CC BY
123
УДК 575.113
Генетический апокалипсис или возможные «выгоды» от применения ГМО
В статье исследуются причины глобального распространения генно-модифицированных культур. Проводится сравнение внедрения ГМО в сельское хозяйство разных стран, рассматриваются схемы захвата национальных продовольственных рынков, а также негативное влияние генно-модифицированых растений на окружающую среду и последствия для экономики страны.
Ключевые слова: генно-модифицированные культуры; монополизация продовольственного рынка; семена -«терминаторы»; загрязнение окружающей среды.
The paper investigates the causes of the global spread of genetically modified crops. The practices of GMO introduction into agricultures of different countries are compared; the scenarios of capturing national food markets are considered with a focus on the negative impact of genetically modified plants on the environment and economic implications.
Keywords: GM crops; monopolization of the food market; seeds «the terminators"; environment pollution.
Суровцева Елена Юрьевна
канд. биол. наук, магистр экономики, Erasmus Universiteit Rotterdam, ст. научный сотрудник НИУ ВШЭ E-mail: Ljs_econjmy@maiL.ru
Преобразование мирового продовольственного производства
Начиная с 1985 г., когда во всем мере активно разрабатывались органические продукты, в Фонде Рокфеллера была запущена крупномасштабная программа по коммерческому внедрению и глобальному использованию генно-модифицированных растений и животных под руководством директора по продовольственной безопасности Фонда Рокфеллера Тойнниссена [1]. В последующие 20 лет этот Фонд потратил более 120 млн долл. США на ускорение исследований в молекулярной биологии. Процесс прео-
бразования мирового продовольственного производства начался [2].
Одними из важнейших направлений деятельности Фонда Рокфеллера были выведение новых генно-модифицированных сортов семян и создание благоприятных условий для будущего контроля над мировыми поставками продовольствия и производства сельскохозяйственной продукции.
Возможные экологические риски, а также негативное влияние на самого человека на данный момент ученых не интересовали, а точнее, они следовали ложному утверждению, что все живое на земле, включая высшие формы растений и животных, представляют собой обычные биологические машины, которые преследуют только одну единственную цель — генетическое воспроизведение, т.е. фактически проблема сводилась к вопросам демографической статистики и органической химии.
Цели трансгенных исследований
Исследователи, работавшие в Фонде Рокфеллера, а также все те, кто занимался подобными проблемами, особенно политические деятели, увидели в этой теории блестящее средство на-
ивысшего социального контроля и социальной генетики [2, 3].
Уоррен Уивер (Warren Weaver), который в течение длительного времени возглавлял Центр естественных наук Фонда Рокфеллера, неоднократно подчеркивал, что, зная процессы взаимодействия на молекулярном уровне, можно получить такую информацию о человеческом поведении, которая позволит осуществить выгодный и мудрый контроль. Вот только вопрос — над кем?
Таким образом, у Фонда Рокфеллера были далеко идущие социальные планы, в которых редукционистской генетике отводилась первостепенная роль [2].
Основным приоритетом для корпораций стала работа по распространению семян генно-модифици-рованных растений по всему миру с целью обеспечения полной монополизации сельскохозяйственных рынков
Еще в 1996 г. Брайан Гудвин (Brian Goodwin) в одном из интервью подчеркивал, что в настоящее время общество столкнулось с явным кризисом окружающей среды — кризисом здравоохранения и сообщества. В этой благоприятной среде, используя биологический редукционизм, легко подготовить людей к пониманию того, что нет существенной разницы между трансгенами и естественными формами жизни [4].
Однако он не был услышан. Апологет новой генетики Филипп Ригал (Philippe Rigal) так охарактеризовал основные цели трансгенных исследований: «... Это есть глобальное исправление моральных и социальных проблем, которые включают в себя голод, бедность, преступность и политическую нестабильность. Исходя из теории редуционизма естественно считать, что подавляющее большинство социальных проблем в конечном счете сводятся к биологическим проблемам, а с ними возможно бороться, используя химические манипуляции с генами, мозгом и почвой» [5].
Все 30 лет Фонд Рокфеллера активно продвигает идею, согласно которой научные открытия
решат все глобальные проблемы, а вот изменение политической и экономической системы совершенно не обязательно, поскольку исследования (и соответственно огромные инвестиции) в области редукционистской генетики приведут к решению экономических и социальных проблем.
