CC BY-NC-ND
39
ФОРМИРОВАНИЕ ИНСТИТУТА ЗАЩИТЫ В ПЕРВЫХ НАРОДНЫХ СУДАХ РСФСР (1917-1918 гг.)
И.А. Коссов
В статье рассматриваются отдельные аспекты формирования института защиты в народных судах РСФСР в самый начальный период их становления - с декабря 1917 г. по конец 1918 г. Анализируются положения первых нормативных правовых актов о народном суде, так или иначе затрагивавших организацию и осуществление защиты подсудимых в уголовном процессе.
Ключевые слова: институт защиты, народный суд, декреты о суде, адвокатура, защитник, коллегии правозаступников, единый народный суд.
ного судопроизводства, является право подсудимого на защиту. Однако реализация этого права вряд ли может быть эффективной без использования опыта прошлых лет, в том числе периода Советской власти.
История института защиты в первый послереволюционный год достаточно сложна и неоднозначна. Стремление «до основания разрушить, а затем...» коснулось как самих судебных учреждений, так и одной из ключевых составляющих прежнего судопроизводства -института защиты. И практически тут же, еще не успев до конца сломать старое, новая власть стала предпринимать попытки строительства собственного суда и организации системы советского судопроизводства. Отводилось ли в этой системе место защите подсудимого?
Декрет «О суде» № 11 практически не содержал норм, устанавливавших и регламентировавших защиту подсудимого. Единственным упоминанием об этом праве явилась норма, допускавшая к ро-
© Коссов И.А., 2010
Одним из важнейших прав, лежащих в основе уголов-
И.А. Коссов
ли защитников «всех неопороченных граждан обоего пола, пользующихся гражданскими правами». Однако декрет содержал одну «знаменательную» норму, напрямую затрагивавшую защиту, - о ликвидации присяжной и частной адвокатуры. Уничтожение этого института было вызвано, на наш взгляд, двумя причинами. Во-первых, Советская власть не могла мириться с такой «независимой и свободолюбивой организацией», как всегда была самоуправлявшаяся российская адвокатура. «На что не мог решиться Иван Щегло-витов, на то с легким сердцем пошел Петр Стучка»2. Во-вторых, представителям нового государственного строя, отрицавшим право как общечеловеческую ценность, было крайне сложно найти общий язык с людьми, в большинстве своем воспитанными на уважении к праву, коими являлись российские адвокаты. В шаге большевиков по упразднению адвокатуры прослеживается определенная логика. В будущем, скорее всего, должно было произойти и упразднение суда как государственного института и замена его неким полностью подотчетным исполнительной власти административным органом. Но в силу определенных причин, о которых нет возможности говорить в этой статье, большевики были вынуждены на неопределенное время сохранить суд и даже предпринять попытку создания собственного аналога института профессиональных защитников. Тут достаточно ярко проявилось стремление новой власти сказать свое новое слово, придумать некий собственный алгоритм осуществления защиты в советском суде. Этим во многом и объясняются те колебания в организации института защиты, которые наблюдались в первый послереволюционный год.
В первые месяцы Советской власти установился достаточно демократический, а скорее «идиллический», порядок осуществления защиты - функция защитника (как, кстати, и обвинителя) поручалась желающим из публики по приглашению судьи. Однако с установлением такого порядка защита практически снова перешла в руки прежней адвокатуры и стала, по мнению большевиков, «средством агитации против советского строя и его организаций, а в первую голову против народного суда»3.
Декрет «О суде» № 24, принятый уже в феврале 1918 г. при активном участии представителей партии левых эсеров, изменил порядок организации защиты. Обвинению и защите в декрете посвящалась отдельная глава. Содержавшиеся в ней нормы предусматривали широкую состязательность при рассмотрении уголовных дел. Судебное следствие по любым делам происходило при участии обвинения и защиты. Декрет впервые упоминал о «коллегиях лиц, посвятивших себя правозаступничеству как в форме общественного обвинения, так и общественной защиты», - коллегиях пра-
возаступников. Такие коллегии создавались при Советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и состояли из лиц, избранных этими Советами. Согласно ст. 25 декрета только члены коллегии могли осуществлять в суде защиту за плату. Интересно, что декрет частично сохранял и элемент прежнего «идиллического» порядка защиты - в судебных прениях, кроме указанных защитников, мог участвовать и один защитник из присутствующих на судебном заседании лиц (ст. 28).
После ухода левых эсеров из Наркомюста у большевиков появилась возможность заняться строительством той судебной модели, за которую они боролись с первых дней революции. В ноябре 1918 г. ВЦИК утвердил «Положение о народном суде РСФСР»5, явившееся своеобразным закреплением в стране единого народного суда. Его нормы были лишены элементов «левоэсеровского либерализма», которыми был пронизан ряд предыдущих актов о суде.
Претерпел существенные изменения и порядок осуществления защиты. Право подсудимого на защиту снова не получило прямого закрепления. Однако содержание ряда статей дает основание сделать вывод о признании этого права (пусть даже и в крайне усеченном объеме).
