Фразеологические средства экспликации концепта «Скука» и его когнитивных признаков в произведениях и письмах А. П. Чехова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ЭКСПЛИКАЦИИ КОНЦЕПТА «СКУКА» И ЕГО КОГНИТИВНЫХ ПРИЗНАКОВ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ И ПИСЬМАХ А.П. ЧЕХОВА

PHRASEOLOGICAL MEANS TO EXPLICATE THE CONCEPT OF BOREDOM AND ITS COGNITIVE FEATURES IN THE WORKS AND LETTERS OF ANTON CHEKHOV

Г.Е. Маханова G.E. Makhanova

Концепт «Скука», средства репрезентации, фразеологические единицы, когнитивные признаки. Статья посвящена описанию фразеологических средств, репрезентирующих концепт «Скука» и когнитивные признаки его содержания. Установленные языковые единицы служат материалом для построения полевой модели концепта «Скука», имеющей ядерно-периферийную структуру. Данные фразеологические экспликанты занимают нишу на ближней периферии и дают возможность говорить об особенностях языкового сознания, выступающего частью общего, когнитивного.

ne concept of boredom, the means of representation, phraseological units, cognitive features. This paper is dedicated to the description of phraseological means representing the concept of boredom and cognitive features of its content. The established language units are used as a material for designing of the field model of the concept of boredom with a core-peripheral structure. These phraseological means occupy a niche on the near periphery and make it possible to speak about the features of language consciousness that is a part of the general, cognitive.

Вкогнитологии уже стало общепринятым рассматривать ментальные образования (концепты) как двусторонние единицы, имеющие план содержания и план выражения (З.Д. Попова, И.А. Стернин, Г.Г. Слышкин, М.В. Пименова, В.А. Маслова и др.). Концепт, получая воплощение в вербальных единицах, тем самым открывает доступ к постижению его смыслов, которые можно извлечь посредством анализа семантики языковых средств. Внутреннее содержание концепта имеет внутреннюю упорядоченность и может быть описано по полевому принципу с вычленением ядра (центра) и периферии, подразделяющейся на ближнюю, дальнюю и крайнюю (см. работы З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Е.С. Кубряковой, А.П. Бабушкина, Ю.С. Степанова, В.И. Карасика, С.Г. Воркачева, В.А. Масловой).

Анализируемый концепт «Скука» отмечен наличием значительного количества всех системно-языковых средств репрезентации, со-

вокупность которых составляет номинативное поле концепта. Центром поля выступает ключевое слово-репрезентант концепта - обобщенная по семантике субстантивная лексема Скука. Ядерную зону также образуют од-нокоренные лексемы в прямой номинации (скучный, скучать, скучно), которые в производных значениях составляют околоядерное окружение. Ближнюю периферию формируют лексико-фразеологические средства, дальнюю -морфолого-синтаксические.

Задачей данной статьи является семантическое описание фразеологической части из арсенала средств объективации ближней периферии номинативного поля концепта и установление репрезентируемых когнитивных признаков методом когнитивной интерпретации.

В отличие от слова, единицы одинарной номинации, фразеологизм представляет целостную номинацию с косвенно-номинативным значением. Это значение создается в результа-

те образного переосмысления сочетания слов, что приводит к идиоматичности и передаче эмоционально-экспрессивного отношения субъекта к явлению действительности в соединении с чувственной оценкой. На исключительное преобладание элементов экспрессивности и эмоциональной оценки в семантике устойчивых сочетаний обращается внимание в работах многих лингвистов [Алефиренко, 2008; Шаховский, 1983; Телия, 1996; Гриднева,1997]. Поэтому фразеологизмами, а эмотивными в особенности, репрезентируется высокий уровень проявляе-мости внутренних чувств и ощущений, фиксируемых нами в когнитивных признаках «эмоциональность», «экспрессивность», «оценочность» и «интенсивность», усиливающих признаковую характеристику состояния.

Несомненная ценность изучения структуры образного значения фразеологизмов заключается еще и в том, что предоставляется реальная возможность выявить через них как репрезентантов соответствующего концепта лингвокуль-турные смыслы [Васильева, 2013].

Итак, в концептуальном объединении репрезентантов Скуки выделяются идиомы и фразеологические сочетания, которые с когнитивной точки зрения обладают «синергетическим взаимодействием языкового, коммуникативного, прагматического, психического и культурного факторов» [Алефиренко, 2008, с. 6]. Следуя семантической классификации фразеологических единиц В.В. Виноградова, выявленные фразеологические репрезентанты распределяются по трем типам единиц: фразеологические сращение, единства и сочетания.