Проект был в духе Френсиса Бекона и эпохи Просвещения, который описывал беспроблемное общество, базирующееся на мастерском, практически виртуозном использовании конгломерата научно-технического прогресса и законов природы и, что особенно важно, должен был принести деньги его исполнителям. Уже через 20 лет, а это начало XXI в., в сфере производства продовольствия на нашей планете будут господствовать только несколько корпораций и фондов.
Процесс монополизации мирового продовольственного рынка
На протяжении 1970-1980-х гг. молекулярные биологи, приводившие исследования согласно грантам, полученным от Фонда Рокфеллера, приходят к выводу о том, что невозможно вычислить риски экологических катастроф и определить потенциальный вред для всего живого на планете. И как следствие, разрабатываются основополагающие аналитические и прикладные методы инженерной биотехнологии [5].
Роберт Манн (Robert Mann), доктор Окленд-ского университета, заявил, что научный примитивизм и упрощение жизни игнорируют потенциальные социальные риски, и угроза генно-модифицированных организмов как добровольного (с точки зрения всеобщего использования) биологического оружия значительно превосходит опасность, которую представляет собой ядерная бомба. Возможно такое нарушение биосферы на значительное время, что наша цивилизация может и не выжить [6]. Но, как и многие другие научно обоснованные предупреждения, слова Манна не были услышаны на фоне пропагандистской кампании, развязанной воротилами американского агробизнеса и Фондом Рокфеллера. Таким образом, сращивание экономических, социальных и биологических проблем набирало обороты, в то время как человеческая жизнь обесценивалась, и главными становились задачи по получению неограниченной
прибыли и завоеванию власти в глобальном масштабе.
Начинается долгосрочная биотехнологическая гонка. Выиграть ее, соблюдая условия, навязанные Фондом Рокфеллера, невозможно, поскольку у большинства стран нет финансов на эти цели.
В 1984 г. Фонд Рокфеллера начинает программу монополизации мирового производства риса. В течение 17 лет было истрачено около 105 млн долл. США с целью разработки и распространения генно-модифицированного риса по всем азиатским регионам. Дело в том, что рис является основным компонентом питания практически всей Азии. Фактически понятие риса и продовольственной безопасности для этой части населения Земли, а также для стран Карибского бассейна, тропической части Латинской Америки и Западной Африки являются синонимами.
За много лет в Международном научно-исследовательском институте риса была собрана уникальная коллекция — более чем 140 тыс. сортов [7].
Задача была проста — либо уничтожить, либо присвоить эти семена. Уничтожить проще, поэтому в процессе «зеленой» революции, которая предшествовала генной биоинженерии, при помощи высокоурожайных сортов была уничтожена подавляющая часть рисовых семян. Крестьяне из стран Азии были вовлечены в мировую торговую систему: маркетинговые и кредитные схемы, мировой рынок пестицидов и удобрений, высокоурожайных семян и патентов на интеллектуальную собственность, т. е. в ту форму хозяйствования, которая была разработана специально для них американским агробизнесом.
Что же касается вышеуказанного Института риса, он переходит под контроль так называемой Консультативной группы по всемирным сельскохозяйственным исследованиям, которая, кстати, контролировала банк семян в довоенном Ираке [8].
Далее схема проста. Получив ключ к азиатскому рисовому банку семян, транснациональня корпорация (ТНК) создают новые генно-моди-фицированные рисовые семена, которые навязываются азиатским странам. И, что характерно, используется известный механизм ВТО — требование уничтожить «нечестные торговые барьеры».
Следующими на очереди были страны, в которых основным продуктом питания были соя, кукуруза и пшеница.
Возделывание ГМО в Аргентине и история «соевой революции» являются классическими примерами последовательной потери национальной продовольственной независимости во имя так называемого прогресса. Аналогичная участь постигла Бразилию, Канаду, Южную Африку, Китай. Их догоняли Болгария, Польша, Румыния, Индия — страны, в которых отсутствовали какие-либо ограничения и, что самое главное, которые были богаты пахотными угодьями. Фактически они стали полигонами для ТНК, которые не только продвигали свои генно-модифицированные культуры, но и осваивали национальные рынки пестицидов и гербицидов. В целом ТНК потребовалось более 25 лет, чтобы навязать фермерам генно-модифицированные зерновые культуры. Как результат — безвозвратное уничтожение большинства уникальных сортов риса, сои, маиса и пшеницы.
