CC BY
29
собна довести начатое до конца.
Мы уже говорили о том, что человеку предписывается жить в страхе. Это еще раз подчеркивается в отношении к женщине в пословице Une femme qui ne craint pas son mari ne craint pas Dieu. Более того, муж представлен в пословице как равное Богу существо, и как человек (мужчина) находится в подчиненном отношении к Богу и живет по его воле, так и женщина зависит от своего мужа.
Но при этом нельзя расценивать женщину лишь как пассивное, подчиненное мужу существо. В пословице Qui ne croit pas à la femme, ne croit pas en Dieu вера женщине и вера в Бога становятся синонимичными понятиями.
В большинстве пословиц указывается на то, какой должна быть женщина и каких женщин надобно остерегаться. К последним относятся:
- старуха: Le bon Dieu nous préserve des roches fendues, des eaux dormantes, de la caton chez Jacques et de toutes les vieilles femmes du sentier,
- женщина, которая красится: De trois choses Dieu nous garde : de bœuf salé sans moutarde, de valet qui se regarde et de femme qui se farde;
- дочь рыжеволосого мужчины: Dieu te garde de l'enfer et de la fille d'un homme roux;
- образованная женщина: Dieu vous garde du soleil pâle le matin et d'une femme qui a étudié le latin;
- служанка кюре: Servante de curé et porc de meunier, le bon Dieu te garde d'y toucher.
Во всех этих пословицах говорится о том, что Бог бережет и охраняет человека от подобных женщин. Это передается посредством использования глаголов préserver и garder.
Что касается пословиц с компонентом homme, mari, то их немного и в них отражается аспект женитьбы: мужчина должен довольствоваться тем, что он имеет и дорожить этим. Как благодать он должен расценивать свою свободу и отсутствие жены: L'homme quand il n'est pas marié ne sait pas ce que Dieu lui a donné, не жаловаться на свою судьбу, будучи женатым человеком и имея хорошую жену (однако в пословицах не говорится о том, что значит «хорошая жена»): L'homme bien marié ne sait pas ce que Dieu lui a donné.
Среди пословиц с компонентом Dieu имеются такие, которые используются для того, чтобы охарактеризовать человека:
- ангельского на вид, но в действительности таковым не являющегося: On lui donnerait le bon Dieu sans confession;
- живущего недалеко от церкви, но не являющегося ее поклонником: Près de l'église et loin de Dieu. Эта пословица может быть употреблена и в отношении влюбленного человека, которому его возлюбленная не отвечает взаимностью. Кроме того, в этой же пословице прослеживается ирония на нравы духовенства.
В отношении Бога к миру людей хотелось бы отметить пословицу Les parents sont lieutenants et vice régents de notre seigneur Dieu, в которой определяется роль родителей. Согласно этой пословице родители являются наставниками своих детей, они обязаны заботиться о них, оберегать и наставлять на путь истинный, как это делает Бог. С другой стороны, содержание пословицы предполагает послушание, родителям со стороны детей, как если бы они находились перед Богом: родители являются Богом для детей.
Таким образом, анализ паремиологических единиц французского языка в значительной степени расширяет и актуализирует содержание концепта Dieu во французской культуре.
Список литературы
1.Chavot P. Le Dictionnaire de Dieu. - Paris, Editions de la Martinière, 2003.
2.Dictionnaire des monothéismes. - Paris, Bayard, 2003.
3.Le Nouveau Petit Robert.- Paris, Dictionnaires le Robert, 2002.
4.Littré (www.francois.gannaz.free.fr/Littre)
5.Dictionnaire des synonymes (www.crisco.unicaen.fr) ô.Dictionnaire des religions et des mouvements philosophiques associés (http://atheisme.free.fr/)
Наталья Викторовна
ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ - НАИМЕНОВАНИЯ ЛОКАЛЬНЫХ ОБЪЕКТОВ В ПОЭЗИИ АННЫ АХМАТОВОЙ
Пространство - основная форма бытия, которая воспринимается и дифференцируется человеком. Одной из существенных категорий пространства является его ант-ропоцентричность, то есть связь с мыслящим субъектом, воспринимающим и осознающим окружающую среду Художественное пространство представляет собой «модель мира данного автора, выраженную на языке его пространственных представлений» (5, 252), поэтому пространственные составляющие художественного текста относительны.
