CC BY
85
УДК 316.012 Солодовник Любовь Владимировна
соискатель кафедры социологии,
политологии и права
Института по переподготовке
и повышению квалификации
преподавателей гуманитарных и социальных наук
Южного федерального университета (ИППК ЮФУ)
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ЦЕННОСТЕЙ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО
В ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ МАССОВОГО ОБЩЕСТВА В РОССИИ
Solodovnik Lubov Vladimirovna
PhD applicant, Institute for Continuing Education and Retraining of Southern Federal University [email protected]
FUNCTIONAL SIGNIFICANCE OF VALUES OF PAST AND PRESENT IN THE IDEOLOGICAL SPACE OF MASS SOCIETY IN RUSSIA
Аннотация:
В статье показано, что концепция функциональной значимости ценностей прошлого и настоящего полностью применима к идеологическому пространству массового общества, включающему идеосферу как идеологическую реальность и идеологические практики как идеологически обусловленные повседневные человеческие взаимодействия, воспроизводящие связи и отношения, определяющие функционирование человека и общества.
Ключевые слова:
массовое общество, ценности, ценностные ориентации, историческая память, ностальгия.
Summary:
The article proves that conception of functional significance of values of past and present is fully applicable to the ideological space of mass society, which includes ideosphere as an ideological reality, ideological practices and ideologically ruled everyday people interactions reproducing connections and relationships, which determine being of an individual and a society.
Keywords:
mass society, values, value orientations, historical memory, nostalgia.
В определенных своих аспектах идеология выступает как ценностно-нормативная система общества, обеспечивающая его устойчивое развитие. Однако процесс «спрессованных» во времени, а потому болезненно воспринимаемых перемен ведет не только к разрушению старых общественных структур, но и порождает кризис ценностей. Следствием распада идеологии и утраты доверия к объективным способам описания социального мира является чрезвычайно быстрая динамика ценностей, в которой настораживает, во-первых, появление стереотипов старого мышления и старых ценностей, а во-вторых, появление групп людей с разрушенными ценностями, которые ничем не заменены.
Начиная с середины 1990-х гг., в российском обществе наблюдаются процессы переосмысления ценностной целостности прошлого, утверждения самых разнообразных, часто противоречащих друг другу ценностей. Общественное сознание находится в ситуации аксиологической неоднородности. Миллионы людей были вынуждены пересмотреть способы самоидентификации, что не могло не отразиться на культуре, на функционировании ее учреждений и институтов. Новым явлением для отечественной культуры стало взаимодействие с процессами построения иного общественного порядка и внедрения рыночных отношений. С одной стороны, возможности рынка способствуют активной интеграции в систему мировой культуры, модернизации культуры в соответствии с общемировыми тенденциями. Развитие и рост культурной индустрии, творческая свобода художника, избавление от тесных идеологических рамок относятся к достижениям постсоветской культуры. С другой стороны, так называемое явление «коммерциализации» способно превратить отечественную культуру в продукт, назначение которого сводится лишь к получению удовольствия, уже не имеющий культурной ценности. Область массовой информации создает усредненную медийную реальность, которая сегодня становится частью общей культуры всех возрастных групп населения. В этом плане возможность получения позитивного эффекта при взаимодействии с медиаструктурами является серьезной проблемой [1].
Несколько поколений советских людей жили в условиях повседневного воспитательного давления и жесткого социального контроля, осуществлявшегося через государственные и общественные структуры, трудовые коллективы. Сегодня же главным «воспитателем» стала стихия социальной среды, стихия жизни, которая возвысилась над всеми «организованными» институтами социализации.
При этом происходит столкновение несовместимых ценностей, культур и образов жизни: компрадорского, асоциально-криминального - против национально-суверенного и продуктивного. Первый образ жизни связан только с расточением общесоциального достояния и амортизацией отечественных духовно-культурных институтов и традиций, с интеграцией его носителей в иные культурные миры, тогда как второй воодушевляется строительным порывом, обладает потенциалом созидания, будучи нацеленным на восстановление отечественного производства, национальной культуры, социальной солидарности и на укрепление государственности. За этой борьбой просматривается определенная политико-экономическая подоплека [2].
