CC BY
20
УДК 349.9
Петровский Антон Владимирович
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета
ФОРМАЛЬНЫЕ И НЕФОРМАЛЬНЫЕ КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ НОРМАТИВНЫЕ ИНСТИТУТЫ
https://doi.org/10.24158/pep.2019.11.17 Petrovskiy Anton Vladimirovich
PhD in Law, Assistant Professor, Criminal Law and Criminology Department, Kuban State University
FORMAL AND INFORMAL CRIMINOLOGICAL REGULATORY INSTITUTIONS
Аннотация:
В Российской Федерации происходит формирование криминологического законодательства. Как любая система правовых норм, криминологическое законодательство включает в себя различные институты, регулирующие отдельные направления познания преступности, криминогенных детерминант, предупреждения правонарушений. Совокупность норм, относящихся к криминологическим, представлена как нормами, находящимися в отдельных отраслях права, так и отдельными законодательными институтами. Институтом криминологического законодательства будет являться совокупность правовых норм, воздействующих на определенный вид однородных общественных отношений, относящихся к сфере познания и предупреждения преступности, преступлений и правонарушений. Гпавной задачей нормативных институтов криминологического законодательства является генерирование антикриминогенного потенциала общества, реализация социальной инициативы в сфере познания преступности, ее причин и условий, личности преступника, организация устранения либо нейтрализации криминогенных детерминант, оценка эффективности государственной, региональной, муниципальной превентивной деятельности.
Summary:
The criminological legislation is developing in the Russian Federation. Criminological legislation, like any system of legal norms, includes various institutions regulating knowledge of crime, criminogenic determinants and crime prevention. The set of norms related to criminological is represented both by norms which are in certain branches of jurisprudence and certain legislative institutions. The institute of criminological legislation will be a set of legal norms affecting all types of equal social relations related to the field of cognition and prevention of criminality, crimes and offenses. The main tasks of the regulatory institutes of criminological legislation are the generation of the anti-crime potential of society, the implementation of social initiatives in the field of knowledge of crime, its causes and conditions, the identity of the offender, the organization of eliminating or neutralizing criminogenic determinants, assessing the effectiveness of state, regional, municipal preventive activities.
Ключевые слова:
криминологические нормы, криминологические институты, формальный контроль, неформальный контроль, криминовалентность, криминорези-стентность.
Keywords:
criminological norms, criminological institutes, formal control, informal control, crimevalency, crimeresistibility.
На современном этапе развития науки криминологии возникает актуальный вопрос о существовании институтов криминологических норм как составных частей институциональной системы противодействия преступности в целом и предупреждения (профилактики) правонарушений (преступлений) в частности. Предполагается, что такие нормативные институты существуют и подразделяются на запрещающие, обязывающие, стимулирующие. Функционирование системы российского превентивного законодательства напрямую зависит от криминологических норм и нормативных институтов, воздействующих на криминогенные детерминанты, а также на профилактические практики и воспитание правопослушного поведения. Необходимо ответить на вопросы: «Каким образом формируются, функционируют и применяются эти нормы (правила) антикриминального характера? Как они становятся "мертвыми нормами" или как сохраняют свою актуальность и признаются обязательными большей частью населения [1; 2]»? Ввиду этого для правильного восприятия криминорезистентности криминологических нормативно-правовых институтов необходимо исследование понимания традиционных (обычных), религиозных, корпоративных правил, которые объективизируют антикриминогенное поведение. Можно предположить, что там, где существует общность между формальными и неформальными нормами, воспринимаемая социумом положительно, там высоки психологические связи, единство религиозных и этнических обрядов, схожесть моральных убеждений, унифицировано понимание опасного и вредного поведения. В тех социальных группах, где нет тождественности, объективных и психи-
ческих связей, отсутствует общий язык восприятия, использование различных антикриминальных практик достаточно затруднено. В данном случае особое значение приобретает познание условий и предпосылок, норм и правил поведения, сложившихся в обществе, потому что преступным будет и может быть тот или иной акт не сам по себе, а лишь такой, который в психическом переживании квалифицируется как общественно опасный, психически переживается как преступный, как запрещенный социумом [3, с. 153].
