CC BY
254
«Magister Dixit» - научно-педагогический журнал Восточной Сибири _№1 (17). Апрель 2015 (http://md.islu.ru/)
УДК 339. 9 ББК 65. 428+65.54
М. А. Новопашин ФОРМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЭКОНОМИК ГОНКОНГА И МАТЕРИКОВОГО КИТАЯ
В статье исследуются основные формы экономического взаимодействия Гонконга и материкового Китая, история развития их экономических отношений, экономическое значение Гонконга для КНР в исторической перспективе и в современности, а также шаги, предпринимаемые обеими экономиками для усиления взаимовлияния и взаимной интеграции.
Ключевые слова: экономическое взаимодействие; КНР; Гонконг; экономическая интеграция
M. Novopashin
MAJOR TYPES OF ECONOMIC CORRELATION BETWEEN HONG
KONG AND MAINLAND CHINA
The following article examines major types of economic interaction between Hong Kong and mainland China, the history of their economic relationship, an economic significance and vitality of Hong Kong to China throughout history and up until now and the steps that are being taken by both economies in spite of strengthening the reciprocity and mutual economic integration.
Key words: economic correlation; China; Hong Kong; economic integration
Феномен взаимодействия и сосуществования двух экономических систем Гонконга и материкового Китая в рамках одной политической системы парадоксальным образом берет свое начало в середине XIX в., когда Китай уступил остров Британской Империи, дав Гонконгу интегрироваться в политическую систему враждебного Китаю на тот момент государства, что в кратчайшие сроки превратило экономически неразвитую колонию в важнейший торгово-финансовый региональный центр [2, с. 61].
Бурное экономическое развитие Гонконга, массивное расширение его торговых связей и его успешная интеграция в экономическую систему Британской Империи впоследствии привели к расширению территорий Гонконга за счет
© Новопашин М. А., 2015
полуострова Коулун и так называемых Новых Территорий [11, с. 1], что в свою очередь явилось одним из оснований для последующего стабильного экономического развития Гонконга и усиления его значения для экономики материкового Китая на протяжении всего прошлого столетия [2, с. 71].
Таким образом, несмотря на множественные потрясения начала прошлого века, экономическое благополучие Гонконга продолжало укрепляться, используя глобальные и локальные кризисы в свою пользу. Так, в начале XX в., несмотря на Великую депрессию и на случившуюся в ходе японо-китайской войны оккупацию территорий самого Гонконга, экономический потенциал региона продолжал укрепляться за счет обширного притока предпринимателей и беглого капитала из крупных экономических центров Китая [там же, с. 109]. Учитывая очевидную экономическую пользу притока беглого капитала, стоит уточнить, что еще большую экономическую выгоду приносил приток предпринимателей, напрямую ведущий к росту числа малых и средних предприятий [там же, с. 110], которые впоследствии стали одним из столпов гонконгского экономического чуда, что кардинально отличает экономику Гонконга от экономик всех остальных «азиатских тигров», обязанных своими экономическими успехами частичному или полному государственному контролю экономики [11].
Вышеперечисленные факторы стабильного экономического развития Гонконга позволили данному региону успеть к середине прошлого века стать одним из важнейших региональных торгово-финансовых центров, что в сложившихся после 1949 г. экономических условиях стало спасательным кругом для КНР, находившейся в условиях полной экономической изоляции. Именно в начале второй половины XX в. Были заложены взаимовыгодные экономические отношения между КНР и Гонконгом, которые впоследствии превратились в экономический симбиоз, двигающий обе экономики вперед, сглаживающий недостатки и защищающий слабые стороны обеих экономических систем [2, с. 154].
