CC BY
162
З. И. Комарова, С. В. Краев
ФУНКЦИОНАЛЬНО-ГРАММАТИЧЕСКАЯ СИНОНИМИЯ ПРЕДЛОГОВ И СОЮЗОВ В ПОДЪЯЗЫКЕ ИНФОРМАТИКИ
В статье обсуждается сущность функционально-грамматической синонимии (ФГС) как языковой категории. Обосновывается необходимость синтеза функционально-коммуникативной и когнитивной парадигм для исследования ФГС. Предлагаются критерии выявления ФГС и описываются типы ФГС предлогов и союзов, характерные для подъязыка информатики.
Развитие лингвистики предполагает появление не только новых аспектов и новых объектов исследования, но и возврат к давно описанным категориям языка, которые, однако, в свете современных представлений и при использовании современных методик способны дать новые знания об уже известных явлениях. В частности, «категории служебных слов давно ждут серьезных исследований в рамках современной научной парадигмы» [6. С. 17]1. Одной из таких категорий является функционально-грамматическая синонимия (ФГС) предлогов и союзов.
Как известно, языковая природа синонимии обусловлена асимметричностью языкового знака, неустойчивым равновесием формы и значения знака, стремлением говорящих выразить определённое содержание не только собственным знаком, но и другими языковыми средствами.
Ю. Д. Апресян устанавливает два подхода к выявлению синонимии: во-первых, чисто семантический подход, при котором в основе синонимии лежит тождество или высокая степень сходства смыслового содержания (В. Гумбольдт,
A. А. Потебня, Ф. Брюно, В. Брендаль; О. С. Ахманова и др.); во-вторых, операционно-семантический подход, при котором синонимия выявляется при условии взаимозамещения языковых единиц без изменения смысла текста (Л. Блумфилд, С. Ульман, Е. Курилович, Ж. Дюбуа; Ю. Д. Апресян,
B. А. Звегинцев и др.) [2. С. 167].
Хотя большинство исследований приходится на лексическую синонимию, однако грамматическая синонимия принадлежит к такому виду лингвистических проблем, которые никогда не исчезают из поля зрения исследователей, но при этом часто получают иное осмысление в рамках разных подходов и направлений.
История изучения грамматической синонимии в отечественном языкознании (А. М. Пешковский, Ю. С. Степанов, Ю. Д. Апресян, А. В. Бондарко,
Е. И. Шендельс, Е. В. Гулыга, Н. Д. Арутюнова, Е. В. Падучева, В. Г. Адмони, В. Г. Гак, Л. С. Бархударов, В. Н. Ярцева, Г. А. Золотова и др.) выявила ряд принципиальных расхождений во взглядах на грамматическую синонимию и отсутствие единого подхода к определению её критериев и условий структурирования синонимических парадигм.
Это определяет необходимость обосновать парадигму, в которой будет проводиться исследование, выявить критерии грамматической синонимии и исследовать типы грамматической синонимии в подъязыке информатики.
Определим парадигму современного языкознания. Начиная с 1995 года, появилось несколько аналитических обзоров, характеризующих состояние лингвистики к концу XX века и прогнозирующих основные тенденции развития лингвистики XXI века. Анализ этих различных взглядов показывает, что
современная лингвистика явно демонстрирует переход к «когнитивнодискурсивной парадигме лингвистического знания, представляющей собой интеграции двух ведущих парадигм современности - когнитивной и коммуникативной (выделено нами. - З. К., С. К), их рациональный синтез» [17. С. 7-8]. В этом смысле «дискурсивный анализ, широко понимаемый как анализ коммуникативной деятельности, становится частью когнитивного подхода к языку, а функциональная лингвистика сближается с когнитивной» [23. С. 94]. На таком синтезе парадигм современной лингвистики и будет проводиться анализ функционально-грамматической синонимии (ФГС) в дискурсе подъязыка информатики. При этом понимание подъязыка как «набора языковых элементов и их отношений в текстах с однородной тематикой» [1. С. 23] даёт возможность решить одну из актуальных современных задач: «через сплошной анализ больших массивов текстов (в нашем случае 100 тысяч словоупотреблений)2 выявить полную, объективную жанрово-стилистически дифференцированную картину реального функционирования» [6. С. 19] функционально-грамматических
синонимов в подъязыке информатики.