Зарубежной криминологии известна теория, определяющая, что структура и изменения преступности зависят от доминирования в криминогенных ситуациях определенных общественных институтов, где моделирующую роль играют ценности и нормы социума [4]. В таком случае условием общественного признания институтов превентивного законодательства, особенно на региональном и муниципальных уровнях, будет такое состояние социума, где повиновение, готовность соблюдать и сберегать общественный порядок существует с согласия либо зависит от желания населения и основывается на обычных нормах поведения. Тогда антикриминальная стабильность государства будет обеспечиваться не только за счет применения административно-принудительных инструментов, но и посредством создания традиционных условий и генерации обычных норм для генезиса правопослушного поведения и нетерпимости к правонарушениям [5].
В статье институт будет определяться как система норм, имеющих фундаментальную социально-правовую идею, представляющую собой совокупность воспроизведенных в объективной реальности социальных инструментов, функций, ценностно-правовых правил и установок. Теория институциональных особенностей криминологических норм предусматривает изучение генезиса познания и предупреждения преступности, адаптацию формальных и неформальных превентивных норм к реальной действительности российского общества, антикриминальной и антиделиктной деятельности институтов власти, общества, индивидуумов на основе формальных и неформальных норм.
Говоря об институтах, мы признаем, что в современных сообществах действуют разные со-ционормативные регуляторы, которыми выступают различные нормы и правила поведения общественных групп в разных сферах общественных отношений [6, с. 39-40]. Это могут быть моральные, нравственные, религиозные, традиционные (обычные), управленческие (административно-приказные), правовые и другие нормы. Соотношение или преобладание тех или иных соционорма-тивных регуляторов (институтов), их содержание определяются типом культуры и культурными особенностями конкретных народов, территориальными, корпоративными свойствами микрогрупп, проживающих на территории Российской Федерации. Перефразируя теорию дуализма структур применительно к криминологии, можно сказать, что свойства субъектов превентивного действия являются не только продуктами социальных структур, но и ресурсами для построения криминологических нормативных институтов, где общество является одновременно и условием, и воспроизводимым результатом профилактической человеческой деятельности [7, с. 28-29].
Нормативные криминологические институты - это относительно самостоятельные, устойчивые, упорядоченные формальные и неформальные нормы или системы норм, регулирующие интересы и отношения социальных групп (учреждений) с государством, принятие решений, деятельность, поведение, взаимодействие физических и юридических лиц в области познания преступности и ее детерминантов, разработки и реализации программ профилактики преступности, осуществления превентивной деятельности [8, с. 117]. Криминологические нормы, как и любые социальные нормы (правила, которым подчиняются социальные взаимодействия), проявляются, во-первых, в самой социальной деятельности, выраженной в поведении и социальных практиках разрешения деликтных конфликтов; во-вторых, в официальных текстах, издаваемых компетентными публично-властными субъектами (нормативные акты), актах высших судов; в-третьих, в устных текстах обычаев, традициях, корпоративных правилах для разрешения споров, возникающих из нарушения правил поведения [9, с. 12-13; 10, с. 90-91]. Можно констатировать, что максимальной эффективностью воздействия на криминогенные детерминанты (механизмом принуждения) обладает симбиоз нормативно-правовых актов (официальных законодательных институтов) и социально-традиционных норм (реальных социальных институтов), не всегда соответствующих официальному волеизъявлению.
Институционализмом в нормативной криминологической теории будет являться направление исследований, которое изучает формальные и неформальные криминологические нормативные институты как правила функционально обусловленной системы норм в области изучения (познания) преступности, криминогенных детерминантов и разработки форм предупреждения правонарушений и преступлений, которым реально подчиняется социальная деятельность. Институциональный нормативный подход предусматривает исследование криминологических процессов и институтов, основываясь как на социально-реальных нормах, так и на официальных
текстах, где социальные нормы и законы - это институты, моделирующие криминологическую деятельность общества и индивидуума [11; 12].
