CC BY
61
YAK 821.161.1 (091)"17": 378 ББК 83.3(2Poc+Pyc)1 Г.Р. Аержавин
A.H. ПАШКУРОВ
Г.Р. ДЕРЖАВИН В ВУЗОВСКОМ КУРСЕ «ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XVIII ВЕКА» (ИЗ ОПЫТА ПРЕПОДАВАНИЯ)
A.N. PASHKUROV
G.R. DERZHAVIN IN THE UNIVERSITY COURSE «HISTORY OF RUSSIAN LITERATURE OF THE 18th CENTURY» (FROM TEACHING EXPERIENCE)
В данной статье предлагается комплексный подход к изучению наследия выдающегося русского писателя XVIII века. Поэзия Державина рассматривается нами на лекционных и практических занятиях в постоянном соотнесении и с психолого-биографическим контекстом, и с литературно-философской ситуацией его времени. В отношении к творчеству этого автора оправдан анализ через систему философско-этических категорий (Вечность и Бог, Счастье, Истина и ряд др.). В конце статьи, для полноты восприятия предлагаемой нами методики, приводятся наиболее важные графические схемы.
In the present article a complex approach to studying the heritage of a great Russian writer of the 18th century is suggested. At his lectures and practical classes the author considers Derzhavin's poetry in correlation with psychological and biographic context as well as the literary and philosophical conditions of his time. It is reasonable to apply the system of philosophical and ethical categories (Eternity and God, Happiness, Truth and a number of others) to analyzing the works by this author. At the end of the article the most illustrative graphical data are given to facilitate the perception of the technique suggested.
Ключевые слова: Г.Р. Державин, методика преподавания русской литературы в вузе, философско-эстетическая мысль, этические категории, психология писателя.
Key words: G.R. Derzhavin, method of teaching Russian literature at a university, philosophical and aesthetic thoughts, ethical categories, writer's psychology.
Творчество Г.Р. Державина важно и интересно в вузовском курсе «Истории русской литературы XVIII века» по многим причинам. Оно выступает и одним из эпицентров литературной культуры той эпохи, и своеобразным эпилогом её, а в позднем своём развитии - также и показательным «мостиком-переходом» в XIX столетие, Золотой Век русской словесности (вспомним события 1812 года и отклик на них мэтра - его «Гимн лироэпический...»).
Исследовать феномен Державина можно с самых различных точек зрения, в чем нас убедительно убеждает и панорама державиноведения: от последней четверти XIX века - до наших первых десятилетий нового сто-летия и тысяче-летия.
Примечательны в этом плане, в частности, концепции представителей казанской академической литературоведческой школы рубежа XIX-XX веков, стремившихся постоянно соотносить научное исследование биографии писателя с анализом системы его религиозно-философских воззрений. Яр-
кими страницами державиноведения стали труды Н.Н. Булича, Е.А. Боброва, А.С. Архангельского, Л.К. Ильинского и ряда других выдающихся филологов [6, 5, 14].
В контексте современных взглядов на динамику историко-литературного и историко-культурного процессов показательна также концепция известного современного литературоведа Д.В. Ларковича, предлагающего рассматривать генезис индивидуального авторского сознания в поэтике Державина через художественную культуру его времени [9].
В ходе исследовательско-практического анализа Державинского творчества в вузе приоритетно важно сочетать три аспекта: наряду с освещением контекста времени писателя и панорамы разных периодов исследований о нем и его творчестве, принципиально существенна наглядность представления материала. В курсе «Истории русской литературы XVIII века», разработанном нами для филологического бакалавриата Казанского университета, феномен Державина рассматривается как на специальной монографической лекции, так и, уже с «раздвижением» границ, на трёх семинарских занятиях: «Эволюция русской оды» (на материале одописи М. Ломоносова, В. Тредиа-ковского, А. Сумарокова, Г. Державина, М. Муравьёва, Н. Львова и И. Дмитриева), «Элегия и баллада в русской лирике последней четверти XVIII века» (в этом случае приоритетны не только сами художественные творения писателя, но и его оригинальная теория жанров русской философской лирики, в срезе проблемы: «Теория элегии в русской литературной культуре: от Ф. Прокоповича к Г.Р. Державину»), «Г.Р. Державин и Львовский кружок».
