CC BY
7
DOI: 10.15643/libartrus-2022.4.6
Фонетико-семантические особенности сунтарского говора якутского языка (на материале «Якутско-русского тематического словаря» М. Н. Тимофеева-Терешкина, 1950 г.)
© Е. Р. Николаев
Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН Россия, Республика Саха (Якутия), 677027г. Якутск,улица Петровского, 1.
Email: 1953307@mail.ru
Целью исследования является описание диалектных фонетико-семантиче-ских особенностей лексики сунтарского говора на материале тематического якутско-русского словаря М. Н. Тимофеева-Терешкина (1950). В работе были использованы описательный метод с применением фонетического анализа, интерпретация семантики лексем. Введен в научный оборот ранее не опубликованный двуязычный тематический словарь М. Н. Тимофеева-Терешкина. Из словаря была сделана выборка диалектных слов. Рассмотрены фонетические соответствия, относящиеся во многом к олекмо-вилюйской диалектной зоне. Выявлены диалектные признаки, не являющиеся типичными для сунтарского говора. Определена семантика диалектных наименований мастей коровы и лошади, отдельных диалектных единиц. Обнаружены новые диалектные слова (кэ$э локуйар, кэ^э кулгаа^а), ранее не отмеченные в диалектологических словарях.
Ключевые слова: якутский язык, якутская диалектология, сунтарский говор, диалектная зона, Тимофеев-Терешкин.
В последние годы отдел якутского языка активно ведет работу по проектам, включенным в перечень мероприятии Государственной программы «Сохранение и развитие государственных и официальных языков в Республике Саха (Якутия) на 2020-2024 годы»1, которые нацелены на совершенствование условии и расширение сфер функционирования якутского языка, а также на внедрение информационных технологии в изучение, документирование и сохранение языкового, литературного и культурного наследия народов Республики Саха (Якутия). В данную программу включено направление «Организация и проведение фольклорно- лингвистических, социолингвистических экспедиции по мониторингу состояния языка саха», которое подразумевает также введение в научньш оборот ранее не опубликованных архивных документов, содержащих диалектную лексику в качестве текстовых данных диалектного корпуса якутского языка.
Актуальность даннои работы заключается в материале исследования - это неопубликованный «Сахалыыттан-нууччалыыр тематиканан тылдьыт = Якутско-русскии тематическии словарь» М. Н. Тимофеева-Терешкина 1950 года [28], который может содержать ценные языковые сведения - диалектные слова, не включенные в диалектологические словари, дополнительные данные о сунтарском говоре и т.д.
1 Постановление Правительства Республики Саха (Якутия) от 18 июля 2022 г. №472 «О Государственной программе Республики Саха (Якутия) «Сохранение и развитие государственных и официальных языков в Республике Саха (Якутия)».
Цель данного исследования заключается в описании диалектных признаков сунтарского говора на материале «Сахалыыттан-нууччалыыр тематиканан тылдьыт = Якутско-русского тематического словаря» М. Н. Тимофеева-Терешкина (1950 г.) с позиции фонетических и семантических особенностей.
Основными задачами являются: ввести в научный оборот диалектные материалы «Саха-лыыттан-нууччалыыр тематиканан тылдьыт = Якутско-русскии тематическии словарь» М. Н. Тимофеева-Терешкина 1950 г.; выявить диалектные фонетические соответствия; определить семантику диалектных слов.
Методы. В работе были использованы описательный метод с применением фонетического анализа, а также интерпретация семантики лексем, сопоставление с картографическими и лексикографическими данными.
Якутская диалектология в настоящее время находится на достаточно высоком уровне: исследованы и описаны практически все зоны говоров, составлены карты их распространения, выявлены основные фонетические соответствия, определена семантика лексем, составлены диалектологические словари [8, 14-16]. Северо-восточная, центральная, северо-западная группа говоров якутского языка были представлены в соответствующих научных монографиях, которые подробно описывают те или иные особенности, присущие этим зонам. Олекмо-вилюиская диалектная зона (вилюискии, верхневилюискии, нюрбинскии, сунтарскии включая мирнинскии, олекминскии, ленскии говоры), хотя и подробно изучена, пока не имеет опубликованного научного издания, представляющего собои всю картину взаимосвязи говоров этои зоны. Этои проблемы коснулся и диалектолог, автор ряда монографии М. С. Воронкин: «В монографии „Вилюиская группа говоров якутского языка" дано систематическое описание сунтарского, нюрбинского и собственно вилюиского говоров. Если на северо-западе каждыи административный раион совпадает с определеннои диалектнои единицеи (говором), то в этои зоне дело обстоит иначе. На территориях Мирнинского и Сунтарского административных раионов обнаруживается в принципе единый сунтарскии говор. Такая же картина наблюдается с вилюиским говором, выявленным на территориях двух соседних раионов - Вилюиского и Верхневилюиского (хотя исторически единого). Этои работои завершилось монографическое описание западного диалектного ареала якутского язык» [7; 8, с. 13].
Характерными признаками сунтарского говора являются [16, с. 41, 42]:
- употребление усилительно-просительнои формы повелительного наклонения: ба-рыый- 'иди же, пожалуиста';
- употребление долгих гласных в основах а^аар 'половина, а^аардас одинокий, чаай 'чаи', табаах 'табак', киэЬээ 'вечер, вечером';
- преимущественное использование твердорядных вариантов слов: сырай вм. сирэй 'лицо', ньырай вм. ньирэй 'теленок';
- употребление вариантов учэИэ вм. утэИэ 'рожон, вертел', ичигэстээ 'собирать, выбирать (например, ягоды)' вм. итигэстээ;
- регулярное использование долгих -нн- в орудном падеже: сааннан вм. саанан 'ружьем', ууннан вм.уунан 'водои';
- регулярное употребление д-вариантов слов, где устанавливается фонетическое соответствие т~д: дайар 'разбегается, размахивая крыльями, собираясь взлететь (о птицах) ' , двйвр 'оглушается' , хайдах 'как, каким образом' и т.д.
