CC BY
20
15. Fedotova A. A. Pojetika pozdnej prozy N. S. Leskova: intertekstual'nyj aspekt: Diss.... kand. filol. nauk. Jaroslavl', 2012. 209 s.
16. Chertkova E. S. Tradicija antichnogo ispytanija v cikle N. S. Leskova «vizantijskie» legendy // Uch. zap. Orl. gos. un-ta: Leskovskij sb. Orel, 2006. T. 3. S. 70-75.
О. Е. Горбатовская
ФОРМЫ UN, UNE И .I. — СЕМАНТИЧЕСКИЕ ИЛИ ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ИМЕНИ?
(На материале романа Кретьена де Труа «Персеваль, или Сказание о Граале»)
В данной статье приведены результаты анализа употребления двух различных форм графического выражения единичности и неопределенности — буквенных форм un, une и римской цифры .I. (.i.) — на материале романа Кретьена де Труа «Персеваль, или Сказание о Граале». В результате графического, количественного, формально-функционального, дистрибутивного, лексико-семантического анализа гипотеза о функции семантического определения, присущей этим формам, была опровергнута и было выявлено, что критерием выбора формы un, une или .I. (.i.) выступает необходимость показать графически грамматическую форму существительного (категорию рода, числа, падежа) и особенности произношения (элизию e перед последующей гласной).
Ключевые слова: неопределенный артикль, семантическое определение, грамматическое определение, нумеральность, неопределенность, грамматическая форма.
O. Gorbatovskaia
THE FORMS UN, UNE AND .I. — SEMANTIC
OR GRAMMATICAL DEFINING OF A NOUN (on the Material of the Novel of Chretien de Troyes "Perseval or the Story of the Grail")
This article presents the analysis of the uses of two different forms of graphic expression of singularity and indefiniteness — literal forms un, une and Roman numeral .I. (.i.). The research is based on the novel of Chrétien de Troyes "Perceval or the Story of the Grail". As a result of graphical, quantitative, formal and functional, distributive, lexical and semantic analysis, the hypothesis of the semantic defining function inherent to these forms was denied. It was revealed that the criteria for the choice of un, une or .I. (.i.) is based on the need to show graphically the grammatical form of the noun: category of gender, number, case, and the pronunciation (the elision of e before a subsequent vowel).
Keywords: indefinite article, semantic defining, grammatical defining, numerality, indefiniteness, grammatical form.
Несмотря на то, что по проблемам артикля написано огромное количество работ, интерес к этому грамматическому явлению не угасает, и связано это прежде
всего с тем, что далеко не все проблемы обрели свое решение. В современном французском языке мы регулярно сталкиваемся с примерами, которые ставят в ту-
пик наше лингвистическое сознание, и порой, чтобы их понять, необходимо заглянуть в глубины диахронической лингвистики. Сегодня далеко не всегда мы можем с уверенностью утверждать, что перед нами: числительное или артикль. Возможно, четкие критерии нужно искать там, где артикль зарождался. Как и в какой момент артикль стал отделяться от числительного? Когда и при каких условиях количественная единичность, выражаемая формой un и противопоставленная двум, трем, четырем и т. д., стала все чаще уступать место качественной?
Вопрос действительно интересен с учетом графических особенностей некоторых рукописей. Во многих манускриптах мы встречаем не только хорошо известные формы un, uns, une, unes, но и римскую цифру .I., .i.. Частотность последней формы и минимальный первичный анализ примеров ее употребления позволяют с уверенностью говорить, что речь не идет о числительном, однако логично было бы предположить, что форма .I. выражает в большей мере этимологическое нуме-ральное значение, то есть «участвуя в актуализации имени... указывает на степень единичности или особенности того предмета, который обозначен существительным. Эта степень может быть ближе либо к количественной, либо к качественной характеристике» [1, с. 151]. Буквенные же формы в большей степени могли бы выражать собственно неопределенность или, если говорить об употреблениях неопределенного артикля, его индивидуализирующее употребление при детерминации имени, «которое должно означать какого -то одного представителя группы, массы предметов, лиц, понятий», когда один не противопоставляется двум или многим, «а выделяется один из многих, то есть передается смысл качественной единичности — один как некий, некоторый» [1, с. 151]. Так выглядела бы ситуация, если
бы формы un, une и .I. выражали разные значения и играли роль семантических определений имени.
