CC BY
20
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Редакторы раздела: Литературоведение
АЛЕКСЕЕВ ПАВЕЛ ВИКТОРОВИЧ - доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка и литературы ФГБОУ ВО «Горно-Алтайский государственный университет» (г. Горно-Алтайск)
Языкознание
КУКУЕВА ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА - доктор филологических наук, профессор кафедры филологического образования и журналистики, БУ ВО «Сургутский государственный педагогический университет» (г. Сургут)
УДК 81
Wang Yingru, postgraduate, Russian Language Department, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia),
E-mail: wangyingru2015@mail.ru
FUNCTIONS OF COLOR-WORDS IN ZAKHAR PRILEPIN'S NOVEL "SIN". The article presents a semantic analysis of functions of text units with a color component in Zakhar Prilepin's novel "Sin". In the course of the research, it is found that in this literary work, the word-color designation serves as a carrier of certain information, helping to fill his work with new meanings and moods. In particular, the most diverse in the composition of text units with a color component in this literary work are the words-color designations of red, white and black. If we associate this fact with the theme of this work, we can be surprised to notice that such text units with color semantics are the most important in the fabric of the work, and, in our opinion, are important for understanding the writer's intention. At the same time, we also assume that the color designations in the "Sin" stories are multifunctional, so they are likely to become multidimensional and polysemantic. Color words can be introduced into complex formations, such as metaphors and symbols, to help readers understand the peculiarities of the author's language and style and at the same time reveal the multifunctionality of the language palette in the literary work of Zakhar Prilepin.
Key words: novel "Sin", word color designation, red, white, black, polyfunctionality.
Ван Инжу, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: wangyingru2015@mail.ru
ФУНКЦИИ СЛОВ-ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИЙ В РОМАНЕ ЗАХАРА ПРИЛЕПИНА «ГРЕХ»
В статье представлен семантический анализ функций текстовых единиц с компонентом цвета в романе Захара Прилепина «Грех». В процессе исследования было обнаружено, что в данном литературном произведении слово-цветообозначение служит носителем определенной информации, помогая наполнить произведение новыми смыслами и настроениями. В частности, самыми разнообразными по составу текстовых единиц являются слова-цветообозначения красного, белого и чёрного цветов. Если связать данный факт с темой этого произведения, то можно с удивлением заметить, что такие текстовые единицы с семантикой цвета являются самыми важными в ткани произведения и, по нашему мнению, важны для понимания замысла писателя. При этом мы также предполагаем, что цветообозначения в романе «Грех» полифункциональны, поэтому они, вероятно, станут многомерными и многозначными. Слова-цветообозначения могут быть введены в сложные образования, такие как метафоры и символики, чтобы помочь читателям понять особенности языка и стиля автора и одновременно раскрыть полифункциональность языковой палитры в литературном творчестве Захара Прилепина.
Ключевые слова: роман «Грех», слово-цветообозначение, красный, белый, чёрный, полифункциональность.
Данная исследовательская работа выполнена при финансовой поддержке Китайского Государственного Совета по стипендиям (China Scholarship Council)
Слова-цветообозначения (далее - ЦО) были и будут предметом лингвистического исследования ещё долгие годы. Эта статья является продолжением начатой нами темы [1]. Наиболее активное изучение формирования семантики цветовых слов и их функций ведется в литературных произведениях всевозможных жанров. Структура с цветовыми значениями также характеризуется некоторыми детальными различиями в семантических функциях, в связи с чем изучение функционирования слов, обозначающих цвет, имеет большое значение.
В художественных произведениях цветовая эмоция передаётся через слова-цветообозначения. Связь между цветами и эмоциональной сферой человека имеет потенциал для выражения чувств. Семантика слов-цветообозна-чений в первую очередь зависит от мировоззрения автора и является одной из составляющих его личного мировоззрения. Она отражает не только личностные особенности автора, но и объективную историческую закономерность эпохи, и специфику культуры эпохи. Наконец, эти воображаемые мысли и иллюзии времени намеренно или непреднамеренно отражаются в мировоззрении, методе и стилях авторов [2, с. 10]. По словам Л.В. Зубовой, «результатом семантического развития цветового слова является сосуществование различных этапов развития языка, в том числе его основного значения, метафоры и символического значения в языке» [3, с. 110-112]. Исходя из этого, можно предположить, что ЦО в литературных произведениях не однофункциональны, а полифункциональны, и даже их функции должны быть взаимосвязаны. Следует также отметить, что практически полностью отсутствуют исследования ЦО, проведенные на материа-
ле современных российских литературных произведений, что, вероятно, связано с неопределенной оценкой их значимости. К таким произведениям относится, в частности, и проза Захара Прилепина.
