CC BY
184
В.С. Ларкин
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ЭПИГРАФА ПРИ ФОРМИРОВАНИИ СМЫСЛОВОГО УЗЛА В ПРОЗАИЧЕСКОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНА В. СКОТТА «АЙВЕНГО»)
В статье рассматриваются актуальные вопросы структурной и смысловой организации текста прозаического произведения на основе разделения его на поверхностный и глубинный уровни. При этом глубинный уровень представлен как иерархия компонентов функциональной смысловой зависимости (инвариант - семантическое ядро - центральное звено - смысловой узел), в то время как поверхностный уровень соответствует элементам глубинного уровня как вариативный остаток - фон -периферия - контекст. Показано, каким образом происходит формирование смыслового узла в данном произведении и как эпиграф, содержащий в себе инвариант, влияет на смысловую организацию текста.
Ключевые слова: эпиграф, инвариант, семантическое ядро, центральное звено, смысловой узел, вариативное расширение, фон,
периферия, контекст, функциональная смысловая зависимость, семантическая ось, логический стержень, авторский ракурс, сюжетная перспектива.
В основе данной статьи лежит понимание текста, разработанное И.Г. Кошевой и развиваемое последователями ее школы, в соответствии с которым, текст - это законченная структурная и смысловая единица письменного вида речи, строящаяся как единство всех входящих в него текстовых сегментов [2, 103].
Текстовый сегмент представляет собой структурное образование, равное нескольким сверхфразовым единствам (СФЕ), которые, в свою очередь, состоят из объединения речевых комплексов, исходных в структурном и смысловом отношении микроэлементов текста [3, 4].
В связи с тем, что текст относится к письменному типу речи, на поверхностном уровне одноступенчатый речевой комплекс выражается через фразу, которая является развернутой дефиницией речевой ситуации. Последняя вариативно раскрывает инвариант, во-первых, представляющий собой смысловую основу речевого комплекса, во-вторых, на глубинном уровне, образующий микросемантическую ось и, в-третьих, формирующий микротему. Однако в случае многостороннего выделения инварианта, мы имеем дело не с одноступенчатым, а с многоступенчатым речевым комплексом, содержащим несколько фраз, которые в смысловом отношении раскрывают один и тот же инвариант с разных сторон.
В романе Вальтера Скотта «Айвенго» каждой главе предшествует эпиграф. Эпиграф (от греч. Epigraphй - надпись)
- с XIV в. короткий текст, помещаемый автором перед сочинением или его частью [1]. В указанном романе эпиграфы состоят из одной и более фраз, объединенных между собой по смыслу, что позволяет сделать вывод о том, что эти фразы в каждом отдельно взятом эпиграфе являются вариативным расширением единых инвариантов, кодирующих смысл на глубинном уровне.
Приведем примеры одноступенчатого и многоступенчатого речевых комплексов на материале произвольно выбранных эпиграфов к главам романа «Айвенго».
Эпиграф к главе 24:
I’ll woo her as the lion woos his bride.
Douglas [7, 190]
Как лев, я покорю свою невесту. Дуглас [5, 234]
Этот эпиграф является одноступенчатым речевым комплексом, на поверхностном уровне состоящим из одной фразы, которая совпадает по своей структуре с предложением, строящимся на основе подлежащего, сказуемого, прямого дополнения и обстоятельства. Но предложение относится к языковому уровню, а члены предложения не равны речевому комплексу как единице речевого уровня, где действуют транзиторы субстантивности, предикативности и лимитации, на которых строится речевая структура комплекса. Транзитором субстантивности, выражающим речевое подлежащее «намерение некоторого лица произвести насильственное действие над кем-то», в данном случае является словосочетание «я покорю». Объект этого действия выражается транзитором предикативности «свою невесту», что составляет речевое сказуемое речевого комплекса. Законченность этой структуре придает транзитор лимитации «как лев», позволяющий сделать вывод о том, что действие, которому противится его объект, очень грубое, дерзкое и непременно подразумевает физическую силу. Таким образом, инвариантом данного речевого комплекса является намерение мужчины силой овладеть желанной девушкой.
