CC BY
12Габриэль Марсель: философ как призвание
Гусейнов Фарид Ибрагимович,
к.ф.н., Высшая школа Социально-гуманитарных наук, доцент кафедры истории и философии Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова, доцент кафедры философии Московского государственного технического университета имени Н.Э. Баумана E-mail: metafizika@mail.ru
У Габриэля Марселя, основателя французского экзистенциализма, как выяснил автор статьи, есть цельная концепция «философа как философа», т.е. образа настоящего философа, в отличие от «специалистов по философии с дипломом» или просто людей, так или иначе задающихся философскими вопросами на протяжении своей жизни, попадая в «пограничные ситуации» (К. Ясперс). Статья посвящена одному из аспектов концепции «философа как философа», а именно теме призвания философа. Философский дар предполагает, согласно учению Марселя, способность услышать зов бытия и откликнуться на него, в то время как сам подлинно философский труд позволяет восходить от существования к бытию. В статье изложен основной ход мысли Марселя на тему философского призвания, раскрыт ряд его других философских категорий.
Ключевые слова: Габриэль Марсель, дар, призвание философа, зов бытия, философский опыт, философский слух, Ф. Ницше, философ как философ.
£2
U
со
см
см
л
Z
88
Предварительные замечания
В трудах французского философа Габриэля Марселя (1889-1973), которого мы вспоминаем в этом году в связи с 50-летие со дня смерти, значительное место занимают размышления о социальной роли философии, о том, в чем заключается суть философской деятельности и каким должен быть философ в современном мире. В наше прагматичное время, когда философия все чаще считается занятием, не приносящем практической пользы и экономического эффекта, а потому бесполезным и бессмысленным, когда изучение философии, как и всех гуманитарных дисциплин, сокращается, и именно в развитых странах, эти идеи звучат даже актуальнее, чем во времена Марселя. Французский философ в отличие от К. Маркса полагал, что хотя философы не могут непосредственно изменить мир, они способны сделать это путем объяснения его, приживления древа жизни к древу бытия. И главной опасностью в послевоенное время, с которой философ призван бороться, ему виделась угроза ядерного апокалипсиса, которая сегодня встала перед человечеством с небывалой остротой.
Кто же такой настоящий современный философ? Вопрос нетривиальный, и ответом на него оформляется у Марселя в учение о «философе как философе».
В качестве иллюстрации Марсель приводит эпизод своей встречи с английским философом А. Айером, рассказав следующее: «... я мог убедиться, например, на Конгрессе в Лиме в 1951 году в беседе с Альфредом Айером, делегатом от Британии, что когда я говорил о философии рефлексии, эти термины, имеющие во Франции, безусловно, почтенную традицию, для него ровным счетом ничего не значили» [4, с. 254]. Марсель обнаружил разницу между аналитической и континентальной философией, в которых придавался совсем разный смысл термину «философ», а качества и суть труда философа виделись по-разному, равно как и соотношение философии и науки [7, с. 2].
Спустя десять лет в Гарварде, где французский мыслитель читал лекции американским студентам, ситуация повторилась. «Позже, общаясь со студентами Гарварда, я вынужден был констатировать, что их преподаватели философии, во всяком случае, большинство из них, - делится своими наблюдениями Марсель, - отговаривали студентов искать связь между философией, почти исключительно аналитической, пользованию которой должно было способствовать обучение, - и жизнью, проблемами, которые жизнь ставит перед каждым из нас и которые, видимо, в их глазах относились к сфере произвольного выбора, никак не соотносимого с философией» [4, с. 254-255].
Вот в таком контексте Марсель ставит вопрос о том, каким должен быть философ сегодня. Его ответ на данный вопрос, точнее ответы, как мы увидели из многочисленных прочитанных работ философа, и составляют вполне целостную теорию, которую мы назвали концепцией «философа как философа».
Быть философом сегодня опасно, ибо сама сегодняшняя ситуация в мире беспрецедентна.