Нормативные криминологические институты, используя предложенное В.Л. Тамбовцевым деление, можно классифицировать следующим образом [13]:
1) формальные институты для неопределенной социальной группы и неопределенных индивидуумов - это все законодательство, которое формирует правосознание и правопорядок в российском обществе;
2) формальные институты для определенной (конкретной) социальной группы и конкретного индивидуума (например, Федеральный закон от 6 апреля 2011 г. № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» касается индивидуумов, освободившихся из мест лишения свободы, либо Закон Краснодарского края № 1539-Кз от 21 июля 2008 г. «О мерах по профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних в Краснодарском крае», который распространяет свое действие на лиц в возрасте от 1 до 18 лет, их родителей и организации Краснодарского края);
3) неформальные институты для неопределенной социальной группы и неопределенных индивидуумов - это общекультурные нормы, свойственные общности людей, проживающих на конкретной территории в определенный исторический период (это могут быть нормы шариата или адаты - свод традиционных правил народов Северного Кавказа);
4) неформальные институты для определенной (конкретной) социальной группы и конкретного индивидуума - внутрисемейные правила, этнокультурные обычаи субэтноса, традиции корпоративных групп, религиозные нормы, стыд (см. рис. 1).
Формальные нормативные
институты
(законы, государственные
и муниципальные органы
и учреждения и др.)
////////// Предел (порог)
/ 77777/77/ регулирования
Неформальные
нормативные институты
(традиции, обычаи, корпоративные
правила, культурные установки,
семья, община, этнические
группы и др.)
Рисунок 1 - Пределы регулирования формальных и неформальных
нормативных институтов
Если классифицировать формальные криминологические институты в зависимости от формы легитимации, то можно выделить следующие категории [14, р. 11-50]:
1) международные - утвержденные Российской Федерацией общемировые практики и наименования криминологической деятельности, большей частью имплементированные в российские законодательные институты;
2) государственно-федеральные - самостоятельные структурные нормы федерального законодательства, устанавливающие общие положения криминологической деятельности, направления криминологической деятельности, программные установки;
3) ведомственно-специальные, являющие частью норм, обеспечивающих исполнение специальных правоохранительных функций криминологической направленности;
4) государственно-региональные - институты норм, которые изложены в региональных нормативных актах, обеспечивающих криминологическую деятельность органов и учреждений профилактики субъекта Федерации;
5) муниципальные - институт норм, отраженный в муниципальном законодательстве и реализующий криминологические функции органов местного самоуправления;
6) коммерческо-специальные - институт норм, регулирующих отношения, связанные с профилактическими и познавательными функциями коммерческих организаций;
7) некоммерческие - институты норм, связанные с регулированием участия общественных организаций, оказывающих содействие государственным и муниципальным учреждениям в осуществлении криминологической деятельности.
В реализации криминологических норм участвуют номинальные и фактические субъекты. Номинальные субъекты - это социальные группы или индивидуумы, к которым в целом относится воздействие данных норм или криминологического института. В свою очередь фактические субъекты - это социальные группы или индивидуумы, которые реально и фактически в силу нормативно-правовых обязанностей, правовых установок, традиций, обычаев обязаны следовать установкам данного криминологического института.
Характеризовать каждый отдельный институт системы криминологических норм можно:
1) по типу и множественности субъектов и объектов, деятельность которых регулирует совокупность социальных норм, представленных конкретным институтом (например, контроль за семьями, находящимися в социально опасном положении, родительский контроль и др.);
2) в зависимости от номинального или фактического воздействия на объекты;
3) по множественности субъектов, фактически соблюдающих социальные нормативные положения соответствующего криминологического института;
4) по глубине формализации (нормативного правового закрепления и отражения в социальной действительности) содержания криминологического института;
5) по механизму потестарного и официального контроля (принуждения) соблюдения и исполнения криминологических социальных норм;
6) по объему и области принятия управленческих и потестарных решений, характеру взаимоотношений между субъектами и объектом.
Детализируя предметную сторону криминологии, отметим, что наука изучает социальную реальность, криминогенные и антикриминогенные явления реальной общественной жизни, превентивную эффективность правовых и социальных норм. Это позволяет сделать вывод, что построение институциональной нормативной криминологической системы предполагает изучение формальных и неформальных норм (институтов) познания преступности, причин преступности и ее профилактики. Формальные и неформальные институциональные системы криминологических норм находятся во взаимодействии, отражают закономерности генезиса российских институтов антикриминальной превенции. Кооперация формальных (нормативно-правовых) и неформальных (обычно-традиционных) социальных норм и институтов позволяет создавать и реали-зовывать эффективные программы превенции правонарушений, а антагонизм генерирует преступность и произвол.
Ссылки:
1. Дробышевский С.А., Орлова С.В. О «мертвых» юридических правилах // Евразийский юридический журнал. 2015. № 5 (84). С. 113-116.