В качестве материала для изучения ЦО выбран роман «Грех» [4]. Актуальность работы определяется тем фактом, что З. Прилепин, по мнению некоторых критиков, - один из самых популярных современных российских писателей, а его произведение называют «самым лиричным и чистым из всех произведений писателя» [5]. Частным подтверждением сказанного служит включение произведений З. Прилепина в программы российских гуманитарных университетов. Помимо того, в данном случае определенный интерес представляет авторский стиль. До сих пор характерные черты авторского стиля изучались только с точки зрения особенностей синтаксиса и символического использования некоторых лексем, например, слова «качели» [6, с. 328].
«Грех» представляет собой цикл из восьми рассказов и небольшой лирической подборки «Другими словами... стихотворение Захарки» перед финальной историей. В образ главного героя Захара (Захарки) в разные периоды его жизни вкладывается глубокий философский подтекст, связанный с абстрагированным образом «греха», коррелирующим с различными конфликтными ситуациями, а также с универсальными человеческими ценностями, помогающий найти своё место в мире; выбрать между добром и злом, счастьем и разочарованием и др.
Интересны также стилистические особенности романа: З. Прилепин использует различные приёмы и фигуры речи, в том числе и посредством функ-
ционально обусловленного употребления различных ЦО, отражающих цветовую картину мира автора и его творческую индивидуальность.
Таким образом, целью нашего исследования явилось изучение функции ЦО, в том числе текстовых единиц с компонентом цвета, в романе З. Прилепина «Грех». Процесс анализа состоит из двух этапов: сначала частота использования в тексте определяется путем непрерывной выборки ЦО, а затем анализируются их текстовые ассоциации. Затем делаются предположения о взаимосвязи между ЦО и ключевыми мотивами данного произведения.
Всего в романе «Грех» было найдено 206 ЦО, относящихся ко всем частям речи, которые составляют цветовую палитру данного произведения. Первое место по частоте употребления занимают слова со значением 'красный' - 60 употреблений (алый, краснотал, красный, огневой, оранжевый, порозоветь, ржавый, розовый, румяный, рыжий, темно-розовый, цвет вишен, ярко-ало), затем следуют лексемы со значением 'белый' - 50 употреблений (бел, белесый, белеть /побелеть, белизна, белоснежных, белый, бледнеть/побледнеть, бледный) и 'чёрный' с его оттенками (смугл, темно, темнолицые, темнота, тёмный, чернеть / зачернеть, чёрномазый, чёрнота, чёрный) - 42 употребления. Надо сказать, что автор и в романе «Грех», и в других своих произведениях (см., например, «Восьмерка», «Черная обезьяна», «Обитель», «Санька», «Лимонка в тюрьму» и др.) очень редко применяет ЦО - сложные слова и метафоры цвета, например, если сравнить с литературными произведениями Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои», что, по всей видимости, связано с лаконичностью, часто предельной сжатостью стиля З. Прилепина.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые была предпринята попытка комплексного подхода к изучению функционирования ЦО в романе Захара Прилепина «Грех» с точки зрения использования лексических единиц в цветовом семантическом поле. Кроме того, изучение ЦО позволяет воссоздать яркую цветовую картину мира творца, которая формируется с помощью различных фрагментов семантических значений цвета.
Можно тем не менее заключить, что в этом романе представлено довольно широкое разнообразие цветов и их оттенков, а наиболее часто используемыми ЦО являются красный, белый и чёрный, функции которых описываются ниже.
Основываясь на нашем предыдущем исследовании, при анализе функционирования ЦО в тексте по-прежнему нужно учитывать следующие параметры: «1. Подчинительные связи; 2. Сочинительные связи; 3. Функционирование в тексте однокоренных слов; 4. ЦО-метафоры» [7, с. 324]. Различаются тематические группы на основе семантики объектов, к которым относится ЦО. Все цифры в скобках указывают, как часто ЦО используется в тексте данного романа. Необходимо подчеркнуть, что именно таким образом ведётся корпусный анализ.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что изучение функционирования слов-цветообозначений в произведении современного российского писателя даёт важный и интересный материал, касающийся особенностей национальной литературы в конкретный исторический период. Полученные результаты могут быть применены при разработке курсов лингвокультурологии и когнитивной лингвистики, в проведении лекций и практических занятий по лингвопоэтике и смежным с ней дисциплинам.
