CC BY
415
МЕТОДОЛОГИЯ ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
А. И. Овчинников
ФОРМИРОВАНИЕ ПОНЯТИЯ «НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ» В ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОЙ МЫСЛИ
Статья посвящена эволюции теоретических представлений о национальной и государственной безопасности. Автор считает, что их разведение и дифференциация носят искусственный, непродуктивный характер, продиктованный либеральной философией государства.
Ключевые слова: национальная безопасность, государственная безопасность, российская государственность, правовые и нравственные ценности, суверенитет.
Понятие национальной безопасности, появившееся в юридической и политологической литературе не столь давно, имеет достаточно давнюю смысловую историю, уходящую корнями в Новое время. Например, в концепции общественного договора Спинозы Гоббс обосновывает заключение договора именно с точки зрения безопасности, которой угрожает анархия естественного состояния.
Дело в том, что Гоббс в противоположность Аристотелю или Г. Гроцию вслед за Макиавелли рассматривает человека как антисоциальное, эгоцентричное существо, понимая под обществом и государством при этом нечто производное от интересов индивида, своего рода неизбежное зло. Полагая, что в результате грехопадения человеческая природа искажена страстями гордыни, себялюбия, тщеславия и т. п., люди живут по принципу «человек человеку волк». Человек в обществе ищет собственного блага, а не чужого. Между людьми, не сдержанными высшей властью, господствует взаимный страх, проистекающий из опасения зла. Доказательством этому, по мнению Гоббса, служит то, что люди даже в пустынных местах имеют оружие, хозяин запирает свои сундуки, государства даже в состоянии мира постоянно наращивают вооружение. Причина этих опасений заключается отчасти в естественном равенстве людей, вследствие которого даже слабейший легко может убить сильнейшего, отчасти в соперничестве, но главным образом в стремлении к приобретению благ, которыми все не могут пользоваться сообща - на всех не хватает.
Согласно политической философии Гоббса в естественном состоянии природа предоставила
все всем и всякий имеет право на все. Отсюда рождается война всех против всех (Ье11итотт-итсоп1;гаот^). Между тем всеобщая война прямо противоречит основному началу человеческой природы - самосохранению. Люди подвергаются беспрерывной опасности и чувствуют взаимный страх. Для того чтобы избавиться от этого, сильнейшие стараются подчинить себе слабейших и обратить их в орудия защиты. Но так как силы человеческие, в сущности, равны, надежда на безопасность весьма непрочна. Следовательно, необходимо искать другие решения. Поскольку война всех против всех противоречит главной цели человеческой жизни - самосохранению, то необходимо стремиться к миру, а если нельзя обрести мир, то надо искать, по крайней мере, союзников в этой войне. Таков закон природы, то есть предписание правового разума.
Таким образом, для того чтобы прекратить хаос и насилие, обеспечить мир и безопасность, люди заключают общественный договор и учреждают политическую власть. В противоположном естественному состоянии, в которое переходит человек, для того чтобы избежать вражды, посредством договора или соглашения между людьми выбирается правитель или верховный орган, который будет пользоваться правами власти над ними и положит конец всеобщей войне. Этого правителя или правящих Гоббс называет сувереном. Суверен гарантирует им свободу, то есть право делать все то, что не запрещено гражданским законом. Долг суверена - хорошо управлять народом.
В связи с тем, что добровольного согласия недостаточно для обеспечения стабильной безо-
пасности, необходимо подавлять всплески гордыни общей волей, которая бы направляла отдельных лиц к общей цели и удерживала их страхом наказания от действий, нарушающих мир. Суверен является носителем этой воли и гарантом безопасности. В понимании Гоббса государство есть единое лицо, воля которого вследствие договора многих людей считается волею всех, поэтому оно может использовать силы и способности каждого для общего мира и защиты. Лицо или собрание, которому подчиняются все прочие, представляет собой верховную власть, остальные являются подданными. Так, понятие безопасности входит в логику обоснования государства нового типа - национального государства.
Дело в том, что идее национального государства, появившейся в Новое время, то есть в XVI-XVII веках, предшествовала идея государства-империи. Ее суть заключалась в том, что у каждой нации должно быть свое собственное государство. До эпохи буржуазных революций человек считал себя причастным не к национальному государству, а к племени или клану, городу-государству или феодальному сюзерену, династическому государству, церкви. В течение многих веков политическим вектором было не национальное государство, а мировая империя, включающая различные народы и этнические группы, на основе общей цивилизации, общей религии - христианства. Таким образом развивались Восточная и Западная Римские империи.
