CC BY
167
Пестрецов И.О.
студент
ФГБОУ ВО «ЛГПУ имени П.П. Семёнова-Тян-Шанского»
г. Липецк, Россия Шатурина Н.А. старший преподаватель ФГБОУ ВО «ЛГПУ имени П.П. Семёнова-Тян-Шанского»
г. Липецк, Россия
ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Аннотация: Одним из важнейших принципов современного российского права является принцип гендерного равенства. Анализируя действующее законодательство, авторы отмечают, что при реализации данного принципа в современной России существует ряд проблем, часть которых берет начало в тексте действующей Конституции 1993 г. «Половой вопрос» был и остаётся одной из ключевых проблем российского законодательства.
Ключевые слова: пол (гендер), «половой вопрос», принцип равенства, гендерные стереотипы; права женщин, гендерное неравенство.
Pestretsov I.O.
student
Lipetsk state pedagogical University named after P.P. Semenov-Tyan-Shansky Institute of history, law and social Sciences
Lipetsk, Russia Shaturina N.A. senior lecturer Lipetsk state pedagogical University named after P.P. Semenov-Tyan-Shansky Institute of history, law and social Sciences
Lipetsk, Russia
THE GENDER DIMENSION OF THE RUSSIAN LEGISLATION
Abstract: Gender equality is one of the fundamental principles of modern constitutional and international law. At the same time, today there are many problems in the implementation of this principle in Russia, some of which originate in the text of the Russian Constitution. This article aims to investigate the impact of gender ste-
reotypes on the implementation of equality principles. The «gender issue» has been and remains one of the key problems of Russian legislation.
Key words: gender (gender), «gender issue», the principle of equality, gender stereotypes; women's rights, gender inequality.
Равенство является важнейшим принципом взаимодействия человека и государства, устанавливающим единый для всех уровень прав и свобод, а также равную доступность к ним и запрещающий любое незаконное ограничение прав.
Согласно общепринятым положениям интерпретировать принцип равенства следует как взаимосвязь государства и общества, выраженную в предоставлении каждому из его членов равного объема прав вне зависимости от субъективных факторов. Сам принцип необходимо оценивать и понимать, прежде всего, как общеобязательное требование, запрещающее дискриминацию, под которой в данном случае имеется в виду не только нарушение равноправия в целом, но и ущемление прав путем предоставления отдельным категориям лиц необоснованных привилегий, и предполагающее недопустимость установления в законе различий, содержащих в своей основе расовые, половые, религиозные, национальные, политические и другие признаки [6, с. 68].
Российское государство, выступая особым регулятором общественных отношений, уделяет значительное внимание проблемам социально-экономического, профессионального, образовательного, политико-правового равноправия мужчин и женщин, что проистекает из норм частей 2 и 3 ст. 19 Конституции РФ о равенстве прав и свобод человека и гражданина независимо от пола. Кроме того, Конституция РФ (п. 1 ст. 7) [1] провозглашает в качестве одной из социально ориентированных целей обеспечение государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства, которые находятся под защитой государства (ч. 1 ст. 38) [1].
Половое (гендерное) неравенство - это такая характеристика социального устройства, при котором обладатели мужского и женского пола обладают неравными правами и свободами, а, как следствие, неравными социальными возможностями.
На протяжении истории российское законодательство претерпевало немало изменений. Однако если говорить о законах Руси, Московского государства и России XIV-1917 годов, то можно ясно увидеть ущемление женских прав. Так, было разрешено наказывать мужьям своих жен с помощью избиения, в случае абортов - их сажали на кол. Мужчины же были основной силой государства, им предоставлялись широкие права, по сравнению с женщинами.
Октябрьская революция привела к началу процесса уравнивания мужчин и женщин в правах. По мнению А.В. Буяновой, «уже в 1917 году массовые организации работниц получили возможность участия в управлении делами государства, были приняты законы, направленные на расширение прав женщин в семейной сфере, а также впервые в законодательстве появились особые гарантии поддержки в связи с беременностью и родами» [6, с. 69].
Согласно ст. 122 Конституции СССР 1936 года «Женщине в СССР предоставляются равные права с мужчиной во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни» [5]. В Конституции РСФСР данная норма практически повторялась: «женщина и мужчина имеют равные права» (ст. 33). Реализация этих прав обеспечивалось предоставлением женщинам равных с мужчинами возможностей в получении образования и профессиональной подготовки, в труде, вознаграждении за него и продвижении по работе, в общественно-политической и культурной деятельности, а также специальными мерами по охране труда и здоровья женщин [8, с. 80].
Что касается «полового вопроса» в Российской Федерации, то во многом права женщин стали шире, чем у мужчин. И это несмотря на то, что в ч. 3 ст. 19 Конституции Российской Федерации закреплено, что мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации [1].