Художественное пространство поэтических текстов Анны Ахматовой чётко очерчено и насыщено пластическими образами, что связано со «стимулом точности» в творчестве поэтессы. «Вещные» образы при описании пространства не просто «служат проводником лирической эмоции», а воссоздают облик реальной действительности, передают культурные знаки эпохи и являются частью исторического контекста ахматовской поэзии (4, 73-74).
Для наименования объектов, имеющих разную степень локализации, поэтесса активно включает в тексты своих стихов фразеологизмы (далее - ФЕ) с пространственной семантикой, которые обозначают как реальное, так и ирреальное пространство. Такие ФЕ способствуют «моделированию внепространственных отношений» (5, 258), что связано с выражением в поэтическом тексте «знаками пространственной языковой семантики непространственных референтов» (6, 195).
Например, насыщена ФЕ с пространственной семантикой элегия «Предыстория» (цикл «Северные элегии»), в которой Анна Ахматова, показывая себя мастером исторического описания, совмещает разные временные и пространственные пласты. В «Предыстории» возникает образ Ф.М. Достоевского, чьё творчество А. Ахматова считала пророческим и многое предопределившим в истории «настоящего, не календарного ХХ века». ФЕ Россия Достоевского совмещает в себе временное и пространственное значения. Себя и свое поколение по-
этесса включает в контекст исторического развития России конца XIX века: экономического («Торгуют кабаки, летят пролетки, // <...> Везде танцклассы, вывески менял...», «Отцы и деды непонятны. Земли // Заложены. И в Бадене - рулетка»); культурного («Темнеет жесткий и прямой Литейный, // Еще не опозоренный модерном, // И визави меня живут Некрасов // И Салтыков.»); политического («Страну знобит, а омский каторжанин // Всё понял и на всём поставил крест»). Используя прием умолчания, А. Ахматова не называет больше в «Предыстории» фамилию Достоевского, но использует топонимы, которые манифестируют связанные с Достоевским места: «Пятиэтажные растут громады // В Гороховой, у Знаменья, под Смольным»; «А в Старой Руссе пышные канавы // И в садиках подгнившие беседки.» - в Старой Руссе жил Ф.М. Достоевский в 70-е годы XIX в., там же происходит действие некоторых его романов. Одним из духовных связующих звеньев между лирической героиней Ахматовой и Россией Достоевского становится Оптина пустынь, где бывал писатель и где происходит действие ряда глав романа «Братья Карамазовы»: «Не с каждым местом сговориться можно, // Чтобы оно свою открыло тайну // (А в Оптиной мне больше не бывать)». В конце элегии, как прообраз будущих массовых казней, возникает Семеновский плац, где выносили приговоры, в том числе смертные: «Перо скрипит, и многие страницы // Семёновским припахивают плацем» (1,1, 946-948).
ФЕ, номинирующие в лирике А. Ахматовой локальные объекты, объединяются в четыре семантические группы: 1) фразеологические топонимы (Летний сад, Смольный собор, горд печали и гнева); 2) ФЕ с обобщенным пространственным значением (белый свет, Божий мир, обетованный рай, этот свет); 3) наименования гроба, могилы (дубовая доска, могильный ров, последнее жилище, сосновая кровать); 4) наименования ирреального пространства - загробного мира (бессмертный брег, загробный луг, летейские поля, счастливый берег, царство тени) и рая (ангельский сад, дверь рая, отеческий сад, Эдемский сад).
Наиболее многочисленную группу в лирике Ахматовой составляют фразеологические топонимы - сверхслов-ные наименования реально существующих географических объектов. С помощью единиц данной группы обозначаются те места, где разворачивается поэтическое действие, где поэта посещает вдохновение, где происходят основные события в жизни поэтессы и лирической героини её стихов или важные события в истории России и Европы, нашедшие отражение в лирике Анны Ахматовой.
Фразеологические топонимы в поэзии Ахматовой обозначают объекты, имеющие разную степень локализации: географические объекты (Царское Село, Старая Руса), локальные объекты (Марсово поле, Литейный проспект), обширные территории (приволжские степи, енисейские равнины, Сибирская Земля, Мазурские болота, поля Кашмира).