Исследование в избранной парадигме позволяет использовать одно из фундаментальных понятий человеческой деятельности, понятие категоризации, предполагающее способность человека классифицировать явления, систематизировать наблюдаемое и увидеть сходство одних явлений в противовес различию в других. Именно это понятие и является когнитивным основанием синонимии в целом, то есть как лексической, так и грамматической.
С этих позиций синонимическая парадигма предполагает: «а) разную степень эквивалентности, но не полной тождественности её составляющих; б) группировку единиц, характеризующихся неким общим свойством» [23. С. 109]. Таким «общим свойством», то есть основанием синонимической парадигмы является семантическая функция анализируемых единиц: предлогов и союзов -как способность языковой единицы к выполнению определённого назначения и само это назначение. По мнению А. В. Бондарко, семантическая функция - это «наиболее обобщенные, категориальные смыслы, которые находят воплощение в значениях грамматических форм и категорий, в служебных грамматических словах, в специальных типах грамматических конструкций или в значениях лексико-грамматических разрядов слов» [3. С. 51].
Из такого понимания следует, что семантическая функция может частично или полностью совпадать с грамматическим значением формы или структуры, что особенно важно учитывать при анализе таких, по выражению А. В. Бондарко, «служебных грамматических слов», какими являются предлоги и союзы3. Исходя из этого, под функционально-грамматической синонимией вслед за Т. С. Сорокиной понимаем «однотипные или разноструктурные грамматические единицы как одного, так и различных уровней, выполняющих одну и ту же семантическую функцию при необязательной лексической тождественности» [23. С. 97]. Из этого следует, что основными критериями выделения функционально-грамматических синонимов в текстах по информатике следует считать: 1) общность семантической функции грамматических единиц [3];
2) тождество / близость грамматической семантики [4]; 3) необязательную тождественность лексического наполнения этих единиц [23. С. 97]; 4) взаимозаменяемость не как обязательно условие, но как оптимальное следствие синонимии [26. С. 10].
Эти критерии принимаем для выявления ФГС в подъязыке информатики. Однако, учитывая дискуссионность многих характеристик предлогов и союзов, но не вдаваясь в дискуссию, определим основные методологические установки исследования. К ним относим: 1) признание предлога и союза словом и особой служебной частью речи; 2) наличие у предлогов и союзов лексического значения, правда, специфичного - релятивного, выражающего различные отношения4;
3) диффузность семантики этих релятивных единиц и их полифункциональность5; 4) семантико-грамматическая структура данных единиц представляет собой сложную иерархическую систему компонентов разных рангов: а) категориальное значение релятивности - отношение;
б) субкатегориальные значения, прежде всего - обстоятельственные отношения, объектные отношения и атрибутивные отношения (М. В. Биньковская, В. С. Бондаренко, А. А. Загнитко, Л. И. Ушакова и др.); в) групповые и подгрупповые значения (Е. Т. Черкасова, М. В. Всеволодова, М. В. Биньковская и др.); г) мини-значения и дифференциальные значения (Т. А. Пантелеева, Л. А. Милованова и др.).
Такое понимание семантико-грамматической природы предлогов и союзов позволяет увидеть основное отличие ФГС от лексической синонимии: ФГС предлогов и союзов проявляется не столько в характеристиках этих единиц, заданных по словарю, сколько в особых чертах взаимосвязи с другими языковыми единицами, прежде всего - знаменательными. Отсюда в нашем случае более рациональным является операционно- семантический подход (по
Ю. Д. Апресяну), а четвертый критерий выявления ФГС (взаимозаменяемость единиц) является обязательным.