Рассмотрим эпиграф к главе 2:
A Monk there was, a fayre for the maistrie, An outrider that loved venerie; A manly man, to be an Abbot able, Full many a daintie horse had he in stable: And whan he rode, men might his bridle hear Gingeling in a whistling wind as clear,
And eke as loud, as doth the chapel bell, There as this lord was keeper of the cell.
Chaucer [7, 11]
Монах был монастырский ревизор. Наездник страстный, он любил охоту И богомолье - только не работу. И хоть таких аббатов и корят, Но превосходный был бы он аббат: Его конюшню вся округа знала, Его уздечка пряжками бренчала, Как колокольчики часовни той, Доход с которой тратил он, как свой.
Чосер [5, 23]
Данный пример, в отличие от предыдущего, является многоступенчатым речевым комплексом, о чем можно судить по тому, что он состоит из нескольких фраз, объединенных единым центром, который определяет их смысловую целостность.
Так, на поверхностном уровне в данном примере речевым подлежащим, а следовательно, транзитором субстантивности, является Монах, что совпадает со словом, выступающим подлежащим в первом предложении. Речевым сказуемым, передающим динамику мысли, являются присущие монаху черты мирского человека: страсть к лошадям, охоте, лень, воровство и все прочее, что он практикует, занимая пост монастырского ревизора. В то же время монах любит и богомолье, что, в сочетании с вышеперечисленными его качествами, говорит о двуличии. Такая детализация формирует лимитацию речевого сказуемого и позволяет полнее представить себе человека, о котором идет речь в речевом подлежащем. Итак, инвариантом данного речевого комплекса является обуреваемый мирскими страстями монах.
Речевой комплекс может расширяться, создавая в письменной речи (к типу которой относится текст) СФЕ. Как известно, СФЕ представляет собой группу тесно взаимосвязанных законченных фраз (в письменной речи) или высказываний (в устной речи), образующих особую синтаксико-стилистическую единицу. СФЕ вмещает в себя несколько семантически взаимосвязанных речевых комплексов с их микротемами. Эти микротемы в совокупности составляют одну общую тему, которая становится темой СФЕ [4, 4]. Такое явление можно наблюдать и в романе «Айвенго».
Так, в тексте каждой главы обязательно есть смысловое соответствие предшествующему ей эпиграфу. На поверхностном уровне данная область соответствия расширяет и дополняет инвариант, кодирующий смысл в эпиграфе на глубинном уровне.
Семантическое ядро определяется как совокупность нескольких инвариантов, несущих максимальную смысловую нагрузку, и включает в себя периферию, которая состоит из вариативных остатков, разъясняющих инварианты, включенные в это семантическое ядро [4, 4]. В силу, во-первых, своей комплексности, во-вторых, большей объемности содержания, семантическое ядро предполагает не только иерархию инвариантов внутри себя, но и их взаимодополняемость. Иными словами, в отличие от логического стержня, нанизывающего инварианты и являющегося своего рода тем моноцентром, к которому стремится данное объединение инвариантов внутри семантического ядра, само оно
предполагает логическое переосмысление включенных в него инвариантов на основе их обязательного взаимодействия с остатком [2, 89-91].
Рассмотрим данные выше примеры из анализируемого романа на предмет расширения речевого комплекса и формирования СФЕ.
Так, инвариант первого примера, заключающийся в стремлении мужчины силой возобладать над желанной девушкой, в главе находит область своего соответствия в появлении Бриана де Буагильбера в комнате, где находится Ревека, и в его намерении добиться ее силой после того, как она отказывает ему после всех увещеваний со стороны храмовника. Это намерение, как и намерение неизвестного лица в инварианте эпиграфа, также является инвариантным, будучи выраженным соответствующим вариативным расширением в главе.