По мнению О.Г. Подоплеловой, «на первый взгляд Конституция Российской Федерации прямо отвечает на вопрос о гендерном равенстве, уравнивая женщин и мужчин в правах и свободах, а также возможностях для их реализации. Однако на практике все далеко не так однозначно. В отдельных сферах предписываемые гендерные роли насквозь пронизывают российское законодательство, и особые меры поддержки женщин, изначально направленные на облегчение их интеграции в социальные и экономические процессы, начинают существенно тормозить достижение реального тендерного равенства» [8, с. 80].
И далее она продолжает: «Что же касается постоянных мер, направленных на учет особых потребностей женщин, связанных с материнством, их конституционно-правовое регулирование также находится под влиянием концепции формального равенства, имеющей, как отмечено выше, свои ограничения и опасности. Несмотря на то что в соответствии с Конституцией государство обеспечивает поддержку семьи, материнства, отцовства и детства (часть 2 статьи 7), а каждому гарантируется социальное обеспечение для воспитания детей (часть 1 статьи 39), остается неясным факт умолчания Конституции в части 1
статьи 38 о государственной защите отцовства наравне с материнством и детством. С одной стороны, данное обстоятельство можно толковать как попытку зафиксировать необходимость адаптации законодательства к специальным нуждам женщин, связанным с материнством (в первую очередь в сфере трудовых отношений). С другой стороны, обращает на себя внимание возможность искусственного, выходящего за рамки буквального смысла расширения этой нормы путем апеллирования к части 2 статьи 7 Конституции при одновременном признании поверхностного характера законодательных норм о защите отцовства. В этом отношении становятся очевидными как возможность заполнить конституционную лакуну содержанием, которое теоретически могло и не вкладываться в данную норму конституционным законодателем, так и возможность использования нормы части 1 статьи 39 для легитимации стереотипа о преимущественной роли женщин в заботе о детях и семье и, соответственно, дискриминации по признаку пола [8, с. 83]».
Подводя итоги своим рассуждениям в данной части, О.Г. Подоп-лелова делает вывод, который мы поддерживаем о том, что «вопрос об особых мерах не имеет в рамках российского конституционного регулирования достаточно четкого и последовательного решения, на текстуальном уровне оставляет возможность двусмысленного толкования и не исключает влияния гендерных стереотипов на принятие законодательных решений» [8, с. 84].
Таким образом, даже в конституционных нормах можно увидеть гендерное неравенство. Так, например, в ст.38 Конституции России предусмотрены общие нормы защиты семьи, однако согласно ч. 1 данной статьи материнство, детство и семья находятся под защитой государства, а отцовству государство не дает гарантий на защиту. Конечно, можно сослаться на нормы Семейного кодекса, что в ч. 1 ст. 1 отцовство находится под защитой государства. Но в Основном законе Российской Федерации нормы об охране отцовства нет.
Что касается семейного права, то данная отрасль права в российском государстве строится на равенстве супругов в семье. Однако согласно ст. 17 СК РФ муж не имеет права без согласия жены возбудить дело о расторжении брака во время беременности жены и в течение года после рождения ребенка [3]. Ограничение права на предъявление требования о расторжении брака здесь зафиксировано за мужчиной. Весьма интересны нормы об установлении материнства и отцовства. Установление материнства производится по соответствующим документам, подтверждающим рождение ребенка женщиной, а отцовство -на основании записи о браке, заявлением или в судебном порядке,
в случае если мать и отец ребенка не состоят в браке. Также стоит указать, что в алиментных обязательствах супругов либо бывших супругов установлена обязанность на содержание жены (бывшей жены) в период беременности и в течение трех лет со дня рождения общего ребенка. В период беременности весьма закономерно, но если уход за ребенком до 3 лет осуществляет мужчина, что тогда? Семейный кодекс нашей страны не имеет ответа на этот вопрос.
Гендерная асимметрия в уголовном праве очень редко попадает в поле зрения граждан нашей страны. Вероятно, это потому, что с ним мы не часто сталкиваемся. Половое неравенство в указанной отрасли права может проявляться при инкриминировании деяния и установлении уголовной ответственности. В разделе «Преступления против личности» есть ряд статей, которые устанавливают ответственность за совершение деяний только за женщиной. Это сопряжено с биологическими особенностями. Так, убийство матерью новорожденного ребенка, рождение естественным путем возможно только женщинами. Из этого следует, что потерпевшим в преступлении «Незаконное производство аборта» может быть признано только женское лицо. Также интересен и закономерен факт, что квалифицирующим признаком ст. 105 УК РФ является убийство беременной женщины, что весьма усиливает ответственность за данное деяние.
Весьма интересны составы таких преступлений, как изнасилование (ст. 131 УК РФ) и насильственные действия сексуального характера (ст. 132 УК РФ) [2]. В первом случае потерпевшей может быть только лицо женского пола, независимо от ее отношений с виновным [9, с. 274]. Однако в XXI веке фиксировались случаи изнасилования мужчин. Для такого рода деяний существует ст. 132 УК РФ. Таким образом, установив одинаковую ответственность за эти деяния, подчеркнули равноправие полов в уголовном праве.