В рукописном фонде Архива ЯНЦ СО РАН хранится более 20 единиц архивных документов различного характера (отчеты, вопросники и т.п.), содержащие сведения о диалектологических
экспедициях в Сунтарском районе (впоследствии - улусе) в период с 1950 по 1980 год. Среди них имеются неопубликованные документы, из которых достоин внимания и не потерял своеи актуальности в плане содержания «Сахалыыттан-нууччалыыр тематиканан тылдьыт = Якутско-русскии тематическии словарь» М. Н. Тимофеева-Терешкина (1950) [28].
Вкратце расскажем об авторе словаря. Михаил Николаевич Тимофеев родился 4 декабря 1883 г. во 2-м Нерюктяиском наслеге Сунтарского улуса в семье потомственного купца. В 1900 г. окончил Якутское духовное училище и поступил в Якутскую духовную семинарию. Работал учителем в Кутанинскои и Шеинскои церковно-приходских школах. 28 января 1906 г. он обвенчался с приемнои дочерью улусного головы, купца и мецената Георгия Терешкина, фамилию которого он взял как двоиную. В 1916 г. был избран головои Сунтарского улуса. В 1917 г. избран делегатом Сунтарскои земскои управы. В 1934 г. вследствие болезни полностью теряет зрение. После тяжелои и продолжительнои болезни М. Н. Тимофеев-Терешкин в октябре 1957 скончался в г. Ангарске Иркутскои области. М. Н. Тимофеев-Терешкин был известным поэтом, занимался сбором этнографического материала, фольклора. Произведения М. Н. Тимофеева-Терешкина начиная с 1939 г. переводились на русскии язык, печатались в газетах «Кыым», журнале «Якутские зарницы», «Восточно-Сибирская правда», «Социалистическая Якутия», в журнале «Сибирские огни» и в альманахах «Новая Сибирь» и «Дружба народов». Как член Русского географического общества он участвовал в поисках останков мамонта в бассеине речки Конхар. Вторым направлением его научнои деятельности стал сбор устного народного творчества. В первую очередь нужно отметить его работу «Приметы якутов Сунтарского улуса о погоде», которая содержит много терминов по народнои метеорологии и астрономии. Остальные записи можно сгруппировать в три группы: о прародительнице вилюи-ских якутов Джаардаахе, о происхождении шорохинских якутов и о якутском разбоинике Василии Манчары. В двадцатых годах Тимофеевым-Терешкиным был собран обширный материал, который лег в основу экономико-этнографических обзоров «Вилюискии округ» и «Ко-лымско-Индигирскии краи». Касаемо якутского языка имеется его наблюдение: «...говор якутов верхнего и среднего течения реки Вилюя, наиболее удаленных от основной массы якутов ленской долины, имеет много сходства с говором кангаласцев и колымчан, и этот говор надо считать за коренное якутское наречие. Словарь Порядина, взятый Пекарским за основу своего словаря, составлен Порядиным в Вилюйске (в Нюрбе и Сунтаре), в бытность его Сунтаро-Нюр-бинским участковым, таким образом, в основу словаря Пекарского легло коренное якутское наречие» [29, с. 137-138]. Таким образом, перед нами образованный человек своего времени, имевшии компетентное представление не только о якутском языке, но и об основных отличиях якутских говоров в целом.
Словарь М. Н. Тимофеева-Терешкина включает 1815 слов, был написан от руки и перепечатан на печатнои машинке на 66 листах. Состоит из 13 глав, раскрывает практически весь спектр жизнедеятельности якутов и окружающии живои и неживои мир. Главы содержат такие тематические группы: 1 глава. Киhи - человек. 2 глава. Кыыллар - дикие звери и животные. 3 глава. Кетердер - птицы. Мас кетере - боровая птица. Улахан кетер, уу кетере - водоплавающая, болотная птица. 4 глава. Сир сидьи^нэрэ, YSннэр-кейYYPДэр - пресмыкающиеся, насекомые, паразиты. 5 глава. Балыктар - рыбы. 6 глава. Мастар уонна отоннор - деревья, ягоды. 7 глава. Ынах CYеhY - рогатый скот. 8 глава. Сылгы CYеhY - конный скот. 9 глава. Таба CYвhY - оленныи скот. 10 глава. Кыра CYеhY - мелкии скот. 11 глава. Оттор - трава. СYеhY сиир от - кормовые травы. Ол-бу от, сибэкки - сорные травы, цветы. 12 глава. СYеhY келYYPYгэр
туттуллар сэп-сэбиргэл - упряжь и прочая. 13 глава. Туттар сэп-сэбиргэл - орудие производства и лова.
