CC BY
16
Инновационные проекты и программы в образовании. 2022. № 4 (82). С. 13-24. Innovative Projects and Programs in Education. 2022:4(82):13-24.
УДК 378
Е. Н. Астафьева
Г. Б. Корнетов и А. В. Хуторской: две концепции происхождения педагогической деятельности
Аннотация
В нашей стране в 1980-2020-е годы были разработаны две концепции происхождения педагогической деятельности. Их авторы, Г. Б. Корнетов и А. В. Хуторской, рассмотрели процесс становления образования в логике процесса антропосоциогенеза.
Ключевые слова: происхождение педагогической деятельности, антропосоциогенез, ископаемые люди, эволюция, способы передачи опыта, этапы филогенеза
Для цитирования: Астафьева Е. Н. Г. Б. Корнетов и А. В. Хуторской: две концепции происхождения педагогической деятельности // Инновационные проекты и программы в образовании. 2022. № 4 (82). С. 13-24.
E. N. Astafyeva
G. B. Kornetov and A. V. Khutarskoy: two concepts of the origin of pedagogical activity
Abstract
In the 1980s-2020s, two concepts of the origin of pedagogical activity were developed in our country. Their authors, G. B. Kornetov and A. V. Khutorskoy, considered the process of formation of education in the logic of the process of anthroposociogenesis.
Keywords: origin of pedagogical activity, anthroposociogenesis, fossil humans, evolution, ways of transferring experience, stages of phylogenesis
For Citation: Astafyeva, E. N. (2022). G. B. Kornetov and A. V. Khutorskoy: two concepts of the origin of pedagogical activity. Innovative Projects and Programs in Education, 4, 13-24 (In Russian)
Сегодня ни у кого не вызывает сомнения тот
факт, что «в современном обществе значительно возрос интерес к истории». При этом отмечается, что «за последние 20-25 лет существенные и принципиальные изменения претерпели традиционные направления исторической науки. За это время сильно изменились наши представления о происхождении человека» [11]. Древнейшая история человечества привлекает к себе внимание представителей различных отраслей научного знания. Ученые признают, что «история первобытности — преистория — обладает выраженной спецификой в сравнении с другими разделами исторической науки. Она не оперирует готовыми фактами, и чтобы представить стройным историческое повествование вынуждена конструировать эти факты из других исходных данных» [35]. Особый интерес вызывает проблема начала человеческой истории. Еще в 1974 году посмертно была издана монография выдающегося отечественного историка, философа и психолога, лауреата Государственной премии, профессора Б. Ф. Поршне-ва (1905-1972) «О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии)». Во вступлении к своей книге Б. Ф. Поршнев утверждал, что «дальнейший уровень всей совокупности наук о людях будет зависеть от существенного сдвига в познании начала человеческой истории». Он подчеркивал, что «загадка человека и состоит в загадке начала человеческой истории. Что началось? Почему и как началось? Когда началось?» [34, с. 9].
Возрастающий интерес к прошлому прослеживается и в современных педагогических исследованиях [2; 4; 5; 7; 10; 16]. Причем речь всё чаще и чаще идет не только о том, какие события и процессы в теории и практике образования имели место в прошедшие эпохи, каковы были их причины и следствия, но и о том, каким образом полученное историко-педагогическое знание помогает нам глубже и полнее понять педагогическую реальность начала III тысячелетия, правильно оценить ее, определить перспективы ее развития [3; 6; 7; 12; 15; 24].
Хотя понимание характера и особенностей педагогической истории человечества, ее подлинной сути прямо и непосредственно зависит от ответов на вопросы, когда, как и почему началась эта педагогическая история, что она представляла собой в момент своего возникновения, следует признать, что отечественные историки педагогики древнейшему прошлому образования, происхождению и первоначальному развитию педагогической деятельности в ХХ веке посвятили очень небольшое количество специальных работ [1; 33; 43]. Объясняется это прежде всего сложностью реконструкции и описания генезиса древнейшей педагогической реальности, что связано и с огромной временной отдаленностью этого процесса, и с отсутствием прямых источников о происходящих тогда событиях и процессах, и с крайней скудостью косвенных источников, не содержащих в себе, как
правило, прямой информации о далеком педагогическом прошлом человечества.
В 1980-е становление и развитие первобытного воспитания исследовал в кандидатской диссертации Г. Б. Корнетов [28]. Он обратился и к проблеме происхождения педагогической деятельности. В его диссертации была «раскрыта преемственная связь и качественные различия между воспитанием как специфически социальным явлением и механизмами передачи опыта поведения у животных». Г. Б. Корнетов на основе историко-пе-дагогической интерпретации многочисленных данных различных наук о животном мире, человеке и обществе в диссертации показал, «что становление воспитания началось одновременно с процессом антропосоциогенеза. Зарождавшееся воспитание необходимо отграничить от исторически предшествовавших ему действий животных по передаче детенышам опыта жизнедеятельности. Как свидетельствуют данные приматологии и зоопсихологии, эти действия играли большую роль в формировании поведенческой программы высших ископаемых антропоидов. Они принципиально отличались от воспитания тем, что, во-первых, имели инстинктивно-рефлекторную основу и были ограничены биологическими возможностями животных предков людей. И, во-вторых, не опирались на какие-либо искусственно создаваемые и систематически используемые структуры (орудия труда, слова и т.п.), которые воплощали в себе опыт их поведения, опосредствовали его передачу от поколения к поколению» [29, с. 4-5, 6]. С середины 1980-х годов и по настоящее время Г. Б. Корнетов публикует тексты, в которых рассматриваются характер и особенности педагогической деятельности в первобытном обществе, процесс ее возникновения в антропосоциогенезе [13; 14; 21; 25; 26; 27; 30].
В 2021-2022 годах А. В. Хуторской выступил с серией публикаций, посвященных проблемам древнейшей истории образования, педагогики и дидактики [36; 38; 39; 40; 41; 42]. Часть привлекаемых им данных о первобытном человеке, и особенно о его происхождении, была недоступна Г. Б. Корнетову в 1980-1990-е годы.
В своих текстах А. В. Хуторской прокламирует создание палеопедагогики, которая «как наука до настоящего времени не существовала, и даже сейчас еще нельзя сказать, что она появилась». По его мнению, «палеопедагогика — наука об образовании и становлении древнего человека, а также практика влияния древних людей на образование своих соплеменников». А. В. Хуторской утверждает, что «палеопедагогика имеет два проявления: 1) практика влияния древних людей вместе с их окружающей средой на образование своих соплеменников; такая практика существовала у всех видов древнего человека; 2) наука, исследующая образование древних людей; такая наука создается сегодня» [42, с. 103]. Он высказывает убеждение, что для того, «чтобы понять истоки современного
образования, спроектировать его сообразно человеческой природе, требуется обращение к предыдущему опыту, включая образование у древнего человека» [38, с. 52]. Наиболее подробно свое понимание образования древнего человека и палеонтологии А. В. Хуторской изложил в 1-й главе изданного в 2022 году учебного пособия «История педагогики» (Глава 1. Первобытная педагогика) [37]. В первых двух подразделах этой главы в рамках разработанной им концепции он прослеживает процесс становления педагогической деятельности в антропосоциогенезе. А. В. Хуторской подчеркивает, что «рассматривая практику образования первобытных людей, мы имеем основания судить о наличии у них педагогических функций, которые в конечном счете и формируют со временем педагогику как науку» [Там же, с. 15-16].
