CC BY
30
Н. В. Колесник
ГЕНДЕРНЫЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ В РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭЛИТЕ (СЕВЕРО-ЗАПАД И ЮГ РОССИИ)
В статье анализируются социально-демографические характеристики политической, экономической и административно-управленческой элиты в четырех субъектах Российской Федерации: Санкт-Петербурге, Ленинградской, Калининградской и Ростовской областях, оценивается роль гендерного фактора в карьере представителей региональных элитных групп.
Ключевые слова: Россия, регион, элита, гендерные роли, карьера.
В российских исследованиях региональной элиты, которые во многом были вызваны радикальными процессами, произошедшими в политической, экономической, административной сферах за последнее десятилетие, до сих пор отсутствует ясность по поводу эмпирического наполнения категории «региональная элита» и не решенными остаются ряд методических и методологических вопросов. Что касается изучения гендерного распределения внутри региональной элиты, то эта проблематика также относится к малоизученным сюжетам. Однако, несмотря на это, в данной работе женская элита не явилась объектом специального исследования.
Полученные эмпирические данные представляют собой некоторый промежуточный результат обобщения эмпирических сведений, которые были получены в ходе реализации научного проекта по созданию биографической базы данных (исследование осуществляется научным коллективом сектора социологии власти и гражданского общества Социологического института РАН, руководитель А. В. Дука) о региональной элите в четырех российских регионах1. Биографическая база данных с точки зрения гендерного измерения региональной элиты позволила осветить такие темы, как социальный портрет региональной элиты (на примере Санкт-Петербурга, Ленинградской, Калининградской и Ростовской областей), гендерные неравенства в административном, политическом, экономическом секторах региональных элитных общностей2.
С точки зрения предметной части исследования, а именно исследования женского сегмента региональной элиты, интересным
1 Работа выполнена при финансовой поддержке фонда РГНФ. Грант № 07-03-00465А «Политическая культура Санкт-Петербурга: тенденции в постсоветский период» (руководитель А. В. Дука).
2 Подробно вопрос об обосновании выбранных регионов см.: Колесник Н. В., Тев Д. Б., Невский А. В. Экономическая элита в российском регионе: методический опыт определения выборочной совокупности // Журнал социологии и социальной антропологии. 2008. № 1. С. 71-91.
© Н. В. Колесник, 2009
видится рассмотрение того, какими ресурсами обладают женщины, представлявшими не только политическую, но и административную, экономическую элиту исследуемых регионов (табл. 1). В качестве ресурсов необходимо рассматривать то, что дает возможность женщинам не только для вхождения/выхода из элитного социального сообщества, но и позволяет конвертировать имеющиеся ресурсы в различные институции с целью получения дивидентов на полученный капитал. Если возраст и показатели трудоспособности женщин следует рассматривать как некий физиологический ресурс (в типологии Н. Е. Тихоновой), то квалификационный ресурс представляют образование и навыки, которые достаточно жестко корре-лируются с общим уровнем жизни и тем, каким объемом экономического капитала обладают представители исследуемой общности (Тихонова, http//www.hse/educente/200600406_tihonova.doc).
Таблица 1. Распределение по гендерному признаку в общем массиве региональной элиты (в %); N=833
Регион Пол
Мужской Женский
Санкт-Петербург 45 36
Ленинградская область 18 8
Ростовская область 20 33
Калининградская область 17 23
Согласно полученным данным, преобладающей возрастной группой в сегменте женской элиты в четырех исследуемых регионах является группа от 41-55 лет (56%), которая потенциально выступает в роли носителей новаций, поскольку возраст рассматривается как фактор, определяющий поведение элитной социальной общности. Вторая возрастная группа (от 56 до 80 лет) составляет в общем массиве 32%. Молодежный сегмент женской элиты почти не представителен — всего 11% (табл. 2).