Ещё одной сложностью анализа ФГС является то, что оказывается невозможной практика опоры на данные толковых словарей. Так, ещё В. В. Виноградов указывал, что «...в толковых словарях русского языка коллекционируются группы значений отдельных предлогов. Но всё это лишь материал для грамматического исследования, требующий пересмотра» [5. С. 537]. И действительно, современные толковые словари представляют большинство предлогов и союзов как многозначные и полифункциональные единицы, но при этом многозначность и омонимия не разграничиваются. К примеру, в МАС-2 у предлога на I (с винительным падежом) указано 22 значения, а у предлога на II (с предложным падежом) - 12 значений [22. Т. 2. С. 321-323]. Но если исходить из известного положения С. Карцевского об асимметричном дуализме любого языкового знака, в том числе и служебного, которое обусловливает наличие внутренней связи между синонимией, полисемией и омонимией (С. Карцевский, Е. Курилович, О. С. Ахманова, А. П. Евгеньева, Ю. Д. Апресян, Ю. С. Степанов и др.), то в методику анализа ФГС включаем положение о том, что полисемия и омонимия, вместе взятые, противопоставляются синонимии, что условно можно представить в виде схемы:
Из сказанного следует, что ФГС исследуется нами, во-первых, с учётом иерархических уровней семантико-грамматической структуры данных единиц;
во-вторых, филиация значений проводится не на лексическом уровне, а на семемном по двум признакам: семантическому, когда разница значений
воспринимается на уровне семного состава, и синтагматическому, когда разность значений связана со способом сочетаемости с другими словами контекста; в-третьих, границей синонимии является омонимия исследуемых единиц или их дифференциальные значения при полисемии.
Переходим к анализу ФГС предлогов и союзов в подъязыке информатики. Анализ показал, что в подъязыке информатики функционирует 274 предлога (и их эквивалентов) и 304 союза (союзных слов и их эквивалентов), то есть обнаружено функционирование 578 служебных единиц6.
Исходя из семантико-грамматической структуры этих единиц, на категориальном уровне выделяем самое общее категориально-грамматическое значение этих релятивных единиц - отношение, а значит, и самой общей их семантической функцией является функция отношения, которая объединяет эти две служебные части речи в одно функционально-грамматическое поле служебных единиц. Единицы этого поля по первым трём критериям синонимичности можно было бы считать манифестирующими ФГС, если бы не противодействие по четвёртому критерию синонимичности (взаимозаменяемости единиц). Это противодействие обусловлено дифференциацией функции отношения: «грамматическая функция предлога строго регламентирована
категорией падежа и осуществляется во взаимодействии с падежной флексией. Это свойство отличает предлог от союза, служебная функция которого осуществляется независимо от грамматических характеристик тех слов, которые он соединяет» [15. С. 369]. В результате этого взаимозаменяемость предлога и союза невозможна, а, следовательно, синонимия как «оптимальное следствие» (по Е. И. Шендельсу, Г. А. Золотовой) не обнаруживается.
При этом небезынтересно заметить, что, вопреки этой дифференциации, а скорее благодаря ей, «подчинительные союзы дублируют функции предлогов» [18. С. 121], выполняя одну и ту же функцию маркеров-уточнителей синтаксических зависимостей, что отмечается многими авторами (Н. Д. Арутюнова, В. Н. Ерхов, Ю. А. Левицкий, Б. М. Лейкина, Р. Д. Кузнецова, Т. Н. Никитина, М. И. Откупщикова и др.).
На субкатегориальном уровне семантико-грамматической структуры как союзы, так и предлоги реализуют субкатегориальные значения «обстоятельства», «объекта» и «атрибутива», что также неоднократно отмечалось многими исследователями. К примеру, ещё В. В. Виноградов, характеризуя служебные слова, отмечал, что они «отражают наиболее общие, абстрактные категории бытийных отношений: причинных, временных,
пространственных, целевых и т. п.» [5. С. 553], и далее более определённо констатировал, что «в значениях союзов, обслуживающих сцепление синтагм и предложений, можно даже заметить частичный логико-грамматический параллелизм со значениями предлогов» (подчёркнуто нами. - З. К., С. К.) [5. С. 553].
Таким образом, налицо опять же три критерия синонимичности, которым противодействует критерий взаимозаменяемости, лишая предлоги и союзы допустимой взаимозамены элементов в пределах близкой семантики. Это позволяет нам сделать вывод о том, что, несмотря на известный параллелизм семантико-грамматических функций предлогов и союзов, ФГС общего функционально-грамматического поля этих служебных единиц невозможна, и
следует рассматривать ФГС только по полям отдельно предлогов и отдельно союзов. Потому дальше анализ семантико-грамматической структуры на уровне групповых и подгрупповых значений проводится уже по двум грамматическим полям.