Фонетические признаки
Соответствия гласных звуков являются признаками говора, которые можно определить на слух при простом общении или выявить в письменных текстах носителеи говора. Данныи словарь содержит типичные, классические примеры олекмо-вилюискои диалектнои зоны, которые с высоты достижении якутскои диалектологии можно интерпретировать следующим образом:
соответствие ы~и: сырай~сирэй (здесь и далее первое слово - из Словаря М. Н. Тимофе-ева-Терешкина), кы^ынайыы~ки^инэйии. Присутствие или твердорядного ы, или мягкоряд-ного и является характерными диалектными признаками якутского языка. С. А. Иванов определяет, что «твердорядныи вариант сырай характерен для периферииных говоров якутского языка» [16, с. 15], к которым относится сунтарскии говор;
соответствие ы~а: быччырхай~быччархай, харылщн-харалщн, дабырхай~дабархай, ха-бырщ~хабарщ. Здесь мы видим, скорее всего, вариативное употребление, свидетельствующее о развитии негубных гласных в двух- и более сложных словах и их фиксации в локальных словоупотреблениях. Данное соответствие происходит только с участием гласных ы и а. Как показывает картографирование, произношение исключительно с корневым широким гласным а характерно для говоров центральнои и северо-восточнои диалектных зон. В говорах олекмо-вилюискои диалектнои зоны предпочтителен вариант с корневым узким гласным ы [16, с. 13];
соответствие в~э: дьвйбуур~дэйбиир 'махалка из конского волоса для отпугивания комаров '. Данное слово служит «одним из основных признаков для различения акающих и окающих говоров якутского языка. <...> Возникновение вариантов дэйбиир~двйбуур... связано с образованием в этих основах долгих гласных и дифтонгов на базе стяжения звуковых сочетании - эгу, -вгэ» [14, с. 167]. В настоящее время вариант дэйбиир принят в качестве нормы литературного языка;
соответствие е~о: сугэ ончо$о~сугэ внчв^в. Варьирование передних-задних гласных имеет диалектныи характер (чечуе~чоч_уо 'деготь', бвчввх~бочоох 'небольшои карась') [12, с. 24]. В ДАЯЯ отмечается, что употребление формы внчвх «противоборствует варианту ончох, в особенности в говорах центральнои, олекмо-вилюискои диалектных зон» [16, с. 19], но М. С. Во-ронкин отмечает, что внчвх является устоявшеися формои и ончох произносится гласным заднего ряда в виде исключения из правил (курдьэх~курдьах, внчвх~ончох) [9, с. 50];
соответствие краткого и долгого гласных: ынахэмийэ вм. ынахэмиийэ, кыптый вм. кып-тыый. В словаре зафиксировано необычное употребление краткого гласного вместо долгого гласного. В материалах ДАЯЯ такое явление отмечается преимущественно в говорах северо-восточнои диалектнои зоны [16, с. 21]. Интересно, что именно в сунтарском говоре часто отмечается долгота в последнем слоге: ха^кыы вм. ха^кы 'коньки', чаИыы вм. чаИы 'часы' и т.д. Таким образом данную краткость гласных можно определить как исключение для сунтар-ского говора.
Фонетические соответствия в области консонантизма тоже могут быть репрезентативными и послужить для выявления типичных и не типичных признаков того или иного говора: соответствие т~д: толо$ой~доло$ой 'спиннои мозг', даллан куощс~таллан куощс 'гагара полярная' . Диалектное картографирование говорит о том, что начальное д употребляется
повсеместно, но в северо-восточнои диалектнои зоне отдается предпочтение начальному т с колебаниями т~д [9, с. 26]. Словарь показывает, что в сунтарском говоре начальные тид используются вариативно;
соответствие м~б: эмиллэ~ээбиллэ 'савка'. Устоичивость употребления б в интервокаль-нои позиции фиксируется в центральнои, северо-восточнои зонах (например, кэлибэ 'не приходи'), а в олекмо-вилюискои и северо- западнои зонах - м (например, кэлимэ 'не приходи');
соответствие г~^: табагай~табащй 'кисть', эрдэгэс уол~эрдэ$эс уол 'подросток', бвтв-гвтв~бвтв$втв 'желудок (птицы)', абааЬы ылаага~абааЬы лыащ 'сумеречница (бабочка)'. Считается, что данное соответствие сохранилось в тех говорах, которые были более всего подвергнуты субстратному влиянию эвенкииского (или эвенского) языка. Сунтарскии говор подпадает под данное определение [9, с. 74];
соответствие дь~нь: дьилбэк~ньилбэк 'мышцы верхнеи поверхности бедра'. Данное явление «противоречит» общеизвестному положению о том, что в сунтарском говоре в начале слова преимущественно употребляется ч - чаалбаан [16, с. 24]. Стоит только отметить, что соответствие дьилбэк~ньилбэк включено в ряд основ (более 20 основ), рассмотренных якутским фонетистом Н. Д. Дьячковским: дьа^сай~ньа^сай 'много говорить (убеждая, внушая)', дьи-мий~ньимий 'смыкаться, сжиматься (о губах)', дьэ^дьий~ньэ^ньий 'обыскивать, производить обыск', дьжкир~ньжкир 'прозрачныи, просвечивающии' [13, с. 92-93]. Несмотря на распространенность этого соответствия, следуя анализам Н. Д. Дьячковского и С. А. Иванова, предварительный вывод таков: причина вариации кроется в комбинаторнои назализации начального дь или нь;
соответствие хх~х: удьукках~удьуках 'ягодицы', хаххыйах~хахыйах 'молодая поросль березы'. Диалектальныи удвоенныи хх часто обнаруживается в основах с одинарным х: хах-хай~хахай 'лев', чохху~чоху 'водяныи жук', квххв~квхв 'крючок' [17, с. 262]. Геминизация согласных является отличительнои чертои центральных, северо-восточных диалектных зон. В сунтарском говоре, как представителю олекмо-вилюискои зоны, отмечается употребление диэкки вм. диэки 'в сторону', которое, возможно, возникло «как средство устранения открытых слогов или в целях обеспечения качественнои устоичивости согласных в интервокальном положении» [17, с. 263]. Тем самым_удьу^^ах, хаххыйах, диэкки могут быть произношением одного характера;