Таблица 2. Распределение половозрастных характеристик в элитной группе
(в %); N=763
Пол Возрастные группы, лет
22-40 41-55 56-80
Мужской 16 55 29
Женский 11 56 33
Если рассматривать гендерное региональное сообщество с точки зрения принадлежности к поколению, то на среднее поколение, возраст которого от 41 до 60 лет, приходится 77% женской элиты,
________________________________________________________ 73
ЛОЛИШЭКС- 2009. Том 5. № 2
молодежное поколение и поколение пенсионеров представлено одинаково — по 11% (табл. 3). С точки зрения возрастных характеристик представительницы женского сегмента элитного регионального сообщества смогут оказать влияние на инновационнореформаторский потенциал элиты и оказаться в роли активного субъекта действия. Подобное предположение объясняется тем, что среднее поколение вообще — «это когорта людей, достигших зрелости, накопивших немалый жизненный опыт, приобретших необходимые профессиональные знания и деловые навыки и потенциально имеющих еще достаточно времени и сил для свершения задуманного» (см.: Региональные элиты..., 2001, с. 106). Женщины среднего поколения представляют собой группу, которая своим достижением вершины общественной пирамиды показывает возможности успешного применения ресурсов в условиях жесткой конкуренции с мужчинами. Женщины-лидеры среднего поколения — это те, кто в условиях реформирования общества, обладая достаточными интеллектуальными, психологическими, культурными, социальными ресурсами и олицетворяя собой «незаметный» тип лидерства, достигнув сорокалетнего возраста, обладают способностью «создавать возможность для раскрытия своего потенциала членам коллектива, команды, организовывать их для решения совместных задач» (см.: Скорнякова, 2001, с. 10).
Таблица 3. Связь пола и принадлежности к поколению в элитных группах
(в %); N=763
Пол Поколения
Молодые (22-40 лет) Средний возраст (41-60 лет) Пенсионеры (61-80 лет)
Мужской 16 72 12
Женский 11 78 11
Серьезное значение в современной России, и не только в среде региональной элиты, придается культурным и социальным ресурсам, которые измеряются посредством рассмотрения процесса социализации, стиля жизни, наличия либо отсутствия устойчивых/временных сетей, социальных связей. Имеющиеся описательные эмпирические данные позволяют отразить некоторые существенные элементы процесса социализации женского сегмента региональной элиты, а именно какова роль родительского статуса в процессе социализации, в каких городах родились и выросли представительницы женской элиты, какой образовательный уровень их родителей? Гендерное распределение региональной элиты по месту рождения показывает, что преобладающая часть женской элиты родилась в малых городах и селах (более 60%), примерно одинако-
74 ________________________________________________________
вое количество женщин (в среднем 16%) распределилось между областным центром/столицей республики, как местом рождения, и столичными городами (преимущественно Санкт-Петербург) (табл. 4). Согласно полученным данным, первичная социализация у большей части женщин региональной элиты проходила не в крупных городах, а в провинциальных городах, селах, что само по себе необходимо рассматривать как некий индикатор наличия дополнительной возможности использования данного ресурса для достижения высокого статуса у женщин. «Провинциальность» женщин, которые родились в небольших городах и селах, несмотря на отсутствие у них объективных возможностей жителей столичных городов и сужение зон активности в провинции, может рассматриваться как значимый ресурс, который гипотетически влияет на достижительные установки в частности и инновационное поведение в целом.
Таблица 4. Связь пола и места рождения представителей региональной элиты
(в %); N=624
Место рождения
Пол Санкт- Петербург Москва Областные центры и столицы республик Малые города Сельские пункты За гра- ницей
Мужской 24 3 21 23 26 3
Женский 17 4 15 32 30 2
Квалификационный ресурс, который в условиях развития рыночных отношений оказывает влияние на способность представителей элиты участвовать в региональном процессе, играет роль катализатора в индивидуальных экономических, политических, административных стратегиях. Среди важных составляющих квалификационного ресурса оказывается образование и то, какими профессиональными навыками обладают агенты инновационной деятельности. Интерес представляют общие распределения внутри региональных элит по типу образования в связи с половой структурой. Следует отметить, что рассматриваемые элиты четырех регионов обладают достаточно высоким образовательным статусом. Среди женщин самым востребованным видом образования оказалось финансово-экономическое (62%), далее идет равномерное распределение (по 8%) юридического, педагогического, медицинского, политологического образования.
