CC BY
19
© 2011
Л. А. Гараева
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ УСТОЙЧИВЫХ СЛОВЕСНЫХ КОМПЛЕКСОВ, ОБОЗНАЧАЮЩИХ СПОСОБ ВЕДЕНИЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ, В ДРЕВНЕРУССКИХ ВОИНСКИХ ПОВЕСТЯХ XII-XVII ВВ. И ИХ ОТРАЖЕНИЕ В СЛОВАРЯХ
В статье исследуются особенности функционирования в древнерусских воинских повестях XII-XVII вв. устойчивых словесных комплексов, обозначающих способ ведения боевых действий, и проводится сопоставление данных авторской картотеки с данными существующих исторических словарей.
Ключевые слова: древнерусские воинские повести, устойчивый словесный комплекс, исторические словари.
В древнерусских воинских повестях XII-XVII вв. большую роль играют устойчивые словесные комплексы (УСК), обозначающие способ ведения боевых действий. Центральное место среди них занимают собственно процессуальные единицы с общим значением 'воевать определённым способом', а остальные УСК обозначают различные предметы и явления, связанные с особенностями стратегии и тактики сражения; они находятся на периферии семантического поля «воевать».
Все выявленные нами УСК, обозначающие способ ведения боевых действий, можно разделить на следующие подгруппы с учётом объединяющих их конститу-енты сем:
1) 'воевать в открытом, честном бою, лицом к лицу' — битися каким-л. бо-емъ, упоити стрелу отъ кровh чьей-л., осв^тити злачеными доспехами, битися крепко /зълh, гремhти мечьми о шеломы и др. (всего 6 ед.). К этим процессуальным УСК примыкают УСК иной структуры — мечи / сабли притупишася, съемный бой / съемное д^о, на обhруцh (с^ни кого-л.), единъ за единого (умр^ти) и др. (7 ед.);
2) 'воевать, совершая жестокие, разбойничьи действия' — гладомъ вымори-ти, муками мучити, пусту землю творити, пакость д^ти / чинити и др. (6 ед.). К ним примыкают непроцессуальные УСК огнемь и мечемь и отъ огня и меча;
3) 'воевать путём захвата воинов противника в плен' — възяти на щитъ (= захватить), възяти въ полонъ, прhдати кого-л. въ руцh кому-л., руками яти, побити, живыхъ възяти и др. (8 ед.). К ним примыкают УСК ити въ руки, поло-няныа в^ти;
4) 'оказать / получить военную помощь, воевать в союзничестве с кем-л.' — послати помощь, помощь сътворити, помощи подати, просити помощи (4 ед.). Сюда же относим непроцессуальные единицы на помощь (поидти, приидти и т. п.), помощию чьей-л., Божиею помощию; предикативный УСК помощь прииде;
5) 'воевать с целью захвата крепости, укрепления; осадить крепость' — (по) идти на приступъ, за щитомъ възяти, подъкопъ (по)вести, отъняти дороги
Гараева Лариса Анваровна — кандидат филологических наук, доцент кафедры общего языкознания и истории языка Магнитогорского государственного университета. E-mail: [email protected]
(= осадить) (4 ед.). К этой подгруппе близки предметные УСК приступьные люди, проломьное м^сто, приступьное м^сто, подошьвьный бой (= бойница);
6) 'защищать город, крепость' — вылазъку сътворити, поидти на вылазъку, кр^постьми утвьржати, въ град^ затворитися, сид^ти въ осад^ (5 ед.). Сюда же примыкают УСК осадное сидение, вылазъные люди.
Как видим, в древнерусском литературном языке имелись устойчивые словесные комплексы, описывающие многие стратегические действия и тактические приёмы ведения войны. Среди них метафорические единицы составляют чуть более половины — 28 из 52. Наибольшим количеством метафорических УСК отличаются подгруппы 'воевать в открытом, честном бою, лицом к лицу' (9 из 13) и 'воевать путём захвата воинов противника в плен' (9 из 10).