Марсель - философ принципиально несистематический, поэтому его высказывания о призвании философа пришлось собирать по разным источникам, чтобы реконструировать целостную позицию.
Настоящая работа о призвании философа - часть темы «Философ как философ».
В первую очередь выясняется, что у «философа как философа» должно быть призвание к философии, способность заниматься философией, то есть своеобразный философский дар (одаренность). Кроме того, ему необходим персональный философский опыт, а также ответственность, которая в свою очередь предполагает, что истинный философ - это тот, кто добровольно возлагает на себя философский долг, являющийся внутренней, но никак не внешней мотивацией философского труда, однако эти темы составляют предмет других статей автора.
Итак, философия, по Марселю, - это призвание. Кто осознал философию как личное призвание, у того существует глубокая потребность заниматься философией, реализовываться в этом качестве как на интеллектуальном уровне, так и на уровне образа жизни. Ответственность философа заключается в том, что философ не может и не должен укрываться в башне из слоновой кости от исполнения своего философского долга. Рассмотрим вопрос о призвании немного подробнее.
Призвание философа
Двусмысленное положение, в котором оказалась философия на фоне успехов позитивной науки в ХХ-ХХ1 вв., делает ответы на вопросы о философии и философской деятельности особенно актуальными. Осмысление места и роли философии после Модерна, как некогда после Средневековья, занимает многие философские умы, которых не устраивает ни ситуация, когда философия подменяется философией науки, ни ситуация, когда «философия оказывается урезанной до техники мысли» [1, с. 14]. Этот исторический духовный этап Марсель называет периодом окончательного развода философии и науки.
В своем анализе Марсель восходит к традиции размышлений о сути философской деятельности, начатой платоновским Сократом в VI книге «Государства», где речь шла об отличии подлинных философов от мнимых, под которыми имелись в виду софисты. К этой традиции ближе к нашему времени можно было бы отнести философские размышления Серена Кьеркегора (1813-1855) о субъективном мыслителе, о мнимых учителях и философах в работах Артура Шопенгауэра (1788-1860) и философских работниках у Фридриха Ницше (1844-1900). В этом же ракурсе просматривается известное рассуждение Жиля Делёза (1925-1995) о трех типах философов, не говоря уже об этосе ученого Роберта Мертона (1910-2003) и о призвании к профессии ученого у Макса Вебера (1864-1920).
Существует известный тезис Карла Поппера (19021994): все люди - философы. Это, конечно, и так, и не так. Можно согласиться с Поппером в том, что все люди задают большие и важные вопросы в течение своей жизни, и у них возникает потребность искать и получать на них удовлетворительные ответы. Философия вплетена в человеческую жизнь, и зачаточный философский опыт есть у всех людей, если понимать под этим простую рефлексию, тут никто спорить не станет. Марсель пишет в «Человеке проблематическом» (1955): «Конечно, ясно, что подавляющее большинство людей так и не достигает этого уровня или, во всяком случае, поднимается до него лишь в редкие мгновения, при исключительных обстоятельствах» [6, с. 105]. Это самый базовый, глобальный уровень, до которого человек поднимается в особых жизненных обстоятельствах, названных Ясперсом ««пограничными ситуациями». Когда Карл Поппер пишет, что все люди - философы, он имеет
в виду такой зачаточный уровень рефлексии, как вопросы о жизни и смерти, которые являются фундаментальными для философии, но человеческая жизнь не каждый день испытывает толчки на подобной глубине, чаще в жизни люди сталкиваются с другими разнообразными ситуациями. При том зачаточный философский опыт необходим, но недостаточен, чтобы действительно быть философом, и тут Поппер не прав.