Ценностный кризис заключается в увеличении разрыва между культурой и ценностными ориентациями. Ценностные предпочтения очень чутко реагируют на изменения в общественной жизни. В ценностных ориентациях отражаются настроения социального оптимизма или, напротив, пессимизма. Социальный пессимизм в условиях кризиса захватывает все более широкие слои населения и негативным образом сказывается на функционировании социальных норм и институтов. В связи с этим ценностный кризис серьезным образом влияет на поведение людей.
Функциональная значимость ценностей прошлого и настоящего полностью применима к идеологическому пространству массового общества, включающему идеосферу как идеологическую реальность и идеологические практики как идеологически обусловленные повседневные человеческие взаимодействия, воспроизводящие связи и отношения, определяющие функционирование человека и общества.
В советское время было создано массовое общество, соединившее некоторые базовые черты, характерные для индустриальной цивилизации эпохи Модерна, с элементами традиционной докапиталистической культуры, влияние которой было особенно сильным в сферах идеологии, политики и морали. Успехи в развитии науки, техники, образования, некоторых областях профессионального и самодеятельного искусства достигались в СССР ценой огромных человеческих жертв и максимальным напряжением малоэффективной экономики, ценой подавления личности. Советская модель массовой культуры была подчинена сверхценному проекту создания идеального «коммунистического» общества, требовавшему отказа от удовлетворения актуальных человеческих потребностей на неопределенный срок. Поэтому советскую культуру, в целом, можно квалифицировать как культуру мобилизационного типа. По мере эволюции советского общества его культура все более сближалась с потребительской массовой культурой западного типа [3, с. 16].
В настоящее время в российском обществе можно выделить уже три исторических слоя -традиционная, массовая индустриальная и постиндустриальная культура. Российские исследователи провели исследования структуры ценностей русской культуры и динамики структуры базовых ценностей россиян (1999-2005 гг.), ее влияние на установки экономического и социального поведения граждан России. Были замерены ценности, разделяемые двумя поколениями россиян (студентами и их родителями) в различных регионах России. Замеры показали, что в ценностной структуре, разделяемой россиянами за период с 1999 по 2005 г., наблюдается стабильность, проявляющаяся в сохранении семи наиболее важных факторов, определяющих ценностные мотивации.
1. Безопасность (включающая в себя такие ценности, как национальная и семейная безопасность, мир во всем мире, общественный порядок, вежливость, уважение к старшим, здоровье, социальная справедливость, уважение традиций, благополучие). Этот ценностный блок главным образом мотивирует стремление к стабильности общественной системы.
2. Самореализация (успешность, интеллектуальность, ответственность, самостоятельность в выборе целей, независимость, широта кругозора, амбициозность, любознательность). Этот блок отражает потребность в личных достижениях, в развитии собственного интеллекта и профессионального мастерства, в независимости, в интересной работе, позволяющей реализовать индивидуальный жизненный выбор и амбиции.
3. Непритязательность (скромность, удовлетворенность своим местом в жизни, обязательность, умение прощать, умеренность, взаимопомощь, честность). Этот фактор говорит о потребности в групповой гармонии, коллективной согласованности и мире за счет свободного самоограничения. Полагают, что здесь налицо влияние традиционной православной ценности «смирения», а также заповеди самосохранения советских времен: «не высовывайся».
4. Духовность (единство с природой, любовь к красоте, духовная жизнь, защита окружающей среды, мужество, креативность, верность).
5. Гедонизм (удовольствие, наслаждение, потакание себе).
6. Господство. Этот блок проявляется в желании и готовности продвигаться вперед, используя все средства, даже по головам других.
7. Гармония (внутренняя гармония с самим собой, самоуважение, право на приватность наряду с чувством общественной принадлежности).
Социологические замеры, сделанные в 1999 и 2005 гг., показали также некоторые подвижки в ценностных ориентациях россиян. Безопасность вышла на первое место. Это объяснимо, поскольку в данный период главными угрозами для жизни людей стали терроризм, социальная и материальная нестабильность.