В значениях УСК первых двух подгрупп ('воевать в открытом, честном бою, лицом к лицу' и 'воевать, совершая жестокие, разбойничьи действия'), как правило, присутствует оценочная сема: либо положительная (восхищение) — осв^тити злачеными доспехами, грем^ти мечьми о шеломы, — либо отрицательная — гла-домъ выморити, муками мучити и т. п.
Авторы воинских повестей всегда сочувственно относятся к русским воинам, восхищаясь их мужеством и храбростью. Это связано не только с патриотическими чувствами древнерусских писателей, но и с наличием определённых эстетических ценностей. «Красиво оружие воина, красиво всё, что связано с боевым конём <...> Образ воина <...> это также по-своему эстетически канонизированное представление о красоте» [Лихачев 1978: 64-65]. Не случайно во многих воинских повестях Х11-ХУ, особенно Х1У-ХУ вв., активно функционируют УСК, обозначающие поведение русских воинов в бою путём создания красочной метафоры, напр.: Иудариша копия харалужныя о доспехи татарские, возгр&м&ли мечи булатные о шеломы хиновские на пол^ Куликове на р^чке Непрядв^ [За-донщина 1985: 163].
Враги же в древнерусских воинских повестях осуждаются. Писатели отказывают им в храбрости и мужестве. Неприятель всегда совершает вероломные, разбойничьи действия, несовместимые с понятиями воинской доблести. Военные методы врагов обозначаются с помощью УСК гладомъ выморити, муками мучи-ти, пусту землю творити, силу д^ати (= совершать насилие) и т. п.
Важное место в языке древнерусских воинских повестей Х11-ХУ11 вв. занимает группа УСК, обозначающих оказание военной помощи. Как установил Ф. П. Сороколетов, слово помочь / помощь в древнерусском языке Х1-Х1У вв. имело «терминологическое значение 'вспомогательное войско', 'союзное войско' (равно современному подкрепление)» [Сороколетов 1970: 129].
В наших примерах слово помощь реализует своё военное значение в составе УСК помощь прииде, помощи просити (если данный УСК употребляется по отношению к конкретным князьям, а не к небесным силам), помощь послати. Напр.: Откуду убо ему помощь сиа прииде, яко противу трех насъ въоружися? (Олег Рязанский говорит о князе Дмитрии Ивановиче. — Л.Г.) Глаголаша ему бояре его: «Намъ, княже, поведали от Москвы за 15 дний, мы же устыд^хомся теб^ ска-зати: како же в вотчин^ его есть, близ Москвы, жыветь калугеръ, Сергиемъ зовуть, велми прозорливъ. Тъй паче въоружи его и от своих калугеръ далъ ему пособники [Сказание о Мамаевом побоище 1985: 217].
Если же УСК просити помощи употребляется по отношению к небесным силам, то тогда слово помощь реализует свое прямое, невоенное значение — 'покровительство, защита' [Срезневский, II, 2, 1989: 1164]. Напр.: А сам князь великий hxa с Коломны на Москву ко всемилостивому Спасу, и Пречистой госпоже богородицы, и ко святым чюдотворцамъ, прося помощи и заступления православному християнству... [Повесть о стоянии на Угре 1985: 290].
Таким образом, только при учёте широкого контекста можно определить, военное или невоенное значение имеет УСК просити помощи. Это показывает широкое взаимодействие военной терминологии и общенародной лексики и фразеологии в русском языке древних эпох.
Широко используются в воинских повестях XII-XVII вв. УСК божиею помощию и помощию чьей-л. «Помощь и заступление небесной силы — эпизод, весьма распространенный в боевых описаниях. Это, конечно, находится в связи с характерной для древней Руси идеей, воплотившейся в таких словах Галицко-Волынской летописи: "Яко не отъ помощи челов^комъ победа, но отъ Бога". Ипат. 1249, 532» [Орлов 1902: 37]. Здесь проявляется характерная черта православного мировоззрения древних русичей: с одной стороны, авторы воинских повестей всеми средствами возвеличивают героические подвиги русских воинов. Но, с другой стороны, как бы ни были они храбры и мужественны, без Божьей помощи они не смогли бы одолеть своих врагов. Как бы ни был велик человек, но его возможности ничтожны по сравнению с могуществом Бога.