«Как философ понимает свою профессию?» [5, с. 88]. Ответ на вопрос предполагает обретение ответа на другой вопрос: кто может быть философом? И какими качествами нужно обладать, чтобы быть философом? Прежде всего, Марсель указывает, что это тот, у кого есть философский дар: «Иначе говоря, я думаю, необходимо самым решительным образом признать, что философия, так же как искусство или поэзия, предполагает в своей основе то, что можно назвать личной вовлеченностью, -можно было бы даже сказать, в очень глубоком смысле этого слова, - призванием. Я беру слово "призвание" в его этимологическом значении» [5, с. 243]. Под этимологическим значением Марсель подразумевает требование «вернуть термину "призвание" его истинное значение, которое должно быть призывом, или, точнее, ответом на призыв. От меня зависит, будет ли этот зов распознан как зов» [8, с. 28].
Способность к философии зависит, с одной стороны, от личной вовлеченности, а с другой - от философской восприимчивости, так как философ есть «тот, для кого размышлять стало потребностью» [6, с. 112]. Философский поиск, нахождение и новый поиск того, над чем предстоит думать философу, само содержание рефлексии зависит от личного «опыта мыслителя» [2, с. 89]. Таким образом, философу, помимо разумеющихся интеллектуальных данных, говорит Марсель, необходимы не любые умственные способности, а своего рода особый философский дар. Суть дара выражается в понятии духовной восприимчивости, предшествующей всякому философскому творчеству. И, что очень важно помнить, природа дара такова, и философ тут не является исключением, что обладающий им «является никоим образом не собственником дара, но только хранителем» [8, с. 23].
Философия - это область между искусством и наукой, говорит Марсель, и даже философия ближе к искусству, чем к науке. Профессия философа в чем-то более похожа на профессию поэта, художника или композитора, чем на профессию ученого, в смысле «научного работника», поскольку в науке к участнику процесса мы применяем понятие «любой».
В науке заложен принцип универсальной значимости, применимый к сфере объективного, согласно которому «любой ученый», например химик, должен получить требуемый обязательный результат, строго предписанный условиями эксперимента, когда такие-то и такие-то вещества при смешении дадут всегда такую-то реакцию. По определению, согласно заложенным в науке принципам, научно, в смысле доказано, истинно только то, что может верифицировать каждый (любой) экспериментатор. А про поэта мы не можем сказать «любой поэт» и про композитора - «любой композитор», так как в искусстве доминирует принцип индивидуального творчества, тут невозможно получать одинаковые результаты, а большое формальное сходство результатов либо является постмодернистской игрой, либо порицается как вто-ричность, подражание, имитация, пошлость. Нечто похожее происходит и в философии, по отношению к которой термин «любой философ» явно не применим.
Важно отметить: в философии принцип индивидуального и универсального сочетаются. Философия - это, во-первых, всегда авторское творчество и индивидуаль-
сз о
сг ш
0
1
-1 У
"О ш
сг
со
I_
u
CM
л
ное размышление от первого лица, и, во-вторых, это общезначимое рационально-аргументированное рассуждение в понятиях. Поэтому, если в случае с экспериментальной наукой корректно применять термин «любой ученый» (и «одинаковый результат»), то в случае с философом, так же как в случае с поэтом, подчеркивает Марсель, мы не имеем оснований употреблять термин «любой философ». У великих философов, как свидетельствует история, различные философские учения, что часто сбивает с толку многих неподготовленных читателей философских книг, привыкших к школьным стереотипам о науке.
Далее у Марселя идет разбор диалектики идеи объективности и идеи субъективности, которую здесь нет возможности подробно приводить. Марсель пишет: «... сосредоточим наше внимание на искусстве, которое в некоторых отношениях находится в ситуации, схожей с философией» [4, с. 244].