В функционально-грамматическом поле союза обнаруживается большой диапазон синонимических отношений разного типа. Это прежде всего широкая ФГС союзов а) сочинительных и б) подчинительных на уровне их групповых и подгрупповых значений при условии нейтрализации в предложении минизначений и дифференциальных значений союзов.
Среди сочинительных союзов в нашем материале обнаружены следующие синонимические парадигмы7: 1) присоединительные: при этом; причём [ещё]; как и; а значит; а кроме того; а к тому же; итак; и тем самым; да и; притом, стало быть; в основном; тем паче; тем более, а вдобавок; а ещё; к тому же; тоже2; а не только; не только; вплоть до того, что; в том числе; кроме того, что; и стало быть2; а не только, что; а то и; с той разницей, что; да ещё и; ниже3; притом ещё;равно; 2) сравнительные: как2; как..., так и; чем; наподобие того, как; словно1; так же, как; как будто1; как всё равно; подобно тому, как; равно как и; тем..., чем; будто бы1; наподобие того, что; вроде того, что; равно как3; равно как и; тем; яко; 3) противительные: а1; но; однако1; только2; а то и; лишь2; а иначе; же2 (ж); а не как; не в том, что..., а в том, что; а то1; будто1; всё-таки; иначе2; да..., и; в противном случае; да и то; да ведь2; не то;
4) градационные: не только... , но и; то, что; настолько... , насколько; не только... , а [но]; не только что... , но [а]; не то чтобы, но [а]; мало того, что; и то; столь же... , сколь; 5) сопоставительные: чем... , тем; сколько... , столько; по мере того, как; а также... , как и; поскольку... , постольку; если бы... , [а] то; столько же (ж)... , сколько [и]; 6) разделительные: или (иль)... , или (иль); либо... , либо; то..., то1; либо..., либо2; ни..., ни; то..., то; не то..., не то; то ли..., то ли;
7) соединительные: и; а также; также3; даже2; и..., и; за исключением того, что; да2; 8) заместительные: зато; а не то; не..., то; хоть бы..., а то;
9) выделительные: более того; что [же] касается; что [же] до;
10) пояснительные: то есть; а именно; именно; то бишь; тож. Всего десять крупных синонимических парадигм.
Среди подчинительных союзов выявлено восемь синонимических парадигм со значением: 1) причинные: поэтому; поскольку; так как; на основании того, что; потому, что; ибо; ведь1; тем более, что; ввиду того, что; в результате того; что; а посему; благодаря тому, что; вследствие того, что; в том смысле, что; за счёт того, что; под предлогом того, что; с учётом того, что; из-за того, что; на том основании, что; потому как; раз3; судя по тому, что; в знак того, что; в связи с тем, что; оттого, что; по причине того, что; по той причине, что; под видом того, что; постольку поскольку; в силу того, что; под тем предлогом, что; благо3; тем паче, что; 2) уступительные: хотя1; как ни; тем не менее; пусть2; хотя бы..., а то; как бы ни; а между тем; впрочем1; хоть [и]; вопреки тому, что; а ведь; не взирая на то, что; правда4; куда ни; несмотря на то, что; разве что2; хотя и; куда ни; разве только; независимо от того, что; при всём том, что; чуть было не; всё же (ж)2; где ни; какой [бы] ни; кто бы (б) ни; куда бы (б) ни; при всём том; что бы (б) ни; даром что; и..., так2; откуда бы ни; 3) изъяснительные: что2; чтобы (чтоб); какой2; ли (ль); что..., что; кто2;
4
что ни; в итоге; словно ; каков; начиная с того, что; в отношении того, что; кому; только бы; якобы1; кто бы ни; лишь бы2;насчёт того, что; относительно
того, что; смотря по тому, что; таков2; в подтверждение того, что; чуть ли не; относительно того; по поводу того; по поводу того, что; 4) временные: когда2; после того, как; тогда как; в свою очередь1; прежде, чем; а затем; до того как; до сих пор; до сих пор, пока как вдруг; нежели; с тех пор, как; до тех пор, пока; как только; лишь только; только..., а; к моменту..., как; не прошло..., а [как]; не успел, как; чуть2; 5) условные: если; где1; в случае..., если; точно2; разве2; сколько; так5; если [даже] и..., то; на тот случай..., если; если бы (б) не; точно так же..., как; едва бы; кабы; как скоро; 6) следствия: потому2 [и]; так3; а значит; стало быть; в связи с чем; значит2; отчего2; отчего и; а следовательно; в результате чего; значит3; и значит2; 7) целевые: затем..., чтобы; для того..., чтобы; с целью3; с тем..., чтобы; ради того, чтобы (чтоб); с таким [тем] расчётом..., чтобы (чтоб); с той целью..., чтобы; во имя того..., чтобы; дабы; 8) определительные: который; кто1; какой; каков; чей.