У мужчин, входящих в исследуемую элиту, иные предпочтения, и самым распространенным видом образования оказались экономическое (46%), техническое (26%), социологическое (7%), затем следуют сельскохозяйственное, военное, химическое, культуроло-
_______________________________________________________ 75
ЛОЛИШЭКС- 2009. Том 5. № 2
гическое (по 6% каждое) образование. Что касается связи пола с видом второго высшего образования, то образовательные предпочтения представителей региональных элит оказались вполне ожидаемые в связи с тем, что в эпоху бурных преобразований в стране наиболее востребованными оказываются экономические и управленческие специальности. Следует отметить, что серьезных гендерных отличий в выборе второго высшего образования не встречается. Как мужчины, так и женщины своим вторым высшим образованием избирают управленческо-политическое (46% мужчин, 55% женщин) и финансово-экономическое образование (24% мужчин, 21% женщин) (табл. 5).
Таблица 5. Связь пола с типом второго высшего образования, полученного региональной элитой (в %); N=262
Вид второго образования Пол
Мужской Женский
Финансово-экономическое 23 22
Банковское 4 4
Управленческо-политическое 46 55
Гуманитарное 1 2
Техническое 4 5
Юридическое 12 5
Военное 5 1
Военно-медицинское 4 1
Другое 1 5
Полученные эмпирические данные позволили определить не только связь между полом и типом высшего образования, как первого, так и второго, но и наличие/отсутствие научной степени, которая является индикатором объема квалификационного ресурса исследуемых. При подсчете полученных результатов важно учитывать не только общий процент остепенившихся среди мужчин/женщин, но и то, какие специальности оказываются самыми востребованными в среде региональной элиты. Ожидаемым результатом при подсчете распределений оказалась популярность экономических наук: среди женщин этот показатель достиг 62%, у мужчин — 45%. Вторые позиции занимает у мужчин техническое образование, у женщин наблюдается более равномерное распределение предпочтений по следующим наукам: техническим (7%), юридическим (8)%, политологическим (7%), педагогическим (8%), медицинским (8%) (табл. 6).
Что касается гендерного распределения среди тех, кто обладает ученой степенью, то следует отметить равномерное распределение среди кандидатов наук как женщин (15%), так и мужчин
76 ________________________________________________________
(21%). Неравномерные распределения по полу встречаются в случае рассмотрения такой группы, как доктора наук, среди которых зафиксировано только 4% женщин, имеющих соответствующую степень. Интересно отметить такую переменную, как возраст, в котором была получена степень кандидата наук у мужчин и женщин. Судя по полученным данным, для женщин получение степени кандидата наук происходит в «естественном» возрасте, т. е. до 30 лет, и напрямую связано с повышением образовательного статуса. У большинства мужчин, представляющих региональную элиту, защита кандидатской диссертации происходит после 30 лет, а сам акт защиты, скорее всего, имеет сугубо прикладный характер и работает на его имидж, крайне важный при выходе в публичную политику. Замечено, что большинство мужчин (92%), имеющих степень кандидата, представляют политический сегмент региональной элиты.
Таблица 6. Связь пола и наличие степени кандидата наук (12 самых востребованных наук) (в %); N=167
Наука Пол
Мужской Женский
Химические 5 0
Технические 24 7
Сельскохозяйственные 5 0
Исторические 3 0
Экономические 45 62
Юридические 3 8
Военные 4 0
Социология 6 0
Политология 2 7
Педагогическая 1 8
Культурология 1 0
Медицина 1 8
С точки зрения предметной стороны исследования не менее важным, чем образовательный ресурс, оказываются навыки, знания, связи, которые в советский период функционирования элиты активно приобретались на номенклатурных должностях. Имеющиеся данные позволяют зафиксировать, что из общего массива региональных элит N=132) 86% мужчин и только 14% женщин имеют номенклатурный опыт. Если мужчины чаще всего приобретали номенклатурный опыт в партийных структурах, советских, комсомольских органах, то женщины, помимо выше упомянутого, активно социализировались и в профсоюзных органах (табл. 7). В осуществляемой инновационной деятельности региональной элиты номенклатурный опыт может рассматриваться одновременно как вред__________________________________________________________ 77
ЛОЛИШЭКС- 2009. Том 5. № 2
ный/полезный, позитивный/негативный ресурс при вхождении в элиту, при перемещении внутри элитного сообщества. Советская номенклатура — огромный жизненный опыт, накопленные знания, навыки, выстроенные социальные сети, которые позволяют участникам процесса преобразования общества активно конвертировать номенклатурный капитал в различные институции. Но, как нам удалось зафиксировать в проведенных ранее исследованиях, номенклатурный опыт (особенно ярко это проявлялось в поведении бывших «красных» директоров в первые годы реформирования российской экономики) способен выступить в роли негативного фактора в социализационных практиках региональной элиты.
