CC BY
15
и необходимость культурного обновления жизни народа. И это должно быть направлено на преодоление агрессивности и насилия, захлестнувших нашу жизнь. Как никогда актуализировалась и потребность в социальной справедливости, духовно-культурном совершенствовании человека, особенно индивида, наделенного властными полномочиями. Понимание этого было присуще А. Яндарову и он сам обладал такими качествами.
Его жизнь и творчество представляют собой неотъемлемую часть современной истории чеченского народа, он придавал ей выраженное интеллектуальное и культурное содержание. Принадлежащие ему просветительские, философские, политические идеи подлежат детальному изучению, осмыслению и развитию. В аккумулированной форме они могли бы быть изданы как отдельная работа, что будет означать дань уважения благодарных современников этой выдающейся личности.
На любом участке деятельности А. Ян-дарова отличали высокий профессионализм, отстаивание государственных и национальных интересов. Он принадлежит к редкому типу национальной интеллигенции, умеющему генерировать общенациональные идеи, нацеливать народ и его элиту на решение главных и перспективных задач. К их числу
он относил национальное единство, просвещение, культурное и интеллектуальное развитие чеченского народа.
ЛИТЕРАТУРА
1. Яндаров А.Д. Асланбек Шерипов - первый чечено-ингушский марксист (1897-1919) // Сб. ст. аспирантов и соискателей. История, философия, экономика. Вып. 6. Ч. 1. Алма-Ата, 1964.
2. См.: Яндаров А.Д. Чах Ахриев, его жизнь и наследие // Вопросы философии. 1975. № 4. С. 138-141.
3. Яндаров А. Суфизм и идеология национально-освободительного движения. (Из истории развития общественных идей в Чечено-Ингушетии в 20-70-е годы XIX в.). Алма-Ата: Наука; Каз ССР, 1978. 176 с.
4. Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20-50-х годах Х1Х в. Матер. всесоюз. науч. конф. 20-22 июня 1989 г. Махачкала: Изд-во ДНУ РАН, 1994. С. 320.
5. Современное состояние и перспективы развития исторической науки Дагестана и Северного Кавказа. Тез. докл. науч. конф. / Ин-т истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН. Министерство по делам национальностей и внешним связям РД. Махачкала, 1997. С. 96.
6. См.: Яндаров А., Заурбеков Г. О некоторых парадоксалистских тенденциях в сепаратистском конфликте // Чечня от конфликта к стабильности (проблемы реконструкции) / Отв. ред. Д.Д. Такаев, А.Д. Яндаров. М.: ИЭА РАН, 2001.
5 октября 2011 г.
УДК 323.11
ГАБИБ БАБАЕВ О ТВОРЧЕСТВЕ С. ВУРГУНА В АСПЕКТЕ ИЗУЧЕНИЯ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ СВЯЗЕЙ
Э. Бахшалиев
Габиб Байрамович Бабаев вошел в историю азербайджанской культуры как автор объемного энциклопедического справочника "Межнациональные связи азербайджанской литературы (1920-1973)". Этот объемный своеобразный библиографический словарь, на наш взгляд, с полным основанием можно сравнить, к примеру, с семинариями по творчеству Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова и других гениев русской литературы. Настоящий
Бахшалиев Эльхан Зохраб оглы - тютор деканата филологического факультета, диссертант кафедры классической русской литературы Бакинского государственного университета, AZ1148, г. Баку, ул. З. Халилова, 23, e-mail: [email protected], т. 8(994)125390212.
труд вышел в 1979 г., и, по существу, именно от него, словно от могучего дерева, отходят ветви к таким работам, как "Сравнительное изучение русско-азербайджанских литературных связей" [1], "В. Маяковский в Азербайджане" [2], "Глубокие корни" [3], "Самед Вургун: очерк творчества" [4], "Некоторые вопросы взаимосвязей азербайджанской литературы" [5], а также к многочисленным статьям и докладам, сделанным на конференциях в Азербайджане и за его пределами. Поэтому
Elkhan Bakhshaliyev - tutor of dean's office of Philological Faculty, the author of dissertation of Chair of the Classical Russian Literature Department at the Baku State University, 23 Z. Halilov Street, Baku, AZ1148, e-mail: [email protected], ph. +7(994)12 5390212.