соответствия л$~лг, рт~лт, г~к: кул$аах~кулгаах 'ухо, хартаЬа~халтаЬа 'веки', ло-окуут~лоокуут 'улит большои'. Возможно, это те редкие примеры дистактнои ассимиляции согласных, когда рядом стоящии согласныи, подвергаясь воздеиствию другого, образует диалектное произношение литературно-нормативнои лексемы. М. С. Воронкин приводит ряд примеров дистактнои ассимиляции: чвквчвк~чвквчвк 'пень', есеи, л~р: кылдал~кырдал, 'возвышенность среди поля', есеи, Киргиэлэй~Килгиэлэй 'Григории', чур и т.д. [9, с. 123];
соответствие йл~лдь: хойлук~хоолдьук 'затылочныи бугор'. Диалектологи допускают, что, возможно, это один из примеров сохранности древнеи формы, например, оойноо~оонньоо 'иг-раи', хоойно~хоонньо 'пазуха (его)' [9, с. 104], которая изредка проявляется в разных говорах;
соответствие №~н в конце слова: кута^~кутан - цапля. Такои переход часто встречается почти во всех говорах якутского языка, восходит к древнетюркскому языку (дири^~дирин 'глубокии') [17, с. 215]. В очерках по фонетике говоров якутского языка отмечается, что данное соответствие присуще центральным и северо-восточным зонам (курэ^=курэн 'бурыи', сордо^=сордон 'щука'), в остальных диалектных зонах встречается краине редко [9, с. 81];
соответствие нь~й: тыйаах~тыньаах 'свиязь ', кунньаха~куйаха 'кожа головы ', кулцаах эмийнэ$э~кулгаах эминньэ^э 'мочка уха ' . Соответствие н~нь~ (носовои й)~й в якутских говорах стало возможным в результате превращения переднеязычного смычного носового сонанта н в среднеязычнои носовои смычныи сонант нь, которыи, теряя смычность, переходит в среднеязычный щелевои сонант] (носовои й), а последнии дает чистыи й, лишенный назальности: куйаас~куньаас 'жара', тыйыс~тыньыс 'крепкии, жестокии, суровыи', киниит~кинь-иит~кщиит~кийиит 'невестка, невеста' [17, с. 220, 221]. Это соответствие наблюдается во многих говорах;
соответствие №~г: сыкынах~сыгынах 'валежник'. Такое варьирование широко распространено в якутском языке, основано «на назализации г, или, наоборот, деназализации ^ вследствие диссимиляции» [13, с. 100], которое можно отнести к диалектным, так как литературный вариант правописания приемлет основу с г;
соответствие w~н: икнэ~иннэ. Внутри основы встречается в единичных случаях (ма^най 'вначале, сначала, сперва ', кы^най 'наклонять голову набок', на^най 'быть низким, приземистым' , ножной 'быть крохотным, малюсеньким и полным', и^нэй 'накреняться, наклоняться набок ' и т.д.). В есеиском, янском говорах фиксируется диалектный вариант и^нэ, которыи близок древнетюркскои лексеме jiwna, т.е. древняя форма осталась неизменнои [9, с. 82]. Есеи-скии говор, как и сунтарскии, относится к западному диалектному массиву, тем самым можно допустить территориальную связь присутствия этого произношения в обоих говорах;
соответствие х~к: туоЬакталаах, чампараактаах. Имеет субстратный характер, образо-вавшиися под влиянием эвенкииского языка, когда проточные х, 5 заменяются смычными к, г. Данный факт подтвержден материалами трудов якутских диалектологов Е. И. Коркинои, П. П. Барашкова, П. С. Афанасьева, С. А. Иванова [8, с. 78]. Здесь мы также видим пример регрес-сивнои ассимиляции мп~пп: чампараактаах~чаппараахтаах. В якутском языке ассимиляция (и прогрессивная, и регрессивная) согласных является распространенным явлением. М. С. Во-ронкин отметил редкие случаи регрессивнои ассимиляции в говорах: мп~пп: чувмпэ~чувппэ, татт., хч~чч: хаппахчы~хаппаччы, оим. и т.д. [9, с. 117], к которым можно также отнести данное соответствие.
Лексика масти скота
Сунтарскии улус издревле является сельскохозяиственным. М. Н. Тимофеев-Терешкин исследовал данную тематику: «В прежние времена основное занятие населения края составляло скотоводство с подсобными к нему занятиями - рыболовством и охотои. С уменьшением звериных и рыболовных угодии, скотоводство стало играть доминирующую роль в хозяистве края» [29, с. 163]. Этот факт, без сомнения, послужил разнообразию скотоводческои лексики сунтарского говора. Стоит отметить разнообразие цветообозначения коровы и лошади. В словаре зафиксированы 19 мастеи коровы, из которых большинство являются общеякутскими. Рассмотрим семантику обозначения мастеи, которые можно воспринять как узколокальные диалектные цветообозначения коровы:
буврдээх - с отметинои по вздошнои части, от буер 'почка ', букв. с почкои, с пятном в форме почки;
хаастаах - с белыми каимами над глазами, от хаас 'бровь ', букв. с бровями; хоболоох кутуруктаах - с белым хвостивым волосом; от хобо 'белая кисточка на конце хвоста животных' [4, с. 495]. Данное обозначение опосредованно представляет форму хобо колокольчика или бубенчика для скотины [4, с. 495];
элэмэс - белоногая. Элэмэс употребляется для обозначения пегости масти оленеи или ло-шадеи, а также пестрои масти рогатого скота. В якутскои колоративнои лексике элэмэс чаще используется для обозначения масти лошади: буулур элэмэс 'чалопегая ', сур элэмэс 'мышасто-пегая ', хара элэмэс 'вороно-пегая' [6, с. 194, 195], кугас элэмэс 'пегии, пестрыи, с рыжими пятнами' [1, с. 427], куех элэмэс 'серо-пегии, сиво-пегии' [2, с. 78]; кыталык элэмэс 'лошадь белои масти с белои до колен ногами' [2, с. 385], тура$ас элэмэс 'рыже-пегии' [5, с. 159]. Элэмэс 'белоногая' скорее всего узколокальное значение, выражающее отличительные внешние черты на фоне основнои масти - цвета, в нашем случае, ног. В рукописи этимологического словаря якутского языка элэмэс раскрывается как якут. ала 'пестрыи, пегии' ~ др.-тюрк. ала 1) 'больнои ложнои проказои (~песью, витилиго)'; 2) 'ложная проказа, витилиго, песь' и чув. оламас 'полосатый' < ола 'пестрыи' + -мас (увеличительный аффикс) [23, с. 375]. Судя по всему, элэмэс можно сопоставить с тюрк. ала 'разноцветный, пегии; неодинаковый' [25, с. 66], где доминантным значением является разноцветный;
чуккулаах - белоногая, от рус. чулки, букв. в чулках. Является поздним заимствованием из русского языка;
моонньогон ала - с белои шееи и плечом. Скорее всего, здесь мы видим ассоциативно-метафорическое обозначение, исходящее от названия утки с пестрои шееи моонньогон 'шило-хвост'.