Таблица 7. Связь между полом и наличием номенклатурного опыта
(в %); N=132
Номенклатурные органы Пол
Мужской Женский
Партийные (райком и выше уровень) 45 56
Советские 20 17
Профсоюзные 0 11
Комсомольские органы и выше 21 16
Парткомы на предприятиях 7 0
Профкомы на предприятиях 3 0
Комсомольские комитеты на предприятиях 4 0
Политическая элита: гендерное измерение
По мнению А. В. Андреенковой, исследовавшей парламенты Украины и России с точки зрения гендерных различий, женщины недостаточно представлены в национальных выборных и исполнительных органах власти в этих государствах: они составляют менее 10% депутатов в национальных парламентах (Андреенкова, http//www.ecsocman.edu.ru/andreenkova.htm). Автор исследования сформулировала несколько гипотез относительно причин низкого представительства женщин в политике: 1) недостаток у женщин политического, экономического и культурного капиталов (ресурсов), аккумулированных в дореформенное время, явился причиной сложности их вхождения в политику в настоящее время; 2) слабость и раздробленность женских организаций, неадекватность их идеологических лозунгов, неспособность представлять интересы своего электората негативно сказывается на политической карьере женщин; 3) недостаток поддержки женщин со стороны истеблишмента (больших предприятий, финансовых кругов, политической элиты и т. д.), как и связи политической элиты этих стран с криминальными структурами и системой лоббирования, в которой кандидаты-мужчины
ориентируются лучше женщин, не позволяет им составить серьезную конкуренцию в поле политики (см.: Там же). Согласно точке зрения Е. В. Кудряшевой, которая исследовала тему представительства женщин в региональной политике, «только на уровнях региональной и муниципальной политики женщины представлены чуть лучше» (Кудряшева, http//www.ecsocman.edu/arkhangelsk.htm). На государственном уровне, считает исследовательница, российские женщины по-прежнему устраняются от процесса принятия важных политических решений и, как следствие, не имеют возможности решать свою судьбу и судьбу своих детей. Чем выше уровень власти, тем меньше там женщин (Там же).
Если обратиться к теоретическим попыткам объяснить феномен низкой представленности российских женщин в региональном политическом процессе, то имеет смысл вовлечь толкования институционалистов и биологов, предпринимавших многочисленные попытки объяснить подобное положение дел. У представителей биологического направления женщина сама ответственна за низкое участие в политике, поскольку у нее якобы не только отсутствует желание, но и происходит «естественное смещение» интересов в область семейно-бытовых отношений, в частную/приватную сферу. Институционалисты обращают внимание на культурные факторы, которые определяют ожидания, самоидентифицирующие практики участия женщин в политике и целенаправленного осуществления ими неких действий для выстраивания политической карьеры.
Имеющиеся данные показывают, что в социальном составе четырех региональных парламентов существует гендерная неоднородность. Различие представительства женщин в политической элите регионов находится в пределах от 7% (Калининградская область — случай низкой представленности женщин) до 9% (в Ростовской области) (табл. 8). Оба этих случая требуют более детального изучения, но полученные предварительные количественные данные позволяют предположить, что женщины (женская элита) Ростовской области имеет больше ресурсных возможностей для вхождения в политическую элиту. При этом весомую роль играет «административный ресурс», влияющий на процесс формирования вертикали власти в городах и районах при назначении глав администрации, которые, как известно, в большинстве региональных парламентов до недавнего времени занимали доминирующие позиции.