Проиллюстрируем главную идею Марселя на знаменитом примере с музыкантом. Для пояснения своей мысли французский философ приводит ситуацию, в которой находится музыкант при исполнении музыкального произведения, и где ему предстоит дешифровка нотных записей. Необходимо отдельно подчеркнуть, что сфера музыки занимает чрезвычайно важное место в жизни автора «Метафизического дневника», который имел, помимо литературных и философских дарований, еще и музыкальные таланты. Марсель очень часто музицировал и даже сочинил несколько музыкальных произведений. Французский писатель, эссеист и мыслитель румынского происхождения Эмиль Мишель Сиоран (1911-1995), иногда его пишут как Чоран (Cioran), которого первым для широкой аудитории открыл и опубликовал Марсель в парижском издательстве «Плон» в секции «Перекрестные огни», вспоминает в статье «Портрет философа», посвященной Марселю, сколь велика была любовь того к музыке: «Среди ответов Марселя на анкету Пруста меня особенно поразили два. На вопрос: "Ваше любимое занятие?" он ответил: "Сочинять и слушать музыку", на второй "Если не собой, то кем Вам хотелось бы быть? " - ответ звучал так: "Композитором и всецело преданным этому искусству"» (Compositeur de musique et entièrement consacré à cet art) » [9, с. 308].
Вернемся однако к примеру с музыкантом. Вот музыкант перед инструментом, на котором стоят ноты с музыкальным шедевром некоего великого композитора. Музыканту предстоит играть здесь и сейчас именно это конкретное музыкальное произведение, и, разумеется, он должен играть данную вещь не как попало, но правильно, т.е. по существующим нотам стараться воспроизвести мелодию максимально близко к идее композитора. Это не заученная мелодия, нет, он читает экспромтом, сразу с листа, и в зависимости от одаренности музыкальным слухом и уровня мастерства исполнения его импровизация приближается к истинному звучанию.
В данном примере присутствуют обе стороны, как субъективная, так и объективная: сама мелодия, скрытая за текстом, которую нужно извлечь на свет (идея объективности) и индивидуальное мастерство исполнителя (идея субъективности). Таким образом, снимается возражение в субъективности как произвольности философской рефлексии, если теперь по аналогии обратиться от ситуации с музыкантом-исполнителем к философу. Произвольности нет и не может быть, так как философ, рефлексируя при помощи понятий, в своих интеллектуальных построениях на рациональном уровне стремится постичь истину, общезначимую для всех мыслящих существ, способных подняться до понимания данной философ-
ской концепции. Такое философствование, однако, не всем дано.
Это хорошо видно на примере философии Фридриха Ницше. Для прояснения данной мысли сошлемся на несколько идей Марселя. В работе «Человек проблематический» (1955) - кстати, на русский язык была переведена под названием «Человек, ставший проблемой», - Марсель, размышляя над тезисом о смерти Бога и над профетической проницательностью автора «Веселой науки», подчеркивает разницу аспектов личностного и субъективного в философском творчестве: «Невозможно переоценить значение, экзистенциальный смысл формулировок Ницше. Я хочу этим самым сказать, что они имеют значение, разумеется, личностное, но отнюдь не исключительно субъективное» [6, с. 118119]. Мы, конечно, принимаем во внимание ситуацию автора «Заратустры», который в юности был верующим, а потом у него «Бог умер», и у которого развитие отношений с Вагнером приняло трагический оборот, но неувядаемая слава Ницше заключается именно в его философии, возвестившей о вступлении человека в радикально иную историю. «Очень характерно, однако, - пишет Марсель, - что Ницше не ограничился усмотрением здесь события личной жизни: разрыв этот, который он рассматривает как окончательный, имеет для него всеобъемлющее значение, и в этом смысле можно законно говорить о профетизме Ницше» [6, с. 119]. И наконец, после анализа идеи сверхчеловека у Ницше, звучит завершающий аккорд Марселя на тему индивидуального и универсального в философском исследовании: «С философской точки зрения значение всех этих вопросов исключительно важно. Но в рассматриваемом нами плане следует реально признать, что вера в пришествие сверхчеловека, как она выражена, в частности, в "Зара-тустре", остается фактом почти исключительно ницшеанским: в то время как утверждение смерти Бога получило отзвук трагический и как бы необратимый в сознании огромного множества мыслителей» [6, с. 122]. Такое сочетание универсального и индивидуального, всеобщего и уникального встречается только у гения.
