CC BY
17
Первые два высказывания описывают «положения дел», оцениваемые как отрицательные, содержат скрытую отрицательную квазиоценку; третье высказывание описывает «положение дел», оцениваемое как положительное, содержит положительную квазиоценку.
В качестве скрытого коммуникативного смысла может быть выражена сравнительная количественная оценка:1) В рейтинге числа научных публикаций «Nature» Российская академия наук заняла 193-е место из 200 (Китайская академия наук в этом списке на 12-м месте).
Достижение коммуникативных намерений журналистов возможно в случае наличия у читателей общего с ними фонда экстралингвистических и лингвистических знаний, актуализируемых в виде скрытого пресуппозиционного смысла высказываний в публицистических текстах.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества/М.М. Бахтин М.: Искусство,1986. - 445с.
2. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки / Е.М.Вольф. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 280 с.
3. Ким Н.М. Лингвистические пресуппозиции в смысловой структуре высказывания (на материале публицистических текстов)//Лингвистика, лингводидактика и межкультурная коммуникация:теория и практика:Сборник научных трудов 3 Международной научно-практической конференции, 23-24 апреля 2015. - Ростов: Изд-во ЮФУ, 2015 . - С. 117-123.
4. Ким Н.М., Набиева Я.А. Дискурсивная метонимия в текстах с именами числительными // Язык и речь в синхронии и диахронии. Материалы Пятой междунар.науч.конф, посвященной памяти проф. П.В. Чеснокова. - Таганрог. Изд-во Таганрогского института имени А.П.Чехова, 2014. - С.310-314.
5. Лисоченко Л.В. Высказывания с имплицитной семантикой. Ростов-на-Дону / Л.В.Лисоченко . Ростов: Изд-во Рост. ун-та, 1992.-160 с.
6. Норманн Б. Ю. Грамматика говорящего / Б.Ю.Норманн.- СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 1994.- 228 с.
7. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка / Д.Н.Шмелев - М.: Едиториал УРСС, 2003.- 244с.
Т.А.Крепких
ФОРМАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ РАЗЛИЧИЯ КОНСТРУКЦИЙ СО ВТОРЫМ ВИНИТЕЛЬНЫМ И ИХ ЭКВИВАЛЕНТОВ В ДРЕВНЕРУССКОМ И СОВРЕМЕННОМ
РУССКОМ ЯЗЫКАХ
Аннотация. В статье выявляются разные способы (формы) представления в языковом сознании одного и того же объективного содержания, передаваемого конструкциями со вторым винительным и их эквивалентами.
Ключевые слова: семантические формы мышления, параметр, второй винительный, творительный предикативный, эквивалент.
T.A. Krepkikh
FORMAL AND SEMANTIC DISTINCTIONS OF DESIGNS WITH THE SECOND ACCUSATIVE AND THEIR EQUIVALENTS IN OLD RUSSIAN AND MODERN
RUSSIAN LANGUAGES
Abstract. In article different ways (forms) of representation in language consciousness of the same objective matter retold by designs with the second accusative and their equivalents come to light.
Key words: semantic forms of thinking, parameter, the second accusative, instrumental predicative, equivalent.
Изучение взаимодействия языка и мышления остается одной из важнейших проблем теоретического языкознания и философии языка.
К настоящему времени достаточно полно исследованы логические формы мышления, которые являются универсальными, общечеловеческими, они порождаются процессом познания и не зависят от строя языка, на котором осуществляется мышление. Однако ряд отечественных и зарубежных ученых обратили внимание на различия в формах мысли, связанные со спецификой грамматических форм в разных языках. Другими словами, существует зависимость способов (форм) осмысления (отражения) одних и тех же объективных фактов от особенностей грамматического строя того или иного языка.