Перейдём к рассмотрению подробной классификации функций текстовых единиц с семантикой красного, белого и чёрного цвета в романе «Грех»:
1. Текстовые единицы с компонентом красного цвета
а) человека и его деятельности:
1. Красная(-ое,-ые) губы, лицо (3), люди (2), рожа, руки; розовый(-ая,-ые) губёшки, пятна, дитя, жилка, пальцы, плечи, пузырь (крови), языки; рыжая(-ие) головы, люди (3), сестра; 2. Красные и подвижные люди; красный и масляный парень; пухлые пальцы, розовые; 3. Порозовев (от порозоветь) своим ужасным лицом; розово (от розоветь) капающим розово (в кулачок); 4. Цвета мокрых вишен (о крашеных волосах).
Кроме того, рыжий многократно используется как прозвище одного из персонажей.
б) одежды:
1. Красная шапка; алые юбки; 2. Красная, весёлая шапка; - Поднимите свои бесстыжие, свои юбки цветные алые. - Свои очи, как Бог уставшие. -Свои головы дурьи рыжие. В последнем примере ЦО используются в стихотворном тексте в составе параллельных конструкций.
в) животных и птиц:
1. Красное нутро (птицы); алая(-ые) свинья, одежды (снегиря); розо-вый(-ая,-ое) живот (2), кровь, перо, пятна (2); рыжая псинка; 4. Снегири в одеждах алых; красное и спутанное нутро (разломанной тушки замороженной птицы);
г) еды, напитков, плодов деревьев и т.п.:
1. Красный борщ, алый сок, розовая(-ые) булки (2), масса (сырых пельменей); румяные плоды; 2. Любила помягче, покраснее; 3. Покраснее (от красный) любила покраснее (о яблоках); 4. Румяные плоды (о яблоках);
д) оттенков света:
1. Мигающий красный... алый... тёмно-розовый... огневой... (о сигнале светофора) (2); 3. ярко-ало (от ярко-алый) дрогнув (об окурке);
е) атрибутов повседневной жизни, бытовых деталей и т.п.:
1. Красный(-ая) накипь, фонарь (2); оранжевые цвета комнатки (лишь
немного); розовый(-ая) плевок, деревня (в лучах заката); 2. В своей серой и лишь немного розовой вечерами деревне;
ж) других объектов:
1. Алый зёв, розовый плевок, рыжая яма (только что вырытая могила); 2. Здесь полночь бьют изящные зенитки, /их алый зёв к Всевышнему воздет.
Проведённый анализ подчинительных и сочинительных связей ЦО красный убедительным образом показывает, что в романе «Грех» вербальные реализации данного ЦО относятся преимущественно к человеку. Рассмотрим ситуации, в которых используются ЦО красный.
(1) воздействие алкоголя: «пьяные, с красными губами, рты; пьяные клыки и языки розовые» [4];
(2) воздействие холода: «Вова, самый здоровый из нас, гогочущий, мясной, большое красное лицо» [4];
(3) ЦО розовый связывается с кровью от полученной травмы: «Молоток ещё раз ударил позёра - <...> и упал лицом, щекой в лужу, выдувая розовый пузырь, который все время лопался» [4];
(4) ЦО красный указывает на возбуждённое состояние нападавшего и подчёркивает его агрессивный настрой: «... Молоток, с красным лицом, ударил ногой, пудовым своим берцем, позёра по рёбрам» [4];
(5) ЦО красный указывает на внутреннее состояние стыда: «... Вова позвонил ещё раз и, дождавшись ответа, склонил красное лицо к глазку» [4];
(6) ЦО красный подчёркивает сильный гнев персонажа романа: «...дай им уехать, кинулся я к высокому москвичу, красному, суетливому. <...> Давить их надо, тварей!» [4].