Идея национального государства, в котором под нацией понималась скорее политическая, договорная общность, чем этническая группа, стремящаяся к собственному государству, была крайне необходима для революционной смены государственного устройства в Новое время, основанного на сословной монархии. Развитие этой идеи сильно повлияло на политическую организацию общества и привело к появлению политических прав и свобод. Попытки рационального обоснования нового типа государственно-политического устройства, основанного на республиканской форме правления, неизбежно приводят к понятию общей, или национальной, безопасности, которому в системе общественного договора и правового государства отводится роль базовой категории, отправной точки в развитии логики государственной доктрины.
Сущность идеи общественного договора и правового государства заключается в справедливом, правовом обеспечении безопасности лиц -участников общественного договора. Именно для этой цели учреждается государство, принимается конституция - писаный акт общественного дого-
вора. Безопасность личности, общества и государства становится источником права, закона, правосудия, государственного принуждения. Именно поэтому практически все страны, провозгласившие идею правового государства в качестве госу-дарствообразующей, закрепили в конституциях ценность защиты прав человека, обеспечения его безопасности.
Термин «национальная безопасность» впервые встречается в Послании Президента США Т. Рузвельта Конгрессу в 1904 году, в котором был в лучших традициях этой страны обоснован захват зоны Панамского канала интересами национальной безопасности. Кроме того, понятие «национальная безопасность» раскрывалось в американском Законе о национальной безопасности 1947 года. Закон трактует ее как сумму задач внутренней, внешней и военно-оборонной политики в интересах взвешенного подхода к проблемам использования Соединенными Штатами различных средств в своей внешней политике. Современные авторы национальную безопасность рассматривают как синоним оборонной политики, а в качестве важнейшей цели национальной безопасности называют самосохранение нации как особой культурно-исторической, политической общности, что подразумевает защиту государственного строя, национальных идеалов, традиций, образа жизни.
В дореволюционной отечественной государственно-правовой мысли понятие «безопасность» встречается достаточно редко, так как обеспечение безопасности граждан было предметом науки полицейского права, то есть данный термин относился к предупреждению опасности от внутренних угроз. Отсутствие безопасности, по мнению А. Градовского, вызывает гибель государства [1, с. 31]. М. Сперанский отмечал, что общим предметом для всего правового регулирования является учреждение общей безопасности лиц и имущества. «Безопасность лица и имущества - первое и неотъемлемое достояние всякого человека, входящего в общество» [2, с. 359].
В советский период данное понятие скорее относилось к состоянию защищенности социалистического государства от планов буржуазного империализма. В постперестроечной России начали появляться работы, посвященные сущности безопасности личности, общества и государства. А собственно термин «национальная безопасность» появляется в 1993 году и толкуется в «Политологическом словаре» как категория политической науки, которая характеризует состояние социальных институтов, обеспечивающее их эффективную деятельность по поддержанию
оптимальных условий существования и развития личности и общества.
Начиная с этого времени создается большое количество работ, посвященных национальной безопасности. Одни авторы понимают под национальной безопасностью «систему условий и факторов, в которой государство как определенная социально-политическая общность органично функционирует и развивается по своим внутренним законам, делегируя управлению право стимулировать положительные сдвиги и тенденции, а также корректировать негативные отклонения, ограждая при этом страну от угроз внешней среды», вторые - «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз», третьи - «состояние защищенности личности, общества и государства от возможных внутренних и внешних угроз, которое достигается совокупностью действий органов государственной власти, местного самоуправления, общественных организаций и человека на основе законов и иных правовых актов в обеспечение суверенитета, единства и неделимости территории России, стабилизации и последующего социально-экономического и духовно-нравственного развития». А также «состояние, обеспечивающее достаточную экономическую и военную мощь нации для противления угрозам для ее существования, исходящим как из других стран, так и изнутри собственной страны», это «реальная способность быть свободными от внешней опасности». Некоторые ученые вообще считают национальную безопасность «нечетким символом», который вообще не имеет определенного значения.
Такое многообразие мнений типично для определений гуманитарных наук, особенно если учесть отсутствие единого подхода к понятиям «нация» и «безопасность». Известно как минимум два подхода к пониманию нации - политический и этнокультурный. Первый подход, оформившийся в период буржуазных революций, под нацией традиционно понимает свободное политически организованное общество, со-гражданство. Второй - восходит к Гегелю и немецкой романтической школе XIX века. В соответствии с таким представлением нация выражает народную культуру, язык, судьбу, «народный дух», опираясь на общее этническое происхождение. Принципом исторического развития, как считал Гегель, является национальный дух. «В каждом веке существует одна определенная нация, которой вменяется в обязанность миссия провести мир через стадию диалектики, которой он достиг».