Хронологическое преподавание-изучение материала в итоге обуславливает такую цепочку преемственности: рассмотрение Державинской «Фе-лицы» на первом из означенных семинаров служит своеобразным введением, прологом, в процессе обращения к большой теме «Генезис и эволюция русского классицизма», а два последующих практических занятия сопровождают уже непосредственно «Державинский блок» истории русской словесности XVIII века. На семинаре, посвящённом элегии и балладе, наследие Гаврилы Романовича даётся нами в окружении художественных концепций его старших и младших современников (Михаил Херасков, Михаил Муравьёв, Николай Карамзин, Николай Львов, Иван Дмитриев), причём ключевой сверхзадачей выступает в данном случае анализ новаций поэта в диалоге тенденций сентименталистских и предромантических. Примерно в одной временной плоскости с этим оказывается и монографическая лекция о Г.Р. Державине.
Итоговый же семинар, «Г.Р. Державин и Львовский кружок», как бы «замыкает» кольцо картины. Студенты анализируют:
а) поэтику Державинской одописи как целое (на материале всего «Фелицианского цикла», в т.ч.: «Фелица», «Благодарность Фелице», «Видение Мурзы», «Изображение Фелицы», «Послание мурзы Багрима к царевне Доброславе») - почва была подготовлена на вышеназванном нами занятии, освещавшем динамику русской оды от её истоков к эпохе Державина;
б) художественную философию Державинских элегий (яркий и важный в рассмотрении пример - «Пленирин цикл»: «Призывание и явление Плениры», «Ласточка», «На смерть Катерины Яковлевны...») - здесь идёт закрепление и углубление знаний и навыков анализа, приобретенных в ходе ближнего предыдущего семинара, по жанрам элегии и баллады;
в) центральное Новое: в контексте истории и теории Львовского кружка (в т. ч. поэмы-манифеста самого лидера - «Добрыня») - итоговую лирико-теоретическую концепцию Державина в его трактате «Разсуждение о лирической поэзии, или Об оде». Последний из обозначенных нами моментов даёт возможность ещё раз вернуться к вопросу об уникальном Державинском синкретизме: показать, как, в рамках трактата по вопросам искусства, интересно и многомерно переплетены: философия, эстетика, психология, оригинальное учение поэта об Истории и др.
При возможности, мы проводим и ещё одно, итоговое занятие, в форме ролевой игры, на тему: «Игра и нравственность в поэтике русского предро-мантизма». Здесь студентам предлагается «перевоплотиться» в героев двух интересных пьес: Державинской - «Кутерьма от Кондратьев» и Львовской -«Сильф, или Мечта молодой женщины» (благо, при неоспоримом преимуществе на филологических специальностях прекрасной половины появляется прекрасная возможность проникновения в психологию женских персонажей этих произведений - изнутри, с нюансами игры, «философии кокетства» и др.).
В завершение обзора предлагаемой нами методики проведения семинаров, посвящённых наследию Г.Р. Державина, отметим, что, в согласии с многомерностью художественного материала, студентам рекомендуется познакомиться и с разными уровнями научных источников:
— сборники материалов отечественных и зарубежных конференций / симпозиумов («GavrШ Deгzhavin...» (Русская школа Норвического университета), Нортфилд, 1995; «Г.Р. Державин и его время», СПб, 2000-е годы; «Г. Державин: История и современность», Казань, 1993) [10, 8, 7];
— статьи и монографии по вопросам мировоззрения Державина как самобытного отечественного мыслителя (Александрова, И.Б. «Творчество Г.Р. Державина в литературно-философском контексте эпохи» (2003); Петров, А.В. «Становление художественного историзма в русской литературе XVIII века» (2006); Ларкович Д.В. «Г.Р. Державин и художественная культура его времени...» (2011) [1, 12, 9];
— исследования, посвящённые динамике направлений и жанров в Дер-жавинском творчестве (Афанасьева К.А. «Г.Р. Державин и преромантизм» (1994); Разживин А.И. «Опера Г.Р. Державина «Добрыня»...» (2005)) [3, 13];
— концепции литературоведческой науки конца XIX - начала XX веков (Архангельский, А.С. «Очерк жизни и литературной деятельности Державина» (1909); Бобров Е.А. «Заметки по истории русской литературы, просвещения и культуры» (1912); Фирсов Н.Н. «Г.Р. Державин как выразитель настроения российского дворянства в Екатерининскую эпоху» (1919)) [2, 4, 15].