Стоит отметить, что преобладающие ЦО красного цвета ассоциируются с убийством, смертью и используются в символической функции. Представим следующие примеры:
(7) по отношению к убийству животных: «Дед неспешно красными руками развязывал узлы, прикрепившие свинью к стояку сарая»; «Он подал нож деду, держа за острие. <...> Свинье взрезали живот, она лежала, распавшаяся, раскрытая, алая, сырая» [4];
(8) ЦО красный ассоциируется с кровью: «...понимая, что если помянет другую свою, разлитую в миру кровь по двум розовым, маленьким, пацанячьим, цыплячьим телам, то сразу сойдёт с ума» [4].
Таким образом, красная, алая и розовая кровь вызывают такие ассоциации, как убийства, смерти. Итак, «употребление ЦО красный вербализует один из основных мотивов творчества З. Прилепина, неоднократно подчёркиваемый его критиками, - мотив смерти» [1]. Опять же одной из главных функций ЦО красный становится символическая.
Кроме вышесказанного, ЦО красный и его оттенков также использовано автором в той или иной разновидности метафоры и входит в состав индивидуальных авторских метафор посредством реализации в контекстах разных ситуаций. Приведём следующие примеры:
(9) используются эпитеты и метафоры, содержащие красный цвет, например: «Катя прихватила с собой яблоки. <...>, они грьзли румяные плоды». «Декабрь с обезображенным лицом, и я с заледеневшими руками, <...> и с волосами цвета мокрых вишен» [4].
(10) красный цвет употребляется в составе сравнений с союзом как. Например: «И я боюсь, что от крика хрястнет пополам его лицо - так же, как разламывается тушка замороженной птицы, открывая красное и спутанное нутро» [4]. В данном примере открытое красное и спутанное нутро замороженной птицы метафоризируют сухое, болезненное лицо при морозной погоде.
Можно сделать вывод, что в этом романе преобладает ЦО красный (и его оттенки) является ядром семантической группы слов и значений, активно используется для описания внешности, деятельности и различных эмоций героя. Причём ЦО красный в большинстве случаев полифункционально (номинативная, информационная, ассоциативно-характеризующая, символическая и эмоционально-экспрессивная), оно передает авторский цветовой замысел и одновременно входит в состав функции создания тропов, отражающих индивидуальную авторскую метафору. Это подтверждает мысль о том, что в большей степени употребляется когнитивная метафора, которая служит маркером индивидуально-авторской манеры письма.
2. Текстовые единицы с компонентом белого цвета
а) человека и его деятельности:
1. Белый(-ая,-ые) бок (разжиревшего тела), зубы (4), лоб, пыль (с губ), шеи (девушки); белесый(-ая,-ые) браток, зубы, недоросток; 2. Белый(-ая,-ые) впавшие щеки (мёртвой старухи), голый живот (описание состояния человека), застывающая рука (от мороза), крапивьи волдыри (на лодыжках), лобастая головка, слюная губа, худые ноги (девушки); белесый(-ые) милый парень, тупые (глаза маньяка); бледные строгие девушки.
б) одежды:
1. Белый(-ая,-ые) платок, рубашка, трусики.
в) животных и птиц:
1. Белое сало (о мёртвой свинье); белесый(-ая) зверёк, капелька (волоски щенка); 2. Белая треугольная чайка.
г) еды, напитков, плодов деревьев и т.п.:
1. Белый хлеб; 2. Белый непрожёванный хлеб;
д) оттенков света:
1. Белый длинный сеет (фонарь), треугольный лоскут; белёсые летние сумерки;
е) атрибутов повседневной жизни, бытовых деталей и т.п.:
1. Белый(-ые) квадрат (на двери), кирпич, отколупки (краски); 2. Белая большая машина;
ж) других объектов:
1. Белый(-ая,-ые) снег, заплата (морозы), сны; бледный месяц (как часовой); хрусткая белизна (о смехе); белоснежные хлопья; 2. Белый большой снег; 3. Бледнел (от бледнеть), седел весь мир.
Через изучение подчинительных и сочинительных связей ЦО белый отмечаем, в романе «Грех» удельный вес функции текстовых единиц с семантикой белого цвета крайне мал, ЦО белый чаще относится к человеку и характеризует следующие ситуации:
(1) ЦО белый семантически связывается с красотой: «Девушки ещё танцевали на своих худых белых ногах...» [4];
(2) воздействие холода: «...вот осколок белого лба мелькнул в зеркале заднего вида, вот белая, застывающая рука с сигаретой вынесена за окно» [4]. В контексте ЦО белый осколок белого лба мелькнул в зеркале заднего вида; белая рука выражает состояние героя в холодную погоду.