Для современной юридической доктрины, насыщенной либеральными ценностями и приоритетами, свойственно политическое понимание нации как согражданства. В рамках данного подхода существуют российская, французская, американская и другие нации. Безопасность личности, гарантированная защищенность ее прав при этом понимаются как высшая ценность и основная цель государства. Не вдаваясь в критику такого понимания нации, безопасности, цели государственного бытия, отметим, что ценность национальной безопасности более тысячи лет была одной из главных для русского народа, который создавал Российскую Федерацию с древних времен. В идеологии Русского государства был заложен следующий смысл: князь несет бремя власти ради спокойствия Отечества, его народа, монастырей и церквей. Власть его не привелегия, а тяжкий крест, испытание, которое следует нести с христианским терпением. Вот, что пишет об образе князя митрополит Иларион в XI веке: «Власть должна употребляться праведно... Князь должен быть единодержцем всей земли, творить милостыню и быть щедрым к своим подданным, заботиться о сирых, болящих, вдовых и всех иных, требующих милости, а также о церквах и монастырях. Мало казни, много милуй. Работных освободи (от кабалы)». Даниил Заточник чуть позже рисует такой образ великого князя: милостив (рука его всегда «простерта на подаяние убогим»); управление князя крепко и справедливо («дуб крепок множеством корения, тако и град наш твоею державою»); выступает как верховный глава всем своим людям («кораблю глава кормник, а ты, князь, людом своим»); важно не только верховенство князя, но и хорошо организованное управление («град наш крепится основанием»); князю должно иметь при себе «думцев» и опираться на их Совет (думу); советники должны быть умны и справедливы и всегда действовать по закону («правде»), а князю необходимо уметь их выбирать; князь должен иметь хорошее войско, заботиться о процветании своего народа; князю следует вести мирную политику; «царская гроза» необходима для устрашения беззаконных и врагов во благо Отечества. Идеология московского великого благоверного святого князя Дмитрия Донского была также проста: русские войска должны биться «за всю землю русскую» и «за веру христианскую». У Максима Грека читаем: «Цель государства - в построении мирной и спокойной жизни. Применение закона должно сопровождаться милостью... Царь должен уважать чиновников, награждать воинов, защищать сирых и
обидимых, слушать советы мудрых». Здесь можно увидеть и обеспечение политической безопасности нации - русского народа, и обеспечение социальной, правовой, военной безопасности.
В постсоветский период на законодательном уровне впервые понятие «национальная безопасность» появляется в ст. 1 закона РФ от 05.03.1992 № 2446-1 (ред. от 26.06.2008) «О безопасности»: «Безопасность - состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз». При этом под жизненно важными интересами понималась совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства.
Законом к основным объектам безопасности относились: личность, ее права и свободы; общество, его материальные и духовные ценности; государство, его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность.
В современной научной литературе предлагают разные определения национальной безопасности. Некоторые ученые вполне справедливо считают национальную безопасность элементом понятия «государство». В частности, С. Н. Бабурин полагает, что «показатель безопасности настолько существенен, что может быть отнесен к признакам государства» [3, с. 65]. На самом деле, если не признаком государства, то признаком суверенитета способность самостоятельно обеспечить национальную безопасность является точно.
Некоторые ученые относят обеспечение безопасности к функциям государства, а также к его задачам. При этом национальная безопасность обеспечивается внешними и внутренними функциями государства, которые реализуются для его блага. Считать обеспечение безопасности нации главной целью государства можно, только оставаясь на позициях либерального мышления. Национальным традициям российской государственности ближе другая точка зрения, консервативно-нравственная: целью государства является осуществление правды в общественной жизни. Обеспечение безопасности нации - промежуточная цель и средство по отношению к главной цели.
Указом Президента РФ от 10.01.2000 № 24 была утверждена Концепция национальной безопасности Российской Федерации, в которой под национальной безопасностью понимается безопасность ее многонационального народа как носителя суверенитета и единственного источника власти в России. Концепция претендовала на изложение системы взглядов на обеспечение в
Российской Федерации безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз во всех сферах жизнедеятельности. В ней были сформулированы важнейшие направления государственной политики Российской Федерации. В настоящее время она утратила свою юридическую силу. В Указе Президента РФ от 12.05.2009 № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» понятие «национальная безопасность» определяется как состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства.