Для Г. Б. Корнетова обращение к древнейшей истории педагогической деятельности значимо прежде всего потому, что возникший в процессе антропосоциогенеза «исторически первый тип воспитания, рассмотренный в логическом, теоретическом плане, представляет собой "клетку" педагогической деятельности общества. В ней в первоначальной чистоте просматривается вся структура воспитания, весь его строй, все его существенные характеристики, неизменно присутствующие в ядре любых видов и типов воспитания последующих эпох. Сказанное относится к "внутреннему" механизму воспитания как особого взаимодействия людей, преследующих строго определенные цели, имеющего социальное содержание, осуществляемого известными методами и принимающего различные организационные формы; к механизму взаимосвязи воспитания с другими социальными процессами; к "внешнему" механизму "встроенности" воспитания в социум. Место и социальная функция воспитания в наиболее яркой и ясной форме предстает при условии обнаружения объективной исторической необходимости возникновения воспитания (оно возникает в первобытном обществе), внутренняя структура воспитания — при изучении возможности его возникновения» [22, с. 80-81].
А. В. Хуторской, отвечая на вопрос, «Каково происхождение человека?», пишет, что «основных теорий происхождение человека три. 1. Человека создал Бог. 2. Человек произошел от обезьяны. 3. Человек — внеземное существо». По его мнению, «какую теорию происхождения человека выбрать, зависит от мировоззрения выбирающего. В любом случае педагогика, выступающая практикой образования поколений человека, — условие существования человечества». А. В. Хуторской касается проблемы происхождения педагогической деятельности в рамках каждой из обозначенных им трех теорий. Отмечая, что «божественная (или креационистская) теория имеется в разных религиях», он пишет: «Если человека создал Бог, то он как минимум заложил в людях возможность воспроизводства ("плодитесь и размножайтесь"),
а также систему образования последующих поколений с помощью предыдущих. Из данной теории следует, что педагогика появилась раньше образования человека как божественное откровение». Переходя к рассмотрению проблемы возникновения образования в контексте учения о происхождении человека от обезьяны, А. В. Хуторской подчеркивает, что «по эволюционной теории Дарвина человек до всего доходит самостоятельно, в том числе до воспитания с помощью палки. В рамках данной теории принято считать, что из одного вида животных может образовываться другой вид, в том числе человеческий». В данном контексте он отмечает, что «в педагогическом отношении <...> у животных и людей имеются общие формы и способы воспитания подрастающего потомства (кормление, забота, демонстрация примеров), хотя вести речь о педагогической эволюции, по всей видимости, не приходится». Обращаясь к третьей концепции происхождения человека, А. В. Хуторской констатирует, что «теория космического происхождения человека (палеовизита) утверждает, что нашу планету в прошлом посещали инопланетные цивилизации». Отсюда следует, что «внеземное происхождение человека предполагает наличие у него внеземных педагогических возможностей и способностей. Кем и как они заложены в человеке, до сих пор неясно» [37, с. 21-22, 23]. В своей концепции палеопедагогики А. В. Хуторской в целом, хотя и с оговорками, тяготеет к эволюционной точке зрения, существенно модифицированной по сравнению с теорией, восходящей к Ч. Дарвину.
Концепция происхождения педагогической деятельности, которую предлагает Г. Б. Корнетов, только и исключительно базируется на диалекти-ко-материалистической интерпретации эволюционного подхода в духе трудовой теории антропосоциогенеза. Он пишет, что «возникновение образования как педагогического феномена было исторически связано с появлением системы социального наследования. Если биологическое наследование обеспечивает воспроизводство одного поколения людей за другим, передавая материальные (генетические) структуры через зародышевые клетки, то социальная сущность формируется у каждого человека посредством усвоения им в ходе общественно-практической деятельности опыта истории. Социальным наследованием и называется передача этого опыта от поколения к поколению».
Согласно точке зрения Г. Б. Корнетова, «система социального наследования предполагает наличие специфического человеческого организма. Его генетическая (врожденная) поведенческая программа не накладывает фундаментальных запретов на многообразие форм жизнедеятельности. Она обусловливает универсальный неспециализированный характер поведения, обеспечивает возможность усвоения и осуществления практически необозримого набора видов деятельности. Человеческий организм характеризуется наличи-
ем двуногого хождения, полифункционального органа — руки, высоко организованной нервной системы, способностью к речи. Главный врожденный генетически адекватный признак человека — длительное прижизненное созревание и наличие способности к бесконечному обучению. Эта способность получает невиданное развитие у людей в связи с возникновением культуры, позволяющей накапливать в неограниченных объемах и передавать от поколения к поколению опыт жизнедеятельности, ибо воплощает его в себе».
Г. Б. Корнетов обращает особое внимание на то, что «педагогическая деятельность, растворенная в повседневном общении древних людей, была преемственно связана с внегенетическими формами передачи опыта и формирования поведения у их животного предка — высшей ископаемой обезьяны, которая обладала способностью к достаточно быстрому научению и перениманию у других, себе подобных, приемов поведения, благоприятствующих выживанию, а также была одарена более высокой по сравнению с другими видами способностью к поиску и усвоению новых форм поведения».
Г. Б. Корнетов отмечает, что «становление образования (педагогическая мысль возникла одновременно с ним и была первоначально вплетена в практическую педагогическую деятельность) происходило в антропосоциогенезе и являлось неотъемлемой гранью процесса генезиса человека, общества, культуры, становления системы социального наследования». Поэтому можно обоснованно утверждать, пишет он, что «действия животных предков людей по передаче подрастающим поколениям накопленного в группе опыта поведения принципиально отличались от воспитания и обучения. Они имели инстинктивно-рефлекторную основу, не опосредствовались целеполагани-ем, были ограничены анатомо-морфологическим строением тела, специфическим для высших обезьян. У антропоидов отсутствовало необходимое культурное условие передачи и усвоения опыта в виде искусственно создаваемых структур, воплощавших в себе опредмеченный опыт их жизнедеятельности» [19, с. 32-33, 34].
А. В. Хуторской подчеркивает, что «для пале-опедагогики важен вопрос: когда именно происходит человек? Когда началась его педагогическая практика с себе подобными?» Говоря «о характере образования у разных видов древних людей, то есть о том, как происходило их образование в течение жизни», А. В. Хуторской отмечает, что «в древности на нашей планете существовало не менее 24 видов людей: хомо сапиенс, хомо эрек-тус, хомо хабилис, неадертальцы, кроманьонцы, денисовцы, хоббиты и др. Все они вымерли, за исключением хомо сапиенс — человека разумного». А. В. Хуторской исходит из того, что «не было единого линейного процесса перехода одного вида человека в другой». Подчеркивая, что «в историческом масштабе время существования древнего
человека колоссально — миллионы лет», А. В. Хуторской отмечает, что «к предмету палеопеда-гогики относятся педагогические особенности жизнедеятельности известных видов человека, взаимодействия старших и младших людей в древних группах (племенах), первобытные формы обучения и воспитания, межгрупповые и межвидовые коммуникации древнего человека, определяющие их образование, и др.» [37, с. 23-24, 44-45].
Г. Б. Корнетов предлагает типологически обобщенную схему антропосоциогенеза, а в ее рамках — обобщенную схему становления педагогической деятельности формирующихся людей. В рамках этой схемы он делает акцент не на конкретном рассмотрении огромного, постоянно пополняющегося благодаря новым археологическим открытиям, количества конкретных видов ископаемых гоминид, а на теоретической модели каждого этапа антропосоциогенеза. Он выделяет животных предков людей с их чисто биологическими механизмами видовой преемственности, а затем пишет о становящихся социальных формах, в рамках которых постепенно формируются способы собственно педагогической деятельности, «создаваемые гипотетически сменяющими друг друга эволюционными типами предков людей — хабилисами (примерно 3-1,5 млн лет назад), архантропами (примерно 1,5-0,5 млн лет назад), палеоантропами (примерно 500-40 тыс. лет назад)» [23, с. 367]. Хронология, которую использует Г. Б. Корнетов, сформировалась в 1970-1980-е годы. Архантропы и питекантропы, как обобщённые типы предков современных людей, были выделены Б. Ф. Поршневым в упомянутой выше книге, на которую Г. Б. Корнетов неоднократно ссылается в своих работах.