Из 40 лексем, обозначающих масти лошади, мы выявили диалектные наименования оттенков мастеи (подмасти) лошадеи, семантика которых достаточно прозрачна:
тимир ке^еччер - светлосивая, от сущ. тимир 'железо, железный , букв. синевато-серый; туой курэ^ - гнедобурыи, от сущ. туой 'глина ', букв. цвет глины;
туос кугас - светло-рыжии, от сущ. туос 'береста', букв. цвет внутреннего слоя бересты; ардайдаах сиэллээх - грива со смесью волос другого расцветка, от сущ. ардай 'промежуток'; баИырщстаах бууттаах - с темнои шерстью на бедрах, от сущ. баИырщс 'короткая летняя обувь (кожаная), которая впоследствии перешла на обозначение подмасти: белые ноги, «белые чулки»' (у скота, собак);
дьайалаах кутуруктаах - со смесью белых волос на хвосте, белоногая; дьайаа 'пятно (обычно на лопатке у лошадеи)' [30, с. 286];
мв^ултэйдээх - с лысинои на ноздрях; ме^уеттэй 'белый пигмент, пятно на храпе лошади' [3, с. 320];
моонньогон ала - с белои шееи и плечом.
Большинство сложных мастеи образуются с помощью аффикса принадлежности -лаах (-таах, -дээх, -тээх). Некоторые сложные цветообозначения являются составными терминами (моонньогон ала, туой курэ^, туос кугас), построенными на примыкании. Такие термины обозначают в основном «исконные конкретно-предметные понятия животного, растительного мира, хозяиственнои и культурнои деятельности народа саха» [22, с. 38, 39].
Масти коров и лошадеи имеют доминантный компонент (цвет), который уточняется или вычленяется дополнительным компонентом - пятном, полоскои, выделяющеися на фоне основнои масти. То есть количество основных мастеи всегда неизменно, а подмастеи и ее оттенков достаточно много, чтобы иметь возможность отличить свою корову или лошадь от чужих. Тут, скорее всего, важен субъективный фактор, лежащии в основе принципа или мотива номинации, деиствующеи в рамках языковых традиции, например, антропонимическои - «именование по внешнему облику, по отличительным чертам или качествам» [21, с. 140].
Лексика окружающего мира
В Словаре присутствуют также такие диалектные слова, употребляющиеся крайне редко, во многом утратившие свою бытность в речи:
хаакы - грач; в ДСЯС: врт тураащ 'грач' [10, с. 212]. Возможно, это усеченный вариант заимствованного эвенкизма кукаакы: кукакй, кукэкй 'соика' [19, с. 310, 311];
киэ^э - волк; в ДСЯЯ: 1. киэ^э, киэ^эндэ, киэ^энтый, киэра, сакк. эhэ 'медведь'; 2. верх. эhэ, бврв 'медведь, волк'; 3. усть-ян. ypyw эhэ 'белый медведь' [11, с. 114], хотугу бврв 'тундровый волк' [26, с. 59]. У А. Е. Кулаковского данное слово включено в один ряд с «бере, кутуруктаах аhыылаах, уhун кутурук, киэ^э - волк (Kanis lupus L)» [18, с. 102], т.е., наиболее вероятно, что оно является довольно распространенным эвфемизмом в периферииных говорах, обозначает хищное животное. Данная лексема требует более углубленного рассмотрения на предмет заимствования из тунгусо-маньчжурских языков [27, с. 82];
айдаар - кабан; в ДСЯЯ: Ним. кабан, тороху 'кабан' [11, с. 42]. В урмииском говоре буреин-ско-урмииско-амгунского диалекта эвенкииского языка: айдар 'кабан-самец' [19, с. 30];
илбэнээ - енотовидная собака; в ДСЯЯ: илбэкээ, амур. 'енотовидная собака' [11, с. 105]. Этимолог Г. В. Попов возводит к калм. илв^э (илвенгэ) 'енот'; монг. элбэнх 'енот' [24, с. 103];
арща билир - зуб мудрости; в ДСЯС: арща билир, Бод., сад., сунт. 'зуб мудрости' [10, с. 42], от арща 'запад', букв. западный зуб мудрости;
кэ$э кулгаащ - пострел (орфография по Словарю), подснежник. В Сунтарском улусе произрастает прострел или сон-трава фиолетового цвета, воспринимаемый и называемый в народе как первоцвет подснежник - ньургуhун: 1. кэттэ кулгаащ - растение с сине-фиолетовым цветком, обозначаемое в общеякутскои лексике как ньургуhун 'подснежник' (по номенклатуре - прострел); 2. кэттэ кулгаатта - ветреница лесная (сылгы ньургуhуна) [20, с. 2022]. Данный диалектный фитоним отмечается в нюрбинском говоре, которые также относится к олекмо-вилюискои диалектнои зоне;
локуйар - кукушка кукует. В диалектологических словарях якутского языка не зафиксировано. Литературный вариант - кэттэ этэр 'кукушка кукует', букв. кукушка говорит. Семантику лон'уйар можно определить как звукоподражающии глагол: лоw 'подражание однократному гулкому звону, возникающему при ударе в какои-либо большои полый предмет (напр. в колокол)', ло^кунаа 'издавать сильный гулкии звон, гулко звенеть, гудеть' [3, с. 117].
Обычно причинно-следственные связи образования наименования предмета кроются в метафорическом способе называния, например, по схожести внешнего облика - хоболоох кутуруктаах - по форме пятна, туой курэw - по цвету. Иногда включается эвфемистическии характер именования. Стоит признать, что мотивация диалектных номинации во многом имеет затемненный, неясный характер.
