CC BY
32
УДК 801.561.1
Л. И. Тимофеева Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ РУССКИХ И ПОЛЬСКИХ СУБСТАНТИВНЫХ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ С ПАРТИТИВНОЙ СЕМАНТИКОЙ
В статье сопоставлены русские и польские субстантивные словосочетания с партитивной семантикой типа глаза девушки - ос2у dziew>czyny, женщина с мечтательными глазами - kobieta о rozmarzonych oczach, извлеченные из художественных произведений на русском языке и их переводов на польский. Цель исследования - выявление типов функционально-семантических эквивалентов изучаемых конструкций на основе их анализа с применением системно-функционального метода. Сопоставительный анализ русских и польских партитивных словосочетаний, проведенный на основе их семантических структур как более простых элементов, чем значение в целом, позволил представить такие типы межъязыковых соответствий, как полные системные эквиваленты типа окно дома - окпо domu (тождественность семантики, функции, структуры), разноструктурные системные соответствия (неформальные эквиваленты) типа акация с толстым стволом - акас]'а о рпш grubym (тождественность семантики, функции, но формальная структура различна) и некатегориальные эквиваленты типа brunetкa z niebieskimi oczami - голубоглазая брюнетка, женщина со светлыми волосами - kobieta та jasne ■wlosy (словосочетания с зависимыми падежными или предложно-падежными формами одного языка коррелируют с иными структурами другого). Сопоставляемые языки имеют больше сходств, нежели различий в выражении партитивной семантики, о чем свидетельствует преобладание полных системных эквивалентов в рамках изучаемых конструкций. В статье отмечены причины неформальной и некатегориальной эквивалентности русских и польских партитивных словосочетаний.
Ключевые слова: партитивная семантика, субстантивные словосочетания, функционально-семантическая эквивалентность, полные системные соответствия, неформальные эквиваленты, некатегориальная эквивалентность, отсубстантивные прилагательные.
Сопоставление славянских языков на уровне синтаксиса имеет свою специфику. При сопоставительном исследовании синтаксических конструкций необходимо учитывать семантику слов -компонентов этих конструкций, грамматические правила построения конструкций, узуально-стилистические свойства слов [17, s. 131]. Эти факторы учитывались во многих исследованиях синтаксических систем славянских языков и прежде всего в тех, основой которых послужил функциональный подход к анализу языковых элементов.
Одна из целей конфронтации - установление эквивалентности сопоставляемых единиц. Теоретическое обоснование понятия эквивалентности дано в основополагающих трудах В. Барнета, А. Г. Широковой, С. Сятковского и других отечественных и зарубежных ученых. Эквивалентность сравниваемых единиц устанавливается на различных уровнях: системном, функциональном, узуально-стилистическом. Но разные типы эквивалентности не являются разнородными явлениями, они связаны между собой, поскольку
«хотя и отражают различные качественные стороны языка, но языка как одного и того же объекта изучения» [2, с. 26]. Выявление типов эквивалентов связано с использованием того или иного метода исследования. В сопоставительной лингвистике наиболее эффективным признан системно-функциональный метод, поскольку функциональный объем лингвистических объектов нельзя установить без предварительного изучения системы языков [11, с. 20].
При системно-функциональном подходе устанавливается системная и функциональная эквивалентность между сопоставляемыми явлениями, причем наиболее важной задачей представляется поиск функционально-семантических эквивалентов (о признаках функционально-семантической эквивалентности см. подробнее [11, с. 55-59]).
Объектом исследования в данной статье являются русские и польские субстантивные словосочетания (далее - ССл) с партитивной семантикой, которые принадлежат к числу языковых показателей отношения «часть - целое». Анализ
© Тимофеева Л. И., 2017
партитивных ССл на системном уровне дал возможность заключить, что их структурные типы в основном совпадают в обоих языках [7]. Но, как известно, даже в родственных языках для выражения одинаковых смыслов могут избираться различные средства, что выявляется при ономасиологическом подходе к исследованию языковых единиц. В данной работе партитивные ССл, извлеченные из художественных произведений на русском языке и их переводов на польский, анализируются методом «от содержания», что позволяет пронаблюдать как формальное, так и неформальное соответствие функционально эквивалентных конструкций.
Цель нашего исследования - выявить типы функционально-семантических эквивалентов изучаемых конструкций на основе анализа их употребления в контекстуальных условиях.