(3) ЦО белый семантически ассоциируется с худым: «Чётко виднелись её коричневые веки и белые впавшие щеки» [4];
(4) ЦО белый связывается с болью от полученной раны: «...и на лодыжках расцветали белые крапивьи волдыри...» [4].
(5) ЦО белый в романе «Грех» употребляется также в составе описания абстрактного объекта (смех): «...Катин смех выглядит, как эта влажная, свежая, хрусткая белизна» [4]. В этом случае для описания смеха употребляется слово белизна, выражая что-то чистое, что можно легко нарушить.
(6) ЦО белый также имеет отрицательное значение. Он служит для создания символики в романе «Грех»: символическое значение белого цвета связывается со смертью, например: «Бабушка травила крыс, насыпала им по углам что-то белое, они ели ночами, ругаясь и взвизгивая»; «Обычная свинья, только мёртвая. Ровный разрез на горле, много белого сала» [4]. Здесь семантика белого цвета относится к убийству животных (крысы и свиньи).
Кроме вышесказанного, в той или иной разновидности метафор автор использует также ЦО белый, входящий в состав индивидуальных авторских метафор посредством реализации следующих ситуаций:
(7) используются эпитеты и метафоры, содержащие белый цвет, например: «...с одиноким размякшим огурцом, заросшая такой белой, бородатой плесенью...» [4]. Здесь автор использует выражение белой бородатой плесенью при описании испорченного огурца.
(8) Белый цвет употребляется в составе сравнений с союзом как, например: «...и эта беззащитность смотрелась как белый голый живот из-под плохо заправленной рубашки». В данном примере белый голый живот метафо-ризирует беззащитность героя романа. «...показывая, как приветливый конь, белые зубы» [4]. В данном случае белые зубы метафоризируют покладистого коня.
Итак, в произведении «Грех» белый несёт в себе не только положительную семантику, связанную с красотой, но и дополняет негативную оценку, ассоциирующуюся с морозом, худобой и смертью. В то же время белый входит в состав индивидуально-авторских метафор. Таким образом, ЦО белый в большинстве случаев полифункционально и чаще выполняет ассоциативно-характеризующую, символическую и эмоционально-экспрессивную функции. Хотя белый в ассоциативно-характеризующей функции используется достаточно слабо, в анализируемом романе это ЦО делает повествование ярче и выразительнее.
3. Текстовые единицы с компонентом чёрного цвета
а) человека и его деятельности:
1. Чёрноволосая (девушка); чёрномазый (о стреляющих людях); парень (2); тёмное лицо (2); темнолицые; 2. Тёмный и тайный закуток (мозга); чёрненькая взрослая девушка; загорелый(-ые) ляжечки (девушка); 3. Потемневшие (от потемнеть) глаза, черен (от чернеть) один глаз был чёрен;
б) одежды:
1. Чёрный(-ая,-ые) берет, завиток, кружева, платок (2), сапоги, сумочка, шапочки; тёмные брючки, одежда;
в) животных и птиц:
1. Чёрная, маленькая головка (птичья);
г) еды, напитков, плодов деревьев и т. п.:
1. Чёрные ягоды; тёмное пятно (йогурт); 3. Чернота (от существительного чернота) мокрых ягод;
д) оттенков света:
1. Тёмный(-ая) угол, тёмная дорога; 3. темнота (от существительное) в
темноте (15); темно (от наречия) на кухне тоже было темно; стемнеет/стемнело (от стемнеть) Когда стемнеет, На улице уже окончательно стемнело; зачернели (от зачернеть) дороги;
е) атрибутов повседневной жизни, бытовых деталей и т.п.:
1. Чёрный(-ая) вода, гантель, джип, зверь (машина), флаг, яма; тёмно-е(-ая,-ые) каморка, кора, оконца, зеркало, машина; 2. Чёрный(-ые) блестящие колеса, резиновый треугольник (хлопушка)(2); 3. Темнела (от темнеть) темнела квартира;
ж) других объектов:
1. Чёрный путь (пыльный); 2. Чёрная дурная гарь; 4. Июль был смугл, но август бел.