Большой вклад в разработку вопроса о взаимодействии языка и мышления внес профессор П.В.Чесноков. Объединив наблюдения учёных и собственные изыскания в области взаимодействия языка и мышления, П.В.Чесноков высказал мысль о том, что человеческому мышлению присущи два
типа форм - логические и семантические. По словам П.В. Чеснокова, семантические формы мышления связаны с особенностями грамматического строя каждого конкретного языка. Эти формы «могут совпадать в разных языках и различаться на разных этапах исторического развития одного языка, а также в разных случаях использования средств одного языка на одном историческом срезе» [3, 20].
Как замечает П.В.Чесноков, семантические формы многообразны, что не дает возможности описать каждую из них в отдельности. Ученый определил 10 основных параметров этих форм, в пределах которых может быть интерпретирована каждая семантическая форма. Назовем эти параметры.
Параметр 1 - степень расчлененности содержания при отражении действительности.
Параметр 2 - степень самостоятельности отражаемого содержания.
Параметр 3 - распределение совокупного содержания мысли между её компонентами (расположение структурной границы между содержаниями соотнесенных между собой компонентов).
Параметр 4 - характер охвата отражаемого содержания.
Параметр 5 - порядок следования компонентов мысли.
Параметр 6 - система отношений между компонентами мысли.
Параметр 7 - направленность отношений между компонентами мысли.
Параметр 8 - собственно отношения между компонентами мысли.
Параметр 9 - степень структурной полноты мысли.
Параметр 10 - степень повторяемости содержания. [3, 24-40].
В свете теории семантических форм мышления, изложенной выше, рассмотрим древнерусские конструкции с двойным винительным падежом и их эквиваленты в древнерусском и современном русском языках.
В конструкциях с двойным винительным употреблялись две формы винительного падежа существительного, прилагательного, местоимения, причастия в разных их комбинациях. Первая форма винительного падежа обозначала прямой объект, вторая выполняла предикативную функцию. Обеими формами винительного падежа управлял один и тот же переходный глагол в форме инфинитива или личной форме, а также причастие как именное (краткое), так и местоименное (полное), образованное от переходного глагола. Степень зависимости этих форм от глагола разная: большая - формы первого винительного, меньшая - формы второго винительного, так как последняя зависит не только от глагола, но и от формы первого винительного [1, 364]. Приведём примеры: 1В 2В 1В
Коцелъ князь постави Мефодья епископа въ Панонии [Лавр. лет.]; привезоша и въ Новго-2В 1В 2В 1В 2В 2В
родъ мертвъ (Новг. I лет); и узрЪша пълкы стояща (Новг. I лет.); видЬчи его болна суща (Ипат. лет.) и
др.
Как отмечает А.А. Потебня, в языке все подвижно и ничего не проводится до конца, то есть параллельно с одними языковыми единицами могут функционировать другие языковые единицы, выражающие то же самое содержание [1, 365]. Это положение относится и к нашему материалу.
Действительно, уже в древнерусском языке второй винительный падеж существительных, прилагательных и причастий имел эквивалент - творительный предикативный существительных, прилагательных и причастий. Творительный предикативный прилагательных и причастий появился позже и конкурировал со вторым винительным в течение длительного времени включая период XVIII-XIX вв.
Например: Нарекъ ю дщерь себЬ (Ипат. лет.) и Нарекъ ю дщерью собЬ (Лавр. лет.); ... видячи его болна суща и прославять человека любо добрымъ любо злым (Лавр. лет.). В последнем примере употребляется присвязочный элемент суща - причастие от глагола быти. Данный элемент, очевидно, указывает на предикативную функцию второго винительного, выраженного прилагательным и причастием.
Переход от одной структуры языка к другой для передачи одного и того же объективного содержания влечет за собой изменение способов (форм) выражения мыслей. Покажем это на примерах.