При негативном отношении некоторых советских юристов того времени к институту защиты («для негодяя защитник не нужен»), Положение предусматривало участие защитников как в предварительном следствии, так и в судебном рассмотрении уголовных дел. В подавляющем большинстве случаев право на решение вопроса о допущении к участию в судебном процессе защитника законодатель оставлял за судом, который, в случае имевшегося об этом ходатайства подсудимого, решал данный вопрос в распорядительном заседании или непосредственно при рассмотрении дела по существу. Обязанность привлечения к участию в процессе защитника (но отметим, что опять лишь по просьбе подсудимого) возникала у суда только в двух случаях: если уголовное дело рассматривалось с участием шести заседателей и если судом признавалась необходимость участия в процессе обвинителя. Как показал последующий опыт, процессы с шестью заседателями составляли очень незначительный процент среди всех процессов по уголовным делам в народных судах. Не так часто рассматривались дела и с участием обвинителя. Поэтому «потребность в защите по уголовным делам не давала себя знать уже в силу самой структуры народного суда, лишенного формальностей и комплектуемого из представителей широких трудящихся масс»6. Было навсегда покончено и с остатками «идиллического» порядка защиты - вызовом судьей защитника из зала.
И.А. Коссов
Нормы Положения практически не устанавливали прав защитника. Единственная норма, содержавшаяся в ст. 70 Положения, определяла, что последнее слово обвиняемого произносится «после защитника, если таковой участвует в деле». Положение не давало защитникам права на кассационное обжалование приговора в интересах осужденного. Согласно примечанию к ст. 75 приговоры могли быть обжалованы только обвиняемыми, лицами и учреждениями, возбудившими уголовное преследование, а также местными Советами рабочих и крестьянских депутатов. Не предусматривался и вызов защитников на слушания в кассационной инстанции -Совете народных судей. В соответствии со ст. 88 Положения туда вызывались потерпевшие, обвинители, стороны и лица, заявлявшие права на вещественные доказательства.
Серьезную реорганизацию претерпели и коллегии правозаступ-ников. Принципы их построения и кадровый состав изначально раздражали большевиков. Впоследствии нарком Курский вспоминал: «Эта организация в самой себе заключала зародыш своего разложения: гонорар, т. е. по существу спекуляция, и явно узкий кадр сколько-нибудь способных защитников, при невозможности включать в ряды защитников опытных специалистов буржуазной адвокатуры, стоявшей тогда поголовно на стороне врагов трудящихся классов, свели коллегии правозаступников к скверной копии былой корпорации присяжной адвокатуры. Требовалась новая постановка дела защиты, которая учитывала бы этот явный уклон пра-возаступничества к невозвратному прошлому»7.
И дело защиты было поставлено «по-новому». Члены коллегии правозаступников, уже значившиеся в Положении как «должностные лица Советской республики, получавшие содержание в размере оклада, устанавливаемого для народных судей, по смете НКЮ РСФСР», оказались, подобно остальным советским чиновникам, переведенными на обязательную трудовую повинность и должностной оклад. Избрание членов коллегий осуществлялось Советами на общих основаниях со всеми остальными должностными лицами. Защитники прикомандировывались к судам советами коллегий, суды же сами назначали подсудимому защитника.
Состав коллегий оставался достаточно пестрым. Одну его часть составляли преимущественно бывшие члены присяжной адвокатуры (без помощи которых новая власть, как ни старалась, но все еще не могла обходиться), другую - самые разнообразные люди, как правило, не имевшие ранее опыта судебной защиты. В Петроградской коллегии правозаступников встречались даже бывшие журналисты и поэты8. Плата за участие в процессах определялась и взималась с обвиняемых судом и зачислялась в доход государства по
смете Наркомюста. Защитники были лишены права брать с клиентов гонорары. Получение гонораров стало квалифицироваться советскими властями как взяточничество. Иногда власти шли дальше и обвиняли защитников, например, в том, что деньги, тайно данные клиентом, предназначались для подкупа судей. Примером тому является судебный процесс по обвинению членов Петроградской коллегии правозаступников9.
Следует отметить, что право на защиту не получило прямого закрепления в актах о суде указанного периода, налицо были лишь некоторые отдельные элементы этого права. Их реализация в большинстве случаев ставилась в зависимость от усмотрения суда. Разрушив существовавшую российскую адвокатуру, советская власть к концу 1918 г. так и не смогла построить собственного целостного института защиты, в полной мере отвечавшего цели «содействия суду в деле наиболее полного освещения всех обстоятельств, касающихся обвиняемого». Все, что получилось, - было лишь практически полным бесправием защитника в процессе, придание ему статуса должностного лица и уравнивание в денежном содержании с народным судьей.
Примечания
1 СУ РСФСР. 1917. № 4.
2 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5881. Оп. 1. Д. 182 «Советская юстиция. Из личных воспоминаний М.К.».
3 Курский Д.И. Избранные речи и статьи. М., 1947. С. 66.
4 СУ РСФСР. 1917. № 26. Ст. 420.
5 СУ РСФСР. 1918. № 85. Ст. 889.
6 Курский Д.И. Указ. соч. С. 67.
7 Там же. С. 66.
8 ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 182.
9 Там же.
