Функционально-семантическое поле оптативной модальности (на материале современного калмыцкого языка) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

тюркским этносом в такой тесный контакт, при котором неизбежно возникало и длилось какое-то время тюрко-монгольское двуязычие. Иначе невозможно объяснить употребление в одном парном слове двух компонентов - одного тюркского, другого монгольского, иногда обоих тюркских и типологически близких обоих монгольских.

Литература

1. Большой академический монгольско-русский словарь: в 4 т. - М.: Academia, 2001. - Т. I, II, III, IV.

2. Древнетюркский словарь. - Л., 1969.

3. Котвич В.Л. Исследования по алтайским языкам: пер. с польск. - М., 1962.

4. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание. Морфология. - М., 1957.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ-МинОКН Монголии в рамках проведения научных исследований «Тюрко-монгольская лексическая общность как результат

взаимодействия тюркских и монгольских этносов», проект № 14-24-03003а(м).

Трофимова Светлана Менкеновна, профессор кафедры русского языка и общего языкознания Калмыцкого государственного университета, доктор филологических наук. E-mail: rassadin17@mail.ru

Trofimova Svetlana Menkenovna, professor, department of Russian language and general linguistics, Kalmyk State University, doctor of philological sciences.

УДК 811.512.3 © В.Н. Мушаев, В.Н. Хонинов

Функционально-семантическое поле оптативной модальности

(на материале современного калмыцкого языка)

Рассмотрены основные средства выражения модальных значений оптативной модальности на материале современного калмыцкого языка. Исследование позволило выделить доминантные формы функционально-семантического поля оптативной модальности.

Ключевые слова: синтаксис, функционально-семантическое поле, оптативная модальность.

V.N. Mushaev, V.N. Honinov

Functional-semantic field of optative modality (on the basis of modern Kalmyk language)

The article reviews the basic means of expressing modal values of optative modality in contemporary Kalmyk language. The research allowed to define dominant forms of the functional and semantic field of optative modality.

Keywords: syntax, functional and semantic field, optative modality.

Модальность относится к числу самых сложных и дискуссионных синтаксических категорий в теоретическом языкознании. Этот важный вопрос имеет научное и практическое значение для синтаксиса современных монгольских языков.

Академик В.В. Виноградов указывал, что модальность предложения принадлежит к числу основных, центральных языковых категорий, и каждое предложение включает в себя как существенный конструктивный признак модальное значение, то есть содержит в себе указание на отношение к действительности [Виноградов, с. 41]. Семантическая зона глагольной модальности, как отмечает В. А. Плунгян, одна из самых обширных и разнородных, что делает ее описание особенно трудным. Внутри зоны модальности выделяют два «центра консолидации»: 1) отношение говорящего к ситуации (или «оценка»); 2) статус ситуации по отношению к реальному миру (или «ирреальность») [Плунгян, c. 309]. Модальности посвящено огромное количество работ, но, как справедливо заметил В.З. Панфилов, пожалуй, нет другой категории, о языковой природе и составе частных значений которой высказывалось бы столько различных и противоречивых точек зрения [Панфилов, c. 37].

В современной литературе в пределах ирреальной модальности исследователи различают модальные значения директивной и оптативной модальности [Беляева; Теория функциональной грамматики].

Оптативная модальность выражает желаемость говорящим осуществления связи между объектом и его признаком. В отличие от побудительной модальности, которая представляет со-

бою директивный акт, оптативная имеет значение «эмоционально-окрашенной отвлеченной устремленности к какой-либо действительности в настоящем, прошедшем и будущем» [Шведова, с. 456]. И. Пете выделяет оптативные предложения в отдельный тип предложений, которые «выражают желание говорящего особой структурой в форме ненаправленного волеизъявления, т.е. пассивно-созерцательное отношение к явлениям и предметам действительности» [Пете, с. 231]. Оптативная модальность является внешней по отношению к диктуму, даже если говорящий сам становится предметом модальной оценки. Оптативная модальность составляет часть общего поля волеизъявления, в котором она противопоставлена директивной модальности по признаку адресованного / неадресованного волеизъявления [Распопов, с. 37]. В. А. Плунгян отмечает, что оптатив - это морфологическая категория глагола, выражающая желание говорящего [Плунгян, с. 317]. Исследование, проведенное Н.Р. Добрушиной, показало, что зона оптатива неоднородна не только с формальной, но и с семантической точки зрения. В исследовании засвидетельствовано по крайней мере два разных семантических типа оптатива. Первый тип выражает благословения или проклятия, то есть пожелания добра или зла, адресованные собеседнику, 3-му лицу или самому говорящему. В европейских языках эти значения нередко выражаются устойчивыми конструкциями, в которых используются особые, часто архаичные, непродуктивные модели. В калмыцком языке также имеется ряд устойчивых формул: Нарн менд болтха, харцhу уга болтха! [разг.] 'Да здравствует солнце, да скроется тьма!'; ДелгY колхоз боллш менд болтха! [КХ, 115] 'Да здравствует каждый колхоз страны!'