Партитив может служить характеристикой целого (глаза девушки - oczy dziewczyny), а целое -характеристикой партитива (девушка с черными глазами - dziewczyna o czarnych oczach). Однако такое представление партитивного отношения является далеко не полным. Дело в том, что в ССл более простым элементом, чем значение в целом, является семантическая структура как бинарное единство определенных смысловых компонентов, отражающее объективно существующие отношения между предметами, явлениями окружающей действительности. Семантический компонент - это минимальная единица плана содержания. Но нужно иметь в виду, что семантическая структура - это не просто сумма значений компонентов, а их взаимное отношение друг с другом, которое имеет типовой характер, т. е. отношения, характерные для данного ССл, повторяются в ряде одноструктурных образований (например, глаза девушки, ветка дерева). Партитивным значением обладают ССл со следующими семантическими структурами: неотчуждаемая часть - лицо (ноги женщин - stopy kobiet), часть -предмет как целое (чердак дома - strych domu), отделяемая часть - целое (бумажка от конфеты -papierek od cukierka). Если же часть служит средством характеристики целого, то семантические структуры ССл можно отметить следующие: лицо - часть тела (женщина с мечтательными глазами - kobieta o rozmarzonych oczach), часть тела -еще меньшая часть (лицо с отвисшими усами -twarz o obwisíych wqsach), помещение - его часть (сени с каменным полом - sienie o kamiennej posadzcе), одежда - ее часть (шуба с бобровым воротником - futro z bobrowym kolnierzem) и др.
Сопоставительный анализ русских и польских партитивных ССл на основе их семантических структур как более простых элементов, чем значение в целом, позволил представить следующие типы межъязыковых соответствий в рамках данных ССл.
Эквиваленты могут иметь категориальный и некатегориальный характер (об этих типах эквивалентности см., например, [9, с. 4; 10, с. 207]). Среди категориальных соответствий выделяются полные системные эквиваленты типа окно дома -окно с1оти (тождественность семантики, функции, структуры) и разноструктурные системные соответствия типа акация с толстым стволом -акаца о рти grubym (тождественность семантики, функции, но формальная структура различна); иначе их называют неформальными эквивалентами. О некатегориальной эквивалентности можно говорить тогда, когда ССл с зависимыми падежными (ПФ) или предложно-падежными формами (ППФ) одного языка коррелируют с различного типа структурами другого. Примерами таких соответствий могут служить: brunetкa z niebieskimi oczami - голубоглазая брюнетка, женщина со светлыми волосами - коЫеШ та jasne w^osy.
Полная системная эквивалентность русских и польских ССл наблюдается в рамках всех семантических структур: глаза вахмистра [3, с. 194] -oczy wachmistrza [12, s. 58], рукав пальто [3, с. 212] - rqkaw paltota [12, s. 74], крыши домишек [3, с. 247] - dachy domk6w [12, s. 106], ботинки с лакированными носами [3, с. 342] - kamaszki z lakierowanymi nosami [12, s. 187], старцы с обнаженными головами [3, с. 357] - starcy z obnazonymi gíowami [12, s. 199] и т. п. В то же время в контекстуальных условиях обнаруживается немало случаев неформальной эквивалентности русских и польских партитивных ССл. Так, в русские ССл с семантической структурой «неотчуждаемая часть - лицо» может быть введен предлог у, ср. на груди у больного [3, с. 390] - т piersi chorego [12, s. 227], на лице у Николки [3, с. 301] -т twarzy МкоШ [12, s. 153]. Употребление предлога у не изменяет общего значения конструкции (появляется, правда, локативный оттенок), но в то же время подчеркивает самостоятельность зависимого компонента по отношению к главному слову и тяготение к сказуемому в предложении: «Пальцы у Николки занемели» [3, с. 301] -«Ра1се МкоШ zdrqtwiafy z zimna» [12, s. 154].