Заключение
Исследование в рамках статьи позволило установить следующее:
- определены фонетические соответствия, относящиеся к типичным признакам олекмо-вилюискои диалектнои зоны - сунтарского говора: соответствия гласных: ы~и: сырай~сирэй, ы~а: быччырхай~быччархай, е~э: дьвйбуур~дэйбиир, е~о: внчвх~он-чох; соответствия согласных: т~д: толо$ой~доло$ой, м~б: эмиллэ~ээбиллэ, таба-гай~табащй, х~к: туоhакталаах, чампараактаах, №~н: икнэ~иннэ, нь~и: тыйаах~тыньаах;
- выявлены фонетические соответствия, распространенные в других диалектных зонах, но проявляющиеся в сунтарском говоре в качестве взаимопроникновения ареалов говоров: ил~лдь: хойлук~хоолдьук, в конце слова: кутак~кутан, л^~лг: кул^аах~кул-гаах, рт~лт: хартаЬа~халтаЬа, №~к: лоокуут~лоокуут, хх~х: удьукках~удьуках, дь~нь: дьилбэк~ньилбэк;
- установлены диалектные наименования мастеи коровы и лошади, относящиеся к сун-тарскому говору (тимир ке^еччер, туой кугас и т.д.), которые можно определить как расширение семантики основнои масти путем образования нового обозначения под-масти с помощью аффикса принадлежности (-лаах) и способом примыкания;
- выявлен новыи диалектный фитоним кэт^э кулгаа^а 'сине-фиолетовый прострел', основнои ареал произрастания которого совпадает с олекмо- вилюискои диалектнои зо-нои. Также обнаружено составное диалектное слово кэттэ ло^уйар 'кукушка кукует ', ранее не отмеченное в диалектологических словарях.
Таким образом, «Якутско-русскии тематическии словарь» М. Н. Тимофеева-Терешкина содержит богатый и ценный материал по диалектнои лексике наименовании животных, растении, масти домашнего скота и т.д. Языковои материал словаря представляет собои картину мира якута-скотовода, который организовал свои быт сообразно окружающему его миру и сохранил его в виде уникального сунтарского говора якутского языка.
Сокращения: амур. - говор амурскои области эвенкииского языка; бод. - бодоибинскии говор; букв. - буквально; верх. - верхоянскии говор; вм. - вместо; ДАЯЯ - Диалектологическии атлас якутского языка; др.-тюрк. - древнетюркскии язык; ДСЯЯ - Диалектологическии словарь якутского языка; ДСЯС - Диалектологическии словарь языка саха; есеи - есеискии говор; калм. - калмыкскии язык; монг. - монгольскии язык; Ним. - местность Ниман Хабаровского края; оим. - оимяконскии говор; сад. - садынскии говор; сакк. - саккырырскии говор; сунт. -сунтарскии говор; сущ. - имя существительное; татт. - таттинскии говор; усть-ян. -усть-янскии говор; чув. - чувашский язык; чур. - чурапчинскии говор; якут. - якутскии язык.
Работа выполнена с использованием научного оборудования ЦКП ФИЦЯНЦ СО РАН№13.ЦКП.21.0016.
Литература
1. Большой толковый словарь якутского языка: Т. IV: (Буква К) / Под ред. П. А. Слепцова. Новосибирск: Наука, 2007. 672 с.
2. Большой толковый словарь якутского языка: Т. V: (Буква К: кyвлэhис гын - кээчэрэ) / Под ред. П. А. Слепцова. Новосибирск: Наука, 2008. 616 с.
3. Большой толковый словарь якутского языка: Т. VI: (Буквы Л, М, Н) / Под ред. П. А. Слепцова. Новосибирск: Наука, 2009. 519 с.
4. Большой толковый словарь якутского языка: Т. X: (Буква Т: т - твhyyлээ) / Под ред. П. А. Слепцова. Новосибирск: Наука, 2013. 575 с.
5. Большой толковый словарь якутского языка: Т. XI: (Буква Т: твтвллввх - тээтэгнээ) / Под ред. П. А. Слепцова. Новосибирск: Наука, 2014. 528 с.
6. Большой толковый словарь якутского языка: Т. XV (Буква Э) / Под ред. П. А. Слепцова. Новосибирск: Наука, 2018. 575 с.
7. Воронкин М. С. Вилюйская группа говоров якутского языка / РФ АЯНЦ СО РАН. 1980. Ф. 5. Оп. 12. Д. 245. 351 л.
8. Воронкин М. С. Диалектная система языка саха: образование, взаимодействие с литературным языком и характеристика. Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма РАН, 1999. 197 с.
9. Воронкин М. С. Очерк якутской диалектологии. Якутск: Кн. изд-во, 1979. 244 с.
10. Диалектологический словарь языка саха: дополнительный том / Сост. М. С. Воронкин, М. П. Алексеев, Ю. И. Васильев. Новосибирск: Наука, 1995. 296 с.
11. Диалектологический словарь якутского языка / Сост. П. С. Афанасьев, М. С. Воронкин, М. П. Алексеев. М.: Наука, 1976. 392 с.
12. Дьячковский Н. Д. Звуковой строй якутского языка. Ч. 1: Вокализм / Отв. ред. М. И. Матусевич. Якутск: Якутское книжное изд- во, 1971. 191 с.
13. Дьячковский Н. Д. Звуковой строй якутского языка. Ч. 2: Консонантизм / Отв. ред. М. И. Матусевич. Якутск: Якутское книжное изд-во, 1977. 255 с.
14. Иванов С. А. Диалектологический атлас якутского языка (сводные карты). Ч. II. Морфология и лексика. Новосибирск: Наука, 2010. 178 с.
15. Иванов С. А. Диалектологический атлас якутского языка (сводные карты). Ч. I: Фонетика. Якутск, 2004. 128 с.
16. Иванов С. А. Общеякутские и диалектные названия, относящиеся к скотоводству // Северо-восточный гуманитарный вестник. 2018. №2(23). С. 56-65.
17. Иванов С. А. Центральная группа говоров якутского языка: Фонетика. Новосибирск: Наука, 1993. 348 с.
18. Кулаковскай А. Е. Статьи и материалы по якутскому языку. Якутск: государственное изд-во ЯАССР, 1946. 150 с.
19. Мыреева А. Н. Эвенкийско-русский словарь: около 30000 слов. Новосибирск: Наука, 2004. 796 с.
20. Николаев Е. Р. Диалектная семантика фитонима кэ^э кулгаа^а 'кукушкины ушки' в якутском языке // Северо-Восточный гуманитарный вестник. 2022. №1(38). С. 89-99.