Калмыцкие формулы благопожеланий (йврзл) и проклятий (харал) представляют собой систему клишированных изречений и имеют строгую композицию, как правило, они звучат в контексте определенных церемоний и обрядов.

Благопожелания являются одним из излюбленных жанров калмыцкого фольклора, и по сей день они не потеряли своей значимости и популярности, их произносят и стар, и млад. Считалось, что нарушение благопожеланий умаляет сакральный смысл ритуала и ослабляет магию слова. В глубокой древности наши далекие предки верили в магию слова и считали, что все сказанное обязательно сбудется. С этой верой они произносили сакральные для них слова, адресуя их не только своим родным и близким людям, но и всему позитивному, что их окружало, с чем была связана их повседневная жизнь [Хабунова].

Проклятия - малоизученный жанр калмыцкого фольклора. В традиции калмыков произнесение проклятий носило характер ритуала с вредоносным действием. Причиной произнесения проклятия была обида (пундл). Отправителями обрядов были обиженные, отчаявшиеся люди, поэтому произнесение проклятий отличалось определенным драматизмом [Басангова].

Наклонение, которое выражает пожелания добра и зла адресату, 3-му лицу или (реже) себе, Н.Р. Добрушина предлагает называть перфомативным оптативом.

Оптатив второго семантического типа выражает желание или мечту говорящего и не используется для обозначения благословений и проклятий. Эту категорию автор предлагает называть дезидеративным оптативом. Хур орх яша [разг.] 'Хоть бы дождь пошел.'

В.И. Рассадин в своем исследовании [Рассадин] приходит к выводу, что в бурятском, как и в халхаском и калмыцком, сложилось 4 наклонения со своими конкретными формами, которые выражают различные виды отношений действия к действительности:

1. Темпоральное наклонение (изъявительное, индикатив, временное): а) формы прошедшего времени; б) формы настоящего времени; в) формы будущего времени.

2. Модальное наклонение: а) формы повеления (императив); б) формы увещевания; в) формы призыва; г) формы желания и воли; д) формы опасения и предостережения.

3. Адвербиальное наклонение (обстоятельственное): а) условная форма (форма условия действия); б) уступительная форма (форма уступки действия).

4. Ирреальное наклонение: сослагательная форма.

Оптативная модальность определяется основными семантическими значениями форм желательного и предостерегательного наклонений. Наклонение выражает намерение и желание говорящего осуществлять действие самому либо пожелание, просьбу, совет, позволение второму и третьему лицу, чтобы какое-нибудь действие было совершено, либо описание как бы оно не совершилось или предостережение от совершения нежелательного действия. Выражает данные наклонения и целый ряд модальных оттенков, семантически близких с оптативной (желательной) модальностью, таких как долженствование, необходимость, условие и т. п. В данной статье счита-

ем возможным рассмотреть основные (ядерные) средства выражения модальных значений оптативной модальности в рамках двух косвенных наклонений ирреальной модальности калмыцкого языка [Мушаев].

Калмыцкий язык принадлежит к монгольской семье алтайской языковой макросемьи. Определённое влияние на калмыцкий язык оказали тюркские, угорские и тунгусские элементы. В калмыцком языке семантика оптатива представлена дифференцированно и расчлененность семантического пространства обусловлена наличием в микрополе оптатива многочисленных аффиксов, модальных частиц, сохраняющих свое лексическое значение и вступающих между собой в определенные семантические отношения.

Исследования показали, что доминантными элементами микрополя оптатива являются формы глагольных аффиксов -г и -тха (-тхэ), аффиксов -с, -су (-CY). Менее частотны аналитические формы желательного наклонения. То же самое можно сказать и в отношении предостерегательного наклонения: к аффиксу -вза (-взэ) присоединяются лично-предикативные частицы 1-го и 2-го лица ед. и мн. чисел. Периферию микрополя составляют вопросительные и восклицательные конструкции и интонационные средства. Для реализации оптативного значения вопросительными конструкциями с помощью аффиксов -ий (-ия) требуется поддержка оптативного контекста и интонации. Лексическими средствами передачи модальных значений в калмыцком языке являются модальные глаголы и модальные частицы. К морфологическим средствам выражения модальности мы относим формы желательного и предостерегательного наклонений [Бобровников; Харчевникова].

Благословения и проклятия, а иначе перфомативный оптатив, в калмыцком языке передаются следующими формами:

1. Формой желательного наклонения с параллельно сосуществующими аффиксами -г и -тха/-тхэ.