Историю образования у древних людей А. В. Хуторской начинает с рассмотрения жизнедеятельности австралопитеков, появившихся в Африке 3-7 млн лет назад и полностью исчезнувших около одного млн лет назад. Они использовали, но не изготавливали примитивные орудия труда. Это человек прямоходящий (лат. Homo erectus) и человек умелый (Homo habilis). «Если вести речь о педагогическом аспекте, — пишет А. В. Хуторской, — скорее всего он состоял в научении детей тому, как добывать растительную пищу и выживать в существующих условиях. Основной метод учения — подражание взрослым, прежде всего матери». По его мнению, «в период отступления лесов и появления обширных степей хождение на задних конечностях дало австралопитекам неожиданные преимущества. <...> Высвободившиеся передние лапы стали использоваться не для опоры, а для хватания. Рука становится не только органом труда, но и его продуктом, заставляя мозг решать все более сложные задачи. В результате развиваются моторика передних конечностей и отделы мозга, управляющие ею. Эта тенденция повлияла на образование детенышей, которые видели, что делали родители руками и пытались повторить
их действия». Проанализировав характер и особенности жизнедеятельности австралопитеков, А. В. Хуторской отмечает, что «действие в подражание взрослому (родителю), пожалуй, самый древний педагогический метод обучения». При этом он отмечает, что «истоки метода подражания лежат в животном мире, в генетически заложенной способности повторять увиденное». Еще одна особенность образования у древнейших людей, согласно А. В. Хуторскому, выражалась в том, что «обучение основам безопасности жизнедеятельности происходило тогда не за партой, а в реальности. Такой подход, как показала история, эффективнее современных подходов, когда реальность замещается информацией о ней» [37, с. 25-26].
В своих размышлениях об австралопитеках, как, впрочем, и в дальнейшем изложении, А. В. Хуторской не ставит вопрос о том, существовали ли качественные различия между возникающей педагогической деятельностью и действиями по передаче опыта жизнедеятельности от поколения к поколению в группах высших животных, в частности, приматов. Из текстов А. В. Хуторского следует, что уже у первых «древних людей» он находит наличие собственно педагогического метода обучения. При этом вопросы о том, почему появилось это педагогическое качество и каковы его сущностные признаки, остаются без ответа. Быть может, А. В. Хуторской является сторонником точки зрения, разделяемой многими авторитетными учеными, например Ш. Летурно и Э. Торндайком, Б. Скиннером и К. Лоренцом? По словам Г. Б. Корнетова, эта позиция «предполагает, что сущность воспитания является неизменной и в животных группах, и в человеческих сообществах». Г. Б. Корнетов пишет, что «данный посыл оказывается принципиально значимым для глубинных интерпретаций педагогической деятельности на самых разных этапах развития человеческой истории. Идея о наличии воспитания и обучения на различных стадиях эволюционного процесса отнюдь не нова и не оригинальна. Эта идея базируется на признании принципиального единства механизмов становления в онтогенезе животных особей и людей» [17, с. 12]. Во всяком случае, вопрос о «начале педагогической истории» А. В. Хуторским в теоретическом плане сколько-нибудь внятно не обсуждается.
Г. Б. Корнетов резко разделяет австралопитеков и хабилисов. Для него австралопитеки — это высшие животные, приматы, «последние обезьяны», непосредственно подошедшие к порогу, за которым, собственно, и начался процесс антропосоциогенеза, а хабилис (человек умелый) перешагнул этот порог. Именно с хабилисами связан первый этап становления человека. Это, как и следующие за ними архантропы и палеоантропы, уже не животные, но еще и не люди. Они шаг за шагом приближаются к тому, чтобы стать людьми и жить в полноценном социокультурном пространстве. По поводу австралопитеков Г. Б. Корнетов пишет:
«Согласно археологическим данным, эволюция высших ископаемых обезьян привела к появлению не позднее 5-6 млн лет назад австралопитеков, наиболее вероятных непосредственных животных предков людей, костные остатки которых обнаружены в Африке. Австралопитеки подошли к рубежу, за которым начался процесс превращения обезьяны в человека». Отмечая, что «первые зачатки социальных, в том числе и воспитательных, механизмов трансляции от поколения к поколению опыта жизнедеятельности зародились у хабили-сов — ископаемых гоминид, появившихся на Земле около 2,5 млн лет назад и создавших распространенную в Африке олдувайскую археологическую культуру (примерно 2,5-1,5 млн лет назад)», Г. Б. Корнетов делает вывод: «Несмотря на то, что первые орудия, изготовленные 3-10 ударами оббивки, не имели устойчивой формы, их появление знаменовало собой качественный скачок в развитии органического мира, зарождение зачатков социальности, начало перехода к новым, общественным формам передачи опыта жизнедеятельности от поколения к поколению. Появление первых орудий изменило всю систему жизнедеятельности предков людей, в том числе и характер заботы о детях. Даже самое примитивное орудие труда хабилисов, будучи искусственно создаваемой структурой, представляло собой не что иное, как материализованный опыт деятельности по его изготовлению. Именно этот материализованный опыт получало в свое распоряжение каждое новое поколение, вступавшее в жизнь. В конструкции орудия труда (даже самого примитивного) был зафиксирован способ действия, т. е. сознательная программа, которую индивид усваивал, овладевая им. Эта программа поведения включала в себя, во-первых, прямо и непосредственно комплекс действий, связанный с применением орудия, и, во-вторых, косвенно и опосредствованно комплекс действий, связанный с его изготовлением. Таким образом, хабилисами был сделан первый шаг в создании специфических социальных средств передачи опыта, который аккумулируется в культуре» [18, с. 17-18, 19-20].
За австралопитеками, по мнению А. В. Хуторского, следовали питекантропы (между 1 600 тыс. и 108 тыс. лет назад). Задаваясь вопросом, «Как жил и воспитывался питекантроп?», А. В. Хуторской пишет: «Его главным занятием был поиск пропитания. <...> Просторное жилище позволяло жить вместе нескольким поколениям большого семейства, в него помещалось 25-30 взрослых особей вместе с детьми. Такой состав позволял взрослым применять коллективные формы деятельности, имеющие педагогическое значение, а детям — вместе играть. <...> Кроме подражания во время охоты на крупных животных, новички, возможно, предварительно моделировали происходящее — разыгрывали сцену охоты. Метод моделирования — вероятный атрибут древней педагогики». Характеризуя сообщества питекантропов, А. В. Хуторской обращает внимание на такой
аспект: «чтобы мирно сосуществовать, им приходилось соблюдать нормы поведения, выполнять правила, определять вожаков. Пожалуй, именно здесь, — пишет он, — закладываются истоки педагогических способов образования коллектива и управления им. Педагогические способы образования коллектива — условие выживания». Близким к питекантропам А. В. Хуторской считает гейдель-бергского человека (700-350 тыс. лет назад). Он фиксирует у гейдельбержца «практику профессионального обучения»; пишет, что «деятельность гейдельбергского человека — предвестник эстетического образования»; утверждает, что «гейдель-бержцы были авторами первых материальных пособий для обучения» [37, с. 28-29, 30-31].