Ярко представлены в творчестве А. Ахматовой фразеологизмы - наименования географических объектов. По справедливому замечанию Л.Г. Бабенко, «точная пространственная адресация облегчает восприятие текста», настраивает читателя на получение определённой информации о каком-либо географическом объекте, потому что и вне текста топонимы уже содержат информацию о пространстве (3, 185).
Большая часть фразеологических топонимов называет Петербург - Петроград - Ленинград, город, который занимает особое место в истории страны и в жизни А. Ахматовой и является своеобразным феноменом культуры. Анна Ахматова любила Петербург, изучала его архи-
тектуру. Ахматовское видение Петербурга, традиционное для всей русской литературы, идет от Пушкина, но часто лексика и фразеология, которую поэтесса использует для описания города, по трагической эмоциональной окраске близка к восприятию Петербурга Достоевским. Знаковое выражение «Петербург Достоевского» в современной русской культуре перекликается с выражением «Петербург Ахматовой».
Для характеристики города поэтесса чаще всего использует ФЕ, передающие трагическое восприятие города: город, горькой любовью любимый; пышный, гранитный город славы и беды; мрачнейшая из столиц; не ставший моей могилой; мой грозный и др. В колористической гамме Петербурга преобладает чёрный, «ночной» цвет (4, 47): атрибутивный компонент тёмный, входящий в состав таких ФЕ, как тёмный город у грозной реки; строгий, многоводный, тёмный город и др., актуализирует из своего лексического значения семы «лишённый света, погружённый во тьму», «по цвету близкий к чёрному» (9, IV, 351). Например: «Был блаженной моей колыбелью // Тёмный город у грозной реки // И торжественной брачной постелью, // Над которой держали венки // Молодые твои серафимы, - // Город, горькой любовью любимый» (Белая стая, 82); «А не ставший моей могилой, // Ты, гранитный, кромешный, милый, - // Побледнел, помертвел, затих» (Поэма без героя, 317).
Ахматова включает в тексты стихов наименования локальных объектов Петербурга: Мальтийская капелла, Марсово поле, Петропавловская крепость, Пушкинский дом, Семёновский плац, Смоленское кладбище, Фонтанный дом (дворец) и др. Например: «Он говорил о лете и о том, // Что быть поэтом женщине - нелепость. // Как я запомнила высокий царский дом // И Петропавловскую крепость» (Чётки, 50); «В грозных айсбергах Марсово поле, // И Лебяжья лежит в хрусталях. » (Тростник, 186) и др.
Названные фразеологические топонимы имеют знаковый характер как в судьбе поэтессы и лирической героини её стихов, так и в истории и культуре России. Вплетаясь в ткань художественного произведения, они пробуждают в сознании читателей многочисленные смысловые, культурно-исторические ассоциации. Это объясняется тем, что данные ФЕ «представляют собой свёрнутый текст, текст в тексте, обладающий потенциалом культурно-исторических знаний, сознательно пробуждаемых автором и создающих ассоциативный пространственно-временной континуум»; они «являются носителями информации о прошлом, знаками определённых культурно-исторических событий» (3, 185-186).
Например, ФЕ Горячее Поле в стихотворении «Петербург в 1913 году» (написано в 1961 г.) называет пустырь за Невской заставой, ставший после революции местом расстрела большевиками всех «контрреволюционных элементов» города (2, I, 425): «Паровик идёт до Скорбящей, // И гудочек его щемящий // Откликается над Невой. // В чёрном ветре злоба и воля. // Тут уже до Горячего Поля, // Вероятно, рукой подать» (Стихи последних лет, 291). В день объявления Советским Союзом войны Финляндии Ахматова написала четверостишие: «Жить -так на воле, // Умирать - так дома. // Волково Поле, // Жёлтая солома» (Нечет, 207), где ФЕ Волково поле называет Волково кладбище в Петербурге (1, I, 913-914).
Местом особого поэтического вдохновения для Ахматовой был Летний сад, который многократно упоминается в её стихах - фразеологизм Летний сад один из наиболее частотных в лирике поэтессы. Например: «Во мне ещё, как песня или горе, // Последняя зима перед войной. // Белее сводов Смольного собора, // Таинственней, чем пышный Летний сад // Она была» (Белая стая, 97);
«И сада Летнего решётка, // И оснежённый Ленинград // Возникли, словно в книге этой // Из мглы магических зеркал...» (Тростник, 179).