Предлог у, как известно, можно ввести и в русские словосочетания с семантической структурой «часть - предмет как целое»: ствол яблони -
ствол у яблони, ножка стула - ножка у стула. Правда, это недопустимо, если в роли целого выступают названия помещений, строений: *пол у квартиры, *стена у комнаты. Следует заметить, что конструкции типа ножка у стула и ножка стула не равнозначны, а именно: ножка у стула, рукав у костюма и т. п. обозначают часть предмета, которая подвергается какому-либо действию, может быть отделена от целого посредством какого-либо действия. Изменяется и направление связи между компонентами, т. е. в конструкциях с предлогом у управляющим является имя объекта обладания, ср.: рукава рубахи и рукава у рубахи [5, с. 159]. В польском языке такая структурная дифференциация словосочетаний отсутствует. В нашем же материале русские и польские ССл с такой семантической структурой являются в основном полными системными эквивалентами, а редко встречающиеся неформальные эквиваленты демонстрируют нейтрализацию в контекстуальных условиях данного семантического отношения и локативного значения, например: Елена одна ходила по опустевшей гостиной от пианино ... к двери в кабинет Алексея» [3, с. 267] -«Samotna Helena chodziia po opustoszaiym salonie od pianina ... do drzwi gabinetu Aleksieja» [12, s. 124]; «Все крыши на домах сейчас же закипели и справa и слева» [3, с. 278] - «Z lewej i z prawej strony natychmiast zawrzafy dachy wszystkich okolicznych domow» [12, s. 132].
Неформальная эквивалентность наблюдается и среди Сл, характеризующих целое по его части. Их отличительной чертой является обязательное наличие 3-го элемента словосочетания - определения: комната с паркетным полом, dziecko o rumianych policzkach и т. п. Дело в том, что конструкции типа *комната с полом, *dziecko o policzkach не несут информативной функции, и именно определение является носителем новой информации. В русских словосочетаниях зависимые компоненты имеют структуру / с + А + Ств. /, в польском языке им соответствуют компоненты с предлогами o и z, синонимичные друг другу. Они характеризуются взаимозаменяемостью, обязательностью определения в словосочетаниях с предлогом о и необязательностью его в некоторых случаях в конструкциях с предлогом z: ср. nos o wydatnym garbku - nos z (wydatnym) garbkiem.
Употребление двух типов словосочетаний в польском языке имеет семантическое обоснование. Если определение в зависимой части ССл обозначает постоянный признак лица или предмета, то используется предлог о, если же времен-
ный, то z [14, s. 40]. При переводе русских словосочетаний на польский язык эта закономерность особенно ощутима, поскольку в русском языке используется одна модель - с предлогом с: ср. бандуры с кривыми ручками [3, с. 337] - bandury o zakrzywionych gryfach [12, s. 200] (постоянный признак), рубаха с разрезанным рукавом [Б, с. 294] -koszula z rozciqtym rçkawem [s. 147] (временный признак). В то же время постоянный или временный характер признака не может служить основным критерием разграничения этих двух типов конструкций. Так, русские словосочетания со значением временного признака могут иметь разные соответствия в польском тексте: ср. Николка с поблекшими веками [3, с. 385] - Nikolka zpobielanymi powiekami [12, s. 223] и человек c лицом синим и красным [3, с. 396] - mçzczyzna o sinej i czerwonej twarzy [12, s. 232]. И такие примеры не единичны. Вероятно, выбор конструкции того или иного типа может иметь и субъективный характер. Если необходимо подчеркнуть, что признак является основным для данного предмета и охватывает весь предмет, то употребляются словосочетания с предлогом о. Если же признак воспринимается как сопровождающий, то используются конструкции с предлогом z.
Функционально-семантические эквиваленты некатегориального типа свидетельствуют о том, что существуют общие функциональные зоны для партитивных ССл с зависимыми ПФ и ППФ и иных синтаксических построений, причем весьма частотными являются случаи употребления от-субстантивных прилагательных в составе некоторых групп ССл: вербовая ветка [6, с. 432] - galqzka wierzby [16, s. 377], змеиная щека [4, с. 110] -policzek gada [13, s. 73]. Однако следует заметить, что моделей адъективов, специализирующихся только на выражении партитивного значения, в сопоставляемых языках нет. Суффиксы, оформляющие прилагательные с партитивной семантикой (-ов-, -ow-, -н-, -n-, -j-), используются и при образовании адъективных лексем других типов, поэтому их способность передавать партитивное значение обнаруживается только в контексте (березовая ветка, печная труба, hala fabryczna, ptasi nos). Лишь сложные прилагательные (черноглазый, czarnooki) сохраняют значение единичной соотнесенности. Поэтому конструкции с семантической структурой «лицо - часть тела» типа девушка с голубыми глазами и голубоглазая девушка равнозначны и в сопоставляемых языках в одинаковой степени употребительны. Предпочтение, правда, отдается прилагательным,
поскольку они наиболее компактно передают партитивную семантику: чернобровый полковник [3, с. 343] - czarnobrewy puíkownik [12, s. 103], широкобедрая женщина [3, с. 381] - szerokobiodra kobieta [12, s. 219] и т. п.