Синтез двух данных инвариантов, соответствуя логическому стержню, определяемому инвариантом эпиграфа, образует семантическое ядро - сумму инвариантов, логически переосмысленных на основе их взаимодействия с остатками. Причем сами остатки не остаются изолированными друг от друга, а также взаимодействуют, взаимно дополняя друг друга, что на поверхностном уровне формирует фон в общей для них речевой ситуации, раскрывающий ядро, которое кодирует смысл на глубинном уровне. В данном случае ядро заключается в эгоистичной страсти Де Буагильбера по отношению к Ревеке.
Обуреваемый мирскими страстями монах - инвариант второго примера - имеет свое соответствие в тексте главы в виде инварианта Приора Эймера, который в соответствии с логическим стержнем стягивается с инвариантом эпиграфа и образует семантическое ядро обуреваемого мирскими страстями Приора Эймера. Причем совпадение происходит и на поверхностном уровне: в описании Эймера дублируются все детали, описывающие монаха, о котором идет речь в эпиграфе.
Таким образом, расширение микротематической речевой ситуации в эпиграфе образует тематическую речевую ситуацию, ядром которой является обуреваемый мирскими страстями Приор Эймер.
Однако СФЕ, как отмечалось, не является конечной структурной единицей, и семантическое ядро находит свое дальнейшее расширение в центральном звене - объединении семантических ядер в соответствии с авторским ракурсом, являющимся
линией семантико-логического стержня, представленного автором, в которой он допускает деление сюжета на определенные ключевые моменты, каждый из которых концентрируется вокруг четко выделенного инварианта и объединения инвариантов в семантическое ядро, а семантических ядер - в центральное звено [7, 4]. При этом необходимо помнить о том, что центральное звено нигде непосредственно не выражено, а лишь закодировано семантически, и автор подводит читателя к его пониманию, заставляя самостоятельно сформулировать его смысл. В то же время данный смысл не может быть по-разному понят разными читателями - он должен быть однозначным для всех. Для этого автор применяет соответствующие лексические, синтаксические и стилевые средства, на чем в данной статье мы останавливаться не будем.
Так, для выделения центральных звеньев романа «Айвенго» необходимо выделить все семантические ядра приведенным выше способом и распределить их, сгруппировав вокруг доминантных семантических ядер, совпадающих со смысловой направленностью эпиграфов. Центральные звенья представляют собой основу авторского ракурса и выражают следующие аспекты:
1) содержательную канву произведения;
2) отношение автора к происходящему, его мировоззренческую позицию в оценке описываемого им сюжета;
3) подключение читателя к описываемой речевой ситуации (скрытый диалог автора с читателем).
Центральное звено может быть образовано не менее чем тремя семантическими ядрами.
Основываясь на этом положении, мы выделили в романе «Айвенго» центральные звенья, приведенные здесь в порядке появления по ходу повествования.
1. Гнет норманнов над саксонцами.
2. Внутренние склоки, лицемерие и жажда братоубийства среди безграмотной правящей клики норманнов.
3. Двуличие и бесчестие рано или поздно открываются.
4. Благородство и преданность друг другу саксонцев, от шутов до почтенных танов.
5. Повсеместное притеснение евреев и использование их в целях наживы.
6. Победа саксонцев над норманнами.
7. Простой народ Англии, включая даже разбойников, рассудителен, справедлив, храбр и жаждет восстановления справедливости.
8. Привольное и счастливое житье монаха, потому что везде ему дают все лучшее на основании веры людей в чертей (хотя на деле монах может быть совсем не тем, за кого себя выдает, что пересекается с семантическим ядром Приора Эймера).
9. Давление норманнов оказывается и на знатных саксонцев, которые по праву могут претендовать на престол.
10. Норманнам чужда истинная любовь, и они идут на поводу у эгоистичной страсти и за счет подчинения других пытаются удовлетворить свою гордость.