Этот первый тип достаточно широких синонимических парадигм союзов значительно сужается на уровне подгрупповых семантико-грамматических значений, что обусловлено целым рядом факторов: является ли союз первичным или вторичным, производным; семантическим или синтаксическим; однозначным или многозначным; связывает он только части сложного предложения, только словоформы или употребляется для связи словоформ и частей сложного предложения.
Так, в синонимической парадигме градационных союзов 13 союзов объединяются общим значением «градация событий, мнений, признаков», отличаясь семами 'неравноценность самих событий или 'неравноценность мнений по степени достоверности’ или 'неравноценность признаков по силе проявления’. Один из наиболее употребительных градационных союзов, союз не столько..., сколько, входя семантически в эту синонимическую парадигму, в текстах не может быть заменен ни одним другим градационным союзом, прежде всего, по параметру синтагматики: он, в отличие от других градационных союзов, способен соединять только словоформы, например: Поэтому целесообразно сделать основной упор на первоочередное изучение не столько входной информации проектируемой системы, сколько выходной (Текст № 25). Кроме того, в значение союза входит дифференциальная сема 'конъюнкция компонентов’, которая как бы «отсекает» возможную синонимию.
Синкретизм и диффузность семантико-грамматической структуры многих союзов приводит к возникновению синонимических парадигм такого типа, то есть синкретичных и диффузных, например, парадигма союзов: но - а - хотя - если с общим ослабленным значением «обманутого ожидания» субъекта, когда в
текстах нейтрализуется уступительное значение союза хотя и условное - если,
8
которые входят в пресуппозицию высказывания . В этом мы усматриваем «давление» общего языка на подъязык информатики, поскольку, по свидетельству многих исследователей (З. Н. Бакалова, Ю. И. Левин, М. В. Ляпон, Е. В. Падучева,
В. З. Санников, Е. В. Урысон и др.), это явление характерно общенародным текстам.
Наконец, необходимо отметить ещё одно явление, характерное для многозначных первичных союзов, которое мы рассмотрим на примере ультрачастотного союза и, имеющего в подъязыке информатики первый ранг (/=1) и абсолютную частоту ,Р=5688, а потому он функционирует во всех 100 обследованных текстах по информатике.
При этом подчеркнём, что союз и, относящийся к древнейшему фонду языка и потому не имеющий этимологии [20], практически «лишён собственной семантики» и обладает как бы «некоей растворенностью в контексте» [25. С. 112]. Потому наблюдаются определенные трудности его семантического анализа и описания его результатов. Так, в толковых словарях русского языка его значение по существу не эксплицируется: его описание сводится к указанию контекстов, в которых союз употребляется. В МАС-2 выделяется 6 основных блоков, в которых описывается 11 контекстуальных употреблений союза и [22. Т. 1. С. 625-626]9.
Научная литература по союзу и огромна (А. М. Пешковский, А. А. Шахматов, В. В. Виноградов, В. А. Белошапкова, В. З. Санников,
А. Вежбицкая, Л. Н. Иорданская, И. А. Мельчук, Е. Г. Крейдлин, Е. В. Падучева,
Н. И. Лауфер, Ю. И. Левин, Т. М. Николаева, Е. В. Урысон и др.). Анализ этой литературы позволяет увидеть, что невозможно выделить «ядро» значения этого союза, можно лишь принять методику Е. В. Урысон по выделению логической схемы полисемии этого союза, но воспользоваться схемой Е. В. Урысон не представляется возможным, так как эта схема создана для единой структуры союза и - частицы и [25. С. 119].
Мы воспользуемся самим принципом построения логической схемы полисемии, но состоящей не из шести блоков, как в общенародном языке, а только из четырех блоков, манифестированных в подъязыке информатики (нет функций выделения и усиления). При этом в основу построения схемы положена семантико-синтаксическая функция союза и.