Питекантропов и гейдельбергского человека Г. Б. Корнетов относит к антропологическому типу архантропов, которые «обладали зачатками понятийного мышления и речи, жили в коллективах, социальный характер которых проявлялся уже вполне очевидно. <...> Вместе с тем архантро-пы обладали еще значительным числом особенностей, делавших их похожими на антропоидов и качественно отличавших от людей современного типа». По мнению Г. Б. Корнетова, «процесс преемственной связи между поколениями в праоб-щинах архантропов все более опосредствовался искусственными структурами, создаваемыми ими и воплощенными уже не только в веществе природы, но и в зачаточных формах звуковой речи. Опыт, передававшийся от старших младшим, все более принимал общественный характер. Получила свое дальнейшее развитие и специальная деятельность по передаче накопленного опыта подрастающим индивидам. Эта деятельность наиболее приблизилась по своему характеру и важнейшим признакам к воспитанию». Г. Б. Корнетов обращает внимание на то обстоятельство, что «существовала абсолютная необходимость "очеловечивать" врожденные биологические потребности организма, делать формы их проявления и способы удовлетворения социально приемлемыми. Кроме того, в постоянном воспроизводстве нуждалась зарождающаяся система естественного разделения труда. Уже тогда, очевидно, появились зачатки дифференцированного приобщения к культуре мальчиков и девочек в соответствии с теми видами деятельности, которые им предстояло выполнять повзрослев, что также требовало специальной деятельности старших, в той или иной степени регулирующей избирательное присвоение детьми и подростками накопленного опыта. При этом одобрение должно было неизбежно принять форму разрешения, а неодобрение — запрета того или иного вида деятельности. Уровень культуры, созданной архантропами, характер их социальных отношений не могли не способствовать развитию специфически общественной психики, что в свою очередь явилось необходимым условием повышения воспитуемости и обучаемости новых поколений. Это также свидетельствует о новом этапе
становления воспитательной деятельности, этапе, характеризующемся началом осознания способов приобщения подрастающих поколений к накопленному опыту и подготовки их по мере готовности к выполнению определенных социальных функций» [18, с. 23-24, 25-26].
Следующим видом Homo, согласно А. В. Хуторскому, были неандертальцы. Он пишет, что «неандертальцы появились более 350 тыс. лет назад, по некоторым данным — более 800 тыс. лет назад. <...> Примерно 40 тыс. лет назад неандертальцы начали вымирать. А 28 тыс. лет назад их не осталось». Он отмечает, что «неандертальцы жили коллективно-первобытной общиной. Они вместе охотились, добыча становилась общим достоянием. <...> Слабые или молодые соплеменники могли добывать грызунов и диких коз в качестве обучения для перехода к настоящей охоте. В одиночку охотнику сложнее было добыть крупное животное. Совместные же действия требовали взаимопонимания. <...> При охоте на бизонов, шерстистых носорогов и огромных мамонтов использовались ловушки — вырытые и замаскированные ямы. Такие способы молодые охотники осваивали, скорее всего, непосредственно во время охоты». А. В. Хуторской подчеркивает: «Метод обучения "в деле" — один из самых древних». Неандертальцы, пишет он, «жили в пещерах (точнее, на припещерных площадках) многими поколениями, что свидетельствует о домоустройстве и накоплении опыта педагогического взаимодействия старших и младших». Он считает, что «технология обучения ориентации на местности — важное условие жизни поколений древних людей». Согласно А. В. Хуторскому, «неандертальский человек изготавливал сложные каменные орудия и изделия из яшмы, креня, речной гальки. Требовалось четко соблюдать определенные технологии. <...> Можно было, конечно, доходить до таких технологий каждому самостоятельно, но гораздо быстрее обучаться этому у старших. Обучение способствовало эффективности, поэтому являлось востребованным». В связи с этим обстоятельством А. В. Хуторской отмечает, что «зачатки профессионального образования появились тогда, когда древний человек, научился получать серии одинаковых по размерам и форме заготовок для изготовления различных по назначению орудий». Обнаруженные археологами захоронения неандертальцев, по мнению А. В. Хуторского, «есть свидетельства зачатков религии и религиозного воспитания» [37].
Г. Б. Корнетов включает неандертальцев в типологическую группу палеоантропов, которые «продолжили среднеашельскую традицию архан-тропов, создав в дальнейшем позднеашельскую, предмустьерскую, раннемустьерскую, мустьер-скую и позднемустьерскую археологические культуры. В праобщинах палеоантропов продолжилось развитие коммуналистических общественных отношений, становление естественного разделения труда. К эпохе палеоантропов относятся первые
более или менее достоверные данные об оформлении кровнородственных и семейно-брачных отношений, о зарождении зачатков искусства и религии. Все эти изменения сделали возможными и необходимыми новые прогрессивные преобразования специальной деятельности по передаче подрастающим поколениям накопленного опыта, обусловили следующий этап процесса становления воспитания. Палеоантропы представляли собой почти сформировавшихся людей». По мнению Г. Б. Корнетова, «большое значение для передачи детям и подросткам накопленного опыта имела зарождавшаяся изобразительная деятельность. Изобразительное искусство, с одной стороны, отражая виденное и слышанное, а с другой, — предвосхищая некоторые стороны жизни, имело несомненное воспитательное значение, становилось важным условием, обеспечивающим преемственность поколений. Потребность в воспитательном воздействии умудренного опытом поколения на молодежь, в формировании у нее соответствующих интересам коллектива навыков и установок, в необходимости вдохновлять людей на отважные поступки, связанные с опасной охотой на крупных животных, явилась важнейшим стимулом возникновения искусства. В свою очередь искусство обеспечивало "удвоение" определенной части социального опыта, стимулируя развитие воспитания и опосредствуя в качестве специфически общественной структуры формирование у детей собственно человеческих качеств. <...> Археологические материалы позволяют предположить, что приобщение к накопленному опыту у палеоантропов имело место не только в процессе повседневного общения, но и в ходе специальных религиозно окрашенных ритуализированных обрядов, которые исторически предшествовали ини-циациям [18, с. 26-27, 28-29]».
На смену неандертальцам, подчеркивает
A. В. Хуторской, пришли новые виды Homo. Первый из них — «новая ветвь древнего человека — денисовец (лат. Homo denisovensis)», который «жил уже 300 тыс. лет назад. <...> Вымерли денисовцы около 50 тыс. лет назад, а возможно, гораздо позднее — около 15 тыс. лет назад». Описывая дени-совцев, А. В. Хуторской отмечает, что «взрослые и дети учились коммуникации, освоению новых для себя приемов жизни, социализировались». По его мнению, «факт, подтверждающий наличие профессионального образования у денисовцев», заключается в том, что «в нижней части 11-го слоя пещеры найдены подвески из камня и швейные иглы, изготовленные с применением тех же приемов, которые использовались для создания предметов из верхней части того же слоя. <...> Древние мастера не могли быть единичны, посредством коммуникаций их технологии осваивались другими людьми — учениками». Подводя итог обзору педагогической деятельности денисовцев, А.
B. Хуторской пишет: «Образование сопровождало повседневную жизнь и соответствовало существу-
ющей культуре. Работая совместно со взрослыми, дети и подростки постоянно упражнялись, что развивало их умения и формировало нормы поведения. Эмоциональная атмосфера ритуальных церемоний, обычаи и образ жизни вырабатывали у детей соответствующие установки и ценности. "Программа обучения" соответствовала условиям существования общины и включала умения, необходимые охотнику, земледельцу, воину — для мальчиков, домоводство, плетение, ткачество — для девочек» [37].