Основным приоритетом для корпораций стала работа по распространению семян генно-модифицированных растений по всему миру с целью обеспечения полной монополизации сельскохозяйственных рынков. Для этого использовались любые схемы, в том числе контрабанда генно-модифицированных семян. В частности, Monsanto Company — транснациональная компания, мировой лидер в биотехнологии растений организовала «черный рынок» трансгенов в таких странах, как Бразилия и Польша, для того чтобы позднее обвинять фермеров в незаконном импорте генно-модифицированных патентованных семян и взыскивать лицензионные отчисления. В Бразилии после получения разрешения на выращивание генно-модифициро-ванной сои Monsanto приступила к ликвидации «черного рынка». Но земля, которая использовалась для выращивания ГМО, уже не годилась для органических культур. И фермеры оказались вынуждены покупать генно-модифицированные семена, но уже на законных основаниях. Одновременно Monsanto приступила к разработке соглашения о лицензионных отчислениях, касающегося всех участников рынка трансгенной сои, включая экспортеров, кооперативы, переработчиков сои и производителей [8].
Следующим шагом ТНК стало создание семян, которые получили название «терминаторы».
Особенность данных ГМО заключалась, во-первых, в том, что они могут плодоносить только один раз. Во-вторых, процесс прорастания и созревания семян предполагает применение пестицидов. Причем семена сои, хлопчатника или кукурузы, созданные посредством применения технологии создания «терминаторов», были смоделированы таким образом, что после первого урожая полученные семена растений уже не могли использоваться для посадки. Генные вставки были запрограммированы на производство токсина до начала созревания зерна. В результате зародыш будущего растения совершал «самоубийство», и фермеры не могли использовать семена в новом сезоне [9]. В-третьих, технология «терминатор» состояла в том, что она позволяла контролировать процесс воспроизводства растения, а также его генетические характеристики вследствие отсутствия в этих семенах особого вещества, позволяющего растению развиваться традиционным способом [10]. Многие генно-модифициро-ванные виды кукурузы или риса выведены таким образом, что их устойчивость к ряду заболеваний и некоторым вредителям возможна лишь при внесении в почву определенных химических веществ, патенты на которые опять же принадлежат ТНК. Возникает жестко контролируемая схема. Фермеры попадают в абсолютную зависимость от производителей семян. Возникает новый рынок ядохимикатов, полностью защищенный от иностранной, а в ряде случаев — и от национальной конкуренции. Например, только компания «Син-гента» владеет 11 патентами на генно-модифици-рованные культуры. При выращивании они должны обрабатываться определенными химическими веществами, обеспечивающими весь цикл жизнедеятельности растения, начиная от момента прорастания до цветения и плодоношения [11. Была создана так называемая система защиты технологии, а на самом деле — замкнутый круг зависимости национальных сельских хозяйств [5, 11].
Однако в последние годы многие компании перестают приобретать генно-модифицирован-ное сырье, поскольку оно не пользуется спросом. Таким образом, генно-модифицированные растения и еда становятся никому не нужны.
ГМо в России и за рубежом
Несмотря на то что во многих странах вводился запрет на ГМО, в Российской Федерации их выращивание оказалось возможным.
Россия по количеству пахотных земель представляется весьма привлекательной для иностранных инвесторов. Не случайно несколько лет назад Маргарет Тэтчер заявила, что на российской территории экономически целесообразно проживание 15 млн человек, т. е. нужны только те люди, которые будут обслуживать добычу полезных ископаемых, их переработку и возделывание пахотных земель. Фактически это было заявлением о начале скрытой продовольственной колонизации. Для этого должен был использоваться механизм ВТО, которая обладает мощными средствами воздействия на страны с целью продвижения генно-моди-фицированой продукции. Это и Суд ВТО, и Соглашение по техническим барьерам в торговле, которое активно используется для захвата национальных рынков, и Соглашение по санитарным и фитосанитарным мерам, являющееся основным инструментом ВТО и рассматривающее генно-модифицированную продукцию «существенно эквивалентной», а отказ или ограничение от импортных поставок ГМО считается «несправедливой торговой политикой», в то время как маркировка — протекционистская политика, основанная на дискриминация иностранных производителей [11].
Одновременно в России находятся деятели, которые фальсифицируют информацию по ГМО. Их основной аргумент: конечная себестоимость продукта в результате применения ГМО снизится на 16-20%.