данный титанический труд считаем итогом предшествующей и почвой для последующей научной деятельности Габиба Бабаева.
Библиография "Межнациональные связи азербайджанской литературы" издана в тот исторический период, когда Азербайджан входил в большую семью народов СССР. Более того, это одно из пограничных десятилетий, в течение которого укрепление межнациональной дружбы в политике, литературе, культуре и искусстве было трафаретным и не условно-шаблонным, а именно реальным и действенным. (Вспомним для сравнения смуту 1988 г.). Но в конце 1970-х гг. СССР был интернациональной семьей, насчитывавшей в своем составе более ста равноправных наций и народностей, включая Азербайджан и все Закавказье. Причем в этой единой семье бывшая советская многонациональная литература, создававшаяся на 75 языках, являлась не просто арифметической суммой национальных литератур и культур, но, прежде всего, складывалась из творческих достижений.
С этих позиций, естественно, выступал и автор библиографического сборника. В предисловии к библиографии он отмечал: "Речь идет не о параллельном существовании групп национальных литератур, а о едином процессе развития советской многонациональной литературы, в могучем потоке которого сливаются и взаимообогащаются общее и особенное, интернациональное и национальное, составляя неразрывное диалектическое единство" [6, с. 5]. Тем самым в духе того недалекого от нас времени было ясно подчеркнуто, что для читателя любой литературы - художественной, публицистической, газетно-журнальной или научно-прикладной - всегда выражен синтез общих усилий закавказской, славянской и западноевропейской культур.
В свою очередь определение и решение наиболее значимых и актуальных проблем также исходило из общенародных целей. С высоты нового тысячелетия очевидно, что подобная межнациональная политика в 1960-1970-х гг. была характерной особенностью того исторического периода. Она же диктовала принципы работы научных сотрудников на местах, назидательно контролировала их деятельность, устанавливала критерии отбора художественных произведений. На этой основе и создана столь ценная библиография.
Труд Габиба Бабаева состоит из нескольких разделов: введение с авторским комментарием - "Горизонты межнациональных связей азербайджанской литературы"; часть первая "Межнациональные связи азербайджанской литературы" (на русском языке), включающая в себя как труды классиков, так и работы отдельных представителей всех литератур народов СССР. Затем следует специальный раздел, посвященный связям азербайджанской литературы с литературами зарубежных стран: Великобритании, Германии, Франции, Италии, а также Венгрии, стран Востока и арабских стран, Кубы, Турции, Швеции, Чехии, Словакии, Югославии, Японии и др. (всего 27). Причем к первой части примыкает особый раздел "Персоналии азербайджанских писателей". В основном, это работы азербайджанских ученых, литературных критиков, историков, философов, посвященные художественным произведениям, разного рода документально-публицистическим выступлениям отечественных поэтов и писателей в разных жанрах.
Вторая часть (на азербайджанском языке) органично дополняет первую введением новых критических работ. Среди них центральный и самый обширный раздел -это межнациональные связи азербайджанской литературы с литературами зарубежных стран. Здесь информативный материал настолько широк, что, по нашим наблюдениям, не упущена ни одна страна, в которой в той или иной степени развиты литература, культура и искусство. Завершают этот колоссальный библиографический справочник дополнительные указатели имен азербайджанских писателей (на русском и азербайджанском языках) с подробным привлечением целого ряда источников. Следует попутно заметить, что в настоящую библиографию были включены некоторые книги и статьи, которые непосредственно не были соотнесены с межнациональными связями литератур, но, по субъективному мнению автора, в известной степени содержали важные сведения для современных ученых разного профиля, а также рядовых читателей.
Итак, из отмеченного можно прийти к заключению, что названный труд Габиба Бабаева является первой серьезной попыткой в азербайджанской филологической науке наиболее основательно выявить и систематизировать в буквальном смысле все (или почти
все) крупные издания, равно как и небольшие по объему статьи, критические выступления различных видов, опубликованные, по замыслу нашего ученого, с 1920 по 1973 гг. Конечно, мы не имеем права утверждать, что подобных исследований вообще не существовало. Они отчасти присутствовали в комментариях или примечаниях, скажем, в форме эпилога и т.д., но были разрознены и никак не классифицированы. Понятно, что кардинально новаторское описание потребовало от автора библиографии большой ответственности, напряжения, кропотливой многолетней работы.