Прилагательные активно употребляются и в тех случаях, когда необходимо охарактеризовать часть тела человека путем сравнения с частью тела представителей животного мира: птичий нос [3, с. 136] -ptasi nos [12, s. 8]. Подобные словосочетания имеют метафорический характер. Момент сравнения часто подчеркивается польскими конструкциями, например: темные, воловьи глаза [6, с. 244] -ciemne jak u woíu oczy [16, s. 55], хотя такие обороты свойственны и русскому языку: глаза, как у собаки, кожа, как у слона. Для сопоставляемых языков характерно и то, что в переносном смысле могут употребляться словосочетания не только с зависимыми прилагательными, но и с зависимыми существительными: «Я говорю про человека с глазами змеи ...» [3, с. 390] - «To czlowiek o oczach zmii ...» [12, s. 232].
Есть адъективы с однозначными суффиксами, производные от названий частей тела (типа плечистый, ушастый, brodaty, koscisty), но они обладают дополнительными смысловыми оттенками, наслаивающимися на партитивное значение [1, с. 49, 69]. Однозначность таких образований делает их удобными в употреблении, а словосочетания аналитического типа используются тогда, когда нет соответствующих адъективных лексем, ср. худое и губастое лицо [6, с. 294] -chuda o wielkich ustach twarz [16, s. 141].
Случаи некатегориальной эквивалентности наблюдаются и среди ССл с семантической структурой «неотчуждаемая часть - лицо»: лицо жены [3, с. 250] - zonina twarz [12, s. 109], Еле-нины глаза [3, с. 383] - oczy Heleny [12, s. 221], инженерово горло [3, с. 344] - gardío inzyniera [12, s. 334], причем употребление адъективов наиболее характерно для русских ССл. Эти притяжательные прилагательные с суффиксами -ов-, -ин—ow-, -in- в современных русском и польском языках являются непополняющейся, убывающей категорией слов, во многих случаях стилистически или экспрессивно отмеченной [8, с. 270; 15, s. 68]. Они имеют узуальный характер, употребляются в основном в разговорной речи и придают высказыванию оттенок интимности, так как образуются чаще всего от названий родственников или личных имен.
В исследуемом материале очень редки случаи, когда партитивные ССл коррелируют с иными
синтаксическими построениями. Так, русские ССл в польском переводе трансформированы или в причастный оборот: в пальто с козьим мехом [3, с. 253] - w palcie podbitym futerkiem z kozy [12, s. Ill], или в предложение: На плечах у Николки - офицерские погоны [3, с. 141] - Nikolka ma na ramionach podoficerskie szlify [12, s. 12], что свидетельствует об общности функциональных зон сопоставляемых конструкций.
Проведенный функциональный анализ русских и польских ССл с партитивным значением позволяет заключить, что сопоставляемые языки имеют больше сходств, нежели различий в выражении данного семантического отношения, о чем свидетельствует преобладание полных системных эквивалентов в рамках изучаемых словосочетаний. Особого внимания требуют неформальные эквиваленты, поскольку именно они создают определенные трудности в усвоении родственных языков и служат причиной отрицательной межъязыковой интерференции. Некатегориальный характер эквивалентности демонстрирует общность функциональных зон партитивных ССл и иных синтаксических построений.
Выявление функционально-семантических эквивалентов при функциональном сопоставительном анализе синтаксических конструкций имеет немаловажное значение как теоретического, так и прикладного характера.
_Ш_
1. Балалыкина Э. А. Словообразовательная структура прилагательных в славянских и балтийских языках. Казань: Изд-во КГУ, 1980. 144 с.
2. Барнет В. К проблеме языковой эквивалентности при сравнении // Сопоставительное изучение русского языка с чешским и другими (славянскими) языками / под ред.: А. Г. Широковой, В. Грабье. М.: Наука, 1983. С. 9-30.
3. Булгаков М. А. Белая гвардия // Военная проза / сост. Е. Л. Ерохина. М.: АСТ: Астрель, 2006. С. 135-403.
4. Булгаков М. А. Чаша жизни: Повести, рассказы, пьеса, очерки, фельетоны, письма. М.: Сов. Россия,1989. С. 23-126.
5. Категория посессивности в славянских и балканских языках. М.: Наука, 1989. 262 с.