Ментально-вербальные средства концептуализации Скуки, выражающие этноспецифику русского концепта, можно разделить на две микрогруппы, противопоставленные по значениям «испытывать скуку» - «вызывать скуку» и соответствующим семам «бытийность» - «каузативность».

В пределах преобладающих идиоматичных выражений с бытийной семантикой, отмечающих наличие эмоционального состояния скуки, можно выделить несколько синонимических рядов с актуализацией наиболее ярких признаков.

Группу фразеологических синонимов со значением «терять бодрость, поддаваться мрачному настроению, приходить в уныние» составляют следующие единицы: не по себе, не в духе, быть в духе, вешать (повесить) нос, вешать нос на квинту, умирать со / от скуки. Рассмотрим их по порядку.

В чеховском тексте при употреблении оборота не по себе происходит совмещение значений - словарного и контекстуально обусловленного. Приобретаемое значение отлично от приводимого во фразеологическом словаре А.И. Фёдорова (разг. экспрес. 1. Неможется, нездоровится; 2. Смущён, растерян) [Фёдоров, 2001, с. 378]. Его можно описать синонимичным оборотом не находить себе места («имеется в виду, что лицо... пребывает в очень возбужденном состоянии, не контролируемом волей или разумом, в состоянии крайней тревоги, волнения, испытывает чувство сильного душевного дискомфорта [БФСРЯ, 2006]: «...Одним словом, чтоб долго не расписывать, скажу тебе, дедушка, не прошло и года, как смутил меня нечистый дух, враг рода человеческого. Стал я замечать, что в который день не пойду к ней, мне словно не по себе, скучно» (Бабы).

По значению и структуре антонимичная пара фразеологизмов (быть) не в духе и (быть) в духе возникает в результате отрицания. Идиома не в духе толкуется как «в плохом настроении, в раздраженном состоянии» [Яранцев, 1997, с.162], «в плохом, упадническом настроении» [Фёдоров, 2001, с. 203]: «Было нестерпимо жарко и душно. Колпаков только что пообедал и выпил целую бутылку плохого портвейна, чувствовал себя не в духе и нездорово. Оба скучали и ждали, когда спадет жара, чтоб пойти гулять» (Хористка); «Рябовский слушал их карканье и думал о том, что он уже выдохся и потерял талант, что всё на этом свете условно, относительно и глупо и что не следовало бы связывать себя с этой женщиной... Одним словом, он был не в духе и хандрил» (Попрыгунья); «Поручик плохо спал ночь, проснулся не в духе и теперь скучал. Он ходил и думал о сроке своего отпуска, об ожидавшей его невесте,

<

£ и

т

0

ь

к

1 м ш Е-

и о-

о ^ о о

О Й

3

ш Е-

к

о

Рч

м

13

0

1 к

«

о м :г X

ь

и

<с «

м с

Д

н и

щ м

о том, как это не скучно людям весь век жить в деревне» (Тина); «Будь в духе, будь весела, радостна, не хандри, думай о своем муже, который любит тебя сильнее прежнего» (Письмо О.Л. Книппер, 19 декабря 1901 г., Ялта); «Не сердись, не скучай, а будь в духе» (Письмо О.Л. Книппер, 19 июня 1902 г., под Лаишевым).

Данные семантически спаянные устойчивые словосочетания являются фразеологическими сращениями, их лексическая неделимость поддерживается немотивированными грамматическими связями. Вариантные обороты вешать нос и вешать нос на квинту, имеющие стилистический налет ироничности, относятся к типу фразеологических единств, так как их целостная семантика опосредованно мотивирована значениями составляющих их слов-компонентов: «Встретил я сейчас Петра Семеныча. Скучный такой, грустный, нос повесил» (Удав и кролик); «Мы сели в карету и поехали делать по-слесвадебные визиты. Физиономия моей жены, казалось мне, приняла торжественное выражение, я же повесил нос и впал в меланхолию... Много несходств было между мной и женой, но ни одно из них не причиняло мне столько душевных терзаний, как несходство наших знакомств и связей» (Оба лучше); «Как бы то ни было, одного-двух неудачных представлений совсем недостаточно, чтобы вешать нос на квинту и не спать всю ночь» (Письмо О.Л. Книппер, 4 октября 1899 г., Ялта).