Параметр 6. Как отмечают многие ученые, человек осмысливает окружающий мир по частям, так как не обладает способностью отобразить объективную реальность в полном объеме. Приобретая знания о каком-либо участке действительности, человек может отображать отношения либо между одними его частями, либо между другими. Вследствие этого возникают различия в системе отношений между компонентами мыслей, отражающих одно и то же объективное содержание: при разных структурах мысли устанавливаются отношения также между разными компонентами [3, 35]. Сравним две конструкции:
1В 2В
Постави Мефодья епископа в Панонии (Лавр. лет.) и В то же лЬто поставиша епископомь Семеона Володимерю (Сузд. лет.). В первой конструкции отображены следующие компоненты мысли: действие, выраженное переходным глаголом, и объект, выраженный формой первого винительного падежа, то же действие и объект, выраженный формой второго винительного падежа. В конструкции с творительным предикативным второе объектное отношение не отражается, так как форма творительного падежа в сочетании с глаголом образует синтаксически связанное единство, функцией которого является выражение предикативных отношений. Следует заметить, что между формами первого винительного и второго винительного также существует связь, но она является формальной: вопроса от первого винительного ко второму винительному (и наоборот) задать невозможно.
На протяжении развития русского языка основным эквивалентом второго винительного стал творительный предикативный. Однако в письменных памятниках русского, украинского и белорусского происхождения на месте второго винительного фиксируются конструкции, включающие предлоги за, в и форму винительного падежа существительного. Например: за приставы его посади (Пск. 1 лет.), сына нашего Петра за законного наследника признавали (Акты Петра I); ... постави наместника своего Алексея въ епископы Володимерю (Воскр. лет.), въ учители выбирают учителных людей (Г.Котошихин) и т.п. Конструкции с предлогом за употребляются и в современном украинском и белорусском языках. Предложно-падежные формы, эквивалентные второму винительному существительных, не получили широкого распространения в русском языке: их употребление ограничено лексическими характеристиками как глагола, так и имени существительного [5, 57-71]. В современном русском литературном языке обнаруживаются единичные примеры конструкций рассматриваемого типа: счесть за редкость, за честь, признать за лидера, взять в жены и т.п.
Параметр 1. При построении мысли объективно единое содержание может быть расчленено на разное количество сегментов - большее или меньшее. Это зависит от того, какими языковыми средствами выражается отношение между предметами и явлениями.
2В
Ср. Постави Мефодья епископа (Лавр. лет.) и Постави наместника... въ епископы (Воскр. лет.).
В том случае, если отношение между действием и предметом передается синтетическим способом, оно (отношение) мыслится слитно как с компонентом, выражающим именное понятие (епископа), так и с действием (постави). Таким образом, первая структура используется для слитного отражения в языковом сознании предмета и отношения к нему. Во втором примере все компоненты содержания мыслятся раздельно: действие выражено глагольной формой, предмет - падежной формой, а для раскрытия отношения между данными компонентами используется предлог - новый компонент мысли, содержанием которого является идея включения кого-либо, чего-либо в какую-либо группу, в какой-либо класс.
Параметр 4 выявляет характер охвата отражаемого содержания каждой (отдельной) единицей мышления. Так как совокупное содержание мысли может по-разному распределяться между её компонентами, один из компонентов может заключать в себе больший объем целого содержания, а другой - меньший. Для анализа в указанном аспекте обратимся к отмеченным выше конструкциям Постави Мефодья епископа (Лавр. лет.) и Постави наместника... въ епископы (Воскр. лет.).
Содержанием мыслительной единицы постави в первой структуре является действие и отношение между действием и двумя предметами: постави Мефодья, постави епископа. В этих сегментах мысли действие отражается вместе с отношением. Как замечает П.В.Чесноков, в процессе развития грамматической и семантической формы идея отношения в ряде случаев переместилась в содержание глагола, оказавшегося по этой причине сильноуправляющим, а зависимое имя стало обозначать только объект, вместе с тем показывая, что отношение, отраженное в глаголе, направлено в сторону объекта [3, 28-29].
Во второй структуре в компоненте постави мыслится действие и два отношения:
1) отношение между действием постави и предметом наместника;
2) отношение между действием постави и предметом въ епископы.