I блок - функция соединения, а союз и - маркер соединения:
1. и «сходства ситуации» - синонимов нет;
2. и «однородных сообщений, мнений, признаков» - синонимы: а также; также;
3. и «развития повествования» - синонимы: и... и... (и); ни.., ни;
4. и «временной последовательности» - синонимы: тогда; а затем; в свою очередь;
5. и «причинно-следственных отношений» - синонимы: поэтому; потому; следовательно;
6. и «условно-следственных отношений» - синонимы: отчего; стало быть;
7. и «противительное» - синонимы: а1; но; однако; тем не менее.
II блок - функция перечисления, а союз и - маркер перечисления:
1. и «открытого перечисления» - цетеры: и так далее; и тому подобное; и другие; и прочее;
2. и «закрытого перечисления» - синоним: а также.
III блок - функция присоединения, а союз и - присоединения:
1. и «уточнения, дополнения, предшествующего сообщения» - синонимы: к тому же; притом; да и; же2;
2. и «обобщающее» - синонимы: и всё это; и это;
3. и «неожиданного, внезапного события, мнения» - синоним: как вдруг.
IV блок - соединительно-уступительный:
1. и - маркер «уступительности» - синонимы: хотя; хоть; а всё-таки; тем не менее; и всё равно.
Как видим, возникают особые синонимические парадигмы -пересекающиеся, которые создают синонимию союза и с рядом сочинительных и подчинительных союзов, а также с особыми служебными словами: цетерами
(термин В. В. Морковкина) - строевыми словами, выполняющими служебную текстообразующую функцию. Таковы типы синонимических парадигм в поле союзов.
В функционально-грамматическом поле предлогов нами выявлены те же самые типы синонимических парадигм, что и в поле союзов. Это прежде всего крупные общие синонимические парадигмы на уровне субкатегориальных, групповых и подгрупповых значений семантико-грамматической структуры предлогов.
Отметим, что в подъязыке информатики выявлены почти все возможные крупные синонимические парадигмы: обстоятельственные: пространственные, темпоральные, каузальные, финальные, меры и степени, трансгрессивные; объектные: делиберативного объекта, заместительства, комитативные,
аблятивные, инструментальные; определительные: посессивные,
дистрибутивные, квантитативные и др. При этом нет необходимости перечислять предлоги, входящие в эти парадигмы, поскольку они образуют более чёткие, чем у союзов, и многочисленные синонимические подпарадигмы.
К примеру, общая каузальная парадигма расчленяется на ряд частных синонимических подпарадигм: возместительная причина (за + вин. п.;
на + предл. п.; на основании + род. п. и др.); способствующая причина (благодаря + дат. п.; ради + род. п.; при + предл. п., через + вин. п. и др.); принудительная причина (из-за + род. п.; за + твор. п.; благодаря + дат. п. и др.); неосознанная причина (от + род. п.; с + род. п.); осознанная причина (из + род. п.; из-за + род. п); пассивная причина (по + дат. п.; из + род. п.; из-за + род. п.); следственная причина (под + твор. п.; вследствие + род. п.; в связи + твор. п.; ввиду + род. п.; в силу + род. п. и др.).
Особенно многочисленны подпарадигмы пространственных предлогов, поскольку «пространство - одна из первых реалий бытия, воспринимающаяся и дифференцирующаяся Человеком» [7. С. 127]. Семантика пространственных предлогов как облигаторная легко трансформируется и усложняется по первой семантической оси - значениями локатива и директива; по второй семантической оси - значением дестинатива (назначение предмета); по третьей оси - значением инструментатива и медиатива (способа, средства действия). Наконец, все три семантические оси обычно определяются преобразованием типа «пространство -время» [21. С. 189-190].
Все они создают соответствующие синонимические подпарадигмы: локативные, директивные, дестинативные, инструментативные, темпоральные и др.