Анализируя подчинительные и сочинительные связи ЦО чёрный, можно прийти к выводу, что в романе «Грех» вербальные реализации данного ЦО относятся к человеку, к атрибутам повседневной жизни, бытовым деталям и особенно к оттенкам света. Также в данном произведении З. Прилепина все ключевые герои отмечены чёрным. Поэтому использование лексико-семантической группы чёрного цвета способствует более полному раскрытию идеи как каждого отдельно взятого рассказа, так и всего произведения в целом. Рассмотрим ситуации, в которых используются ЦО чёрный.
(1) семантика чёрного цвета ассоциируется с выражением времени: «все стихло, стаяло, вновь зачернели дороги...» [4];
(2) семантика чёрного цвета в этих случаях относится к значению 'грязный': «...чёрную воду из тряпки...»; «В дешёвых кафе тёмные окон-ца,<...> и подоконники грязны» [4];
(3) ЦО чёрный для выражения цветовой характеристики ягод - 'спелый' (о плодах): «...Будем есть с вами чёрные ягоды» [4];
(4) у чёрного цвета также есть противопоставление (чёрное и белое). В произведении встречается явление контрастного представления цветовых признаков в рамках ЦО, дополненного оценочным значением, одновременно в данном случае оппозиция (чёрный и белый) участвует в создании, как правило, графически контрастной пейзажной темы, а цвет может быть обозначен реальностью, неявно содержащей этот цвет. См.: «...в чёрной, или, скорей, рыжей, яме, вырытой посреди белого снега»; «...несколько чёрных завитков, прилипнув к белой, сырой...» [4]. Как видим, в контексте могут быть представлены как цветовая семантика, так и цветовые контрасты, внутренняя смысловая тема, создающая художественную цветовую картину мира;
(5) чёрный цвет ассоциируется со смертью. Ср.: в контекстах романа часто встречаются следующие примеры: «...чёрный резиновый треугольник хлопушки, которой убивают мух»; «тёмный и тайный закуток мозга, радующийся крику свиньи, которая чувствует, что её собираются резать»; «чёрный платок на голове бабки, которая по ночам превращается, опять же, в свинью» [4]. Можно сделать вывод, что употребление различных ЦО со значением «чёрный» выражает один из главных мотивов творчества З. Прилепина, о чём неоднократно подчеркивали критики, - мотив смерти [1]. Очевидно, в русской культуре чёрный цвет имеет символическую семантику греха, смерти. Поэтому неслучайно в анализируемом тексте часто употребляется именно это ЦО.
Как и красный и белый, ЦО чёрный также использовано автором в той или иной разновидности метафоры и входит в состав индивидуальных авторских метафор и эпитетов посредством реализации в следующих контекстах:
(6) «Московский бронированный чёрный зверь снова вернулся к зданию клуба...» [4]. В данном примере чёрный зверь имеет новое типичное значение 'автомобиль'. В таком случае объективность цветового переживания, основанного на чёрных ассоциациях, является метафорой, индикатором эмоционального восприятия мира З. Прилепиным. Здесь в сравнении называется как сам объект, так и основание сравнения. А в метафоре предмет не указан - в этом случае необходимо догадываться, исходя из контекста, опираясь на национальную культуру, историю и сюжет произведения. Таким образом, в данных контекстах чёрный выполняет ассоциативно-характеризующую и эстетическую функции.
Проведённый анализ ЦО чёрного цвета показывает, что он помогает раскрытию идеи как каждого рассказа, так и всего произведения, причем ЦО чёрный в данном романе полифункционально. Как было сказано выше, все ключевые герои отмечены чёрным. Примечательно и то, что символика ЦО занимает достаточное место в творчестве З. Прилепина. Автор преподносит и авторское видение символики цвета: ЦО чёрный связывается со смертью, что может быть основано на сочетании исходных и текстовых значений. Мы видим, что в данном романе удельный вес ЦО чёрного цвета в ассоциативно-характеризующей функции крайне мал, но его употребление является ярким и существенным.
В ходе проведённого исследования установлено, что ЦО чёрный, белый и красный в романе З. Прилепина «Грех» полифункциональны, при этом используются в основном не столько для воспроизведения повседневных деталей реального мира или тех, которые связаны с какой-либо мыслью, памятью и впечатлением. Что ещё интереснее, символические функции красного, белого и черного все связаны со смертью, «отражая "столкновение" мотивов жизни и смерти и, как результат, мотива поиска жизненного пути» [1].