Данную гипотезу мы проверили на материале имен существительных единственного числа с буквенными формами un, uns, une и с римской цифрой .I., .i., зафиксированных в рукописи Paris, B. N. fr. 794 (ms. A [3], транскрипция Пьера Кунстмана [2]). Рукопись выполнена в XIII веке шампанским скрибом Гийо и содержит романы Кретьена де Труа (XII век). Нами был проанализирован роман «Персеваль, или Сказание о Граале» [2]. Был проведен подробный графический, количественный, формально-функциональный, дистрибутивный, лексико-семантический анализ, результаты которого представлены в данной статье. Поскольку нам была важна собственно рукописная форма, то каждый пример был сверен с рукописью [3], в результате чего между изданием и рукописным оригинальным текстом было выявлено несколько принципиальных несоответствий, при анализе мы рассматривали формы из первоисточника.
Всего было проанализировано 422 примера. Все примеры были классифицированы по выполняемой существительным синтаксической функции. Было выявлено, что в функции подлежащего, аттрибутива, дополнения существительного, а также в сравнительном обороте существительное ни разу не встретилось с .I.: на всем протяжении романа в данных функциях существительное употребляется только с артиклем в буквенной форме un, uns, une. Таким образом, мы получили следующие общие количественные показатели: 253 примера с un, uns, une и 167 примеров с цифровой формой .I., .i., 60% против 40% соответственно, то есть буквенная форма сопровождает существительное гораздо чаще.
В функции прямого и косвенного дополнения, дополнения безличного глагола,
обстоятельства места и других обстоятельств встречаются употребления с обеими формами. Однако если в функции прямого дополнения превалирует форма .I. (89 примеров с .I., 53 — с un, une, то есть .I. — 63%, un, une — 37%), то в случае с обстоятельствами количественные показатели примерно одинаковы (53 примера с un, une, 51 — с .I.).
Следующим этапом был анализ дистрибуции. Мы выделили пять употреблений имени существительного: одиночное существительное без определения, без относительного придаточного предложения; существительное с согласованным определением, выраженным прилагательным или причастием; с несогласованным определением, выраженным существительным с предлогом; с причастным оборотом; с относительным придаточным предложением. Однако проведенный анализ не позволил выявить какие-либо критерии употребления той или иной формы. Все употребления являются общими для существительных с формами un, une и .I. в тех синтаксических функциях, где встречаются обе формы.
Что касается значения существительных, употребляемых с формами un, une и . I. , то с обеими формами употребляются существительные одушевленные и неодушевленные, предметные и даже вещественные. Основные лексические группы также совпадают: например, для прямых дополнений — это оружие (lance копье, escu щит), предметы одежды, украшения (mantel плащ, anel кольцо), утварь (bocel бочонок, cope кубок), замок и его архитектурные детали (pont мост, tor башня, barbacane бойница), все, что связано с верховой ездой и лошадьми (sanbue седло, charre повозка, palefroi скакун), для обстоятельств места — ландшафт (val равнина, pré луг, riviere река, roche скала, bois лес), жилые помещения и предметы мебели
(chastel замок, chanbre комната, fenestre окно, lit кровать).
Более того, есть схожие контексты, где близкие по своему лексическому значению существительные выполняют одну и ту же синтаксическую функцию, зависят от одного и того же глагола или конструкции, употреблены в приблизительно одинаковой дистрибуции, однако различаются разными графическими написаниями артикля. Мы предположили, что тщательный анализ подобных контекстов мог бы подтвердить или опровергнуть нашу гипотезу о смыс-лоразличительной функции un, une и .I.. Так, например, обратимся к началу странствий Персеваля, когда тот покидает двор короля Артура [2, 1314]. В данном отрывке мы встречаем: Sor cele roche, an .i. pandant / qui vers mer aloit descendant, / ot .i. chastel mout riche et fort [2, 1318-1320] и Enmi le chastel, an estant / ot une tor et fort et grant [2, 1326-1327]. В этих фразах после безличного оборота il y a употребляются существительные chastel «замок» и tor «башня», сопровождаемые согласованными определениями mout riche et fort «очень богатый и крепкий» и et fort e± grant «крепкая и большая», с разными формами. Получается, что в примере с chastel на первый план выходит нумеральность: на скале стоял один очень богатый и крепкий замок, а в примере про tor — неопределенность: посреди замка была какая-то крепкая и большая башня. Однако это утверждение нам кажется неправомерным, более логичным представляется как раз наоборот: на скале стоял (какой-то) замок, а посреди замка была одна (а не две и не четыре!) башня. Анализ подобных примеров позволяет сделать вывод, что формы артикля un, une и .I. не различаются по значению.