Ветвь денисовцев Г. Б. Корнетов в своих работах не рассматривает. Согласно его точке зрения, «становление педагогической деятельности в пра-общинах палеоантропов привело в итоге к оформлению воспитания в специальную, относительно самостоятельную деятельность. Главным фактором этого процесса был постоянный рост и усложнение социального опыта, который все в большей степени мог усваиваться новыми поколениями только при условии специальной целенаправленной его передачи. Эта тренировка не могла в силу сложности и необходимости исключительно прочного усвоения новыми поколениями опыта формирующейся социальной жизнедеятельности осуществляться теперь автоматически с включением молодежи в трудовые и прочие социальные процессы, а должна была предшествовать этому включению либо сопровождать его. Однако некоторое отставание генезиса сознания человека и общества еще не позволяет считать специальную деятельность по передаче подрастающим поколениям накопленного в праобщинах палеоантропов опыта вполне осознанной и целенаправленной, т. е. воспитательной в полном социальном смысле этого слова» [18, с. 31-32].
Кроманьонцы, по А. В. Хуторскому, появляются около 90 тыс. лет назад. Они, «незначительно изменившись внешне, благоденствуют до сих пор. <...> Им дано название "Homo sapiens"». А. В. Хуторской пишет, что «хомо сапиенс (лат. ^mo sapiens — "человек разумный") — прототип современного человека. Считается, что он появился около 28 тыс. лет назад». Он пишет, что «уровень профессионального развития и образования у кроманьонцев — самый высокий среди древних людей», что «у кроманьонцев меняются педагогические принципы и методы». Это проявляется, в частности, в том, что «актуальной становится помощь бабушек и дедушек в приготовлении пищи, уходе за детьми, их кормлении, воспитании. Старики-мужчины учат мальчиков мужским занятиям и изготовлению орудий, старшие женщины обучают рукоделию девочек. Появляются условия для развития педагогических форм занятий пожилых членов общины с юными. Повышается также значение ухода за старшими членами семьи. Это формирует социальную помощь пожилым людям, которые приобретают новую значимость как педагоги и находят новую функцию внутри группы наряду с ее руководителями. <...> Зарождается
тенденция к институционализации воспитания, выделению его в качестве отдельного вида деятельности — педагогической. <...> Обучение языку у кроманьонцев — условие воспитания. Речь и язык обеспечивают передачу информации родителями в процессе обучения детей предметному миру и поведению» [37, с. 39-40, 41].
Согласно Г. Б. Корнетову, становление педагогической деятельности завершается именно у кроманьонцев, которые, по его мнению, являются сформировавшимися людьми, обладающими сознательной психикой, живущими первобытными общинами. Дальнейшая эволюция сформировавшегося общества оказывается связанной не с изменениями человека как представителя биологического вида, а с изменением социальной среды, развитием и обогащением культуры как «второго тела человека». У кроманьонцев педагогическая деятельность, как и другие виды осуществляемой ими деятельности, обретает завершенный социокультурный характер и развивается в рамках возникшей качественной определенности, которую называют социальной формой движения материи. Г. Б. Корнетов пишет: «Образование изначально возникало не как одностороннее воздействие взрослого на ребенка, а как их взаимодействие при руководящей, организующей роли первого и активном освоении передаваемого опыта вторым. Образование возникало как процесс, органически и естественно сочетающий в себе и обучение, направленное на интеллектуально-практическое развитие становящегося человека, на обеспечение усвоения им знаний, умений, навыков, способов деятельности, и воспитание, направленное на его эмоциональное, мотивационно-ценностное и волевое, нравственно-практическое развитие. Руководство физическим и интеллектуальным, нравственным и трудовым развитием индивидов сливалось в единый поток, обеспечивало формирование у них качеств, необходимых в условиях возникающего общества и отражающих конкретный уровень исторических достижений» [31, с. 477].
А. В. Хуторской называет три основные причины появления воспитания и обучения в первобытном обществе: «1. Обеспечение выживания в окружающей среде. 2. Продолжение рода. 3. Сохранение и передача опыта следующим поколениям». К числу факторов, определяющих специфику образования древних людей, он, в частности, относит то обстоятельство, что у «древних людей обнаружены качества, которые отсутствовали у животных и не могли появиться эволюционным путем: моральный долг перед старшими и младшими, ответственность за слабых и больных, правовое мышление, эстетическое чувство, стремление к красоте, религиозные черты. Эти качества служат основой для возникновения педагогических функций древних людей» [37, с. 46, 48].
Г. Б. Корнетов в своем исследовании процесса становления педагогической деятельности в
антропогенезе опирается на марксистское понимание соотношения логического и исторического методов, которое в 1859 году сформулировал Ф. Энгельс в рецензии на работу К. Маркса «К критике политической экономии»: «История часто идет скачками и зигзагами, и если бы обязательно было следовать за ней повсюду, то пришлось бы не только поднять много материала незначительной важности, но и часто прерывать ход мыслей. <...> Таким образом, единственно подходящим был логический метод исследования. Но этот метод, в сущности, является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей. С чего начинается история, с того же должен начинаться и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме; отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс, причем каждый момент может рассматриваться в той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости, своей классической формы» [44, с. 497].
Именно эту трактовку соотношения логического и исторического развивал в своих работах 1950-1970-х годов философ-марксист Э. В. Ильенков, писавший, в частности, «что рассмотрение фактов, касающихся истории возникновения и развития предмета, оказывается невозможным без сколько-нибудь отчетливого предоставления о том, что такое тот предмет, историю которого предстоит исследовать. Иначе вообще нельзя решить, относится данный факт к истории исследуемого предмета или нет, следует его учитывать при исследовании или же надо оставить в покое. Анализ теоретических представлений о предмете поэтому оказывается тесно связанным с анализом исторических фактов и в значительной мере предопределяет его характер» [9, с. 271].
Г. Б. Корнетов, активно используя труды Э. В. Ильенкова при исследовании проблем древнейшей педагогической истории [20], приводит следующее обобщенное понимание исторического генезиса педагогической деятельности: «Всеобщее основание понимания образования, объясняющего и факт его возникновения, и его трактовку как атрибута истории общества на всем ее протяжении, может быть представлено сквозь призму феномена социального наследования, присущего только и исключительно роду человеческому. Социальное наследование осуществляется в рамках процесса, значительно более широкого, чем образование, от которого оно полностью зависит и составной частью которого является. Это процесс социализации, обеспечивающий превращение индивида в культурное общественное существо, человека в полном смысле этого слова. Система социального наследования несет в себе фундаментальное, "вечное" противоречие: стихийные,
спонтанные, нерегулируемые процессы социализации не обеспечивают развитие и формирование у людей всех тех качеств и свойств, которые необходимы им для жизни в обществе, и меняются по мере исторической эволюции человечества. В той мере, в какой общество, его группы, отдельные индивидуумы пытаются преднамеренно (целенаправленно) разрешить это противоречие, и возникает особая целенаправленная (преднамеренная) деятельность по созданию условий для планируемых изменений каждого растущего человека, для развития у него определенных качеств и свойств, а также различные формы анализа, осмысления и проектирования этой деятельности, существующие в виде идей, представлений, знаний о том, что
мы называем образованием (воспитанием и обучением). Это и есть практическая и когнитивная (в том числе теоретическая) педагогическая деятельность, направленная на постановку и решение проблем целенаправленного, преднамеренного развития, формирования людей. Педагогическая деятельность как целенаправленная деятельность субъектов предполагает наличие у них сознания, что дано только представителям рода человеческого. Такой подход способствует пониманию и того, как в процессе антропосоциогенеза возникло образование, и того, как оно, оставаясь равным самому себе, развивалось и изменялось на протяжении всей человеческой истории, и того, чем оно является сегодня» [32, с. 50-51].