В ходе лекционного представления, мы предлагаем систематизировать Державинский материал по трём ведущим уровням:
1. Вопросы биографии писателя и проблема мифотворчества (от известной легенды о чудесной комете, явившейся в годы младенчества грядущего гения, - к прощальному напутствию Державина «второму Державину» -Пушкину);
2. Система исторических и эстетических взглядов Гаврилы Романовича Державина. «Народ - литературные преемники - культура» - такой предстаёт итоговая формула поэта, многое создавшая в представлениях русского предромантизма о роли Личности в мировом культурном процессе 11, с. 396-398];
3. Анализ феномена «общежительной оды» в наследии писателя и обзор панорамы его одописи как системы. В этом последнем случае мы предлагаем брать оды и как средоточие Державинской поэтики и как фокус, из которого расходятся иные жанровые горизонты / эксперименты (драматургия, оригинальная философская проза и мн. др.).
Приступая к освещению диалектики «общежительной оды» как Дер-жавинского открытия в русской философской поэзии, мы сразу акцентируем в этой части лекции двоякую природу этого явления
Феномен «общежительной оды» двойственен в эмоционально-психологическом плане:
а) посредник в разговоре Поэта и Бога (о процессе создания оды «Бог» Державин вспоминал в мемуарах так: «...во время сочинения оной воображение столь было разгорячено, что, спав в одну ночь, увидел чрезвычайный свет, который и по открытии глаз блистал, казалось, по комнате. Слезы лились тысячью ручьями. Тогда, встав, написал ... последний куплет.»);
б) путь познания писателем самого себя и степени своего дарования (касательно оды «На взятие Варшавы» читаем у Державина: «...сия ода может быть есть лучшее изображение его таланта или гения.»).
Система «общежительных од» Гаврилы Романовича Державина организована в единое целое благодаря целому комплексу архетипических образов и категорий (см. Приложение к настоящей статье, блок-схема, уровень А).
Истоком этого единства выступает взаимодействие нравственно-философских категорий Бога и Вечности.
Тема Бога проходит через жизнь и творчество Державина красной нитью: от легенды о первых годах жизни (дитя, произнёсшее «Бог!» при виде удивительной кометы) - до воссоздания в мемуарах творческих откровений о создании наиболее важных своих произведений (ода «Бог»). В позднем творчестве Державин и самого себя все чаще соотносит с проблемой Бога: помимо шуточного признания из экспромта «Привратнику» («Един есть Бог, един Державин.»), обращает на себя внимание авто-эпитафия в прощальной поэме «Евгению. Жизнь Званская»: «Здесь Бога жил певец, Фелицы...». Бог выступает для Державина - поэта и философа - и как главнейшее мерило системы нравственных ценностей, самыми важными из которых оказываются Добро и Правда: «Винюсь, я жил, сколь мог, для общего добра.» -напишет он в элегии «На гробы рода Державиных.». В предуведомлении «К читателю» перед «героическим представлением» «Пожарский, или Освобождение Москвы» (1806) с тою же целью завершает свои объяснения Державин показательной цитатой из Ломоносова: «Не ради вас пою, для правды.».
Найти земное воплощение премудрости и милости Бога - другая грань проблемы. В «Фелицианском» цикле через сакрализованный образ императрицы предстают такие главные заветы Бога, как:
— «величие Души» («Изображение Фелицы»);
— щедрость как духовное просвещение («Слеза, щедротой извлечена, / Тебе приятней, чем Вселенна, / Приобретённая войной.» - «На шведской мир»);
— высшая свобода и достоинство («Я вам даю свободу мыслить / И разуметь себя ценить.» - «Изображение Фелицы»);
— премудрость и Правда («Которой разум и десница / Нам кажут к счастию пути.» - «Благодарность Фелице»).