В связи с избранной темой статьи резонно задаться вопросом: какое же место в свете этого замечательного сборника занимает творчество Самеда Вургуна? Это тем более важно досконально выяснить, так как лет через десять на основе указанной библиографии в Москве выйдет монография Габиба Бабаева "Самеда Вургун: очерк творчества" [4]. Отсчет, по нашему убеждению, следует вести с середины 1950-х г., потому что Г. Бабаевым скрупулезно собраны многочисленные выступления корифея нашей поэзии, стенографические отчеты его главных докладов. Например, "Об идее дружбы и братства в литературах Закавказья и России") [7]; доклады о советской поэзии на форумах или Всесоюзных съездах писателей [8]; вечера по русской литературе и культуре с участием С. Вур-гуна, статьи азербайджанских публицистов, представлявших Баку глазами нашего поэта, встречи с М. Горьким и другими общественными деятелями России [9]. Необходимо выделить в отдельный раздел также и статьи С. Вургуна на литературно-педагогические темы, например, "Бессмертие" о встречах с В.В. Маяковским [10]; о роли В.В. Маяковского в жизни и творчестве С. Вургуна. Учитываем также и высказывания С. Вургуна о поэзии А.С. Пушкина [11] и т.д.
Как подчеркивает Габиб Бабаев, отдельную страницу творческого наследия С. Вургу-на представляют собой статьи о Мусе Джалиле [12], большой цикл статей об азербайджано-украинских литературных и культурных связях. Наконец, по части критической литературы Самеду Вургуну в библиографии отведены отдельные страницы (178-181), где собраны статьи Г. Алиева, П. Антокольского, Б. Вагабзаде, Ф. Велихановой, З. Газиева, К. Касумзаде, Р. Кулиева, Г. Осипова, Я. Та-
ирова, Н. Тихонова, И. Эфендиева, С. Шукю-рова, авторские персоналии и др.
Таким образом, Габибом Бабаевым личность С. Вургуна представлена широко и многогранно. Большой спектр работ говорит о том, что он оставил яркий след во многих областях литературы, культуры и искусства. Так, в библиографии указаны работы, посвященные его воззрениям о даста-нах "Китаби Деде Коркуд" и "Кер-оглы" [2]. А ведь по стопам этого выступления в печати в Азербайджане сегодня активно ведутся поиски в лице Камала Абдуллы, Эльмиры Раги-мовой и др. Так что в справочных материалах Габиба Бабаева содержится огромный багаж сведений, которые в систематизированном виде незадолго до смерти самого автора вылились в монографию "Самед Вургун: Очерк творчества" [4].
Однако мы стоим перед упрямым фактом, свидетельствующим о том, что о С. Вур-гуне, оказывается, к началу 1980-х гг. было многое известно и опубликовано. Что же нового в литературоведении сказал о его творчестве Габиб Бабаев? В первую очередь подчеркнем, что автор охватывает все поэтическое и публицистическое творчество С. Вур-гуна - от пробы пера до последних месяцев жизни. Пять больших разделов не оставляют нам лишних вопросов и недомолвок по части как самой поэзии, так и романтической драматургии, критики, публицистики, включая многочисленные встречи с писателями, общественными деятелями России и других стран, а также искусство художественного перевода. Этот поистине огромный диапазон информации впервые в Азербайджане был представлен Габибом Бабаевым.
Таким образом, представлены все основные этапы творческого пути, с каскадом достижений и немалой долей ошибок и заблуждений. Уже с первых страниц мы встречаемся с новаторством научного деятеля - выявлением не только достоинств, но и серьезных недочетов молодого поэта. Габиб Бабаев не закрывает глаза на характерные ошибки молодости, более того, трезво и объективно оценивает первые шаги С. Вургуна. Выясняется, что его стихам были свойственны излишняя романтизация под стать эпохи середины 1920-х гг. и сентиментальность, не вяжущиеся с размахом индустриализации, развернувшейся в те времена в Азербайджане и Союзе в целом. Наконец, в художественном отноше-
нии была заметна и некоторая угловатость, по определению автора монографии, "традиционная поза усталости и умудренности" [4, с. 9]. Правда, тут же указывается, что мимо таких недочетов молодости не прошли даже М. Лермонтов и С. Есенин. И такая явно недостойная истинного таланта "традиция" вскоре преодолевается. Так, "несмотря на романтическую "разочарованность", стихи молодого Вургуна полны оптимизма и интереса к жизни" [4, с. 9]. Тем не менее именно с ранней пробы пера происходит и рождение самокритики, которую с беспощадностью вскрывает наш литературовед. Устами самого поэта осуждаются созерцательность, подражательность, фарисейство, навеянное различными литературными влияниями, рыхлость композиции и т.п. Но ведь истинное предназначение большого художника слова, по нашему убеждению, в том и состоит, чтобы эволюционировать в своем мастерстве, преодолевая те преграды, которые и мешают становлению профессионала. Это, по предъявлению Габиба Бабаева, генеральный путь Самеда Вургуна.