Считаем необходимым отметить ещё одно «давление» общего русского языка на подъязык информатики: поскольку для предложно-падежных форм имени обстоятельственная и атрибутивная функции являются вторичными, то, как отмечают многие исследователи, наблюдается очень сильный синкретизм их значений. Так, предлог на2, оформляющий предложный падеж, частотно в текстах по информатике служит для выражения атрибутивно-объектнообстоятельственных значений, например: Запоминающее устройство -
накопитель на магнитных дисках или на магнитных лентах (Текст № 16). К существительному накопитель можно задать все три смысловых вопроса: какой? на чём? где? Таким образом, в этом высказывании локативно-медиативная предложно-падежная форма имени называет составную часть устройства, служащего условием функционирования данного предмета - накопителя, иначе
говоря, выражает ещё квалитативный признак качества, свойства данного предмета. Из этого следует, что на + предл. п. войдёт в ряд перекрестных парадигм, которые очень характерны полю предлогов в связи с таким сильным синкретизмом их значений.
Наконец, ещё одной особенностью предлогов является то, что у восьми первичных частотных предлогов (в, с / со, по, о / об / обо, на, между, за, под / подо), употребляющихся с двумя или тремя падежами имени, на уровне групповых, подгрупповых и мини-значений семантико-грамматической структуры, проявляется омонимия, которая как бы «отсекает» синонимию, поэтому синонимические парадигмы у этих предлогов активно проявляются только на уровне категориальных и субкатегориальных значений и, как исключение, - на уровне групповых и подгрупповых значений.
Такова общая характеристика типов ФГС, характерной для подъязыка информатики.
Примечания
1 Об актуальности изучения служебных слов свидетельствует начавшаяся на страницах Вестника Московского университета в 2003 году дискуссия по проблеме «Категории служебных слов в современной лингвистической парадигме» [6. С. 17], а также открытие международного проекта «Описание служебных слов русского языка», поддержанного Национальным центром научных исследований Франции [12. С. 11], республикой Беларусь и Украиной [9. С. 92].
2 В соответствии с принципами квантитативной лингвистики нами был сформирован корпус текстов подъязыка информатики, состоящий из 100 текстов по 1000 словоупотреблений, то есть всего 100 тысяч словоупотреблений [13. С. 47-53].
3 Проблема градуальности служебности / знаменательности слов в русской
грамматической традиции детально рассмотрена нами [14], а потому к ядерным служебным словам, какими являются предлоги и союзы, возможно допущение, что «функции и значения у них совпадают» [24. С. 23]. Ещё более определённо выразился Л. Ю. Максимов: «синонимическими называются конструкции,
имеющие общее грамматическое значение и различающиеся оттенками его» [19. С. 6].
4 Мы разделяем мнение Г. А. Золотовой, которая не делает различия между лексическим и грамматическим значением этих слов, в чём отражается специфичное пересечение этих двух величин у служебных слов [11. С. 328-329]. Это мнение опирается на работы В. В. Виноградова, подчёркивающего «своеобразие грамматических значений, которые растворяют в себе лексическое содержание служебных слов» [5. С. 30].
5 Все древние первичные предлоги и союзы, а также часть их эквивалентов, ещё и многозначны, особенно предлоги.
6 Для сравнения укажем, что в толковых словарях русского языка фиксируется: в словаре Ушакова предлогов - 61, союзов - 45; в словаре Ожегова предлогов - 67, союзов - 48; в МАС-2 предлогов - 70, союзов - 50 и в БАС предлогов - 63, союзов - 54; то есть максимально в МАС-2 - 120 служебных единиц.
7 В синонимической парадигме союзы даются в порядке убывающей частоты.
8 Размер статьи, к сожалению, не позволяет все типы синонимических парадигм здесь и далее иллюстрировать примерами.
9 Служебные слова «естественно рассматривать в рамках той дисциплины, которую можно было бы назвать интерпретационной семантикой» [16. С. 106].
Список литературы
1. Андреев, Н. Д. Методы статистико-комбинаторного анализа в действии и перспективе / Н. Д. Андреев // Статистико-комбинаторное моделирование подъязыков : сб. науч. ст. - М. ; Л. : Наука, 1965. - С. 5-30.
2. Апресян, Ю. Д. Избранные труды : лексическая семантика : в 2 т. / Ю. Д. Апресян. - 2-е изд., испр. и доп. - М. : Языки русской культуры, 1995. -Т. 1. - 472 с.
3. Бондарко, А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии / А. В. Бондарко. - Л. : Наука, 1983. - 307 с.