21. Николаев Е. Р. Личные имена саха в лингвокультурологическом контексте / Отв. ред. Н. И. Данилова. Новосибирск: изд-во СО РАН, 2020. 215 с.
22. Оконешников Е. И. Лингвистические аспекты терминологии якутского языка: (на материале общей и отраслевой лексикографии): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Якутск, 2005. 52 с.
23. Попов В. Г. Этимологический словарь якутского языка: рукопись. Ч. IV: С-Э. Якутск, 2020. 434 с.
24. Попов Г. В. Слова «неизвестного происхождения» якутского языка: (сравнительно-историческое исследование). Якутск: Якутское книжное изд-во, 1986. 148 с.
25. Попов Г. В. Этимологический словарь якутского языка. Новосибирск: Наука, 2003. 180 с. (Ч. 1: А-Дь).
26. Сивцев Г. Ф. Сахалыы кылгас тылдьыт = Краткий словарь якутского языка: 3500 кэрикэ тыл. Якутскай: Саха сиринээ^и кинигэ изд-вота, 1979. 223 с.
27. Слепцов П. А. Саха тылын историята: саха филологиятынуонна култууратын факультетынустудьу-оннарыгар уврэнэр кинигэ. Дьокуускай: Изд- во ЯГУ, 2007. 287 с.
28. Тимофеев-Терешкин М. Н. Сахалыыттан-нууччалыыр тематиканан тылдьыт = Якутско-русский тематический словарь (всего 13 глав, 1815 слов). 1950. РФ АЯНЦ СО РАН. Ф. 5. Оп. 6. Д. №71. 66 л.
29. Тимофеев-Терешкин М. Н. На рубеже двух эпох: мемуары, воспоминания, научные труды, статьи, произведения, письма, документы. Якутск: Смик-Мастер. Полиграфия, 2013. 615 с.
30. Толковый словарь якутского языка / Под ред. П. А. Слепцова. Новосибирск: Наука, 2006. (Буквы Г, Д, Дь, И). 844 с.
Поступила в редакцию 15.07.2022 г.
DOI: 10.15643/libartrus-2022.4.6
Phonetic and semantic features of the Suntar dialect of the Yakut language (on the material of the Yakut-Russian Topical Dictionary by M. N. Timofeev-Tereshkin, 1950)
© E. R. Nikolaev
Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North,
Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences 1 Petrovsky Street, 677027 Yakutsk, Republic of Sakha (Yakutia), Russia.
Еmail: 1953307@mail.ru
The aim of the study is to describe the dialectal phonetic and semantic features of the vocabulary of the Suntar dialect on the material of the thematic Yakut-Russian dictionary of M. N. Timofeev-Tereshkin (1950). The descriptive method with the use of phonetic analysis and the interpretation of the semantics of the lexemes were used. The previously unpublished bilingual thematic dictionary of M. N. Timofeev-Tereshkin from the Archive of the Yakutsk Research Center was introduced into the scientific community. A selection of dialect words from the dictionary was made. Phonetic correspondences were determined, which belong to the typical features of the Suntar dialect: correspondences of vowels: y~i: syrai~sirei, y~a: bychyrhai~bychcharhai, e~e: dhyoi-bYr~deibir, e~o: enchoh~onchoh; consonant correspondences: t~d: tolo^oy~dolo5oy, m~b: emille~ebille, g~§: tabagai~taba^ai, h~k: tuohaktalaakh, champaraaktaakh, ff~n: iffne~inne, n~y: tyiakh~tyniakh. Dialect names of cow and horse coat colors belonging to the Suntar dialect have been found (timir ke^echer, tuoi kugas, etc.). The names of the colors are formed by means of affixes (-laach) and by adjoining. A new dialect phytonym ke^e kulgaa^a 'blue-purple prostril' was revealed. A composite dialect word ke^e loffuyar 'cuckoo cuckoo', which is not included in dialectological dictionaries, is found. The dialectal features which are not typical for the Suntar dialect are identified. The semantics of the dialect names of cow and horse coat colors and individual dialect units have been determined.
Keywords: Yakut language, Yakut dialectology, Suntar dialect, dialect zone, Timofeev-Tereshkin.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at edit@libartrus.com if you need translation of the article.
Please, cite the article: Nikolaev E. R. Phonetic and semantic features of the Suntar dialect of the Yakut language (on the material of the Yakut-Russian Topical Dictionary by M. N. Timofeev-Tereshkin, 1950) // Liberal Arts in Russia. 2022. Vol. 11. No. 4. Pp. 278-289.
References
1. Bol'shoi tolkovyi slovar' yakut-skogo yazyka: T. IV: (Bukva K) [Explanatory dictionary of the Yakut language: Vol. 4: (Letter K)]. Ed. P. A. Sleptsova. Novosibirsk: Nauka, 2007.
2. Bol'shoi tolkovyi slovar'yakut-skogo yazyka: T. V: (Bukva K: kyelehis gyn - keechere) [Explanatory dictionary of the Yakut language: Vol. 5: (Letter K: кyeAэhис гblн - кээцэрэ)]. Ed. P. A. Sleptsova. Novosibirsk: Nauka, 2008.
3. Bol'shoi tolkovyi slovar' yakut-skogo yazyka: T. VI: (Bukvy L, M, N) [Explanatory dictionary of the Yakut language: Vol. 6: (Letters A, M, H)]. Ed. P. A. Sleptsova. Novosibirsk: Nauka, 2009.
4. Bol'shoi tolkovyi slovar' yakut-skogo yazyka: T. Kh: (Bukva T: m - тehyyAээ) [Explanatory dictionary of the Yakut language: Vol. 10: (Letter T: t - tohhyylee)]. Ed. P. A. Sleptsova. Novosibirsk: Nauka, 2013.
5. Bol'shoi tolkovyi slovar'yakut-skogo yazyka: T. XI: (Bukva T: tetelleekh - teetewnee) [Explanatory dictionary of the Yakut language: Vol. 11: (Letter T: memeAAeex - mээmэwнээ)]. Ed. P. A. Sleptsova. Novosibirsk: Nauka, 2014.