11. Мужество Ревеки, ставшей жертвой преследований за свой дар исцелять людей неведомым христианам способом, которое позволяет ей бросить вызов законам Ордена Храма, а также сделать все для того, чтобы помочь Айвенго, даже осознавая безответность своих чувств в связи с различием религиозных убеждений.
12. Муки совести будут преследовать совершивших преступление против себя или своих родных до конца дней, и даже если это не произойдет в течение жизни - все равно последует на смертном одре.
13. Закон должен служить удобству взаимоотношений между людьми, а если в результате действия, выходящего за рамки закона, другому человеку стало хорошо, то судить его в этом случае - слепое изуверство, которое хуже смерти.
В силу того, что центральное звено очень избирательно и включает в себя лишь логически значимые элементы, раскрывающие основную мысль, некоторые ядра не вошли ни в одно из центральных звеньев. Эти семантические ядра служат для концентрации мысли на моментах, которые могут играть ведущую роль в дальнейшем повествовании, что относит их к числу рекуррентных центров. Структурные параметры рекуррентного центра определяются его назначением обеспечивать целостность текста и проявляются через его участие в осуществлении связности и интеграции текста [6]. Фон этих семантических ядер составляет дальнюю периферию центрального звена по отношению к семантическим ядрам, включенным в центральные звенья. К рекуррентным центрам романа «Айвенго» относятся следующие ядра.
1. Рыцарский турнир.
2. Выкуп за Исаака и Приора Эймера, показывающий равенство их богатства, которое обоими отрицается.
3. Мнимая смерть Ательстана, в замке которого происходит примирение Седрика и Айвенго через посредничество Короля Ричарда.
4. Окончание романа (краткое описание событий, произошедших с главными героями после завершения реализации задуманных автором смысловых посылок).
Эти ядра несут в данных текстовых сегментах лишь добавочную информацию, несущественную для центральных звеньев, однако с их помощью достигается отхождение от линейно-плоскостного изложения и своего рода спайка сюжетных линий, невозможная по тем или иным причинам в рамках последовательного развития. Рекуррентные центры также делают возможным плавный переход одного центрального звена в другое, являясь своего рода мостами между центральными звеньями.
В больших законченных произведениях, в том числе и принадлежащих к жанру романа, центральные звенья не являются конечным пунктом расширения инвариантов. В таких случаях последней ступенью является смысловой узел, являющийся основой речевой ситуации текстологического плана и представляющий собой синтез центральных звеньев, реализующих аспекты, перечисленные в характеристике центрального звена: - содержательный, -мировоззренческий, - коммуникативный.
Эти аспекты повторяются в связи с тем, что рекуррентный центр также является семантическим ядром, но в силу вышеобо-значенных характеристик семантического ядра он не имеет возможности войти в состав ни одного центрального звена.
Соотношение центральных звеньев осуществляется в законченном тексте, то есть на поверхностном уровне, через сюжетную перспективу. Центральные звенья как бы нанизываются на развивающуюся линию повествования, чем и является сюжетная перспектива. Она представляет собой декодирование направляющей мысли автора, в которой закодирована вся идея произведения на глубинном уровне.
Сюжетная перспектива является своеобразным центром столкновения психологических, смысловых и мировоззренческих потенций писателя. Она помогает автору установить тесные контакты с читателем и эмоционально воздействовать на него [2, 109].
В сюжетной канве произведения сюжетная перспектива распадается на три типа:
- начинательный,
- ключевой,
- заключительный.
Причем начинательный и ключевой типы могут быть представлены каждый только в одной главе, семантические ядра которых, в свою очередь, входят в соответствующие им центральные звенья, соответственно расширяясь и объединяясь с другими семантическими ядрами. В результате создается только одно центральное звено, которое и является выражением либо начинательного, либо заключительного типа сюжетной перспективы, в зависимости от положения главы в тексте. Количество же центральных звеньев, необходимых для выражения ключевого типа сюжетной перспективы, может быть больше одного, в зависимости от объема смысла, к которому хочет подключить читателя автор.