Самореализация с пятого места поднялась на 2-е. Это является показательным свидетельством того, что мотивация к достижениям, профессионализму и личному благосостоянию стали для россиян почти столь же значимы, что и Безопасность.
Утратила свою прежнюю значимость Непритязательность, переместившись с первого места на третье. Духовность спустилась на одну ступень ниже. Гедонизм и Господство со 2-го места переместились соответственно на 5-е и 6-е. Гармония продолжала оставаться в системе ценностей на 7-м месте [4].
В современном обществе одной из актуальных проблем является формирование социальных механизмов обратной связи, подчинение государства контролю гражданского общества. Важным фактором, опосредующим демократическое государство и современное гражданское общество, становится медийное пространство как составная часть пространства идеологического, поскольку идеология всегда тесно вязана с ролью масс-медиа в обществе.
Масс-медиа, с одной стороны, - это пространство функционирования идеологии, с другой -мир символических конструкций языка, аудио- и видеообразов. В медиа-пространстве идеология проявляется в самых разных формах, в том числе скрытых. Речь идет о специфике медиаконструирования социальной реальности, проявления идеологии в программах новостей, в голливудской продукции, в Ьмыльных операх, в музыке стиля рэп и, наконец, в рекламе [5, с. 123].
Медийное пространство все больше увязывается с пропагандой. Именно идеология и пропаганда формируют общественное мнение. Сила пропагандистского воздействия в значительной степени зависит от умения придать определенной идее образную форму, способную вызвать эмоциональный отклик у людей. Институты пропаганды - неотъемлемая часть идеологического воздействия на общество. Через этот институт и его каналы, в основном средства массовой информации и коммуникации, идеология осуществляет власть над людьми, укрепляет и сохраняет политические позиции властных структур.
В результате ориентации на производство, прежде всего, эмоций и развлечений практически нивелировались общественно значимые цели телевидения: развитие личности, распространение адекватных времени представлений о действительности, проговаривание ценностного ряда и культурного кода новой России. Дело не в ограничении аполитичной «гламурно-сти», которой противостоят «агрессивная криминальность» и «треш со стёбом». Это две стороны одной медали. Дело в том, что содержательно на телевидении нарушен разумный баланс между игрой на пороках, страстях, безысходности, показом демонстративной роскоши, скандалов и образа жизни звезд шоу-бизнеса и восхищением человеческим достоинством, мужеством, трудом, порядочностью, милосердием.
Функциональная значимость ценностей прошлого и настоящего отчетливо проявляется в пространстве исторической памяти, которая в последнее время приобрела особую роль.
Российская политическая и интеллектуальная элита до сих пор не может прийти к согласию относительно желательного будущего страны. Поэтому она продолжает бескомпромиссно спорить и о прошлом, предлагая его разные и несовместимые образы. В глазах одних оно светлое и заслуживающее реставрации, в глазах их оппонентов - проклятое и подлежащее не возрождению, а преодолению [6, с. 9].
Недаром в исторической науке и общественном сознании так часто можно встретить сетования по поводу фальсификации истории. По большому счету речь идет о вызовах, которые ставит перед историей и другими социальными науками наша эпоха. Будущее науки истории зависит от того, сумеет ли она дать на них достойный ответ.
Л.Д. Гудков, выделяя «держателей культурного времени», исходит из того, что с установлением путинского режима государство стремится вернуть себе идеологические функции и контроль над обществом. Властные структуры пытаются вернуться к прежним мерам и формам культурного времени - державной истории. В репродуктивных институтах - школа, коммуникации, официальная наука - сохраняются и консервируются главным образом символические и идеологические элементы легитимации политической системы (и власти), а значит, и соответствующие ритуалы времени. В свою очередь, в деятельности академических институтов, обслуживающих власть (тоталитарный режим, управляемую демократию и т.п.), присутствуют разные интенции в конструировании истории: идеологическое обеспечение нужд власти и готовности к фальсификации либо замалчиванию неприятных для властей событий прошлого, или более сложные позиции, обусловленные интересами сотрудничества историков с зарубеж-
ными коллегами, сознанием необходимости автономизации науки от власти при явной зависимости от нее в финансовом и административном планах [7].