Однако исследования, проведенные учеными, участвовавшими в программах по выращиванию генно-модифицированных культур, убедительно доказывают, что конечная стоимость урожая генно-модифицированных культур значительно превышает издержки по выращиванию органических культур, при этом наносится существенный, практически необратимый вред окружающей среде.
Согласно исследованиям Готфрида Глюкнера (Gottfried Glöckner), выращивающего Bt-176 кукурузу для кормов, в первые три года результаты кормления кормами стада коров были положительными. Однако стоило Глюкнеру увеличить дозировку кукурузы в кормах, начался, по его словам, настоящий кошмар [12]. Полученное от доения молоко содержало кровь, начали гибнуть телята, и, в конечном счете, погибло все стадо — 70 голов скота. Результаты независимой
экономика и управление
69
экспертизы подтвердили опасность генно-моди-фицированных семян кукурузы. Об этом говорит и А. Хербек (A. Herbeck), профессор геоботаники Швейцарского федерального института технологий, исследовавшая образцы предоставленные Глюкнером. Токсины в семенах оказались в устойчивой активной форме [12].
Аналогичная ситуация сложилась в США, с той лишь разницей, что посевы были повсеместными. Площади под генно-модифициро-ванными растениями значительно увеличивались, что привело к генетическому загрязнению смежных органических культур. Всего в течение шести лет 67% всех сельскохозяйственных площадей в США подверглись заражению генно-мо-дифицированными семенами. Этот процесс уже невозможно было обратить вспять. В обзоре, который был подготовлен при участии большого количества ученых [13], собраны убедительные доказательства пагубного влияния генно-моди-фицированных растений на окружающую среду: гибнут насекомые, грызуны, птицы, млекопитающие. Иными словами, фактически полностью разрушаются естественные пищевые цепи, агро-биоценозы, биогеоценозы. Более того, генномо-дифицированные растения выделяют токсины, которые уничтожают почвенную флору и фауну. Как следствие — нарушение экологии и плодородия почвы [12, 13],
Арпад Пуштаи (Arpad Pusztai) предоставил убедительные доказательства того, что токсины, выделяемые генно-модифицированными культурами, представляют собой мощные системные иммуногены, по силе аналогичные токсинам холеры, и вызывают масштабный некроз тканей [13]. Есть много дополнительных свидетельств того, что урожайность генно-модифицирован-ных культур на 10-17% ниже традиционных культур.
Один из самых полных докладов по генно-модифицированным культурам под названием «Семена сомнения» был сделан Английской ассоциацией почвоведения. Исследование было проведено на базе обширного материала американских фермеров. Выводы однозначны — генно-модифицированные кукуруза и соя значительно ухудшили экологическую ситуацию. Более того, увеличивается зависимость фермеров от генномодифицированных зерновых, поскольку для их выращивания требуется гораздо больше гербицидов и пестицидов,
а следовательно, растут расходы на акр засеянной земли [14].
Повсеместно вырастают устойчивые к пестицидам сорняки, для уничтожения которых требуются новые концентрации и новые виды гербицидов (пестицидов). Иными словами, фактически создаются новые рынки для тех же ТНК. Утверждение о снижении потребности в пестицидах (гербицидах) оказалось ложным.
Центр науки и политики окружающей среды в северо-западном Айдахо, опираясь на данные, полученные Минсельхозом США, обнаружил, что за период 1996-2001 гг. фермеры заплатили 659 млн долл. США только в виде ценовых премий за использование генно-модифицированных семян. При этом за конечный продукт они вы-
Следующим шагом ТНК стало создание семян, которые получили название «терминаторы». Особенность данных ГМО заключалась, во-первых, в том, что они могут плодоносить только один раз. Во-вторых, процесс прорастания и созревания семян предполагает применение пестицидов
ручили 567 млн долл. США. Фактически их убыток составил 92 млн долл. США, т. е. 1,31 долл. США на акр земли [14, 15]. Учитывая плату за интеллектуальную собственность, генно-моди-фицированные семена стоят на 20-40% дороже органических, а контракт запрещает повторное использование сохранившихся после сбора урожая семян [13].
Следует особо подчеркнуть: даже Минсельхоз США был вынужден признать, что генно-мо-дифицированные культуры не имели обоснованных преимуществ перед традиционными культурами, но вот негативных последствий их использования было предостаточно, и, как следствие, был сделан вывод, что нужны более фундаментальные исследования.