Таким образом, в древнерусских воинских повестях функционирует большое количество разнообразных УСК, передающих понятие 'воевать определенным способом'. Причём увеличение количества УСК в составе данной семантической группы произошло к XVI в., и оно было вызвано появлением новых видов оружия: «... до половины XIV столетия артиллерия стреляла против людей; она могла опрокидывать всадников, покрытых латами, но была бессильна против стен и крепостей, так как бросала небольшие пули или карро, — короткие и толстые стрелы, с железным пирамидальным наконечником. К концу XIV столетия в технике огнестрельного оружия достигнут значительный прогресс: начинают делать орудия, бросавшие большие каменные ядра» [История военного искусства 1896: 164]. В этот же период появились первые артиллерийские орудия и на Руси, и с этого времени изменились методы вооружённой борьбы за укреплённый город.
Только в воинских повестях XVI-XVII вв. отражена борьба за овладение крепостью. Здесь появляется много новых УСК, большинство из которых являются строгими военными терминами, не имеющими другого, общеупотребительного значения: повести подкопы, проломное м^сто, приступное м^сто, подошьвьный бой и др. Напр.: Сии же литовские языки государевым бояромъ и воиводам ска-заша, что уже тh подкопы всh повели сентября въ 17 день... [Повесть о прихо-жении. 1985: 334]; А на выласку и въ прибавку къ приступнымъ м^том людей особьустрояют [Сказание А. Палицына 1985: 393]).
Таким образом, в древнерусских воинских повестях XII-XVII вв. нами выявлено 52 УСК, значение которых так или иначе связано с характеристикой способа ведения боевых действий. При этом 27 единиц не зафиксированы ни в одном из исторических словарей русского языка.
Из тех УСК, которые лексикографически описаны, лишь 7 единиц имеют в словарях такую же форму, как в древнерусских воинских повестях Х11 — ХУ11 вв. Остальные отражённые в словарях УСК, передающие значение 'воевать каким-либо способом', употребляются в древнерусских воинских повестях в огромном количестве вариантов. Эти варианты можно классифицировать следующим образом:
1) процессуальные УСК, различающиеся глагольными компонентами — послати помощь, помощь сътворити / помощи подати (см.: даяти помощь [СРЯ Х1-ХУ11, 4, 1977: 179], (при)вести /добыти языкъ / (въ) языки възяти (по-имати) (см.: добыти языка [Там же: 271], сидкти /отъсид^тися въ осад^ / быти въ осад^ (см.: с^сти въ осад^, сид^ти въ осад^ [СРЯ Х1-ХУ11, 13, 1987: 75], силу д^ати (см.: сил@ творити [Цейтлин 1994: 692] и др. (всего 10 ед.);
2) процессуальные УСК, различающиеся формой именного компонента (чаще всего другой формой числа или падежа существительного) — полона възяти (см.: взяти въ полонъ [СРЯ Х1-ХУ11, 2, 1975: 168-169], имати въ полонъ [СРЯ Х1-ХУ11, 6, 1979: 225], взяти полонъ [СРЯ Х1-ХУ11, 4, 1977: 168], поимати въ полонъ [СРЯ Х1-ХУ11, 16, 1990: 132]; (при)вести /добыти языкъ / (въ) языки възяти (поимати) (см.: добыти языка [СРЯ Х1-ХУ11, 4, 1977: 271]; помощи подати (см.: даяти помощь [Там же: 179]); силу д^ати (см.: д^яти сильно (= делать насилие?) [Срезневский, I, 1, 1989: 801] (4 ед.);
3) непроцессуальные УСК, различающиеся своими главными компонентами-синонимами — съемьный бой / съемьное д^ло (см.: съемный бой [СРЯ Х1-ХУ11, 1, 1975: 275]); на помощь / на пособь (призывати, поидти и т. п.) (см.: быти на помощь [СДЯ Х1-Х1У, 1, 1988: 349]); помощию чьей-л. / пособиемь чьим-л. (см.: помощьми кого-л. = через чьё-либо посредство [СРЯ Х1-ХУ11, 17, 1991: 35] (3 ед.);
4) УСК со значением дополнения — в другой падежной форме, чем в словаре: отъ огня и меча (см.: мечь и огнь ввергнути, мечю и огню предавати, огнемъ и мечемъ убити [СРЯ Х1-ХУ11, 9, 1982: 138] (1 ед.);
5) УСК с другой формой зависимого компонента — осадьное сидение / въ осад^ сидение (см.: осадное сиденье [СРЯ Х1-ХУ11, 13, 1987: 76] (1 ед.);
6) УСК, различающиеся количеством компонентов — пусту землю творити (см.: пуста сътворити [Срезневский, II, 2, 1989: 1732]; муками мучити (см.: му-чити разными муками [СРЯ Х1-ХУ11, 9, 1982: 321]; до смьрти битися /побити до смьрти (см.: битися до смьрти, битися до кръви и до смьрти [СРЯ Х1-ХУ11, 1, 1975: 189] (3 ед.).