В ходе анализа автор обращает внимание на индивидуально-авторскую колористику, определяет существование традиционной цветной живописи в литературной произведении. Помимо того, рассматриваются слова-цветообозначе-ния не только с разных точек зрения (когнитивной, метафорической, символической, ментальной и т.д.), но и с их способностью переносить цветовые значения в область лингвистической эстетики. Суть последнего подхода связана с существованием определённого художественного смысла, определенного личностью автора, контекстом и другими факторами. Таким образом, можно сказать, что результаты нашего исследования ещё раз подтверждают уникальную творческую индивидуальность З. Прилепина, раскрывают особенности его языка и стиля, а также показывают полифункциональность палитры в современном русском художественном творчестве.
Библиографический список
1. Ван И. Функции слов-цветообозначений в рассказе Захара Прилепина «Грех». Ломоносов - 2019: тезисы статей. Москва: Издательство ООО «МАКС Пресс, 2019.
2. Уметбаева Е.Ю. Цветовая картина мира в поэтическом языке A.A. Галича: лингвистический аспект: на материале поэзии 1960 - 70-х гг. Диссертация ... кандидата филологических наук. Орск, 2009.
3. Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект. Ленинград: Издательство Ленинградского университета, 1989.
4. Прилепин З. Грех: роман в рассказах. Москва: Вагриус, 2008.
5. Солдатова К.Э. Культурный контекст рассказа Захара Прилепина «Грех». Москва, 2008.
6. Юферова А.А. Мотив качелей в прозе З. Прилепина. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011; № 4 (1): 328 - 331.
7. Ван И. Семантический анализ цветовых метафор в романе Гузели Яхиной «Дети мои». Мир науки, культуры, образования. 2021; № 4 (89): 323 - 327.
References
1. Van I. Funkcii slov-cvetooboznachenij v rasskaze Zahara Prilepina «Greh». Lomonosov- 2019: tezisy statej. Moskva: Izdatel'stvo OOO "MAKS Press, 2019.
2. Umetbaeva E.Yu. Cvetovaya kartina mira vpo'eticheskomyazykeA.A. Galicha: lingvisticheskijaspekt: na materialepo'ezii 1960 - 70-h gg. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Orsk, 2009.
3. Zubova L.V. Po'eziya Mariny Cvetaevoj: Lingvisticheskij aspekt. Leningrad: Izdatel'stvo Leningradskogo universiteta, 1989.
4. Prilepin Z. Greh: roman v rasskazah. Moskva: Vagrius, 2008.
5. Soldatova K.'E. Kulturnyjkontekstrasskaza Zahara Prilepina «Greh». Moskva, 2008.
6. Yuferova A.A. Motiv kachelej v proze Z. Prilepina. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2011; № 4 (1): 328 - 331.
7. Van I. Semanticheskij analiz cvetovyh metafor v romane Guzeli Yahinoj «Deti moi». Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2021; № 4 (89): 323 - 327.
Статья поступила в редакцию 16.12.21
УДК 803.0: 801.316
Akhmetshina Yu.V, Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, State Pacific National University (Khabarovsk, Russia), E-mail: julianaped@mail.ru
DEVELOPMENT OF THE TRANSLATOR'S LEGAL EXPERIENCE IN THE JUDICIAL PROCESS. The article analyzes similarities and differences in various procedural codes of interpretation of the term translator, his jurisdiction, requirements for him, his status and responsibility that he bears for a deliberately false translation. The incompetence of the translator can lead to serious consequences, and in order to avoid this, this article offers some solutions. The incommensurability of sanctions for false translation in some codes is also considered, as well as the proposal of a solution to the problem. The procedural codes of the Russian Federation are used as a regulatory framework. The discussion about pluses and minuses of various procedural codes of interpretation of the term translator has a long history. The problem of false translation scientific environment is extremely important. The author examines the topic based on the example of various procedural codes of interpretation in the theory of international relations and legal culture. The author analyzes modern approaches to people contributing to the administration of the justice, considering, along with traditional subjects, such a procedural figure as judicial representative in a civil procedure.
Key words: translator, judicial translation, translator's competence, sign language interpreter, false translation, incommensurability, legal culture.