Ик ноос, мах, отг-нутгтан вгтхэ! ('Пусть сдают государству много шерсти, мяса!') [КХ,

115].

Революц менд болтха! ('Да здравствует революция!') [АБ, 68].

Авсн наснчн влзэтэ болтха! ('Пусть твои годы будут благословенными!') [разг.].

Квнщлэрн дYYPЦ кYYкд болтха! Хашаhарн дYYPЦ мал встхэ! ('Пусть будет у вас много детей (букв. в одеяле)! Пусть в вашем дворе будет много скота!') [ОП, 196].

Ьал шачасн бешт тер чиркэсн невчк эрк цацад, - hалын окн те Фгр маниг вршэх болтха! -гищ келв. - Тиигтхэ! - гищ Боващн келв. ('Взбрызнув из стакана водки в огонь печи, произнес -да поможет нам небо! - да будет так! - сказал Боваджин ') [ЦТ, 123].

Нэ, ирсн, ирулсн уга цуhар ниидр сээхн менд болий. Тиигтхэ, йврэл буттхэ! ('О, все кто здесь и те кто не смог - пусть все будут счастливы! Да будет так! Пусть сбудутся благопо-желания!') [КХ, 101].

Нэ, сээни орнд твртхэ, - гищ келэд цааран hарад йовв... ('Ну, пусть переродится на хорошей земле, - сказав, продолжил путь.. ') [КХ, 70].

Сахлчн Yмтэгдх болтха! ('Пусть будет выдрана твоя борода!') [ХОТ, 609].

Сахлчн шатад одг! ('Пусть сгорит твоя борода!') [ХОТ, 609].

^дичн шовун чоцкг / ЗYркнчн хаhртха /Келнчнь керчдг! ('Пусть птица выклюнет тебе глаза /Пусть лопнет твое сердце /Пусть язык твой отрежется!') [ОП, 141].

Тецгр намаг цокг! ('Пусть покарает меня небо!') [ОП, 141].

2. Личной формой глагола 2-го лица ед. числа:

Хар hазрт ор! ('Да провались сквозь землю!') [ХОТ, 799].

Хар саната фашист /Хад чолу тервщ Yк! (Шулмус-фашист с черными мыслями / Умри, обнимая скалу!') [ОП, 141].

Эврэ бийсчнь хооср /Хуhарн илм бол /Хуг хумьлд XYвр! ('Пусть ты обеднеешь /Исчезни с лица земли/Превратись в песок!') [ОП, 141].

Орчлцгд YЗYлсн зовлцган / Эм деер ач! ('Все страдания мира /Взвали на свои плечи!') [ОП,

141].

Желание или мечта говорящего, то есть дезидеративный оптатив, является основной семантической зоной оптатива, имеет ряд семантических оттенков и выражается различными формами.

1. Формой глагола с аффиксами -с, -су/-сэ.

hаhа, би Дорщ СаранговичинYP одсув, - гиhэд Арслц арhул келв [ЦТ, 111] (Гага, пойду-ка я к Дорджи Саранговичу, - сказал осторожно Арслан).

Та цааран суутн, тана ормд би суусв [разг.] (Вы садитесь подальше, а я сяду-ка на выше место).

Би тиигтл юман ахулчксв [КХ, 87] (Ятем временем приберу вещи).

Би чамар туурмин хорха меклэсд хот кесв [БО, 89] (Я из тебя сделаю корм для тюремных червей и насекомых).

2. Формой глагола с аффиксами -ий/-ия.

hал зерглич, цээhэн чаний, - гив [КХ, 68] (Разожги огонь, сварим-ка чай, - сказал).

Хурган кех юман болхла, эрт кещ хурий, - гищ Даак келв [КХ, 112] (Если будем проводить собрание, надо пораньше собраться, - сказала Даака).

Зуг ода парвлэнд орх улс темдглэнд авч оркий - гищ сеглэтр келв [КХ, 112] (Только давайте выделить тех, кто войдет в правление, - сказал секретарь).

3. Формой глагола с аффиксами -вза/-взэ (предостерегательное наклонение): Эн нилх hарсн кввYн уульвза, саатулща, - гищ эгчнь йовщ одна [БО, 117] (Как бы новорожденный мальчик не заплакал, качайте его - сказав, ушла).

Подводя итоги, на основе практического материала выделяем в калмыцком языке две грамматические категории в зоне оптатива - перфомативную и дезидеративную. При общей разно-уровневости средств выражения формы оптативной модальности в калмыцком языке встречаются в различных видах речи - авторском повествовании, в прямой, в публичной и диалогической речи. Необходимо отметить, что велико и количество чисто синтаксических способов выражения оптатива - вопросительные и восклицательные предложения. В целом, характер микрополя в языке морфологический.