6. Куприн А. И. Поединок // Куприн А. И. Собр. соч.: в 5 т. М.: Правда, 1982. Т. 2. С. 216-439.
7. Молошная Т. Н. Субстантивные словосочетания в славянских языках. М.: Наука, 1975. 237 с.
8. Русская грамматика. М.: Наука, 1980. Т. 2. 709 с.
9. Сятковский С. Теоретические основы изучения отношений структурной и узуально-стилистической межъязыковой эквивалентности // Проблемы изучения отношений эквивалентности в славянских языках / под ред.: С. Сятковского, Т. С. Тихомировой. М.: Диалог-МГУ, 1997. С. 3-25.
10. Тихомирова Т. С. О некатегориальной эквивалентности польских и русских текстов // Типологические и сопоставительные методы в славянском языкознании: сб. статей. М.: Ин-т славяноведения и балканистики РАН, 1993. С. 205-218.
11. Широкова А. Г. Методы, принципы и условия сопоставительного изучения грамматического строя генетически родственных славянских языков // Сопоставительные исследования грамматики и лексики русского и западнославянских языков / под ред. А. Г. Широковой. М.: Изд-во МГУ, 1998. С. 10-99.
12. ВиМ<омг М. А. Biala gwardia. Warszawa: Panstwowy Г^уШ Wydawniczy, 1974. 238 s.
13. ВиМ<омг М. А. Fatalne jaja. Diaboliada. Warszawa: Czytelnik, 1993. 140 s.
14. Frankowska M. Grupy imienne z determinatorem koniecznym w jçzyku polskim. Warszawa - Poznan - Torun, 1982. 144 s.
15. Grzegorczykowa R. Zarys slowotwôrstwa polskiego. Warszawa: PWN, 1981. 96 s.
16. Kuprin A. Pojedynek. Warszawa: Czytelnik, 1960. 390 s.
17. Wôjcik T. Zagadnienia teoretyczne polsko-rosyjskiej gramatyki kontrastywnej. Kielce: Wyzsza Szkola Pedagogiczna, 1977. 140 s.
Статья поступила в редакцию 17.01.2017 г.
Для цитирования: Тимофеева Л. И. Функционально-семантическая эквивалентность русских и польских субстантивных словосочетаний с партитивной семантикой // Вестник Марийского государственного университета. 2017. № 1 (25). С. 97-102.
Об авторе
Тимофеева Людмила Ивановна, кандидат филологических наук, доцент, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, ludmila_tim52@mail.ru
L. I. Timofeeva Mari State University, Yoshkar-Ola
RUSSIAN AND POLISH SUBSTANTIVE PHRASES FUNCTIONAL-SEMANTIC EQUIVALENCE TO PARTICULAR SEMANTICS
The article compares Russian and Polish substantive phrases with the partitive semantics, for example, глаза девушки - oczy dziewczyny, женщина с мечтательными глазами - kobieta o rozmarzonych oczach, extracted from the literary works in Russian and their translations into Polish. The purpose of the study is to identify the types of functional-semantic equivalents of the studied structures on the basis of their analysis using the system-functional method. A comparative analysis of Russian and Polish word phrases, based on their semantic structures as simpler elements than meaning in general, made it possible to present such types of interlanguage correspondences as complete system equivalents such as, окно дома - okno domu (the identity of semantics, functions and structures), different-structural system correspondences (informal equivalents) of the type акация с толстым стволом -akacja o pniu grubym (there is the identity of semantics and functions, but the formal structure is different), and finally noncategorical equivalents of type brunetka z niebieskimi oczami - голубоглазая брюнетка, женщина со светлыми волосами - kobieta ma jasne wlosy (the word combinations with dependent case or prepositional-case forms of one language correlate with the structures of the other). Comparable languages have more similarities than differences in the expression of partitive semantics, which is evidenced by the prevalence of complete system equivalents within the framework of the studied structures. The article notes the reasons for the informal and non-categorial equivalence of Russian and Polish partitive phrases.
Keywords: partitive semantics, substantive phrases, functional-semantic equivalence, complete system correspondences, informal equivalents, non-categorial equivalence, discrete adjectives.
_m_
1. Balalykina EH. A. Slovoobrazovatel'naya struktura prilagatel'nyh v slavyanskih i baltijskih yazykah [Word formation structure of adjectives in the Slavic and Baltic languages], Kazan': Izd-vo KGU, 1980, 144 p.