Много фразеологических топонимов, называющих «ахматовские» места Петербурга, включено в многослойную, насыщенную литературными и историко-культурными реминисценциями, ориентированную на мировой культурный текст «Поэму без героя». Например: «Горы пармских фиалок в апреле // И свиданья в Мальтийской Капелле, // Как проклятье в твоей груди» (Поэма без героя, 310); «Разлучение наше мнимо - // Я с тобою неразлучима: // Тень моя на стенах твоих, - // Отраженье моё в каналах, // Звук шагов в эрмитажных залах // И на гулких сводах мостов. // И на старом Волковом Поле, // Где могу я плакать на воле // В гуще новых твоих крестов» (там же, 317).
Несколько фразеологических топонимов в лирике А. Ахматовой называют Царское Село, где прошли детские и юношеские годы Ани Горенко, и его локальные объекты: пленительный город загадок, город парков и зал, Русский Трианон, город Пушкина; Белый зал, Каме-ронова галерея, Павловский вокзал, Подкапризова дорога. Например: «Здесь не Темник, не Шуя -II Город пар-кови зал, //Но тебя опишу я, //Как свой Витебск-Шагал» (Царскосельская ода, 281). В значении фразеологизма Русский Трианон прослеживается историческая параллель с названием версальского дворца Трианон казнённой королевы Марии Антуанетты (1, III, 481-482).
Художественное пространство стихов Ахматовой не замыкается рамками одного города или страны, в творчестве поэтессы представлены фразеологические топонимы, называющие разные географические объекты. Например: страна атласных баут (Поэма без героя, 339) - Италия (баута - маска с капюшоном) (2, I, 345); остров зеленый (Подорожник, 128) - Англия; родной чердак (Поэма без героя, 315) - Англия как родина романтической поэмы; Венеция Дожей (Поэма без героя, 307) -Венеция, в отличие от Петербурга - Северной Венеции; железная Суоми (Бег времени, 246) - Финляндия; столица королевская (Подорожник, 129) - Лондон; родина бессмертных роз, родина сухого винограда (Нечет, 216) - Ташкент; грозная река (Белая стая, 82) - Нева и др.
Фразеологические топонимы в творчестве Ахматовой делятся на общеупотребительные названия географических объектов и индивидуально-авторские ФЕ.
Индивидуально-авторские фразеологические топонимы являются своеобразными аналитическими наименованиями географических объектов. В семантической структуре данных ФЕ актуализируются семы, которые содержат указание: а) на то, с чьим именем или с кем связан географический объект (чудесный город Петров; священный град Петра; город Пушкина; Венеция Дожей, воспетый первым поэтом), - в таких ФЕ в качестве грамматически зависимого компонента обычно выступает имя собственное; б) на чувства автора, связанные с ним (город печали и гнева; город, горькой любовью любимый; мой грозный; не ставший моей могилой); в) на характерные признаки топонима (столица приневская, родина бессмертных роз\ тёмный город у грозной реки; город парков и зал; остров зеленый и др.).
Индивидуально-авторские фразеологические топонимы строятся по существующим в языке грамматическим моделям. Чаще всего Ахматова создаёт ФЕ по модели генитивных сочетаний. В состав данных единиц входят фразообразующие компоненты город, реже - родина или страна в форме номинатива. Будучи грамматически самостоятельными, в семантическом плане компоненты город, родина и страна представляют собой слова с фразеологически связанными значениями при семан-
тически господствующем генитиве. Например: пышный гранитный город славы и беды, пленительный город загадок, город парков и зал и др. В составе некоторых ФЕ генитивный компонент дополнительно распространён определением, с помощью которого конкретизируется образное содержание топонима: родина бессмертных роз, страна атласных баут, город пышных смотров и др.
Большое количество индивидуально-авторских фразеологических топонимов построено по модели сочетания существительного с прилагательным, что позволяет «выразить очень тонкие семантические оттенки, индивидуализировать языковое выражение определённой семантической единицы» (7, 58). Например: остров зеленый; железная Суоми; строгий, многоводный, тёмный город и др.