В сегментах мысли постави епископа и постави въ епископы компонет постави отражает неодинаковый объем целого содержания. В конструкции постави епископа компонент постави заключает в себе более широкий охват совокупного содержания мысли, в сравнении с тем же компонентом в конструкции постави въ епископы. В мыслительной единице постави епископа действие и отношение к предмету отражаются слитно. В конструкции постави въ епископы тот же компонент (постави) выражает действие и определенную часть отношения между действием и предметом, так как для выражения отношения между названными компонентами используется также предлог, который берет на себя функцию выражения отношений.
Параметр 5 - порядок следования компонентов мысли. Мыслительный процесс осуществляется на конкретном языке. Языки различаются порядком слов в предложении и словосочетании, поэтому порядок следования компонентов мысли может быть различным при мышлении на разных языках, а также при мышлении на одном языке, если для него характерен достаточно свободный порядок слов. Так как в древнерусском и современном русском языках порядок слов свободный, то и порядок следования компонентов мысли будет соответствовать порядку слов. Приведем примеры: Поставиша Се-меона епископомъ Володимерю (Ипат. лет.), Землю глаголеть матерью (Ипат. лет.), Нарекъ ю дщерью
собЬ (Лавр. лет.), МаловЬрными зоветъ всЬхъ (Ев. Калиста) и др.
Рассмотрим структуры со вторым винительным причастия действительного и страдательного залогов.
В старорусском и современном русском языках второй винительный причастия был вытеснен формой творительного падежа (как и прилагательного) или придаточным предложением с союзом что, например: ср. князя привезли в Москву скованного и князя привезли скованным; Изяслав же слыша Гюргя пришедша (Ипат. лет.) и Изяслав же услышал, что Георгий пришел.
Тождественные по содержанию конструкции - древнерусская Изяславъ же слыша Гюргя пришедша (Ипат. лет.) и совр. рус. Изяслав услышал, что Георгий пришел - отражают разную систему отношений.
В древнерусской структуре заключено отношение действия (слыша) к объекту (Гюргя), отношение того же действия к признаку как объекту восприятия (пришедша) и отношение объекта (Гюргя) к признаку (пришедша). Отразим это в следующей схеме:
В современной конструкции передается отношение действия к ситуации, некоторому событию, выраженному в придаточной части. В рамках содержания придаточной части (... что Георгий пришел) соотношение объектов, представленное в древнерусской конструкции, отсутствует: первый объект (Гюргя) выступает в качестве субъекта (Георгий), а второй объект (пришедша) трансформировался в предикативный признак (пришел).
Как отмечает В.И.Борковский, дальнейшее преобразование конструкций со вторым винительным падежом было различным в зависимости от того, какая часть речи использовалась во втором винительном [1, 370].
В современном русском языке на месте второго винительного имен существительных представлен только творительный предикативный. Второй винительный прилагательных и слов, образующих формы по типу форм прилагательных, сохраняется в современной русском языке, но употребляется редко, например: Муж любит жену здоровую [4, 47-48].
Таким образом, различия в грамматических формах обусловливают разные способы (или формы) представления в языковом сознании одного и того объективного содержания.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. - М.: Академия наук СССР, 1963. - 512 с.
2. Ломтев Т.П. Очерки по историческому синтаксису русского языка. - М.: Изд-во. Москов. ун-та, 1956. - 596 с.
3. Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. - Таганрог, 1992. - 166 с.
4. Чеснокова Л.Д. Конструкции с предикативным определением и структура предложения. - Ростов н/Д, 1972. - 135 с.
5. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. - М.: Наука, 1960.- 324 с.
В.А. Лавриненко
ФАКТОРЫ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ К РАЗГОВОРНОМУ СТИЛЮ (на материале французского языка)
Аннотация. Посредством стилистического анализа фразеологизмов сниженных регистров языка - разговорно-бытового, просторечья и арго - автор приходит к выводам, что стилистическая роль фразеологизмов, напрямую связана не с их номинативной функцией, а с экспрессивной, т. е. с функцией эмоционально-оценочного воздействия на собеседника, что достигается образностью и коннотациями фразеологического значения.