Отклонимся на мгновение от самой книги. В свое время прославленный прозаик Юсиф Самедоглу сказал: "К власти можно прийти с помощью штыка, но постоянно править сидя на штыке - невозможно" [13, с. 11]. В "чистой политике" это возможно, однако в поэзии далеко не всегда. Вспоминаются знаменитые строки В.В. Маяковского о желании приравнять перо к штыку. Так и в анализируемой монографии название одного из разделов перекликается с ними: "Перо, приравненное к штыку". В нем говорится уже о зрелом периоде творчества нашего поэта, когда тема мира получает широкое развитие в бывшей советской многонациональной литературе, а главные поэтические опусы С. Вургуна середины и конца 1930-х гг. являются барометром литературно-идеологической атмосферы. И чрезвычайно актуально для наших дней отметить и тот факт, что субъективное мнение писателя в данном случае целиком и полностью совпадало с общественным. Такое поэтическое кредо, поддерживаемое, так сказать, снизу и сверху (со стороны критиков, народа, литературных организаций и правительства) никогда не может считаться ошибочным. И верно подчеркивает ученый: "Обращение С. Вургуна, как и других советских писателей, к теме защиты Родины, к зарубежной те-
матике не было отклонением от основной линии его поэзии и открывало перед ним новые возможности, расширяло его художественные горизонты. Стихи этого периода, продолжает Г.Б. Бабаев, - насыщенные острым политическим содержанием, отличаются особой простотой и ясностью" [4, с. 84]. Характерно, что почти все они в указанный нами период были связаны с событиями кануна Второй мировой войны. Это, к примеру: "Товарищам командирам", "Мой холеный конь", "На фронте", "Климу Ворошилову" и др.
Габиб Бабаев, анализируя срединный период жизнедеятельности С. Вургуна, не преминул также подчеркнуть, какое огромное значение в его творчестве имела тема межнациональной дружбы. Кредо поэта - это, прежде всего, забвение любых политических проволочек или идеологических инсинуаций. Поэт не имеет морального права занимать в этом важном и, надо сказать, опасно-щекотливом вопросе роллановскую позицию "над схваткой". Напротив, его перо внедряется в гущу событий, он оценивает их с позиций разумности, адекватности и дипломатии. А на каком же материале это легче всего представить читателям? Наверно, там, где люди разных наций, народностей и верований сражаются рука об руку.
Так наступает следующий - военный этап творчества С. Вургуна, и он органично продолжает некоторые прежние темы, хотя, как указывает Габиб Бабаев, они не заслоняют собой блестящей романтической лирики. Во время войны родились, к примеру, его замечательное стихотворение "Партизанам Украины". Конечно, у него есть не менее прекрасные поэтические творения, посвященные большому отряду русских народных защитников. Не вызывает сомнений тот факт, что отряды русских партизан в период Великой Отечественной войны были самым мощным и многочисленным. Но это не умаляет роли представителей и других национальностей.
Кого товарищем до гроба я признал?
И в радости и в горе с кем бывал?
Кого всегда я братом называл?
Как Кер-оглу, вы входите в былины,
Родные партизаны Украины! [14, с. 69-70].
Произведения подобной межнациональной направленности - лишнее и довольно весомое свидетельство укрепления литературных и культурных связей между Азербайджаном и другими народами.
В поздний период творчества С. Вур-гуна, по свидетельству Габиба Бабаева, особую роль приобрели литературная критика и публицистика. Его перу принадлежит ряд интересных научных статей по вопросам теории и истории русской, азербайджанской и отчасти европейской литературы. Думается, что нет необходимости в настоящей статье утомлять перечислением работ этого профиля и жанра, так как полная информация о них содержится в вышеуказанной библиографии Габиба Бабаева. А лучшим подтверждением заслуг нашего поэта в этой области необходимо считать признание его заслуг избранием Коллегией Академии Наук Азербайджана действительным членом (впоследствии С. Вургун - вице президент АН Азербайданской ССР).