Позже, в «Стихах Федору Михайловичу Колокольцеву» (1798) с Богом в подобном «государственно-философском» аспекте соотнесён был и Павел Первый: «В нем воли доброй, мудрой много, / Остер в решениях, лёгок, / За все берётся круто, строго, / Все б сделал вдруг, коль был бы Бог!».
Ещё один важнейший аспект поэтической философии Державина - соотнесение проблемы Бога с религиозной мифопоэтикой особенного нерукотворного Света (в том числе одно из показательных учений Древней Руси -о Фаворском Свете). Размышления об этом феномене выводят Державина и к размышлениям о Любви и Искусстве. В оде «На счастие» (1789) светозарным шаром предстаёт искомое человеком среди суеты Счастье: «Блистая в воздухе, летишь, / Вселенна длани простирает.». В стихотворениях, посвя-щённых памяти первой супруги, Екатерины Яковлевны (1794) («Ласточка», «На смерть Катерины Яковлевны», «Призывание и явление Плениры») трагически потерянная любовь постоянно соотносится с мотивами полёта и света (она - и «.ангел светлый во крепком сне.», и «душа моя», способная противостоять Вечности: «Восстану - и в бездне эфира / Увижу ль тебя я, Пле-нира.», и слияние стихий света и воды: «.В сиянии луны . Течёшь ко мне рекой.»). Любовь преображается в Искусство и служение ему - потому и Муза: «С небесных светлых гор дорогу голубую / Ко мне в минуту перешла / И арфу золотую / С собою принесла.» («Любителю художеств», 1791). Образ творческого пути, что интересно, здесь сплетен из единства звуковых и зрительных ассоциаций: «.Как соловьиный свист сквозь шум падущих вод.».
Возвращается символика Света - к образу Бога: в одноимённой оде (1780-1784): «Ты свет, откуда свет истёк.». Благодаря соединению символики Света и темы Бога входят в общежительные оды Державина новые представления о Вечности и Бессмертии человека:
— «.А Вечность, прежде всех рождённу, / В самом себе Ты основал.»;
— «Чтоб смертну бездну преходило / Моё бессмертно Бытие.».
В целом творчество Державина ставит между категориями Бога и Вечности знак равенства, но в прощальной миниатюре «Река времен.» (6 июля 1816) гармония все же значительно поколеблена - Вечность оказывается уже большей силой («Всё вечности жерлом пожрется / И общей не уйдёт судьбы.»).
Бесконечность как особое Бытие понимается Державиным многогранно:
— и как бесконечность света, пространства и времени (в оде «Бог»);
— и как бесконечность Истины, Мудрости и Правды в Бытии человека («Фелицинский» цикл, панегирические оды в целом как комплекс);
— и как бесконечность благодарности и восторга, лежащих в основе творчества (прославление достойных материй для поэта оборачивается одним из самых верных путей в бессмертие - например, в «Видении Мурзы» (1783-1784): «Превознесу тебя, прославлю, / Тобой бессмертен буду сам.»).
Во всех случаях Бесконечность предстаёт как дар, проистекающий откуда-то «свыше»: или из космического пространства, или с царского престола, или из Души самого творящего поэта, погружающегося в лирический восторг. Покорить себе «бездну бесконечности» способны немногие избранные - прежде всего, люди трёх призваний: правители (или, более обобщённо, облечённые властью люди); герои - воины; творцы-поэты.
Сама судьба подарила Державину уникальную возможность не только о них писать, но и побывать во всех этих трёх состояниях. Образ того или иного «покорителя бездны» при этом определяет в значительной степени и типологию определённой тематической разновидности «общежительной оды».
С образом правителя / облечённого властью более всего связана торжественная ода (от первых прославивших Державина од Екатерине Великой -до поучений молодому императору Александру («К царевичу Хлору» (1802): «Как солнце, греешь мир лучами.»).