Начинательным типом сюжетной перспективы в романе «Айвенго» является центральное звено 1 («Гнет норманнов над саксонцами»), имеющее доминантное ядро в главе 1, в которой Гурт и Вамба беседуют о положении дел в современной им Англии. Заключительным типом является центральное звено 6, которое подчинено центральному звену 1 таким образом, что саксонцы в результате борьбы скидывают с себя гнет норманнов. Эта мысль как бы красной нитью проходит через все произведение, являясь ведущим мотивом автора в написании этого произведения.
То, что заключительным типом сюжетной перспективы является не последнее центральное звено (13 - «Закон должен служить удобству взаимоотношений между людьми, а если в результате действия, выходящего за рамки закона, другому человеку стало хорошо, то судить его в этом случае - слепое изуверство, которое хуже смерти») обусловлено тем, что порядок центральных звеньев соответствует появлению их доминантных семантических ядер в произведении, а заключительный тип сюжетной перспективы зачастую не сосредоточен в конце текста, а именно логически завершает отдельные ветви сюжета. Так, семантические ядра, представляющие заключительный тип сюжетной перспективы, выраженный в центральном звене 6 («Победа саксонцев над норманнами»), распределены в романе по всему тексту. Замыкание смысловых линий произведения происходит не в последней, а в предпоследней главе. В этой главе присутствует семантическое ядро, которое входит в состав шестого центрального звена. Последняя же глава романа имеет в своей основе рекуррентный центр и дана лишь для красивого завершения сюжета.
Чтобы понять, какие мысли хотел автор передать посредством написания романа, необходимо определить, каким образом между собой соотносятся центральные звенья. Для этого необхо-
димо выявить начальный и заключительный типы сюжетной перспективы - для выделения доминантной линии развития сюжета - и далее посмотреть, как разветвляется сюжет, с целью определить сопутствующие идейные ли, мировоззренческие и тому подобные установки писателя, которыми он хотел поделиться с читателем.
Как было отмечено выше, основной смысловой линией романа является справедливая победа саксонцев над норманнами. Расположив центральные звенья по степени их тяготения друг к другу, мы можем найти основную смысловую посылку автора: благородство, преданность, храбрость и справедливость торжествуют над склочностью, лицемерием, безграмотностью, эгоистичностью и гордыней.
Сопутствующими смысловыми установками являются следующие.
1. Двуличие, лицемерие и подлость рано или поздно все равно будут наказаны.
2. Во главу угла должно быть поставлено счастье человека, которым нельзя пренебрегать в угоду следования законам, придуманным людьми только для удобства взаимодействия между собой.
3. Воспевание мужества и самопожертвования во имя чистоты и справедливости в людях любого сословия и класса.
В то время как смысловой узел представляет собой явление глубинного порядка, которое руководит автором во время написания романа, сюжетная перспектива - явление структурное, располагающее центральные звенья, входящие в ее состав, в соответствии с содержательным, мировоззренческим и коммуникативным аспектами смыслового узла, выступая ее логически ведущей частью. Именно сюжетная перспектива объединяет центральные звенья с их ближайшей и дальней периферией, образуя на поверхностном уровне контекст, помогая таким образом создавать своего рода переплетение сюжетных линий романа для обеспечения максимальной заинтересованности читателя. Таким образом, читатель постоянно находится в ожидании развития той или иной темы и размышлениях о том, каким образом закончится та или иная ветвь повествования. То есть происходит психологическое подключение читателя к мировоззренческим, социальным и культурным позициям писателя, выраженным в следующих аспектах:
1) в содержательном аспекте смыслового узла (то, о чем пишет автор, каких героев, их действия он описывает в своем произведении);
2) в мировоззренческом аспекте (что руководит им при написании произведения, какие установки он хочет донести до читателя и в чем он пытается его убедить);
3) в коммуникативном аспекте (то, как он пишет - его индивидуально-речевой уровень, который определяет элективность в использовании речевых средств при написании произведения).