Несмотря на то, что на ст. 59 УК РФ [2] действуют мораторий, а также ряд запрещающих норм международного права, смертная казнь не может устанавливаться женщинам, а мужчинам определенной возрастной группы - может.
Как считает Л.Н. Завадская, «в последние десятилетия во многих странах идет процесс постепенной отмены юридических актов, устанавливающих специальную охрану труда женщин. Главный довод в пользу такой отмены - отрицательное влияние законодательства об охране труда женщин на их занятость и принципиальная неприемлемость в современных условиях гендерной охраны труда, развивающей в женщинах чувство неполноценности» [7].
В современном же трудовом законодательстве пока еще существуют нормы, которые создают некоторую тендерную асимметрию.
По мнению А.В. Буяновой, «в основном проблема дискриминации по половому признаку связана с твердо устоявшимися патриархальными взглядами на место человека в обществе, его предопределенностью, а также на особую роль женщины, которая должна принадлежать дому и семье. Это объясняется специфическими особенностями менталитета населения» [6, с. 69].
На наш взгляд, одной из сфер правового регулирования, где наиболее ярко прослеживается гендерное неравенство, является сфера труда. Профильный нормативно-правовой акт, регулирующий трудовые и связанные с ними правоотношения - Трудовой кодекс Российской Федерации - содержит ряд статей, регулирующих правовое положение женщин и его отличия от статуса мужчин. На наш взгляд, одной из причин такого разделения в трудовой сфере являются существующие традиционные гендерные стереотипы в отношении роли и места женщины в семье и обществе.
Так, по ст. 70 ТК РФ, для беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до полутора лет, в отличие от отцов, не устанавливается испытательных сроков. Женщины, имеющие детей в возрасте до 3 лет, не допускаются к привлечению к сверхурочной работе и работе в выходные (нерабочие) дни [4].
Трудовое законодательство ограничивает право женщин в принятие на работу на трудные и особо опасные производства, связанных с вредными и опасными условиями труда, с подъемом тяжестей и иных производств, перечень которых утвержден Правительством Российской Федерации [4].
Трудовой кодекс РФ содержит целый ряд мер, противодействующих дискриминации правового положения женщин в сфере труда. Так, ст. 64 данного Кодекса закрепляет запрет прямого или косвенного ограничения прав либо установления отдельных преимуществ при заключении трудового договора в зависимости от обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работников. Помимо этого, в указанной статье содержится запрет отказывать женщинам в заключении трудового договора по мотивам, связанным с беременностью или наличием детей. Ст. 254 ТК РФ также установила, что женщины, имеющие детей в возрасте до 1,5 лет, в случае невозможности выполнения прежней работы переводятся по их заявлению на другую работу с оп-
латой труда по выполняемой работе, но не ниже среднего заработка по прежней работе до достижения ребенком возраста полутора лет [3].
Иначе говоря, в отдельных отраслях права, особенно это можно увидеть в трудовом и семейном, за женщинами закрепляются колоссальные права, иной раз в ущерб мужчинам. Однако некоторые нормы предусматривают защиту мужчин и иногда даже ставят в более выгодное положение, чем лица противоположного пола.
Таким образом, на наш взгляд, необходимо придать законодательству страны более универсальный характер, что подтверждается рядом приведенных норм, в связи с размыванием в современной мире социальных ролей.
Проблема гендерного неравенства существует несколько сотен лет, но до сих пор не нашла однозначного решения. Реформирование существующего законодательства страны позволит определить вектор направления его практических действий, устремленный к достижению полного равенства во всех сферах жизни.
Список литературы
1. Конституция РФ. Герб. Гимн. Флаг: с изменениями на 2015 год. - М.: Эксмо, 2015. - 64 с.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации. - М.: Проспект, 2019. -336 с.
3. Семейный кодекс Российской Федерации. - М.: Проспект, 2019. - 96 с.
4. Трудовой кодекс Российской Федерации от 31.12.2001 № 197-ФЗ (ред. От 02.12.2019). - М.: Изд-во Эксмо, 2019. - 208 с.
5. Конституция СССР 1936. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/cnst1936.htm
6. Буянова А.В. Гендерное неравенство в сфере труда / А.В. Буянова // Законы России: опыт, анализ, практика. - 2018. - № 5. - С. 68-70.
7. Завадская Л.Н. Гендерная экспертиза российского законодательства [Электронный ресурс] / Л.Н. Завадская. - Режим доступа: URL: http://www.owl.ru/win/books/zavadskaya/index.htm
8. Подоплелова О.Г. Гендерные стереотипы в конституционном праве России: ловушка «особого отношения»? / О.Г. Подоплелова // Сравнительное конституционное обозрение. 2018. - № 3. - С. 73-91.
9. Рарог А.И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / С.А. Баженок, Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова; под ред. А.И. Рагог. -11-е изд., перераб. и доп. - Москва: Проспект, 2018. - 912 с.
