославянски характеристики хторих єст и у українским, єст и уникатни прикмети, хторих нєт у других славянских язикох, алє шицки тоти характеристики, окрем тих зоз сербского и горватского язика, представяю нашлїдство восточнословацких бешедох Требишова и Прешова, хтори, лингвогенетично патраци, директни предки руского язика.
Чи руски язик существує як самостойни и полноправни славянски язик у фамелиї славянских язикох? Вшелїяк же существує. И то праве як язик, наглашує Чарски, а нє як даяки микроязик. Ма вон свою дия-лектну основу, историю, стандард, числени литературни твори итд.
Дисертация и кнїжка (на 347 бокох) фаховца за сербски и горватски язик Вячеслава Чарския достали найвекши оцени и похвали од шиц-ких рецензентох медзи хторима и углядни лингвисти зоз Московского универзитета, єдни з найлєпших русийских фаховцох за славянски язики: словакиста др К.В. Лифанов, хтори Чарскийови бул и ментор,
полонистка др Н.Е. Ананєва, шефица катедри славянскей филолоґиї, українистка др О.А. Остапчук, русистка др Е.А. Ґалинская, фаховец за сербски и горватски язик др В.П. Ґудков, фаховец за церковнославянски язик др Ф.Б. Людоґовски и други афирмовани слависти. Їх рецензиї находза ше у прилогу кнїжки, як цо и шейсц репрезентатив-ни ґеоґрафски карти.
Щиро винчуєм др Вєчеславови Чарскийови на єдней з найзначнєйших студийох о руским язику. Вона без сумнїву пред-ставя вельке доприношенє шветовей русинистики, славистики и линґвистики вообще. Особнє ми чесц же сом у фази роботи на дисертациї и сам дал одредзени суґестиї, цо автор у уводним слову и зазначел. Наздавам ше же ше млади науковец, тераз кед формовал науково верификовану виглєдовацку методолоґию и кед линґвистичней явносци подаровал тоту кнїжку, предлужи занїмац зоз руским язиком, як и зоз другима русинскима вариянтами карпатского реґиона.
Додайме и податок же ше кнїжка закончує зоз вичерпну библиоґрафию, хтора може оможлївиц и велїм другим заинтересова-ним же би ше зачирели до русиинистики.