Ряд обстоятельств может отрицательно влиять на формирование объединяющей идеологической парадигмы, что, в свою очередь, может негативным образом отразиться на национальной духовной культуре. На сегодняшний день можно констатировать, что в российском обществе созрело понимание необходимости создания системно целостного понимания стоящих перед обществом проблем. Ведущая роль в решении идеологически важных задач должна принадлежать государственным властным структурам, ориентированным на выполнение намеченных планов. Новая идеологическая парадигма должна учитывать как реалии современного мира, так и сложившиеся исторические традиции. Назрела необходимость создания идеологической программы, имеющей стратегически большое значение для страны, программы, которая предусматривала бы идеологическое образование граждан в направлении формирования у них социально зрелых установок [8].
Ценностный кризис стал, в том числе, следствием распада идеологии и утраты доверия к объективным способам описания социального мира. Становление нового экономического и социального уклада жизни в условиях массовизации общества сопровождалось значительными изменениями идейно-политических и мировоззренческих установок россиян. Общий вектор этих изменений — деидеологизация и деполитизация общественной жизни, что привело к тому, что общество лишилось объединяющего начала - единой системы ценностей, - высшего регулятора социальных отношений, фундамента мировосприятия и поведения. На верхние уровни иерархии начали выводиться материально-практические и утилитарно-прагматические ценности. В массовом сознании происходила «селекция» жизненных и ценностных приоритетов, в результате которой ценности демократии и прав человека все чаще перемещаются на периферию общественного внимания.
Ссылки:
1. См.: Колбунов Ф.А. Ценностные ориентации молодежи российского мегаполиса: автореф. дисс. ... канд. культурологии. СПб., 2011.
2. Самарин А. Духовный кризис постсоциалистического общества. Проблемы и конфликты. URL: http://old.zanauku.ru/
3. Захаров А.В. Массовое общество и культура в России: социально-типологический анализ // Вопросы философии. 2003. № 9.
4. Степанянц М.Т. Культура как гарант российской безопасности // Вопросы философии. 2012. № 1. С. 10-12.
5. Тузиков А.Р. Масс-медиа: идеология видимая и невидимая // Полис. 2002. № 5.
6. Ахиезер А., Клямкин И., Яковенко И. История России: конец или новое начало? М., 2008.
7. Гудков Л. Время и история в сознании россиян (часть I) // Вестник общественного мнения. 2009. № 3 (101).
Июль-сентябрь. С. 88-91.
8. См.: Леон Е.И. Властно-регулятивный аспект идеологического взаимодействия в современной России: автореф. дисс. ... канд. полит. наук. Краснодар, 2001.
References (transliterated):
1. See: Kolbunov F.A. Tsennostnie orientatsii molodezhi rossiyskogo megapolisa: avtoref. diss. ... kand. kul'turologii. SPb., 2011.
2. Samarin A. Dukhovniy krizis postsotsialisticheskogo obshchestva. Problemy i konflikty. URL: http://old.zanauku.ru/
3. Zakharov A.V. Massovoe obshchestvo i kul'tura v Rossii: sotsial'no-tipologicheskiy analiz // Voprosy filosofii. 2003. № 9.
4. Stepanyants M.T. Kul'tura kak garant rossiyskoy bezopasnosti // Voprosy filosofii. 2012. № 1. P. 10-12.
5. Tuzikov A.R. Mass-media: ideologiya vidimaya i nevidimaya // Polis. 2002. № 5.
6. Akhiezer A., Klyamkin I., Yakovenko I. Istoriya Rossii: konets ili novoe nachalo? M., 2008.
7. Gudkov L. Vremya i istoriya v soznanii rossiyan (chast' I) // Vestnik obshchestvennogo mneniya. 2009. № 3 (101).
July-eptember. P. 88-91.
8. See: Leon E.I. Vlastno-regulyativniy aspekt ideologicheskogo vzaimodeystviya v sovremennoy Rossii: avtoref. diss. ... kand. polit. nauk. Krasnodar, 2001.