Целостное значение оборотов базируется на фразеологическом образе, заключающем в себе национально-культурную специфику, которая соотносится с телесным кодом культуры: определенная поза, выражение лица наполняются значимым смыслом. В основе отождествления жестов, мимики с внутренним состоянием человека лежит телесная метафора [БФСРЯ, 2006].

В отличие от фразеологических единств, устойчивое разговорное выражение умереть / умирать от скуки, т.е. очень сильно, до изнеможения испытывать скуку, имеет структурно-семантическую членимость и относится к фразеологическим сочетаниям: глагол умирать (пе-рен. разг. «лишаться сил, изнемогать под воз-

действием каких-л. сильных ощущений, чувств, страстей и т.п.» [Ефремова, 2000]), является постоянным компонентом с фразеологически связанным значением, а существительное скука -переменным, заменяемым другими словами (умирать от тоски, безделья, стыда, смеха и т.п.).

Для того чтобы подчеркнуть сильную степень воздействия скуки, Чехов производит лексическую замену компонента: «Была тут в пруде когда-то одна щука, да и та издохла от скуки. О, я несчастный!» (Рыбья любовь).

Признак «интенсивность» в когнитивной семантике скуки наиболее проявлен в следующем ряду фразеологических синонимов с общим значением «испытывать сильное душевное страдание». Фразеологическими словарями очерчена сфера их употребления, а также имеется конно-тативная помета для 2, 3:

1) мухи мрут (разг.-прост. «невыразимо скучно» [Яранцев, 1997, с. 403]): «Скучища страшная, мухи мрут» (Скучная история);

2) хоть в петлю лезь (разг., экспрес. «выражение крайнего отчаяния от бессилия, невозможности что-либо предпринять, чтобы выйти из тяжёлого, безвыходного положения» [Фёдоров, 2001, с. 323]: «Вечером, когда стемнело, ему стало нестерпимо скучно, как никогда не было, - хоть в петлю полезай! От скуки и с досады на жену он напился, как напивался в прежнее время, когда был неженатым» (Казак);

3) хоть караул кричи (разг., экспрес. «выражение отчаяния, бессилия, невозможности что-либо предпринять, чтобы выйти из затруднительного, тяжелого или безысходного положения» [Фёдоров, 2001, с. 305]:

«- А тебе скучно? - спросил Дымов.

- Да господи, а то как же? Без году неделя, как оженился, а она уехала... А? У, да бедовая, накажи меня бог! Там такая хорошая да славная, такая хохотунья да певунья, что просто чистый порох! При ней голова ходором ходит, а без нее вот словно потерял что, как дурак по степу хожу. С самого обеда хожу, хоть караул кричи» (Степь);

4) глаза на лоб лезут (разг. «кто-л. испытывает сильную физическую боль» [Яранцев, 1997,

с. 823]: «На "Имогене" оттого, что я удерживаю зевоту, мои челюсти хотят вывихнуться; глаза лезут на лоб от скуки, во рту сохнет... Но на лице у меня блаженная улыбка» (В Москве);

5) скука смертная (иноск. - от которой «удавиться (умереть) готовы» [БТФСМ, 2004, с. 1157]: «(Поужинали разварной кефалью и цыплятами, натрескались вина и легли спать. Утром - скука смертная. Жарко, пыль, пить хочется...» (М.П. Чеховой, 14 июля 1888 г., Феодосия).

Первые четыре оборота характеризуются неразложимой, обобщенно-переносной семантикой, возникающей в результате слияния значений составляющих их членов (единства), последнее (5) устойчивое описательное выражение относится к фразеологическим сочетаниям, так как за словом смертный (разг. «крайний, предельный в своем проявлении; смертельный» [МАС, т. 4, с.151]) в языке закрепилось фразеологическое значение (смертная жажда, стужа). Вся группа синонимичных фразеологизмов, обозначая комплексно физическое и психоэмоциональное состояние, по значению соотносится с категорией состояния [Николенко, 2005, с. 120].