Ю.В. Ахметшина, канд. пед. наук, доц., Тихоокеанский государственный университет, г. Хабаровск, E-mail: julianaped@mail.ru
РАЗВИТИЕ ЮРИДИЧЕСКОГО ОПЫТА ПЕРЕВОДЧИКА В СУДЕБНОМ ПРОЦЕССЕ
В данной статье анализируются сходства и различия в различных процессуальных кодексах толкования термина «переводчик», его юрисдикций, требований к нему статуса и ответственности, которую он несет за заведомо ложный перевод. Некомпетентность переводчика может привести к серьезным последствиям, и чтобы этого избежать, в данной статье предлагаются некоторые решения. Также рассматривается несоизмеримость санкций за ложный перевод в некоторых кодексах, а также предложение решения проблемы. В качестве нормативной базы используются процессуальные кодексы Российской Федерации. Дискуссия о плюсах и минусах различных процессуальных кодексов толкования термина «переводчик» имеет давнюю историю. Проблема ложного перевода научной среды чрезвычайно важна. Автор рассматривает тему на примере различных процессуальных кодексов толкования в теории международных отношений и правовой культуры. Автор анализирует современные подходы к лицам, способствующим отправлению правосудия, рассматривая, наряду с традиционными субъектами, такую процессуальную фигуру, как судебный представитель в гражданском процессе.
Ключевые слова: переводчик, судебный перевод, компетентность переводчика, сурдопереводчик, ложный перевод, несоизмеримость, правовая культура.
В судебной практике в течение длительного времени относительно позиции правового статуса субъектов, участвующих в правосудии, в юридическом правовом поле возникают дискуссии в контексте законодательных пробелов, учитывающие недостатки правового статуса в рамках законодательства и важности определения их правового статуса.
Целью статьи является комплексное исследование теоретических материалов роли переводчика в исполнении судопроизводства при использовании его специальных знаний в рамках осуществления правосудия в Российской Федерации. Особую актуальность роль переводчика в судопроизводстве приобретает в судебном процессе при рассмотрении дел по существу, в которых в некоторых случаях участвуют лица, которые не владеют государственным языком, являющимся языком судопроизводства. Объектом нашей научной работы является общественные отношения, складывающиеся в процессе перевода при осуществлении правосудия в Российской Федерации. Для достижения цели необходимо было реализовать задачи, включающие в себя изучение правового регулирования статуса лиц, содействующих осуществлению правосудия; рассмотрение понятия «переводчик» в отправлении правосудия, определение разновидности судебного перевода. Теоретическая значимость состоит в выявлении и сравнении роли судебного переводчика в административном, арбитражном, гражданском и уголовном судопроизводстве. Научная новизна данного исследования заключается в использовании метода анализа результатов для будущей теоретической разработки положений, связанных с функцией и деятельностью переводчика в подготовке и реализации принципа законности судебного процесса в культуре правовой языковой речи.
Российская Федерация - многонациональное государство. Согласно государственному законодательству, в судебном разбирательстве вправе принимать участие переводчики в необходимых на это случаях. Единого мнения о составе лиц, входящих в число участников правоохранительной практики, осуществляющих вспомогательные функции, среди процессуальных экспертов нет.
В свою очередь, В.В. Яркова обращает внимание на то, что «все субъекты процессуального права делятся на три большие группы в зависимости от их процессуальной роли, возможности влияния на ход гражданского судопроизводства и характера их заинтересованности в исходе разбирательства, например, суды, то есть органы, отправляющие правосудие в различных формах; фигуранты дела; лица, участвующие в деле, для оказания помощи в реализации права». По мнению автора, лицами, способствующими отправлению правосудия, являются свидетели, эксперты, специалисты, переводчики, свидетели, помощники судей и секретари судов и др., которые задействованы «в гражданском процессе по инициативе суда или лиц, участвующих в настоящем деле, для выполнения обязательства» по предоставлению доказательной информации, выполнения других обязательств в рамках гражданского судопроизводства, необходимых для осуществления задач суда и успешного урегулирования спора [1, с. 122].
Иную позицию занимает Т.В. Сахнова, которая считает, что список, предусмотренный процессуальным законодательством лиц, участвующих в отправлении правосудия, является исчерпывающим, и относит к этой категории свидетелей, переводчиков, экспертов и специалистов, отмечая, что представленная группа «характеризуется незаинтересованностью в исходе дела и участвует в производстве по инициативе (жалобе) заинтересованного лица (общее прави-