Но чем же тогда объясняются такие количественные показатели? Почему подлежащее и дополнение существительного не употребляются с артиклем в цифровой
форме? Почему с прямыми дополнениями цифровая форма артикля встречается на 26% чаще, чем буквенная?
Поскольку очевидно прослеживается прямая зависимость распределения форм от синтаксической функции существительного, а также отсутствие связи с дистрибуцией и значением имени, мы обратились к анализу грамматической формы существительного. При анализе примеров самой многочисленной группы существительных, где встречаются обе формы (существительные в функции прямого дополнения и дополнения безличного глагола и соответственно в форме косвенного падежа без предлога), было выявлено, что буквенная форма сопровождает преимущественно существительные женского рода, а цифровая — мужского. Таким образом, можно сделать вывод, что шампанский переписчик Гийо использовал разные формы артикля для противопоставления существительных по роду: une — женский род, .I. — мужской род.
Однако обратимся к примерам подлежащих и аттрибутивов (после оборота c'est), где существительное употребляется в форме прямого падежа. По парадигме склонения интересующая нас группа существительных мужского рода должна иметь в единственном числе форму uns, что было бы невозможным показать графически в цифровой форме, так же как и женский род. Как уже отмечалось выше, в функции подлежащего и аттрибутива (после оборота c'est) существительное употребляется только с буквенной формой uns, une, например: Uns des vaslez son cheval prant, / des .ii. qui furent venu la [2, 1416-1417]. Соответственно, можно сделать вывод, что скриб стремился графически обозначить грамматические значения существительного — не только род, но и число и падеж.
Однако грамматическая форма существительного является не единственным
критерием выбора формы un, une или .I.. При существительном в функции косвенного дополнения и обстоятельства буквенные формы более частотны, чем римская цифра (86 с un, une и 62 с .I., 58% против 42% соответственно), причем форма un встречается регулярно (ведь если бы буквенная форма употреблялась только с существительными женского рода, то количественное соотношение форм было бы скорее такое же, как у прямых дополнений, в связи с более частым употреблением существительных мужского рода). Анализ примеров позволяет убедиться, что разгадка заключается в употреблении предлогов перед существительным. Скриб употребляет форму un, чтобы графически выразить элизию e перед последующей гласной. Поэтому после предлога de употребляется исключительно буквенная форма: Cil cuida que voir li deïst, / s'ala aprés et si l'ocist / d'un javelot que il lança [2, 4099-4101].
Этим объясняется и то, что дополнение существительного мы встречаем только с формой un, une, так же как и аттрибутив, выраженный существительным с предлогом de: Crestiens seme et fet semance / d'un romans que il ancomance [2, 7-8] и D'un sebelin noir et chenu, / qui n'estoit trop lons ne trop lez, / fu li mantiax au col orlez [2, 18011803]. Это подтверждают три примера с прямыми дополнениями: один после наречия asez de — but et manja asez d'un fort vin et de .iii. pastez [2, 3865] — и два после союза que — c'un tel palés veu avez / que nul si riche ne savez [2, 7513-7514].
В связи с тем что при выборе формы скриб руководствовался грамматической формой существительного и наличием предлога, нам представляется целесообразным классифицировать примеры по форме существительного. Приводим таблицу, иллюстрирующую количественное соотношение буквенных форм и римской цифры.
Существительные в форме ПП (подлежащее и аттрибутив) Существительные в форме КП без предлога (прямое дополнение и дополнение безличного глагола, обстоятельство времени типа un jour)
uns une .I. un une .I.
43 32 — 9 (3+6) 58 110
Существительные в форме КП с предлогом (косвенное дополнение, дополнение существительного, аттрибутив и обстоятельства)
de a, jusqu'à, an, jusqu'an par, por, chez, vers sor, par desor, soz, desoz, lez, delez, aval con
un une .I. un une .I. un une .I. un une .I. un une .I.