Главное для философа, что дано как философу ему и только ему, является умение концептуализировать полученный опыт. Оригинальность и мастерство философа заключается в таланте выразить свой опыт на языке понятий, проясняя действительность под авторским углом зрения подобно тому, как оригинальность поэта заключается в умении писать настоящие стихи. Так, постепенно с помощью рефлексии в процессе метафизического поиска через устранение заблуждений настоящий философ приближается к установлению истины. При этом «любой» человек ее даже не опознает.
Из данной аналогии вытекает в то же время еще одно следствие. Представляется естественным, что на поэта нельзя выучиться, закончив, например, литературный институт. Очевидно, что поэта поэтом делает не полученный диплом, а нечто совсем другое. И точно так же, продолжает свою мысль Марсель, как у поэта есть поэтический дар или у музыканта - музыкальный дар, настоящим философом нельзя стать, закончив философский факультет, настоящему философу должен быть присущ философский дар. Марсель утверждает, что как в музыке нужен музыкальный слух, так в философии необходим особый «философский слух». Слово «слух» в эстетическом плане означает «позицию сознания перед лицом того, что ему дано услышать. Но позиция философа не может быть принципиально иной природы, нежели трактуемый подобным образом слух» [4, с. 245]. Только тот, кто одарен философским слухом, в состоянии улавливать, а потом описывать происходя-
щие вокруг процессы: «Философ должен уловить душу события» [5, с. 64].
Философ должен услышать зов бытия - а может его не услышать или проигнорировать. Только услышав его и откликнувшись, философ в своем труде, если он оригинальный философ, а не просто преподаватель и пересказывает идеи других мыслителей, восходит к бытию - бытийствует.
Резюмируем основную идею Марселя о призвании философа. Чтобы состояться как философ, человек должен услышать призыв бытия и дать на него ответ. При этом необходим философский слух, подобный музыкальному слуху композитора или исполнителя. В своем выборе пути, тем и методов мыслитель, с одной стороны, безусловно, свободен как творческая личность. Но, с другой стороны, эта свобода не означает произвола. Философ связан с конкретной ситуацией, в которой протекает его жизнь, и это важно в горизонтальном измерении. Но подлинный философ восходит к трансцендентному, и это его вертикальное измерение, заданное исходным положением человека как конечного существа или того, что Марсель, вслед за А. Мальро именует «человеческим уделом».
Итак, мы вкратце рассмотрели одно существенное свойство настоящего философа - способность острым зрением увидеть и тонким слухом услышать в происходящем то, что лежит перед всеми. Мыслители, услышавшие зов бытия, не должны оставить его без ответа. Положение обязывает в том смысле, что полученный, надо полагать, свыше философский дар обязывает мыслителя к исполнению его предназначения и запрещает уклоняться от его долга. Быть философом - это не просто одна из многих профессий, философу дано увидеть то, что, невидимо для других. Однако этот дар является необходимым, но недостаточным условием рождения «философа как философа», есть и другие, которым посвящены иные статьи автора.
Литература
1. Гусейнов, А.А. Философия как этический проект: Доклад на XXIII Всемирном философском конгрессе (Афины, 4-10 августа 2013 г.) [Текст] / А.А. Гусейнов; Рос. Акад. Наук, Ин-т философии. - М.: ИФ РАН, 2013. - 23 с.
2. Гусейнов Ф.И. Уроки философии и вопросы философского образования в творчестве Габриэля Марселя // Вопросы философии. 2023. № 4. С. 81-92.
3. Гусейнов Ф.И. Что значит «быть»? Габриэль Марсель об онтологическом таинстве в докладе 1933 года с. 85-90 // Социально-гуманитарные знания. № 3. 2023.
4. Марсель Габриэль. В защиту трагической мудрости // Путь в философию. Антология. Москва: ПЕР СЭ; СПб: Университетская книга, 2001. С. 243-267.
5. Марсель Габриэль. Люди против человеческого / Сост., вступит. ст., пер. с фр., примечания В.П. Виз-гина. - М.: Центр гуманитарных инициатив, 2018. 208 с.