Что касается «ленинградского случая», то доминирование женщин в политической элите области происходит за счет не только высокой представленности женщин в региональном парламенте, но и активности женщин в партийной жизни региона. Немаловажную роль играет близость территории Ленинградской области к Санкт-
Петербургу, сформировавшему более демократическую модель политической элиты, в которой мужчины и женщины представлены 21% и 19% соответственно.
Таблица 8. Общее распределение по полу внутри политической элиты четырех регионов (в %); N=244
Регион
Пол Санкт- Петербург Ленинградская область Ростовская область Калининградская область
Мужской 92 93 91 93
Женский 8 7 9 7
По мнению экспертов, одним из серьезных показателей демократичности и социальной ориентированности страны является показатель вовлеченности женщин в парламентскую деятельность, т. е. доля женщин в общей структуре депутатского корпуса и возможность женской части элиты непосредственно участвовать в процессе принятия решений в области социально-экономического и политического развития регионов. Например, парламенты Северных стран устойчиво демонстрируют высокий процент представленности женщин в политической жизни на государственном уровне (по оценкам ООН, если в парламенте страны не менее 20% женщин, то решение социальных вопросов становится приоритетным в его деятельности). Так, в Швеции 46% мест в парламенте занимают женщины, в Норвегии — 39%, в Дании — 33%, в Голландии — 31% (см.: Красильникова, http//www.ecsocman.edu.ru/Гендерная асимметрия 278821.html). В России в «самые лучшие времена», т. е. в 1993 г., в Государственной Думе женщины-депутаты составляли 13,5% (61-е место в общем рейтинге парламентов стран). Повторить этот успех женщинам больше не удавалось: в 1995 г. в нижней палате парламента их было 46, в 1999 г. — 35, в середине этого десятилетия — 45 (Там же). Хотя женщины чаще, по сравнению с мужчинами, используют своё активное избирательное право (право избирать), женское население страны превалирует над мужским, а доля женщин электорального возраста постоянно растет. К числу объективных факторов, которые также оказывают влияние на гендерную асимметрию в законодательной власти как регионального, так и федерального уровня, относятся особенности политического режима и характер политической системы в целом.
Административный сектор: гендерное измерение
Определенный интерес представляют данные, которые позволяют определить уровень представленности женщин в администра-
тивном секторе каждого из исследуемых регионов. В нашем проекте не используется разделение между городскими/областными администрациями и областным правительством, а потому административный сегмент регионального элитного сообщества рассматривается как единое целое без разделения структур внутри исполнительной власти. Именно поэтому административная элита представлена председателями комитетов, их заместителями, главами администраций районов (например, в случае Санкт-Петербурга), руководителями структур федерального уровня, функционирующих в регионах.
Общее распределение по полу внутри административного сегмента региональных элит показывает, что из всех четырех регионов женщины наиболее всего представлены в администрации Калининградской области. Качественный анализ гендерно-профессиональной структуры исполнительной власти по этому региону показывает, что, хотя в административной элите Калининградской области женщины занимают 37% должностей, ключевые посты, требующие принятия реальных политических решений, заняты исключительно мужчинами. Подобная ситуация наблюдается и в Южном регионе России — в Ростовской области, где 26% от общего количества позиций в административной элите занимают женщины. В Санкт-Петербурге наблюдается устойчивое доминирование в структуре исполнительной власти мужчин (табл. 9). Таким образом, большинство исследуемых регионов является примером воспроизводства старой кадровой политики, которая предполагала строгое назначение на руководящие посты исключительно мужчин. Подобное гендерное распределение, сложившееся в административной элите, свидетельствует о том, что воспроизводятся советские практики рекрутирования, которые определяли равные права для мужчин и женщин лишь формально, но не давали в большинстве случаев реальных возможностей для их применения.