Список источников
1. А. Б. К вопросу о воспитании в первобытном обществе // Советская педагогика. — 1938. — № 2. — С. 89-94.
2. Астафьева, Е. Н. Изучение педагогических инноваций в историко-педагогическом контексте / Е. Н. Астафьева // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2019. — № 1. — С. 62-66.
3. Астафьева, Е. Н. Инновации в теории и практике образования: взгляд историков педагогики / Е. Н. Астафьева // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2019. — № 3. — С. 49-52.
4. Астафьева, Е. Н. Историко-педагогическая ретроспектива теории и практики современного образования / Е. Н. Астафьева // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2022. — № 1. — С. 34-40.
5. Астафьева, Е. Н. Познавательный и образовательный потенциал истории педагогики / Е. Н. Астафьева // Academia. Педагогический журнал Подмосковья. — 2016. — № 2. — С. 59-62.
6. Астафьева, Е. Н. Российские исследователи о познавательном потенциале историко-педагогического знания: второе десятилетие XXI века / Е. Н. Астафьева // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2021. — № 6. — С. 36-45.
7. Астафьева, Е. Н. Эвристический потенциал историко-педагогического контекста педагогических инноваций / Е. Н. Астафьева // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2019. — № 4. — С. 18-27.
8. Астафьева, Е. Н. Эвристичность обращения к историко-педагогическому осмыслению инноваций в образовании / Е. Н. Астафьева // Историко-педагогический журнал. — 2019. — № 3. — С. 38-52.
9. Ильенков, Э. В. Категории / Э. В. Ильенков // Собр. соч. Т. 2. / Э. В. Ильенков; Российская академия наук, Институт философии. — Москва: Канон+ : РООИ «Реабилитация», 2020. — 496 с. — ISBN 978-5-88373-597-3.
10. Историко-педагогическое знание в начале III тысячелетия: историко-педагогический контекст теории и практики современного образования. Материалы Двенадцатой Международной научной конференции: Москва, 17 ноября 2016 г. / ред.-сост. Г. Б. Корнетов; Министерство образования Московской области, Академия социального управления, Кафедра педагогики. — Москва: АСОУ, 2016. — 256 с. — (Историко-педагогическое знание; вып. 100). — ISBN 978-5-91543-206-1.
11. История в современном мире. — URL: https://lektsii.org/15-63525.html (дата обращения: 08.05.2022).
12. Корнетов, Г. Б. Актуализация возможностей синтеза рассмотрения инновационных и исторических аспектов педагогической действительности на страницах журнала «Инновационные проекты и программы в образовании» / Г. Б. Корнетов // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2021. — № 1. — С. 6-9.
13. Корнетов, Г. Б. Воспитание в первобытном обществе / Г. Б. Корнетов // Актуальные проблемы и историография истории зарубежной педагогики: сборник научных статей / под редакцией К. И. Салимовой; АПН СССР, НИИ общей педагогики. — Москва: АПН СССР, 1987. — С. 7-21.
14. Корнетов, Г. Б. Воспитание в первобытном обществе: возникновение, сущность, эволюция: учебное пособие / Г. Б. Корнетов; Международная педагогическая академия. — Москва: Международная педагогическая академия, 1993. — 91 с.
15. Корнетов, Г. Б. Инновации в обществе и образовании: историко-педагогический контекст / Г. Б. Корнетов // Психолого-педагогический поиск. — 2019. — № 1. — С. 15-40.
16. Корнетов, Г. Б. Историко-педагогический контекст современной педагогической реальности / Г. Б. Корнетов // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2021. — № 3. — С. 6-9.
17. Корнетов, Г. Б. Историко-теоретический анализ феномена образования в контексте понимания человека как биологического и социокультурного существа / Г. Б. Корнетов // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2022. — № 1. — С. 10-20.
18. Корнетов, Г. Б. История педагогики за рубежом с древнейших времен до начала XXI века: монография / Г. Б. Корнетов; Министерство образования Московской области, Академия социального управления, Кафедра педагогики. — Москва: АСОУ, 2013. — 438 с. — (Историко-педагогическое знание; вып. 63). — ISBN 978-5-91543-100-2.
19. Корнетов, Г. Б. История педагогики. Введение в курс «История образования и педагогической мысли». Учебное пособие: в 2 ч. Ч. 1: С древнейших времен до конца XVIII в. / Г. Б. Корнетов; Министерство образования Московской области, Академия социального управления. — 3-е изд., перераб. и доп. — Москва: АСОУ, 2020. — 340 с. — (Истори-ко-педагогическое знание; вып. 133). — ISBN 978-5-91543-303-7.
20. Корнетов, Г. Б. Логическое и историческое исследование педагогической реальности в контексте идей Э. В. Ильенкова / Г. Б. Корнетов // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2021. — № 2. — С. 6-11.
21. Корнетов, Г. Б. Методологические и источниковедческие проблемы исследования древнейшей истории воспитания / Г. Б. Корнетов // Теоретико-методологические вопросы истории педагогики: сборник научных статей / под
редакцией Б. М. Бим-Бада, К. И. Салимовой; АПН СССР, НИИ общей педагогики. — Москва: АПН СССР, 1986. — С. 42-60.
22. Корнетов, Г. Б. От первобытного воспитания к гуманистическому образованию: учебное пособие / Г. Б. Корнетов; Университет Российской академии образования. — Москва: Изд-во УРАО, 2002. — 216 с. — ISBN 5-204-00388-6.
23. Корнетов, Г. Б. Педагогика: теория и история: учебное пособие / Г. Б. Корнетов; Министерство образования Московской области, Академия социального управления, Кафедра педагогики. — 3-е изд., перераб., доп. — Москва: АСОУ, 2016. — 472 с. — (Историко-педагогическое знание; вып. 95). — ISBN 978-5-91543-184-2.
24. Корнетов, Г. Б. Прогностическая функция истории педагогики / Г. Б. Корнетов // Психолого-педагогический поиск. — 2011. — № 1 (17). — С. 90-105.
25. Корнетов, Г. Б. Происхождение воспитания как общественного явления / Г. Б. Корнетов // Известия АСОУ. Научный ежегодник. 2015 [3]: в 2 т. — Москва: АСОУ, 2016. — Т. 1. — С. 142-155.
26. Корнетов, Г. Б. Ранние формы педагогической деятельности / Г. Б. Корнетов // Психолого-педагогический поиск. — 2011. — № 3. — С. 115-138.
27. Корнетов, Г. Б. Становление воспитания как общественного явления: экспериментальное учебное пособие / Г. Б. Корнетов; Институт теории и истории педагогики. — Москва: ИТИП, 1992. — 103 с.
28. Корнетов, Г. Б. Становление и развитие воспитания в доклассовом обществе: специальность 13.00.01 «Общая педагогика, история педагогики и образования»: дисс. ... канд. пед. наук / Г. Б. Корнетов; АПН СССР, НИИ общей педагогики. — Москва, 1988. — 185 с.
29. Корнетов, Г. Б. Становление и развитие воспитания в доклассовом обществе: специальность 13.00.01 «Общая педагогика, история педагогики и образования»: автореф. дисс. ... канд. пед. наук / Г. Б. Корнетов; Академия педагогических наук СССР, Научно-исследовательский институт общей педагогики. — Москва, 1988. — 17 с.