2. Стругова Е.В. К вопросу о реализации права и «мертвых нормах» в российском законодательстве // Вестник общественной научно-исследовательской лаборатории «Взаимодействие уголовно-исполнительной системы с институтами гражданского общества: историко-правовые и теоретико-методологические аспекты». 2016. № 6. С. 201-207.
3. Сорокин П.А. Преступление и кара, подвиг и награда: социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали. М., 2006. 504 с.
4. Зигмунт О.А., Ветцелс П. Институциональная теория аномии - эмпирическая проверка // Социологические исследования. 2015. № 4. С. 78-87.
5. Бём Ф., Ойкен В., Гроссман-Дёрт Г. Наша задача (ордо-манифест) [Franz Böhm, Walter Eucken and Hans Grossman-Doerth. The Ordo Manifesto of 1936] / пер. А.А. Курышевой // Социальное рыночное хозяйство: концепция, практический опыт и перспективы применения в России / под общ. ред. Р.М. Нуреева. М., 2007. С. 22-31.
6. Четвернин В.А. Введение в курс общей теории права и государства : учебное пособие. М., 2003. 204 с.
7. Гидденс Э. Социология. М., 1999. 704 с.
8. Седов Л.А. Современная западная социология : словарь. М., 1990. 432 с.
9. Аннерс Э. История европейского права : пер. с швед. М., 1999. 395 с.
10. Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. 270 с.
11. MacCormick N., Weinberger O. An Institutional Theory of Law: New Approaches to Legal Positivism. Dordrecht, 1986. 229 p.
12. MacCormick N. Institutions of Law: An Essay in Legal Theory. Oxford, 2007. 336 p.
13. Тамбовцев В.Л. Теоретические вопросы институционального проектирования // Вопросы экономики. 1997. № 3. С. 82-95.
14. Morton P. An Institutional Theory of Law: Keeping Law in its Place. Oxford, 1998. 416 p.
References:
Anners, E 1999, History of European Law, Moscow, 395 p., (in Russian).
Bohm, F, Oyken, V, Grossman-Dirt, G & Kurysheva, AA (trans.) 2007, 'The Ordo Manifesto', in RM Nureyev (ed.), Social Market Economy: Concept, Practical Experience and Prospects of Application in Russia, Moscow, pp. 22-31, (in Russian).
Chetvernin, VA 2003, Introduction to the Course of the General Theory of Law and the State, Moscow, 204 p., (in Russian).
Drobyshevskiy, SA & Orlova, SV 2015, 'About the "Dead" Legal Rules', Evraziyskiyyuridicheskiyzhurnal, no. 5 (84), pp. 113116, (in Russian).
Giddens, A 1999, Sociology, Moscow, 704 p., (in Russian).
MacCormick, N 2007, Institutions of Law: An Essay in Legal Theory, Oxford, 336 p.
MacCormick, N & Weinberger, O 1986, An Institutional Theory of Law: New Approaches to Legal Positivism, Dordrecht, 229 p.
Morton, P 1998, An Institutional Theory of Law: Keeping Law in Its Place, Oxford, 416 p.
Sedov, LA 1990, Modern Western Sociology, Moscow, 432 p., (in Russian).
Sorokin, PA 2006, Crime and Punishment, Feat and Reward: a Sociological Study of the Main Forms of Social Behavior and Morality, Moscow, 504 p., (in Russian).
Strugova, EV 2016, 'On the Issue of the Implementation of Law and "Dead Norms" in Russian Legislation', Vestnik obshchestvennoy nauchno-issledovatelskoy laboratorii "Vzaimodeystvie ugolovno-ispolnitelnoy sistemi s institutami grazhdanskogo obshchestva: istoriko-pravovie i teoretiko-metodologicheskie aspekti", no. 6, pp. 201-207, (in Russian).
Tambovtsev, VL 1997, 'Theoretical Questions of Institutional Design', Voprosi ekonomiki, no. 3, pp. 82-95, (in Russian).
Zorkin, VD 1978, Positivist Theory of Law in Russia, Moscow, 270 p., (in Russian).
Zygmunt, OA & Wetzels, P 2015, 'Institutional Theory of Anomie - Empirical Verification', Sotsiologicheskie issledovaniya, no. 4, pp. 78-87, (in Russian).
Редактор: Хорева Людмила Николаевна Переводчик: Дубина Юлия Юрьевна