С момента образования КНР и ее немедленной экономической изоляции вплоть до недавнего времени экономическое взаимодействие Гонконга и мате-
рикового Китая естественным образом меняло свой характер, постепенно усложняясь, однако основной принцип их экономического взаимодействия был заложен непосредственно в 1949 г., когда Гонконг впервые выступил в роли «замочной скважины» [там же, с. 154], соединяющей КНР с мировой экономической системой и ее факторами, главную роль среди которых играли капиталистические государства. Все три стороны получали очевидную экономическую выгоду: КНР, находившаяся в условиях экономической изоляции, имела стабильный канал валютных поступлений [11, с. 8], деловые партнеры Гонконга, не желавшие торговать с КНР напрямую, получали прибыль, номинально не нарушая наложенного США эмбарго на торговлю с социалистическими государствами, а сам Гонконг, выступая в роли посредника, во-первых, по низким ценам получал от Китая необходимые ему ресурсы, позволявшие Гонконгу сдерживать внутренние цены, во-вторых, получал валютную прибыль, основанную на низкой торговой надбавке на дешевый китайской импорт, которая, однако, в масштабах международной торговли приносила экономике Гонконга значительную прибыль [2, с. 157].
Вышеописанная форма экономического взаимодействия просуществовала в неизменном виде вплоть до начала 80-х гг. прошлого века, когда перспективы перехода Гонконга под суверенитет КНР вызвали масштабный отток капитала из гонконгской экономики, однако данная нестабильность вскоре была сглажена ввиду начала проведения экономических реформ в КНР, после чего иностранный капитал постепенно вернулся в Гонконг [8, с. 65].
Проведение экономических реформ в КНР естественным образом благотворно повлияло на экономику Китая, ознаменовав собой начало нового витка экономического развития всего АТР в целом и экономик Гонконга и Китая в частности. Вскоре после начала проведения экономических реформ в КНР, Гонконг и Китай ощутили массивный приток иностранного капитала, что еще сильнее сблизило их экономики, позволив Гонконгу совершить скачок в экономическом развитии и заставив материковый Китай заняться решением внутренних экономических проблем, главным образом коррупции, по борьбе с которой
началась массивная работа во главе с КПК, начавшей с уподобления коррупции некой «опасной иллюзии, которая являет собой вызов для успешно разворачивающейся борьбы партии за Новый Китай» [1, с. 19], а значит, и за новую экономическую модель КНР. Результатом этого скачка и одновременного сближения экономик Гонконга и КНР стало начало процесса глубокой интеграции гонконгской экономики в китайскую, что в период с конца 70-х по конец 90-х гг. было выражено в массивном переносе гонконгских промышленных предприятий на территорию КНР а также в значительном повышении темпов роста товарооборота между КНР и Гонконгом, который в данный период рос, приблизительно, на 30% в год [2, с. 231]. В этот период четверть всего гонконгского импорта поступала из материкового Китая. Гонконг импортировал из Китая питьевую воду и продовольствие, топливо и промышленное сырье. Китай же импортировал из Гонконга электронику, новые технологии, средства связи и транспортные средства [там же, с. 191].
Спецификой экономического взаимодействия Гонконга и КНР того периода являлось то, что все предприятия, основанные Гонконгом на территории Китая были экспортоориентированными, однако распространением товаров, произведенных на данных предприятиях, Гонконг занимался сам, тем самым реэкспортируя собственную же продукцию и получая двойную выгоду в виде торговой надбавки и тех средств, которые были сэкономлены в ходе дешевого производства на территории Китая [там же, с. 192].
Несмотря на явное доминирование Гонконгской экономики над экономикой Китая в этот период, выражавшееся в использовании Гонконгом дешевой китайской рабочей силы и территорий КНР, которые по причине переноса туда гонконгских предприятий подвергались масштабным промышленным загрязнениям, данные экономические отношения оставались взаимовыгодными, так как Китай, в свою очередь, становился обладателем на своей территории огромной массы промышленных предприятий, которые, во-первых, способствовали развитию собственно китайской промышленности, во-вторых, предоставляли множество рабочих мест в регионе, где были установлены. Так, на пред-
приятиях, основанных на гонконгский капитал на юге КНР, в 1997 г. работало около 5 млн китайских граждан [10].
В ходе вышеописанного двадцатилетнего периода в развитии экономических отношений Гонконга и материкового Китая последний претерпел ряд значительных экономических преобразований и далеко продвинулся в своем экономическом развитии, что делало невыгодным использование инструментов экономического взаимодействия прошлого и предполагало поиск инвесторами новых подходов к бурно растущему и усложняющемуся китайскому рынку. Таким образом, уже в начале двухтысячных годов можно было наблюдать переориентацию Гонконгских инвесторов с вложений в китайскую промышленность с целью последующего реэкспорта дешевых китайских товаров на инвестирование в различные отрасли сферы услуг. Активнее всего гонконгские инвесторы работали с финансовым сектором китайской экономики, банковской сферой, недвижимостью и туризмом [там же].