В качестве фразообразующего компонента шести ФЕ, построенных по модели «прил. + сущ.», выступает существительное столица, из лексического значения которого актуализируется сема «главный город государства» (10, 769): приневская столица, столица распятая, королевская столица и др. ФЕ с компонентом столица называют Петербург - Ленинград, исключение составляет ФЕ королевская столица, обозначающая Лондон. Опорный компонент названных ФЕ квалифицируется разными определяющими в зависимости оттого, какой признак положен в основу наименования: расположение географического объекта (приневская столица, европейская столица); указание на страшную обстановку 20-40-х годов XX века (дикая столица, одичалая столица, распятая столица); государственное устройство (королевская столица). Например: «Не столицею европейской // с первым призом за красоту - // Душной ссылкою енисейской, // Пересадкою на Читу, ...II Показался мне город этот // Этой полночью голубой, // Он, воспетый первым поэтом, // Нами грешными - и тобой» (Бег времени, 254255); «Подымались, как к обедне ранней, // По столице одичалой шли, // Там встречались, мёртвых бездыханней...» (Реквием, 197).
Общеупотребительные ФЕ представлены именами собственными: Баден-Баден, Балтийское море, Малахов курган, Москва-река, Финский залив, форт Шаброль, Золотоглавая Пальмира, Летний сад и др. Данные топонимы отражают географию важных событий в биографии поэтессы, в истории и культуре России и мира. По словам Л.К. Чуковской, Ахматова «всегда сквозь свои заботы слышит страну и весь мир» (8). Например: «На Ма-лаховом кургане // Офицера расстреляли. // Без недели двадцать лет // Он глядел на Божий свет» (Белая стая, 99); «Под густым туманом // Над Москвой-рекой, IIС батькой атаманом // В петельке тугой. // Я была со всеми, // С этими и с теми, // А теперь осталась // Я сама с собой» (Нечет, 228); «На мой вопрос, с священной простотою // Сказал сосед: «Там Царское Село, // Оно вчера, как свечка, догорело» // И спрашивать я больше не посмела» (из поэмы «Русский Трианон», 178).
Таким образом, фразеологизмы - наименования локальных объектов в лирике Ахматова носят ярко выраженный индивидуальный характер и выполняют моделирующую текстообразующую функцию. По словам Л.Г. Бабенко, «помещая персонаж в определённую среду, называя и именуя его местопребывание, автор, с одной стороны, осуществляет географическую конкретизацию описываемого события, приближая его к действительности, а также определённым образом характеризует персонаж, предопределяя его характер и дальнейшее развитие сюжета» (3, 185).
Список литературы
1. Ахматова А. А. Собрание сочинений: В 6 т./Сост., подгот. текста,
коммент. и статья Н.В. Королёвой (т. 1, 2, 4), СЛ. Коваленко (т. 3, 5, 6). - М.: Эллис Лак, 1998-2002.
2. Ахматова А. А. Сочинения: В 2 т./ Сост., подгот. текста и коммент.
М.М. Крапина. - М.: Правда, 1990.
3. Бабенко Л. Г. Филологический анализ текста. Основы теории,
принципы и аспекты анализа: Учебник для вузов. - М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2004. - 464 с.
4. Кихней Л. Г. Поэзия Анны Ахматовой. Тайны ремесла. - М.: Диалог
МГУ, 1997. - 145 с.
5. Лотман Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя//В
школе поэтического слова: Пушкин, Лермонтов, Гоголь. - М.: Просвещение, 1988. - С. 251-292.
6. Лукин В. А. Художественный текст: Основы лингвистической теории.
Аналитический минимум. - М.: Ось-89, 2005. - 560 с.
7. Рыньков Л. Н. Именные метафорические словосочетания в языке
художественной литературы XIXвека (Послепушкинский период). - Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1975. - 182 с.
8. Чуковская Л. К. Записки об Анне Ахматовой. - М.: Книга, 1989. - 270 с.
9. Словарь русского языка: В 4 т./Под ред. АЛ. Евгеньевой. - 4-е изд.,
стереот. - М.: Рус. яз.;Полиграфресурсы, 1999.
10. Ожегов С. И., Шведова, Н. Ю. Толковый словарь русского языка:
80 ООО слов и фразеологических выражений. - 4-е изд., доп. - М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.