Таблица 9. Общее распределение по полу внутри административной элиты четырех регионов (в %); N=174
Пол Регион
Санкт- Петербург Ленинградская область Ростовская область Калининградская область
Мужской 90 100 74 63
Женский 10 0 26 37
Анализ эмпирических данных позволяет сделать заключение: чем выше должность в системе исполнительной власти, тем меньше шансов у женщины занять эту позицию. Как и в советские вре-
________________________________________________________ 81
ЛОЛИШЭКС- 2009. Том 5. № 2
мена, в современной российской политике доминирует практика назначения/продвижения мужчин на ключевые посты в структуре исполнительной власти, тогда как женщины оказываются исключенными из процесса принятия политических решений. Если же сравнивать полученные данные по представленности женщин в региональных парламентах и городских/областных администрациях, то станет очевидным, что женшины все больше занимают позиции в административных органах региональной власти, органах местного самоуправления. Но нами зафиксированы лишь единичные случаи, когда женщины занимали на высшие ступеньки административной институции (уровень главы, губернатора, вице-губернатора в Санкт-Петербурге, Калининградской области). Чаще всего представительницы женского пола занимают пост не выше руководителя комитета в городской/областной администрации. Таким образом, существует эмпирическая доказанная связь между полом и тем, какую позицию занимает внутри административной системы власти женщина/мужчина. Это проявляется не только в том, что существует «стеклянный потолок» позиций в социально-профессиональной иерархии для женщин, когда на высших ступенях власти представительство женщин остается крайне низким. Историческим фактом остается и то, что социально-профильные, как и финансовые, комитеты исполнительной власти чаще всего возглавлялись женщинами. Подобные практики сохраняются во многих региональных администрациях и в настоящее время.
Экономическая элита: гендерное измерение
В проблематике инновационного потенциала региональной элиты особое место принадлежит вопросу о гендерном измерении экономической элиты. До недавнего времени этот вопрос практически не обсуждался специалистами и представлял достаточно маргинальный сюжет в российской элитологии. Однако изменения, которые произошли в российской экономике, коснулись пересмотра традиционной точки зрения, которая господствовала в эпоху социалистической экономики: женщина и руководство заводом/фабрикой — несовместимые явления, поскольку женщина в силу своих особенностей якобы не способна стать полноценным руководителем на предприятии. Ситуация по поводу представленности женщин на руководящих постах в крупных и крупнейших российских компаний изменяется, но крайне медленно. По данным Института социологии РАН, в 1996 г. доля женщин в руководящем корпусе российских компаний/предприятий составляла 8-11%, в 2000 г., по данным Министерства труда и социального развития, составила 15,1% (Чири-кова, //http//www. ecsocman.edu.rU/009-Chirikiva_A.E.pdf).
Что касается опыта зарубежных стран, то, по мнению экспертов, наиболее феминизированной по уровню лидирующего положения женщин в топ-менеджменте остаются Соединенные Штаты Америки. По результатам отдельных исследований, «в начале 1990-х годов доля женщин в составе директорского корпуса США составила 4,5%» (Там же). Кроме того, существует большая дифференциация в отношении представленности женщин в высшем управленческом слое. По мнению А. Е. Чириковой, наблюдается серьезная концентрация женщин на высших управленческих позициях в следующих отраслях экономики США (доля женщин иногда достигает 16%): косметической, пищевой, фармацевтической, швейной (Там же).
Серьезным фактором, который во многом определяет гендерное измерение экономической элиты исследуемых регионов, является отраслевая структура региональных экономик. В случае доминирования в структуре региональной экономики традиционных женских отраслей (финансовый сектор, пищевая промышленность, торговля, сфера услуг, легкая промышленность и др.) большая вероятность получения на выходе доминирования женщин в структуре экономической элиты. Кроме того, немаловажным фактором, который влияет на определение социально-половой структуры региональной экономической элиты, оказывается идентифицирующая исследовательская практика, которая позволяют на определенном этапе формирования выборочной совокупности включить либо исключить ту или иную руководящую позицию из числа элитных. Как правило, этот узкий круг лиц представлен теми, кто осуществляет контроль крупнейших/крупных компаний в регионе, участвует в процессе принятия стратегических решений, которые связаны с оперативной деятельностью этих компаний/предприятий: крупные собственники, представители банковского сегмента экономической элиты, высшие менеджеры. Следует отметить, что на определенных этапах решения методических задач, связанных с формированием выборочной совокупности экономической элиты, не исключены некоторые погрешности.