Вышеупомянутая переориентация гонконгских инвесторов закономерным образом привела к еще большему сближению двух экономик и к быстрому скачку в развитии сферы услуг внутри экономики Китая [там же]. Однако к началу 2000-х гг. экономический подъем КНР и ее переход на рыночную экономику, открывавший для Китая внешнюю торговлю, повлияли на роль Гонконга для китайской экономики. Сама функция торгового посредника, которую Гонконг выполнял на протяжении всей половины прошлого века, перестала быть единственно важной, так как Китай начинал становиться самостоятельным участником международной торговли [11, с. 10]. Таким образом, развитие китайской экономики незначительно умаляло для себя роль экономики Гонконга, однако экономическое взаимодействие между Китаем и Гонконгом не прекратилось, а в очередной раз изменило свою форму, и лишь незначительно уменьшилась торговля за счет увеличения объемов самостоятельной торговли КНР с другими странами, прежде всего с США и Японией. Так, по данным центра торгового развития Гонконга, в 2012 г. Гонконг был третьим торговым партнером КНР после США и Японии [9].
Однако, несмотря на уменьшение объемов прямой торговли между КНР и Гонконгом, их экономическое взаимодействие усложнялось и усиливалось. Во-первых, Гонконг по-прежнему оставался для Китая главным источником иностранных инвестиций [6]. Во-вторых, Китай к началу двухтысячных годов начал самостоятельно инвестировать в экономику Гонконга [12]. В-третьих, Гонконг постепенно становился для китайского капитала главным оффшорным центром [6].
Все вышеописанные изменения формы экономического взаимодействия Гонконга и материкового Китая нашли выражение в подписанном 29 июня 2003 г. торговом договоре CEPA ( Mainland and Hong Kong Closer Economic Partnership Arrangement). По условиям данного договора, призванного помочь либерализации торговых отношений Гонконга и материкового Китая в целях взаимной выгоды и значительного укрепления уже сложившегося экономического взаимодействия, обе стороны условились на таких трёх основных пунктах, как «беспошлинный ввоз товаров гонконгского происхождения на территорию материкового Китая, беспрепятственный вход предприятий гонконгской сферы услуг на китайских рынок и улучшение взаимодействия и инвестиционного фона для обеих сторон в целях улучшения бизнес-среды в целом» [7].
Говоря о современном экономическом взаимодействии между КНР и Гонконгом, следует отметить успешную практическую реализацию договора CEPA и всех его предписаний [там же]. По данным 2013 г. Гонконг является вторым торговым партнёром Китая после США, занимая 9,6% от общего объема всей внешней торговли материкового Китая [9]. Гонконг по-прежнему остается для материкового Китая главнейшим и самым крупным источником иностранных инвестиций: по данным отчета центра торгового развития Гонконга за 2013 г., из общего объема всех иностранных инвестиций, одобренных правительством КНР, 44,3% были так или иначе связаны с Гонконгом [там же].
Китай же, в свою очередь, является главным инвестором в экономике Гонконга: по данным гонконгского департамента статистики, в 2013 г. прямые инвестиции материкового Китая в экономику Гонконга исчислялись суммой в
428 миллиардов долларов США, что было равно 31,9 % от всех иностранных инвестиций в экономику Гонконга [6].
Кроме того, Гонконг по-прежнему остается центральным оффшорным центром для китайских предприятий. Так, по данным НКГОС за 2013 г., на территории Гонконга работало 797 коммерческих предприятий, зарегистрированных в материковом Китае, а их общая рыночная капитализация была равна сумме в 1,8 триллиона долларов США, что составляет 56,9 % от всего гонконгского рынка акций [9].