Смакотина Тамара Михайловна канд. филол. наук, доц.
ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ В АНГЛИЙСКИХ НАУЧНЫХ ТЕКСТАХ
В процессе означивания явлений окружающего мира языковыми средствами неизбежно присутствие человека. В конкретном высказывании передаётся особый тип смыслов, связанных с личной оценкой и интерпретирующей функцией человека, его когнитивной информированностью, эмоциональной значимостью передаваемой информации. Модусные категории обеспечивают возможность различной интерпретации человеком того или иного концептуального содержания и формирования на этой основе специальных, субъективных смыслов (1, 34). К числу субъективных смыслов относится категория эвиден-циальности. Эвиденциальность представляет собой выражаемое языковыми средствами когнитивное состояние говорящего, связанное с получением информации из определённого источника. Это категория коммуникативного плана, маркирующая либо источник информации, либо восприятие этой информации.
Специальный научный текст всегда ориентирован на решение когнитивно-коммуникативной задачи, которую ставит перед собой автор-учёный. Доказательность, аргументированность, стремление к объективности изложения в научном тексте часто требуют обозначения источника исходящей информации. Источники информации могут быть разных типов: говорящий сенсорно воспринимает ситуацию, он узнаёт о ситуации с чужих слов, он приходит к умозаключению о существовании ситуации на основе определённых данных и др. (5, 28). Лингвисты различают прямую эвиденциальность - attested direct
evidence, непрямую вторичную эвиденциальность -reported indirect or second-hand evidence, непрямую выводимую эвиденциальность, основанную на импликации, намёке или источнике, который неизвестен - inferring evidence (3, 72-73).
From this point of view we see that material axiomatics is the independent axiomatic development of some branch of applied axiomatics (Д1, 268) - прямая эвиденциальность.
Many mathematicians now regard any discourse conducted by formal axiomatics as a branch of pure maths (Д1, 146) - сообщаемая эвиденциальность.
There is no documentary evidence that the ancient Egyptians were aware of the Pythagorean theorem (Д1, 167) - непрямая выводимая эвиденциальность
Эвиденциальность является составляющей прагматической установки научного текста, отражающей определённое воздействие автора на читателя. Автор научного произведения помимо развития научной идеи стремится показать достоверность приводимых сведений, убедить читателя в правомерности выводов. Эвиденциальность имеет свой набор языковых средств реализации. Правомерно утверждать, что эвиденциальное значение базируется на лексическом значении слов. Само терминообразующее слово «evidence» и его производные часто присутствуют в английских научных те кетах: This becomes increasingly evident ..., There is also considerable evidence that ... , The evidence of the latter is ... , There is evidence that... .Experiments record evidence that...,
... rigorous proof became evident in ... , There is no documentary evidence that... , The widespread usefulness of static theory gives evidence of... ,
No evidence permits us to estimate .... Both of these viewpoints, in effect, argue against gathering evidence. For evidence is a name for information that is potentially capable of making us change our minds. If the researcher is content with his model, evidence is superfluous for him, though it may be very important for any one who wants to utilize the results (ДИ, 268).
Но лексика реализуется в определённых синтаксических структурах, которые в научном тексте имеют свою специфику и представляют несомненный интерес. Рассмотрим некоторые синтаксические модели, используемые для выражения значения эвиденциальности в английских научных текстах.
Модель 1 включает сложные предложения, в которых эвиденциальная часть представлена главным предложением, в то время как собственно информативная часть выражена придаточным дополнительным предложением. В главной части подлежащее выражается местоимением или существительным, а сказуемое содержит глагол эвиденциального значения. При этом информативная роль главной части сложного предложения вторична, она сводится к комментарию содержания придаточного предложения. Тем не менее эта вторичная информация важна в коммуникативном отношении. Она указывает на источник информации, отражает отношение говорящего к сообщению с точки зрения его достоверности и значимости и этим усиливает или ослабляет коммуникативную значимость сообщаемого.
Proclus in his summary reported that the three curves were discovered by Menaechmus (Д1, 197).
Intuition tells us that it is simple to compare sizes of geometrical figures by superposability (Д1, 273).
They (the ancient Greeks) believe that the fundamental particles of fire have the shape of tetrahedron (Д1, 91).