Выводы
В настоящее время становится все более очевидным, что коммерческое использование биотех-
нологий основано на научном мошенничестве 6. и новой форме крепостничества для фермеров.
Скорее всего, в России будет отрабатываться та же трехфазная стратегия, что и в других странах. Сначала покупка компаний — производителей 7. семян с целью получения полного контроля над семенной зародышевой плазмой и уникальной коллекцией семян Н. Н. Вавилова. Затем будут применяться механизмы биотехнологической инженерии, в том числе влияющие на семенной 8. фонд. И в заключение фермеры будут вынуждены покупать у этих компаний генно-модифи-цированные семена и подписывать соглашение, 9. запрещающее самостоятельный сбор семенного фонда. Порочный круг общественного обмана замкнется. Экономические и экологические потери страны даже трудно себе сейчас представит. И когда через пять-семь лет станет очевидна 10. продовольственная, социальная, а следовательно, и национальная зависимость России от зарубежных поставщиков, сможет ли Россия тогда что-то изменить?
литература
1. Gary H. Toenniessen / Rockefeller Foundation 14nov00, Vitamin A Deficiency and 11. Golden Rice: The Role of the Rockefeller Foundation., 2000, November, 14. URL: http://www.mindfully.org/GE/Golden-Rice-Justify-Rockefeller.htm.
2. The Rockefeller Foundation's Program-Related Investments PortfolioJuly 2013. URL: 12. http://www.arabellaadvisors.com/wp-con-tent/uploads/2014/06/Arabella-Advisors-Evaluation-of-Rockefeller-Foundation-PRI-Portfolio.pdf,
3. Barbara Kimmelman Associate Professor of 13. History, Philadelphia University
4. Where to Look Next? Agricultural Archives as Resources for the History of Genetics. 8-10.
The Mendel Newsletter. Archival Resources 14. for the History of Genetics & Allied Sciences. Issued by the library of the american philosophical societylibrary of the american philosophical society. New Series, No. 14. March 2005. 15.
5. A Conversation with Three Scientists: Physicist Philip Ball, Biologist Brian Goodwin and Mathematician Ian Stewart. URL: http://www.katarxis3.com/Three_Scientists. htm#Top.
Biotechnology, security and the search for limits: an inquiry into research and methods / Brian Rappert Basingstoke, Hants.; New York: Palgrave Macmillan, 2007. 198 с. The selfish commercial gene. URL: Mann Ph.D.Retired Senior Lecturer from dept of Biochem. and Envir. Studies, University of Auckland Электронный ресурс.. http://www. psrast.org/selfshgen.htm. Values of Protected Landscapes and Seascapes. Protected Landscapes and Agrobiodi-versity. 2008.
CGIAR Research Program on Agriculture for Nutrition and Health. URL: http://www.cgiar. org/our-research/cgiar-research-programs/ cgiar-research-program-on-agriculture-for-nutrition-and-health.
Syngenta Switching off farmers' rights? Author: Hugh Warwick, Genetics Forum Editors: Alex Wijeratna, ActionAid; François Meienberg, Berne Declaration Research: Dr Sue Mayer, GeneWatch UK; Valentin Küng, Küng-Biotech+Umwelt October 2000. http:// www.mindfully.org/GE/Syngenta-Switching-Off-Rights.htm.
The United States of America as represented by the Secretary of Agriculture Patent Owner — See more at: http://www.patentbuddy. com/Company/Profile/THE-United-States-of-America-as-represented-by-the-secretary-of-agriculture/196309#sthash.dzxKsc40.dpuf. Judith E. Meis and Jim Pease, Epicentre Biotechnologies. Enrich Prokaryotic or Eukary-otic mRNA Using EPICENTRE's Terminator™ 5'-Phosphate-Dependent Exonuclease. Volume 13 • Number 1. www.EpiBio.com, Gottfried Glöckner, Landwirt aus Hessen, Text: Klaus Faißner. Der Genmais und das große Rindersterben Internet Quelle:. ist der 13. Dezember, 2004
Seeds of doubt North American farmers' experiences of GM crops. Researched and written by Hugh Warwick and Gundula Mezian. i Funded by a grant from the Greenpeace Environmental Trust. 2002.
Surovtceva Elena J. GMO — genetic tyranny or disquised mechanism of colonization. 1st International scientific conference «Europe-an Applied modern approaches in scientific reseaches». 17-19th December 2012, Volume 2, p. 316-319, pp. 463.