И наконец, в завершение нашей статьи укажем на специальный раздел монографии Габиба Бабаева "Искусство художественного перевода". Ученый, на наш взгляд, весьма предусмотрительно поместил его в центр своего труда, потому что о нем буквально нельзя говорить как о начальном или завершающем этапе жизненного пути. Дело в том, что это, по справедливому замечанию автора исследования, есть неотделимая часть его биографии, сопровождавшая С. Вургуна на протяжении долгих лет его творческой деятельности. Например, о сохранении единства формы и содержания он говорил еще в студенческие годы. В середине 1920-х гг. С. Вургун впитал в себя те критерии переводческого мастерства, о которых писали многие теоретики как в Азербайджане, так и за рубежом. В 1930-х гг. он уже самостоятельно выступил как признанный мастер перевода. С учетом наследия так называемых автопереводов Н. Нариманова, Дж. Мамедкулизаде и нек. др., С. Вургун перевел "Евгения Онегина" А.С. Пушкина, часть "Витязя в тигровой шкуре" Шота Руставели (совместно с С. Рустамом и М. Рагимом), "Лейли и Меджнун" Низами, "Катерину" Т. Шевченко, "Девушку и смерть" М. Горького. Обращался он и к восточной лирике (рубаи Хагани, стихи Ильи Чавчавадзе, Джамбула).
Убежденно фиксирует Габиб Бабаев: "Переводы Самеда Вургуна получили призна-
тельность и широкую известность у литературной общественности. Они были расценены как одно из достижений советской многонациональной культуры" [4, с. 198]. Таким образом, Самед Вургун показан человеком, на достижения которого равняется и нынешнее поколение людей творческих профессий. Такое мнение всесильно и сегодня, спустя свыше 10 лет после смерти Габиба Бабаева.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бабаев Г.Б. Сравнительное изучение русско-азербайджанских литературных связей. Ереван: АН Азерб. ССР, 1960. 32 с.
2. Бабаев Г.Б. В. Маяковский в Азербайджане. Баку: АН Азерб. ССР, 1960. 198 с.
3. Бабаев Г.Б. Глубокие корни: Сб. ст. Баку: Азго-сиздат, 1964. 140 с.
4. Бабаев Г.Б. Самед Вургун: очерк творчества. М.: Советский писатель. 1981. 344 с.
5. Бабаев Г.Б. Некоторые вопросы взаимосвязей азербайджанской литературы // Взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур: матер. дискуссии 11-15 января 1960 г. М.: АН СССР, 1961. С. 331-334.
6. Бабаев Г. Б. Межнациональные связи азербайджанской литературы (1920-1973). Библиография. Баку: Элм, 1978. 640 с.
7. Вургун Самед. Об идее дружбы и братства в литературах Закавказья и России // Тр. объединенной науч. сессии АН СССР и академий наук Закавказских республик по общественным наукам. 29 марта - 2 апреля 1954 г.
8. Вургун Самед. Советская поэзия. Содоклад на II Всесоюзном съезде советских писателей: Сб. ст. М.: МГПИ, 1954. 48 с.
9. Вургун Самед. Бессмертие. Встреча поэта с Горьким // Бакинский рабочий. 1941. 18 июня.
10. Вургун Самед. Бессмертие. Встреча поэта с Маяковским // Правда. 1950. 14 апр.
11. Вургун Самед. Наш учитель и друг (Влияние А.С. Пушкина на азербайджанскую литературу) // Дружба народов. 1949. Кн. 3. С. 134-137.
12. Вургун Самед. Муса Джалиль // Бакинский рабочий. 1966. 15 февр.
13. Вургун Самед. Художественное величие народа // Бакинский рабочий. 1939. 16 сент.
14. Самедоглу Ю. Восточная деспотия и бесперспективный авторитаризм // Зеркало. 2011. № 17. 29 янв. 48 с.
15. Вургун Самед. Стихотворения и поэмы. Баку: Язычы, 1986. 288 с.
7 сентября 2011 г.