Образ героя - вызывает к жизни поэтику оды военной, впрочем, неожиданных открытий / отступлений у Державина и здесь множество: к примеру, возможна становится в его поэтической картине элегическая миниатюра на смерть «покорителя войн». В эпитафии А.В. Суворову («На смерть графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского», 1800) ушедший великий полководец вступает в последний бой - с Вечностью: «О вечность! прекрати твоих шум вечных споров: / Кто превосходней всех героев в свете был? / В святилище твоё в сей день от нас вступил / Суворов.». В этой борьбе ему должен помочь сам Бог. В миниатюре того же года («Всторжествовал - и усмехнулся.») сам архистратиг Михаил отправлен навстречу уходящему с Земли герою, чтобы он мог, униженный и забытый среди людей: «Приять возмездия венец, / Как луч от свода голубого.».
Образ Поэта наиболее органичен для оды философской. А поскольку сложнее всего битва художника слова со смертью - неудивительно, что новое звучание тема поэта и поэзии обретает у Державина в «элегической оде». К примеру, в оде «На смерть графини Румянцовой» (1788) более чем примечателен её финал, главным действующим лицом которого выступает как раз он сам, Поэт Державин: «Врагов моих червь кости сгложет, - / А я Пиит - и не умру.»1.
Замыкает цепь категорий / измерений Бытия категория - проблема Счастия. Универсальность представлений Державина о Счастье взаимосвязана с универсализмом представлений писателя о жанре оды как таковом.
1Любопытный и своеобразный «анти-ответ» Державина на слова, по одной из версий, произнесённые его сиятельным врагом - князем А. Вяземским: «Скорее черви полезут по моему носу, нежели Державин . засидится в губернаторах!..» (эту фразу приводит в своём романе о Державине и Владислав Ходасевич).
В заключение, возвращаясь к открывающему весь курс «Истории русской литературы XVIII века» вопросу о феноменологии оды, закономерно и целесообразно дать студентам общую блок-схему «одического древа» в творчестве Г.Р. Державина как итогового явления в русской словесности (эту схему мы также приводим в Приложении к настоящей статье - см. блок-схема, уровень Б).
Среди перспектив распространения предлагаемого нами подхода -к примеру, анализ системы позднего русского классицизма начала XIX века, поэтики классицистических традиций в гражданском (декабристском) романтизме 1820-1840-х годов, генезиса и эволюции русской «поэзии мысли» (от Д. Веневитинова, Е. Боратынского и Ф. Тютчева - в XIX веке к Н. Заболоцкому и И. Бродскому - в XX столетии).
Литература
1. Александрова, И.Б. Творчество Г.Р. Державина в литературно-философском контексте эпохи [Текст] / И.Б. Александрова // Филол. науки. - 2003. - № 2. -С. 3-13.
2. Архангельский, А.С. Очерк жизни и литературной деятельности Державина [Текст] / А.С. Архангельский // Г.Р. Державин. Его жизнь и сочинения : сб. историко-литературных ст. / сост. В.И. Покровский. - М., 1909. - С. 1-13.
3. Афанасьева, К.А. «Общежительная» ода Г.Р. Державина [Текст] / К.А. Афанасьева // Филол. науки. - 1993. - № 5-6. - С. 3-10.
4. Бобров, Е.А. Заметки по истории русской литературы, просвещения и культуры [Текст] / Е.А. Бобров // Варшавские университетские известия. - 1912. -№ 2. - С. 60-65.
5. Воронова, Л.Я. А.С. Архангельский о преподавании русской литературы XVIII века в школе [Текст] / Л.Я. Воронова // Г.Р. Державин и диалектика культур : материалы междун. науч. конф., Казань-Лаишево, 13-15 июля 2012 г. - Казань : Казан. ун-т, 2012. - С. 290-295.
6. Воронова, Л.Я. Г.Р. Державин в казанском литературоведении и критике конца XIX - начала XX века [Текст] / Л.Я. Воронова // Г.Р. Державин и диалектика культур : материалы междун. науч. конф., Казань-Лаишево, 13-15 июля 2010 г. - Казань : Казан. гос. ун-т, 2010. - С. 101-104.
7. Г. Державин История и современность : сб. материалов междун. науч. конф., посвящ. 250-летию писателя [Текст] / под ред. Я.Г. Сафиуллина [и др.]. - Казань : Казан. ун-т, 1993. - 252 с.