Зона оптатива в калмыцком языке

Благословения и проклятия Желание

1-е лицо перфомативный оптатив на -г, -тха/ -тхэ дезидеративный оптатив на -с, -су/-сэ дезидеративный оптатив глагола с аффиксами -ий/-ия дезидеративный оптатив глагола с аффиксами -вза/-взэ

2-е лицо перфомативный оптатив на -г, -тха/-тхэ; перфомативный оптатив глагола 2-го лица ед. числа дезидеративный оптатив на -с, -су/-сэ дезидеративный оптатив глагола с аффиксами -ий/-ия дезидеративный оптатив глагола с аффиксами -вза/-взэ

3-е лицо перфомативный оптатив на -г, -тха/-тхэ дезидеративный оптатив на -с, -су/-сэ дезидеративный оптатив глагола с аффиксами -ий/-ия дезидеративный оптатив глагола с аффиксами -вза/-взэ

Сокращения

АБ - Балакан Алексей. Алтн бумб: роман. - Элст, 1974. БО - БасФга Баатр. Бумбин орн. - Элст, 1981. КХ - Ман^ин Нимгр. КелврмYДин хуралу. - Элст, 1959. ЦТ - Бадмин Алексей. Цаhан толhа. ТYYк. - Элст, 1977.

ОП - Басангова Т.Г. Обрядовая поэзия калмыков (система жанров, поэтика). Элиста: Калм. кн. изд-во, 2007.

ХОТ - Хальмг-орс толь. - Элст, 1977.

Л.А. Лиджиева. Отражение процесса грамматикализации в образовании послелогов в монгольских языках

Литература

1. Басангова Т.Г. Жанр проклятий у калмыков и обрядники «отрезание черного языка» // Новые исследования Тувы. - 2011. - № 1.

2. Беляева Е.И. Функционально-семантическое поле модальности в английском и русском языках. -Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1985.

3. Бобровников А. А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. - Казань: Университетская типография, 1849.

4. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. - М.: Наука, 1975.

5. Добрушина Н.Р. Семантическая зона оптатива в нахско-дагестанских языках // Вопросы языкознания. - 2009. - № 5.

6. Мушаев В.Н. Структура и семантика калмыцкого предложения. - Элиста: Джангар, 2005.

7. Панфилов В.З. Категории модальности и ее роль конструктировании структуры предложения и суждения // Вопросы языкознания. - 1977. - № 4.

8. Пете И. Типы синтаксической модальности в русском языке // Studia Slavica. 1970. Т. XVI. № 3-4.

9. Плунгян В. А. Общая морфология: Введение в проблематику: учеб. пособие. - 2-е изд., испр. - М.: Едиториал, 2003.

10. Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. - Воронеж, 1973.

11. Рассадин В.И. О системе наклонений глагола в монгольских и тюркских языках // Урало-алтайские исследования. - 2013. - № 2.

12. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. - Л.: Наука, 1990.

13. Хабунова Е.Э. Добрые пожелания: от SMS до традиционных йорялов. - 2-е изд., перераб. и доп. -Элиста: Джангар, 2010.

14. Харчевникова Р.П. Система глагольных наклонений в современном калмыцком языке: учеб. пособие. - Элиста: КалмГУ, 1995.

15. Шведова Н.Ю. Синтаксическое желательное наклонение // Современные проблемы литературоведения и языкознания. - М.: Наука, 1974.

Статья подготовлена в рамках гранта РГНФ, проект № 13-14-08003 а(р).

Мушаев Владимир Наранович, заведующий кафедрой калмыцкого языка и монголистики Калмыцкого государственного университета, доктор филологических наук.

Mushaev Vladimir Naranovitch, head of department of Kalmyk and Mongolian, Kalmyk State University, doctor of philological sciences.

Хонинов Вячеслав Николаевич, научный сотрудник Института языкознания РАН, кандидат филологических наук. E-mail: altngasn@rambler.ru

Honinov Vyatcheslav Nikolaevitch, research associate, Institute of Linguistics RAS, candidate of philological sciences.

УДК 811.512.3'366

© Л.А. Лиджиева

Отражение процесса грамматикализации в образовании послелогов

в монгольских языках

Рассматриваются послелоги, образованные путем грамматикализации знаменательных частей речи. В процессе развития монгольских языков возникали новые производные служебные слова, в частности послелоги, которые постепенно формировались и выделялись из имен, субстантивированных других частей речи, наречий и глагольных форм.

Ключевые слова: служебные части речи, послелоги, грамматикализация знаменательных слов, монгольские языки.

L.A. Lidzhieva

Reflection of the process of grammaticalization in forming of postpositions

in Mongolian languages

The postpositions formed by grammaticalization of remarkable parts of speech are considered in this article. There has been the emergence of new derived function words in the development of Mongolian languages, such as