Основой теории национальной безопасности является юридическая наука, так как именно конституция и иные нормативные акты определяют государственные задачи по ее обеспечению. Кроме того, осуществление мероприятий по обеспечению национальной безопасности происходит строго в соответствии с конституционным принципом верховенства прав и свобод человека.
Думается, для теории национальной безопасности России непринципиально в силу исторической и культурной самобытности нашей страны разведение понятий национальной и государственной безопасности. Несмотря на то, что в либеральной правовой мысли нация и государство, общество и государство разводятся по разные стороны баррикад, все же не стоит забывать, что именно государство привело к объединению славянских племен и сформировало уникальный русский мир - особую цивилизацию, сотканную из неповторимого узора славянской культуры и православной веры. Между тем в действующей Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года государственная и общественная безопасность рассматриваются как сферы национальной безопасности, так как за основу всей доктрины национальной безопасности принимается триада «личность - общество - государство».
Даже не принимая во внимание то, что идея разделения общества и государства характерна для западной правовой и политической культуры, трудно найти угрозы личности, не влияющие на безопасность общества и государства, или угрозы государству, не причиняющие вред общественной безопасности. Поэтому разделение на личность, общество и государство объекта национальной безопасности носит условный характер, не-
обходимый для моделирования эффективной системы обеспечения национальной безопасности.
Литература
1. Градовский А. Национальный вопрос в истории и литературе // Собрание сочинений. СПб., 1901. Т. 6.
2. Сперанский М. План государственного преобразования графа М. М. Сперанского // Введение
к уложению государственных законов 1809 года. М., 1905.
3. Бабурин С. Н. Территория государства. Правовые и геополитические проблемы. М., 1997.
И. Г. Напалкова, Г. Б. Власова
ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА В НОРМОТВОРЧЕСТВЕ: ПОДХОДЫ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ
Статья посвящена такой важной части механизма правотворчества, как юридическая техника. Автор приходит к выводу, что именно конкретные, проверенные на практике средства, приемы, способы, правила во многом предопределяют качество и эффективность принимаемых правовых актов.
Ключевые слова: юридическая техника, правотворчество, правовая терминология, идея законопроекта, юридическая норма.
Будучи системой определенных средств, приемов и правил подготовки и совершенствования нормативно-правовых, правоприменительных и иных юридических актов, юридическая техника трансформирует их в плоскость практического использования, в русло эффективного регулирования соответствующих общественных отношений. Объектом юридической техники являются тексты правовых актов, достаточно четкие, однозначные, выверенные, позволяющие содержащимся в них правовым нормам в состоянии статики беспрепятственно воздействовать на свой вид (тип) жизненных обстоятельств. Чем выше степень освоения текстов и содержания конкретных правовых актов, тем шире круг потенциальных субъектов правовых отношений, позитивно оценивающих потенциал права и действующего законодательства и со знанием дела реализующих правовые возможности.
Средства юридической техники призваны придавать правовым понятиям то филигранное словесно-логическое выражение, которое сводит к минимуму необходимость в грамматическом и логическом толковании принятых юридических актов и их структурных элементов. Права, обязанности, дозволения, запреты, льготы, санкции и другие конструкции правовых актов, адресованные субъектам права, должны однозначно восприниматься всеми участниками жизненных ситуаций, регламентируемых правом. Однозначность усвоения указанных правовых конструкций обу-
словлена уровнем правосознания, правовой культуры, наличием или отсутствием юридического опыта, не последняя роль отводится и умело применяемым средствам юридической техники.
Используемые в механизме юридической техники специальные правила призваны вносить в содержание правовых актов четкость, лаконичность, доступность и грамматическую безупречность языка как средства общения различных субъектов права с различными жизненными притязаниями. В литературе обращается внимание на нейролингвистическую юридическую технологию, которая затрагивает вопросы совершенствования языка принимаемых законов, мотива-ционного воздействия юридических предписаний, облеченных в языковую форму, на потенциальных субъектов права. Понимание языка закона становится ключом к осмыслению текста (содержания) закона в целом и его отдельных юридических норм. Нейролингвистическая юридическая технология постепенно внедряется в правотворческую практику развитых зарубежных государств. Одним из важных условий использования в правотворчестве данной юридической технологии является обязательное привлечение юристов-лингвистов к работе по совершенствованию языка текста соответствующего нормативно-правового акта.
В результате использования инструментария юридической техники достигаются сочетание лаконичности текста правового акта с его необ-