4. Бондарко, А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики : на матер. рус. яз. / А. В. Бондарко. - М. : Наука, 2002. - 407 с.
5. Виноградов, В. В. Русский язык : грамматическое учение о слове /
B. В. Виноградов. - М. : Высш. школа, 1972. - 614 с.
6. Всеволодова, М. В. К основаниям функционально-коммуникативной грамматики русского предлога / М. В. Всеволодова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. - 2003. - № 2. - С. 17-59.
7. Гак, В. Г. Теоретическая грамматика французского языка В. Г. Гак. - М. : Просвещение, 2000. - 417 с.
8. Дубинина, Н. В. Проблема разграничения полисемии и омонимии в двуязычной лексикографии : из истории французско-русской лексикографии / Н. В. Дубинина // Филол. науки. - 2005. - № 3. - С. 69-79.
9. Загнитко, А. А. Предлог в морфологическом пространстве украинского языка : синхронно-контрастивные наблюдения / А. А. Загнитко // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. - 2003. - № 3. - С. 92-105.
10. Золотова, Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса / Г. А. Золотова. - Изд. 2-е. - М. : Наука, 2000. - 368 с.
11. Золотова, Г. А. Синтаксический словарь : репертуар элементарных единиц русского синтаксиса / Г. А. Золотова. - М. : Наука, 1988. - 440 с.
12. Исследования по семантике предлогов : сб. ст. / отв. ред. Д. Пайар, О. Н. Селиверстова. - М. : Русские словари, 2000. - 376 с.
13. Комарова, З. И. Принципы формирования корпуса текстов для квантитативного исследования служебных слов в подъязыке информатики /
З. И. Комарова, С. В. Краев // Лингвистика, перевод и межкультурная коммуникация : сб. науч. ст. - Екатеринбург : АМБ, 2005. - С. 47-53.
14. Комарова, З. И. Проблема знаменательности-служебности слов в русской грамматической традиции / З. И. Комарова, С. В. Краев // Язык. Система. Личность : сб. науч. ст. ; Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2006. -С. 178-189.
15. Краткая русская грамматика. М. : Рос. Акад. наук ; ин-т рус. яз., 2002. - 726 с.
16. Крейндлин, Г. Е. О лексикографическом описании служебных слов русского языка / Г. Е. Крейндлин, А. К. Поливанова // Вопр. языкознания. - 1987. - № 1. -
C. 106-120.
17. Кубрякова, Е. С. О понятии дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике / Е. С. Кубрякова // Дискурс, речь, речевая деятельность : функциональные и структурные аспекты. - М. : Наука, 2000. - С. 3-28.
18. Левицкий, Ю. А. О маркерах и коннекторах / Ю. А. Левицкий // Семантика служебных слов : сб. науч. ст. ; Пермск. гос. ун-т. - Пермь, 1982. - С. 113-122.
19. Максимов, Л. Ю. О грамматической синонимии в русском языке / Л. Ю. Максимов // Рус. яз. в нац. школе. - 1966. - № 2. - С. 6-10.
20. Николаева, Т. М. От звука к тексту (Язык. Семиотика. Культура) / Т. М. Николаева. - М. : Языки русской культуры, 2000. - 680 с.
21. Селивёрстова, О. Н. Семантическая структура предлога на / О. Н. Селиверстова // Исследования по семантике предлога : сб. ст. - М. : Рус. словари, 2000. - С. 189-242.
22. Словарь русского языка : в 4 т. - М. : Рус. язык ; Полиграфресурсы, 1999. (далее сокращ. - МАС-2).
23. Сорокина, Т. С. Функциональные основы теории грамматической синонимии / Т. С. Сорокина // Вопр. языкознания. - 2003. - № 3. - С. 92-112.
24. Стеблин-Каменский, М. И. Спорное в языкознании / М. И. Стеблин-Каменский. - Л. : Наука, 1974. - 213 с.
25. Урысон, Е. В. Русский союз и и частица и : структура значения / Е. В. Урысон // Вопр. языкознания. - 2000. - № 3. - С. 97-121.
26. Шендельс, Е. И. Многозначность и синонимия в грамматике / Е. И. Шендельс. - М. : Наука, 1970. - 179 с.