Если обратиться к полученным эмпирическим данным, то становится очевидным, что женщины и в экономической элите регионов представлены слабо. Из четырех исследуемых регионов самые высокие показатели по степени доминирования мужчин в высшем управлении компаний/предприятий у Санкт-Петербурга (92%). Экономика этого мегаполиса занимает лидирующие позиции практически по всем показателям в Северо-Западном федеральном округе, а Санкт-Петербург — крупнейший экономически развитый центр в российской экономике. В отраслевой структуре преобладающие позиции занимают такие отрасли экономики, как промышленность
(машиностроение, металлургия), пищевая отрасль, строительство, торговля, страхование, банковский сектор, коммуникации. Около трети всей экономической элиты Санкт-Петербурга представляет финансовая элита (банки, инвестиционные, страховые компании), выделенная в отдельный сегмент и во многом определившая тенденцию к доминированию мужчин в общей структуре экономической элиты.
Структура экономической элиты в Калининградской, Ростовской и Ленинградской областях тоже отражает институциональные особенности региональных экономик. В Калининградской экономике в связи с особым статусом экономики (особая экономическая зона — ОЭЗ) созданы условия для развития обрабатывающей промышленности, автотранспортного производства, добычи полезных ископаемых, швейного производства, производства и торговли пищевых продуктов (включая рыбную промышленность — традиционную отрасль региона), электротехнической отрасли, финансового сектора. В Ленинградской области 34% всего экономически активного населения области занято в сфере услуг, преобладают пищевая промышленность, инфраструктура. Что касается случая экономической элиты Ростовской области, то ее особенность состоит в том, что областной центр (Ростов-на-Дону) имеет особый экономический и политический статус: с 2002 г. Ростов-на-Дону является столицей Южного федерального округа. В экономике этого региона мощные позиции занимают финансовый сектор, пищевая отрасль, торговля, инфраструктура, что нашло отражение в структуре экономической элиты и по гендерному признаку. Лидирующие позиции среди исследуемых регионов по степени представленности в экономической элите женщин занимает Ростовская область (17%) (табл. 10).
Таблица 10. Общее распределение по полу внутри экономической элиты четырех регионов (в %); N=415
Пол Регион
Санкт- Петербург Ленинградская область Ростовская область Калининградская область
Мужской 92 94 83 90
Женский 8 6 17 10
В отличие от Ростовской области, в экономическом сегменте региональной элиты женщины занимают 10% позиций в Калининградской области, а в Ленинградской области — около 6%. Обращает внимание тот факт, что явного количественного доминирования женщин в экономической элите по сравнению с политическим, административным сегментом региональных элит не наблюдается. Исключение составляет лишь случай Ростовской области.
В современной научной литературе до сих пор ведутся активные споры по поводу того, способна ли женщина вообще по своим психологическим, этическим, биологическим характеристикам осуществлять руководящие функции в различных сферах экономики и политики. Сторонники феминистского подхода не только наделяют женщину способностью успешно осуществлять властные полномочия, но и считают, что в определенные исторические этапы развития как на макроуровне, так и в экономических структурах женский стиль управления оказывается наиболее востребованным и эффективным. Так, в современной российской экономике рынок предъявляет иные требования к руководству как частных, так и государственных компаний, требуется иной тип руководства, который в литературе описан как инновационный.
Инновационный тип руководства, по мнению А. Е. Чириковой, в работах которой, пожалуй, наиболее полно в российской социологии исследуется гендерное измерение экономической элиты, особенно востребован в кризисный период развития предприятия/компании. Наиболее оптимальным вариантом для кризисной компании в роли руководителя оказывается женщина. Почему? По мнению П. М. Дизеля, именно женщины, занимающие высшие позиции в экономических структурах, выступают в роли таких руководителей, которые гораздо глубже, чем мужчины-руководители, вовлечены в деловой процесс, имеют более разработанный механизм преодоления ролевых перегрузок в компании, применяют наиболее рациональные и эффективные решения в сфере стратегического планирования (цит. по: Чирикова, http//www.ecsocman.edu.ru/009-СЫпк^а_А.Е^^.