30. Корнетов, Г. Б. У истоков воспитания / Г. Б. Корнетов // Педагогика и народное образование за рубежом: экспресс-информация / НИИ общей педагогики. — Москва: НИИ общей педагогики, 1991. — Вып. 12 (168). — 17 с.
31. Корнетов, Г. Б. История педагогики: теоретическое введение: учебное пособие / Г. Б. Корнетов, М. А. Лукацкий; под ред. Г. Б. Корнетова; Министерство образования Московской области, Академия социального управления, Кафедра педагогики. — 2-е изд., перераб. и доп. — Москва: АСОУ, 2015. — 492 с. — (Историко-педагогическое знание; вып. 87). — ISBN 978-5-91543-151-4.
32. Методология познания педагогического прошлого в контексте исследования актуальных проблем теории и практики современного образования: монография / под редакцией Г. Б. Корнетова; Министерство образования Московской области, Академия социального управления. — Москва: АСОУ, 2021. — 447 с. — (Историко-педагогическое знание; вып. 137). — ISBN 978-5-91543-315-0.
33. Пономарев, Н. И. Возникновение и первоначальное развитие физического воспитания / Н. И. Пономарев. — Москва: Физкультура и спорт, 1970. — 248 с.
34. Поршнев, Б. Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии) / Б. Ф. Поршнев. — Москва: Мысль, 1974. — 487 с.
35. Преистория: общая характеристика, периодизация, антропогенез. — URL: https://lektsii.org/15-63526.html (дата обращения: 08.05.2022).
36. Хуторской, А. В. Гипотеза о первобытном происхождении дидактики / А. В. Хуторской // Высшее образование сегодня. — 2021. — № 1. — С. 5-10.
37. Хуторской, А. История педагогики: учебное пособие. Стандарт третьего поколения / А. Хуторской. — Санкт-Петербург: Питер, 2022. — 528 с. — (Учебное пособие). — ISBN 978-5-4461-1973-8.
38. Хуторской, А. В. Как происходило образование у первобытных людей? К обоснованию палеопедагогики / А. В. Хуторской // Инновационные проекты и программы в образовании. — 2021. — № 6. — С. 52-58.
39. Хуторской, А. В. Образование у древнего человека. К обоснованию палеопедагогики / А. В. Хуторской // Высшее образование сегодня. — 2021. — № 9-10. — С. 82-88.
40. Хуторской, А. В. Палеопедагогика — наука об образовании древнего человека / А. В. Хуторской // Народное образование. — 2022. — № 1. — С. 69-78.
41. Хуторской, А. В. Палеопедагогика — новая научная область — об образовании у древних людей / А. В. Хуторской // Интернет-журнал «Эйдос». -2021. — №3. — URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=46648338 (дата обращения: 03.05.2022).
42. Хуторской, А. В. Пелеопедагогика: образование у древних людей / А. В. Хуторской // Педагогические идеи и учения, практики и институты образования в истории человеческого общества и в современном мире: монография / под ред. Г. Б. Корнетова; Министерство образования Московской области, Академия социального управления. — Москва: АСОУ, 2022. — С. 98-109.
43. Шабаева, М. Ф. К вопросу о происхождении воспитания и возникновении школы / М. Ф. Шабаева // Советская педагогика. — 1954. — № 1. — С. 102-118.
44. Энгельс, Ф. Карл Маркс. К критике политической экономии / Ф. Энгельс // Соч. / К. Маркс, Ф. Энгельс; Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. — 2-е. изд. — Москва: Политиздат, 1959. — Т. 13. — С. 489-499.
References
1. A. B. (1938). K voprosu o vospitanii v pervobytnom obshchestve [On the issue of education in the primitive society]. Sovetskaya pedagogika, 2, 89-94.
2. Astafyeva, E. N. (2019). Inquiry into pedagogical innovations through pedagogical history. Innovative Projects and Programs in Education, 1, 62-66. (In Russian)
3. Astafieva, E. N. (2019). Innovations in education theory and practice: ideas of pedagogy historians. Innovative Projects and Programs in Education, 3, 49-52. (In Russian)
4. Astafyeva, E. N. (2022). Historical and pedagogical retrospective of modern education theory and practice. Innovative Projects and Programs in Education, 1, 34-40. (In Russian)
5. Astafyeva, E. N. (2016). Cognitive and educational potential of the history of pedagogics. Academia. Pedagogicheskiy Zhur-nal Podmoskovya, 2, 62. (In Russian)
6. Astafyeva, E. N. (2021). Russian researchers about the educational potential of historico-pedagogical knowledge: the second decade of the XXI century. Innovative Projects and Programs in Education, 6, 36-45. (In Russian)
P
7. Astafieva, E. N. (2019). Heuristic potential of the historical approach to educational innovations. Innovative Projects and Programs in Education, 4, 18-27. (In Russian)
8. Astafieva, E. N. (2019). Heuristics of treatment to historical and pedagogical understanding innovations in education. Is-toriko-Pedagogicheskiy Zhurnal, 3, 38-52. (In Russian)
9. Ilyenkov, E. V. (2020). Kategorii [Categories]. In E. V. Ilyenkov, Sobr. soch. T. 2. [Collected Works. Vol. 2]. Moskva: Kanon+: ROOI «Reabilitatsiya».
10. Kornetov, G. B. (Ed.). (2016). Istoriko-pedagogicheskoe znanie v nachale III tysyacheletiya: istoriko-pedagogicheskii kontekst teorii ipraktiki sovremennogo obrazovaniya. Materialy DvenadtsatoiMezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii. Moskva, 17noy-abrya 2016g. [Education History at the Beginning of the III Millennium: Historico-Pedagogical Context of the Theory and Practice of Modern Education. Proceedings of the Twelfth International Scientific Conference. Moscow, November 17, 2016]. Moskva: ASOU.
11. (s.d). Istoriya v sovremennom mire [History in the modern world]. Lektsii. Retrieved May 8, 2022, from https://lektsii. org/15-63525.html
12. Kornetov, G. B. (2021). On realizing the potential of the synthesis of innovative and historical aspects of educational reality in the journal "Innovative Projects and Programs in Education". Innovative Projects and Programs in Education, 1, 6-9. (In Russian)
13. Kornetov, G. B. (1987). Vospitanie v pervobytnom obshchestve [Education in the primitive society]. In K. I. Salimova, Aktualnye problemy i istoriografiya istorii zarubezhnoipedagogiki: sbornik nauchnykh statei [Actual problems and historiography of the history of foreign pedagogy: a collection of scientific articles] (7-21). Moskva: APN SSSR.
14. Kornetov, G. B. (1993). Vospitanie v pervobytnom obshchestve: vozniknovenie, sushchnost, evolyutsiya: uchebnoe poso-bie [Education in the primitive society: emergence, nature, evolution].Moskva: Mezhdunarodnaya pedagogicheskaya aka-demiya.
15. Kornetov, G. B. (2019). Social and educational innovations in the context of history of pedagogy. Psikhologo-Pedagogicheskiy Poisk, 1, 15-40. (In Russian)
16. Kornetov, G. B. (2021). Pedagogical reality of today in the context of education history. Innovative Projects and Programs in Education, 3, 6-9. (In Russian)
17. Kornetov, G. B. (2022). Historico-theoretical analysis of the phenomenon of education in view of understanding a human being as a biological and socio-cultural identity. Innovative Projects and Programs in Education, 1, 10-20. (In Russian)
18. Kornetov, G. B. (2013). Istoriya pedagogiki za rubezhom s drevneishikh vremen do nachala XXI veka: monografiya [History of Pedagogy Abroad from Ancient Times to the Beginning of the 19th Century: Monograph]. Moskva: ASOU.