Таким образом, можно говорить о том, что текст является не только структурным единством текстовых сегментов, но в нем прослеживается также и четкая иерархия смысловых компонентов, начинающаяся от тема-рематических отношений внутри такой начальной структурной единицы текста, как речевой комплекс. Речевой комплекс расширяется до семантического ядра, которое, в свою очередь, переходит в центральное звено и, синтезируясь с другими центральными звеньями, составляет смысловой узел - наиболее всеобъемлющий в смысловом, психологическом и мировоззренческом плане элемент текста, также являющийся его наиболее глубинной компонентой.
Итак, эпиграф, хоть и является своего рода текстом в тексте, однако не чужеродный элемент в данной системе. Автор отбирает эпиграфы таким образом, чтобы сосредоточить внимание читателя на каких-то совершенно определенных моментах в тексте главы. В силу этого инварианты в главе нанизываются на тот семантический стержень, который формирует семантическое ядро путем его соотношения с инвариантом эпиграфа. Семантические ядра, объединяясь, синтезируются в центральное звено. Ряд центральных звеньев, созданных на основе подобного синтеза, создают смысловое ядро. Таким образом формируется линия авторского ракурса и строится кодовый макет произведения, где автор, в соответствии со своими мировоззренческими позициями, своим отношением к происходящему и выбранным содержанием, подключает читателя к описываемым событиям. Но на поверхностном уровне, при написании фабульной канвы текста, автор использует сюжетную перспективу и с ее помощью располагает инварианты, семантические ядра и центральные звенья. Именно сюжетная перспектива позволяет и заинтриговать читателя в рамках данного контекста (через который на поверхностном уровне и раскрывается смысловой узел в трех его аспектах: содержательном, коммуникативном и мировоззренческом), и привлечь его на свою сторону, сделав своим единомышленником. Так, инвариант, содержащийся в эпиграфе, формирует тот логический стержень, на который как бы нанизываются инварианты
главы, создающие в своей совокупности семантическое ядро главы. Далее семантические ядра, объединяясь друг с другом, образуют одно или несколько центральных звеньев, которые, синтезируясь в соответствии с сюжетной перспективой, формируют смысловой узел, наиболее точно и однозначно несущий в себе смысл романа.
Необходимо также отметить, что данное членение осуществляется автором в той последовательности, в которой он хочет преподнести его читателю. При написании произведения автор вначале мысленно строит кодовый макет романа, который декодируется им с помощью выстраивания сюжетной перспективы, то есть он подает его в определенной последовательности (так, чтобы заинтересовать читателя и привлечь его на свою сторону). Поэтому прямолинейная линия авторского ракурса, состоящая из центральных звеньев, явно нарушается. Для однозначного понимания того, из каких же именно инвариантов будет строиться структура произведения, автор подбирает к каждой главе соответствующий ей эпиграф, который позволяет совершенно точно выстроить смысловой узел и однозначно определить идейный, смысловой и содержательный замысел автора при написании романа.
Литература
1. БСЭ / Гл. ред. А.М. Прохоров. М., 1978.
2.Кошевая И.Г. Текстообразующие структуры языка и речи. М., 1983.
3.Луговская Е.Ю. Речевая структура сонета (на материале сонетов В. Шекспира): Автореф. дис. канд. филол. н. М., 2005.
4.Родина Н.В. Авторский ракурс в средневековой народной англо-шотландской балладе: Автореф. дис. канд. филол. н. М., 2005.
б.Скотт В. Айвенго / Пер. с англ. Е.Г. Бекетовой. М., 2005. б.Шигонов Д.А. Рекуррентный центр как кодирующая единица текста (на материале английских детективных рассказов): Автореф. дис. канд. филол. н. М., 2005.
7.Sir Walter Scott “Ivanhoe”. Wordsworth Editions Limited, 1995.