6. Марсель Габриэль. Трагическая мудрость философии. Избранные работы. - М, Издательство гуманитарной литературы,1995. - 216 с.
7. Ayer A.J. The Central question of philosophy. - Har-mondsworth,1973. - p. 243
8. Gabriel Marcel. Homo Viator. Paris: Association Présence de Gabriel Marcel. 1998. 431 р.
9. Cioran E.M., Portrait d'un philosophe: Gabriel Marcel. 304-312. - Gabriel Marcel Colloque organisé par la Bibliothèque Nationale et l'association "Présence de Gabriel Marcel" 28-30 Septembre 1988. - Bibliothèque Nationale, Paris, 1989. - 332p.
GABRIEL MARCEL: PHILOSOPHER AS CALLING
Huseynov F.I.
Higher School of Social Sciences and Humanities, Plekhanov Russian University of Economics, Bauman Moscow State Technical University
Gabriel Marcel, the founder of French existentialism, as the author of the article found out, has a whole concept of a "philosopher as a philosopher", thai is the image of a real philosopher, unlike "specialists in philosophy with a diploma" or just people who somehow ask philosophical questions throughout their lives, getting into "border situations" (K. Jaspers). The article deals with one of the aspects of the "philosopher as a philosopher" concept, namely the topic of the philosopher's calling. The philosophical gift presupposes, according to Marcel's teaching, the ability to hear the call of being and respond to it, while the truly philosophical work itself allows one to ascend from existence to being. The author describes the main course of Marcel's thought on the topic of philosophical calling, reveals a number of his other philosophical categories.
Keywords: Gabriel Marcel, gift, calling of a philosopher, call of being, philosophical experience, philosophical ear, F. Nietzsche, philosopher as a philosopher.
References
1. Guseynov, A.A. Filosofiya kak eticheskij proekt: Doklad na HHIII Vsemirnom filosofskom kongresse (Afiny, 4-10 avgusta 2013 g.) [Tekst] / A.A. Gusejnov; Ros. Akad. Nauk, In-t filosofii. - M.: IF RAN, 2013. - 23 s.
2. Guseynov F. I. Uroki filosofii i voprosy filosofskogo obrazovaniya v tvorchestve Gabrielya Marselya // Voprosy filosofii. 2023. № 4. S. 81-92.
3. Guseynov F.I. Chto znachit «byt'»? Gabriel' Marsel' ob ontolog-icheskom tainstve v doklade 1933 goda s.85-90 // Social'no-gu-manitarnye znaniya. № 3. 2023.
4. Marsel' Gabriel'. V zashchitu tragicheskoj mudrosti // Put' v filo-sofiyu. Antologiya. - Moskva: PER SE; SPb: Universitetskaya kniga, 2001. S. 243-267.
5. Marsel' Gabriel'. Lyudi protiv chelovecheskogo / Sost., vstupit. st., per. s fr., primechaniya V.P. Vizgina. - M.: Centr gumani-tarnyh iniciativ, 2018. - 208 s. [In Rus].
6. Marsel' Gabriel'. Tragicheskaya mudrost' filosofii. Izbrannye raboty. - M., Izdatel'stvo gumanitarnoj literatury, 1995. - 216 s. [In Rus].
7. Ayer A.J. The Central question of philosophy. - Harmond-sworth, 1973, p. 243 [In Englich].
8. Gabriel Marcel. Homo Viator. - Paris: Association Présence de Gabriel Marcel. 1998. 431р. [In French].
9. Cioran E.M., Portrait d\'un philosophe: Gabriel Marcel. 304312. - Gabriel Marcel Colloque organisé par la Bibliothèque Nationale et l\'association \"Présence de Gabriel Marcel\" 28-30 Septembre 1988. - Bibliothèque Nationale, Paris, 1989. - 332p. [In French].
C3
о
сг
IE
0
1
-1 У
-о
IE CT