* * *
Проведенный анализ полученных данных дает основание сделать вывод, что в политической, административной и частично экономической сферах исследуемых регионов сохраняются старые гендерные стереотипы, что является прямым подтверждением основной гипотезы нашего исследования. Как и ожидалось, представители женской элиты слабо представлены на ключевых позициях в политике, административной, экономической сферах российских регионов. В общем массиве региональных элит Санкт-Петербурга, Ленинградской, Ростовской, Калининградской областей женщины занимают лишь каждую четвертую позицию.
В исследованных региональных элитах позиции женщин на ключевых постах в политике, экономике, административной сфере занимают (по убыванию) элитные общности Санкт-Петербурга, Ростовской, Калининградской, Ленинградской областей. Кроме того,
согласно полученным данным, больше всего женщин представлено в административной сфере Калининградского региона, менее всего — среди административной элиты Санкт-Петербурга.
Что касается политического сегмента региональной элиты в каждом отдельном регионе, то присутствие женщин в нем минимизировано и составляет не более 9%, что объясняется не только существующим ресурсным неравенством, но и ситуационными факторами. Сложившееся определенное гендерное неравенство в уровне образования, доходах, опыте работы приводит к тому, что женщины меньше представлены в тех слоях, из которых происходит рекрутирование в политику, поэтому их шансы на политическое участие значительно меньше. Согласно полученным данным, женщины часто приходят в региональную политику из сфер образования и здравоохранения, финансового, реже банковского секторов. Анализ биографических данных, представленных на основе жизненного пути женщины, позволил определить ее социальные характеристики: не только средний возраст женщины (он составляет 41-55 лет), которая попадает в элитное сообщество региона, но и какова ее элитная карьера и особенности мобильности.
Особый интерес для исследования представляет экономический сегмент регионального элитного сообщества с точки зрения гендерного распределения. Утверждать о существовании некой монолитности экономического сегмента региональной элиты не приходится. Это происходит ввиду того, что в региональном пространстве регионов различаются типично женские отрасли, чаще всего связанные с социальной сферой, — образование, здравоохранение. Кроме того, нами зафиксированы некоторые случаи восходящей социальной мобильности женщин и попадание их на ключевые посты в банковском, промышленном секторах экономики. Среди исследованных нами регионов больше всего ключевых позиций в экономической элите занимают женщины Южного региона России — Ростовской области. Социальная мобильность/социальное продвижение женщин по экономической карьерной лестнице, помимо культурной детерминации, без сомнения, определяется рядом факторов субъективного и объективного порядка, весомым из которых является возраст женщин, наличие/отсутствие у них номенклатурного опыта, образовательный уровень, уровень квалификации, место рождения.
Литература
1. Андреенкова А. В. Представительство женщин в парламентах России и Украины // http//www.ecsocman.edu.ru/andreenkova.htm, доступно 15 сентября 2007 г.
2. Красильникова О. В. Гендерная асимметрия: региональный аспект // http//www.ecsocman.edu.ru/Гендерная асимметрия278821.Мт1
3. Кудряшева Е. В. и др. Исследование политического участия женщин в Архангельской области // http//www.ecsocman.edu/arkhangelsk.htm
4. Региональные элиты Северо-Запада России: политические и экономические ориентации / Под ред. А. В. Дуки. СПб.: Алетейя, 2001.
5. Скорнякова С. С. Проблемы интеграции женщин в процессы демократических реформ // Женщины и демократия в XXI в.: пути развития (по материалам 1-й Межрегиональной конференции «Женщины и демократия в XXI в.: пути развития», 8-9 июня 2001 г.) / Под ред. С. С. Скорняковой. СПб., 2001.
6. Тихонова Н. Е. Социальная стратификация российского общества: ресурсный подход // http//www.hse/educente/200600406_tihonova.doc
7. Чирикова А. Е. Женщина и мужчина как топ-менеджеры // http//www.ecsocman. edu.rU/009-Chirikova_A.E.pdf