Следующее объединение фразеологических синонимов в рамках семантики бытийно-сти связано реализацией общих семантических признаков «полезность», «дело» и «беспричинность». Сюда вошли:

1) фразеологизированные сочетания от нечего делать и скуки ради, т.е. без всякой причины, «от отсутствия полезного дела, занятия» [Жуков, 1987, с. 276]: «Узелков пошагал из угла в угол, подумал и решил, скуки ради, повидаться с Шапкиным» (Старость); «Инженер статский советник Бахромкин сидел у себя за письменным столом и, от нечего делать, настраивал себя на грустный лад» (Открытие); «От скуки и от нечего делать, старину вспоминаю, задачи решаю» (Огни); «Проводив ее, Вася, от нечего делать, от скуки, берет свой портфель и едет на службу» (Страдальцы);

2) фразеологические сращения с идиоматичным, немотивированным значением убить время (т.е. заполнить свободное время чем-то случайным, ненужным, потратить без пользы, чтобы

оно прошло как-то незаметно) и сидеть сложа руки с архаичной грамматической формой (бездельничать, бездействовать, ничего не делать): «Председатель я земской управы, почетный мировой судья, сельский хозяин и... все-таки не найду, чем убить время... Разве почитать что-нибудь?» (Безнадежный); «Ему невыносимо скучно, а убить время нечем... Газет еще не привозили, на охоту идти нет возможности, обедать еще не скоро...» (Розовый чулок); «Вот как сел на лавочку, так и будет, проклятый, сидеть сложа руки до самого вечера. Решительно ничего не делают, дармоеды и тунеядцы!» (Обыватели); «Занялась бы чем-нибудь, матушка, чем сидеть этак, сложа руки, и на спор лезть! Не понимаю этих женщин, клянусь честью! Не пони-маю! Как они могут проводить целые дни без дела? Муж работает, трудится, как вол, как ссскотина, а жена, подруга жизни, сидит, как цацочка, ничего не делает и ждет только случая, как бы побраниться от скуки с мужем» (Отец семейства);

3) фразеологическое единство плевать в потолок - ничего не делать, бездельничать, пребывать в праздности: «Твое письмо получено; чтобы не лежать в постели и не плевать в потолок, сажусь за стол и отвечаю» (Ал. П. Чехову, 10 или 12 октября 1887 г., Москва).

Вторую микрогруппу составляют фразеологические номинации с семантикой кауза-тивности. Общим значением «вызывать скуку, причинять ненамеренно душевные страдания» охвачены:

- фразеологические сращения с пометой неодобрительно - жевать мочало («бестолково, нудно говорить или писать об одном и том же, повторяя банальные истины» [Фёдоров, 2001, с. 214], переливать из пустого в порожнее («вести пустые бесплодные разговоры, болтать или заниматься ненужным делом, которое не может дать никакого результата» [БФСРЯ, 2006]; устаревший оборот надоесть пуще горькой редьки с коннотацией презрительности («до предела, невыносимо» [Фёдоров, 2001, с. 517]): «Если же взять письма оптом за целый год и пустить в ход процентный метод, то на каж-

<С £

d pq

0

ь

к

1 W m Е-

U

CL

<

о ^ о о

о Q

2S

ш Е-

S

О

Рч

W

13

о §

к

%

о W :г s

ь

I—

<с п

W

с

S

д

н и

дые сто писем приходится: семьдесят два таких, которые пишутся зря, от нечего делать, только потому, что есть под рукой бумага и марка. В таких письмах описывают балы и природу, жуют мочалу, переливают из пустого в порожнее, спрашивают: "Отчего вы не женитесь?", жалуются на скуку, ноют, сообщают, что Анна Семеновна в интересном положении, просят кланяться "всем! всем!", бранят, что у них не бываете, и проч.» (Статистика); «Мне этот юродивый надоел пуще горькой редьки» (Именины);

- частотно употребляемые фразеологические сочетания нагнать / наводить скуку, уныние, грусть (им антонимичный разогнать скуку, развеять дурное настроение) говорят о том, что в языковом сознании скука ассоциируется с образом тучи: «Сотни верст пустынной, однообразной, выгоревшей степи не могут нагнать такого уныния (скуки в «Записной книжке I». - М.Г.), как один человек...» (Дом с мезонином); «Грохольский принял хинину и провалялся на постели целый день. Он пил теплую воду, стонал, переменял белье, хныкал и наводил на всё окружающее томительнейшую скуку» (Живой товар); «И с этого вечера вплоть до самого июля по саду, в котором гуляли дачники, можно было видеть две тени. Тени ходили с утра до вечера и наводили на дачников уныние. За тенью Лизы неотступно шагала тень Грохольского» (Живой товар); «На меня, уроженца севера, степь действовала, как вид заброшенного татарского кладбища. Летом она со своим торжественным покоем - этот монотонный треск кузнечиков, прозрачный лунный свет, от которого никуда не спрячешься, -наводила на меня унылую грусть, а зимою безукоризненная белизна степи, ее холодная даль, длинные ночи и волчий вой давили меня тяжелым кошмаром» (Шампанское); «Он привозил Лизе варенье, конфект, фрукт и как бы старался разогнать ее скуку» (Живой товар); «Коврин был погружен в свою интересную работу, но под конец и ему стало скучно и неловко. Чтобы как-нибудь развеять общее дурное настроение, он решил вмешаться и перед ве-