Таким образом, экономическое взаимодействие КНР и Гонконга изменялось со второй половины XIX в. до начала XXI в., постепенно усложняясь, переходя на новые уровни экономического взаимодействия и усиливая экономическую взаимозависимость друг от друга. Обе экономики прошли длинный путь взаимоотношений, который, однако, вплоть до сегодняшнего дня развивается по принятой в 1949 г. схеме, в которой Гонконг выступает в роли международного посредника во внешних экономических и торговых связях материкового Китая. Данная форма взаимодействия КНР и Гонконга до сих пор остается взаимовыгодной, и обе стороны предпринимают активные шаги по ее поддержанию и усовершенствованию [9]. Результатом этих шагов можно считать договор CEPA [7], который отражает политику экономического патернализма Китая в отношении Гонконга, объясняющуюся огромным стратегическим интересом, который представляет Гонконг для экономики материкового Китая [12] и её дальнейшего развития, а также для поддержания действующего политического режима «неоавторитаризма», при котором КНР, в условиях очевидного «влияния процесса глобализации на все сферы развития мирового сообщества» [4, с. 170], предпринимает попытки «уравновесить бурный экономический рост и размеренность политических преобразований, с одной стороны, а также вызовы глобальной демократизации» [3, с. 115], следствием которой являются повсеместные интеграционные процессы в мировой экономике, в которых Китай должен участвовать в целях самосохранения - с другой. Гонконг же является инструментом, используемым китайским «неоавторитаризмом» [там же, с. 115] в
целях интеграции КНР в мировую экономическую систему и усиления влияния китайского капитала и жэньминьби на мировых финансовых рынках для дальнейшего продвижения юаня в качестве старшей мировой валюты.
Будущее развитие экономического взаимодействия Гонконга и материкового Китая будет протекать в рамках уже сложившейся парадигмы с естественным усилением роли КНР и с постепенным поглощением гонконгской экономики экономикой материкового Китая в целях усиления собственной экономической значимости как в АТР в частности, так и в масштабах мировой экономики в целом.
Библиографический список:
1. Адилханян И. Л. Идеологическая мотивированность китайского политического партийного дискурса предметной области коррупции // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер. Филология. - Иркутск, 2014. - №1 (26). - С. 14-20.
2. Иванов П. М. Гонконг: История и современность. - М. : Наука, 1990. - 27S с.
3. Кремнёв Е. В. К вопросу о современных подходах к определению политической системы и политического режима в КНР // Материалы международной научно-практической конференции «Китай: история и современность» (УрФУ, 17-19 октября 2013 г.). - Екатеринбург: УрФУ, 2013. - С. 109-115.
4. Макеева С. Б. Социально-политические аспекты изучения правовых основ международного взаимодействия // Материалы международной научно-практической конференции «Молодёжь Сибири - науке России». - Красноярск: СибУиП, 2010. - С. 170-174.
5. Селищев А. С., Селищев Н. А. Экономика Китая в XXI веке. - СПб.: Изд-во Питер, 2004. - 240 с.
6. Business performance. Recording Date: January 1, 2015. Hong Kong's census and statistics department. - URL: http://www.censtatd.gov.hk/hkstat/sub/sp260.jsp?productCode=B1040003 (дата обращения: 10.01.2015).
7. CEPA. Recording Date: June 29, 2003. Hong Kong's trade and industry department. - URL: http://www.tid.gov.hk/english/cepa/cepa_overview.html (дата обращения: 10.01.2015).
S. Chai Joseph C.H., Kueh Y.Y., Clement A. Tisdel China and the Asia Pacific economy. -New York: Nova Science Publishers, 1997. - 361 с.
9. Economic and Trade Information on Hong Kong. Recording Date: March 10, 2013. HKTDC. - URL: http://hong-kong-economy-research.hktdc.com/business-news/article/Market-
Environment/Economi cand-Trade-Information-on-Hong-Kong/etihk/en/1/1 X4618GW/1X09OVUL. htm (дата обращения: 10.01.2015).
10. Economic history of Hong Kong. EH.net. - URL: http://eh.net/encyclopedia/economic-history-of-hong-kong/ (дата обращения 10.01.2015).
11. Warren, Cohen I., Li Zhao Hong Kong under Chinese rule: the economic and political implications of reversion. - Cambridge: Cambridge University Press, 1997. - 259 с.
12. Why Hong Kong remains vital to China's economy. Recording Date: September 30, 2014. The Economist. - URL: http://www.economist.com/blogs/economist-explains/2014/09/economist-explains-22 (дата обращения: 10.01.2015).