2. Bamet V. K probleme yazykovoj ehkvivalentnosti pri sravnenii [To the issue of linguistic equivalence in comparison], Sopostavitel'noe izuchenie russkogo yazyka s cheshskim i drugimi (slavyanskimi) yazykami = Comparative study of the Russian language with Czech and other (Slavic) languages, in A. G. Shiro-kova, V. Grab'e (ed.). Moscow, 1983, pp. 9-30.
3. Bulgakov M. A. Belaya gvardiya [White Guard], Voennaya proza = Military Prose, sost. E. L. Erohina. M.: AST: Astrel', 2006, pp. 135-403.
4. Bulgakov M. A. Chasha zhizni: Povesti, rasskazy, p'esa, ocherki, fel'etony, pis'ma [Bowl of Life: Tales, stories, play, essays, satirical articles, letters], Moscow: Sov. Rossiya, 1989, pp. 23-126.
5. Kategoriya posessivnosti v slavyanskih i balkanskih yazykah [Category of possessivity in the Slavic and Balkan languages], Moscow: Nauka, 1989, 262 p.
6. Kuprin A. I. Poedinok [Duel], Kuprin A. I. Sobr. soch.: v 5 t. = Kuprin A. I. Collected works: in 5 volumes, Moscow: Pravda, 1982, vol. 2, pp. 216-439.
7. Moloshnaya T. N. Substantivnye slovosochetaniya v sla-vyanskih yazykah [Substantive word combinations in the Slavic languages], Moscow: Nauka, 1975, 237 p.
8. Russkaya grammatika [Russian grammar], Moscow: Nauka, 1980, vol. 2, 709 p.
9. Syatkovskij S. Teoreticheskie osnovy izucheniya otnoshenij strukturnoj i uzual'no-stilisticheskoj mezh"yazykovoj ehkviva-lentnosti [Theoretical bases of structural and usual-stylistic interlingual equivalence relations studying], Problemy izucheniya otnoshenij ehkvivalentnosti v slavyanskih yazykah = Problems of equivalence relations studying in the Slavic languages, in S. Syatkovskij, T. S. Tihomirova (ed.). M.: Dialog-MGU, 1997, pp. 3-25.
10. Tihomirova T. S. O nekategorial'noj ehkvivalentnosti pol'skih i russkih tekstov [On the noncategorical equivalence of Polish and Russian texts], Tipologicheskie i sopostavitel'nye metody v slavyanskom yazykoznanii = Typological and comparative methods in Slavic linguistics, Moscow: In-t slavyanovedeniya i balkanistiki RAN, 1993, pp. 205-218.
11. Shirokova A. G. Metody, principy i usloviya sopostavitel'no-go izucheniya grammaticheskogo stroya geneticheski rodstvennyh slavyanskih yazykov [Methods, principles and conditions for comparative study of the grammatical structure of genetically related Slavic languages], Sopostavitel'nye issledovaniya grammatiki i leksiki russkogo i zapadnoslavyanskih yazykov = Comparative studies of grammar and vocabulary of the Russian and West Slavic languages, in A. G. Shirokova (ed.). Moscow: Izd-vo MGU, 1998, pp. 10-99.
12. Bulhakow M. A. Biala gwardia. Warszawa: Panstwowy Instytut Wydawniczy, 1974, 238 p.
13. Bulhakow M. A. Fatalne jaja. Diaboliada. Warszawa: Czytelnik, 1993, 140 p.
14. Frankowska M. Grupy imienne z determinatorem koniecznym w j^zyku polskim. Warszawa - Poznan - Torun, 1982, 144 p.
15. Grzegorczykowa R. Zarys slowotworstwa polskiego. Warszawa: PWN, 1981, 96 p.
16. Kuprin A. Pojedynek. Warszawa: Czytelnik, 1960, 390 p.
17. Wojcik T. Zagadnienia teoretyczne polsko-rosyjskiej gramatyki kontrastywnej. Kielce: Wyzsza Szkola Pedagogiczna, 1977, 140 p.
Submitted 17.01.2017.
Citation for an article: Timofeeva L. I. Russian and polish substantive phrases functional-semantic equivalence to particular semantics. Vestnik of the Mari State University. 2017, no. 1 (25), pp. 97-102.
About the autor
Timofeeva Ljudmila I., Ph. D. (Philology), associate professor, Mari State University, Yoshkar-Ola, ludmila_tim52@mail ru