чером постучался к Тане. Его впустили» (Черный монах).

Таким образом, воплощением как общенародной, так и авторской категоризации действительности становятся фразеологические единицы разного типа, выражающие целостностью своей семантики специфику языковой реализации многомерного концептуального смысла Скуки.

Во фразеологической семантике заключены не только культурно маркированные смыслы, но и интерпретация универсальных знаний. Так, языковой стереотип скуки как плохого, унылого, упаднического настроения; праздного, бездеятельного состояния; чего-то незначительного, пустого, бессодержательного и бесполезного репрезентирован многочисленными и разноплановыми единицами, распределяемыми по значениям испытывать / вызывать скуку.

Также отметим, что рассмотренные нами ментально-когнитивные знаки выразительных возможностей фразеологии позволили одному из мастеров языка емко и довольно точно выразить национальные черты фрагмента сложного явления жизни. Все это свидетельствует о коммуникативной значимости и распространенности явления скуки в русском языковом сознании.

Библиографический список

1. Алефиренко Н.Ф. Фразеология в свете современных лингвистических парадигм: монография. М.: Элпис, 2008. 271 с.

2. Большой толково-фразеологический словарь М.И. Михельсона: в 3 т. Более 11 000 словарных статей. ETS Publishing house, 2004. CD-программа. 2208 с. (БТФСМ).

3. Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий / отв. ред. В.Н. Телия. М.: Аст-Пресс книга, 2006. 784 с. (БФСРЯ) URL.: http://phrase_dictionary. academic.ru (дата обращения: 10.11.2015).

4. Васильева С.П. Лингвокультурологический аспект семантики глагольных фразеологизмов // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2013. № 1 (23). С. 161-165.

5. Гриднева Т.В. Фразеологические средства выражения категории интенсивности: автореф. дис... канд. филол. наук. Волгоград, 1997. 18 с.

6. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М.: Русский язык, 2000. URL: http://www.efremova. info/ (дата обращения: 11.11.2015).

7. Жуков В.П., Сидоренко М.И., Шкляров В.Т. Словарь фразеологических синонимов русского языка. Около 730 синоним. Рядов / под ред. В.П. Жукова. М.: Рус. яз., 1987. 448 с.

8. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика: учеб. пособие. М.: Тетра Системс, 2004. 256 с.

9. Николенко Л.В. Лексикология и фразеология современного русского языка: учеб. пособие для студ. филол. ф-тов высш. пед. учеб. завед. М.: Академия, 2005. 144 с.

10. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2001. 191 с.

11. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. 3-е изд. М.: Рус. яз., 1985-1988 (МАС).

12. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: монография / Моск. гос.

лингв. ун-т, Волгогр. гос. пед. ун-т. Волгоград: Перемена, 2004. 477 с.

13. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики / под ред. И.А. Стернина. Воронеж: Воронеж. гос. ун-т, 2001. С. 58-65.

14. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультуроло-гический аспекты. М.: Языки русской культу-ры,1996. 288 с.

15. Фёдоров А.И. Фразеологический словарь русского литературного языка. М.: Астрель, АСТ, 2001. 720 с.

16. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. М.: Наука, 1974-1983. URL: http://az.lib.ru/c/chehow_a_p (дата обращения: 10.11.2015).

17. Шаховский В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания: учеб. пособие к спецкурсу. Волгоград: Изд-во Волгоград. гос. пед. ин-та, 1983. 96 с.

18. Яранцев Р.И. Русская фразеология: словарь-справочник. Около 1 500 фразеологизмов. М.: Рус. яз., 1997. 845 с.

<С £

d pq

0

ь

к

1 W m Е-

U

CL

<

о ^ о о

О Й

2S

ш Е-

S

О

Рч

W

13

о §

к

о W

s

b U

<с п

W

с

S

д

н и

W М