Как видим, некоторые УСК со значением 'воевать определённым способом' демонстрируют одновременно разные виды варьирования (см., напр., възяти / (по)бьрати (въ) полонъ /полона възяти /имати въ полонъ), и больше всего вариантов имеют процессуальные УСК. При этом многие варианты пока не зафиксированы словарями.
Таким образом, древнерусские воинские повести Х11-ХУ11 вв. являются интересным лексикографическим источником и могут дать богатый материал для различного рода лексикографических и фразеографических исследований.
ЛИТЕРАТУРА
Задонщина // Воинские повести Древней Руси / сост. Н. В. Понырко. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 159-168.
История военного искусства с древнейших времен до начала XIX столетия / сост. Н. П. Михневич. — 2-е изд. — СПб.: Паровая скоропечатня П. О. Яблонского, 1896. — 537 с.
Лихачёв Д. С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. — М.: Худож. лит., 1978. — 359 с.
Орлов А.С. Об особенностях формы русских воинских повестей (кончая XVII веком). — М.: МГУ, 1902. — 52 с.
Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков // Воинские повести Древней Руси / сост. Н. В. Понырко. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 298-346.
Повесть о стоянии на Угре // Воинские повести Древней Руси / сост. Н. В. Поныр-ко. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 290-294.
«Сказание» Авраамия Палицына (гл. 7-53, отрывки — об осаде Троице-Сергиева монастыря) // Воинские повести Древней Руси / сост. Н. В. Понырко. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 392-411.
Сказание о Мамаевом побоище // Воинские повести Древней Руси / сост. Н. В. Понырко. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 203-236.
СДЯХ1-Х1У: Словарь древнерусского языка (Х1-Х^ вв.): в 10 т. — М.: Рус. яз.: Азбуковник, 1988-2008. — Т. 1-8 (изд. продолжается).
СРЯ Х1-ХУ1Г: Словарь русского языка ХКХ'УИ вв. — М.: Наука, 1975-2008. — Вып. 1-28 (изд. продолжается).
Сороколетов Ф. П. История военной лексики в русском языке (Х1-Х^1 вв.). — Л.: Наука, 1970. — 284 с.
Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка: в 3 т. — М.: Книга, 1989. — Репр.
изд.
Цейтлин: Старославянский словарь (по рукописям Х-Х1 вв.) / под ред Р. М. Цейтлин и др. — М.: Рус. яз., 1994. — 842 с.
FUNCTIONS OF FIXED VERBAL COMPLEXES IN OLD RUSSIAN MILITARY STORIES OF THE 12th — 17th C.C. AND THEIR DICTIONARY PRESENTATION
L. A. Garayeva
The article deals with function peculiarities of fixed verbal complexes in Old Russian military stories of the 12th — 17th c.c. It also presents a correlation between the data of the author's file on the subject and the data of the existing historical dictionaries.
Key words: Old Russian military stories, fixed verbal complex, historical dictionaries.