8. Г.Р. Державин и его время [Текст] / под ред. Н.П. Морозовой - СПб : Все-росс. музей А.С. Пушкина, 2005. - Вып. 2. - 270 с.
9. Ларкович, Д.В. Г.Р. Державин и художественная культура его времени: формирование индивидуального авторского сознания [Текст] / Д.В. Ларко-вич. - Екатеринбург : Урал. ун-т, 2011. - 344 с.
10. Норвические симпозиумы по русской литературе и культуре [Текст] / под ред. Е. Эткинда, С. Ельницкой. - Вермонт : Рус. шк. Норвич. ун-та, 1995. -Т. 4 : Гаврила Державин 1743-1816. - 415 с.
11. Пашкуров, А.Н. История русской литературы XVIII века [Текст] / А.Н. Паш-куров, А.И. Разживин. - Елабуга : ЕГПУ, 2011. - Ч. 2. - 448 с.
12. Петров, А.В. Становление художественного историзма в русской литературе XVIII века [Текст] / А.В. Петров. - Магнитогорск, 2006. - С. 118-135.
13. Разживин, А.И. Опера Г.Р. Державина «Добрыня» (поэтика жанра) [Текст] / А.И. Разживин // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. - СПб ; Самара, 2005. - С. 139-152.
14. Сидорова, М.М. Личность и творчество Г.Р. Державина как предмет изучения и преподавания в Казанском университете в XIX веке [Текст] / М.М. Сидорова // Г.Р. Державин в новом тысячелетии : материалы междун. науч. конф., посвящ. 260-летию со дня рождения поэта и 200-летию со дня основания Казанского университета, Казань, 10-12 ноября 2003 года. - Казань : Казан. гос. ун-т, 2003. - С. 123-126.
15. Фирсов, Н.Н. Г.Р. Державин как выразитель настроения российского дворянства в Екатерининскую эпоху: отд. Оттиск из Известий Сев.-Вост. А и Э. Института [Текст] / Н.Н. Фирсов. - Казань, 1919. - Т. 1. - С. 1 (106)-27 (132).
(О (О
Поэтическая система Державина
Бог
Вечность
А. Архетипы и категории
- Бесконечность
Человек
Свет
Ангел
Земное (Фелица, Пленира)
У
Бессмертное «Я»
Небесное (Музы)
_J
Высоты: Престол царский, душа поэта в горнем восторге, Небо Космос
о
ро <—-
н <*> о К
И Й
10 ни Л
н а ^
О (В ж
с &
& РЧ ф
к
1-, о
и
н <г м
и
1
'л
л с;
н О)
о н
о о к н
н о
> СО
а к:
ю
СО
К СО
к Н
н н
о СО
К &
К
Ь 'К Й- к
к <г
1-н
н со о
о м
& н со о Н О)
О и1 &
о м н
1-,
СО
с; и
к к
о
г 8
3 к
н о>
о к
Ю М
2 Ц
к
2 О
Ю О)
Л а
и М
СО
к <
Счастие
л н о О)
м
о „ « "н к м
СО 2
к в У
о я
м >к
О к
в м
О о
- к
® 5 & ™
® Й о &
СГ Ъ
о
н
о
к
и4
к в
-е
о
О) о к О К С! О) К С! -©<
СО к
К СО
о М
О и
а ж
|—I Ст 1-н к н со о к
¡4 ■а с ь о
н
со а:
с
со
&1 ь о я л X
со
■а о со со я:
О"
Торжественная: «Фелицианский» цикл и др.
«Милорду, моему «Властителям и
пуделю...» судиям»,
«Вельможа»
Сатирические миниатюры: «Привратнику», «Эпитафия Струйскому»
Б, Система «общежительных» од
Военная (с пацифистским ядром)
«На взятие Измаила», «На шведской мир»
Философская: «Бог», «Водопад», «Фонарь»
Анакреонтическая «Анакреонтические песни»
Элегическая ода: «На смерть ,., Бибикова», «На смерть князя Мещерского», «На смерть графини Румянцовой», «Снигирь»
¡4 ■а с ь о
со а:
с
со
СЛ Ь о я л X
со
■а о со со а:
О"
СЛ
(О
и>