30 31 — 3 21 30 2 2 10 1 7 16 — 4 —
Казалось бы, картина получается вполне стройная, четкая и объяснимая. Выбирая формы, скриб руководствуется не семан -тическим различием между формами, а необходимостью показать графически грамматическую форму существительного (категорию рода, числа, падежа) и особенности произношения — выпадение е перед гласной. В остальных случаях он отдает предпочтение более «экономичной» форме .I.. Однако стройность нарушается наличием «несоответствий» — немногочисленными употреблениями формы ип, объяснение которым найти очень сложно (в таблице они отмечены жирным шриф-
том). Шесть подобных примеров встреча -ем с существительными КП без предлога и шесть — с существительными КП с предлогом: три с предлогом a (против девяти с ./.), два с предлогом par (против трех с .1.) и один с предлогом par desor (единственное употребление). Малочисленность подобных примеров и употребление в аналогичных контекстах с теми же существительными римской цифры не позволяет говорить о закономерности данного выбора, а скорее о случайности или ошибке скриба, но их наличие доказывает, что данная проблема требует дальнейшего исследования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Скрелина Л. М. История французского языка: Учеб. / Л. М. Скрелина, Л. А. Становая. М.: Высш. шк., 2001.
2. Chrétien de Troyes. Le Conte du Graal (Perceval) [Электронный ресурс] / Transcription du manuscrit Paris, B. N. fr. 794 (ms. A), effectuée par Pierre Kunstmann. Université d'Ottawa. Faculté des Arts. Laboratoire de français ancien [Электронный ресурс]. Ottawa, 1999. Режим доступа свободный: http://www.lfa.uottawa.ca/activites/textes/perceval/cgrpres.htm
3. Manuscrit Paris, B. N. fr. 794 (ms. A) [Электронный ресурс]. P., 2011. Режим доступа свободный: http://gallica.bnf.fr/ark:/12148/btv1b84272526/f735.image
REFERENCES
1. Skrelina L. M. Istorija francuzskogo jazyka: Ucheb. / L. M. Skrelina, L. A. Stanovaja. M.: Vyssh. shk., 2001.
2. Chrétien de Troyes. Le Conte du Graal (Perceval) [Jelektronnyj resurs] / Transcription du manuscrit Paris, B. N. fr. 794 (ms. A), effectuée par Pierre Kunstmann. Université d'Ottawa. Faculté des Arts. Laboratoire de français ancien [Jelektronnyj resurs]. Ottawa, 1999. Rezhim dostupa svobodnyj: http://www.lfa.uottawa.ca/ activites/textes/perceval/cgrpres.htm
3. Manuscrit Paris, B. N. fr. 794 (ms. A) [Jelektronnyj resurs]. P., 2011. Rezhim dostupa svobodnyj: http://gallica.bnf.fr/ark:/12148/btv1b84272526/f735.image
Т. Г. Гусакова
ЯЗЫКОВОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ГЕНДЕРНОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ В РОМАНЕ M. ЭТВУД "CAT'S EYE" (на примере цветообозначения beige)
В статье предлагается семантический анализ цветообозначения beige, функционально направленного на моделирование гендера персонажей в тексте романа М. Этвуд "Cat's eye ". Художественный текст понимается как вторичная моделирующая система, автор которой в общих чертах воспроизводит реальную действительность, преломленную силой творческого воображения.
Ключевые слова: цветообозначение, социальная самоидентификация, социальная идентичность, тендер, художественная модель, авторская эмоционально-оценочная позиция.
T. Gusakova
THE LINGUISTIC MODELLING OF GENDER SELF-IDENTIFICATION IN M. ATWOOD'S "CAT'S EYE" (a Case Study of the Colour Term Beige)
The article addresses the semantics of the colour term beige in modelling the character's gender in M. Atwood's novel "Cat's eye". Fictional text is regarded as a secondary modelling system, whose author reconstructs most general reality parameters transformed by the power of the creative imagination.
Keywords: colour term, social self-identification, social identity, gender, artistic model, the author's emotional-evaluative attitude.
Интерес антропоориентированной науки к процессу осознания человеком своего социального «я» и репрезентации данного процесса в языке закономерен. Социальная самоидентификация современного человека характеризуется условиями массовой миграции, растущей социальной мобильности, глобализации и попыток деконструкции традиционных гендерных ролей.
Ключевое для современной социогума-нитарной науки понятие «гендерная самоидентификация» обозначает процесс формирования у личности гендера — социокультурного конструкта пола, то есть представления о собственной принадлежности к мужскому или женскому биологическому полу и соответствующих ему в культуре стереотипов поведения, целей и ценностей. Как и иные виды социальной самоиденти-