19. Kornetov, G. B. (2020). Istoriya pedagogiki. Vvedenie v kurs «Istoriya obrazovaniya ipedagogicheskoi mysli». Uchebnoeposo-bie: v 2 ch. CH. 1: S drevneishikh vremen do kontsa XVIII v. [History of Pedagogy. Introduction to the course "History of Education and Pedagogical Thought". Textbook: in 2 parts. Part 1: From ancient times to the end of the 18th century], 3rd ed. Moskva: ASOU.
20. Kornetov, G. B. (2021). Logical and historical research on the pedagogical reality in view of the ideas of E. V. Ilyenkov. Innovative Projects and Programs in Education, 2, 6-11. (In Russian)
21. Kornetov, G. B. (1986). Metodologicheskie i istochnikovedcheskie problemy issledovaniya drevneishei istorii vospitaniya [Methodological and source study problems of the study of the ancient history of education]. In B. M. Bim-Bad & K. I. Salimova (Eds.), Teoretiko-metodologicheskie voprosy istorii pedagogiki: sbornik nauchnykh statei [Theoretical and methodological issues of the history of pedagogy: a collection of scientific articles] (2-60). Moskva: APN SSSR.
22. Kornetov, G. B. (2002). Otpervobytnogo vospitaniya kgumanisticheskomu obrazovaniyu: uchebnoeposobie [From Primitive Education to Humanistic Education]. Moskva: Izd-vo URAO.
23. Kornetov, G. B. (2016). Pedagogika: teoriya i istoriya: uchebnoe posobie [Pedagogy: theory and history], 3rd ed. Moskva: ASOU.
24. Kornetov, G. B. (2011). The prognostic function of the history of pedagogy. Psikhologo-Pedagogicheskiy Poisk, 1, 90-105. (In Russian)
25. Kornetov, G. B. (2016). Proiskhozhdenie vospitaniya kak obshchestvennogo yavleniya [The origin of education as a social phenomenon]. Izvestiya ASOU. NauchnyiEzhegodnik, 2015 (3), 1, 142-155.
26. Kornetov, G. B. (2011). Rannie formy pedagogicheskoi deyatelnosti [Early forms of pedagogical activity]. Psikhologo-Ped-agogicheskiy Poisk, 3, 115-128.
27. Kornetov, G. B. (1992). Stanovlenie vospitaniya kak obshchestvennogo yavleniya: eksperimentalnoe uchebnoe posobie [The formation of Education as a Social Phenomenon: an experimental textbook]. Moskva: ITIP.
28. Kornetov, G. B. (1988). Stanovlenie i razvitie vospitaniya v doklassovom obshchestve: spetsialnost 13.00.01 «Obshchayapedagogika, istoriya pedagogiki i obrazovaniya»: diss.... kand. ped. nauk [Formation and development of education in a pre-class society: specialty 13.00.01 "General pedagogy, history of pedagogy and education": PhD thesis].
29. Kornetov, G. B. (1988). Stanovlenie i razvitie vospitaniya v doklassovom obshchestve: spetsialnost 13.00.01 «Obshchayapedagogika, istoriya pedagogiki i obrazovaniya»: diss.... kand. ped. nauk [Formation and development of education in a pre-class society: specialty 13.00.01 "General pedagogy, history ofpedagogy and education": synopsis of a PhD thesis]. Moskva.
30. Kornetov, G. B. (1991). U istokov vospitaniya [At the origins of education]. Pedagogika inarodnoe obrazovanieza rubezhom: ekspress-informatsiya, iss. 12. Moskva: NII obshchei pedagogiki.
31. Kornetov, G. B. & Lukatsky, M. A. (2015). Istoriya pedagogiki: teoreticheskoe vvedenie: uchebnoe posobie [History of Education: a theoretical introduction], 2nd ed. Moskva: ASOU.
32. Kornetov, G. B. (Ed.). (2021). Metodologiya poznaniya pedagogicheskogo proshlogo v kontekste issledovaniya aktualnykh problem teorii ipraktiki sovremennogo obrazovaniya: monografiya [Methodology of research on the pedagogical past in the context of the study of topical problems of modern education theory and practice: monograph]. Moskva: ASOU.
33. Ponomarev, N. I. (1970). Vozniknovenie ipervonachalnoe razvitiefizicheskogo vospitaniya [The Emergence and Initial Development of Physical Education]. Moskva: Fizkultura i sport.
34. Porshnev, B. F. (1974). O nachale chelovecheskoi istorii (problemy paleopsikhologii) [On the Beginning of Human History (Problems of Paleopsychology)]. Moskva: Mysl.
35. (s.d.). Preistoriya: obshchaya kharakteristika, periodizatsiya, antropogenez [Prehistory: general characteristics, periodiza-tion, anthropogenesis]. Lektsii. Retrieved March 8, 2022, from https://lektsii.org/15-63526.html
36. Khutorskoy, A. V. (2021). The hypothesis on the primitive origin of didactics. Vysshee Obrazovanie Segodnya, 1, 5-10. (In Russian)
37. Khutorskoy, A. (2022). Istoriyapedagogiki: uchebnoeposobie. Standart tretego pokoleniya [History of Pedagogy: textbook. Third generation standard]. Sankt-Peterburg: Piter.
38. Khutorskoy, A. V. (2021). What did education of primitive people consist in? On the relevance of paleopedagogy. Innovative Projects and Programs in Education, 6, 52-58. (In Russian)
39. Khutorskoy, A. V. (2021). The education of an ancient man. To the justification of paleopedagogy. Vysshee Obrazovanie Segodnya, 9-10, 82-88. (In Russian)
40. Khutorskoy, A.V. (2022). Paleopedagogy — the science of ancient man's education. Narodnoe obrazovanie, 1, 69-78. (In Russian)
41. Khutorskoy, A. V. (2021). Paleopedagogika — novaya nauchnaya oblast — ob obrazovanii u drevnikh lyudei [Paleopedagogy - a new scientific field - about the education of ancient people]. Internet-Zhurnal «Eidos», 3. Retrieved May 3, 2022 from https://www.elibrary.ru/item.asp?id=46648338
42. Khutorskoy, A.V. (2022). Paleopedagogika: obrazovanie u drevnikh lyudei [Paleopedagogy: education of ancient people]. In G. B. Kornetov (Ed.), Pedagogicheskie idei i ucheniya, praktiki i instituty obrazovaniya v istorii chelovecheskogo obsh-chestva i v sovremennom mire: monografiya [Pedagogical ideas and teachings, practices and institutions of education in the history of human society and in the modern world: monograph] (98-109). Moskva: ASOU.
43. Shabaeva, M. F. (1954). K voprosu o proiskhozhdenii vospitaniya i vozniknovenii shkoly [On the issue of the origin of education and the emergence of school]. Sovetskaya Pedagogika, 1, 102-118.
44. Engels, F. (1959). Karl Marks. K kritike politicheskoi ekonomii [Karl Marx. On the critique of political economy]. In K. Marks & F. Engels, Sochineniya [Oeuvre], vol. 13 (489-499). Moskva: Politizdat.
Информация об авторе
Елена Николаевна Астафьева
Академия социального управления (АСОУ), научный сотрудник Научно-методического центра педагогической рискологии Института педагогической рискологии, Москва, Россия, [email protected]
About the author
Р
Р
E. N. Astafyeva
Academy of Public Administration, Researcher of the Scientific and Methodological Center for Pedagogical Riskology, Moscow, Russia, [email protected]