6. Bol'shoi tolkovyi slovar' yakut-skogo yazyka: T. XV (Bukva E) [Explanatory dictionary of the Yakut language: Vol. 15 (Letter Э)]. Ed. P. A. Sleptsova. Novosibirsk: Nauka, 2018.
7. Voronkin M. S. Vilyuiskaya gruppa govorov yakut-skogo yazyka. RF AYaNTs SO RAN. 1980. F. 5. Op. 12. D. 245. 351 l.
8. Voronkin M. S. Dialektnaya sistemayazyka sakha: obrazovanie, vzaimodeistvie s literaturnymyazykom i kharak-teristika [Dialect system of the Sakha language: formation, interaction with the literary language and characteristics]. Novosibirsk: Nauka. Sibirskaya izdatel'skaya firma RAN, 1999.
9. Voronkin M. S. Ocherkyakut-skoi dialektologii [Essay on Yakut dialectology]. Yakut-sk: Kn. izd-vo, 1979.
10. Dialektologicheskii slovar'yazyka sakha: dopolnitel'nyi tom [Dialectological dictionary of the Sakha language: supplementary volume]. Comp. M. S. Voronkin, M. P. Alekseev, Yu. I. Vasil'ev. Novosibirsk: Nauka, 1995.
11. Dialektologicheskii slovar' yakut-skogo yazyka [Dialectological dictionary of the Yakut language]. Comp. P. S. Afanas'ev, M. S. Voronkin, M. P. Alekseev. Moscow: Nauka, 1976.
12. D'yachkovskii N. D. Zvukovoi stroi yakut-skogo yazyka. Pt. 1: Vokalizm [The sound structure of the Yakut language. Pt. 1: Vocalism]. Ed. M. I. Matusevich. Yakut-sk: Yakut-skoe knizhnoe izd- vo, 1971.
13. D'yachkovskii N. D. Zvukovoi stroi yakut-skogo yazyka. Pt. 2: Konsonantizm [The sound structure of the Yakut language. Pt. 2: Consonantism]. Ed. M. I. Matusevich. Yakut-sk: Yakut-skoe knizhnoe izd-vo, 1977.
14. Ivanov S. A. Dialektologicheskii atlas yakut-skogo yazyka (svodnye karty). Ch. II. Morfologiya i leksika [Dialectological atlas of the Yakut language (summary maps). Pt. 2. Morphology and lexis]. Novosibirsk: Nauka, 2010.
15. Ivanov S. A. Dialektologicheskii atlas yakut-skogo yazyka (svodnye karty). Ch. I: Fonetika [Dialectological atlas of the Yakut language (summary maps). Pt. 1: Phonetics]. Yakut-sk, 2004.
16. Ivanov S. A. Severo-vostochnyigumanitarnyi vestnik. 2018. No. 2(23). Pp. 56-65.
17. Ivanov S. A. Tsentral'naya gruppa govorov yakut-skogo yazyka: Fonetika [Central group of dialects of the Yakut language: Phonetics]. Novosibirsk: Nauka, 1993.
18. Kulakovskai A. E. Stat'i i materialy poyakut-skomuyazyku [Articles and materials on the Yakut language]. Yakutsk: gosudarstvennoe izd-vo YaASSR, 1946.
19. Myreeva A. N. Evenkiisko-russkii slovar': okolo 30000 slov [Evenk-Russian dictionary: about 30.000 words]. Novosibirsk: Nauka, 2004.
20. Nikolaev E. R. Severo-Vostochnyigumanitarnyi vestnik. 2022. No. 1(38). Pp. 89-99.
21. Nikolaev E. R. Lichnye imena sakha v lingvokul'turologicheskom kontekste [Sakha personal names in linguocul-tural context]. Ed. N. I. Danilova. Novosibirsk: izd-vo SO RAN, 2020.
22. Okoneshnikov E. I. Lingvisticheskie aspekty terminologii yakut-skogo yazyka: (na materiale obshchei i otrasle-voi leksikografii): avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk. Yakut-sk, 2005.
23. Popov V. G. Etimologicheskii slovar'yakut-skogo yazyka: rukopis'. Ch. IV: S-E [Etymological dictionary of the Yakut language: manuscript. Pt. 4: CYakut-sk, 2020.
24. Popov G. V. Slova "neizvestnogo proiskhozhdeniya"yakut-skogo yazyka: (sravnitel'no-istoricheskoe issledovanie) [Words of "unknown origin" of the Yakut language: (comparative historical study)]. Yakut-sk: Yakut-skoe knizhnoe izd-vo, 1986.
25. Popov G. V. Etimologicheskii slovar' yakut-skogo yazyka [Etymological dictionary of the Yakut language]. Novosibirsk: Nauka, 2003. 180 pp. (Pt. 1: A-D').
26. Sivtsev G. F. Sakhalyy kylgas tyld'yt = Kratkii slovar' yakut-skogo yazyka: 3500 keriwe tyl. Yakut-skai: Sakha sirinee^i kinige izd-vota, 1979.
27. Sleptsov P. A. Sakha tylyn istoriyata: sakha filologiyatyn uonna kultuuratyn fakul'tetyn ustud'uonnarygar yerener kinige. D'okuuskai: Izd- vo YaGU, 2007.
28. Timofeev-Tereshkin M. N. RF AYaNTs SO RAN. F. 5. Op. 6. D. No. 71. 66 l.
29. Timofeev-Tereshkin M. N. Na rubezhe dvukh epokh: memuary, vospominaniya, nauchnye trudy, stat'i, pro-izvedeniya, pis'ma, dokumenty [At the turn of two eras: memoirs, memories, scientific works, articles, works, letters, documents]. Yakut-sk: Smik-Master. Poligrafiya, 2013.
30. Tolkovyi slovar'yakut-skogo yazyka [Explanatory dictionary of the Yakut language]. Ed. P. A. Sleptsova. Novosibirsk: Nauka, 2006. (Bukvy G, D, D', I).
Received 15.07.2022.
